Материалы по истории и описанию афонских монастырей в фондах Национальной библиотеки Украины имени В.И. Вернадского

Размещено на http://www.allbest.ru/

Материалы по истории и описанию афонских монастырей в фондах Национальной библиотеки Украины имени В.И. Вернадского

Чернухин Е.К.

Собрания Института рукописей Национальной библиотеки Украины имени В. И. Вернадского (далее -- ИР НБУВ) являются исключительным по своей ценности источником знаний об истории не только Украины, но и многих других стран. Документы, касающиеся религиозной составляющей человеческой истории, в частности Православных Церквей, также присутствуют во многих фондах ИР НБУВ, в том числе ведущих свое происхождение от собраний архивных документов различных церковных институтов или духовных лиц. Очевидно, что столь значительное явление христианской культуры, как афонское монашество, не могло не найти отражения в многотысячном собрании ИР НБУВ.

Данная статья является первой попыткой провести некоторую систематизацию материалов, имеющих отношение к истории Святой Горы и хранящихся в различных фондах ИР НБУВ. Проведение полного учета всех подобных документов на сегодняшний день весьма затруднительно, принимая во внимание число фондов ИР, в которых можно предполагать наличие интересующих нас материалов. Поэтому предлагаемая ниже типология и сведения о конкретных документах отражают исключительно авторское видение данной темы в настоящий момент и не претендуют на совершенство или завершенность научного исследования. К тому же сам подход к очерченной теме определен скорее результатом предыдущей работы автора с документами ИР НБУВ, чем планомерным поиском афонских документов.

Все материалы, связанные с историей Афона, хранящиеся в ИР НБУВ, можно разделить на две основные группы: 1) актовые исторические документы, созданные на Афоне или за его пределами, отражающие непосредственную ситуацию или положение дел в тот или иной момент истории монастырей, скитов или жизни их насельников, включая время пребывания их за пределами Афона, или временно проживающих (паломников, приглашенных, ссыльных) на Святой Горе, а также их корреспонденция (послания, письма, записки); 2) нарративные материалы обобщенно-исторического, культурологического или литературного характера, как правило, авторские, содержание которых раскрывает отдельные периоды истории полуострова, его обителей, отдельных явлений христианской культуры (живописи, музыки, облачений, утвари и т. п.), а также некоторые другие материалы, созданные на Афоне.

Внутри этих главных разделов может быть проведена дальнейшая ти- пологизация документов по ряду критериев: их локализации, хронологии, по экспонентам или адресатам и др., в зависимости от поставленных целей или самого характера сохранившихся материалов. Поскольку и само наличие в ИР НБУВ, и содержание почти всех обнаруженных на данный момент рукописных документов относительно случайно, наполняемость нашей схемы описания будет очень неровной, являясь отражением последствий давних причинно-следственных связей, приведших в своё время к образованию современных фондов или появлению в них самих документов.

Определенную проблему представляют копии исторических документов или «авторских» материалов, строго говоря, принадлежащих к особой группе вторичных источников, имеющих свою дополнительную историю создания. Однако в данной работе все копии будут рассмотрены наравне с оригинальными документами. Разумеется, с замечаниями относительно их происхождения. Другая проблема -- смешанный характер ряда рукописей, включающих в свой состав документы как первого (актовые документы), так и второго рода (нарративные материалы). Такие сборники, как правило, тяготеют ко второму типу документов, поскольку составлены конкретным лицом с очевидными «культурологическими» целями. Тем не менее, содержащиеся в них акты могут быть предметом изучения для историков и вне контекста их копирования конкретным лицом в тех или иных обстоятельствах. Учитывая все эти замечания, попробуем разобраться с нашими находками.

Древнейшие акты относительно прав и владений святогорских монастырей находятся среди материалов из так называемого «афонского сборника», или «портфеля», писателя и путешественника Андрея Николаевича Муравьёва (1806-1874). А. Н. Муравьёв впервые побывал на Афоне в августе -- сентябре 1849 г. Часть собранных им в то время материалов, а также некоторые другие после его кончины в Киеве были переданы в 1878 г. его наследниками в Церковно-археологический музей при Церковно-археологическом обществе Киевской духовной академии (далее -- ЦАМ и ЦАО КДА), где они благополучно хранились, ожидая научного описания¹.

Впервые опись содержимого «афонского сборника» была представлена в каталоге рукописей ЦАМ КДА Александра Александровича Лебедева (1886-1930). В описании А. Лебедева все рукописи сборника, или «портфеля», разделены на 22 отдельные части, или позиции, из них № 7-9, 11, 13-18, 22 составлены кириллицей, остальные 9 -- на греческом (современный шифр: Ф. 301. № 424 Л). Это утверждение не вполне справедливо, так как некоторые части имеют смешанный характер в отношении языков. Кроме того, в составе сборника изначально находились документы различного происхождения, в том числе греческое венецианское издание 1772 г. в 1/8 листа -- «Проскинитарий» Лавры св. Афанасия, составленный иноком Макарием Кидонеасом, и два литографических изображения Святой Горы (виды с запада и с востока). При этом находящаяся в том же «портфеле» опись его содержимого (в двадцати позициях) с собственноручными записями А. Н. Муравьёва не была принята к сведению, видимо, по той простой причине, что находилась не в начале, а в конце стопки бумаг, где она пребывает и по сей день (как л. 452-453).

Внимание других ученых «афонский сборник» привлек намного позже. В 1984 г. Борис Львович Фонкич в статье «Греческие рукописи А. Н. Муравьёва» упомянул девять греческих рукописей из киевского сборника, но более или менее подробно высказался лишь о трех из них.

Археографическое описание всех рукописных греческих документов «афонского сборника» было представлено в каталоге греческих рукописей из киевских хранилищ, опубликованном в 2000 г. Следует заметить, что при инвентаризации «афонского сборника» в отделе рукописей, а может быть, и ранее, еще в КДА, были нарушены генетические и тематические связи между вошедшими в его состав документами. На сегодняшний день все листы сборника как одной единицы хранения пронумерованы сквозной фолиацией, с итоговым числом: 453 листа, что, на мой взгляд, делает некорректной практическую отсылку на тот или иной лист. Поэтому в данной статье, как и ранее в каталоге греческих рукописей Киева, будет использована внутренняя фолиация каждого из документов в отдельности.

Отец Азария. Акты монастыря св. Пантелеимона. Рукопись для подготовки издания 1873 г. ИР НБУВ. Ф. 85. № 15. Л. 2.

Проигумены и братия лавры св. Афанасия к архимандриту Косме.
Письмо. 29 января 1743 г. ИР НБУВ. Ф. 232. № 164. Л. 112.

Расписка старца келии св. Василия Великого. ИРНБУВ. Ф. ХІІІ. № 1263. Л. 1.

Архимандрит Порфирий (Успенский). Письмо в Киевскую духовную академию. 12 февраля 1846 г. ИР НБУВ. Ф. 160. № 1836. Л. 1 об.

Итак, в документе под номером 424 л/1 (так рукопись обозначена и у меня в каталоге, что отвечает «позициям» в описании А. Лебедева) среди других материалов на греческом языке приведены (на л. 1044 об.) тексты хрисовулов византийских императоров Василия (f 886), Льва (865-812), Романа (f 948) и его сына Константина, а также первого и второго уставов Святой Горы, утвержденных Иоанном Цимис- хи (925-976) и Константином Мономахом (f 1054) соответственно.

Многочисленные выписки из различных актовых документов находятся также в описании истории монастыря св. Павла в следующей рукописи (№ 424 л/2), посвященной истории всех монастырей, обителей и скитов Афона. Рукопись была составлена в 1849 г. игуменом этого монастыря архимандритом Софронием. На л. 29-95 рукописи, наряду с многочисленными цитатами из актов византийских императоров, представлены переводы из указов османских султанов Баязета I (13471403) и Мехмеда II (1432-1481), записи игуменов и проестов различных монастырей, дарственные частных лиц и др. В отдельных документах из того же «портфеля» находятся копии акта передачи обители св. Пантелеимона русскому монастырю Пресвятой Богородицы Кси- лургу в августе «1172» (!) [1166] г. (Ф. 301. № 424 л/6) и сигиллиона патриарха Константинопольского Паисия II об управлении афонскими монастырями, выданного в 1744 г. (Ф. 301. № 424л/4).

Однако не менее любопытной может оказаться и русская часть «афонского сборника», где находится, в частности, перевод обращения братии афонского Хиландарского монастыря к Ивану Грозному (15301584) с просьбой принять его под свое покровительство. Обращение было составлено после получения в монастыре первых даров от царя, состав которых подробно перечисляется в послании (Ф. 301. № 424 л/18). Здесь же представлены копии русских грамот Ивана Грозного от марта 1571 г. и Алексея Михайловича (1629-1676) от сентября 1652 г. К последней добавлена копия записи думного дьяка Емельяна Игнатьевича Украинцева (1641-1708), составленной 19 марта 1684 г. от имени царей Ивана и Петра Алексеевичей о замене подворья Хиландарского монастыря, где живут патриаршие «певчие, диаконы и иподиаконы», денежным вознаграждением в общей сумме с «прежнею милостынною дачею» в 100 рублей¹¹. Другой документ (Ф. 301. № 424 л/16) является копией расписки, отосланной в Константинопольскую Российскую Миссию, в получении Хиландарским монастырем «милостынной дачи» в сумме 222 рубля 25 коп. серебром за период 1840-1845 гг.

Конечно, в случае древних актов -- как греческих, так и российских -- следует заметить, что все или почти все упомянутые акты издавна привлекали внимание ученых и были в свое время изданы, в том числе по рукописям из Русского монастыря св. Пантелеимона.

Следующее собрание греческих актов характеризует достаточно поздний период истории Афона и относится преимущественно к истории одного из монастырей. Связано оно с деятельностью известного святогорского инока Азарии (Попцова, t 1878). Автор афонского путеводителя и многих других сочинений, о. Азария посвятил значительную часть жизни розыску и подготовке к публикации Актов Русского монастыря св. великомученика Пантелеимона. В результате многолетней работы к 1870 г. были подготовлены рукописные книги, представленные в КДА для прохождения соответствующих процедур -- научной редакции и синодальной цензуры. Общую редакцию сборника осуществлял историк Церкви и эллинист, профессор КДА Филипп Алексеевич Тер- новский (1838-1884). От Св. Синода для проверки содержания был назначен цензор архимандрит Ефрем: на двух рукописных книгах сохранились его записи от 3 февраля 1871 г., сделанные в Санкт-Петербурге.

Несмотря на некоторую задержку с изданием, книга вышла в 1873 г. Как мы теперь видим, два авторских рукописных сборника документов остались в Киеве, но дальнейшая их история неизвестна. В данный момент они находятся в разных фондах. Один экземпляр (Ф. 162. № 216) -- в личном архиве экстраординарного профессора КДА протоиерея Ивана Николаевича Королькова (1845-1920-е гг.), что, надо полагать, как-то связано с именем Ф. Терновского и их совместной службой в КДА, а другой (Ф. 85. № 14) -- в фонде филолога и этнографа Павла Игнатьевича Житецкого (1836-1911). Этот последний фонд невелик, создан из материалов П. И. Житецкого, переданных в отдел рукописей с кафедры истории Всеукраинской Академии Наук в 1931 г. Нахождение среди этих материалов рукописи с греческими Актами, возможно, свидетельствует скорее о деятельности его сына Игнатия Павловича Житецкого (1866-1929), одного из основателей Библиотеки Украинского государства и заведующего отделом рукописей ВБУ в 1922-1929 гг., чем о какой-то личной заинтересованности П. И. Житецкого в рассмотрении греческих Актов Пантелеимонова монастыря. Если это так, то рукопись вначале могла быть изъята И. П. Житецким из того же собрания, в котором находился и другой экземпляр, и храниться у него лично, а уж затем она оказалась среди рукописей его отца.

Как бы там ни было, но сегодня рукопись из фонда П. И. Житецкого содержит 112 листов (216 страниц авторской пагинации), на которых находятся копии 45 греческих актов из архива монастыря (в издании 1873 г. они представлены на с. 3-353). Вторая часть сборника (Ф. 162. № 216), с актами на румынском языке (с. 442-553 издания 1873 г.), на 105 листах (246 страниц авторской пагинации), к сожалению, неполна: отсутствует средняя часть рукописи. На л. 83-102 этой рукописи находятся «Общие исторические выводы», помещенные в издании 1873 г. под заглавием «Очерк истории Русского на Афоне монастыря по прилагаемым актам и некоторым другим источникам» (с. V-XXIV).

Кроме самих актов и «общих исторических выводов», в указанных рукописях находятся «примечания» и эпиграфы к изданию. Многочисленны также правки и комментарии составителя и еще одного лица, по всей вероятности, Ф. Терновского. Тексты рукописей в целом совпадают с изданными, но, как это было отмечено и в предисловии к изданию, были учтены некоторые новые документы, и тем самым изменен их счет для окончательной публикации. Также несколько иначе были оформлены все названные «примечания» и «общие выводы». Вместе с тем, отсутствие в рукописных сборниках научного аппарата и значительного числа актов заставляет предположить, что существовала еще третья часть авторской рукописи, местонахождение которой продолжает оставаться неизвестным.

Вместе с тем, на мой взгляд, больший интерес представляют оригинальные документы, например, послания и письма из афонских монастырей XVIII-XIX вв. Почти все они, за редкими исключениями, связаны с темой экономического и финансового состояния обителей, иными словами, содержат просьбы о вспомоществовании, или благодарности за таковое, или пояснения в связи с различными обстоятельствами, вынуждающими монастыри обращаться за помощью. Наиболее ранние из сохранившихся посланий адресованы Киевскому митрополиту Рафаилу (Заборовскому, 1676-1747). Их авторы представляли интересы афонской Лавры св. Афанасия и Иверского монастыря. Письма были написаны в 1743-1745 гг., незадолго до кончины митрополита, и являются свидетельством уже устоявшихся связей между Афоном и Киевской митрополией. Для нас больший интерес представляют те из них, где содержатся описания состояния монастырей, иначе говоря, «первичные» просьбы о помощи с красочными и эмоциональными оценками своего бедственного положения. Это, например, письмо кафигумена Лавры св. Афанасия Парфения от 30 августа 1743 г. к митрополиту Самуилу (!) [Рафаилу (Заборовскому)] (Ф. 72. № 41).

Письма, полученные в Киеве уже в контексте установившихся отношений, менее информативны. Они могут быть формально-благодарственными или по-деловому сухими, рекомендательными -- с просьбой оказать помощь конкретному лицу, например, сборщику милостыни, принять его или, напротив, помочь возвратиться на Афон. Таковы письма игуменов Иверского монастыря Симеона (Ф. 72. № 37) и Виссариона (Ф. 72. № 40) 1744-1745 гг.

Далеко не всегда подобные поездки за милостыней оканчивались благоприятно. Так, в письме Кирилла, игумена монастыря Каракалл, от 15 мая 1751 г. (Ф. 232. № 164. Л. 19-20 об.) к митрополиту Киевскому Тимофею (Щербацкому, 1698-1767) высказана просьба установить, где скончался направленный в Киевскую епархию для сбора милостыни брат Филофей, и содействовать передаче всех бывших при нём вещей на Афон.

О том, какие перипетии порой приходилось преодолевать афонским старцам, свидетельствуют материалы дела архимандрита Космы, сохранившегося в архивах Киевской консистории и Св. Синода.

Рядовое, на первый взгляд, послание к митрополиту Рафаилу (Заборовскому) от архимандрита афонской Лавры св. Афанасия Космы от 11 февраля 1746 г. из Бухареста (Ф. 72. № 30), казалось, не предвещало никакой беды. Но последующие появления Космы в Киеве и других городах Украины привели к почти детективной истории о похождениях архимандрита, закончившейся для него весьма плачевно: после тягост- ного на всех своих стадиях судебного разбирательства архимандрит был осужден за мошенничество к поселению в Кирилловском Белозерском монастыре. Сохранившееся в архиве Киевской консистории дело довольно объемно и включает переписку 1741-1751 гг. архимандрита Космы с настоятелем, духовником и братией Лавры св. Афанасия, настоятелями других афонских монастырей, торговцами из различных городов и другими лицами. Суть дела и опись всех его 88 документов, хранящихся в ИР НБУВ, были представлены в публикации 2001 г. Вместе с тем, тексты большинства документов, по крайней мере, 21 письма с Афона или на Афон, являются уникальным и до сих пор невостребованным источником сведений как о характере взаимоотношений среди самих насельников монастырей, так и об их отношениях с внешним миром.

Тема «бедственного» положения афонского монашества оставалась актуальной на протяжении многих столетий вплоть до окончательного вхождения Афона в пределы Греческого королевства в 1924-1926 гг. Наиболее значительными донорами Афона являлись единоверные государства в лице их первых лиц, предстоятелей Церквей, епархий, отдельных вельмож или просто граждан. Речь об Афоне часто шла и в посланиях Восточных патриархов к тем или иным лицам в этих дружественных к ним государствах.

Так, Парфений, патриарх Иерусалимский (1737-1766), в письмах от 29 декабря 1742 г. и от 13 мая 1743 г. к митрополиту Рафаилу (Забо- ровскому) обращается к нему с просьбой о помощи и возможном учреждении в Киеве подворья Св. Гроба. Эта последняя просьба не была удовлетворена, вероятно, по той причине, что нечто подобное уже было обещано Синайскому архиепископу. Между тем, в письме патриарха Парфения от 19 октября 1742 г. речь идет о поручительстве его за архимандрита Иверского монастыря Вениамина, направившегося в Киев за милостыней. В этом же деле из архива Киевской консистории сохранились письма игумена Иверского монастыря Филофея от 2 октября 1742 г. и самого архимандрита Вениамина от 5 февраля 1743 г. к митрополиту Рафаилу (Заборовскому) с благодарностью за проявленную заботу к нуждам монастыря.

Целый ряд оригинальных документов второй половины XVIII в. содержат те или иные имена афонских иноков, обязывающие нас также обратить внимание на эти документы. Как правило, в них отсутствует сколько-нибудь важная информация о самих монастырях, однако они свидетельствуют о том, что и сами монастыри, и их насельники находились в различных взаимоотношениях с другими институтами и лицами далеко за пределами Афона.

Это, например, стандартное свидетельство духовника Лавры св. Афанасия Паисия о благочестии инока Феодора от 3 августа 1776 г. (Ф. V. № 3657). Имя другого монаха Лавры св. Афанасия о. Агафанге- ла встречаем в нескольких документах из архива мариупольского протоиерея Трифиллия Карацоглу (1728 -- начало 1800-х годов). Судя по документам, монах Агафангел был тем доверенным лицом, которому поручили в сентябре 1787 г. надзор за оставшимися после кончины митрополита Игнатия Гозадинова (f 1786) ценными вещами (Ф. V. № 3642/2).

Следующая часть посланий афоногорских монастырей, хранящихся в ИР НБУВ, характеризует другую историческую эпоху, наступившую уже после завоевания Грецией независимости в ходе национальноосвободительной борьбы 1821-1829 гг. Драматические события тех лет не могли не отразиться на судьбах афонских монастырей, по ряду причин принявших участие в этой борьбе и тем самым навлекших на себя гнев Высокой Порты. Как известно, борьба греческого народа оказалась успешной лишь для относительно небольшой части этнических земель: историческая Македония и весь Афонский полуостров остались во власти османов еще почти на столетие. На беду монашества, вхождение на заповедную территорию беженцев осенью 1821 г. и активное участие части духовенства в антиосманских выступлениях повлекло вторжение турецких войск на Афон, а с начала следующего, 1822 года -- его фактическую оккупацию. Турецкие отряды обосновались в монастырях вплоть до полного урегулирования «греческого» вопроса в 18301831 гг. За это время Афон обезлюдел, многие ценности были вывезены или разграблены, монастыри превратились в руины. О некоторых последствиях всех этих событий мы узнаём из послания игумена Герасима и братии Пантелеимонова монастыря к митрополиту Екатеринослав- скому, Херсонскому и Таврическому Гавриилу (Розанову, 1781-1858).

Письмо, написанное в пределах 1837 -- начала 1840-х гг., выдержано в характерных для предыдущего столетия жалобных тонах и заканчивается просьбой о помощи в сборе денег на восстановление обители.

Как мы знаем, Россия не оставила в беде этот еще греческий на тот период монастырь, издавна носивший прозванье «Русик», и уже к началу XX в. превратила его в своего рода плацдарм Российской Церкви на греческом Востоке. Конец этой российской экспансии на Афоне был положен несколькими знаменательными событиями уже в XX в.: болезненным преодолением последствий религиозного течения, известного под названием «имяславия», когда летом 1913 г. все русские насельники Пантелеимонова монастыря были вывезены с полуострова, дипломатической неудачей России (в том же году) в попытке определить новый статус Афона и, наконец, принятием Учредительной Хартии Святой Горы с подтверждением ее Греческим королевством 19 марта 1925 г.

В силу указанной относительной случайности нахождения в ИР НБУВ рукописных собраний на сегодняшний день мы располагаем следующими актовыми документами XIX в., касающимися насельников афонских монастырей или пребывания различных лиц на Афоне:

письма к архимандриту Петру (Троицкому, 1809-1874) от иеромонаха Иеронима, написанные в 1839-1860 гг. на Афоне (Ф. 193. № 6975, на русском языке); от архимандрита Климента из Зографа от 10 февраля 1859 г. (Ф. 193. № 49, на русском языке); от архимандрита Нила из Эсфигмена от 12 марта 1860 г. (Ф. 193. № 114, копия); от иеромонаха Фомы от 16 мая, 26 июня и 3 августа 1860 г. о прибытии на Афон и других новостях (Ф. 193. № 113, 115-116); от архимандритов Вато- педа Феодосия от 30 марта 1863 г. (Ф. 193. № 124) и Иакова от 2 июня 1871 г. (Ф. 193. № 125).

Очевидно, что в ряде случаев мы имеем дело с письмами паломников или других лиц, пребывавших на Афоне временно, «по делам». Такими временными афонскими постояльцами могли быть и действующие, и «бывшие» епископы, и даже патриархи.

В этом контексте интерес представляют письма к архимандриту Антонину (Капустину, 1817-1894), настоятелю посольских церквей в Афинах (1850-1860) и Константинополе (1860-1865), начальнику Русской духовной миссии в Иерусалиме (1865-1894). По воле случая часть личного архива архимандрита, главным образом, письма к нему, оказалась в Киеве (как часть архива Св. Синода), но она меньше известна исследователям, чем другие части архива Антонина (Капустина), хранящиеся в Санкт-Петербурге. Письма «иностранных» корреспондентов архимандрита Антонина по материалам киевской части архива уже были рассмотрены в соответствующей статье. Среди них нас заинтересует, например, короткое письмо Иоакима (1834-1912), бывшего патриарха Константинопольского, написанное 1 апреля 1891 г. в его афонской келье в Милопотамо, с подтверждением получения двух панагий и креста для богослужения (Ф. XIII. № 6389). Несомненно, афонского происхождения неясный для меня по своему содержанию документ, содержащий зарисовки и различные сентенции, составленный 20 мая 1890 г. в Кав- сокаливии (Ф. XIII. № 1957). «Русская» часть писем к архимандриту Антонину значительно больше по числу, чем «иностранная», но продолжает оставаться неизученной. Назову лишь те имена афонских корреспондентов Антонина (Капустина), которые мне известны на сегодняшний день, с указанием времени переписки: монах Алексий (Осколков, 1890-1893), иеромонах Варнава (1880), монах Венедикт (1880), архимандрит Евфимий (1879-1891), иеромонах Иоанн (Николаев, 1890), иеросхимник Кирилл (1891), архимандрит Климент (1879), иеромонах Леонтий (1891), архимандрит Макарий (1878-1880), иеродиакон Пётр (1891), иеромонах Стефан (1880-1882), монах Феофан (1892-1894), Михаил Иванович Осипов (1892). Все эти лица направляли письма архимандриту Антонину либо непосредственно с Афона, либо планировали поездку на Афон, либо сообщали подробности о ней позже.

Разумеется, что такого рода «письма с Афона», как правило, сами по себе часто малоинформативны, но они могут быть использованы в различных исторических контекстах и даже как предмет изучения различных исторических дисциплин. Так, в число корреспондентов архимандрита Антонина, несомненно, попадают настоятели и эпитропы значительной части афонских монастырей и скитов. В архиве архимандрита сохранились однотипные расписки по-гречески из 17 обителей и 6 документов по-русски (Зограф, Пантелеимонов, Ильинский скит, Андреевский скит, келлия св. вмч. Артемия при Лавре св. Афанасия, кел- лия св. Василия Великого). Все документы были составлены в период с 21 мая по 29 июня 1880 г. и отосланы архимандриту в подтверждение получения ими от Русской Духовной Миссии в Иерусалиме через посредство русского Пантелеимонова монастыря различных сумм (от 4 до 30 рублей) для проведения заупокойной службы на помин души Василия Петровича Артюка. Почти на всех расписках монастырей, скитов и келлий, помимо подписей экспонентов, присутствуют оттиски круглых печатей или штампов, а одна из русских расписок была дана на типографском бланке келлии св. Василия Великого.

Вторая часть наших афонских материалов -- нарративная. Она также довольно разнообразна, но своим происхождением обязана, главным образом, лишь нескольким известным исследователям Афона XIX ст.

Однако прежде всего мы обратимся к одной «афонской» рукописи, занимающей особое место в киевском собрании (Ф. 72. № 19). Это один из списков распространенных на Святой Горе сборников повествований о чудесах, имевших место в афонских монастырях или происшедших с его насельниками. История рукописи нам неизвестна, так как она появляется в поздних рукописных списках библиотеки КДА под шифром «Z 4581» вне связи с каким-либо конкретным лицом. В свое время по ряду признаков я соотнес появление рукописи с именем профессора КДА Ивана Игнатьевича Малышевского (1828-1897), который мог вывезти ее с Балкан в числе других (записанных со сходными шифрами в каталоге и переданных в КДА его вдовой), но это мое предположение остается недоказанным.

Рукопись на 24 листах была составлена во второй половине XVIII в. Ее писец -- иеродиакон Лука Никаевс (Лоика<; Nixasuз) -- не принадлежит к числу широко «известных», но всё же отмечен среди греческих копиистов XVII-XVIII вв. Заглавие сборника можно перевести как «Божественные тайны и явления». В списке представлены повествования о чудесах Лавры св. Афанасия, Иверского монастыря, Ватопеда, храмов пророка Илии и св. Анны. К этим повестям о конкретных чудесах были присоединены беседы, поучения или притчи более общего характера: о природе Христа, о недостойных священниках, о добром сознании, о «стражнике» и др. Всего в рукописи 14 отдельных произведений и предисловие. Пять из них (о чудесах в целом, о Лавре св. Афанасия, об Иверском и Ватопедском монастырях, о «вкушающем на Страстную Пятницу») имеют прямые аналоги в других афонских сборниках.

Теперь вернемся к «афонскому сборнику» А. Н. Муравьёва и коротко рассмотрим содержание других исторических повестей. Разумеется, часть этих материалов могла быть использована самим А. Н. Муравьёвым в его сочинениях. Однако никто никогда не исследовал их с этой точки зрения. На мой взгляд, собранные им рукописи, особенно греческие оригиналы, и по сей день представляют интерес уже хотя бы потому, что составлены в самих монастырях и зафиксировали их историю так, как она представлялась самим святогорцам. Итак, среди вывезенных А. Н. Муравьёвым с Афона греческих материалов находятся:

уже упомянутые «Краткая общая история Святой Горы Афон по рукописи из святой Русской киновии»

Описание монастырей на Святой Горе Афон, древних и сохранившихся» архимандрита Софрония, игумена монастыря св. Павла (Ф. 301. № 424 л/2, здесь же под № 2а числится ранее упомянутый «Проскинитарий»), а также «История святого монастыря Ватопедского и чуда, явленные Госпожой нашей Богородицей в этом святом монастыре» (Ф. 301. № 424 л/3), «Заметка и память о ктиторах святого Дионисия священной киновии» (Ф. 301. № 424 л/12), «Краткая история нашей новой Русской киновии» (Ф. 301. № 424 л/5) и «Повесть об избиении преподобных наших отцов на Святой Горе Афонской» при императоре Михаиле Палеологе (1225-1282) (Ф. 301. № 424л/10).

Интерес представляет и ряд славянских текстов, записанных или скопированных для А. Н. Муравьёва. Это «Краткие исторические записи» по истории Пантелеимонова монастыря (Ф. 301. № 424л/7), менее подробные, чем названный выше греческий вариант, две «Повести» об обретении чудотворных икон св. великомученика Георгия в Зографском монастыре (Ф. 301. № 424л/13), «Краткая история в Афонской Горе обретающейся Лавры Славено-сербской Хиландаря монастыря» (Ф. 301. № 424л/14) и, конечно, записка архимандрита Порфирия (Успенского, 1804-1885) -- «Названия и число монастырей, ныне существующих на Св. Горе Афонской. Основатели и время основания их», подготовленная им на Афоне в 1845-1846 гг. (Ф. 301. № 424 а/22). Эта последняя записка, на самом деле, состоит из трех частей, оформленных в виде таблиц, в которых приведены краткие сведения о 20 монастырях и «первенствующем соборе» в Карее, о 10 скитах, названо число отдельных келлий (более 300) и проведен общий подсчет насельников Афона -- около 2000.

С именем Порфирия (Успенского) может быть также связана история еще одного документа из «афонского сборника». Это начальные строки перевода на русский язык предисловия Дионисия из Фурны (ок. 1670 -- после 1744) к его «Наставлениям» к изображению церковных сюжетов для икон и настенной живописи, или так называемой «Ерминии» (Ф. 301. № 424 л/9). Как мы знаем, первые переводы этого сочинения на русский язык осуществил именно архимандрит Порфирий (Успенский), в частности, в 1858-1859 гг., по рукописи (Ф. 301. № 393 п), поступившей в Киев в 1852 г. из Пантелеимонова монастыря. Текст перевода был издан в Трудах КДА в 1868 г. Греческий текст «Ерминии» по одному из списков был издан в Санкт-Петербурге в 1909 г. афонский монастырь гора монашество

Не вполне ясна на сегодняшний день история следующего документа. Под номером 8 в «афонском сборнике» находится копия (или черновик) довольно пространного письма без подписи. Послание адресовано «Его Императорскому Высочеству» и содержит, в частности, просьбы к «Его Императорскому Величеству», каковым на тот период являлся Николай I. Разумеется, сам российский император не мог посетить Афон в силу веских дипломатических причин. Однако возможность побывать на Святой Горе в июле 1845 г. была предоставлена его сыну, великому князю Константину (1827-1892), во время его морского вояжа. Так или иначе, но автор письма от имени братии монастыря св. Пан- телеимона после излияния всяческих чувств и воспоминаний о встрече с «Императорским Высочеством» в Ильинском скиту просит принять в подарок икону, подаренную на Афон его предками, с надписью: «Никиты Романова Юрьева», но при этом высказывает опасения относительно ее сохранности при отсылке почтой ввиду ветхости. В письме довольно много любопытных подробностей о событиях, произошедших за годы, минувшие после посещения «Их Высочеством» Афона. В заключение автор от имени братии обращается с нижайшей просьбой об основании в Москве, на Рождественском бульваре, подворья монастыря св. Пантелеимона, а также просит прислать на Афон Солнцева и других художников для запечатления навеки его красот и святынь. Эти две темы -- основание подворья и посещение художниками и фотографами Святой Горы -- еще будут звучать в нашем повествовании.

Автор или соавтор этого письма, составленного, судя по ряду перечисленных в нём обстоятельств, осенью 1849 г., по всей видимости, сам А. Н. Муравьёв. Однако писал кто-то другой, обладающий четким, канцелярским почерком, но без достаточных познаний в области русской орфографии. Поэтому в тексте были сделаны правки рукой А. Н. Муравьёва, и можно предположить, что он был еще раз переписан набело и отослан адресату.

Существует мнение, что визит великого князя летом 1845 г. ознаменовал поворот в сознании афонских насельников в отношении к русским монахам и паломникам, а также способствовал большей ориентации монастырей в сторону России. Проявлением новых веяний считаются и песенное последование преподобному Антонию Печерскому и его житие по-гречески, составленные на Афоне приблизительно в те же годы. Один из списков службы и жития, изготовленный иеродиаконом Даниилом в Ватопедском монастыре в 1849 г., ныне хранится в ИР НБУВ (Ф. 301, № 207 п). Рукопись поступила в КДА от митрополита Киевского Филарета (1779-1857). Другой ее список, также изготовленный на Афоне, находится в Москве.

Не все материалы из «афонского портфеля» А. Н. Муравьёва имеют прямое отношение к истории Святой Горы. Этот факт, а также очевидное разнообразие и переплетение внутри него разнородных документов вынуждают меня на некоторое время отложить дальнейшее рассмотрение его содержания с обещанием посвятить этому вопросу отдельную статью.

Как это уже следует из вышеупомянутой записки об афонских монастырях и скитах, несколькими годами раньше по поручению Св. Синода на Афоне побывал другой, не менее, а может быть и более, известный поклонник Святой Горы -- архимандрит Порфирий (Успенский).

Свое пребывание на Афоне начиная с 11 августа 1845 г. Порфи- рий (Успенский) подробно описал в сочинении «Первое путешествие в афонские монастыри и скиты в 1845 и 1846 гг.», изданном в Киеве в 1877 г. Столь же подробно в других сочинениях описаны последующие путешествия архимандрита и его жизнь в целом. К сожалению, в этих описаниях «бытия» архимандрита далеко не всегда, а точнее, почти никогда не указывается время создания различных научных и публицистических текстов, которыми мы сегодня располагаем.

Наиболее ранний из составленных Порфирием (Успенским) «афонских» текстов находится в «Письме корреспондента конференции КДА архимандрита Порфирия» (Ф. 160. № 1836). В этом письме на 2 листах, составленном 12 февраля 1846 г. в Константинополе, архимандрит докладывает о проделанной работе: «посетил 10 монастырей и описал 10 библиотек». В письме обильны цитации из заинтересовавших его памятников на греческом и славянском языках, в частности из «Слов» Григория Цамблака (ок. 1364-1420). Это письмо не числится среди бумаг епископа Порфирия (Успенского), описанных в биобиблиографическом исследовании Полихрония Агапиевича Сырку (1855-1905). Возможно, поэтому текст этого «письма корреспондента» скопировал в августе 1984 г. архимандрит Иннокентий (Анатолий Иванович Просвирнин, 1940-1994), известный почитатель Порфирия (Успенского), для последующей публикации, но была ли она осуществлена, мне неизвестно.

В июне -- августе 1847 г., уже по итогам своей миссии на Афоне, архимандрит Порфирий подготовил работы «Статистическое описание монастырей Афонской Горы» и «Статистика Афона». Первая из них издана, а вторая осталась в архиве ученого. В ИР НБУВ сохранились (точнее, поступили в составе упомянутой части архива Св. Синода) лишь заключительные страницы рукописи одного из этих сочинений -- «л. 257-258» первоначальной фолиации (Ф. XIII. № 574-575). Этим страницам предшествует следующая записка архимандрита от 16 июля 1847 г. к Константину Степановичу Сербиновичу (1797-1874), директору канцелярии обер-прокурора Св. Синода и редактору Журнала Министерства народного просвещения: «Если заблагорассудите приложить карту Афона и его окрестностей <...> прикажите сделать снимок с прилагаемой карты английской, но без означения местностей <...> недостает скитов, одного монастыря, Каламарии и нескольких деревень. В противном случае благоволите возвратить». После этой записки на указанных листах приложена «Новейшая карта Фессалоник и Афона с окрестностями», выполненная карандашом по следующему оригиналу: «R. H. Laurie. Chart of the coast of Greece and the Archipelago. 24 Jan. 1837. Additions 1847».

Несколько позднее, 1 августа 1847 г., находясь в Александро-Невской Лавре, архимандрит составляет для Св. Синода отдельную записку -- «Настоящее религиозно-нравственное и вещественное состояние Русского монастыря на Афоне, его нужды и возможные пособия ему» (Ф. XIII. № 573). Судя по первоначальной фолиации (л. 259-265), текст записки следовал непосредственно после рукописи вышеуказанного сочинения Порфирия (Успенского) об афонских монастырях, представленного к печати и направленного К. С. Сербиновичу. В целом же в этом архивном «деле» было «325 нумерованных полулистов», о чём гласит сохранившаяся на последнем листе заверительная запись коллежского асессора Богословского. Другой вариант записки остался у архимандрита, из чего мы можем заключить, что в Киеве сохранился экземпляр, отосланный в Св. Синод.

Как следует из записки, на момент ее составления в обители св. Пан- телеимона проживало 150 монахов. От себя добавлю, что это был второй по численности монастырь Святой Горы после Ватопеда, где на тот период подвизалось 200 монахов. Впрочем, 150 монахов проживало тогда и в Хиландаре, а близкое к ним число в 120-140 душ находилось и в нескольких других монастырях.

Памятуя о бедственном положении всех афонских обителей на протяжении столетий, несколько неожиданно читаем в записке: «Что касается до вещественного состояния, все здания в нём прочны, крепки и благообразны по новости своей». Далее подробно перечислены имения и собственность монастыря: пять земельных участков, две мачтовые лодки, одна большая, 1845 г., под русским флагом; в Кассандре и Каламарии два мето- ха с пашнями, коровами, двумя мельницами, дом для паломников в Солу- ни и рыбный завод на Дунае и т. д. Ежегодные доходы монастыря составляют: пособие из России -- 30 руб. серебром, от поклонников до 200 руб., от морских перевозок около 1000 руб. серебром. Кроме того, единовременные взносы, доходы от продажи леса и от сборов в России. Таким образом, заключает архимандрит, монастырь «едва может поддерживать свое существование». В записке перечислены основные нужды обители:

1) роспись стен собора и новой церкви св. Митрофана;

2) постройка новых келий для русской братии;

3) перестройка подворья в Карее и возобновление тамошнего храма;

4) исправление каменной мостовой от моря до горного хребта Афона;

5) поддержка и содержание подворий и хозяйств в Кассандре, Каламарии и на Дунае;

6) выплата долга в 15 000 руб. серебром и процентов по долгу.

Как видим, основная проблема монастыря образовалась намного раньше, в те времена, когда братии приходилось одалживать средства для поддержания существования у других монастырей и частных лиц. С сегодняшней точки зрения, совершенно очевидно, что основной проблемой было отсутствие эффективного управления собственностью.

Сам архимандрит Порфирий в этой связи замечает: «Русские не могут уговорить греков доить коров, чтобы не покупать масло и сыр».

Оканчивается записка просьбой-ходатайством об оказании монастырю помощи в форме выделения места для часовни в Санкт-Петербурге или Москве, или подворья в Харькове или в Нижнем Новгороде с правом проживания в нём двух-трех монахов, или о разрешении сбора пожертвований в России на основании прежних грамот.

Следующая работа архимандрита Порфирия (Успенского), во-первых, полна и, во-вторых, возможно, будет для нас более интересна. Находится она в архивной папке «№ 120 Канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода стола № 225» м «Записки архимандрита Порфирия об афонской живописи». В папке 97 листов крупного формата. Кроме архимандрита, текст писали еще три писца. В конце текста дата: «16 марта 1858 г., Санкт-Петербург, Александро- Невская Лавра». В тот же день материалы были переданы в Св. Синод и помещены в дело, о чём свидетельствует соответствующая запись архивариуса.

Сочинение написано в ярком публицистическом стиле с повторяющимися призывами к художникам и фотографам обратить внимание на афонские сокровища и запечатлеть их для христианского сообщества. Формально выделены следующие разделы:

1. Указания русским художникам при посещении Св. Горы Афонской.

2. Иконопись стенная и книжная на Афоне.

3. Живопись книжная.

4. Церковная утварь Афона.

На самом деле, сочинение довольно эклектично. Очень много места уделено общей истории полуострова, особенно в начале работы. Начиная с л. 25 автор обращается непосредственно к предмету исследования -- к иконам, располагая их по хронологии и местам поклонения. Приводит записи на образах, цитаты из сочинений А. Муравьёва и В. Григоровича- Барского (1701-1747). В следующем разделе внимание автора посвящено иллюминированным богослужебным книгам, хранящимся в библиотеках афонских монастырей. Интересны замечания автора о криптографии, о непонятных словах и символах. Эти последние замечания сопровождаются копиями соответствующих записей. Многословно рассуждает автор о различных школах иконописи и своих личных впечатлениях от изображений, упоминает Дионисия из Фурны. Заключительная часть работы (л. 89-97) посвящена утвари, в числе которой кресты, посохи, завеса, ткани, потиры, двери, подсвечники, щит св. Меркурия, ладаницы, вериги и пр.

Трудно судить о научной ценности этой работы, все части которой в той или иной форме, скорее всего, присутствуют в столь многочисленных и разнообразных сочинениях Порфирия (Успенского). Вместе с тем яркий лирико-публицистический стиль архимандрита завораживает читателя, переносит нас не только на живописные пространства Святой Горы, но одновременно и в кабинет ученого, архивиста, искусствоведа с его тщательнейшим разбором явлений природы и человеческой истории. Обратившись к описанию бумаг Порфирия (Успенского), легко обнаружить, что в Киеве сохранился чистовой вариант работы, тогда как ее черновые варианты остались в Санкт-Петербурге.

В заключение этой «синодальной» части данной статьи упомяну о другой записке (Ф. XIII. № 576), также имеющей отношение к афонскому монашеству. Ее автор -- действительный статский советник и на тот период помощник управляющего канцелярией Св. Синода Владимир Павлович Мордвинов (1838-1908). Документ под названием «О русском монашестве на Афоне» был направлен 31 декабря 1881 г. обер-прокурору Св. Синода Константину Петровичу Победоносцеву (1827-1907). Этот пространный документ на 24 листах является экспертно-правовой оценкой представления бывшего генерального консула в Македонии Михаила Александровича Хитрово (1837-1896) от 10 мая 1880 г. о необходимости узаконить и устроить положение русского монашества на Афоне. В представлении М. А. Хитрово речь шла, главным образом, о признании пострига и священства, приобретенных за пределами Российской империи, о сохранении монашествующими российского гражданства или права на него и т. п. Заключение В. П. Мордвинова по этому документу было отрицательным: ходатайство М. А. Хитрово предлагается отклонить, так как представленные факты не соответствуют действительности, а предлагаемые им меры уже предусмотрены российским законодательством. В этом деле содержится много конкретных примеров, пояснений, ссылок на законы и прецеденты.

Рассмотрим еще несколько авторских работ разного времени, имеющих непосредственное отношение к афонским монастырям.

Собственноручные записи и рисунки Василия Григоровича-Барско- го, сделанные им во время путешествий по Балканам и по православному Востоку в 1723-1747 гг., включающие описания афонских монастырей и скитов, также хранятся в ИР НБУВ (Ф. V. № 1062). Несмотря на неоднократные публикации всех текстов, рисунков и обширную биб- лиографию, научно-критического издания рукописи и археографического описания ее греческих документов до сих пор нет.

Небезынтересной для исследователей христианской культуры может оказаться и рукопись на 64 листах под названием «Извлечения из бумаг, присланных из Афонской Горы. Разные явления» из архива Св. Синода (Ф. XIII. № 4200). Сочинение явно авторское, написанное от первого лица не ранее 1817-1819 гг. (филиграни с датами «1817» и «1819»). В рукописи две части, составленные несколькими писцами. В названиях обеих частей использованы первые слова из двух глав видения св. ап. Иоанна Богослова (Откр. 12:1; 13:1). Таким образом, первая (л. 1-24 об.) озаглавлена: «О великом знамении, явившемся на небе, -- жены, облеченной в солнце, у которой под ногами луна, о двенадцатизвездном на главе ее венце, и о том, по какой причине положен здесь сей образ», а вторая (л. 25-59 об.): «О звере, выходящем из моря, имеющем семь глав и десять рогов, и десять диадем, и на главах его имя хуления, и о том, для чего дракона означил явившимся на небе и низверженным на землю, и для чего сих зверей описывать выходящими, и кого означает сие сообщество».

К афонским явлениям следовало бы отнести и творчество Иоанна Вишенского (ок. 1550-1621). В ИР НБУВ хранится копия текстов (Ф. 160. № 1506, на 336 листах), списанных с листов 218-536 об. рукописи (№ 2009/632/486) собрания графа Алексея Сергеевича Уварова (18251884) в Государственном историческом музее (Москва, РФ), содержащей сочинения этого афонского старца. Копия была изготовлена во второй половине XIX в. и хранилась в КДА под номером «R № 213». Эти скопированные в Москве тексты использовал в своих публикациях, посвященных истории общественной мысли в Украине в первой половине XVII в., профессор КДА Степан Тимофеевич Голубев (1848-1920).

Таковы, вкратце, известные мне на сегодняшний день материалы ИР НБУВ, раскрывающие историю Святой Горы Афонской, быт и нравы монашества XVIII-XIX вв., его духовные, культурные и художественные достижения, остающиеся достойным предметом внимания и наших современников.

Размещено на Allbest.ru