Структурные средства изображения Перикла у Фукидида

Размещено на http://www.allbest.ru/

СТРУКТУРНЫЕ СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ ПЕРИКЛА У ФУКИДИДА

С.П. Шевцов (Одеса)

«История» Фукидида считается первым образцом научного исторического повествования, это часто становится предметом обсуждения и анализа историков по сегодняшний день. Художественная сторона этого сочинения тоже неоднократно становилась предметом обсуждения, но едва ли можно считать этот вопрос исчерпанным. В данной статье сделана попытка рассмотреть одну из особенностей художественных средств создания самого знаменитого образа «Истории» - Перикла.

Имя Перикла (ПеркА^) присутствует в «Истории» Фукидида 24 раза, но число эпизодов, где повествуется о лидере афинян, иное. В ряде случаев имя Перикла упоминается несколько раз в одном и том же небольшом фрагменте (1.114.1,3; 1.116.1,3), а иногда оно оказывается заменено местоимениями или отсутствует по причине использования грамматических конструкций, позволяющих отсылать к упомянутому ранее субъекту. Точное число фрагментов, где говорится о Перикле, подсчитать едва ли возможно, так как их количество будет зависеть от принципов логического и/или синтаксического членения текста. Повествовательных эпизодов, в которых идет речь о Перикле, мы выделим пятнадцать, хотя это также вопрос логико-повествовательного членения текста, и это число может быть оспорено. Отдельно стоит упомянуть три приведенные речи афинского лидера (I. 140-144; II. 35-462; 11.60-64).

Все упоминания кроме последнего приходятся на первые две книги «Истории». Несомненно, в какой-то мере это обусловлено структурой повествования: Фукидид, как известно, построил свое повествование о Пелопоннесской войне (431-404 гг. до н.э.) по годам, а Перикл умер спустя «два года и шесть месяцев» (11.65.6) после ее начала (в сентябре 429 г. до н.э.), поэтому не мог участвовать в последующих двадцати пяти годах войны. Вместе с тем образ Перикла остается самым ярким и драматичным во всем повествовании, хотя занимает не более его четверти. Интересно выяснить, за счет чего автору удалось этого добиться.

Предварительно нужно отметить, что проблема отношения Фукидида к Периклу остается едва ли не ключевым моментом так называемого «фукидидовского вопроса», поднятого Ф. В. Ульрихом еще в 1846 г.¹ и остающегося предметом споров на протяжении последующих ста семидесяти лет². В целом он больше направлен на хронологию составления Фукидидом его труда и вопрос о том, в какой мере изменилось отношение автора к войне, с учетом того, что он оказался свидетелем итогового поражения афинян, хотя и не дошел до него в своем изложении. Отношение Фукидида к войне непосредственно связано с его отношением к Периклу, поэтому представляется важным указать на некоторые структурные элементы создания образа афинского политического деятеля, не ставшие до сих пор предметом исследования.

Первое упоминание о Перикле в «Истории Пелопоннесской войны» достаточно беглое и мимолетное: «Немного спустя... афинская эскадра с 1000 афинян на борту вышла в море. и под начальством Перикла, сына Ксантиппа, проплыла вдоль побережья к Сикиону»³ (1.111.2). Все это происходит еще до начала войны, вероятно, в 453 г. Поход не принес существенных результатов: хотя афиняне одержали победу над сикионцами, основная цель похода не была достигнута.

Второе упоминание следует вскоре за первым (по традиционному делению текста - через три параграфа (1.114.1,3)), но описывает события уже 446 или 445 г. Здесь также Перикл возглавляет эскадру афинян, направленную на Эвбею с карательными целями. С покорением Эвбеи возникли сложности, так как во время кампании поступило известие о восстании в Мегарах, и пришлось срочно выводить войска, а потом снова переправляться на остров, но в целом эта экспедиция закончилась для афинян благополучно. Имя Перикла в этом фрагменте упоминается трижды - при первой высадке, при возвращении в Аттику и при повторной высадке на Эвбею.

Третье упоминание следует почти сразу - следующий параграф (1.115) описывает восстание самосцев, выселенных афинянами с острова в Азию (события 439 г.), захват ими Самоса, а два последующих (1.116, 1.117) - новую экспедицию под руководством Перикла, противостояние самосцам и финикийской эскадре, победу афинян. Противостояние на Самосе оказалось более длительным и сложным, чем на Эвбее. В этом фрагменте имя Перикла упоминается трижды (1.116.1,3; 1.117.2).

Четвертый эпизод, в котором упоминается Перикл (1.127), рассказывает о противостоянии афинян лакедемонянам, потребовавших изгнать из Афин «скверну» (ргастра), - членов рода Алкмеонидов, запятнавших себя святотатством еще при подавлении попытки Килона захватить власть в Афинах в 636 (или 632) г. С тех пор Алкмеонидов изгоняли из Афин несколько раз, но спустя некоторое время они возвращались. Перикл был причастен к этому роду по матери в шестом поколении. Согласно Фукидиду, требование спартанцев было направлено именно против Перикла как наиболее влиятельной политической фигуры (щу уар биуатютато:; тщу каб' єаuтдv) в

Афинах и самого стойкого и последовательного противника лакедемонян. Исследователи относят эпизод к 332 г. Имя Перикла здесь упоминается один раз.

Рассмотренные четыре упоминания заслуживают более пристального внимания. Первые три охватывают период в пятнадцать лет и представляют Перикла как последовательного борца за укрепление афинского протектората над Афинским морским союзом (Делосской симмахией), возникшего как форма объединения греческих государств в борьбе с Персидской державой в 477 г. Эта деятельность Перикла описывается по восходящей: от победы над сикионцами, не принесшей успеха (1.111.2), до подчинения Эвбеи (1.114.1,3) и значительно более сложного противостояния с восставшим Самосом (1.116-117). В первом случае имя Перикла названо один раз, во втором и третьем - по три. Представлен рост Перикла из одного из стратегов до наиболее влиятельного лидера Афин. В четвертом эпизоде он так и назван, и это его положение дано от лица спартанцев, стремящихся убрать его как препятствие.

Нужно отметить, что эпизод, предшествующий четвертому упоминанию и последующему объявлению войны, выстроен Фукидидом очень направленно⁴: сразу после третьего упоминания следует возвращение к началу «Истории» - противостоянию на Керкире и Потидее (1.118-126). На собрании спартанцев и их союзников принимается решение о начале войны против Афин (1.118-119), и приводится речь спартанских союзников прямых конкурентов афинян в торговле - коринфян (1.120-124). Это собрание и речь служат обоснованием требованию лакедемонян изгнать Перикла как главного защитника афинских интересов, но фактически подготовка к войне с Афинами уже начата (1.125).

Далее (1.126) упоминается о посольстве спартанцев в Афины для лучшего повода или мотива к войне (профаст^ е'п тои поЛерегу), чему посвящены два первых раздела параграфа (1.126.1-2), но основная часть раздела (1.126.3-12) повествует о возникновении «скверны» и погружает читателя в историю Афин, перенося его почти на сто лет назад. Фукидид этим снимает для читателя нависший после речи коринфян образ Афин как агрессора и монополиста морских перевозок, противопоставляя ему хрупкость и уязвимость внутренней жизни афинского полиса, трудность соблюдения меры в поддержании законного порядка. И Перикл предстает как человек, способный определить правильный путь и обладающий достаточной волей, чтобы следовать ему. То, что имя его в четвертом из выделенных нами эпизодов упоминается лишь один раз, переносит акцент с личности на полис, представляя их в неразрывном единстве. Поэтому последующая позиция Перикла и его речь в пользу войны естественно воспринимается как единственный достойный ответ тем, кто решение о войне уже принял. В ответе Перикла господствует не агрессия, а забота о сохранении и поддержании родного города⁵.

Пятое упоминание - обрамление первой из речей Перикла (1.139.4) и (1.145.1)⁶, в которой он обосновывает необходимость войны и предлагает ее стратегию: отдать спартанцам сушу и воевать с ними на море посредством блокады. Речи в сочинении Фукидида стали предметом многих исследований, здесь нет возможности предложить их анализ. Отметим лишь, что особый язык речей Перикла, отличающихся по лексике, синтаксису и риторике от всех других приводимых в тексте речей, несомненно, показывает особое отношение к нему автора.

Первая книга заканчивается указанием на согласие афинян следовать по предложенному их лидером пути. Следующее упоминание сообщает о том, что посол лакедемонян не был допущен в народное собрание афинян, так как Перикл заранее провел предложение не допускать ни послов, ни глашатаев противников (11.12.2).

Седьмое упоминание присутствует уже в следующем параграфе - начинаются непосредственно военные действия, и Перикл проявляет бескорыстие и готовность пожертвовать всем ради города. Предполагая, что вторгнувшиеся в Аттику спартанские воины не станут разорять его имения, лидер афинян выступает с заявлением, что в этом случае он передаст их городу (11.13.1). Далее в этом параграфе без воспроизведения прямой речи пересказываются слова Перикла о необходимости готовиться к войне и о том, как должны действовать афиняне и почему они могут надеяться на победу. Причина этого - значительность вооруженных сил афинян и многократное превосходство их в богатстве над спартанцами и их союзниками (II.13.2-9). Указанием на наличие средств, говорит автор, Перикл стремился придать афинянам мужество (ебароиугу) (11.13.6)⁸.

Эта авторская ремарка чрезвычайно важна, так как она носит оценочный характер и представляет собой истолкование действий Перикла и, поэтому, понимание самим Фукидидом того, как относился к ситуации Перикл. Образ Перикла во второй книге будет строиться как образ мудрого вождя, ведущего слабых и неустойчивых граждан через суровое, но неизбежное испытание. Фукидид и далее будет подчеркивать мудрость начертанного Периклом плана, его предвидение ситуации, стойкость в следовании начертанному пути, а с другой стороны - слабость и непостоянство большинства горожан, их неразумность и неспособность терпеть. Соответственно Перикл будет выступать преимущественно как их утешитель и вдохновитель к преодолению трудностей, так как нового пути и иных решений он предложить им в этих обстоятельствах не мог - их просто не было.

Следующее упоминание лежит именно в этом ключе: когда спартанцы стали разорять земли вокруг Афин, большинство граждан тяжело воспринимали уклонение от открытого сражения, винили его в своих действиях и «совсем не помнили его прежних советов» (11.21.3), а стало быть, и своего собственного их одобрения. Первые же трудности вызвали у них упадок духа и раздражение против Перикла, а он пытался их успокоить и укрепить (11.22.1). Здесь дважды упоминается его имя, твердость его позиции противопоставляется изменчивости настроения афинян.

Девятое упоминание: «В конце этого же лета афиняне под начальством Перикла, сына Ксантиппа, со всеми своими боевыми силами, граждане и метеки, вторглись в Мегариду» (11.31.1). Перикл осуществляет свой план войны.

Десятое упоминание чрезвычайно значимое и едва ли не самое известное: зимой первого года войны афиняне совершают традиционное поминание памяти павших и предоставляют произнесение речи Периклу (11.34.8). Далее следует речь Перикла (11.35-46), самая большая и значимая из его речей (почти вдвое больше остальных), в которой он говорит о достижениях Афин, о государственном устройстве своего полиса, указывая, что сохранение того пути, которым следуют Афины, - лучшая память для погибших воинов. Эта речь становилась предметом анализа множество раз, и нет необходимости предлагать свой анализ. Отметим только, что смысл этой речи полностью соответствует той направленности в изображении Перикла, что характерна для всей второй книги «Истории» и была обозначена выше.

Одиннадцатое упоминание - при новом вторжении лакедемонян во второй год войны Перикл остается верен стратегии избегать прямого сражения с ними на суше (11.55.2). Он организует первый набег афинян на Пелопоннес (11.56.1) (в этом разделе его имя заменено местоимением).

Двенадцатое упоминание кажется случайным: речь идет о военной экспедиции Гагнона и Клеопомпа, стратегов, наряду с Периклом принявших командование над его войском (11.58.1). В отличие от Перикла, их поход не принес успеха и был прерван из-за распространения в войске болезни.

В тринадцатом упоминании Фукидид рассказывает, что афиняне, раздраженные вспышкой болезни, снова ополчились против своего лидера (11.59.2). Имя Перикла здесь упоминается дважды. Далее идет речь о том, что Перикл собирает народное собрание, где пытается речью успокоить сограждан и внушить им уверенность в своих силах (11.60-64). Эта речь - прощание Перикла с афинянами и прощание автора с Периклом. Он сохраняет твердость и трезвость взгляда.

Четырнадцатое упоминание - особое. Периклу посвящен весь следующий параграф (11.65), начинающийся с рамочного обрамления: то1аита о Пер1кЛ^д Леуюу епарато тоид Аб^аюид т^д те ед аuт6v ору^д параЛиегу ка( апо тюу пар6vтwv бегуну апауегу («Такой речью Перикл пытался успокоить недовольство афинян против него и отвлечь от мыслей об их тяжелом положении в настоящем») (11.65.1). В этом параграфе автор не столько повествует о действиях, сколько подводит итог деятельности своего выдающегося согражданина. («Пока Перикл в мирное время стоял во главе города, он всегда управлял мудро и справедливо, прочно укреплял его безопасность, и при нем город достиг вершины могущества») (11.65.5). Автор забегает далеко вперед (возможно, позднейшая вставка, считают исследователи), упоминая катастрофу Сицилийской экспедиции и окончательное поражение Афин (II.65.12). И все же он настаивает на правоте афинского лидера и его проницательности. Параграф состоит из тринадцати разделов, но только в первом и последнем упоминается имя: ... («Так действительность подтвердила предвидение Перикла.. .»)⁹ (II.65.13).

Последнее, пятнадцатое, упоминание мы находим в шестой книге, и оно кажется совсем случайным. Речь идет об отплытии эскадры на Сицилию и величии этого зрелища как воплощения могущества Афин: «Правда, эскадра Перикла в походе на Эпидавр и Гагнона - на Потидею были не меньше по числу кораблей и гоплитов на борту» (У!31.2). Если предположить, что это сравнение-отсылка не случайно (речь идет об экспедициях Перикла-стратега (П.56.1; П.58.1) в первый год войны), то оно вставлено с целью оттенить контраст между действиями афинян при Перикле и без него.

Подводя итог, можно сказать, что Фукидид выстраивает образ Перикла в своем сочинении по всем правилам драматургического искусства: от первого упоминания среди других стратегов, через усиливающееся с течением времени влияние до кульминации - речи о могуществе Афин и уникальности организации афинского полиса, а после - через постепенное ослабление под разрушительным действием нестойкой и неспособной на долгое терпение толпы (опер ф|Ле! брьЛо^ по1ееу, как обычно поступает толпа (11.65.4)) - до трагической гибели героя. Не случайно В. Йегер Йегер В. Указ. соч. С. 455. сравнивал речи у Фукидида с хором в аттической трагедии, но в этом случае сами действия и поступки выступают как монологи главного героя, постепенно заглушаемые нестройным, но нарастающим гулом выкриков аристофановских персонажей. Фукидид жил в период расцвета аттической трагедии, он был младшим современником Софокла и Еврипида, едва ли их творчество могло не оказать влияние на его искусство повествования.

история фукидид художественный перикл

Йегер В. Указ. соч. С. 455.

Ульрих высказал мнение, что книги «Истории» написаны в разное время и автор изменил свое отношение к войне, в том числе и к Периклу. По его мнению, книги с первой по пятую (по главу 26) содержат историю Архидамовой войны (432-421 гг. до н.э.), в то время как последующие части написаны позже и свидетельствуют об изменении оценки автора как самой войны, так, возможно, и Перикла как ее инициатора. Ullrich F. W. Beitrage zur Erklдrung des Thukydides. Hamburg, 1846. 183 S. Berlin, 2 vol. 1845-6.

² Дань этой проблеме отдали многие историки - Э. Мейер (1899), Ф. М. Корнфорд (1909), Э. Шварц (1919), ... новое решение вопроса предложено В. Уиллом в его книге 2004 года, из чего можно сделать вывод, что несмотря на давность проблема сохраняет актуальность.

³ Где возможно, я буду цитировать текст русского перевода Г. А. Стратановского как наиболее доступный по книге: Фукидид. История. Л., 1981. Изменения в переводе будут обозначаться особо.

⁴ Прекрасный анализ его с точки зрения политической истории предложен В. Йегером в «Пайдее»: Йегер В. Пайдея: Воспитание античного грека. Т. 1. М., 2001. С. 450 и сл.

⁵ Можно только восхититься тем, насколько точно и выверено следует Фукидид идеологическим технологиям, разработанным лишь два с половиной тысячелетия после него.

⁶ «Тогда выступил Перикл, сын Ксантиппа, в то время - первый человек в Афинах, одинаково выдающийся как оратор и как государственный деятель, и обратился к собранию с такой речью. Такова была речь Перикла».

⁷ См. обзор литературы о речах у Фукидида: West W.S. Bibliography of Scholarships in the Speeches in Thucydides 1873-1970 in: Stadter P. A., ed. The Speeches in Thucydides. University of North Carolina Press, 1973. Р. 124-166.

⁸ В переводе Стратановского: «успокоить и ободрить афинян». Фукидид. История, 1981. С. 70.

Размещено на Allbest.ru