"Экономическое чудо" во Франции: формирование и результаты дирижистской модели в 1944–1973 годах

Заметно выросла также общая открытость французской экономики. Так, в 1950 г. доля экспорта в ВВП составляла 12,4%; в 1960 г. - изменилась незначительно (до 13%), однако в 1973 г. она существенно выросла и достигла уже 18,3% [2, с. 216]. Оценивая конкурентоспособность французских компаний, следует, видимо, признать ее весьма удовлетворительной.

Косвенно судить об этом можно по общему состоянию государственных финансов. Уже в 1959-1962 гг. Франции удалось погасить большую часть внешнего долга, в основном перед Соединенными Штатами. Немаловажно, что валютные резервы страны увеличивались ежегодно до 1973 г. В указанный период только 1968-1969 гг., а также 1964 г. были годами-исключениями, когда стране не удалось сформировать положительный платежный баланс.

Структурные сдвиги в экономике значительно изменили социальную структуру французского общества. Удельный вес лиц, работающих по найму, в 1954-1974 гг. вырос с 65 до 80% общей численности активного населения. К десятилетней годовщине голлистского режима (1968 г.) Франция подошла, имея внушительное увеличение промышленного производства (58% за 10 лет). Однако жизненный уровень французов повышался медленнее (на 38% за десять лет по сравнению с 42% за предыдущее десятилетие) [1, с. 487]. Особенно трудно приходилось низкооплачиваемым слоям рабочих и служащих. С 1958 по 1967 г. минимальная гарантированная заработная плата увеличилась всего на 6%, тогда как средняя почасовая зарплата - на 32%. По мнению Ж.-Ш. Асслэна, это свидетельствовало о том, что неравенство доходов в ходе экономического роста имело тенденцию к возрастанию [2, с. 227].

Развертывание научно-технической революции приводило к тому, что негативные факторы (недостаточная материальная обеспеченность, отсутствие гарантии занятости) распространились не только на занятых физическим трудом, но и на интеллигенцию. Еще в недавнем прошлом инженеры, врачи, учителя и др. имели ряд существенных привилегий по сравнению с рабочим классом. Однако в связи с НТР на работниках умственного труда в полной мере отразились законы воспроизводства наемной рабочей силы, характерные для капитализма.

Начиная с 1965 г. во Франции практически непрерывно росла безработица. В апреле 1968 г. в стране насчитывалось 500 тыс. полностью безработных и около 1 млн - безработных частично. Из 800 тыс. инженерно-технических специалистов 40 тыс. не имели работы. Число молодых людей среди безработных составляло не менее 150-200 тыс. [1, с. 488].

Все это явилось объективной основой драматических событий, которые Франция пережила в мае-июне 1968 г. Детонатором развернувшегося тогда массового забастовочного движения стали выступления студенческой молодежи, недовольной консервативными порядками в системе образования. Массовые выступления студентов в Париже и других городах проходили под леворадикальными лозунгами. С середины мая к студенческому движению присоединились рабочие и служащие. К концу месяца численность бастующих достигла 10 млн из общего числа 13-14 млн работавших по найму [1, с. 492].

Общенациональная забастовка побудила власти пойти на значительные уступки. Заработная плата повысилась в среднем на 14%, несколько возросли пенсии и пособия, уменьшилась продолжительность рабочей недели. В уставные документы высших учебных заведений были внесены требуемые изменения. В целом же события мая-июня 1968 г. стали самым острым кризисом французского общества за весь послевоенный период.

Страх населения перед эксцессами, сопровождавшими массовые манифестации, обусловил временный сдвиг страны вправо. Это показали ближайшие парламентские выборы (23 и 30 июня 1968 г.). Однако уже 27 апреля 1969 г. на референдуме по вопросам реформы Сената и введения нового регионального деления Франции де Голль потерпел поражение. Референдум проводился по его инициативе и фактически завершился вотумом недоверия проводимой им политике. В результате де Голль покинул пост президента

Французской Республики, и с его уходом в истории Франции завершилась целая эпоха.

Заключение

Чем же французский опыт полезен России?

Прежде всего, отметим, что наша страна в 1990-е гг. перенесла «тяжелую болезнь», от которой не до конца оправилась до сих пор. Это относится в первую очередь к экономике. Если рассчитать средний процент прироста ВВП в России за 1991-2017 гг., он будет ниже 0,5% в год. Даже если исключить из указанного периода катастрофический этап кризиса 1991-1998 гг., когда общее падение ВВП составило около 40%, то и тогда среднегодовые темпы роста у нас будут намного ниже среднемировых.

Никогда еще за весь период статистических наблюдений наша страна в течение четверти века столь явно и резко не отставала от всего мира. И думать, что без серьезных радикальных изменений в экономике у нас все пойдет на лад, по меньшей мере, наивно.

В российской экономике много проблем, но главная из них - неудовлетворительное качество нашей предпринимательской и чиновничьей элиты. Наша бизнес-элита, в отличие от западной, добыла свое нынешнее богатство не за счет собственных «мозгов» или «зубов», а как дар свыше - от либеральной власти.

Наша страна подошла к реформам 1990-х гг. с населением, в котором подавляющее число составляли граждане со средним достатком, имевшие пусть небольшие, но все же значимые сбережения. В результате реформ 1990-х гг. большинство российского населения стало бедным, многие просто обнищали. Все трудовые сбережения исчезли в костре инфляции. А наверху образовалась вторая по численности в мире прослойка миллиардеров. Между первым и вторым состояниями нашего общества лежат годы, которые известный российский экономист Ю.Я. Ольсевич назвал «экономической гражданской войной».

Соответственно российскими бизнес-элитой и властью было воспитано наше высокое чиновничество. Оно привыкло жить не на зарплату, как полагается «рациональной бюрократии» (по Максу Веберу), а за счет совсем других источников. Что касается российской бизнес-элиты, она согласна заняться НТП, но при условии крупных субсидий и гарантий со стороны государства. И этим она похожа на французских буржуа эпохи Кольбера.

Так чем же полезен для нас исторический опыт Франции?

Тем, что эта страна относительно недавно тоже пережила глубокую национальную катастрофу, совмещенную с бесплодием (в смысле экономической эффективности) и даже с национальным предательством значительной части правящей элиты. Я имею в виду годы Второй мировой войны, из которой Франция вышла ограбленной, с отсталой народнохозяйственной структурой и только формально числилась в составе держав-побе - дительниц. Но в относительно короткие сроки (за 25-30 лет) Франция не только восстановила свой экономический потенциал, но и за счет рекордных темпов роста вновь вошла в клуб ведущих держав мира.

Все дело в том, что французский народ и его руководство в годы послевоенного «славного тридцатилетия» (выражение французского экономиста Жака Фурастье) совершили правильный выбор. Из всех моделей экономического и социально-политического развития Францией была выбрана модель жестко управляемой экономики, или дирижизма. Для Франции это означало «сочетание рыночной экономики с активной ролью государства, демократии с широкими полномочиями исполнительной власти, прежде всего президента, принадлежности к евроатлантическим структурам с независимым курсом на мировой арене» [6].

Конечно, для современной России нет необходимости слепо копировать французский образец. Но поучиться можно и, на наш взгляд, должно. Ведь дирижизм в экономике отнюдь не тождествен «мобилизационной модели». Дирижиская модель вовсе не ведет к массовому дефициту и очередям; напротив, сохраняя общую регулирующую роль рынка, она способствует быстрому наращиванию выпуска потребительской и инвестиционной продукции, как это действительно происходило во Франции в 1950-1960-е гг.

Дирижистская модель строилась на трех китах:

• сильный государственный сектор в промышленности и энергетике;

• сильные позиции государства в кредитнобанковской сфере;

• общенациональное индикативное планирование.

И то, и другое, и третье вполне совместимы с регулирующей ролью рынка. И все это, вместе взятое, вполне может быть дополнено сильной регулирующей ролью государства в социальной сфере, что и было продемонстрировано Францией - страной, создавшей одну из самых передовых систем социальной защиты.

Дирижистская модель в значительной мере совмещает сильные стороны плановой хозяйственной системы с требованиями рыночной предпринимательской гибкости. Мировой опыт свидетельствует, что, вопреки нашим прежним представлениям, такое совмещение возможно. Более того, те страны, которые реализовали подобную хозяйственную стратегию, имеют высокие и очень высокие темпы экономического развития.

Надо ли говорить, что дирижистская модель больше отвечает ментальности российского населения, чем тот образец, что слепили по вашингтонским лекалам лидеры гайдаро-чубайсовского блока, и чем быстрее мы освободимся от такого наследия, тем лучше.

Во Франции дирижизм излечил правящую элиту от многочисленных тяжелых недугов: от коллаборационизма, от ориентации на рантьерское ростовщичество, от колониализма. Но в России обновленная модель сама по себе не возникнет. Она возможна лишь в результате действий и победы левореформаторских, левоцентристских сил Идейная основа французского дирижизма создана экономи-стами институционально-социального направления (Ф. Перру, Дж. К. Гэлбрейт и др.). Данное направление выступало за мак-симум государственного регулирования и за максимальные уступки народным массам, которые еще возможны при сохра-нении капитализма.. Только в этом случае поменяется наша социальная элита. И только тогда уйдут в прошлое бегство от НТП, безбрежный социальный эгоизм и прочие отталкивающие «элитарные» характеристики.

Остается еще один трудный вопрос: не предлагаем ли мы для России модель, которая морально устарела? Ведь как указывают специалисты, для современной Франции дирижистская модель себя уже «исчерпала», и эта страна находится в поисках новой модели, «контуры которой еще не определились полностью» [6].

Но, во-первых, никто не призывает к бездумной реставрации французских порядков 19501960-х гг. Так, общенациональное индикативное планирование в России может использовать более совершенный аналитический, математический аппарат, совмещаться с межрегиональными планами, с планированием внутри отдельных регионов РФ. Здесь важна сама идея, которую видный российский экономист Г.Н. Цаголов именует «конвергенцией» плана и рынка, государственных и частнопредпринимательских начал.

И, во-вторых, сама дирижистская модель, конечно же, не вечна. От нее идут, по крайней мере, два пути. Франция после 1983 г., после отказа правительства Ф. Миттерана от «антикапитализма», пошла по пути поисков более эффективной буржуазной модели, и этот поиск еще не закончен. Но в истории Франции происходили также события иного плана, когда имели место попытки альтернативного выбора. В первом случае - в 1871 г. - революционный Париж был уничтожен консервативным крестьянством, во втором - в 1981 г. - «розово-красное» правительство социалистов и коммунистов было вынуждено отступить под сверхвысоким внешним и внутренним давлением.

Но Россия - страна в большей степени самодостаточная, чем Франция. Наша альтернативная модель в перспективе может стать основой для новой системы общественных отношений, где рынок является урегулированным базисом роста народного благосостояния, а предпринимательская прибыль из самоцели превратится в один из рычагов такого роста. Имя этой перспективной альтернативы - «демократический социализм».

Список источников

дирижизм экономика национализация

1. История Франции: в 3 т. Т. 3. Манфред А.З. и др., ред. М.: Наука, 1973.

2. Асслэн Ж.-Ш. Экономическая история Франции с XVIII века до наших дней. М.: ИНТРАТЭК-Р; 1995.

3. Экономическая история капиталистических стран. Полянский Ф.Я., Жамин В.А., ред. М.: Изд-во Моск. ун-та; 1986.

4. Арзаканян М.Ц. Политическая история Франции XX века. М.: Высшая школа; 2003. С. 31.

5. Глухарев Л.И. Воздействие «Общего рынка» на экономику Франции. М.: Изд-во Моск. ун-та; 1971.

6. Рубинский Ю.И. Франция в поисках новых путей. М.: Весь Мир; 2007.

References

1. History of France. In 3 vols. Vol. 3. Manfred A.Z. et al., eds. Moscow: Nauka; 1973.

2. Aslan J.-Ch. Economic history of France from the eighteenth century to the present day. Moscow: INTRATEC-R; 1995. (In Russ.).

3. Economic history of capitalist countries. Polyanskiy F.Y., Jamin V.A., eds. Moscow: LMSU Publishing House; 1986. (In Russ.).

4. Arzakanyan M.C. Political history of France of the XX century. Moscow: Higher school; 2003. (In Russ.).

5. Glukharev L.I. The impact of the «Common market» on the French economy. Moscow: LMSU Publishing House; 1971. (In Russ.).

6. Rubinsky Y.I. France in search of new ways. Moscow: Vies Mir; 2007. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru