Народы Северного Кавказа в составе России после 1813 года

Размещено на http://www.allbest.ru/

Народы Северного Кавказа в составе России после 1813 г

Русско-иранская война (1826-1828)

После 1813 г. происходило дальнейшее упрочение позиций России на Северном Кавказе - там создавались новые линии укреплений, усилились попытки распространения военноадминистративной власти Росси на местные ханства и горские общества, но этот процесс едва начинался. Предпосылкой новой активизации политики России на Балканах и на Кавказе было усиление России в Западной Европе, возрастание ее роли на европейском континенте в результате разгрома наполеоновской империи и решений Венского конгресса 1814-1815 г.г.

Последствия победы над Наполеоном I оказались сложными и противоречивыми. Царское правительство старалось использовать положение России как сильнейшей военной державы материка Европы для укрепления и сохранения самодержавно-крепостнической системы. Оно вместе со всем Священным союзом поддерживало подавление революций в Западной Европе войсками Австрии и Франции. Но патриотический подъем во время Отечественной войны 1812 и 1813 г., а также устранение внешней угрозы для независимости России, исходившей от Наполеона I, содействовали развитию в стране борьбы за освобождение орт самодержавия и крепостничества (как показало восстание декабристов) и включению России в общеевропейское революционное движение. В то же время внутри страны углублялось еще ранее начавшееся разложение крепостнических порядков.

Западноевропейское направление оставалось главным во внешней политике России вплоть до подавления европейских революций 30-хгодов XIX в. и восстания декабристов в Петербурге 14 декабря 1825 г. уже с 1825 г. на первое место для России выступил Восточный вопрос. Задачи обеспечения сильных позиций на Черном море и на Балканах, свободы торговли через Черноморские проливы, поддержка греческого и сербского национально-освободительных движений, восстановление привилегий Дунайских княжеств на ряд лет оказались в центре внимания петербургского кабинета. События на Кавказе имели важное значение для России и тесно переплетались с Восточным вопросом и отношениями России с Османской империей и шахским Ираном.

На Балканах и в Закавказье Россия стала более решительно оказывать помощь (разумеется, в рамках своих возможностей) национальным движением за освобождение от османского и шахского господства.

Правительство стремилось в то же время укрепить самодержавно-крепостническую систему и ее военно-бюрократичный режим посредством распространения их на новые территории, что наложило глубокий отпечаток на политику царизма на Кавказе. Интересы торговли с Востоком, насаждение дворянского и казачьего землевладения в Предкавказье меры по распространению на Кавказ военно-административной власти РОССИИ оказывали определяющее влияние на политические и стратегические устремления правительства в этом регионе75. В соответствии со своей классовой природой царское правительство, как правило, держало курс на соглашение с кавказскими феодалами и лишь в отдельных случаях прибегало к поощрению борьбы горцев-крестьян против князей и ханов, не желавших подчиняться требованиям российских властей.

Положение на Кавказе оставалось сложным и внушало серьезное беспокойство. Сохранение на Северном Кавказе и в Восточном Закавказье особенно сильной феодальной и родоплеменной раздробленности, неограниченной власти местных ханов и общинно-родовой верхушки вело к продолжению междоусобиц, феодальной анархии и грабежей, нападений на Кавказскую военную линию, захвату людей и продаже пленных в рабство. До фактического подчинения Северного Кавказа российскому военно-административному управлению было далеко. До 1813 г. в этом направлении делались только первые шаги, но в дальнейшем эта политика стала проводиться более настойчиво, что вызывало растущее сопротивление, особенно части феодалов, общинно-родовой верхушки и мусульманского духовенства.

После 1813 г. Северный Кавказ все более становился сферой внутренней политики РОССИИ, хотя и оставался ареной острейших международных противоречий. Османская империя и шахский Иран не оставляли реваншистских притязаний на пересмотр Гюлистанского и Бухарестского мира. Порта и шахский двор по-прежнему рассчитывали на использование в своих интересах западных держав и питали на этот счет несбыточные иллюзии. Австрия наиболее последовательно оказывала политическую поддержку Османской империи в Европе, а британская Ост-Индская компания и лондонский кабинет подстрекали шахское правительство против России, помогали ему деньгами и оружием, посылкою своих офицеров и военных советников, отправкой шаху и его сановникам богатых подарков.

Порта продолжала открыто заявлять свои притязания. Османский чиновник Сеид Ахмед- эфенди подстрекал кабардинцев и закубанские народы против России, запугивал ногайцев тем, что им грозят увеличение податей и рекрутские наборы. В сентябре 1813 г. с небольшим отрядом он перешел Кубань, вторгся в русские владения и увел часть ногайцев (русские казаки ограничились тем. что отбили у уходящих часть скота). Казаки генерала Портнягина не раз и ранее отнимали скот у ногайцев, но эти карательные экспедиции за Кубань послужили новым поводом для агентов Порты призывать закубанцев к «газавату». Хотя генерал был смещен и предан суду, тем не менее его действия успели принести немалый вред отношениям с закубанцами. 76.

Оттоманская Порта по-прежнему не признавала добровольного вхождения в состав России Имеретин, Мингрелии, Гурии и Абхазии и настаивала на их возвращении, превратно истолковывая текст Бухарестскою трактата77. Но Александр I и русское военное командование на Кавказе твердо стояли на том, что владения, добровольно принявшие российское подданство ( в их числе и Абхазия ), не могут быть переданы Османской империи.

Англия не желала развития русской торговли и усиления влияния в Иране. В 1814 г лондонский кабинет возобновил союзный договор с шахским двором, обязался снабжать его субсидиями в случае войны Ирана с любой державой, а шах по-прежнему считал своими Грузию, азербайджанские и дагестанские ханства, вошедшие в состав России. Особая статья определяла размеры субсидии в 200 тыс. ф. ст. Английский кабинет обязался взять на себя посредничество в переговорах с Россией о границах, хотя русское правительство отнюдь не собиралось обсуждать этот вопрос.

В 1815 г. в Петербург прибыл чрезвычайный шахский посол Мирза-Абул-Хасан. Он совещался с находившимся там проездом британским посланником в Иране Г. Аузли и английским посольством а потом представил гр. К. В. Нессельроде меморандум от 2 февраля (20 января) 1816 г. с требованием возвратить шаху ханства Талышинское, Карабахское и Ганджинское. Аузлн даже убеждал отодвинуть границу с Россией еще дальше на север - до самого Терека н Кавказского хребта, но петербургский кабинет уклонился от этих назойливых просьб. Шахскому послу был дан вежливый, но твердый отказ н заявлено, что одно лишь ханство Ганджинское было «покорено» силою оружия, другие же независимые владения добровольно присоединились к России, а потому император не может уступить их «без душевного прискорбия»78. Разумеется, английское правительство и не думало оказывать шаху денежную н военную поддержку, выходящую за рамки подстрекательства и ложных посулов. Оно было более заинтересовано в том, чтобы осложнить положение самого Ирана, сталкивая его с Россией, добиться от шаха подтверждения расширении привилегий английских купцов. Для Англии важно было также отвлечь шахский двор от активной политики в районах, расположенных вблизи Индии, н стравливать Иран с афганскими ханствами. Позиция Англии вызывала в Петербурге беспокойство.

Несмотря на огромное укрепление позиции России в Европе, царское правительство было не готово направить на Кавказ крупные военные подкрепления. Финансы империи были до предела расстроены недавними войнами, главная часть армии по-прежнему находилась у западных границ. Военных линий на Северном Кавказе не хватало для распространения на его территорию административной и военной власти, а отношении России с Ираном и Османской империей угрожали в будущем новыми конфликтами. В этих условиях Александр I принял решение направить на Кавказ одного из самых выдающихся военных деятелей России - генерала А. П. Ермолова, властного н решительного военачальника, в надежде, что его опыт и военное искусство помогут малыми силами упрочить там положение России н избежать новой войны с Ираном.

Личность А. П. Ермолова была глубоко впечатляющей и во многом противоречивой, что давало повод для различных оценок его деятельности (см. рис. 1на с. 139) 79.

А. II. Ермолов стал одним из самых прославленных героев Отечественной войны 1812 н 1813 годов. В глазах патриотически настроенного русского дворянства он воплощал суворовские и кутузовские военные традиции. Александр знал Ермолова по событиям 1813 г и ценил его воинские подвиги, особенно в Бородинском сражении и под Кульмом, но независимый нрав и неприязнь Ермолова к аракчеевским порядкам н к сановной знати были в столице неприемлемы. Император решил использовать его на Кавказе: благоволение Александра I сочеталось с возможностью удалить Ермолова от двора .80

Инструкция Александра I от 11 июля (29 июня) 1816 г. предписывала Ермолову «обратиться единственно к охранению общей безопасности» и «не давать повода» к подозрениям, «что мы имеем честолюбивые виды, насчет Персии». Далее указывалось, что желательно достичь соглашения о границе по Араксу, но «буде нельзя приобрести сего иначе, как только силою оружия», то «удовольствоваться нынешнею границей». «Я желаю, -повелевал император, -чтобы мир с Персией сохранился и дружественные отношения с нею утвердились» ". Как известно, миссия Ермолова не увенчалась решением споров о границе, но все же он вернулся на Кавказ с уверенностью, что в ближайшее время Иран войну не начнет, и примерно до 1824 г. держался такого мнения.

Александр I был поглощен затянувшейся реализацией решений Венского конгресса и контрреволюционной политикой Священного союза и много времени проводил в Западной Европе. Ермолову было предоставлено самому вырабатывать планы своих действий и подавать их на высочайшее одобрение. На Кавказе он развернул кипучую деятельность. Одним из первых его предложений было проведение мер по дальнейшему насаждению казачьего землевладения в Предкавказье. Предложение Ермолова обсуждалось в Комитете министров и было утверждено императором. Рескрипт Александра I от 18(6) марта 1817 г. предписывал Ермолову провести отмежевание казакам правого фланга Кавказской линии по 30 дес. на душу служащих и неслужащих казаков, чиновникам и штаб-офицерам - по 300 дес., а «прочим старшинам» -- по 60 дес. земли в уездах Александровском, Ставропольском и Георгиевском. Казакам левого фланга линии по Тереку, с учетом меньшей плодородности земель, выделялось соответственно на душу: казакам -- по 50 дес., штаб-офицерам - по 400, «прочим старшинам» - по 100 дес.82

В самом начале 1820 г. А. П. Ермолову было отдано в подчинение Черноморское войско, находившееся ранее в ведении херсонского военного губернатора, и вся территория от Азовского Лморя до земли Войска Донского включена была в Кавказскую губернию 83.

В 1821 г на земли Черноморского войска было начато переселение более 16 с половиной тысяч душ из Черниговской и Полтавской губерний, но по прибытии на место переселенцы оказались в бедственном положении 84, и устройство их потребовало многих лет. Меры эти имели большое значение для будущего, но, прибыв на Кавказ, Ермолов реально располагал только своим корпусом.

А.П. Ермолов на месте сразу же разработал широкий план переноса военной линии с р Терек до подножия Кавказского хребта и перехода к непосредственному подчинению горских обществ и правителей Северного Кавказа военно-административной власти. Проекты его получили полное одобрение, но правительство рассчитывало на исполнение этого плана малыми средствами. Когда Ермолов уведомил Петербург, что «необходимо пополнение войск и постоянное их размещение среди горцев» Дагестана, на это последовал отказ. Списочный состав войск Ермолова па октябрь 1826 г. составлял всего 49 тыс. человек со 124 орудиями на всю огромную территорию Северного Кавказа и Закавказья, а действительное число солдат не могло превышать и 40 тыс. Значительных подкреплении ему не удалось получить и в дальнейшем.

Между тем перенос военной линии к подножию Кавказского хребта и попытки непосредственного подчинения горских обществ и правителей российской военной администрации с первых же шагов вызвали сопротивление, особенно феодальной и общиннородовой верхушки. Уже с 1818 г. началась так называемая Кавказская война против политики царизма, усилилось сопротивление горцев.

Меры по укреплению Кавказской военной линии вызвали беспокойство и сопротивление прежде всего кабардинских князей. На русские посты и станицы начались частые наезды с отгоном скота и захватом людей. От набегов не хотели отказываться прежде всего князья85. Угнетаемые владельцами, кабардинские крестьяне все чаще уходили от них под защиту русских властей и получали свободу. В 1818 г. карательная экспедиция, посланная Ермоловым, сожгла одно из селений. Жители его, получив предупреждение, заранее удалились в горы. Отары овец и табуны лошадей были угнаны царским отрядом86.

А. П. Ермолов ввел в Кабарду особый «летучий отряд» с артиллерией, переходивший из аула в аул с требованием подчиниться, прекратить восстания и набеги, переселиться из ущелий ближе к Тереку. Но многие князья уходили в горы и уводили с собой зависимых люден. Тогда кабардинским князьям дано было обещание сохранить всем, кто повинуется, права и власть над крестьянами87.

Начата была постройка новых укреплений от Владикавказа к верховьям р. Кубань, что вело к перемещению военной линии на юг от Терека к подошве так называемых Черных гор. План этот был в 1822 г. одобрен Александром I. В том же году Ермолов предписал учредить в Кабарде вместо духовных судов Временный суд по гражданским делам с участием русских чиновников и частичным применением российских законов88. Мера эта вызвала новые вспышки недовольства, особенно в 1822 н 1825 гг. Духовенство разжигало мусульманский фанатизм. Все больше владетелей стало уходить в горы и за Кубань, а иные пробирались в Чечню для участия в «газавате» (войне против «неверных»). В обращении к кабардинскому народу от 8 июля (26 июня) 1822 г. Ермолов объявил свободу крестьянам от непокорных князей. В этом случае царские власти вместо обычных сделок с феодалами пошли па прямое использование в своих интересах борьбы крестьянского населения против знати. Крестьяне все чаще стали убегать от своих владельцев. На правом берегу р. Нальчик беглые в дальнейшем образовали «вольный аул» из 200 дворов. Появились и другие подобные селения 89. Владетелям запрещено было убивать своих рабов.

Карательные действия царских войск в ряде случаев велись с бесполезной жестокостью -- разорялись и сжигались аулы, угонялся скот, взимались разные поборы. Кабардинские князья продолжали нападения па Кавказскую линию90. 11 октября (29 сентября) 1825 г. кабардинцы и закубанцы разгромили станицу Солдатскую, и угнав в плен много людей, ушли в горы по ущелью р. Чегем.

События в Кабарде и Балкарии были тесно связаны с ситуацией в Закубанье. Его населяли многочисленные адыгские народы и карачаевцы. Часть ногайцев кочевала там западнее Екатеринодара (ныне Краснодар). По примерным расчетам, взятым из бумаг Ермолова, всего в Закубанье обитало до 300 тыс. душ обоего пола91, т. е. намного меньше, чем считали отдельные путешественники и наблюдатели.

Османские эмиссары продолжали проникать в Закубанье и Кабарду через Анапу и подстрекать феодалов и старшин к нападениям на Кавказскую линию. Начало постройки новых укреплений в Кабарде и перенос военной линии к верховьям Кубани сопровождались учащением наездов закубанцев на русские укрепления и ответными карательными мерами царских войск. Одновременно делались шаги по насаждению царской администрации. Управление ногайцами в пределах линии передано было приставу, а султана их Менглн-Гирея устранили от дел, передав ему около 5000 дес. земли и прибавив 4800 руб. к ежегодному пенсиону 92. Царское правительство не доверяло ногайским феодалам, но в то же время старалось привлечь их на свою сторону земельными, денежными пожалованиями.

Для устрашения Ермолов приказал преследовать отступавшие ватаги закубанцев за Кавказской линией, что раньше не делалось из опасения эпидемии чумы93. В 1821 г. в Закубанье было разорено несколько поселений ногайцев и отобран скот. В 1822 г. отряд казаков сжег за Кубанью 17 аулов, отобрал несколько тысяч голов скота, вырубил много леса и сжег посевы. Там же, где административная власть передавалась приставам, особенно из местных старшин или офицеров царской армии, они взимали подати и штрафы, направляли жителей на дорожные и другие работы 94

Главное внимание Ермолова было обращено на правый фланг и центр Кавказской линии, у которых расположены были земли кабардинцев и осетин. После 1813 г. отношения складывались относительно спокойнее. Осетины занимали под свои поселения в основном земли около г. Моздок. Царские власти поощряли переселение осетин на равнину. Для этого совершались сделки с кабардинскими князьями, считавшими плоскость своей, или же земли там передавались переселенцам из осетин с расчетом сделать их послушными подданными. В 1820 г. началось массовое сселение осетин с гор на равнину. Свободным осетинам давалось до 5 дес. земли, но одновременно увеличивались повинности зависимых крестьян. Учитывалось, что осетины- земледельцы могли поставлять провиант для войск. Несмотря на корыстность такой политики царизма, заселение осетинами равнины было осуществлением вековой мечты осетинского народа о плодородных землях, облегчило мирное общение с русскими и кабардинцами. Ермолов намечал даже широкое привлечение осетин к военной службе 95.

Крайне сложной была обстановка на всем протяжении левого фланга Кавказской линии -- на восток вдоль Чечни и далее к Дагестану. Сильное сопротивление оказывали чеченцы; их старшины имели связи с другими народами -- искали поддержки у дагестанских феодалов и духовенства. Ватаги чеченцев участили нападения на русские укрепления. А. П. Ермолов неуклонно следовал своему плану переноса военной линии с Терека на Сунжу, к подошве Кавказских гор, что вело к подчинению полосы плодородных земель между реками и горной цепью. Царские власти делали ставку на то, что чеченцы, не имея выбора, вынуждены будут покориться. От чеченцев Ермолов потребовал расселения под надзор военных укреплений, прекращения нападений, уплаты податей, а также выполнения разных работ (поставка строевого леса, прорубка просек и т. д.).

Линия новых русских постов и укреплений возводилась от Сунжи до р. Сулак (Койсу) 96. Оттеснена была часть населения с эндереевских и других освоенных земель. Организуемые общинной знатью нападения на русские посты вели к тому, что к 1818 г. опасно было уже выходить за ворота станиц, а густота леса позволяла чеченцам приближаться внезапно. Чеченские старшины посылали за помощью. В случае изъявления покорности Ермолов обещал не мешать чеченцам заниматься хлебопашеством и скотоводством, но грозил изгнанием в горы и уничтожением тех селений, жители которых укрывали «хищников».

Русские укрепления закладывались в местах, наиболее важных для контроля над плоскостью и выходами на нее из ущелий гор98 .В 1818 г. построена была крепость Грозная (особенно важная по своему положению), в 1819-Внезапная, в 1820-Бурная. Часть чеченцев подчинилась и вернулась на плоскость. В Эндери было построено укрепление и запрещена работорговля.

Петербургское правительство не давало Ермолову подкреплении, которые одни только могли обеспечить размещение войска среди местного населения и тем достичь цели более мирными способами. Правительство требовало от Ермолова скорейшего «покорения» горцев, но не давало ему достаточных сил для достижения этого мирными способами и в то же время слегка укоряло его за жестокости99, оставляя за собой возможность свалить на пего вину за их последствия100, что вполне отвечало хитрой и коварной манере Александра I вести дела. В целом царизм держал курс на подчинение горского населения силой, отдельными экспедициями и малым числом войск, и Ермолов проводил именно эту линию. В августе 1819 г. чеченские старшины продолжили сопротивление 101.

Для обеспечения военных операций царские войска рубили лес по р. Сунже и прокладывали широкие лесные просеки. В 1820 г. было уничтожено селение Гребенчук и вырублен вековой лес на склонах Хан-кальского ущелья. Одновременно отряды царских войск действовали в Дагестане. Осенью того же года в Чечне был сожжен Герзель-аул, скот отобран на провиант и взяты горцы для рубки леса. Часть чеченцев из разных селений выслала своих посланцев -- они приняли присягу на «верность» и взяли обязательство платить по одной рогатой скотине с каждых 10 дворов. Уничтожение аулов, вырубка садов, угон скота и рубка леса велись в 1825 г. вблизи крепости Внезапная. Многие чеченцы уходили в Аварию.

Подготовка новой войны Ирана с Россией сопровождалась усилением подстрекательств шахских агентов, и сопротивление чеченцев не затихало. В 1826 г. было отбито нападение многочисленной чеченской конницы и уничтожено селение Чихкери.

Перенос линии па р. Сунжу сразу же отозвался и в Дагестане. Первым выступил против царских войск хан Аварский, за ним -- ханы Мехтулинский, Казикумухский, уцмий Каракайтагский и другие владетели и старшины сельских обществ. В 1818 г. Ахмед-хан Аварский с большим скоплением войска напал на русский отряд, частью истребил его и занял селение Башлы. Ермолов со значительными силами двинулся в Дагестан и разбил его войско и сжег главное селение хана Мехтулпн-ского Дженгутай 102.

Весной 1819 г. русские войска нанесли поражение Cypxaй-хану Казикумухскому. В сентябре снова были рассеяны отряды аварского хана у р. (Койсу) Затем Ермолов пошел в Тарки. Шамхал Тарковский оставался верным РОССИИ, но Сурхай-хан и Ших-Али, бывший хан

Дербентскии, получив от шаха крупную сумму, подстрекали акушинцев против русских воиск. Акушинцы оказали сопротивление, но были разбиты. В декабре того же года Сурхай-хан совершил нападение на Чирахский пост. В начале января 1820 г. царские войска заняли Акушу, где вновь была принята присяга на подданство и выданы аманаты. Сурхай-хан бежал и навсегда был лишен ханства, а вместо него ханом в Казикумухе был провозглашен Аслан-хан Кюринский102а. В том же году Ермолов упразднил уцмийство Кайтагское, а за беками там стал наблюдать пристав. Земли непокорных правителей часто передавались другим владельцам.

В Дагестане сохранились прежние феодальные порядки, хотя у местных правителей, по крайней мере формально, было отнято право смертной казни, нанесения увечий подданным и отчуждения имений. Но полного «усмирения» Дагестана Ермолов считал возможным достичь только крупным пополнением войск и постоянным пребыванием их среди горцев 103. Перед войной с Ираном в 1824 г. он снова прибыл в Дагестан для «приведения к покорности» жителей горских обществ по обе стороны реки Койсу. Этого удалось достичь пресечением их связей с плоскостью, откуда «получают они все потребное», после чего они выдали аманатов и начали платить подати.

К середине 20-х годов XIX в. в Чечне, аварских «вольных» обществах и ханствах Дагестана многие феодалы и старшины уже склонялись к подчинению царским властям в расчете на сохранение своих привилегий. Местному же населению это сулило двойной гнет -- своих феодалов и царских властей. Решительнее всех к сопротивлению подстрекали горцев наиболее фанатичные представители мусульманского духовенства. Они старались привлечь к себе горское крестьянство, особенно состоятельную часть узденей, и тем самым оттеснить светских феодалов и старшин. Став во главе вооруженных выступлений, воинствующие проповедники ислама пытались подчинить народ своей власти, объединив его под знаменем религиозной идеологии мюридизма, которая уже в то время начинала распространяться на востоке Чечни и в сопредельных районах Дагестана. Это было новое явление, серьезно осложнившее в дальнейшем обстановку в восточной части Северного Кавказа105.

Идеология мюридизма распространилась в Чечне, Дагестане только к 30-м годам XIX в., но отдельные вооруженные выступления под этим знаменем начались уже с середины 20-х годов. В 1824 г. в Восточной Чечне поднял восстание уздень Бейбулат Таймазов. При нем находился мулла Магомед, выдававший себя за «пророка». В начале 1826 г. отряд Таймазова был рассеян, а сам он бежал в Анапу под защиту османских властей. Проповедь «газавата» стала придавать более яростный характер вооруженным столкновениям и ответным репрессиям в виде прогнания сквозь строй отдельных главарей восстания (иногда до смерти), как практиковалось и в царских войсках по отношению к русским солдатам.

Опыт политики царизма на Северном Кавказе в 1817--1825 гг. показывает, что царизм применял на Кавказе методы колониальной политики феодальных государств107. Меры эти ожесточали горское крестьянство, помогали мусульманскому духовенству разжигать религиозный фанатизм, призывать к «газавату». В Чечне и горских обществах Дагестана гнет местных феодалов и старшин был слабее выражен, чем в ханствах Восточного Кавказа или у адыгских народов. Поэтому общинным верхам там было легче подымать низшие слои горцев на вооруженные выступления, отвлекая тем самым от социальных противоречий в самом горском обществе.

Сопротивление горцев, поскольку оно было направлено на защиту своей земли и самостоятельности, против насаждения царской администрации и порядков, имело в этом плане освободительный характер, а в дальнейшем стало переплетаться с борьбой горских крестьян и против местных феодалов. Однако освободительная народная тенденция в сопротивлении горцев сочеталась со стремлением феодалов и общинной феодализирующейся знати к сохранению таких глубоко реакционных явлений, как сильнейшая политическая раздробленность, произвол ханов, междоусобицы, феодальные разбои и анархия, рабовладение, набегов и грабежей, захват пленных и продажа их в рабство, воинствующий религиозный фанатизм и «газават», - все это ослабляло движение, отвлекало горцев от классовой борьбы, вело их верхи к ориентации на шахский Иран и Османскую империю.

Отрицательная роль стремления увековечить феодальные разбои, продажу пленных в рабство, организуемые феодалами и общинной знатью, долго недооценивалась в исторической литературе, но теперь привлекает все большее внимание советских ученых. Торг невольниками с Кавказа был особенно велик в конце XVIII в., когда, по некоторым сведениям, в Константинополь, Египет и Левант ежегодно увозилось до 12 тыс. рабов108. В феодальных набегах, захвате пленных были заинтересованы лишь верхи горцев.

А. П. Ермолов, как и многие царские генералы и петербургское правительство, ошибочно считал горцев, особенно чеченцев, «закубанцев» и жителей горских обществ Дагестана «хищниками» и «разбойниками», будто бы жившими в основном грабежами. Ермолов был далек от каких-либо просветительских пли либеральных взглядов на горские народы и следовал курсу царизма на подчинение их силою. В действительности же население Чечни, Дагестана, Закубанья и других частей Северного Кавказа никогда не было сплошной массой «хищников». Большинство их занималось земледелием, скотоводством и ремеслами. Это прекрасно понимали еще некоторые дореволюционные авторы109. Недавняя попытка в ином виде возродить представление о чеченцах, аварцах и других горцах как однородной массе с «имманентно присущими» ей агрессивнограбительскими стремлениями 110 не получила поддержки советских историков.

Исторические исследования показали, что, несмотря на различный уровень развития феодальных отношений, в сельских обществах Дагестана (и в меньшей степени в Чечне) уже имелись территориальные в основе своей общины с сохранением патриархально-родовых связей, выделилась местная феодализирующаяся родовая верхушка. То же было и в горских обществах адыгских пародов. Именно феодально-родовая общинная знать и феодальные правители - ханы и беки -- затевали и возглавляли междоусобицы и набеги с целью захвата пленных и продажи их в рабство и вовлекали в ватаги (нередко насильно) мирных жителей -- горских крестьян. Феодальные разбои и грабежи никогда не были единственным занятием большинства горцев, а вытекали из стремлений эксплуататорских верхов нажиться работорговлей при поддержке и поощрении со стороны Османской империи и шахского Ирана 111.

Адыгские и кабардинские князьки создавали для захвата пленных ватаги многочисленных и праздных дворянских сыновей, не занятых производительным трудом112. Захваченных в рабство вывозили на невольничьи рынки через Сухум-кале. А. П. Ермолов считал, что уже по одной этой причине никак нельзя уступать Порте Абхазию 113. Продажа рабов в Османскую империю была важнейшей питью связи феодалов с нею и во многом способствовала политической ориентации на нее 114 В Дагестане в Эндери был большой торг невольниками - вывозили и продавали в рабство как взятых в плен грузин, армян, так и проданных за долги или детей, купленных у бедных родителей, а также пленных русских солдат, молодых горцев и горянок, захваченных при междоусобицах и набегах. Особенно высоко ценились молодые красивые черкешенки, заполнявшие гаремы османских вельмож. Рабы использовались и на месте, например в Кпзляре, для возделывания виноградников; «домашние» рабы жестоко эксплуатировались местной знатью.

В России еще существовало крепостное право, но рабство было запрещено. Рескрипт

Александра I от 5(17) сентября 1805 г. предписывал освобождать невольников с турецких кораблей, которые иногда укрывались от бури в русских портах. Такой случай имел место в

Феодосии в 1806 г., а в 1818 г. там же было освобождено 60 невольников, владельцы получили за них выкуп 115. Действия Ермолова по пресечению феодальных разбоев и работорговли были, несомненно, прогрессивными, хотя они далеко еще не покончили с этим явлением. Меры эти были строгими. Проехав Эидери и другие пункты, А. С. Грибоедов в 1818 г. писал: «Там же па базаре прежде Ермолова выводили на продажу захваченных людей,-- нынче самих продавцов вешают»

Действия Ермолова па Кавказе вызывали неодобрение сторонников более либеральных методов подчинения этого региона российскому управлению. В 1816 г. адмирал Н. С. Мордвинов писал, что горских правителей надо привлекать к России не силою, а мирными торговыми связями 117 Уже упоминалось, что генерал Тормасов осуждал репрессии, только озлоблявшие горцев, и советовал налаживать с ними мирные отношения.

После Бухарестского мира, когда анапский паша снова стал возбуждать адыгских владетелей против РОССИИ, русские власти в Одессе и Херсоне пытались принимать меры по заведению морской торговли солью, металлическими предметами и тканями с прибрежными жителями Северного Кавказа, чтобы ослабить влияние исходивших из Анапы подстрекательств, развивать с адыгами мирные отношения. Этой торговлей пытался заняться русский негоциант генуэзского происхождения Р. С. Скасси и некоторые другие купцы. В 1821 г. Александр I даже утвердил «Правила для торговых сношений с черкесами и абазинцами» 118. В бухтах и устьях рек Северо-Кавказского побережья небольшие суда выгружали соль и другие товары, а оттуда привозили лес, кожи, бурки, табак. Торговля была меновой и отвечала потребностям адыгов, хотя феодальные верхи получали куда больше выгод от продажи невольников в Константинополь. Царские генералы продолжали курс на подчинение горских народов военной силой и считали действия Скасси пустой затеей, а его самого авантюристом. Со своей стороны, Скасси неустанно писал обличительные доносы на действия А. П. Ермолова. Морская торговля России с побережьем Северного Кавказа сначала была малоуспешной, но когда дело двинулось вперед, новый турецкий комендант Анапы Хасан-паша стал опасаться роста заинтересованности закубанцев в торговых связях с России и наложил запрет на эту торговлю в нарушение договорного условия оказывать ей содействие. Русскому посланнику в Константинополе А. И. Рибопьеру предписывалось требовать отмены этого запрещения.

Передовые русские деятели, особенно сосланные на Кавказ декабристы-А. И. Якубович, А. А. Бестужев-Марлинский и другие, - горячо высказывались за упрочение России на Кавказе мирными средствами, за торговлю и просвещение. А. С. Грибоедов - писатель, мыслитель и дипломат -- осмеливался высказывать А. П. Ермолову и II. Ф. Паскевичу мнение, что следует «равно благотворить всем своим подданным, какой бы нации они ни были», и писал, что действия царских генералов лишь укрепляли у него «отвращение к чинам и отличиям»

Известно, что Грибоедов еще с начала 20-х годов задумывался над способами расширения торговли через Кавказ с Ираном, а в 1 828 г. подал И. Ф. Паскевичу проект создания Российской Закавказской компании. Имелось в виду содействие всестороннему экономическому развитию Закавказья в целях укрепления всего Русского государства

Деятельность А. П. Ермолова, при всех своих отрицательных чертах насильственных действий, реально способствовала ликвидации феодальных разбоев и работорговли, вела к более прочному соединению Кавказа с Россией. Выдвижение вперед и постройка новых военных линий обезопасили находившиеся под их защитой города и селения. Участок Военно-Грузинской дороги, примыкавший к Моздоку и течению Терека, был перенесен с левого на правый берег этой реки. Областное управление Ермолов перенес из Георгиевска в Ставрополь. В Пятигорске на базе минеральных источников были построены ванны и лечебница, проложен бульвар, посажены сады, выстроены большие каменные красивые дома, сохранившиеся и поныне. Развернулось строительство административных зданий, оживилась культурная жизнь в Тифлисе.

К заслугам Ермолова можно отнести попытки ограничения Лпроизвола ханов в Дагестане и упразднение их власти в ряде азербайджанских ханств Закавказья. Ханы зверски тиранствовали над населением, беспощадно обирали народ и купцов, чинили необузданные насилия и жестокости. Шамхал Тарковский выкалывал глаза своим подданным, бросал их в темную яму и избивал палками. Аслан-хан Кюринский отбирал у горских крестьян дочерей, а потом чеченцы выменивали их у него на лошадей, продавали в рабство, в гаремы. В Казикумухе Аглар-хан пытал провинившихся каленым железом, протыкал им языки шилом, лил на бритые головы кипящее масло. По словам Ермолова, управление ханств представляло «образец нелепого злодейского самовластия и всех распутств, уничтожающих человечество» 121. Ослепление, отрезание ушей и носов, отрубание рук и ног были обычным явлением, и базары, как и в Иране, кишели изувеченными.

Шекинский хан Измаил по своему желанию произвольно взимал пошлины, а то и просто грабил товары и команды с морских судов. Требования русских властей о безопасности караванов и вознаграждении ограбленных купцов не выполнялись. По смерти хана Ермолов приказал ввести в ханстве русское управление, а еще ранее упразднил ханство в Кубе. Бывшие ханства стали именоваться «областями» или «провинциями» 122. Ширванское ханство было превращено в область в 1820 г., Мустафа-хан бежал в Иран. Ермолов приказывал привести в известность доходы, не увеличивать подати, изгнать приверженцев бывших ханов. В 1822 г. бежал Мехти Кули-хан Карабахский, и ханство упразднили. В столицах бывших ханств вводились суды под председательством коменданта. Нанесение жителям увечий не разрешалось. Такое ограничение феодального произвола располагало жителей к России123. Однако в Дагестане произвол местных правителей во многом сохранился и после мер, принятых Ермоловым.

Неоправданная жестокость царских властей по отношению к непокорным горцам была самой мрачной стороной деятельности и Ермолова, и позднее И. Ф. Паскевича. Факты показывают, что русскому простому солдату была совсем не свойственна жестокость, проявления которой нередко требовали некоторые царские офицеры и генералы Известны случаи, когда в аулах оказывались брошенными грудные дети, солдаты сберегали их. В Акуше была возвращена родителям молодая дочь одного из знатнейших старшин, ее содержали с должным уважением. В 1826 г., когда мужчины без сопротивления оставили селение Кременчук, солдаты и казаки не тронули детей и женщин, которые были «мирно угощаемы» пищей 124.

В условиях угрозы новой войны с Ираном рескрипт Александра I Ермолову от 27 сентября (9 октября) 1825 г. по поводу карательных мер в Закубанье повелевал «оставить всякие мщения над безоружными, над женами и детьми», ибо «истребление селений, коих жители не изобличены в действительном нападении на подданных или союзников наших, по духу сего народа, склонного и обычаями и законами к мщению за обиды, ведет только к большему его против нас ожесточению». Полковнику кн. Бековичу-Черкасскому было отказано в награде (Георгиевском кресте) из-за расправы над мирными жителями 125.

В то же время Ермолову давались повеления без промедления обеспечить «спокойствие» и избегать осложнений с Ираном. Рескрипт на его имя от 31 августа (12 сентября) 1825 г. гласил, что «происшествия на Кубани и в особенности случившиеся в Чечне неприятные последствия общего в той стороне возмущения делают всякое наступательное движение против Персии весьма неуместным. Нам нужно прежде всего восстановить в собственных наших владениях и окружающих народах совершенное спокойствие и порядок». Такие предписания и положение на Северном Кавказе вынуждали Ермолова рассредоточивать войска по разным местам Северного Кавказа и Закавказья для карательных экспедиций, он не мог держать их соединенными вместе на случай отражения нападения иранской армии, не имея прочного тыла и постоянных запасов провианта п фуража. Впоследствии же именно разбросанность войск была поставлена в вину Ермолову как повод для его смещения с поста главнокомандующего.

Смерть Александра I и события междуцарствия осложнили положение Ермолова. Вел. кн. Николай Павлович знал, что был нелюбим в армии и с особой подозрительностью относился к Ермолову, известному своей популярностью и дружескими связями с вел. кн. Константином Павловичем. Накануне 14 декабря 1825 г. Николай послал доверительную записку начальнику Главного штаба генералу И. И. Дибичу в Таганрог с повелением уведомлять «обо всем, что у вас или вокруг вас происходить будет, особливо у Ермолова... Я, виноват, ему менее всего верю» ' После восстания декабристов в русском обществе даже до иностранных дипломатов доходили слухи (возможно, исходившие и от врагов Ермолова) о том, что он был будто бы связан с деятелями тайных обществ, чуть ли не является закулисным главой сторонников «политических преобразований» 127. Николай I пристально следил за Ермоловым, подозревал его в участии в тайных обществах или, по меньшей мере, в осведомленности об их существовании. Ермолова обвиняли в благожелательности к сосланным на Кавказ декабристам, которым он нередко действительно покровительствовал.

Император и гр. К. В. Нессельроде опасались, что твердая позиция Ермолова по вопросу о границах может ускорить войну с шахским Ираном, и главное внимание уделяли отношениям с Османской империей. Рескрипт Николая I на имя Ермолова от 31 января (12 февраля) 1826 г. указывал, что «ныне, когда почти все горские народы в явном против нас возмущении, когда дела в Европе, а особливо дела с Турциею, по важности своей заслуживают внимательнейшего наблюдения, неблагоразумно было бы помышлять о разрыве с персиянами и умножать взаимные неудовольствия. Напротив того, мы должны всемерно стараться прекратить взаимные распри и уверить их в искренности желания нашего утвердить мирные с ними связи»128.

Николай I и Нессельроде не верили предостережениям Ермолова о скором нападении Ирана, что оказалось серьезным просчетом129. В Иране велись лихорадочные приготовления к войне. Наследник шахского престола Аббас-мирза надеялся, что в Дагестане вспыхнет всеобщее восстание против России. В его войсках было немало английских офицеров и английского оружия. Не без участия англичан в Иране распространялись ложные слухи, что будто бы вся Россия охвачена братоубийственной войной из-за престола и надо этим воспользоваться. Абоас-мирза верил в россказни и считал, что надо спешить с войной, хотя сам шах, более всего занятый своим гаремом и сокровищами, боялся военных расходов и был настроен более миролюбиво. Тем временем войска Ермолова оставались разбросанными и неготовыми отразить внезапное нападение шахской армии .

Весной 1826 г. Николай I послал к шаху для переговоров о границах чрезвычайного посланника кн. А. С. Меншикова, что означало отстранение Ермолова от дипломатических дел. Меншикову предписывалось донести о «неудобствах, которые проистекают от разброски войск», а заодно «присмотреть» за Ермоловым, который покровительствовал сосланным на Кавказ декабристам, в том числе «умышлявшим на жизнь» Александра I и других особ царской фамилии. Меншиков доносил, однако, что Кавказский корпус не был причастен к тайным обществам и что он нигде не приметил «духа вольнодумства и неповиновения» - ни в войсках, ни «в обывателях»

По прибытии в Тегеран Меншиков был посажен под стражу. А 18(30) июля 1826 г. многочисленная армия Аббаса-мирзы без объявления войны внезапно перешла Араке и вторглась в российские владения в Карабахе 132. Разъединенность русских войск, предвзятое мнение Николая I и Нессельроде о том, что до нападения еще далеко, привели к тому, что война началась для России совершенно неожиданно и очень неудачно. Ответственность за это Николай I и приближенные к нему генералы и сановники постарались свалить на одного Ермолова. В Тифлис для замены Ермолова в августе 1826 г. прибыл генерал И. Ф. Паскевич и предъявил ему от имени царя множество вопросов, главным образом о причинах раздробления войск и отдельных военных неудач. Дано было повеление передать командование Паскевичу. Поначалу внешне сохранялось верховное начальство Ермолова, но всем было ясно, что дело идет к его полному отстранению.

Царское правительство вначале даже не верило, что война началась, и готово было признать нападение Ирана самовольным поступком эриванского сердара. Декларацию о войне с Ираном оно обнародовало более чем через месяц, когда военные действия были уже в разгаре, а в азербайджанских провинциях развернулась деятельность недовольных феодалов и шахской агентуры.

Изгнанные ханы Северного Азербайджана и некоторые из бывших дагестанских владетелей намеревались восстановить свою власть с помощью шахских войск. В Ширван с шахской конницей продвигался беглый Мустафа-хан, а в Казикумух направился беглый Сурхай- хан. Беглый грузинский царевич Александр с наемниками из джарцев напал на Грузию. В Елисаветполе (бывшей Гандже) часть беков и улемы подняли восстание с требованием восстановления Ганджинского ханства Русские мирные жители и многие солдаты были застигнуты врасплох, и лишь части гарнизона удалось спастись и увезти орудия. Шахский отряд занял Елисаветполь. Бывшие ханы пытались овладеть властью и в других местах.

Иранские войска захватили Ленкорань, осадили Кубу, пытались взять Бакинскую крепость, но население помешало местным феодалам открыть ворота, и гарнизон отбил нападение. Главной целью Аббас-мирзы было занятие Тифлиса и всеобщее восстание в Дагестане для полного истребления и изгнания русских. Но он опасался крепости Шуша, возвышавшейся на крутой скале в бывшем ханстве Карабахском.

Главные силы Аббаса-мирзы обложили Шушу и безуспешно пытались взять ее. У ее подножия велись осадные работы с помощью английских, французских и итальянских военных инженеров на шахской службе. Небольшой русский гарнизон, всего в 1500 штыков, стойко оборонялся. Местные жители -- азербайджанцы и армяне -- самоотверженно и безвозмездно изготовляли порох, картечь (переливали старые ядра), снабжали гарнизон провиантом, отдавали свой скот, сообщали сведения о противнике. Население помнило зверства ханов -- оно не хотело ни их возвращения, ни перехода под шахское владычество. В обороне отличались даже женщины. Мужество и верность воинскому долгу проявил весь гарнизон под командованием полковника Реута, включая и многих офицеров из азербайджанцев. Многие жители «из татар» получили потом воинские награды.

Геройская оборона Шуши длилась 48 дней. За это время Ермолов успел перегруппировать и стянуть войска для перехода в контрнаступление. 3(15) сентября 1826 г. отряд генерала В. Р. Мадатова (родом армянина) вместе с закавказским ополчением уничтожил выдвинувшиеся вперед части шахской гвардии под Шамхором, и русские войска вновь заняли Елисаветполь. Стратегическая инициатива перешла к русскому командованию. Аббас-мирза вынужден был снять осаду Шуши и двинуться навстречу русской армии. Под Елисаветполем по распоряжению Ермолова сосредоточилось до 8700 русских солдат с 14 орудиями и закавказским ополчением из азербайджанцев, армян и грузин. Командовать ими Ермолов вынужден был послать И. Ф. Паскевича. 13(25) сентября 1826 г. разыгралось решающее сражение. Армия Аббаса-мирзы - более чем 26 тыс. пехоты и конницы с 24 орудиями - кинулась в атаку. Но русские драгуны врубились в шахские войска и смяли их, а закавказское ополчение ударило им во фланг. Иранская армия обратилась в паническое бегство. Победа была подготовлена Ермоловым.

Елпсаветпольское сражение показало высокую боеспособность войск Ермолова и важное значение его последних военных распоряжений, хотя он и вынужден был отдать Паскевичу плоды подготовленной победы. В этом бою проявилась сила русско-кавказского боевого содружества. Победа под Елпсаветполем была одним из важнейших военных событий на Кавказе в первой трети XIX в. и оказала решающее влияние на исход войны 134. Битва под Елисаветполем повлекла за собой поспешный отход остатков шахского войска за Араке. С ними бежали бывший ширванский Мустафа-хан, Селим-хан Нухинскнй и другие азербайджанские феодалы, взявшие сторону Ирана 135. Рухнули последние надежды и на восстание против России в Дагестане. Сурхай-хан проник было в Казикумух, но не получил поддержки населения, был разбит отрядом своего соперника и бежал в глубь гор в Согратль, где и умер. феодальный раздробленность власть хан

Без благожелательной позиции и активной помощи населения и многих владетелей Дагестана и без поддержки ополчения из армян, грузин и азербайджанцев победить шахские войска было бы намного труднее.Немалую роль сыграло ограничение Ермоловым самовластия дагестанских ханов и упразднение им ханской власти в ряде азербайджанских областей. Ермолов писал, что в Шекинской провинции, где часть феодалов тоже подымала восстание, население было расположено в России, а Дагестан - этот край «многолюднейший и воинственный, пребывал в совершенном спокойствии, отзываясь, что новых властителей он не желает». Хотя часть азербайджанских и дагестанских феодалов и местных жителей была вовлечена в действия против России, но большинство населения было против шахского Ирана и ханского произвола. Сложение в Дагестане отозвалось и на джарских аварцах и цахурах.

Значительно утвердились позиции России в джарских горских обществах и султанстве Илисуйском на южных склонах Главного Кавказского хребта, ведущих в Кахетию и Азербайджан. Русский отряд принудил джарских феодалов дать обязательство прекратить набеги в ЛКахетию и возместить убытки, а в султанстве Илисуйском враждебный России правитель заменен был другим.

Российское правительство опасалось осложнений с Османской империей и торопилось как можно скорее закончить войну с Ираном. 1(13) октября русские войска, стремительно двигаясь вперед, освободили Эривань и были восторженно встречены армянским населением, а 13(25) октября того же года без боя, с музыкой и под барабанный бой вступили в Тавриз. Шахский двор был в смятении, и вскоре в небольшом селении Туркманчай начались мирные переговоры между И. Ф. Паскевичем и Аббас-мирзой. В них участвовал и знаменитый русский писатель А. С. Грибоедов, ведавший дипломатической канцелярией при Паскевиче.

Видя полное поражение шахского Ирана, английское правительство по своему обыкновению перешло от подстрекательств к продолжению войны к советам заключить мир, но старалось ограничить уступки в пользу России. Предложения британского кабинета об официальном посредничестве вежливо, но твердо отклонялись в Петербурге еще ранее 138. Летом 1827 г. X. А. Ливену было предписано снова заявить лондонскому правительству, что «Россия неизменно придерживалась принципа не допускать ни при каких обстоятельствах иностранного посредничества в ее сношениях с азиатскими нациями», а дела персидские касаются «исключительных интересов России» 139.

Но неофициально британская миссия в Тегеране продолжала закулисными путями вмешиваться в ход переговоров. Только после того как русские войска возобновили наступление в сторону Тегерана, 22 февраля (5 марта) 1828 г. был подписан Туркманчайскпй мирный договор. К России отходили города Эривань и Нахичевань. Шахское правительство гарантировало свободу российской торговли на Каспийском море и исключительное право России иметь на Каспии военный флот, разрешало переселение армян и возвращение в Россию лиц, ранее захваченных в плен и желающих вернуться на родину. Освобождение Армении от шахского и османского ига было вековой мечтой армянского народа.

Шахское правительство приняло эти условия, но стало чинить множество проволочек с исполнением в надежде на поражение России в назревавшей войне с Османской империей. Посланник в Тегеране А. С. Грибоедов хорошо знал положение дел на месте, добивался смягчения условии выплаты контрибуции, по предписания из Петербурга лишь ужесточали эти требования. Тогда сторонники срыва достижения мира подготовили неслыханную провокацию против России. Мусульманское духовенство и шахский двор, особенно получавший субсидию от английской миссии зять и бывший министр шаха Аллаяр-хан, были главными вдохновителями и организаторами подстрекательств, которые повлекли за собой разгром российской миссии и убийство Грибоедова разъяренной толпой 30 января (11 февраля) 1829 г. Многие считали, что английские резиденты были причастны к этому преступлению 140. Только победы России в начавшейся вскоре войне с Османской империей привели к тому, что Туркманчайский договор остался в силе.

Несмотря на завоевательный характер политики царизма, итоги войны 1826--1828 гг. с шахским Ираном имели объективно положительное значение для Закавказья и Северного Кавказа. Значительная часть Армении и Азербайджана была освобождена от шахского владычества и произвола ханов. Поддержка русских войск населением была на этот раз еще более широкой, чем в 1804--1813 гг. Исход войны вел к дальнейшему упрочению положения России не только в Закавказье, но и на всем Северном Кавказе, особенно в Дагестане.