Тема репатриации евреев из СССР в советских СМИ как проявление медиапропаганды 1970-х годов (на примере газеты "Известия")

Размещено на http://www.allbest.ru

Ариэльский университет (г. Ариэль, Израиль), Уральский федеральный университет (г. Екатеринбург, Россия)

Тема репатриации евреев из СССР в советских СМИ как проявление медиапропаганды 1970-х годов (на примере газеты "Известия")

Дмитрий Леонидович Стровский, Алексей Валерьевич Антошин



В статье анализируются содержательные подходы, которые использовались советской прессой в ходе отражения темы репатриации евреев из СССР в Израиль в 1970-е годы. Этот период представляет особый интерес в рамках изучения информационной пропаганды как самостоятельной социально-политической деятельности, нацеленной на формирование определённого типа массового сознания. В отмеченный период информационная пропаганда советских СМИ воспринималась как неотъемлемое условие упрочения идейно-политических позиций Советского Союза посредством нивелирования сложностей и противоречий его повседневной жизни. Изучение того, как именно эти СМИ воспринимали тему репатриации, имеет безусловную новизну в рамках изучения отечественного информационного пространства. Раскрытие этой темы посредством использования обширного эмпирического материала позволяет увидеть закономерности развития этого пространства на заключительном этапе советского времени, что предопределяет актуальность исследования в современных условиях, когда манипулятивные приоритеты стали вновь заметными в практике российских СМИ. В центре авторского внимания - редакционная политика влиятельной центральной газеты «Известия». Этому изданию, как и всем остальным советским СМИ, был свойствен пропагандистский настрой, что предопределяло манипулятивные подходы при освещении темы репатриации. Для определения основных приоритетов такого воздействия использовались структурно-функциональный и системный методы, а также метод контент-анализа, позволяющие в совокупности увидеть закономерности развития советских печатных СМИ в постановке и раскрытии темы, вынесенной в заглавие данной статьи. Результаты проведённого исследования имеют не только теоретическое, но и прикладное значение, поскольку дают основу для понимания эффективных приёмов воздействия на аудиторию и активного использования их в повседневной медиапрактике.

Ключевые слова: СМИ, советская идеология, пропаганда, манипуляция, классовый подход, сионизм, евреи



Dmitry L. Strovsky,

Ariel University (Ariel, Israel),

Alexey V. Antoshin,

Ural Federal University (Yekaterinburg, Russia),

The Theme of Repatriation of Jews from the USSR in the Soviet Media as a Manifestation of Media Propaganda in the 1970s (the Сase of the Izvestiya)

This article analyzes the substantive approaches used by the Soviet press when reflecting the topic of the repatriation of Jews from the USSR to Israel in the 1970s. This period is of particular importance in the course of studying information propaganda as an independent socio-political activity aimed at the formation of a certain type of mass consciousness. During this period, information propaganda of the Soviet mass media was perceived as an essential basis for strengthening ideological and political positions of the Soviet Union by leveling the complexities of its daily life. The study of how exactly these media promoted the topic of repatriation seems to be new in the study of the information space. The disclosure of this topic through the use of extensive empirical material enables to see the patterns of development of this space at the final stage of the Soviet period, which in turn, determines the relevance of the study in modern conditions, when manipulative priorities anew have become noticeable in the practice of the Russian media. The authors envisage the editorial policy of such an influential central newspaper as Izvestia. This publication, like all the other Soviet media, was attached to propaganda priorities, which predetermined manipulative approaches when covering the topic of repatriation. In order to determine the main trends of manipulative influence, we used structural-functional and systemic methods, as well as a method of content analysis, which together afford to see the patterns of development of the Soviet print media in the disclosure of the topic presented in the title of this article. The results of the research are not only theoretically but practically oriented, since they provide understanding of effective methods of influencing the audience and using them in everyday media practice.

Keywords: media, Soviet ideology, propaganda, manipulation, class approach, Zionism, Jews



Введение

В условиях отстаивания своих идейно-политических приоритетов властные институты в любой даже самой демократически ориентированной стране используют различные формы пропагандистского воздействия. Этот вид массово-информационной деятельности представляет собой совокупность определённой по своим содержательным характеристикам информации, нацеленной на создание одномерной картины мира посредством нивелирования его сложностей и противоречий [19, с. 2-5]. Это достигается за счёт использования «упрощённых образов и суждений, меняющих мышление, играющих на предубеждениях и эмоциях» [24, с. 196]. Пропаганда может выглядеть привлекательной, благодаря «завуалированности и шарму» [16, с. 45].

СМИ играют наиболее активную роль в развитии и распространении пропаганды, учитывая масштабы охвата аудитории и особенности развития современных технологий. Вместе с тем информация становится пропагандистски ориентированной и ввиду роста общей конфликтности в социальной среде, а также возрастающего числа разногласий внутри мирового сообщества.

В современных исследованиях обращается все большее внимание на возрастание «гена агрессивности» в медиатекстах, который формируется за счёт активного использования пропаганды со стороны субъекта (актора) коммуникации [1; 5; 9; 11; 13; 17; 20; 23]. Любая агрессия, реализуемая посредством СМИ, строится на транслировании «инаковости» одного субъекта по отношению к другому. Это определяет специфичность лексики и эмоциональность воздействия. Стилистически окрашенные тексты создают фон, меняющий настроения аудитории и формирующий в её сознании либо однозначно положительное, либо отрицательное отношение к происходящему.

Подавляющее большинство подходов, касающихся изучения пропаганды, сводится к тому, что ей присуща манипулятивность воздействия, меняющая действительность в угоду определённым политическим ценностям.

По мнению Дж. Брауна, это происходит благодаря «стремлению человека или группы лиц воздействовать в прямой, но чаще всего в завуалированной форме, на сознание других» [15]. В свою очередь, Ф. Тэйлор идентифицировал пропаганду как целенаправленные усилия по изменению повседневного мышления людей. Накачивание сознания определёнными речевыми штампами, приводит к тому, что большинство людей рано или поздно начинает думать в соответствии с транслируемыми установками [26].

Ещё один исследователь, М. Шабо, также видя в пропаганде особую технологию воздействия, отмечает условия её успешного развития. К ним он относит понятную массовой аудитории «повестку дня», саму аудиторию (являющуюся объектом этой информации), а также специальную лексику, используемую в ходе воздействия. Какое-то условие пропагандистской деятельности может отсутствовать, однако это снижает общую эффективность её распространения [25, с. 5].

Говоря о возможностях развития пропаганды, один из первых её теоретиков, Э. Бернейз, признавал, что в обыденной жизни возникают «ножницы» между потребностями субъекта воздействия и возможностями (желанием) аудитории воспринимать такую информацию. Это и порождает желание субъекта включить в текст эмоционально окрашенные приёмы [14].

Данное условие действует в любых политических условиях. Вместе с тем в авторитарных и тем более тоталитарных политических режимах гораздо чаще, чем в условиях функционирования демократии (при всей условности всех этих понятий) происходит транслирование «жёсткой» лексики. СМИ в этом случае получают возможность инициировать политический заказ. Это проявляет себя в целом ряде приёмов воздействия: в показе односторонней картины мира, в замалчивании информации, в избирательном использовании мнений экспертов и т. д.

Все эти приёмы имели место в содержании советских СМИ, которые были инструментом партийного влияния на общество. Сама система осуществляла свое воздействие с помощью всех проявлений культуры - литературы, театра, кино и т. д. Однако именно СМИ были призваны особую роль. Им вменялось в обязанность распространение информации, призванной укрепить определённые политические ориентиры.

Известно, что приоритетная задача журналистики сводится к тому, чтобы дать целостное представление о жизни, на основе публичного обсуждения её проблем и противоречий [22, с. 1-26]. Это происходит не только посредством фиксирования проблемных ситуаций, но и на основе формирования дискурсивного пространства.

В советское время говорить о развитии такого процесса было невозможным.

Поведение СМИ определялось ленинским тезисом о том, что основой политической работы является перевоспитание советских кадров - ради того, чтобы «подчинять их всех пролетарскому государству и пролетарскому руководству» [6, с. 102]. Хотя СМИ советского времени критиковали недостатки той общественной жизни, эти материалы не затрагивали многие важные вопросы существования тогдашней политической системы в стране.

Содержательная политика советских СМИ 1960-1970-х годов не претерпела принципиальных изменений по сравнению с начальным периодом советской власти. «Четвёртая власть» реализовывала привычные принципы информирования, под которыми понимались методы и организационные особенности массмедийной деятельности, определяемые исторически сложившимися особенностями взаимодействия СМИ с массовой аудиторией [7, с. 6].

СМИ советского времени был присущ и аналитический подход. Вместе с тем, находясь в рамках существовавших тогда политических установок, СМИ провозглашали стереотипы мышления. Даже по-настоящему талантливые журналисты не могли избежать их в своём творчестве.

Под отмеченными стереотипами мы подразумеваем унифицированные содержательные доминанты, способствующие одномерному пониманию окружающей действительности. «Четвёртая власть» в любом обществе прибегает к созданию и воспроизводству стереотипов, поскольку они упрощают восприятие окружающей действительности. В этом случае уместно ставить вопрос о манипулятивном воздействии на аудиторию, хотя её уровень разнится в зависимости от специфики политического режима.

Под манипуляцией следует понимать набор инструментов для обеспечения духовного господства над личностью, которое она не ощущает или воспринимает как проявление собственной воли и желаний. В «теории предмета» это явление чаще всего реализуется ненасильственным образом [2, с. 11]. По мнению У. Липмана, прибегая к манипуляции, СМИ конструируют особый мир, имеющий мало общего с реальностью. Это происходит посредством не только самого содержания, но и конструирования эмоционально окрашенного фона [21, с. 214-225]. Транслирование этого мира и приводит, в конечном итоге, к манипулированию сознания других, чаще всего даже в завуалированной форме [15, с. 3-10]. Такая постановка вопроса имеет принципиальное значение для рассмотрения темы, вынесенной в заглавие данной статьи. Стремление части еврейского населения навсегда уехать СССР, обозначившееся с конца 1960-х годов (после победы Израиля над арабскими государствами в Шестидневной войне 1967 годов), стало не только общественно значимым явлением в СССР того времени, но и предопределило особый уровень информирования.

Оставляя за рамками данной статьи причины, вызывавшие желание советских евреев покидать свою страну [10], нельзя не признать, что основная дискредитация этих людей велась именно посредством массовой информации. Отражая на происходящее политическую точку зрения руководства СССР, СМИ отличались стремлением дискредитировать идеи еврейской эмиграции и репатриации.

Если первое понятие (эмиграция) предполагает просто отъезд из страны изначального проживания, то второе (репатриация) определяется стремлением еврея возвратиться на свою историческую родину - в Израиль, что подчёркивает глубинный смысл переезда. В 1960-1970-е годы это стремление в сознании многих евреев определялось их приверженностью сионизму - духовной идее, смысл которого состоит в том, что только на Святой земле евреи в состоянии построить для себя по-настоящему полноценную и осмысленную жизнь.

Советские СМИ не желали признавать, однако, законное право евреев жить на своей исторической родине (закрепленное, к слову, в израильском Законе о возвращении, принятом в 1950 году). Как именно выглядели пропагандистские усилия советских СМИ в 1970-е годы в условиях активного развития процессов еврейской эмиграции и репатриации? Рассмотрение этого вопроса определяет содержание данной статьи.



1. Методология и методы исследования

Статья основывается на общенаучном принципе историзма, предлагающем исследование фактов в их эволюционно-поступательном развитии. Приоритетным стал диалектический метод, являющийся общезначимым и объективным для научного исследования в любой гуманитарной сфере общественной жизни. Помимо диалектического подхода для изучения обозначенной темы использовались следующие методы: 1) структурно-функциональный - для определения основных приоритетов манипулятивного воздействия, существующих в обществе вообще и советском в частности, с целью выявления возможностей их использования в прессе; 2) системный - для рассмотрения функционирования СМИ в советском обществе, с учётом исторических особенностей его существования. Для обработки эмпирического материала применялся метод контент-анализа, позволивший сделать выводы относительно основных содержательных тенденций прессы исследуемого периода.

2. Результаты исследования и их обсуждение

Более предметному рассмотрению в рамках проблематики, вынесенной в название статьи, была подвергнута газета «Известия». Она во многом была типичным советским изданием того времени, однако всё-таки отличалась от других печатных СМИ. её учредителем был не ЦК КПСС, а Верховный Совет СССР, что формально давало «Известиям» чуть большую творческую свободу. «Известиям» был присущ заметный аналитический подход - благодаря традициям этого коллектива, заложенным ещё с конца 1950-х годов тогдашним главным редактором А. И. Аджубеем. Это делало газету востребованной.

С 1965 по 1976 год у руля «Известий» стоял Л. Н. Толкунов, которому удалось привлечь к работе известные «перья» того времени и обеспечить присутствие на страницах газеты аналитических и публицистических жанров. Эмиграция и репатриация советских евреев, безусловно, относились к числу аналитических тем. Правильно утверждать, что в редакторской политике Л. Н. Толкунова соединились два восприятия окружающей действительности. С одной стороны, он стремился отстаивать (хотя и в строго допустимых рамках) идею внимания к «простому» человеку, публикуя то, что было близко ему по духу. С другой же стороны, Л. Н. Толкунов был «застегнут на все пуговицы», когда дело касалось большой политики, отношения к инакомыслию. ещё больше эти тенденции обозначились при последующем редакторе «Известий» П. Ф. Алексееве (1976-1983), хотя при нем в «Известиях» неизмеримо вырос уровень пропаганды.

Тем не менее, в отношении темы эмиграции и репатриации, присуствовавшей на страницах «Известий» все эти годы, ощущалась приемственность редакционной позиции, что мы и увидили в ходе нашего исследования.

Разоблачение «происков сионизма»: советская репатриация на страницах газеты «Известия». Всплеск еврейской эмиграции из Советского Союза 1970-х годов в полной мере нашёл своё отражение на страницах «Известий». Это объясняется масштабами явления и вниманием к нему со стороны мирового сообщества. Ведущие советские СМИ предприняли активную попытку использовать данный феномен в идеологической борьбе с Западом.

Обращает на себя внимание стремление советских СМИ объяснить факты выезда евреев из Советского Союза «обывательской психологией», невысокими моральными качествами, характерными для этих людей. Налицо было стремление игнорировать подлинные причины, заставлявшие многих евреев стремиться к отъезду из Советского Союза, и в частности многочисленные проявления антисемитизма, имевшие место на протяжении всей истории страны. Это выражалось в ограничениях для евреев при поступлении в вузы, приёме на работу, продвижении по службе и т. д. Кроме того, духовная атмосфера того времени была пропитана презрительно-насмешливым отношением к евреям, выраженном в многочисленных анекдотах на эту тему.

Отечественные СМИ замалчивали эти факты. Одновременно для выражения своей позиции пресса прибегала к так называемым «письмам в редакцию», рассказывавшим о «беспросветности» жизни за пределами СССР. Сошлемся на одно из таких писем, появившееся в «Известиях». В нём содержалось обращение к Генеральному секретарю ООН К. Вальдхайму, подписанное большой группой выехавших до этого из страны советских евреев. Они отмечали, что «были движимы в большинстве своём обывательской психологией», повлиявшей на них1.

Стилистика подобных открытых писем свидетельствовала о том, что их авторы зачастую находились под влиянием советских пропагандистов. На это наводит и другой тезис отмеченного письма-обращения, где говорится о том, почему стал возможным рост еврейской эмиграции из СССР. Данный феномен его авторы связывали с деятельностью сионистских организаций, пропагандировавших идею репатриации. В этом контексте изложен и ключевой тезис письма: «Наши страдания лежат на совести правительства Израиля и международного еврейского агентства»2.

Разоблачение деятельности сионистских организаций стало одним из важнейших проявлений борьбы советской идеологии против эмиграции из СССР. Характерны, в частности, заявления советских евреев, направленные в ООН и советское посольство в Италии в 1976 году и публикуемые в «Известиях». В этих публикациях не только разоблачались «наглые притязания международного сионизма», но и давались оценки его лидерам. Они назывались представителями «крайнего национализма крупной еврейской буржуазии», поставленного «на службу мировому империализму». Сионизм - это обман и горе.

Применительно к публикации, на которую мы сослались ранее, обращает на себя внимание использование термина «национализм», имевшего в советском обществе исключительно негативную коннотацию. Он противопоставлялся чувству интернационализма, которое якобы было характерно для советских людей.

Схожие формулировки находили развитие и в творчестве известных журналистов. Один из журналистов «Известий», В. Кудрявцев, в одной из своих статей утверждал, что лидеры сионизма стремились «отвлечь еврейский народ от классовой борьбы», что сионизм - это «форма расизма».

Тезис о сионизме как одной из разновидностей расистской идеологии прозвучал, например, в ходе пресс-конференции, организованной в московском Центральном доме журналиста в 1976 году. На ней выступали те, кто уехал из СССР в Израиль, но вернулся обратно. Они называли Израиль «расистским обществом», заявляя о том, что светских людей считают там гражданами «второго сорта». Для подтверждения этого выступавшие ссылались на то, что многие советские репатрианты «навечно занесены в чёрные списки раввината и МВД как нечистокровные». Используя эти аргументы, другой участник пресс-конференции, киевский инженер Б. И. Бровштейн, даже сравнил сионизм с фашизмом, заявив о «родстве» обоих явлений.

В памяти советских людей не было большего зла, чем фашизм. Поэтому утверждение о связи сионистов с фашистской идеологией было более эффективным приёмом по сравнению со многими другими, используемыми в то время.

Используя эти и схожие по смыслу речевые конструкции, советские журналисты пытались разоблачать агитацию сионистских организаций. Так, обозреватель «Известий» С. Кондрашев, ссылаясь на письма людей, уехавших в Израиль, указывал, что их авторы стали жертвами враждебной пропаганды1. В свою очередь, советские публицисты В. Кассис и М. Михайлов, стремились доказать, что призывая к еврейской репатриации, сионистские организации Израиля преследовали в первую очередь финансовые цели. По их словам, руководители «Объединения олим», созданного в 1970-е годы при МИД Израиля, стремились «набивать собственные карманы»2. Примечательно, что в постсоветский период тот же В. Кассис стал писать об эмигрантах совершенно иначе. Он заявлял теперь об их огромном вкладе в историю отечественной культуры [3]. Представляется, что и та, и эта реакция на происходящее определяются общей содержательной спецификой СМИ в СССР, существовавшими в первую очередь как источники пропаганды и агитации.

По утверждению советских пропагандистов, ведя агитацию за выезд в Израиль, лидеры сионистских организаций не брезговали жёсткими методами воздействия. Так, известный академик М. Митин в своей статье, опубликованной на страницах «Известий» в 1979 году, заявлял, что сионисты Тель-Авива всячески подогревали и провоцировали антисемитские действия в ряде стран, помогая таким изуверским, обманным способом организации выезда людей еврейского происхождения. При этом все проходило «под контролем шпионско-диверсионных служб Израиля»3.

Разговор о вражеской деятельности зарубежных сионистских организаций «Известия» начали ещё с конца 1960-х годов. Утверждение о том, что эти организации действуют посредством провокации и обмана, звучало, в частности, и в интервью начальника Всесоюзного ОВИР В. С. Обидина. Он сообщал, что его ведомство выявило немало случаев получения советскими гражданами ложных вызовов в Израиль. Это дело тель-авивских руководителей, «решивших развернуть широкую провокационную кампанию против советских граждан».

Эта и другие подобные публикации также были призваны доказать отсутствие в СССР антисемитизма. Характерно опубликованное в «Известиях» в 1970 году письмо проживавшей в США Л. Л. Шапиро. Судя по стилю, эта женщина была представительницей более ранней волны эмиграции, покинув Россию много лет назад (на что указывает характерная для старых эмигрантов лексика, использованная в письме). По её словам, она написала данное письмо, чтобы выступить против «клеветнических измышлений» западных СМИ в отношении внутренней политики советского руководства. «Я знаю, что Советская Россия не относится плохо к евреям», - заявляла Л. Л. Шапиро. Автор письма могла быть искренней, но очевидно, что она не владела информацией о реальной ситуации в СССР.

Тезис о благополучном положении евреев в Советском Союзе регулярно звучал и в многочисленных открытых письмах, публикуемых на страницах «Известий». Например, находившиеся в Вене уехавшие из СССР евреи утверждали: «Мы пользовались в СССР всеми правами человека, какие только может предоставить истинно демократическое государство». Аналогичные суждения встречались и в других письмах, написанных евреями, покинувшими Советский Союз. Подводя итог сказанному, В. Кассис и М. Михайлов делали недвусмысленный вывод: «Полными банкротами, лицемерами и лжецами выглядят все те, кто спекулируют на “еврейском вопросе” в СССР».

Сложно оспаривать тезис о том, что не все уехавшие из СССР могли похвалиться своим благополучием. Вместе с тем нелепо полагать, что, сталкиваясь с повседневными трудностями, все эти люди хотели возвратиться назад. Наоборот, они настойчиво старались преодолевать трудности. Однако советские СМИ стремились исключительно к тому, чтобы посеять в своих читателей сомнения в правильности решения, сделанного эмигрантами и репатриантами.

В прессе также публиковались открытые письма представителей еврейской общественности, посвящённые критике международных сионистских организаций. Особенно часто эти тексты появлялись в связи с проводившимися в 1970-е годы в Брюсселе конференциями по проблемам советских евреев. Например, в письме 36 британских евреев, появившемся накануне Брюссельской конференции 1971 года, утверждалось, что основная цель этого мероприятия - «вызвать трещину между евреями и другими национальностями в СССР»1. Обоснование данного тезиса прозвучало и в выступлении зав. отделом печати МИД СССР В. Н. Софинского на пресс-конференции в Центральном доме журналиста в Москве в 1976 году. Подчёркивая полное отсутствие в СССР «еврейского вопроса», чиновник заявлял, что ложь распространяли те, кто желал «очернить Советский Союз, оклеветать свободное сообщество народов нашей страны»2. Однако кто именно эти вредители, оставалось непонятным.

Пресса настойчиво опровергала тезис об искусственном сдерживании властями СССР еврейской репатриации и эмиграции и о наличии большого числа «отказников» (то есть тех, кому отказывали в израильской визе). В своем интервью «Известиям» в 1977 году начальник ОВИРа В. С. Обидин заявил, что эти публикации западных СМИ «не имеют под собой никакой почвы». Чиновник доказывал, что за 1972-1976 годы. 98,4 % лиц, выразивших желание уехать в Израиль, получили разрешение ОВИР3. Между тем в действительности читатели были лишены возможности получить альтернативную информацию о данном явлении, что опять же подтверждало использование в «Известиях» одного из манипулятивных приёмов.

«Трагедия обманутых»: жизнь бывших советских евреев в Израиле в интерпретации газеты «Известия». Разоблачая международные сионистские организации, обеспечивавшие выезд граждан СССР в Израиль, советский идеологический аппарат должен был ответить на ключевой вопрос: какие цели преследует их деятельность? Ответ на этот вопрос звучал однозначно: антисоветские. Характеризуя уже упомянутые сионистские идеи, журналист «Известий» Ю. Рыжов заявлял, что их организаторы «заманивают заблудших людей в Израиль с одной лишь целью - использовать их в антисоветской пропаганде, а затем бросить на произвол судьбы».

Ради объективности отметим, что столь упрощенная интерпретация событий появлялась всё-таки не всегда. Временами «Известия» объясняли главную причину организации массовой эмиграции евреев из СССР тем, что Израиль стремился за счёт них решить внутренние проблемы своей страны, ограждая себя от притязаний со стороны соседних арабских государств. Вместе с тем и в этих случаях образ Израиля был далёк от позитивного. По мнению советских СМИ, он стремился «навечно удержать захваченные арабские земли», используя для этого террористические формы борьбы с «мирным» палестинским населением.

Советские СМИ видели основную причину агрессивности Израиля в его опоре на союз с США. Именно так ставился вопрос в статьях «известинских» журналистов-международников В. Кудрявцева и А. Бовина. Примечательно опять же, что в годы горбачевской перестройки эти же журналисты прониклись к Израилю явным сочувствием, а А. Бовин на несколько лет даже занял пост посла в этой стране (вначале представляя внешнеполитические интересы СССР, а потом, уже с 1992 года и России). Но все это было много позже. А в середине 1970-х годов тот же В. Кудрявцев, писал, что ещё в 1920-1930-е годы (во времена британского мандата, действовавшего на территории Палестины) лидеры сионизма планировали «широкую агрессию против арабских соседей».

Именно поэтому, указывали «Известия», правительству Израиля и были нужны репатрианты, в том числе из СССР. Армии обороны (ЦАХАЛ) необходимы новые солдаты, которыми и должны стать бывшие советские евреи. Об этом говорилось, в частности, вовремя уже упомянутой выше пресс-конференции, проходившей в Центральном доме журналиста (1976). Заведующая отделом печати МИД СССР В. Н. Софинский тогда заявил, что эмиграция из СССР в Израиль была организована для использования репатриантов «в качестве пушечного мяса для военных авантюр израильской военщины»1.

Вернувшиеся из Израиля в СССР люди стремились доказать, что они не хотели воевать против арабов и выступали против проводимой Израилем внешней политики. Так, один из участников пресс-конференции, уроженец Нальчика, после призыва в ЦАХАЛ (Армию обороны Израиля), по его словам, «бежал» в США, поскольку не хотел становиться «соучастником сионистских преступлений». Уехавшие из Израиля в Италию бывшие советские евреи в открытом письме в ООН также излагали главную причину своего возмущения: «Сионисты отбирают у нас детей в армию и посылают воевать за чужие интересы».

Еще участник той же самой пресс-конференции, инженер из Ташкента И. Я. Фузайлов, указывал, что правительство Израиля сознательно селит репатриантов на границе с арабскими государствами, преследуя цель создания «буфера», «заслона» из этих людей, которые в случае войны должны «первый удар принять на себя». Говоря об этом, И. Я. Фузайлов сетовал и на отсутствие жилья на оккупированных территориях. Первоначально, указывал он, эти поселения состояли из обыкновенных бараков, в которых приходилось жить вновь прибывшим. Уже в этом, свидетельствовали «Известия», проявлялось пренебрежительное отношение в Израиле к бывшим советским гражданам.

Следует внести ясность в такие заявления, которые часто звучали в 1970-е годы. Израиль того времени действительно был не очень готов к принятию десятков тысяч репатриантов из тогдашнего Поэтому в распоряжение новых жителей страны зачастую передавалось не очень приспособленное жилье. Вместе с тем не соответствовали действительности утверждения И. Я. Фузайлова о том, будто репатриантов заставляли селиться на непризнанных мировым сообществом территориях, создавая из этих людей «щит» для отражения военных атак со стороны. «Сохнут» - организация, отвечающая во все времена за приезд и расселение новых жителей Израиля - никогда не настаивала на том, где именно им следует начинать новую жизнь. Это был добровольный выбор каждого прибывшего и его семьи, и данный принцип сохранился и по сей день.

Пропаганде, инициированной по поводу вопроса отъезда евреев, было присуще замалчивание фактов и искажение их содержания. На основании этого создавалась ложная картина действительности.

На уже упомянутой нами пресс-конференции отмечалось, что атмосфера неравенства пронизывала все стороны жизни израильского общества. Так, инженер из Черновиц И. Б. Зельцер заявил, что в Израиле существует «классовое деление» на бедных и богатых, коренных и приезжих. И вновь мы видим привычный для той советской жизни классовый подход, посредством которого раскрывались особенности чуждой израильской жизни. Как доказывали со страниц «Известий» вернувшиеся в СССР евреи, между ними и «старыми» группами израильского общества существовал серьёзный «разлом». Речь шла о лингвистических, культурных, социальных и иных различиях.

Лингвистическим проблемам репатриантов были посвящены статьи и в «Известиях». Например, член Советского комитета защиты мира и одновременно редактор выходившего на идише журнала «Советиш геймланд» А. Вергелис доказывал, что внутри израильского общества шла «языковая гражданская война» между «фанатичными приверженцами иврита» и сторонниками «простонародного идиша»6. В советской пропаганде идиш выступал как более демократичный язык, на котором говорили широкие народные массы в противовес элитарному ивриту. Нетрудно предположить, на чьей стороне должны были оказаться симпатии читателей «Известий».

Впрочем, заявлял А. Вергелис, «в тактических целях», чтобы «заманить» в страну советских евреев, руководство Израиля всё-таки не ограничивало изучение идиша. Однако это не меняло, по его словам, главного - состояния глубокого кризиса, в котором якобы находилась в Израиле вся сфера культуры. Для показа глубины этого явления, А. Вергелис использовал хлесткие заявления типа: «Сионисты за 80 лет существования их движения не создали ни единого художественно ценного произведения»7. По его словам, в Израиле не существовало «серьёзного еврейского театра», а были лишь «жалкие труппы, на уровне бродячих».

Поэт и редактор Арон Вергелис, считавшийся «записным» советским евреем, к пропагандистской помощи которого при необходимости прибегала советская власть, в очередной раз сознательно искажал действительность. В 1970-е годы в Израиле выходило три русскоязычных литературно-художественных журнала: «Сион» (1972-1979), «Время и мы» (1975-1981) и «22» (1978-2015). Не ставя перед собой цели исследовать содержание этих изданий, берёмся утверждать, что в целом их литературно-художественный и публицистический уровни отличались глубиной и всесторонним восприятием действительности. Помимо этого, возникли многочисленные светские и религиозные журналы и альманахи: «Ами», (1970-1973), «Клуб» (1974-1977), «Круг» (1977-1991) и др. К этому следует добавить, что в 1970-е годы в Израиле был организован Союз писателей. Поэтому полагать, что в этой стране, как утверждал выше А. Вергелис, не возникло «ни единого художественно ценного произведения», значит, пренебрегать всеми нормами объективности.

На той же пресс-конференции в Центральном доме журналиста возвратившиеся в СССР репатрианты говорили, что в Израиле «всё оказалось чужим: чужие порядки, чужой язык, неприветливые и даже враждебные отношения между людьми, неприятие со стороны коренного населения»1. Шофёр по профессии Л. А. Крайс, например, заявлял, что такие, как он, советские евреи, «никакой общности не имеют с теми, кто живёт в Израиле». «У нас, - подчёркивал он, - разный язык, разный образ мыслей, разный уклад жизни. Советские евреи - это члены новой исторической общности - советского народа»2. В данном случае выступавшие стремились не только продемонстрировать глубокий раскол израильского общества, но и доказать, что заявления западных СМИ об обособленном и поэтому ущербном положении советских евреев не соответствовали действительности.

В Израиле советские евреи оказались, по утверждению «Известий», «людьми самого последнего сорта»3. На протяжении всего исследуемого периода «Известия» стремились доказать, что советскому человеку практически невозможно интегрироваться в тамошнее общество. При этом проблемы, с которыми сталкивались репатрианты, советские СМИ делили на две основные группы. По их словам, Израиль являлся типичным капиталистическим государством, неприемлемым для советского человека. «Вы знаете, что значит работать у хозяина-капиталиста, который может в любой момент выставить вас на улицу», - сетовали бывшие советские люди, уже к тому времени пожившие в Израиле. Устами разочарованных репатриантов советские СМИ пытались разоблачать лицемерие западного общества, «разглагольствовавшего» о политических свободах и правах человека. Получался однако архаичный конгломерат словесных конструкций, изобиловавший большим числом пропагандистских штампов.

Другая группа проблем, считали СМИ, определялась пребыванием Израиля 1970-х годов в состоянии глубокого социально-экономического кризиса. «Экономическое положение Израиля безрадостно», - констатировали «Известия». Отсутствие социальной справедливости в израильском обществе вело к росту забастовочного движения в стране, отмечалось в другой газетной статье.

Экономическая ситуация в Израиле в те годы была действительно не лучшей. Однако ни одна из публикаций не давала ответа на вопрос, почему стране «с незавидным социально-экономическим положением» и продолжавшимися войнами и конфликтами всё-таки удаётся развиваться.

Особое внимание советские пропагандисты уделяли описанию тех негативных характеристик израильского общества, которые были связаны с идеологией сионизма. «Те, кто уехал в Израиль, испытали на себе все прелести сионистского рая». Самыми чёрными красками рисовалась роль иудаизма в израильской жизни. Разочарованный жизнью на Земле обетованной И. М. Мастибовский в письме своим родственникам в СССР заявлял, что всему виной «религиозный фанатизм, махровый национализм и прочие средневековые обычаи»1. Религиозность страны действительно всегда оказывалась фактором, воспринимаемым критически определённой частью населения. Вместе тем представители израильской власти, вряд ли, могли нести ответственность за то, что некоторые новые репатрианты не побеспокоились заранее о том, чтобы ознакомиться с особенностями израильской жизни.

Советские СМИ поддерживали пессимистичные настроения, проявляемые у отдельных репатриантов, видя в них ещё одну «козырную карту». Между тем, часть населения страны не желала «отождествлять себя с сионизмом». Как указывали «Известия», молодёжь всё более предпочитала уезжать из Израиля в другие страны - США, Канаду и т. д. Газета ссылалась на мнение упомянутого ранее шофера Л. А. Крайса, который заявлял: «Тысячи семей жаждут вырваться из Израиля». Аргументация в пользу такой точки зрения страдала элементарной манипулятивностью. Когда тот же тот же В. Матвеев утверждал, что уехать из Израиля стремятся около 10 % тамошней молодежи, он игнорировал тот факт, что это общемировая тенденция для миграции.

Важным фактором, способствующим росту эмиграционных настроений среди израильского населения, было, по словам «Известий», несогласие с внешней политикой своей страны. Так, публицист В. Нилов заявлял: «Экспансионистская политика Тель-Авива, нагнетание военного психоза, провокационные действия, осложняющие обстановку на Ближнем Востоке - всё это вызывает у людей чувство негодования».

Очевидно, что такого рода заявления, опять же, имели мало общего с реальностью. Крайне незначительная доля населения Израиля могла иметь с руководством страны именно идеологические разногласия. Однако глобальный вывод «Известий» не создавал целостной картины происходящего, политизируя саму проблему и сознательно упрощая общее восприятие существующей ситуации.

Разоблачение американских «сионистских кругов» на страницах ««Известий». Красочно характеризуя негативные особенности израильского общества, с которыми сталкивались бывшие советские евреи, отечественные СМИ старались обходить вниманием тот факт, что большинство этих людей не хотело возвращения в СССР. Их путь если и лежал дальше, то за океан - в США, куда они отправлялись, не въезжая в Израиль.

Осуществить переезд из Израиля в Америку было непросто: сказывались особенности американского иммиграционного законодательства. Несмотря на принятие специальных актов, посвящённых беженцам [18, с. 345], далеко не все имели возможность въехать в США. Однако когда мнения по поводу «еврейского вопроса» всё-таки звучали на страницах «Известий», то акцент делался вовсе не на этом. Главное внимание газеты уделялось бедственному положению тех, кто поддался на уговоры сионистской пропаганды.

Советская пресса активно использовала в пропагандистских целях и те трагические случаи, которые происходили с некоторыми из бывших советских евреев, побывавших в США, но оказавшихся в итоге в европейских транзитных лагерях. Так, широкий резонанс получило самоубийство в Италии бывшего одессита В. Пана. Уехав из Израиля, он не мог найти себе работу в европейской стране. Корреспондент «Известий» В. Иткин взял интервью у начальника ОВИР В. С. Обидина, в подразделении которого В. Пан и получал разрешение на выезд из СССР в Израиль. Советский чиновник задавался ханжеским вопросом, часто звучащим в советской прессе того времени: «Кто может утешить мать молодого человека, работницу одесской фабрики “Мягкая игрушка” Нину Рувимовну Дубовую, потерявшую сына?». Акцент в данном случае делался на принадлежности матери эмигранта к «простым советским людям». Авторы публикации стремились вызвать у читателей сопереживание к «человеческим» чувствам этой женщины и пробудить ненависть к сионизму, действия которого и стали причиной этой трагедии.

Некоторым бывшим советским евреям, как уже отмечалось, удалось уехать в США. Однако там они столкнулись с проблемой адаптации к новым условиям. Этим людям пришлось начинать жизнь «с нуля», забыв о том статусе, который они имели в советском

обществе. Это приводило к разочарованиям, которые выплескивались на страницы советских СМИ. Так, обозреватель «Известий» С. Кондрашев в 1975 году рассказывал о судьбе бывшего руководителя ансамбля песни и пляски в Нальчике, который, оказавшись в Израиле, в итоге переехал в США и стал лавочником в Бруклине. Его рассказ о своей жизни советский журналист сопроводил заключением: «Эмигранты - на социальном дне, откуда большинству не подняться до уровня так называемой приличной жизни, которой манила их Америка».

Объектом новых разоблачений советских публицистов становились «сионистские круги» США, которые играли ключевую роль в организации переезда бывших советских евреев. Так, редактор «Известий» Л. Н. Толкунов называл сионистов не иначе как «лобби», ставшем «одним из влиятельнейших на Капитолийском холме». Это лобби, подчёркивал он, могло «карать конгрессменов», лишая их финансовой и пропагандистской поддержки, а также голосов еврейской общины США на следующих выборах2.

Как уже отмечалось, редактор «Известий» Лев Толкунов многое сделал для становления работоспособного коллектива этой ведущей в стране газеты. Однако и он не мог оставаться нейтральным к происходящему, активно реализовывая пропагандистскую миссию своей газеты.

Не менее значимую роль играл в этой работе известный «известинец» М. Стуруа, подготовивший целую серию статей о ситуации в американских еврейских кругах. Он доказывал, в частности, наличие глубокого кризиса «американского сионизма» и «сионистских настроений» в среде американской молодёжи: «Молодёжь Америки всё более проникается сознанием того, что подлинная антиимпериалистическая, антирасистская борьба начисто исключает какую-либо поддержку агрессивного курса Израиля»3. Левые настроения действительно широко были распространены в американской молодёжной среде 1970-х годов. Война во Вьетнаме заставила многих молодых людей занять активную антивоенную позицию. Однако далеко не всегда этот идеологический поворот носил просоветский характер, о чём умалчивали отечественные СМИ.

Советская пресса стремилась «разоблачать» американских сионистов, ратовавших за отъезд евреев из СССР. Так, В. Нилов писал об агентах «международного сионизма», приезжавших в Москву и другие города в качестве туристов. Такие люди обычно имели при себе специально созданный для таких целей «Краткий путеводитель по СССР», ставший «откровенным пособием по антисоветской пропаганде».

Как доказывали «Известия», большую роль в этой кампании играла радиостанция «Свобода». На ней работали те, кто уехал из СССР по израильской визе. В 1976 году в газете была опубликована обширная статья Д. Борина в характерном для советских пропагандистов стиле. В ней он разоблачал моральный облик сотрудников радиостанции «Свобода», говоря об их корыстолюбии и беспринципности. Таков, по его словам, был, например, уроженец Еревана Л. Ройтман, выступавший на «Свободе» под псевдонимом Л. Б. Ростов. До своей эмиграции из СССР в 1971 году он жил в Киеве, где «прослыл стяжателем, завзятым картёжником и мелким фарцовщиком». Д. Борин не жалел эпитетов, убеждая, насколько подлым был человек, решивший уехать из СССР: он «готов на подлог», согласен «в любую минуту продать товарища, напакостить знакомой девушке». Чтобы окончательно сформировать образ этого человека в сознании читателей, Д. Борин указывал на то, что Л. Ройтман уехал за границу, «бросив свою жену с ребёнком, оставив их без всяких средств к существованию, и выгодно женился на богатой американке».

Такими же со страниц «Известий» представали и коллеги Л. Ройтмана, также работавшие на радиостанции «Свобода». К примеру, известный публицист М. Я. Геллер характеризовался так: «Где бы ни появлялся (этот человек), он, прежде всего, высматривал, чем и как можно поживиться». Не менее ярким персонажем, по словам Д. Борина, был ещё один сотрудник «Свободы» - В. Э. Кабачник. Живя в Москве, этот «растленный тип» занимался валютными махинациями, «скупая из-под полы у заезжих иностранных туристов и бизнесменов носильные вещи и перепродавая заграничные тряпки по спекулятивным ценам»1. Такого рода характеристики должны были показать советским читателям, в каких руках находилась антисоветская пропаганда периода «холодной войны». Тем самым формировалось и определённое отношение к тем людям, которые приняли решение уехать из СССР в 1970-е году.

Стилю этих публикаций были присущи все признаки пропагандистской информации: категорично огульное обвинение «неправильных» героев, навешивание на них ярлыков, зачастую носивших оскорбительный характер. По схожему сценарию, к слову, советские СМИ строили своё воздействие и в 1930-е годы, во время освещения «открытых» судебных процессов по изобличению «врагов народа» и в послевоенное время, когда эта традиция была продолжена.

СМИ в 1970-е годы, как и прежде, не смущались существованием законодательных и морально-этических ограничений, формально действовавших в этих случаях. Реализация пропагандистских задач сметала всё на своём пути. Освещение в «Известиях» темы еврейской репатриации, относящейся к периоду 1970-х годов, отчётливо подтверждало это.

пропаганда редакционный советский политический



Заключение

Журналисты советского времени односторонне отображали действительность по всем вопросам. Сказанное относится и к восприятию ситуации, связанной с репатриацией в Израиль советских евреев в 1970-е годы. Освещение этой темы было политизированным, встроенным в рамки идеологии, господствовавшей в стране в то время. Те, кто приняли решение о переезде в Израиль, считались «предателями родины».

С целью эффективного воздействия, СМИ публиковали стилистически окрашенные тексты, подготовленные лучшими публицистами того времени. Для этих публикаций были характерны одностороннее восприятие окружающего мира, сознательное искажение фактов, недоговорённость и другие приёмы воздействия. Всё это делало эти тексты пропагандистски ориентированными ввиду отсутствия взвешенности в оценках.

Содержательный уровень публикаций «Известий» на тему еврейской репатриации, предложенный общественному вниманию в 1970-е годы, также подтверждает полную приверженность этой газеты одностороннему восприятию картины мира. Эти материалы дают отчётливое понимание роли СМИ в советском обществе при обсуждении политически значимых вопросов. Вместе с тем они раскрывают многие содержательные тенденции, проявляющие себя в деятельности уже современных российских СМИ, находящихся, казалось бы, в принципиально иных социально-политических условиях.



Список литературы

1. Биккулов А. С. Интернет как средство массовой коммуникации: дис. ... канд. социол. наук: 22.00.06. СПб., 2003. 217 с.

2. Ермаков Ю. А. Манипуляция над личностью: смыслы, приёмы, последствия. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1995. 204 с.

3. Кассис В., Щеглова Н. Свет волшебного фонаря. М.: Моск. правда, 1991. 92 с.

4. Катукова И. В. Бдительность - наше оружие. Л.: Знание, 1980. 36 с.

5. Клюев Е. В. Речевая коммуникация: М.: Рипол классик, 2002. 315 с.

6. Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме // Полное собрание сочинений. М.: Полит, лит., 1981. Т 41. С. 3-103.

7. Менделеев А. Г. Правда - газетной строкой: актуальные вопросы развития ленинских принципов печати. М.: Политиздат, 1985. 150 с.

8. На службе у ЦРУ Разоблачение антисоветской деятельности Народно-трудового союза: сб. / сост. Б. Баннов. М.: Молод. гвардия, 1977. 160 с.

9. Радкевич А. Л. Социальные интернет-практики россиян в условиях формирования информационного общества: автореф. дис. ... канд. соц. наук: 22.00.06. М., 2009. 24 с.

10. Стровский Д. Л., Антошин А. В. Советская алия как важнейшая тема русскоязычной периодики Израиля: на примере журналов «Время и мы» и «22» // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «История России». 2018. Вып. 17. C. 320-356.

11. Щербинина Ю. В. Вербальная агрессия. М.: Изд-во ЛКИ, 2006. 360 с.

12. Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР М.: Правда, 1983. 464 с.

13. Bender P. K., Plante P.; Gentile D. A. The Effects of Violent Media Content on Aggression. Current Opinion in Psychology. 2018. Vol. 19. P 104-108,

14. Berneys E. Propaganda. New York, 2005. 176 p.

15. Brown J. A. Techniques of Persuasion: From Propaganda to Brainwashing. Baltimore: Penguin, 1963. 322 p. 1

16. Combs J. E., D. Nimmo. The New Propaganda: The Dictatorship of Palaver in Contemporary Politics. New York: Longman Pub Group, 1992. 251 p.

17. Coyne, S. CaMister, M. A Mean Read: Aggression in Adolescent English Literature, Journal of Children and Media. 2011. Vol. 5. P. 411-425,

18. Daniels R. Coming to America. A History of Immigration and Ethnicity in American Life. New York; London; Toronto; Sydney: Harper Perennial, 2002. 515 p.

19. Jowett G. S., O'Donnel V. Propaganda and Persuasion. 3rd ed. Thousand Oaks (CA), 1999. 464 p.

20. Lebert R. M., Sprefkin J. N. The Early Window: Effects of Television on Children and Youth. New York: Pergamon, 1988. 312 p.

21. Lippmann W. Public Opinion. London: Free Press, 1997. 288 p.

22. McQuail D. Journalism and Society. London & New Delhi: Sage, 2013. 256 p.

23. Polce-Lynch M.; Myers B. J. Adolescent Self-Esteem and Gender: Exploring Relations to Sexual Harassment, Body Image, Media Influence, and Emotional Expression // Journal of Youth and Adolescence. 2001. Vol. 30. P. 225-244.

24. Pratkanis A. R., Turner M. E. Persuasion and Democracy: Strategies for Increasing Deliberative Participation and Enacting Social Change // Journal of Social Issues. 1996. Vol. 52. P. 187-205,

25. Shabo M. E. Techniques of Propaganda and Persuasion. Clayton (DE): Prestwick House, 2008. 160 p.

26. Taylor P. M. Munitions of the Mind: a History of Propaganda from the Ancient World to the Present Day. Manchester: Manchester University Press, 2003. 360 p.

References

1. Bikkulov, A. S. The Internet as a means of mass communication. Dis. cand. sci. St. Petersburg, 2003. (In Rus.)

2. Ermakov, Yu. A. Manipulation over personality: meanings, methods, consequences. Yekaterinburg: Ural Publishing House. State University, 1995. (In Rus.)

3. Cassis, V., Shcheglova N. Light of a magic lantern. M: Mosk. Pravda, 1991. (In Rus.)

4. Katukova, I. V. Vigilance is our weapon. L: Obshchestvo “Znanie” of the RSFSR 1980. (In Rus)

5. Klyuev, E. V. Speech communication: M.: Ripol classic, 2002. (In Rus.)

6. Lenin, V. I. Childhood disease of “leftism” in communism. Full collection of works. M., 1981. Vol. 41. Pp. 3-103. (In Rus.)

7. Mendeleev, A. G. Truth - in a newspaper line: topical issues of the development of Lenin's principles of printing. Moscow: Politizdat, 1985. (In Rus.)

8. In the service of the CIA. Exposing the anti-Soviet activities of the People's Labor Union [Collection / Comp. B. Bannov]. M: Mol. Guard, 1977. (In Rus.)

9. Radkevich, A. L. Social Internet Practices of Russians in the Conditions of Formation of an Information Society. Cand. sci. diss. abstr. M., 2009. (In Rus.)

10. Strovsky, D. L., Antoshin A. V. Soviet aliyah as the most important topic of Russian-language periodicals in Israel: on the example of the magazines Vremya i Mi and 22. Izvestiya RUDN, vol. 17, pp. 320-356, 2018. (In Rus.)

...