Бурятская автономия: реализация и развитие (к 95-летию образования Республики Бурятия)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Бурятская автономия: реализация и развитие (к 95-летию образования Республики Бурятия)

Б.В. Базаров, М.Н. Балдано, П.К. Варнавский

Аннотация

Рассмотрен процесс образования единой Бурят-Монгольской АССР, доказано, что бурятская государственность была сформирована в течение длительного исторического развития России. Создание республики выходило за рамки внутриполитического процесса и оказало существенное воздействие на ситуацию в Восточной Азии, продемонстрировав новую модель взаимодействия народов и цивилизаций в зоне геополитического стыка России с Центральной и Восточной Азией.

Ключевые слова: бурятская автономия, нациестроительство, государственность, федерализм, республика.

Buryat Autonomy: Realization and Development (to the 95th Anniversary of the Republic of Buryatia)

V. Bazarov, M.N. Baldano, P K.Varnavskiy

Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies SB RAS

бурятская государственность

Постановление об объединении в Бурят-Монгольскую Автономную Советскую Социалистическую Республику автономных областей бурят- монголов Сибири и Дальнего Востока было принято президиумом ВЦИК РСФСР 30 мая 1923 г. [3]. Этому событию предшествовал сложный исторический процесс, включавший в себя ряд взаимообусловленных политических событий конца XIX - начала XX в.

Развитие капитализма на рубеже веков привело к необходимости более полного экономического вовлечения территории и населения Бурятии в общероссийскую орбиту. Имперская власть в поисках путей обновления общества инициировала реформы в сфере аграрных отношений (принятие в 1900 г. закона о поземельном устройстве инородцев) и административного управления (замена в 1901 г. степных дум волостными управлениями и институтом крестьянских начальников).

Действие принятых в начале ХХ в. законов вошло в резкое противоречие с интересами бурятского населения: административная реформа лишала их автономного самоуправления в рамках привычных степных дум, а земельная реформа подрывала основы традиционного, выработанного столетиями кочевого скотоводческого хозяйства. Их реализация породила новый вызов - угрозу социально-экономической самобытности и этнокультурной самоидентификации бурят.

Все это привело к недовольству местного населения и региональных элит, которое выразилось в ряде публичных и официальных обращений и прошений к царю и его сановникам с просьбой об отсрочке или отмене законов 1900-1901 гг. С ослаблением позиций центральной власти, вызванным поражением в Русско-японской войне и начавшейся Первой русской революцией, сопротивление бурят приобрело более организованные формы. В апреле 1905 г. впервые в истории бурятского народа прошел первый съезд бурят Забайкальской области, а 20-26 августа того же года - съезд бурят Иркутской губернии, на которых буряты оформили свои требования относительно восстановления самоуправления, ограждения земельных участков, грамотности. Впервые была озвучена идея об автономии. Именно в это время сформировалась плеяда бурятских общественно-политических деятелей: М. Богданов, Ц. Жамцарано, Э.-Д. Ринчино, А. Доржиев, - сформулировавших проект нациестроительства и в течение следующего десятилетия боровшихся за его осуществление.

С осени 1905 до весны 1906 г. в Читу и Санкт-Петербург было отправлено 20 депутаций, но ни одно из требований бурят, озвученных ими на съездах и изложенных в виде петиций, не было удовлетворено, за исключением права иметь своего депутата во II Государственной думе.

Возникшее противоречие, выразившееся в необходимости проведения социально-экономической модернизации, с одной стороны, и в стремлении сохранить традиционный социально-экономический уклад, с другой, провоцировало конфликт, который не был разрешен в рамках имперской системы управления. Осознавая ограниченность собственных сил и возможностей, представители бурятского национально-демократического движения делали ставку на сотрудничество с различными (как правило, противоборствующими) внешними силами.

Основы для преодоления возникшего противоречия появились в ходе русской революции 1917 г. и прихода к власти большевиков. К тому времени произошла относительная консолидация бурятской элиты вокруг идеи национально-культурного самоопределения этноса. Бурнацком, преобразованный в Бурнардуму, продолжал начатое строительство автономии самостоятельно в рамках Российского государства.

Правящая партия дала однозначную установку на реализацию программы государственно-территориального переустройства страны, понимаемую в течение долгого периода как национальная политика в отношении бывших инородцев. Государство в кратчайшие сроки сменило формы социально-классовых приоритетов и управленческих основ. 14 октября 1920 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло постановление, в котором признавалось «необходимым проведение в жизнь автономии в соответствующих конкретным условиям формах для тех восточных национальностей, которые не имеют еще автономных учреждений, в первую голову для калмыков и бурят-монголов...» [11].

В годы Гражданской войны, в условиях временного разделения страны, были созданы два автономных национальных образования: Бурят-

Монгольская автономная область ДВР (апрель 1921 г.) и Бурят-Монгольская автономная область РСФСР (январь 1921 г.) [4]. В октябре 1922 г. в Приморье была установлена советская власть, и необходимость существования буферной Дальневосточной республики отпала. 16 ноября 1922 г. областное управление Бурят-Монгольской автономной области ДВР постановило передать власть Бурят-Монгольскому ревкому: «Уступая требованиям населения, выраженным в резолюциях аймачных съездов трудящихся и в постановлении общественных представителей Буравтообласти, собравшихся в Чите, Бурмонавтоупр самораспустился и передал всю принадлежавшую ему власть образованному постановлением Революционному комитету Бурят- Монгольской автономной области» [7].

В связи с установлением советской власти в обеих автономных областях встал вопрос об образовании автономной республики. Президиум Бурят-Монгольского обкома РКП(б), рассмотрев 20 ноября 1922 г. вопрос объединения автономных областей в единую автономную республику, принял решение: «во-первых, принципиально высказаться за объединение двух автономных областей; во-вторых, предложить коммунистической фракции Бурят-Монгольского ревкома начать подготовительную работу к объединению...» [5].

8 декабря 1922 г. во ВЦИК РСФСР, Наркомнац РСФСР, Наркоминдел, Сибревком и Дальревком была представлена докладная записка о необходимости объединения автономных областей и образования Бурят- Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики (БМАССР). В документе говорилось, что после ликвидации ДВР население двух бурят-монгольских автономных областей выступает за их немедленное объединение [6].

Это было направлено на ликвидацию искусственного, вызванного условиями военного времени разделения бурятского народа. Формой национального самоопределения бурят была избрана автономная советская республика. Участники расширенного совещания Бурят-Монгольского ревкома 23 декабря 1922 г. также высказались за объединение областей в единую автономную республику с центром в Верхнеудинске [8]. В январе 1923 г. комиссия Наркомнаца, созданная для изучения соответствующих документов и состояния дел на местах, пришла к заключению: «Признать целесообразным и необходимым объединение бурят-монгольских областей РСФСР и бывшей ДВР в одну административную единицу с одним центром...» [11].

Инициаторами объединения до мая 1923 г. была проведена большая работа по согласованию этого вопроса в различных инстанциях и государственных органах. Автономные области бурят ДВР и РСФСР были объединены в Бурят-Монгольскую АССР. Постановление ВЦИК об объединении бурят-монгольских автономных областей явилось правовым актом, юридически закрепившим образование Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики, и позволило начать практическое осуществление объединения двух автономных областей в единую республику [3].

Решение о создании Бурят-Монгольской АССР было детализировано в постановлении президиума ВЦИК от 13 июня 1923 г.: «1. Считать административным центром Автономной Социалистической Советской Республики бурят-монгол город Верхнеудинск. 2. Поручить специальной комиссии... определить точные границы образуемой республики бурят-монгол и представить проект этих границ на утверждение ВЦИК не позже 1 августа 1923 г...» [3]. В сентябре того же года специальным декретом ВЦИК РСФСР было утверждено Положение о государственном устройстве БМАССР, фактически игравшее роль Конституции [2]. Оно явилось первым законодательным актом, определившим и закрепившим правовой статус новой республики в качестве автономной единицы. В декабре состоялся Первый съезд Советов БМАССР, избравший органы власти республики [9].

К 1923 г. территория Бурят-Монгольской республики составляла 338 140 квадратных верст, численность населения - 450 675 чел. Численность бурятского населения - 220 422 чел., или 49 % общего числа жителей республики. На территории БМАССР насчитывалось 2349 населенных пунктов, в том числе города Верхнеудинск, Троицкосавск и Баргузин [10, с. 44-45].

Нельзя не согласиться с известным исследователем национальной государственности бурят А. А. Елаевым по поводу того, что по своей правовой природе Бурят-Монгольская автономная республика не являлась самостоятельным государством [1, с. 99]. БМАССР создавалась как политическая автономия бурятского народа в составе Советской России, затем она стала называться национальной государственностью бурятского народа. В целом советская власть сумела создать уникальную систему иерархически выстроенных национально-государственных образований, что явилось основой формирования федералистской модели государственного устройства. Строительство новой республики наталкивалось на серьезные проблемы в создании государственного аппарата и обеспечении его кадрами, в финансовохозяйственной области и при определении окончательных территориальноадминистративных границ.

Однако мы не можем отрицать тот факт, что создание республики выходило далеко за рамки внутриполитического процесса и оказало существенное воздействие на международную ситуацию в Восточной Азии, продемонстрировав принципиально новую модель взаимодействия народов и цивилизаций в зоне геополитического стыка России с Центральной и Восточной Азией. Кроме того, в рамках созданной национальной автономии удалось разрешить накопившиеся в предыдущие исторические периоды противоречия и конфликты и создать базис для тотальной модернизации республики. Возникшее национально-государственное образование представляло собой своего рода компромисс между центральной властью в лице большевиков и местной элитой: первая за счет этого усиливала свои позиции в регионе и добивалась более устойчивого геополитического положения вновь нарождавшейся российской (советской) государственности, а вторая создавала условия для возможности сохранения этнокультурной самобытности бурят. Эффективность выработанного курса подтвердили дальнейшие события: с конца 1920-х гг. республика демонстрировала чрезвычайно высокие темпы социального, экономического и культурного развития.

В очень короткие по историческим меркам сроки Бурятия превратилась из отсталой имперской периферии в динамично развивающуюся аграрноиндустриальную республику. Это позволило ей стать надежным тыловым оплотом в годы Великой Отечественной войны. Послевоенные годы, вплоть до 1960-х - начала 1970-х гг., стали периодом поступательного развития во всех сферах жизни. События конца 1980-х гг. и последовавший распад СССР стали для республики своего рода экзаменом на государственную состоятельность. Экономический коллапс привел к невиданному обострению социальной ситуации, что могло вылиться в жесточайший межэтнический конфликт. Однако накопленный опыт межэтнического диалога, наличие сложившейся гибкой административно-управленческой системы, высокий образовательный и научный статус региона позволили нейтрализовать негативные и укрепить конструктивные тенденции социального развития республики в рамках новой российской государственности. Это создало позитивный базис для стабильного развития республики в дальнейшем. Несмотря на сложные процессы 1980-1990-х гг., Бурятия подтвердила верность принципам федерализма и единства российской государственности. Народы Бурятии развивают хозяйство, умножают культуру, творят единую судьбу республики и страны на основе межнациональной дружбы, согласия и взаимопонимания.

По большому счету можно сказать, что бурятская государственность была сформирована в течение длительного исторического развития России, поступательно преобразовываясь на разных этапах. Своеобразная имперская модель освоения восточной периферии изначально предполагала вовлечение и интеграцию народов и территорий в процессы государственного строительства, а не их насильственную ассимиляцию и поглощение. Становление и развитие бурятского этноса как одного из крупных этносоциальных сегментов на востоке империи вели к построению локальной автономной системы управления, которая могла коррелировать интересы различных групп населения. Это позволило упредить развитие межэтнических противоречий и конфликтов, создать гарантии политической стабильности социально-экономического и культурного развития территории. Образование республики способствовало упрочнению целостности и стабильности российской государственности, укреплению геополитических позиций России на Востоке.

Список литературы

1. Елаев А. А. Автономия и государственность бурятского народа в XX- XXI вв. // Государственность народов Внутренней Азии (ХХ в.): монография / отв. ред. К. Б.-М. Митупов. - Прага: 8осюз1ега-С2, 2015. - С. 99-140.

2. Государственный архив Республики Бурятия (ГАРБ). Ф. 2. Оп. 1. Д. 43. Л. 69-70.

3. ГАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 99. Л. 4.

4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 1231. Оп. 1. Д. 29. Л. 63-64.

5. ГАРФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 60. Л. 9-12.

6. ГАРФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 63. Л. 11.

7. ГАРФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 63. Л. 21.

8. ГАРФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 63. Л. 151-153.

9. К 90-летию образования республики / Е. Е. Тармаханов, Г. Л. Санжиев, К. Б.-М. Митупов, Е. Н. Палхаева // Вестн. Бурят. гос. ун-та. Сер. История. - 2013. - № 7. - С. 41-45.

10. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 3. Д. 115. Л. 2.

11. Российский Центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ). Ф. 372. Оп. 1. Д. 254. Л. 5.

Размещено на Allbest.ru