Сельские дневники погоды и промысловые журналы как репрезентация гибридных форм взаимодействия науки и локальных сообществ

В этой записи, находящейся в реверсивной логике на территории «прошлого», мы видим отражение несколько функций сельского дневника погоды: воспоминание о прошлом, упорядочивание прошлого, сохранение памяти, фиксация наблюдений для прогнозирования, рефлексия о событиях через выбор «местоположения» записи на странице и в целом - в структуре дневника.

Заключение. Сельские дневники погоды как лаборатория по производству социального

В данной статье мы собрали и поставили в один ряд совершенно различные по форме и содержанию дневники погоды и промысла. Но есть в них и нечто объединяющее, указывающее на то, что все эти жанры письма стремятся на фоне стабильных, цикличных, прогнозируемых данных о погоде и смене сезонов зафиксировать нестабильные и уникальные социальные явления, которые «приручаются» историей, будучи вплетены в контекст регулярной сетки с датами и динамикой температур. Мы видим, как смерть появляется на страницах дневников погоды, тревожно сочетаясь со штормом и поиском пропавших без вести. Смерть проникает через инфраструктурные компоненты - вертолетные перевозки тела, фиксацию похорон. На тех же страницах дневника отмечен юбилей, выпавший на жаркий полдень или приезд новорожденного, претерпевшего в пути с родителями злоключения во время дождя и шторма. Структура и особенности праздничных мероприятий переплетаются с погодными условиями долготой дня, а также оказываются под влиянием электроснабжения в поселке, нехватки аппаратуры. Таким образом, можно утверждать, что данные «сельские дневники погоды», хотя терминологически и обозначены как «дневники», на самом деле представляют собой форму «гибридных документов», не принадлежащих вполне ни жанру личного дневника, ни жанру профессионального дневника, ни жанру / формату протоколов, фиксирующих наблюдения, эксперименты и показатели в ходе научного исследования. В чем уникальность текстов / документов / протоколов, которые я представляю на суд читателей?

Во-первых, подобный дневник не является промежуточной площадкой для фиксации и кодирования данных на пути к созданию научно-исследовательской статьи. Как автобиографический нарратив или исторический документ подобный дневник также не создается с целью дальнейшей публикации (в отличие от некоторых видов личных и интимных дневников интеллигенции). Таким образом, текст дневника пишется «набело», он никогда не остается в форме черновика и, таким образом, является самореферентной системой.

Во-вторых, данный дневник является результатом целой серии «переводов» данных и содержит на одной странице, в одной информационной строке, информацию разного порядка и уровня, записанную с помощью цифр, букв и иных визуальных обозначений. Таким образом, страница дневника, одна дневниковая запись сама по себе является единицей информации гибридного типа, которая существует и имеет смысл только в состоянии смешанности и неразличимости. Тем самым она отличается от документов лаборатории, которые смешиваются «слоями», накладываются (juxtaposed) друг на друга (Latour1986: 47), например в случае соположения на столе текста научной статьи, таблиц данных и черновиков новой публикации, но не смешиваются в структуре одного текста буквально.

Специфической особенностью сельских непрофессиональных дневников (которые ведутся вне метеорологической станции) является их самозамкнутость внутри локального сообщества. Иными словами, подобные дневники не созданы для передачи, трансляции в региональный или федеральный центр, как эмпирические данные, направленные из конкретной локальности. Это наблюдения, имеющие гибридную форму, стержнем которой является протокол научных наблюдений. При этом они остаются не востребованными наукой, научным сообществом и потому продолжают существовать со старым «синтаксисом» в новой логике сезонно изолированных сообществ. Эти дневники - совокупность данных, которые никто не обобщает, и совокупность сигналов S.O.S., которые не принимают ни на одной волне. Синоптические шифровки, так и не направленные в Центр.

В-третьих, в отличие от дневников эмпирических и полевых наблюдений исследователей (от этнографов, палеонтологов, археологов, до исследователей, работающих в лаборатории - медиков, химиков, физиков), сельские дневники погоды дают нам пример не последовательной текстуализации реальности, не постадийного перехода от материальности природных явлений (ландшафт, растения, проба почвы, анализ структуры, анализ состава, записи, графики, таблицы) к закодированным показателям и данным, а от них - к публикации; напротив, они идут реверсивным путем: от максимально сухой и упрощенной протокольной формы (« + 7, мал.обл., 6 м/с, 1043 см») в левом столбце записей до разворачивания поэтического описания, детальных описаний повседневности и авторефлексии автора («Деревья в инее, очень красиво, как в сказке»).

Этот процесс развертывания мелких деталей из ядра - сухих метеорологических любительских наблюдений - удивительным образом меняет и статус закодированных данных, и статус описаний повседневной жизни, событий, эмоций, планов и оценок. Фактически сельский дневник является хабом «продуцирующей инстанции» (Latour 1986: 48) в нескольких измерениях, и в этом смысле превосходит по глубине хаб в лаборатории: исследовательский стол. Таким образом, «восходящая логика» текстуализации, описанная Латуром, переворачивается, обнажая иные способы использования деконстекстуализированных фрагментов «научного языка» в сельских дневниках. Погодные явления, т.е. отраженные в журнале наблюдений состояния окружающей материальной среды и ландшафта кодируются («приемы записи» (Derrida 1977; Latour, Woolgar 1986) с помощью сокращений, значков, цифр, буквально: куски материи / вещества превращаются в «написанный документ» (Latour, Woolgar 1986: 51).

Но что происходит дальше с наблюдениями об уровне воды, визитах рыбинспекции, объемах уловов? Порождают ли они затем текст более высокого порядка, обобщая данные многолетних дневниковых записей? Нет: эти записи, посредством выборочного просмотра, формируют образ действия, а удачно выбранный день и час, место для лова материализуется обратно - в пойманную рыбу. Таким образом, инвестиция в дневниковую запись через практики приводит обратно к материальности: сельский дневник погоды делает «двойную петлю» и возвращается в тот же жизненный мир села. Преобразующая функция сельского дневника заставляет переосмыслить логику Латура и приближает нас к взгляду на «формализацию» и текстуализацию реальности в письме, о которой говорит Мишель де Серто: «...напротив, “смысл” игры письма, производства системы, пространства формализации состоит в том, чтобы отсылать к реальности, от которой оно отделилось именно для того, чтобы ее изменить. Его цель - социальная действенность» (Серто де 2013: 243). То есть дневник гибридного типа направлен косвенно на упорядочивание сбоев в жизненном мире и может дать толчок к принятию решений и выбора способа действовать.

Наконец, четвертая особенность структуры сельского дневника погоды состоит в том, что она не отражает структуру потоков и связей, существующих в лаборатории и направленных на производство знания. Сельский дневник является не проекцией лаборатории как сети, а лабо-раторией-на-страницах: «...островок страницы - это место перехода, где осуществляется промышленная переработка» (Серто де 2013: 245). Здесь сопряжение данных, фактов и суждений о погоде, изменениях климата (метеорология, климатология), сбоев в работе инфраструктур, схеме системы поставок товаров, хроника и проблемы ведения промысловой деятельности (экономические дисциплины), хроника событий села и происшествий одной семьи (устная история) производят гибридный тип знания, являющийся значимой частью социального поля локального сообщества.

Примечания

¹ В контексте данной статьи сопоставляются два уровня значения слова «наука». Согласно статье Владимира Соловьева в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (Брокгауз 1897: 692), «наука» в узком смысле слова понимается как «объективно-достоверное и систематическое знание о действительных явлениях со стороны их закономерности или неизменного порядка», тогда как в широком контексте наука определяется как «совокупность всяких сведений, подвергнутых некоторой умственной проверке или отчету и приведенных в известный систематический порядок». Именно эти допущения: «всякие сведения», «некоторая умственная проверка», «известный систематический порядок» - создают необходимый «зазор» между двумя значениями, указывая на существование альтернативных способов систематизации, альтернативных методов протоколирования, фиксации, верификации разнообразных сведений о действительных явлениях, которые только лишь стремятся к эталону научного знания в узком смысле. Поиск подобных квазинаучных данных, а также сопутствующих им практик фиксации являлся одним из эмпирических способов обнаружения гибридных форм сосуществования ученых и местных жителей в труднодоступных поселках.

³ «Лива» - «лыва, лужа, полойчик», согласно словарю Даля. Образована от слова «лить». Сезонно заполняющееся водой углубление, яма, превращающаяся в зависимости от уровня воды в канал, озерцо, лужу, пруд.

Литература

References

31. Barthes R. Dnevnik [Diary]. In: Rolan Bart o RolaneBarte [Roland Barthes on Roland Barthes]. Moscow: Stalker, 2002, pp. 246-261.

32. Brockhaus F.A. Entsiklopedicheskiislovar' [The encyclopedic dictionary].Ed. by prof. I.E. Andreevskiy. St. Petersburg: F.A. Brockhaus, I.A. Efron, 1890-1907. Vol. 20a: Nakaznyi ataman - Neiasyti. [1897?]. II, 481-960.

33. Voronova N.G. Zametki o rechevomzhanrednevnika [Notes on the speech genre of diary], Kul'turaitekst, 2005, no. 10, pp. 194-200.

34. Zhukova V.S. Trudovaiapovsednevnost' v krest'ianskikhdnevnikakhEvropeiskogoSeveraRossiipervoitreti XX veka [Worklife in the peasant diaries of the European North of Russia in the first third of the 20th century]. In: Povsednevnost' v rossiiskoiprovintsii XIX- XX vv. MaterialyVserossiiskoinauchnoikonferentsii: v 2 chastiakh [Everyday life in the Russian periphery in the 19th to the 20th century. Proceedings of the All-Russian scientific conference in 2 volumes]. Perm, 2013, pp. 157-161.

35. Ivashchenko S.N., Tolpeko I.V. Polevoidnevnik V. I. Matiushchenko (Arkheologicheskaiarazvedka 1959 g.) [The field notes of V. I. Matyushchenko (archaeological field survey dated 1959)], VestnikOmskogouniversiteta. Seriia«Istoricheskienauki», 2015, no. 1 (5), pp. 116-132.

36. Kal'shchikova T.A. Zhanrovyestandarty v dnevnike A. Bloka [Genre standards in the diary of A. Blok], VestnikCheliabinskogogosudarstvennogoUniversiteta, 2010, no. 32 (213), pp. 58-61.

37. Kurnikova A.V., Rusinova I.I. Rechevoi status bytovykhdnevnikov M.P. Suslovoi [Speech status of M.P. Suslova's everyday diaries]. In: Izmeniaiushchiisiaiazykovoimir[The changing language world]. Perm', 2002, pp. 252-259.

38. Mikhanev A. P. Okhotnichiidnevnikkakdokumental'nyiistochnik [Hunter log as a documental source]. In: Dokument. Arkhiv.Istoriia.Sovremennost'.Sborniknauchnykhtrudov.Vyp.12 [Document, Archive, History, the Present.A collection of scientific writings, issue 12]. Yekaterinburg: Izd-voUral'skogouniversiteta. 2011, pp. 261-264.

39. Orlova G. Kartograficheskiipovorot: shkol'naiageografiiaikartograficheskaiapolitika v epokhubol'shikhutopii [The cartographic turn: school geography and cartographic policy in the era of great utopias], Voprosyobrazovaniia, 2006, no. 3, pp. 81-102.

40. Pigrov K.S. Dnevnik: dialog s samimsoboi [Diary: a dialogue with oneself]. In: Seriia "Symposium ", Dialog v obrazovanii. Vyp. 22. Sbornikmaterialovkonferentsii [The `Symposium' series, Dialogue in education. Issue 12.A collection of proceedings]. St. Petersburg: Sankt-Peterburgskoefilosofskoeobshchestvo, 2002.

41. Plisak M.V. «Dnevnikkrest'ianina» kakistochnikpoistoriimirovozzreniiasel'skogozhitelia (1916 g.)[`The peasant diary' as a source on the history of rural worldview (1916)], Pskov.Nauchno-prakticheskii, istoriko-kraevedcheskiizhurnal, 2008, pp. 125-129.

42. PMA 2019 - polevyematerialyavtora, iiul'-avgust 2019 goda, Tomskaia oblast', Krivoshein- skii, Molchanovskii, Kolpashevskii, Parabel'skii, KargasokskiiiAleksandrovskiiraiony [Author's field materials. July-August, 2019.Tomsk oblast, Krivosheino, Molchanovo, Kolpashevo, Parabel, Kargasok, Aleksandrovo districts].

43. Reinhold A.S. Zhanrovyeosobennostiliteraturnogodnevnikaidnevnikkakneliteraturnyitekst [On the Genre Characteristics of the Diary as a Literary Subform, and the Diary as a Non-literary Text], Vestnik RGGU. Ser. Filol. nauki. Literaturovedenieifol'kloristika, 2010, no. 11 (54), pp. 118-129.

44. de Certeau M. Izobreteniepovsednevnosti 1: iskusstvodelat' [The invention of everyday life 1: the art of making]. Trans. from French by D. Kalugin, N. Movnina. St. Petersburg: Izd- voEvropeiskogouniversiteta, 2013.

45. Sleptsova (Kyzlasova) I.S. «Kollektivnaiabiografiia» sel'skogosotsiuma (pomaterialamdnevnikoviaroslavskogokrest'ianina P.V. Bugrova) [`Collective biography' of the rural society (based on the diaries of the Yaroslavl peasant P.V. Bugrov)]. In: Russkii Sever. Vypusk 1.Identichnosti, pamiat', biograficheskiitekst. K 95-letiiu K.V. Chistova: Sb. nauch. st. [The Russian North.Issue 1.Identities, memory, and biographical text.Dedicated to the 95th anniversary of K.V. Chistov.A collection of scientific papers].Ed. and compiled by T.B. Shchepanskaia. St. Petersburg: MAE RAN, 2017, pp. 79-96.

46. ChistiakovIu.A. A. I. Kuretsov: dnevnikob ekspeditsii v Ussuriiskiikrai v 1928 godu [A.I. Kuretsov: a diary on the expedition to the Ussuriysk region in 1928]. In: Chteniia

47. pamiatiAlekseiaIvanovichaKurentsova [Readings in the memory of Aleksey I. Ku- retsov], Vladivostok: Biologo-pochvennyiinstitut DVO RAN, 2011, pp. 5-125.

48. Barton D. Literacy: An Introduction to the Ecology of Written Language. Oxford: Blackwell, 2007.

49. Bernhardt, J. Determining Regional Weather Patterns from a Historical Diary, Weather, Climate, and Society, 2015, no. 7(4), pp. 295-308.

50. Bunkers S.L. Diaries: public and private records of women's lives, Legacy, Vol. 7, no. 2 (Fall 1990), pp. 17-26.

51. Derrida J. Of Grammatology. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1977.

52. Lyons M. Ordinary Writings, Personal Narratives. Writing Practices in 19th and Early 20th Century Europe. Bern: Peter Lang, 2007.

53. Latour B., Woolgar S. Laboratory Life. The Construction of Scientific Facts. Princeton University Press Princeton, New Jersey, 1986.

54. McCarthy M. A Pocketful of Days: Pocket Diaries and Daily Record Keeping among Nineteenth-Century New England Women, The New England Quarterly, 2000, Vol. 73, no. 2, pp. 274-296.

55. Motz M.F. Folk Expression of Time and Place: 19th-Century Midwestern Rural Diaries, The Journal of American Folklore, 1987, no. 100 (396), pp. 131-147.

56. Noble M. Answers in the wind: using local weather studies for family history research, The Journal of Genealogy and Family History, 2017, Vol. 1, no. 1, pp. 1-6.

57. Puttaert J. Linguistic Hybridity in Nineteenth-Century Lower-Class Letters.A Case Study from Bruges. In: Reading and Writing from Below Exploring the Margins of Modernity. Umea University and Royal Skyttean Society. Umea. 2016, pp. 215-237.

58. Slonosky V. Historical climate observations in Canada: 18th and 19th century daily temperature from the St. Lawrence Valley, Quebec, Geoscience Data Journal, 2014, no. 1(2), pp. 103-120.

59. Wheeler D. The weather diary of Margaret Mackenzie of Delvine (Perthshire): 1780-1805, Scottish Geographical Magazine, 1994, no. 110(3), pp. 177-182.

60. Williams R. Gilbert White's Eighteenth-Century Nature Journals as “Everyday” Ecology, ISLE: Interdisciplinary Studies in Literature and Environment, Vol. 24, Is. 3, Summer 2017, pp. 432-456

Размещено на Allbest.ru