Сервис в жизни советской номенклатуры в 1960-х – первой половине 1980-х гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Сервис в жизни советской номенклатуры в 1960-х - первой половине 1980-х гг.

Кожевников Алексей Юрьевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры «История и политология», ФГБОУ ВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса», г. Москва

В статье рассмотрены истоки и этапы формирования в советском обществе номенклатуры как социального слоя, наделенного экономическими, политическими и социальными привилегиями. Дан анализ причин социального расслоения. Представлены формы обеспечения дополнительными благами советской номенклатуры 1950-х - 1980-х гг. Отмечена роль сервиса как части системы привилегий советской номенклатуры. В статью включены воспоминания очевидцев событий указанного периода.

Ключевые слова: сервис; номенклатура; бюрократия; привилегии; распределение.

The author considered the origins and stages of formation of the nomenclature in the Soviet society as a social stratum, endowed with economic, political and social privileges. The article presented the analysis of the causes of social stratification and the forms of providing additional benefits of the Soviet nomenclature of 1950s -1980s. The author focused on the role of the service as part of the system privileges the Soviet nomenclature. The article includes the witnesses' memories of events of this period.

Keywords: service; nomenclature; bureaucracy; privilege; distribution.

Термин «советская номенклатура» означает принятый в СССР порядок подбора и назначения кадров на должности высокого уровня в аппарате управления. В номенклатуру включались партийные функционеры, занимавшие важнейшие государственные должности и выполнявшие организаторские функции в производстве и в других сферах жизни. Обладая всей полнотой политической власти, советская номенклатура пользовалась привилегиями, причитающимися ей в соответствии с занимаемой должностью.

Исторически советская номенклатура берет свое начало от победы Октябрьской революции, когда профессиональные революционеры стали правителями страны, а для выходцев из низов открылись возможности карьерного роста в условиях нового строя. Сформировавшийся еще в годы революции и гражданской войны партийно-государственный аппарат осуществлял руководство производством и распределением материальных ценностей и имел ряд привилегий. Как отметят позднее исследователи истории советской номенклатуры, а также роли сервиса в ее повседневной жизни, «уже в первые годы революции для части государственных работников были открыты столовые, имевшие более разнообразный набор продуктов, повышенную калорийность питания. Создание их объяснялось ненормированным рабочим днем служащих аппарата управления, привлечением на службу высококвалифицированных специалистов. Столовая лечебного питания на улице Грановского была, например, открыта по инициативе В.И. Ленина. Сюда прикреплялись больные и ослабленные работники. Постепенно такая система была распространена и на партработников» [2. С. 269]. Следует признать, что в тот период привилегии членов госаппарата были минимальны. Существовал так называемый «партмаксимум», законодательно ограничивающий жалование члена ВКП(б), а паек, получаемый партийным чиновником, не отличался изобилием. Однако со временем сформировалась целая система привилегий советско-партийного аппарата, что поначалу было воспринято В.И. Лениным как обычная его бюрократизация, с которой вполне можно справиться. Но подавить бюрократизацию лидерам Советской России не удалось. Если в августе 1921 г. В.И. Ленин призывает бороться с бюрократическими извращениями в управлении Россией [5. С. 106], то в марте 1923 г. с горечью констатирует: «Мы уже пять лет суетимся над улучшением нашего госаппарата, но это именно только суетня, которая за пять лет доказала лишь свою ... бесполезность ...» [4. С. 392].

Период 1920-х-30-х гг. ХХ в. оценивается в отечественной истории как переломный. Отказ от НЭПа и переход к командно-административной системе, осуществление индустриализации и коллективизации вызвали серьезные перемены в социальной и политической структурах. При Сталине, как и в ленинский период, партия по-прежнему была резервом пополнения правящего класса. «В период сталинского правления сама работа в центральных органах являлась привилегией, а блага имели такие размеры, которые не позволяли даже работникам центрального аппарата иметь что-то лишнее» [2. С. 269]. В наступившую эру дефицита главным фактором, подрывающим принцип «пролетарского приоритета», стало закрытое распределение, что означало распределение нормированных товаров по месту работы через закрытые магазины и столовые. Однако у закрытого распределения, которое задумывалось для защиты трудящегося населения от последствий дефицита, вскоре появилась другая функция - обеспечение привилегированного снабжения определенных категорий лиц. Для высших категорий чиновников и специалистов были созданы специальные закрытые распределители, снабжающие их товарами более высокого качества, чем в обычных закрытых магазинах. В 1932 г. к распределителям ответственных работников были прикреплены ранее снабжавшиеся по нормам индустриальных рабочих персональные пенсионеры, краснознаменцы, политкаторжане. В 1935 г. закрытое распределение официально отменили, однако эта практика продолжала существовать, обеспечивая привилегированный доступ верхушки к товарам. Во второй половине 30-х гг. массовые репрессии затронули и партийную номенклатуру. Новая социальная стратификация сложилась в целом к 1940-м гг.

В послевоенный период отношения между социальными группами окончательно определились и направлялись государством, а положение номенклатуры становится более стабильным, т.е. партийные чиновники лишь в исключительных случаях могли лишиться своего привилегированного положения. По воспоминаниям В.И. Болдина (в 1990-91 гг. руководитель аппарата Президента СССР М.С. Горбачева - А.К.), «определенная часть так называемой номенклатуры имела преимущества в лечении, обеспечении жильем, дачами, транспортными средствами, а с уходом на пенсию - персональное повышение денежного содержания» [2. С.269]. В начале 1960-х гг. номенклатура, наряду с распределением через сеть закрытых магазинов, загородными дачами, комфортным городским жильем и другими привилегиями, получила ряд весьма жестких ограничений. «При Хрущеве сократился контингент обслуживаемых Кремлевской больницей и поликлиникой, уменьшилось число прикрепленных к столовой лечебного питания на улице Грановского, сокращен автопарк ЦК КПСС и Совета Министров, переданы в ведение профсоюзов многие санатории, устранены другие излишества. Однако и тогда оставался порядок, по которому так называемые ответственные работники обеспечивались продовольственными заказами, хотя в то время снабжение в магазинах было достаточно хорошее» [2. С.270]. Члены высшей номенклатуры могли обедать в кремлевской столовой на ул. Грановского или брать по талонам обед домой (хватало на всю семью). В столице любой союзной республики, в каждом областном центре можно было найти недоступные для населения столовые ЦК компартии, крайкома или обкома. После выхода на пенсию номенклатурный работник становился персональным пенсионером: 1) местного; 2) республиканского; 3) союзного значения, при утверждении ему пенсии: 1) бюро горкома, райкома или обкома партии; 2) бюро ЦК компартии союзной республики; 3) Секретариатом или Политбюро ЦК КПСС. Персональный пенсионер сохранял за собой часть привилегий. Придя к власти, Л.И. Брежнев распорядился сохранить за своим предшественником (Н.С.Хрущевым) персональную пенсию, дачу, квартиру, автомобиль, питание в кремлевской столовой, право на обслуживание и лечение в Кремлевской поликлинике и больнице. Нужно отметить, что каждый ответственный работник госаппарата и его домочадцы были прикреплены к кремлевской больнице и поликлинике, где их наблюдал постоянный лечащий врач. И хоронили их не на кладбище для простых смертных, а на специальном - Новодевичьем. «Кроме заработной платы, например, члены Политбюро могли бесплатно получать с базы 9-го управления КГБ продукты питания на общую сумму около 400 рублей, кандидаты в члены Политбюро - 300 рублей. Те секретари ЦК, кто непосредственно работал в аппарате ЦК, пользовались также бесплатными завтраками, обедами, ужинами, фруктами и всем остальным, что они пожелали бы заказать. Причем продукты, которые поступали на дачи, а также через ЦК КПСС, проходили санитарную проверку либо изготовлялись в специальных цехах при строгом медицинском контроле» [2. С.272]. Как отмечает работник ЦК КПСС в 1964-72 гг., журналист А.Е. Бовин, в те годы консультант Отдела ЦК «приравнивался к заведующему сектором. Зарплата - 400 рублей. Правительственный телефон - «вертушка». Кремлевская поликлиника…, «столовая лечебного питания»: платишь в месяц 70 рублей, питаешься (там или на вынос) на 140 рублей. Вызов машины в рабочее время по служебным надобностям. Замзав получал на 50 рублей больше. Машину мог вызвать в любое время суток» [1. С.112]. По сравнению с 1965 годом «значительно вырос парк автотранспорта, обслуживающего чиновников, расширилось дачное хозяйство, причем вместо скромных деревянных домиков стали воздвигаться кирпичные двухэтажные особняки со всеми удобствам… Высокое начальство могло круглогодично жить за городом.» [2. С.271] Госдачи под Москвой располагались в закрытых зонах, за высокими заборами и строго охранялись. «Государственные дачи обслуживал многочисленный персонал: повара, горничные, официантки, охранники и те, кто ухаживал за садом.» [2. С. 274]

Хотя партийные чиновники заметно превосходили по своему уровню жизни обычных советских граждан, данный социальный слой не обладал значительным экономическим богатством. В 1960-е-70-е гг., когда в стране наметился определённый рост уровня жизни населения, в советском обществе фактически сформировался средний класс, включавший в себя значительную часть интеллигенции и высококвали-фицированных рабочих. Представители высшего слоя интеллигенции, в который входили крупные ученые, писатели и деятели культуры, по уровню жизни и привилегиям часто не уступали партийной номенклатуре. В среде рабочего класса также выделялся верхний слой, в который входили так называемые ударники труда, которым создавались особые условия работы и достижения которых всячески превозносила официальная советская пропаганда. Пользовались рядом незначительных привилегий и высококвалифи-цированные представители рабочего класса. Примечательно, что в этот период заметно улучшилось материальное и социальное положение работников сфер обслуживания, торговли, снабжения и транспорта. Интересный эпизод запечатлел в своих мемуарах личный охранник Л.И. Брежнева В.Т. Медведев: «На Ленинградском шоссе на машину Косыгина наскочил «Запорожец». На косыгинском автомобиле - ни царапинки, «Запорожец» - развалился (водитель чудом уцелел, и Алексей Николаевич просил не наказывать его). И что же? На другой же день на всех улицах, проспектах и даже самых широких и просторных магистралях Москвы появились знаки ограничения скорости до 60 километров в час (вместо прежних 80). Кажется, в те же дни со многих машин сняли спецсигналы, это сделали правильно. В ту пору тысячи блатных москвичей обзавелись ими: директора комиссионных магазинов и заведующие складами ездили, как члены Политбюро, - красные фары, правительственные сирены, странные, непростые номера. Немудрено, если на сирену косыгинской машины в тот день на дороге не обратили внимания» [7. С.31]. Наличие системы привилегий для партийных чиновников было связано с состоянием советской экономики, в которой постоянно ощущался дефицит каких-либо товаров и услуг, а представители партийной номенклатуры обладали преимущественным доступом к таким товарам и услугам. К концу 70-х гг. обнаружились признаки товарного голода населения, увеличился дефицит в обеспечении товарами потребления, главным образом импортными.

Период 1970-х-начала 80-х гг. (брежневский период) в истории советского общества получил название «периода застоя». Происходит процесс дальнейшей централизации партийного аппарата, стабилизация номенклатуры и прекращение ее пополнения снизу. Причиной застоя стали сложившиеся в стране социально-экономические отношения, когда все значительней становился разрыв между рядовыми гражданами и власть предержащими. По замечанию В.И. Болдина, «приход Л.И. Брежнева к руководству партией, а по существу страной, ознаменовался восстановлением прежних привилегий аппарата… Уже в первые годы было не только восстановлено то, что разрушил или ограничил Хрущев. Создавалась, по существу, новая мощная система. Ее возглавляли руководители Управления делами ЦК КПСС и Совета Министров СССР, энергичные деятели медицины, специальные службы девятого управления КГБ» [2. С.271]. Задача этого управления - охранять и обслуживать членов и кандидатов в члены Политбюро, которым полагался персонал из охранника, повара, официантки, горничной и садовника. Охранник сопровождает своего подопечного всюду: в кино, театр, музей, в поездках и т.д.

В систему привилегий входили ведомственные санатории, дома отдыха, больницы. «В зависимости от занимаемой должности работников прикрепляли к разным поликлиникам, при Брежневе обеспечивали дачами различной комфортабельности и т.п. Сформировалась и иерархическая лестница продовольственного обеспечения. Одни работники получали (разумеется, за деньги) заказ в гастрономе раз в неделю, другие могли это делать ежедневно. Определенная категория управленцев пользовалась ежегодными путевками в санатории и дома отдыха со значительными скидками и оплатой дороги, у других была возможность отдохнуть в санатории не каждый год, не в лучшее время и за бтльшую стоимость» [2. С.270]. «В курортных местах существовали для членов руководства виллы и дворцы, оставшиеся еще с царских времен, для летнего отдыха. Практически для каждой семьи имелась своя курортная дача»[2. С.275]. «Довольно притягательным местом являлась Пицунда, где находилось несколько госдач, одна из них - 9-я - отводилась для Генерального. Горбачев отдыхал там практически каждую зиму - в январе. Хрущев бывал там и летом (Пицунда в итоге стала для него ловушкой)… Брежнев отдыхал на Пицунде, кажется, единственный раз - зимой» [7. С.91]. В 1971 г. на крымской даче Брежнева (Нижняя Ореанда), где он обычно проводил свой летний отдых, побывал канцлер Германии Вили Брандт. Генсек «пустил на территорию владений иностранных журналистов, охотно продемонстрировал им громадный плавательный бассейн с морской водой и, нажав кнопку, предложил посмотреть, как высоченная четырехметровая стена при этом медленно и торжественно откатывается в сторону, образуя выход прямо в Черное море» [6. С.215]. Подмосковная дача в Заречье, где отдыхал Л.И. Брежнев, всего в десяти минутах езды от Кремля, была похожа на Дворец культуры или административное здания. «Огромная мраморная лестница шириной в два метра вела на второй и третий этажи, от нее веяло холодом. Большие окна, стеклянные двери, модные витражи - все создавало вид музея… На первом этаже, кроме столовой, размещался небольшой кинозал, а также зимний бассейн - 14 метров… Температуру воды держали 27-28о, а когда Брежнев постарел - 30о. Внизу располагались и комнаты для обслуживающего персонала, кухня, подсобные помещения. У обслуги был отдельный выход на территорию дачи, но им пользовались и Брежневы, а парадные двери открывали, в основном, когда приезжали званые гости, это было не часто. На втором этаже - спальня его и Виктории Петровны и еще четыре спальные комнаты для детей и внуков. На третьем этаже находился кабинет, в нем Леонид Ильич работал, а также библиотека, на полках которой хранились сигнальные экземпляры многих изданий. Стоял бильярд, но ни хозяин, ни гости никогда не играли» [7. С. 45-46].

А вот что пишет в своих воспоминаниях Е.И. Чазов, назначенный Л.И. Брежневым в 1967 г. на пост начальника Четвертого главного управления при Минздраве СССР: «4-е управление - очень важный участок: здесь хранятся самые сокровенные тайны руководства страны и его окружения - состояние их здоровья, прогноз на будущее, которые при определенных условиях могут стать оружием в борьбе за власть. Я понимал, что только стечение обстоятельств заставило назначить на эту должность меня. И опять надо оценить правильный и тонкий ход Брежнева: рядом лучше иметь нейтрального, малоизвестного человека, ученого и врача, лишенного политических симпатий и амбиций… Уровень врачей Управления в тот период был крайне низок. Мой учитель А.Л. Мясников, который терпеть не мог это Управление и не любил там консультировать (может быть, из-за воспоминаний о последних днях Сталина, в лечении которого он участвовал), с ехидцей говаривал: «Там полы паркетные, а врачи анкетные» Он намекал, что при приеме на работу отдавалось предпочтение не квалификации, а показной верности идеалам партии, политической болтовне и демагогии» [11. С. 17]. Для того чтобы создать «коллектив честных, ответственных людей, высококвалифицированных специалистов, единомышленников, чтобы создать необходимую материальную базу, нужны были немалые усилия и, конечно, поддержка правительства. Сегодня, когда система 4-го управления разрушена, я могу сказать, что подобной системы не было и, вероятно, не будет не только в нашей стране, но и в мировой медицинской практике. Она позволяла сохранять не только жизнь, но и работоспособность тысячам пациентов, которые входили в орбиту ее деятельности. Вопрос - кто попадал в эту орбиту? - определялся не нами, а аппаратом ЦК КПСС, Советом Министров СССР, Политбюро… Сочетание института семейных врачей с работой высококвалифицированных профессоров и специально созданных клиник, позволявшее не на бумаге, а на деле внедрить систему диспансеризации, составляло успех нашей работы. В рамках этой системы были впервые в мировой медицинской практике разработаны и внедрены принципы восстановительной терапии и реабилитации, которые лишь позднее начали обсуждаться на международных конгрессах и международных конференциях… Можно было бы приводить много примеров, указывающих на эффективность работы системы 4-го управления. Нам удавалось восстанавливать работоспособность даже после тяжелых заболеваний [11. С.24-25].

Для партноменклатуры создавались спецпредприятия, предоставляющие широкий выбор бытовых услуг. Одежду и обувь номенклатура шила на заказ в специальных мастерских. В зависимости от статуса во внутренней иерархии выдавались ордера на пошив, которые определяли количество разрешенных заказов. Появились закрытые магазины-распределители, например, знаменитая 200-я секция ГУМа, где по специальным талонам среди высокопоставленных людей и членов их семей распределялись в основном импортные товары, а также сеть магазинов «Березка». В них торговали не на рубли, а на боны и сертификаты, в которых получали часть своей зарплаты советские граждане, по долгу службы имеющие отношение к загранице - работники посольств и торгпредств, сотрудники аэрофлота, моряки и т.п. Номенклатура имела персональные автомобили с особыми номерами, отдельные залы ожидания на вокзалах и аэропортах. Обслуживал таких пассажиров аэропорт Внуково-2. Высшее руководство пользовалось специальными самолетами. Члены и кандидаты Политбюро, а также секретари ЦК КПСС летали на самолетах ИЛ-62 и ТУ-134 в сопровождении своей охраны. Из воспоминаний В.Т. Медведева: «В дальние зарубежные рейсы мы летали на «Ил-62», поскольку он самый удобный, комфортабельный. Длинные перелеты внутри страны - на «Ту-154»… Я - в основном салоне, где охрана, помощники, референты, врачи, машинистки, всего 32 человека. Звучит вызывная трель звонка - дзинь-дзинь, я вскакиваю, быстро направляюсь к Генеральному, по пути минуя небольшой салон для членов Политбюро, на восемь человек, буфет, комнату отдыха Генерального. В его рабочем салоне - диван справа, два стола и два дивана слева…. «Зачистка» аэропортов, подготовка трассы к ним и от них - как в любом городе страны, в любой стране мира. На трассе следования должны быть отделения милиции, телефонные пункты, медицинские учреждения с обязательным стационаром, в котором готова отдельная палата, ее никто не занимает» [7. С.138].

По воспоминаниям В.Т. Медведева, «Брежнев работал больше в Кремле… Распорядок дня не менялся все долгие годы. После часу дня зовет (или через секретаря, или звонит сам в дежурную комнату): «Володя, я сейчас пойду обедать. Давай, что там у тебя». Я клал на стол бумаги. Официант привозил на тележке обед. Для Генерального, для членов и кандидатов в члены Политбюро и обеды, и ужины готовились на одной, так называемой особой, кухне… После обеда часа полтора спит… Дважды в день пользовался услугами парикмахера: утром брился, если надо, и стригся, а после дневного отдыха - укладка волос, с его шевелюрой - процедура на полчаса, не меньше» [7. С. 41-42]. При Брежневе родился лозунг: «Тактически работать, стратегически отдыхать. Из воспоминаний А.Е. Бовина (зав. группой консультантов Отдела ЦК КПСС - А.К.) о подготовке к Пленуму ЦК в декабре 1966 г.: «Работали в Завидово. Тогда это было очень скромное охотничье хозяйство Министерства обороны. Я еще застал гостевую книгу, где маршалы и генералы изливали свои охотничьи чувства. Жили все мы в двухэтажном доме улучшенного барачного типа. Малюсенькие комнатки. Только у Брежнева были апартаменты из 3-х комнат с балконом. Зато был довольно большой «зимний сад» - нечто вроде оранжереи, где росли пальмы, кактусы и прочая экзотика. Там стоял здоровенный стол, за которым мы и собирались для работы. На первом этаже была столовая (она же - кинозал) и бильярдная… После могучего обеда катание на тройке. Лошади, снег, машинистки - все как надо» [1. С.156-157]. В Завидове жесткие правила номенклатурного сервиса распространялись и на «спичрайтеров». В воспоминаниях руководителя группы консультантов Отдела пропаганды ЦК КПСС В.А. Печенева приводятся характерные подробности: «Жили мы в резиденции формально одного из самых могущественных мировых государственных лидеров по-разному. На половине Брежнева я не бывал. В отличие от предыдущих, как говорят, времен, когда хозяин был еще здоровый мужик, теперь туда не допускали. Так что не знаю, какие у него были удобства для жизни, но у меня в номере с некоторыми из них было негусто. Туалет, извините за подробности, слава богу, имелся. Но вот помыть голову, освежиться приходилось ходить уже в лукьяновский номер или к Марату Антясову: у них был душ с горячей водой. Правда, помощники Генсека и, кажется, академики располагались в люксовских, многоквартирных даже номерах. Так что наше размещение на этой даче в миниатюре воспроизводило структуру укоренившихся привилегий, в основе которой лежал принцип номенклатуры (каждому в зависимости от занимаемой в данной системе или подсистеме должности) и традиций (в которые, в частности, входили и прошлые заслуги участников «завидовских посиделок» перед хозяином дачи [9. С.61-62]. Описывая «завидовские будни», Бовин приводит в своих мемуарах следующие подробности: «Брежнев любил завидовское застолье. Не из-за выпивки. Пил он мало. Для него делали «Столичную с перцем», ставили малюсенькие коньячные рюмочки. За вечер - несколько, и все дела. Но тем, кому требовалось больше, не мешал. Даже оказывал содействие. Помню, водка кончилась, а прыть еще осталась. Брежнев уловил наши с Загладиным (зам. зав Международным отделом ЦК КПСС - А.К.) вопросительные взгляды и обратился к Черненко (в те годы зав. Общим отделом ЦК КПСС - А.К.): «Костя, сбегай на кухню, у ребят водка кончилась!». Костя сбегал. Но запомнил надолго… Застолье было формой общения, «расслабухи», как теперь говорят» [1. С. 252-254]. Нередко трапезы устраивали в лесном «Шалаше», который «был сооружен по самым изысканным стандартам такого рода архитектуры. Бревнышко к бревнышку сруб, высоченный шатер над ним, крылечки и оконные наличники - как из русской сказки. Но в целом скорее напоминал роскошное швейцарское шале, нежели русский теремок. Внутри - тесовые, отполированные стены, увешанные рогами и мордами охотничьих трофеев. Огромный камин. Длинный дубовый стол посередине. Вместо стульев - пеньки. И конечно, шкуры по «укромным» углам этой обширной залы с «интимными» столиками и подсвечниками на них. Освещение во время самого действа - только свечное и от огня камина» [6. С. 343-344]. Охотничье хозяйство в Завидове было организовано еще в 1929 г. К началу 1970-х гг. в заповеднике обитали около 4 тысяч кабанов, тысяча маралов, более 300 пятнистых оленей [6. С. 335]. В.Т. Медведев отмечает: «При Хрущеве хозяйство было маленьким, скромным: небольшой дом для охотников и несколько летних сборных домиков для охраны… Со временем, при Брежневе, охотничье хозяйство разрослось, обустроилось и стало самым мощным в стране - и по территории, и по организации. Здесь создали приличное подсобное хозяйство: стали содержать лошадей, коров, овец, разводить уток, куропаток - мясо птиц сдавали. Развели рыбопитомник, создали даже питомник норок - шкурки тоже продавали. То есть существовал какой-то вид самоокупаемости. Коллектив подобрался солидный, не меньше полусотни человек, не считая охраны» [7. С. 68-69]. А вот как описывает охранник Л.И. Брежнева «ритуальную» сторону охоты генсека: «После удачного выстрела, когда кабан у наших ног, Леонид Ильич разрешал нам разлить по рюмке водки. Это был неизменный ритуал, мы поздравляли друг друга «с полем». По окончании охоты следовал другой ритуал, который как бы продлял удовольствие охоты. Он поручал начальнику охраны - кому какой кусок мяса отрезать в подарок. Вначале через охрану, а позже через фельдсвязь Брежнев отправлял кабанятину некоторым членам Политбюро, министрам. Вдогонку звонил, рассказывал подробности охоты, советовал, как лучше готовить вырезку, грудинку и т.д.» [7. С. 75]. А. Бовин: «В Завидово было помещение, где свежевали кабанов и разделывали каждую тушу на четыре части. Это были презенты от Генерального, которые согласно специальному списку фельды развозили по домам. Я был в этом списке несколько лет. И получал презенты независимо от того, был в Завидово или нет» [1. С. 252-254].

Известно, что для самого Брежнева лучшими подарками были автомобили известных марок. «О том, сколько дорогих машин накопилось в личном гараже генсека, ходили различные красочные легенды… В действительности личная коллекция генсека к началу 80-х годов включала десять иномарок… Брежнев любил чередовать машины для поездок, чтобы они не простаивали подолгу: «В прошлый раз на какой машине ездил? - спрашивал он, - на «Линкольне»? Давай «Мерседес» [6. С. 324]. По мнению публициста С.А. Кредова, это была «эпоха подарков и угощений… Л.И. Брежнев и его команда, собираясь в командировку, запасались многочисленными дарами от часов до золотых и серебряных наборов, портсигаров и сервизов… Для последней поездки Брежнева в Узбекистан были выписаны подарки на всех руководителей республик, их замов, замов замов, помов, стенографисток, машинисток и даже водителей машин, на которых ездили эти стенографистки. На это направлялись десятки, сотни тысяч партийных рублей… И в ответ шли драгоценные броши, колье, кольца, оружие в золотых и серебряных ножнах, золотые безделушки и многое другое, что, скорее всего, не попадало в Гохран» [3. С.190]. Автор этих строк подчеркивает, что «эпоха подарков была одновременно и эпохой тотального дефицита. В стране отсутствовали многие элементарные предметы обихода. Достаточно сказать, что членам Политбюро их любимые шляпы доставляли из-за границы чуть ли не по каналам дипломатии и разведки» [3. С.193]. Пользуясь покровительством генсека, министр внутренних дел Н.А. Щёлоков «открыл в системе МВД сеть закрытых магазинов, где за бесценок продавали дефицитные импортные товары - обувь, дубленки, бытовую технику, антиквариат, полученные в результате приговоров с конфискацией имущества» [3. С.233]. Номенклатурщики и члены их семей имели привилегии в приобретении билетов в театры, в концертные залы, возможность смотреть заграничные кинофильмы, недоступные широкой аудитории.

Система привилегий распространялась и на ЦК ВЛКСМ, руководящий орган советской молодежи. Вот что пишет актриса Е.И. Проклова (член ЦК ВЛКСМ в 1975-79 гг.), вспоминая свое первое участи в съезде ВЛКСМ (1975 г.): «Я была совершенно ошарашена объемом льгот, свалившихся на меня. В моих руках, кроме программы съезда, проектов резолюций и прочих деловых бумаг, оказались талоны на дефицитные сапоги, колготки, сумочки кожаные - совершенно невиданные и недоступные для простых смертных. За ними я могла по билетику какому-то в конвертике прийти в Кремль, в какой-то подвал. Там за мизерную денежную мзду меня грузили, как ишака, всякими прелестями жизни. В киосках Дворца Съездов продавались книги -ну просто замечательные, которые я иначе бы никогда, ни на каком черном рынке, ни за какие деньги… В перерывах я приходила в буфет и ела икру ложками - за цену, меньшую, чем брали с меня в театре за квашеную капусту» [10. С. 131-132]. И далее актриса вспоминает: «Но вот прошли дни, недели и началось мое членство в ЦК - разумеется, без всяких амбразур и танков. Это были прекрасные четыре года… Поездки по стране, слеты и конференции, творческие встречи - похожие на просто актерские, но уже по линии ЦК… За границу мы тоже ездили, как еще тогда собирались, на съезде… Меня совсем не удивляет теперь, что в воспоминаниях комсомольских вожаков присутствует столько искреннего восторга в адрес системы ВЛКСМ. Она поднимала своих сотрудников над беспросветными проблемами быта и позволяла им взять от молодости все - молодое веселье, разнообразие, ощущение себя внутри своего круга - вполне даже дружеского, почему бы и нет? Внутри системы, в ее людях, жило чувство сбывшейся мечты… С регламентом я понемногу познакомилась, привыкла: небольшая официальная часть, где кто надо говорит что надо. Потом - культурная программа: музеи, достопримечательности, поездки. Отдых: пикники, шашлыки, природа и гостиницы или пансионаты цековского уровня» [10. С. 136].

В номенклатурной среде, обособленной от массы простых советских граждан, было правилом обеспечивать будущность своих близких. Номенклатурные дети должны быть хорошо устроены. Еще в конце 1950-х гг. в ряде столичных городов были созданы спецшколы, в которых обучение со второго класса велось на иностранных языках. Процент детей рабочих в этих школах был крайне незначителен. Постепенно их сеть расширялась соответственно росту правящего класса и его потребностям. В номенклатурной практике стали доминировать такие способы отбора, как родственные связи, блат и даже торговля должностями, закамуфлированная под официальные «просьбы» и «рекомендации». Главным стало стремление занять руководящий пост и готовность сделать все, чтобы заслужить дальнейшее продвижение по иерархической лестнице, для чего подбирался круг приятелей, в который входили только «полезные» люди. Все шире становился разрыв между простыми гражданами и власть предержащими, что негативно сказалось на духовном состоянии общества. Нарастает социальная апатия, вызванная двойной моралью и ростом социальной несправедливости. Понятно, что «суровый Андропов становится популярен, с ним связываются надежды на обновление общества, «возврат к ленинским нормам» в партии, он воспринимается людьми как борец с привилегиями, коррупцией и вседозволенностью» [3. С. 207]. Ю.В. Андропов, еще будучи председателем КГБ, собрал огромный материал о расхитителях, взяточниках и вымогателях. Укрепляя свою власть, он нанес первый удар по соперничавшему с КГБ министерству внутренних дел СССР, которое возглавлял Н.А. Щелоков, покрывавший расхитителей и спекулянтов. Однако такие «точечные удары» по наиболее одиозным представителям брежневского окружения не могли привести к радикальным изменениям в коррумпированной системе номенклатурных льгот, а носили чисто тактический характер.

11 марта 1985 г. на пост генерального секретаря ЦК КПСС был избран М.С. Горбачев. Как вспоминает В.И. Болдин, «М.С. Горбачев не затянул с переездом в новый, генсековский кабинет… Этот кабинет представлялся ему подлинным символом власти и давно манил, как некогда трон, скипетр и держава великих правителей Российской империи. Буквально за одну ночь хозяйственники привели в порядок помещение, сменили ковровые дорожки, натерли полы, освежили лак орехового гарнитура. Кабинет был просторным… Окна постоянно занавешены батистовыми «французскими» шторами. У противоположной от входа двери, ближе к окнам стоял массивный письменный стол с большой столешницей и кожаным «генсековским» креслом на вращающейся подставке… К письменному столу генсека были приставлены небольшой столик и два кресла для посетителей. В кабинете имелся и большой стол заседаний, в торце которого обычно садился генсек в небольшое вращающееся кресло. По левую руку у него были два телефона правительственной связи. В конце стола заседаний у стены стоял большой книжный шкаф, наполненный собраниями сочинений классиков марксизма-ленинизма, энциклопедиями, справочниками и другой литературой постоянного пользования. Пол в кабинете был набран из дубовой дощечки и инкрустирован более темными породами дерева… В кабинете стояли несколько небольших столиков для воды, газет, книг и напротив окон - ряд стульев. Недалеко от письменного стола имелась дверь, ведущая в комнату отдыха. Там был письменный стол с телефонами, обеденный стол, кушетка, трюмо, около которого работали парикмахеры. У стены напротив громоздкий книжный шкаф и сейф отечественного производства, где хранились некоторые документы особой важности и личные вещи. Вся мебель, двери, подоконники кабинета и комнаты отдыха были сделаны из темного орехового дерева, а рамы - из светлого дуба. Стены оклеены слегка тонированными под дерево красивыми обоями. М.С. Горбачев хорошо «вписался» в новую обстановку, и по всему чувствовалось, что ему нравятся эти апартаменты, пульт связи, который давал возможность соединиться не только с любым абонентом в нашей стране, но и всего мира, руководителями других государств» [2. С. 92-93]. В.Т. Медведев: «Я еще не знал тогда, что Михаил Сергеевич - голый политик, в людях людей не видит, что несколько лет спустя он будет бесконечно тасовать свое политическое окружение, бросая и левых, и правых, некоторых из них снова приближая и снова бросая. В конце концов бросили его - они. Сложилось исторически печально: каждый новый Генеральный секретарь ведет себя так, словно жизнь в стране начинается с него, вся правда - с него, все благо - с него. Ладно, если бы предшественников просто забывали, но ведь их каждый раз топчут. Неблагодарно поступали и с ближайшим окружением первых лиц - с обслугой, охраной, без вины виноватыми» [7. С. 198].

Таким образом, ключевым фактором, определявшим положение человека в советском обществе, являлись место и роль в системе доступа к распоряжению государственной собственностью и уровень потребления материальных благ. Чем более высокий ранг занимал человек в государственной иерархии, тем больше у него было возможностей распоряжаться собственностью, контролировать распределение ресурсов и иметь более высокий уровень жизни. По мнению исследователя В.Б. Пастухова, «советский тип политической системы напоминал прежние бюрократические империи: государство стало единственным управляющим коллективным трудом, государственная бюрократия превратилась, по существу, в единственное привилегированное сословие. В обществе советского типа образ жизни и уровни доходов различались по группам, но ни одна из них не являлась автономной и не могла противопоставить себя другим». [8. С. 49] В условиях провозглашенного властями перехода к «демократии и рыночным отношениям» борьба с номенклатурой стала одной из основных задач. Бывший президент СССР М.С. Горбачев считает, что развалу Советского Союза способствовала именно российская партийная номенклатура. Однако после развала СССР и смены общественно-политического строя номенклатура не исчезла, а лишь сменила название, оставшись по сути тем же. Вчерашние партийные и советские чиновники после августа 1991 г. спрятали свои партийные билеты и пересели в новые кресла, став депутатами, чиновниками, крупными бизнесменами, руководителями и собственниками предприятий.

Литература

советский номенклатура социальный расслоение

1. Бовин А.Е. XX век как жизнь. Воспоминания. М.: Захаров, 2003.

2. Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева. М.: Республика, 1995.

3. Кредов С.А. Щёлоков. М.: Молодая гвардия, 2010.

4. Ленин В.И. Лучше меньше, да лучше. Полн.собр.соч. Т.45.

5. Ленин В.И. Новые времена, старые ошибки в новом виде. ПСС.Т.44.

6. Майсурян А. Другой Брежнев. М.: Вагриус, 2004.

7. Медведев В.Т. Человек за спиной. М., 1994.

8. Пастухов, В.Б. От номенклатуры к буржуазии: «новые русские» // Политические исследования. 1993. №2. С. 49.

9. Печенев В.А. Взлет и падение Горбачева: Глазами очевидца. М.: Республика, 1996.

10. Проклова Е.И. В роли себя самой. М.: Алгоритм, 1999.

11. Чазов Е.И. Здоровье и власть. Воспоминания «кремлевского врача». М., 1992.

Размещено на Allbest.ru