Этика взаимоотношений в университетской корпорации города Томска на примере конфликта на юридическом факультете Томского университета весной-летом 1917 года

Несмотря на противоречивые показания участников процесса, комиссия в итоге пришла к выводу, что «конфликт перекинулся в студенческую среду» сначала через профессора Прокошева, а затем - Новомбергского и Солнцева. В резолюции говорилось: «Еще до оставления профессором Лященко должности декана профессор Прокошев обещал студентам не принимать должности декана без их, студентов, согласия, но потом, после объявления бойкота, принял эту должность. Комиссия не может не признать, что данное профессором Прокошевым обещание едва ли вызывалось необходимостью, но раз оно было дано, то следовало бы с этим считаться» [2. 1917. 16 июня].

Как уже отмечалось, в день объявления бойкота Прокошев занял должность и.о. декана по просьбе ректора Грамматикати как «старший член» факультета (в то время существовала такая традиция). Михайловский, предложенный на эту должность студентами, еще ранее отказался от нее добровольно, отметив, что к административной работе «он совсем не пригоден» [Там же. 23 апр.].

20 марта состоялась встреча нового декана со студентами. На ней Прокошеву было предложено «подписать бумагу, в содержание которой входило, что он в академическом вопросе поступил неэтично». Не дождавшись его ответа, они вновь «вынесли ему бойкот» [8. 40 об.].

Ближайшее собрание факультета поддержало своим решением новую кандидатуру декана. 22 марта

Лященко передал ему дела, озвучив свое намерение сохранить за собой место председателя государственной экзаменационной комиссии. Напомним, что в тот момент близились выпускные экзамены для студентов 4-го курса. Однако вскоре был получен циркуляр министерства народного просвещения, согласно которому место председателя комиссии передавалось и.о. декана П.А. Прокошеву. По версии Н.Я. Новомберг- ского, до этого Прокошев сам отправил письмо министру, в котором «просил выяснения своего положения в испытательной комиссии и введения туда профессора Солнцева» [8. Л. 39]. Факт отправки этого письма подтвердил и и.о. ректора профессор В.Н. Саввин, подчеркнув при этом, что Прокошев сделал это «без его ведома» [Там же. Л. 44].

Еще до этого, 29 марта в присутствии профессора Аносова состоялось «объяснение» Н.Я. Новомберг- ского со студентами. На протяжении двух часов он «убеждал их снять бойкот». Своеобразный компромисс был достигнут. Постановлением студенческой сходки в тот же день было решено «экзаменоваться с молчаливым бойкотом Мокринского, пока профессор Лященко оставался председателем испытательной комиссии». Отмечается, что студенты с просьбой об этом дважды отправили телеграмму министру [Там же. Л. 39]. В качестве ответа они получили выше означенное распоряжение.

Как бы то ни было, данное решение оказалось критическим и вызвало незамедлительную реакцию студентов выпускного курса. «На Пасхе, - вспоминал В.Н. Саввин, - получилась телеграмма об изменении состава государственной комиссии, и это внесло возбуждение в среду студенчества» [Там же. Л. 44]. Четвертый курс студентов-юристов в полном составе (всего 63 человека) отказался сдавать государственный экзамен в Томском университете [2. 1917. 23 апр.].

О радикальном настрое значительной части студенчества свидетельствует и тот факт, что многие из них в знак протеста против «группы 5-ти» отказались от участия в заседания следственно-резолютивной комиссии. Подобные решения с их стороны были озвучены на заседаниях 13 и 21 мая (из сохранившихся протоколов). В первый раз студенты 4-го курса заявили «об отрицательном отношении этих студентов к работам следственной комиссии», а позднее отказались «от дачи свидетельских показаний» [8. Л. 24 об., 45]. Более того, одним из студентов утверждалось, что «у них работала своя комиссия, которая все выяснила» [2. 1917. 16 июня]. Комиссия в ответ на это в итоговой резолюции вынесла свою оценку. «Такое уклонение, - отмечалось в ней, - мало понятное со стороны коллегиальности, как бы подсказывалось желанием студентов поставить себя в привилегированное положение, а свою деятельность - внеобщественного контроля. Это уклонение было тем более странным, что следственная комиссия была построена из представителей всех трех коллегий университета и имела своей исключительной целью выяснение истины» [Там же].

Отметим, что в конце августа все же было объявлено, «что осенняя сессия комиссии 1917 года продлится с 1 сентября по 1 декабря». По все видимости, часть студентов воспользовалась этой возможностью, ведь со 2-го сентября и.о. декана стал Н.Я. Новомбергский. В газетном объявлении указывалось, что прошения об экзаменах «в исключительных случая») принимались и после 2 сентября [2. 1917. 25 авг.].

В ходе процесса прозвучало еще немало обвинений профессоров в адрес друг друга. Так, профессор Тельберг сетовал на то, что Н.Я. Новомбергский однажды применил в его адрес выражение «желторотый мальчишка), что, по его мнению, «уместно слышать на базарной площади, но не на заседании, хотя и частном, факультета) [8. Л. 57]. Профессора Солнцева упрекнули в напечатании его монографии вне очереди в ущерб интересам Новомбергского [Там же. Л. 25 об.], что было подтверждено комиссией [2. 1917. 16 июня]. Исполняющего обязанности ректора

В. Н. Саввина уличили в том, что по настоянию профессоров М.Г. Курлова, Г.Г. Тельберга и Н.Я. Но- вомбергского при составлении протокола заседания Совета университета 28 марта в него не были включены «все прения по вопросу о ликвидации недоразумений между профессорами-юристами) [8. Л. 18, 19, 71], а также во вскрытии «тайной частной корреспонденции) и т. д.

Обратимся к заключительным вердиктам следственно-резолютивной комиссии. Признавалось, что отказом от третейского суда после послания писем от 13 февраля «группой 5-ти), как и самой формой письма, «было нанесено оскорбление проф. Новомб- ергскому), также как и профессору Лященко. По отношению к последнему были применены несправедливые обвинения в подлоге документации. В свою очередь, и Лященко с Новомбергским, по мнению комиссии, проявили «непредусмотрительность), «не испросив доверия факультета) (т.е. не сложив с себя обязанности, соответственно, ректора и секретаря) после предъявленных «со стороны почти половины факультета) обвинений.

Что касается последнего заключения комиссии, то отметим, что те «предъявленные обвинения) в конечном итоге не были оправданы (приговор Новомберг- ского был отменен Сенатом, а по-настоящему веские причины для отставки с поста декана Лященко, по сути, предъявлены не были). Есть основания судить, что рассмотренный конфликт в основе своей имел скрытые, «закулисные) мотивы, связанные с личной неприязнью, амбициями отдельных членов факультета, наконец, с финансовыми вопросами. Все это очерчено гранями того, что, используя терминологию П. Бурдье применительно к академической конфликтологии, можно назвать борьбой за «символический капитал). Добавим, что в дореволюционных научных сообществах Российской империи данный тип конфликтов нередко имел место и подчас был «связан с образованием новых институций) [4. С. 234, 253]. Как видим, эта борьба приоткрыла изнанку жизненного мира университетской корпорации университета.

Выяснилось, что жизнь юридического факультета Томского университета в тот период «протекала со значительными трениями), дойдя в конце концов «до болезненной разрухи). Обсуждения вопросов замещения вакантных кафедр, крайне актуальные на тот момент, «проходили часто при резких столкновениях между членами факультета», «резкость отношений доходила до того, что некоторые члены факультета по целым годам не подавали друг другу руки», «некоторые профессора по целым полугодиям не посещали заседания факультета и, следовательно, не выполняли своей служебной обязанности». «Вот та тяжелая атмосфера, - подчеркивалось в резолюции комиссии, - на почве которой при отсутствии склонности к уступчивости и соглашению у заинтересованных сторон конфликт между двумя группами профессоров разросся до таких размеров, что его не могли ни потушить, ни ослабить ни деятельное вмешательство Совета университета, ни мощная волна новой жизни, призывающая всех сознательных граждан бросить свои взаимные распри и принести свой труд на созидательное творчество в обновленной стране» [2. 1917. 16 июня].

Приобретенные в результате Февральской революции гражданские свободы, которые, несомненно, значительной частью населения России воспринимались как великое достижение, для крупнейшей академической корпорации Сибири обернулись сомнительной возможностью поднять на поверхность старые обиды, антипатии и обвинения, воплотившись в этой не самой достойной странице истории университета.

Для профессора П.И. Лященко случившееся стало поводом изменить траекторию своего дальнейшего жизненного пути. Возвращаясь к началу настоящей статьи, вновь повторим, что летом 1917 г. он покинул Томск. Студенты, среди значительной части которых он пользовался уважением и доверием, в те дни подготовили адрес, в котором были следующие слова: «В вашем лице сочетались: гражданин и профессор... Вместе с вами вступив под своды Томского университета, мы были свидетелями вашей деятельности в качестве декана и профессора. На посту декана вы стояли всегда на страже студенческих интересов, вы были близки и доступны нам, вы были нашим старшим товарищем, - и время вашего деканства не изгладится из нашей памяти. Всеми силами поднимая престиж и авторитет юридического факультета, вы встретили сопротивление тех, кому это было и невыгодно, и ненужно... Теперь, провожая вас, мы, ваши ученики, желаем вам всего лучшего на светлом пути служения науке и обновленной родине» [Там же. 22 июня].

Впереди П. И. Лященко ждала карьера почтенного и заслуженного ученого. В начале 1920-х гг. он стал инициатором открытия и первым ректором Донского университета. В 1926 г. был назначен профессором Института красной профессуры в Москве, позднее - старшим научным сотрудником Института АН СССР (1935) и Комакадемии (1936). Одновременно являлся профессором Московского университета. В 1943 г. был избран членом-корреспондентом АН СССР, в 1949 - удостоен Сталинской премии за фундаментальный труд в двух томах «История народного хозяйства СССР» [1. С. 158].

Революция и Гражданская война наложили отпечаток на судьбы других героев статьи. Некоторые из них выступили на стороне Всероссийского правительства А.В. Колчака. С.П. Мокринский в 1919 г. избирался в члены Восточного отдела ЦК партии народной свободы, ранее был гласным Томской городской думы. П.А. Прокошев при Правительстве Колчака занимал должность главноуправляющего по делам вероисповеданий. Г.Г. Тельберг после переворота 18 ноября 1918 г. указом Верховного правителя России был назначен Главноуправляющим делами Верховного правителя и Совета министров, сенатором Правительствующего Сената, а со 2 мая 1919 г. - министром юстиции. Во Временном Сибирском правительстве Н.Я. Новомбергский назначался товарищем министра туземных дел, а во Всероссийском правительстве - товарищем министра внутренних дел.

Вскоре после восстановления советской власти в Томске в декабре 1919 г. все они были уволены из университета и на время подверглись аресту и заключению. Над бывшими колчаковскими министрами был устроен суд. Сам юридический факультет Томского университета был преобразован в правовое отделение созданного в марте 1920 г. факультета общественных наук (в 1921 г. он был закрыт).

Еще в 1917 г. профессора Н.Н. Кравченко и С.И. Солнцев также уехали из Томска. Первый был сначала переведен в Казанский университет, а в 19201928 гг. работал профессором Саратовского университета, позднее - в 1-м Московском государственном университете. С.И. Солнцев с 1917 г. преподавал в Новороссийском (Одесском) университете (в 1920 г. был ректором этого вуза), позднее - в вузах Ленинграда и Москвы. В 1929 г. избран действительным членом АН СССР [1. С. 243-244].

Н.Я. Новомбергский после окончания Гражданской войны продолжал преподавательскую деятельность, жил и работал в разных городах СССР (умер в Архангельске в 1949 г.). Как окончился жизненный путь С.П. Мокринского (установлено, что в 19201921 гг. он работал на факультете общественных наук Саратовского университета) и П. А. Прокошева, неизвестно [1. С. 169, 201].

Что касается профессора Г.Г. Тельберга, то в 1920-1930-х гг. он жил в Китае, после Второй мировой войны перебрался в США. Был профессором юридического факультета Харбинского политехнического института, преподавал в Высшем японском коммерческом колледже в Циндао, а затем в Американской Академии.

В эмиграции прошлое неожиданным образом напомнило о себе. В Китае профессор Тельберг неоднократно встречался с бывшим студентом юридического факультета Томского университета Л.В. Арнольдовым (учился в нем в 1916-1918 гг.). В памяти последнего также запечатлелся эпизод с конфликтом на юридическом факультете. В своих мемуарах Арнольдов вспоминал о нем: «Мы даже “бунтик” небольшой устроили против профессоров Мокринского, Прокошева, Тельберга, Солнцева и еще кого-то, кажется, Н.Ив. Кравченко [Н.Н. Кравченко. - Прим. авт.]. Бунтовали “на академической почве” студенты выпускного курса. Мы, с других курсов, им помогали, “поддерживали”... Бунт и зародился, собственно, в недрах совета факультета, среди профессуры. Отсюда он был переброшен в студенческую массу, где, разумеется, охотно был поддержан». И далее: «Но всякий раз, встречаясь теперь летом на отдыхе в Циндао с почтенным, заслуженным и так мною любимым и уважаемым профессором Г.Г. Тельбергом (который все-таки провалил меня на первом же зачете по истории русского права перед всей аудиторией), я с неприятным осадком думаю теперь, как мы тогда были болезненно-легко возбудимы и как легко было нас увлечь на что угодно» [14. С. 62-63].

В заключение отметим, что образ профессора, особенно в обществе, не лишенном признаков традиционного, как в России начала XX в., непременно был окружен возвышающим ореолом. Служитель науки воспринимался не только как ученый, но и как гражданин, некий образец нравственности и показатель должного поведения. Рассмотренный эпизод в истории университетской корпорации г. Томска отчасти развенчивает это стереотипное представление, показывая изнанку жизни, скрытую повседневность университетской корпорации г. Томска.

То, что произошло весной-летом 1917 г. на юридическом факультете, с одной стороны, свидетельствует о негативных тенденциях в развитии томского научного сообщества в эпоху революционных событий. С другой стороны, нельзя не заметить и иную сторону этой истории. Научный микросоциум г. Томска тогда продемонстрировал потенциал по саморегуляции внутреннего морально-этического климата, образовав независимую судебную комиссию из числа авторитетных, в том числе и в нравственном плане, профессоров, что, несомненно, отражает процесс формирования корпоративного самосознания местного научного сообщества

Литература

1.Профессора Томского университета. Биографический словарь. Вып. I: 1888-1917 / отв. ред. С.Ф. Фоминых. Томск : Изд-во Том. гос. ун

та, 1996. 288 с.

2.Сибирская жизнь. Газета политическая, литературная и экономическая. Томск.

3.Беляева О.М. Академическое сообщество Петербургского университета в ректорство Э.Д. Грима: конфликты в профессорской среде //

Диалог со временем. 2011. Вып. 34. С. 215-235.

4.Свешников А.В. «Вот вам история нашей истории». К проблеме типологии научных скандалов второй половины XIX - начала XX в. //

Мир историка: историографический сборник / под ред. В.П. Корзун, Г.К. Садретдинова. Омск: Изд-во ОмГУ, 2005. Вып. 1. С. 228-258.

5.Ростовцев Е. А. Столичный университет Российской империи: ученое сословие, общество и власть (вторая половина XIX - начало XX в.).

М.: РОССПЭН, 2017. 903 с.

6.Дневники студента П.А. Леонова, 1917 // Музей истории ТГУ.

7.Государственный архив Томской области (далее ГАТО). Ф. 102. Оп. 1. Д. 731.

8.ГАТО. Ф. 102. Оп. 1. Д. 1061.

9.Зелер, Карл-Вильгельм Фридрихович // Электронная энциклопедия ТГУ. иИЛ: http://wiki.tsu. ги/'^кГМех.рЬр/Зелер,_Карл- Вильгельм_Фридрихович (дата обращения: 15.08.2017).

10.ГАТО. Ф. 102. Оп. 1. Д. 649.

11.Богословский М.М. Дневники. 1913-1919: Из собрания Государственного исторического музея. М. : Время, 2011. 423 с.

12.ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 3290.

13.Фоминых С.Ф., Степнов А.О. Повседневная жизнь университетского сообщества г. Томска в период революционных событий 1917 г. // Вестник Томского государственного университета. 2017. № 416. С. 160-170.

14.Арнольдов Л.В. Жизнь и революция. Шанхай : Книгоиздательство А.П. Малык и В.П. Камкина, 1935. 278 с.

References

конфликт профессор университет

1.Fominykh, S.F. (ed.) (1996) Professora Tomskogo universiteta. Biograficheskiy slovar' [Professors of Tomsk University. A biographical diction

ary]. Is. I: 1888-1917. Tomsk: Tomsk State University.

2.Sibirskaya zhizn '.

3.Belyaeva, O.M. (2011) Akademicheskoe soobshchestvo Peterburgskogo universiteta v rektorstvo E.D. Grima: konflikty v professorskoy srede

[Academic community of St. Petersburg University under the rectorship of E.D. Grim: conflicts in the professorial environment]. Dialog so vre- menem. 34. pp. 215-235.

4.Sveshnikov, A.V. (2005) “Vot vam istoriya nashey istorii”. K probleme tipologii nauchnykh skandalov vtoroy poloviny XIX - nachala XX v.

[“Here is the history of our history.” To the problem of the typology of scientific scandals of the second half of the 19th - early 20th centuries]. In: Korzun, V.P. & Sadretdinov, G.K. (eds) Mir istorika: istoriograficheskiy sbornik [The world of the historian: a historiographical collection]. Is. 1. Omsk: Omsk State University.

5.Rostovtsev, E.A. (2017) Stolichnyy universitet Rossiyskoy imperii: uchenoe soslovie, obshchestvo i vlast' (vtoraya polovina XIX -- nachalo XX v.)

[The Metropolitan University of the Russian Empire: the academic estate, society and power (the second half of the 19th - early 20th centuries)]. Moscow: ROSSPEN.

6.TSU Museum of History. (1917) Dnevniki studentaP.A. Leonova [Diaries of student P.A. Leonov].

7.State Archive of Tomsk Oblast (GATO). Fund 102. List 1. File 731. (In Russian).

8.State Archive of Tomsk Oblast (GATO). Fund 102. List 1. File 1061. (In Russian).

9.TSU Electronic Encyclopedia. (n.d.) Zeler, Karl-Vil'gel'm Fridrikhovich. [Online] Available from: http://wiki.tsu.ru/wiki/index.php/Zeler,_Karl-

Vil'gel'm_Fridrikhovich. (In Russian). (Accessed: 15.08.2017).

10.State Archive of Tomsk Oblast (GATO). Fund 102. List 1. File 649. (In Russian).

11.Bogoslovskiy, M.M. (2011) Dnevniki. 1913--1919: Iz sobraniya Gosudarstvennogo istoricheskogo muzeya [The Diaries. 1913-1919: From the collection of the State Historical Museum]. Moscow: Vremya.

12.State Archive of Tomsk Oblast (GATO). Fund 126. List 2. File 3290. (In Russian).

13.Fominykh, S.F. & Stepnov, A.O. (2017) The daily life of the university community of Tomsk during the revolutionary events of 1917. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta -- Tomsk State University Journal. 416. pp. 160-170. (In Russian). DOI: 10.17223/15617793/416/24

14.Arnol'dov, L.V. (1935) Zhizn ' i revolyutsiya [Life and revolution]. Shanghai: Knigoizdatel'stvo A.P. Malyk i V.P. Kamkina.

Размещено на Allbest.ru