Эвакуация и спасение: ленинградские блокадные дети в черкесском ауле Бесленей

Ohtov Alexander D. - Member, Civic Chamber of the Karachay-Cherkess Republic; President of the National Cultural Autonomy of Russian Circassians, Karachay-Cherkess Republic, Cherkessk, Russia.

Evacuation and Salvation: Children from the Besieged Leningrad in the Circassian Village of Besleney

This article draws upon a large number of documents retrieved from archives as well as testimonies by eyewitnesses collected and recorded by the authors during years of field research. It reveals the story of 32 children of Russian, Jewish and other descent rescued from the besieged city of Leningrad through the Road of Life across the frozen Lake Ladoga in April 1942, and then placed in foster families in the village of Besleney in Karachay-Cherkessia. The article describes the inhumane conditions of the evacuation of the civil population from the city encircled by the Nazi troops. The cars carrying the children were destroyed during an air raid, so they were almost doomed to certain death, but were saved by noble and selfless peasants who took them in and treated as their own. The courage and self-devotion of the people of Besleney is yet another extraordinary act of humanistic internationalism, a story of people who, regardless of their age and origin, stood as one in the face of mortal danger and managed to survive. The authors emphasize that the outstanding bravery of these people deserves to be remembered and honored as part of the collective memory of World War II and the Holocaust.

Key words: Great Patriotic War, World War II, Siege of Leningrad, emergency evacuation, refugees, Circassians (Adyghe), Holocaust, Righteous Among the Nations.

Одной из трагических страниц истории Великой Отечественной войны является блокада Ленинграда и судьба его детей, как погибших в блокадном городе, так и эвакуированных из него. Продолжавшаяся на протяжении двух с половиной лет (с 8 сентября 1941 до 27 января 1944 гг.) блокада Ленинграда была самым страшным событием подобного рода в мировой истории. В настоящее время круг публикаций в научной периодике о спасении детей из блокадного Ленинграда в отдельных регионах Советского Союза сравнительно невелик [см.: 1; 10; 15; 22]. Настоящая статья призвана внести дополнительный вклад в разработку этой важной темы.

Первая волна эвакуации жителей из Ленинграда началась 29 июня 1941 г., когда Ленгорисполком принял решение «О вывозе детей из Ленинграда в Ленинградскую и Ярославскую области», согласно которому предполагалось вывезти 390 тыс. человек со школами и детскими учреждениями. В тот же день десятью эшелонами из города были вывезены 15 192 ребенка [21, с. 19]. В первые дни и недели Великой Отечественной войны руководители Советского Союза считали, что главная опасность Ленинграду угрожает со стороны Финляндии, поэтому значительное число детей предполагалось разместить в местах их традиционного летнего отдыха - на юге Ленинградской области, куда, однако, стремительно приближались немецко-фашистские войска. Поэтому пришлось принимать срочные меры и десятки тысяч уже эвакуированных детей были привезены обратно в город.

Эвакуация проходила в несколько этапов; во многом это было следствием того, что никто не знал заранее, как долго продлится блокада и как можно будет выжить в этих условиях. Взрослое население города и в дни блокады активно работало на промышленных предприятиях, где в многочисленных цехах производилось оружие, сразу же отправлявшееся на фронты. Эвакуация гражданского населения из осажденного города, очевидно, могла быть и более масштабной, но это бы нарушило работу предприятий военно-промышленного комплекса, чего власти не могли допустить. фашистский ленинград черкесский

Вопрос о спасении детей отдельно рассматривался Ленгориспол- комом 2 июля 1941 г. Были намечены конкретные меры по эвакуации 400 тыс. детей дошкольного и школьного возраста. Однако приближение фронта все более затрудняло эвакуацию. Нередко эшелоны попадали под бомбежку вражеских самолетов и долго простаивали из-за разрушенного пути и транспорта. Меры по эвакуации, несмотря на предпринимавшиеся усилия, порой приводили к страшным трагедиям. Так, вечером 17 июля 1941 г. на ст. Лычково (тогда в Ленинградской, ныне в Новгородской области) прибыл один из эвакуационных поездов. Во время пути составы с эвакуирующимися пополнялись все новыми и новыми детьми из ближайших к дороге населенных пунктов, из-за чего данный состав к моменту прибытия на одну из предыдущих остановок, ст. Старая Русса, насчитывал уже 12 вагонов-теплушек, в которых находилось около 2 тыс. детей и сопровождающих их педагогов и медицинских работников. На ст. Лычково поезд ожидал очередную группу детей из Демянска, которые прибыли после полудня 18 июля. В это время произошел внезапный налет (без объявления воздушной тревоги); немецкий бомбардировщик сбросил до 25 бомб, в результате чего были искорежены два вагона и паровоз из эшелона с детьми, прервана связь, разрушены пути, убит 41 человек, в т.ч. 28 ленинградских детей, и ранено 29 человек, в т.ч. 18 детей. Через час после первой бомбежки была объявлена воздушная тревога, и появившиеся четыре немецких бомбардировщика подвергли Лычково новой бомбежке и пулеметному обстрелу [13].

Очевидец этих событий, совсем недавно ушедший из жизни В.Д. Динабургский (1922-2018), впоследствии ставший известным писателем, вспоминал: «Фрагменты детских тел висели на телеграфных проводах, на ветвях деревьев, на кустарниках. Солдаты собирали изуродованные тела, быстро начавшие разлагаться под влиянием жары. От смрада тошнило и кружилась голова. Через пару дней на Лычково нахлынули матери несчастных жертв. Они метались между путей, искореженных взрывами бомб, незряче бродили по лесу, не обращая внимания на минные поля, и подрывались на них... Неудивительно, что некоторые тронулись разумом. Меня одна женщина, улыбаясь, спрашивала: не встречал ли я ее Вовочку? Она только сейчас вела его в детсадик и оставила вот здесь. Зрелище страшное: истерики, вопли, обезумевшие глаза, растерянность, безысходность.» [5].

Детей похоронили в братской могиле в с. Лычково, в одной могиле с ними были погребены и сопровождавшие их педагоги и медицинские сестры, погибшие под бомбежкой. 4 мая 2009 г. на Лычковском кладбище над братской могилой детей была открыта надгробная плита-памятник «Скорбящая ленинградская мать», изготовленная петербургским скульптором В. Ниловым. И эта трагедия не была единственной.

Однако условия жизни в осажденном городе были совершенно немыслимыми, поэтому, какими бы ни были сопутствующие условия, эвакуация продолжалась. Согласно архивным данным, изученным С.А. Уродковым и опубликованным в 1958 г. в журнале «Вестник Ленинградского университета», к 7 августа 1941 г. из города были вывезены 311 387 детей [18, с. 92]. Для более успешного и планового вывоза населения по дорогам Ленинградского железнодорожного узла Ленго- рисполком в начале сентября 1941 г. принял решение о создании центрального эвакуационного пункта, которому были подчинены районные пункты при исполкомах районных Советов. Эвакопункты районных Советов вели учет детей и сопровождающих их лиц по спискам, составленным домоуправлениями. Эти списки давали право на приобретение железнодорожных билетов, свободная продажа которых была прекращена в начале сентября на всех станциях Ленинграда.

7 июля 1941 г. Совет по эвакуации под председательством Л.М. Кагановича принял Постановление «Об эвакуации членов семей рабочих и служащих из г. Ленинграда», которым утверждался план вывоза из Ленинграда совместно с предприятиями 500 тыс. человек - членов семей рабочих и служащих. Ленгорисполкому поручалось в каждый эшелон выделять начальника и врача [7, с. 190]. 10 августа Ленгорисполкому было предписано организовать дополнительно эвакуацию 400 тыс. человек, а 13-14 августа - еще 700 тыс. Осуществить эти масштабные планы не удалось. 27 августа 1941 г. железнодорожное сообщение Ленинграда было прервано. 8 сентября немецко-фашистские войска, захватив Шлиссельбург, вышли на южный берег Ладожского озера, тем самым полностью перерезав железные и проселочные дороги, ведшие в Ленинград. После этого эвакуация жителей из осажденного города, начавшаяся 29 июня 1941 г., прекратилась.

До 7 сентября 1941 г. из города были эвакуированы более 700 тыс. человек (в их число входили и люди, до войны не являвшиеся жителями Ленинграда, но бежавшие в город после того, как места их проживания захватили немецко-фашистские войска). В первую очередь осуществлялся организованный вывоз рабочих, служащих, колхозников и учащихся вместе с предприятиями и организациями, а также лиц, подлежащих мобилизации в Красную Армию [4]. В обязательном порядке вывозили политически неблагонадежных лиц. Можно сказать, повезло высылаемым из Ленинграда и пригородов немцам и финнам; почти 60 тыс. человек этих национальностей вывезли из города и выслали в Коми и Архангельскую область (где не велось наземных сражений), т.к. власти видели в них возможных вражеских пособников (Постановление Военного совета Ленинградского фронта № 196 с/с «Об обязательной эвакуации немецкого и финского населения из пригородных районов гор. Ленинграда» от 26 августа 1941 г., Постановление Военного совета Ленинградского фронта № 00714а «Об обязательной эвакуации финского и немецкого населения из пригородных районов области и города Ленинграда» от 20 марта 1942 г.) [14, с. 326-327, 386-387]. Как отмечается в книге «Евреи в блокадном Ленинграде», «специальной эвакуации евреев как этнической группы, которой грозило полное истребление в случае захвата города, не производилось» [21, с. 21].

В октябре и ноябре 1941 г. эвакуация населения Ленинграда происходила водным путем - через Ладожское озеро. За это время было переправлено в тыл более 33 тыс. человек. В конце ноября 1941 г. началась эвакуация воздушным путем, и к исходу декабря того же года самолетами были вывезены из города более 35 тыс. человек. Общее количество эвакуированных по состоянию на конец 1941 г. составляло 775 тыс. чел. [6, с. 149].

Желая максимально сохранить в городе трудовые ресурсы и, насколько возможно, сократить число так называемых иждивенцев, власти стремились организовать эвакуацию детей, которые должны были покинуть город без родителей. С течением времени, и особенно после страшной зимы 1942 г., в Ленинграде резко увеличилось количество детей-сирот, родители которых умерли от голода, холода и отсутствия медицинской помощи, а также одиноких детей, чьи отцы и матери находились в действующей армии, а бабушки и дедушки, вследствие слабого здоровья, погибли среди первых. Эти дети оказывались в детских домах, куда их обычно приводили родственники или соседи в надежде, что там им удастся спастись. Хотя каждый эвакуируемый получал индивидуальное направление, без которого не мог подняться в вагон покидавшего Ленинград поезда, в архивах сохранились лишь частичные, не отличающиеся полнотой списки эвакуированных.

Нужно отметить, что среди ленинградцев, погибших в ходе блокады города, лишь около 3% стали непосредственными жертвами налетов немецко-фашистской авиации и артобстрелов; подавляющее же большинство погибли от голода и холода, и мизерные нормы раздачи хлеба (а никакие другие продукты питания на протяжении многих месяцев не распределялись и, тем более, не продавались вообще), и холодная зима 1942 г. повинны в наибольшем количестве смертей среди гражданского населения.

18 июля 1941 г. в Ленинграде были введены продуктовые карточки.

Люди, бежавшие в Ленинград из других городов и не имевшие прописки и места работы, продуктовых карточек не получали вообще - и умирали первыми. Начиная с сентября нормы выдачи продуктов как военнослужащим, так и гражданскому населению начали снижаться.

Так, со 2 октября суточная норма хлеба на военнослужащего в частях передовой линии была снижена до 800 гр., для остальных воинских и военизированных подразделений - до 600 гр., 7 ноября норма была снижена соответственно до 600 и 400 гр., а 20 ноября - до 500 и 300 гр. соответственно. На другие продукты питания из суточного довольствия нормы также были урезаны. Для гражданского населения нормы отпуска товаров по продовольственным карточкам, введенным в городе еще в июле, ввиду блокады города также снижались, и оказались минимальными с 20 ноября по 25 декабря 1941 г. В этот период размер продовольственного пайка составлял: рабочим - 250 гр. хлеба в сутки, служащим, иждивенцам и детям до 12 лет - по 125 гр. [3].

Качество продуктов и особенно хлеба постоянно снижалось. Рецепты блокадного хлеба менялись в зависимости от того, какие ингредиенты были в наличии. В сентябре 1941 г. хлеб уже готовили из смеси ржаной, овсяной, ячменной, соевой и солодовой муки. Затем к этой смеси стали добавлять практически несъедобные примеси, составлявшие до 50% хлеба. В октябре жители города почувствовали острую нехватку продовольствия, овощи практически закончились [8, с. 324], а в ноябре в Ленинграде начался настоящий голод. Были отмечены сначала первые случаи потери сознания от голода на улицах и на работе, а также случаи смерти от истощения [8, с. 331]. Положение с продовольствием начало улучшаться только весной 1942 г. С наступлением зимы в городе практически кончились запасы топлива: выработка электроэнергии составляла всего 15% от довоенного уровня, вследствие чего, несмотря на морозы, централизованное отопление домов было прекращено б [21, с. 25].

Пик смертности пришелся на период с января по март 1942 г., когда ежемесячно погибали более 100 тыс. человек. На Нюрнбергском процессе фигурировало общее число погибших в ходе блокады ленинградцев - 649 тыс. человек, из коих 632 253 человек умерли от голода, 16 747 человек убиты бомбами и снарядами [12]. Однако официальная статистика ограничилась вычислением жертв в одной группе населения блокадного Ленинграда: в группе идентифицированных ленинградцев, погибших в черте города. Это самая многочисленная, но не единственная группа погибших. Как справедливо отметили С.В. Магаева и В.Б. Симоненко, в этом документе нет сведений по 4-м другим группам населения блокадного Ленинграда: неопознанные (безымянные) ленинградцы, погибшие в черте города от голода или убитые в процессе воздушных агрессий, блокадники, умершие от дистрофии вне города, в процессе эвакуации, ленинградцы, умершие от последствий ранений, беженцы из Ленинградской области и Прибалтики, погибшие в блокированном городе от дистрофии или убитые в процессе воздушной агрессии [9].

Оккупированные пригороды блокадного Ленинграда затронула и проводимая нацистами политика истребления евреев. Так, во время оккупации г. Пушкин (бывшее Царское Село), длившейся с 17 сентября 1941 г. по 24 января 1944 г., было уничтожено почти все еврейское население города [16]. Гатчина была захвачена на несколько дней раньше Пушкина. В ней были расквартированы специальные зондеротряды и айнзатц- группа «А», и с тех пор Гатчина стала центром карательных органов, действующих в ближайших окрестностях. Концентрационный лагерь, созданный нацистами в Гатчине, предназначался для военнопленных, евреев, большевиков и подозрительных лиц, задержанных немецкой полицией. В него сгонялись жители из прифронтовой полосы: Павловска, Пушкина, Петергофа, Стрельны и других населенных пунктов. С первых же дней оккупации немцы проводили облавы, пытаясь найти прячущиеся еврейские семьи; бывали случаи, когда местные жители выдавали евреев или запугивали их тем, что выдадут нацистам. В первые 2-3 недели немецкой оккупации проводился поиск и расстрелы отдельных групп евреев, а в период с 4 по 8 октября было осуществлено массовое уничтожение всего еврейского населения; людей расстреливали непосредственно в Екатерининском парке. После 8 октября 1941 г. евреев в Пушкине, Гатчине и окрестностях уже практически не было, все они были уничтожены; около 4 тыс. челяч (среди них не только евреи) были замучены и умерли от голода в концлагере в с. Рождествено в Гатчинском районе Ленинградской области [11].

Со второй половины ноября 1941 г. эвакуация населения из блокированного Ленинграда осуществлялась по автотрассе, проложенной через Ладожское озеро. Автомобильная дорога начиналась за Охтен- ским мостом и шла до Ладоги по старому шоссе. Пройдя по льду озера, она направлялась в леса и, обходя Тихвин, занятый немцами, выходила к ст. Заборовье.

16 ноября 1941 г. на прокладку ледовой трассы через Ладожское озеро вышла первая рота дорожного полка. Неимоверным напряжением сил в короткий срок работы были завершены, и по льду двинулся гужевой транспорт. На дорогу встали регулировщики движения и путе- вики для расчистки снега. Через определенные отрезки пути ставились палатки и устраивались укрытия от непогоды; на ближайших от дороги островах оборудовались теплые землянки. Через каждые 200 м на трассе ночью стояли зажженные фонари. От налетов вражеской авиации трассу охраняли зенитные орудия; ближайшее расстояние от дороги до переднего края фронта не превышало 10 км, что позволяло немецко- фашистским захватчикам постоянно вести артиллерийский обстрел трассы. И все же 22 ноября 1941 г. несколько десятков автомашин впервые прошли по ладожскому льду. На восточном берегу озера находились склады с продовольствием; кроме того, здесь ждали отправки в Ленинград боеприпасы, снаряжение, оружие и медикаменты. Для спасения от голодной смерти мирного населения Ленинграда и армии все это необходимо было переправить по ледовой трассе.

Ситуация несколько улучшилась после того, как 9 декабря 1941 г. войска Красной Армии освободили Тихвин (расстояние от Ленинграда в его тогдашних границах до Тихвина по прямой составляло 183 км). В боях с 18 по 25 декабря советские войска разгромили группировки немецко-фашистских войск в районах станций Волхов и Войбокало и освободили железную дорогу Тихвин-Волхов. После освобождения Тихвина от немецко-фашистских захватчиков заозерный участок дороги значительно сократился. Сокращение пути ускорило доставку грузов, несколько облегчив условия эвакуации населения. В период постройки ледовой трассы походным порядком и неорганизованным транспортом через Ладожское озеро эвакуировалось более 35 тыс. человек.

С начала массовой эвакуации населения 22 января 1942 г. по железной дороге с Финляндского вокзала ленинградцев в неотапливаемых вагонах перевозили к западному берегу Ладожского озера до ст. Борисова Грива. Оборудованных помещений эвакопункт не имел, и поэтому людей размещали в первое время среди местного населения по 30-40 человек в комнате. Затем эвакуируемым предстояло преодолеть на автомашинах, шедших с выключенными фарами, исключительный по трудности путь по ледовой трассе. Посадка людей на машины в Борисовой Гриве проводилась диспетчерами в ночное время на трех погрузочных площадках. Конечными «промежуточными» пунктами изнуряющего пути были станции Жихарево, Лаврово и Кобона на восточном берегу Ладожского озера, откуда эвакуируемые направлялись вглубь страны железнодорожным транспортом. Каждый эшелон брал от 2500 до 3800 человек. С этих станций поезда отправлялись без расписания, по мере загрузки вагонов. Недостаток оборудованных вагонов иногда приводил к большой перегрузке эшелонов и огромному скоплению людей на станциях. Согласно приведенным С.А. Уродковым архивным данным, с 22 января по 15 апреля 1942 г. из Ленинграда были эвакуированы вглубь страны 554 463 человек [18, с. 98]. Однако очень многие из них так и не добрались до места назначения, погибнув от авиационных налетов, голода и холода. Так, Аркадий Стругацкий в письме другу сообщал, что в вагоне поезда, которым они с отцом со ст. Жихарево на протяжении восьми суток ехали в Вологду, было около 30 человек, из коих до места назначения живыми добрались лишь 11, часть из которых, включая его отца, тоже вскоре умерли от истощения [2, с. 17-18].

Единственный путь, использовавшийся для эвакуации ленинградцев, - «дорога жизни» по льду Ладожского озера - сам по себе был крайне ненадежным: многие грузовики уходили под лед и тонули под тяжестью грузов, вследствие чего Ладожское озеро стало одной из крупнейших братских могил в мировой истории. Налеты немецко-фашистской авиации приводили к гибели тысяч беженцев. Обильные снегопады приводили к тому, что «дорогу жизни» часто заметало, и она прекращала функционировать. Порой люди, которым не удавалось эвакуироваться официально, пытались перейти через Ладожское озеро пешком. Те, кто обслуживал трассу, проявляли беспримерную самоотверженность. Тысячи человек под бомбежками, обстрелами, в ненастье месяцами жили на льду. На «дороге жизни» появились и герои-водители, совершавшие по два, три и даже четыре рейса в одну смену. Ленинград заслуженно стал символом массового сопротивления и героизма советских людей, и именно подвиг жителей этого великого города-героя является одним из наиболее ярких и значимых символов Великой Отечественной войны.

После очищения Ладожского озера ото льда, с 27 мая 1942 г., начался третий период эвакуации, продлившийся до 1 ноября того же года; всего за это время из города были вывезены 448 694 человек [18, с. 100]. С 1 ноября 1942 г. дальнейшая эвакуация населения из Ленинграда была прекращена, и выезд разрешался лишь в исключительных случаях по особому указанию Городской эвакуационной комиссии. С 1 ноября прекратил работу эвакуационный пункт на Финляндском вокзале; на всех остальных эвакуационных пунктах штат работников был сокращен до минимума. В 1943 г. эвакуация населения продолжалась в значительно меньших масштабах. Городская эвакуационная комиссия и все районные пункты по эвакуации были закрыты 1 января 1944 г. в связи с открытием прямого железнодорожного сообщения из Ленинграда в Москву. Всего в период блокады из Ленинграда были эвакуированы более 1 млн 800 тыс. человек.

15 января 1944 г. войска Ленинградского и Волховского фронтов перешли в наступление и к 27 января окончательно освободили город от вражеской блокады. Для его жителей кошмар блокады закончился.

Детям, которые были эвакуированы из Ленинграда в апреле 1942 г. на юг страны, пришлось пережить ужас пребывания на оккупированной территории. Ход Великой Отечественной войны на ее начальном этапе был исключительно неблагоприятным для Советского Союза, и уже к концу лета 1942 г. регион Северного Кавказа почти полностью оказался под немецко-фашистской оккупацией. В процессе захвата этих территорий немцы безжалостно бомбили советские города и села, жертвами чего стали и дети, эвакуированные эшелоном, покинувшим Ленинград 7 апреля. Согласно информации петербургского Объединенного архива Комитета по образованию (нам удалось получить копии оригинальных эвакуационных листов 4-х спасенных в Бесленее детей), адресом их эвакуации значилась станица Чамлыкская в Краснодарском крае, но туда, по всей видимости, никто из вывозимых детей не добрался.

Поезда с эвакуированными двигались крайне медленно; задержка происходила, главным образом, на прифронтовом участке дороги. Изученные архивные документы за первую половину апреля 1942 г. рисуют тяжелейшую картину, позволяющую понять, что пришлось пережить эвакуированным детям. Так, на участке Волхов-Ефимовская один из эвакуированных эшелонов за более чем трое суток прошел всего лишь 100 км. В вагонах находилось 2,5 тыс. человек, из них 900 детей. Начальник эшелона Ульямский в своей телеграмме в Наркомат путей сообщения по поводу задержки движения писал: «Третьи сутки голодаем. Умерло в пути 16 человек. Прошу срочных мер» [16]. 5 апреля на имя первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) А.А. Жданова была получена телеграмма из Заборья от старосты вагона Васильева, в которой говорилось: «Эвакуированный эшелон № 406 получил утром первого [апреля] обед сто пятьдесят граммов хлеба [на человека]. До сего времени не получает ни питания, ни хлеба. Люди гибнут в пути. Примите срочные меры» [17]. Задержка эшелонов имела место не только в прифронтовой полосе, но и на значительном расстоянии от фронта. Она происходила не только из-за бомбежки пути вражеской авиацией, но и в силу перегрузки дороги.

До близлежащего к станице Чамлыкской г. Армавир поезд с беженцами, начавшими свой путь еще 7 апреля, добрался только в самом начале августа 1942 г. В Армавире эшелон подвергся массированной бомбардировке, в ходе которой значительное число ленинградских детей (их точное количество неизвестно) погибли. 8 августа для выживших были приготовлены четыре телеги, чтобы они могли уехать в районы, отдаленные от линии фронта. На протяжении недели изможденные дети, многие из которых страдали от ран и болезней, находились в пути, получая самое мизерное питание. Ни в одном из поселков, через которые они проезжали, их не были готовы приютить - как в связи с тяжелыми условиями и недостатком пищи, от которых страдали самые местные жители, так и вследствие страха, вызванного опасениями возможной скорой оккупации региона немецко-фашистскими захватчиками. 13 августа подводы с детьми остановились в поле недалеко от черкесского аула Бесленей: усталые лошади нуждались в отдыхе. В это время в ауле практически не было взрослых мужчин, оставались только женщины, дети и пожилые люди, не подлежавшие призыву вследствие возраста и состояния здоровья.

Первыми подводы с ленинградскими детьми увидели их местные сверстники, пытавшиеся заговорить с незнакомцами. Но разговора не получилось: дети-беженцы были до крайности истощены и измучены, и никто из них, конечно, не владел черкесским языком. Самым младшим из ленинградских детей, добравшимся до Бесленея, было тогда 6 лет, самым старшим - 14. На неожиданных посетителей обратили внимание и взрослые, в особенности женщины. Они приняли решение, отличавшееся удивительным мужеством и благородством, - оставить всех впервые увиденных ими детей в своем ауле. Каждый ребенок был усыновлен той или иной семьей: в одночасье 32 беспомощных человека обрели новые семьи.

Спустя считанные дни аул Бесленей, как и близлежащие территории, был занят немцами. Получив информацию о том, что где-то в этих краях нашли укрытие дети из блокадного Ленинграда, среди которых были и евреи, нацисты требовали выдать их, угрожая массовыми расправами над жителями поселка и даже его полным уничтожением в случае, если укрываемые еврейские дети будут обнаружены, однако никто из 1800 жителей аула не выдал немцам искавших - и получивших защиту - детей. Когда немецкие солдаты устраивали обыски в домах, то женщины-черкешенки представляли усыновленных ими ленинградских детей как своих собственных.

Среди детей, усыновленных в ауле Бесленей, было несколько евреев (Кролик, Вейнер, Шахтман и др.), но все они были сразу же зарегистрированы в правлении колхоза под новыми, черкесскими, именами и фамилиями своих приемных родителей. Немцы слышали в Бесленее один и тот же ответ: «Чужих в ауле не было и нет - ни евреев, ни русских, все - черкесы, все бесленеевцы» [19, с. 53]. Беспокоясь за их безопасность, взрослые запретили ленинградским детям выходить на улицу, чтобы играть и общаться между собой. Некоторых из них, на всем протяжении немецкой оккупации Северного Кавказа, в дневные часы прятали на чердаках и в подвалах, и лишь вечерами и по ночам, в темноте, они заходили в дома и выходили на улицы. Все эти меры предосторожности дали свои результаты: все до единого усыновленные в Бесле- нее дети выжили, никто из них не погиб, не был расстрелян немцами, не умер от голода и болезней. Нравственный выбор, сделанный жителями аула 13 августа 1942 г., был спонтанным, однако они оставались верны ему, какими бы тяжелыми ни были условия военного времени.

Много сделал для спасения ленинградских детей староста аула Мурзабек Охтов. Именно он на общем собрании колхозников распорядился занести детей из ленинградского эшелона в похозяйственную книгу под фамилиями их приемных родителей и ни при каких обстоятельствах не выдавать сирот немцам. Чтобы накормить голодных и обессилевших детей, настоящий подвиг совершил председатель колхоза аула Бесле- ней Хусин Лахов. Рискуя в военное время оказаться под трибуналом за «растрату», он под личную ответственность распорядился выдать детям из колхозного неприкосновенного запаса крупу, кукурузу, мед, масло [Там же, с. 40]. Приемные родители учили детей черкесскому языку, настаивая, чтобы они не говорили по-русски и, таким образом, не выдавали себя. Хотя похозяйственную книгу - главный учетный документ колхоза - оккупанты проверили первым делом, из нее они ничего не смогли понять, ибо все ленинградские дети фигурировали там под черкесскими именами.

Красная Армия выбила из Бесленея немцев 16 января 1943 г. Ленинградские дети были снова спасены. После этого большую часть детей направили в санаторий, находившийся в пос. Теберда, на расстоянии 237 км от Бесленея. В Теберде осталась страшная память от времен оккупации. При проведении т.н. селекции населения все еврейские дети были отделены от остальных и зверски умерщвлены в душегубках.

После окончания войны некоторые из ленинградских детей были найдены своими родственниками и покинули Бесленей, среди них были и те, кто сохранили связи с приемными родителями. Четырнадцать человек остались в Карачаево-Черкессии навсегда, и четверо из них - Мусса Агаржаноков, Рамазан Адзинов, Владимир Цеев и Рамазан Хежев - дожили до весьма преклонного возраста (один из них, урожденный Марк Кролик, проживший жизнь под именем Мусса Агаржаноков, скончался в 2014 г.).

С момента окончания Второй мировой войны и Холокоста европейского еврейства прошло уже более семидесяти лет, но работа по увековечению памяти как жертв, так и героев продолжается. Однако героями были не только те, кто воевал на фронте, но и те, кто спасал людей в тылу. Необходимо воздать справедливость этим людям, и нет сомнений, что все они достойны, пусть даже посмертного, признания как в России, так и в Израиле. Иерусалимским Институтом изучения Катастрофы и Героизма Яд Ва-Шем представителям разных народов, спасавшим евреев от нацистов, присваивается звание «праведников народов мира»; начиная с 1979 г. этого звания были удостоены более 200 россиян. Все жители аула Бесленей, спасшие детей (Хаджмурза и Фати- мат Хежевы, Якуб и Кукра Агаржаноковы, Сагид и Мерамхан Цеевы, Магомет и Кара Адзиновы, Абдурахман и Щаща Охтовы, Абдулкерим и Кулистан Патовы, Харун и Чаба Гутякуловы, Адыль-Гирей и Цуца Кардановы, Абубекир и Муслимат Джантемировы, Тембот и Кара Мурзаевы, Исмаил и Синаху Камбиевы, Фатих и Цура Охтовы, Якуб и Мекер Акежевы, Ильяс и Сачинана Бжунаевы, Руслан и Меремхан Камбиевы, Магомет-Герий и Фатимат Охтовы, Махмуд и Нану Агар- жаноковы, Абдул-Ганий и Цуца Кардановы, Сулейман и Соня Мурзае- вы, Магомет-Амин и Щаща Исламовы, Муталиб и Кура Фартовы, Умар и Габидат Джадировы, Бабина и Амин Акежевы и др.), должны быть признаны в Израиле «праведниками народов мира», а их интернациональный нравственный подвиг является зримым свидетельством того, что даже в самые страшные времена останутся люди, движимые благородными устремлениями помощи тем, кому она более всего нужна. История подвига жителей аула Бесленей - это не только сага о беспримерном проявлении милосердия в самые страшные годы в мировой истории, но и живое свидетельство побеждающегося интернационализма, когда дети и взрослые разных национальностей и вероисповеданий, сплотившись вместе, смогли выжить и выстоять.

В 2010 г. памятник матери-черкешенке (скульптор - Хатиза Кемрюгов) был установлен в ауле Бесленей. Убеждены, что настанет день, когда такой памятник появится и в Санкт-Петербурге, и в Иерусалиме.

Библиографический список

1. Арасланова Л.З. Дети блокадного Ленинграда на Вятской земле // Библиотечное дело. 2013. № 3. С. 33-34.

2. Вишневский Б.Л. Аркадий и Борис Стругацкие: двойная звезда. СПб., 2014.

3. Данилов П.П. Продовольственные ресурсы блокадного Ленинграда // Вопросы истории. 2005. № 2. С. 42-56.

4. Данилов П.П. Эвакуация населения и оборудования из Ленинграда в 1941-1943 годах // Отечественная история. 2006. № 3. С. 55-64.

5. Динабургский В.Д. В полях почернели ромашки: о времени, о поколении и о себе. Брянск, 2004.

6. Карасев А.В. Документальные материалы о трудящихся Ленинграда в годы блокады // Исторический архив. 1956. № 6. С. 144-152.

7. Комаров Н.Я. Феномен блокадного Ленинграда. М., 2008.

8. Ломагин Н.А. Неизвестная блокада. СПб., 2004.

9. Магаева С.В., Симоненко В.Б. Статистика жертв ленинградской блокады // Санкт-Петербургский университет. 2009. № 8. С. 20-24.

10. Николенко А.В. Помощь эвакуированным детям в Архангельской и Вологодской областях в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945 гг. // Клио. 2015. № 1 (97). С. 141-143.

11. Плоткин К.М. Холокост у стен Ленинграда. СПб., 2004.

12. Сведения Комиссии Ленинградского Горисполкома по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников о числе погибшего в Ленинграде населения, 25 мая 1945 г. // Ленинград в осаде. Сборник документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. 1941-1944 / Отв. ред. А.Р. Дзени- скевич. СПб., 1995.

13. Справка об эвакуации ленинградских детей из юго-восточных районов области от 29 июля 1941 г. // Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 7179 (Ленинградский областной совет народных депутатов, 1927-1993 гг.). Оп. 53. Д. 38. Л. 168-172.

14. Сталинские депортации. 1928-1953 / Сост. Н.Л. Поболь и П.М. Полян. М., 2005.

15. Степанов К.А. Ленинградские дети на Ростовской земле в годы Великой Отечественной войны // Отечественные архивы. 2005. № 4. С. 82-87.

16. Телеграмма начальника эшелона с эвакуированными Ульямского в Наркомат путей сообщения // Центральный государственный архив Санкт- Петербурга. Ф. 7384 (Ленинградский городской совет народных депутатов, 1917-1993 гг.). Оп. 17. Д. 677. Л. 21.

17. Телеграмма старосты эвакуированного эшелона № 406 Васильева первому секретарю Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) А.А. Жданову // Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 7384. Оп. 17. Д. 677. Л. 36.

18. Уродков С.А. Эвакуация населения Ленинграда в 1941-1942 гг. // Вестник Ленинградского университета. 1958. № 8. С. 88-102.

19. Чистяков Н.М. Память сердца. Ленинградские черкесы Бесленея. Саратов, 2012.

20. Цыпин В.М. Город Пушкин в годы войны. СПб., 2010.

21. Цыпин В.М. Евреи в блокадном Ленинграде. М., 2016.

22. Шестакова Л.В. «Окружить вниманием и повседневной заботой эвакуированных». Документы Госархива социально-политической истории Тюменской области о пребывании в годы войны ленинградцев, 1941-1944 гг. // Отечественные архивы. 2010. С. 101-110.

Размещено на Allbest.ru