Русские школы первой волны эмиграции

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Русские школы первой волны эмиграции

К.В. Скворцова

Скворцова Кристина Владиславовна - аспирант кафедры методики преподавания русского языка как иностранного, Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина; методист, славянская школа «Компас» г. Амстелвейн, Нидерланды

Статья описывает историю преподавания русского языка за рубежом детям эмигрантов в период первой волны эмиграции (1917-1940 гг.). Отображены особенности преподавания русского языка в разных странах. Автор показывает особенности функционирования русских школ того времени, определяет основные проблемы, с которыми столкнулись русские школы, философско-педагогическую основу, на которую они опирались, и причины, по которым русские школы перестали функционировать.

Ключевые слова: русская школа за рубежом, первая волна эмиграции, белая эмиграция, эмигрантская школа, дети-билингвы.

Skvortsova Kristina V. - postgraduate student at the Department of Methods of Teaching Russian as a Foreign Language, Pushkin State Institute of Russian Language; Methodologist of Slavic school “Compass” in Amstelveen, the Netherlands

Russian schools abroad in the period of “The first wave" of emigration

The article describes the development of Russian schools abroad for the children of emigrants who moved out in the period of “the first wave” (1917-1940). The article reflects the peculiarities of teaching the Russian language in different countries during this period. The author specifies the functioning of these schools, identifies the main challenges the schools faced, determines the philosophy on which these schools were based and the reasons why those school were closed.

Key words: Russian school abroad, first wave of emigration, White йmigrйs, emigrant school, bilingual children.

Современная русская школа за рубежом - неотъемлемая часть воспитания и поддержания русского языка детей мигрантов. Чтобы понять проблемы, с которыми сталкиваются современные русские школы в эмиграции, важно и полезно проследить историю становления и развития русских эмигрантских школ, проблемы которых во многом схожи с тем, что переживают русские школы в настоящее время. Важно отметить, какими усилиями эмигрантам первой волны удавалось сохранять и поддерживать русский язык, прививать любовь к России, несмотря ни на какие повороты, иногда весьма жестокие, которые уготовила им жизнь.

Русская школа за рубежом начала свое существование в конце XIX в., однако прообразом современной русской школы за рубежом мы считаем школы первой волны эмиграции. Эти школы также называли эмигрантскими.

Первой волной эмиграции считается период 1917-1940 гг. Эту эмиграцию называют «белой», люди бежали от революции и гражданской войны. Потоки беженцев переселялись в страны Европы через лимитрофные государства или через Константинополь.

В основном эмигрировали военные, интеллигенция, дворяне, духовенство и предприниматели. Эмигранты этого периода отличаются чистотой русской речи. Это связано с тем, что в этот период эмигрировали в основном интеллигенты, стремившиеся дать образование своим детям на своем родном языке, русском. Даже в эмиграции любовь к своей стране, языку и культуре не угасала. Свидетельством такой любви могут стать очерки, статьи, книги, опубликованные в эмиграции (С.Г. Вилинского, В.А. Погорелова, Л.В. Копецкого, С.В. Завадского, А.Л. Бема, С.И. Карцевского и многих других).

Педагоги первой волны эмиграции, даже несмотря на разбросанность школ по странам Европы, организовывали педагогические сообщества. В этот период была создана Ассоциация учителей-эмигрантов, которая регулярно проводила педагогические конференции для обмена опытом. Организацией, объединяющей все европейские школы, стал Земско-городской комитет помощи русским беженцам за границей (Земгор).

Первое русское учебное заведение за рубежом было открыто в 1920 г. По данным Земгора, уже в 1924 г. было открыто 90 школ при поддержке этой организации (43 средних школы и 47 низших школ), в общей сложности в них обучалось 8835 учеников. В славянских государствах и на Балканах всего было 42 русские школы, в которых обучалось 5510 учащихся, в лимитрофных государствах была 31 школа, в которых обучалось 2096 учеников, на остальные государства Европы пришлось 17 школ, в которых обучалось 1229 учеников.

Русские школы за рубежом столкнулись со множеством проблем, главной из которых являлось финансирование. В.В. Руднев, член комитета Парижского Земгора (Земско-городского совета), говорил в своей статье «Судьбы русской эмиграции», что большинство школ созданы при поддержке гуманитарных организаций и правительств славянских государств [7]. Правительства Чехословакии, Югославии и Болгарии содержали русские школы на 97%. По данным сборника 1924 г. ежемесячно на содержание одной низшей или средней школы правительством Чехословацкой республики выделялось около 250 тыс. франков, правительством Югославии - около 450 тыс. франков, а правительством Болгарии около 80 тыс. франков [5, с. 6].

В отличие от славянских государств, поддерживающих и спонсирующих русские школы, западная Европа не оказывала подобную помощь беженцам (Пруссия выделяла лишь небольшие субсидии), поэтому школы Западной Европы отчасти содержались за счет ввода оплаты за обучение (например, во Франции), финансовой поддержке Земгора, которые организовывали благотворительные сборы, а также при поддержке славянских стран, которые выделяли субсидии на содержание русских школ в западноевропейских государствах.

Постепенно субсидии и помощь славянских стран уменьшались, школы стали закрываться или взимать плату за обучение, что приводило к тому, что многие родители отдавали детей в обычные национальные школы, которые были дешевле русских. Все чаще русский язык преподается индивидуально или в небольших группах 1 раз в неделю. Таким образом, специфика русской школы за рубежом уже в 1925-27 гг. меняется с обычной школы на школу выходного дня.

Как результат проблем финансирования школ, возникла проблема оплаты учителей. В 1924 г. Земгором были собраны данные о заработке русских учителей в разных странах. Мы проанализировали все данные. В Чехословакии учителя русских школ зарабатывали от 100 до 200 чешских крон (в зависимости от нагрузки и стажа) при прожиточном минимуме в 400 чешских крон на одного человека [7, с. 25, 29]. В Югославии прожиточный минимум составлял 1500 динар на одного, из 273 учителей 174 зарабатывали от 400 до 1400 динар, т.е. получали ниже прожиточного минимума [Там же, с. 45, 50-54]. В Болгарии прожиточный минимум составлял 2800 лев на человека, из 125 учителей только 25 получали больше 2500 лев в месяц [Там же, с. 71]. В Италии учителя зарабатывали до 250 лир при прожиточном минимуме в 500600 лир на человека [Там же, с. 199]. В Германии русские учителя получали 120-150 марок при прожиточном минимуме 200 марок на человека [Там же, с. 164]. В Польше прожиточный минимум составлял 400 злотых, из 105 учителей 11 получали зарплату, равную прожиточному минимуму, остальные зарабатывали меньше. Тяжелее всех пришлось русским учителям Англии и Бесарабии. В Англии русских школ не было, учителям пришлось сменить поле деятельности или переехать в другие страны. Из 20 учителей 10 уехало, а 10 сменило деятельность [7, с. 193-195]. В Бесарабии в 1920 г. преподавание на русском языке запрещается, а к 1922 г. запрещается и преподавание русского как иностранного. Ввоз книг на русском языке запрещен, библиотеки с русскими книгами опечатаны. Учителя в Бесарабии, также как и учителя Англии, меняют поле деятельности или переезжают [Там же, с. 212-215]. Лучше всего зарабатывали русские учителя Прибалтики и Финляндии, там все учителя получали прожиточный минимум, хотя это и было часто меньше, чем зарплата местных педагогов [Там же, с. 82, 92-94, 117-118, 139].

Необходимо отметить, что прожиточный минимум указывался на человека, тогда как большинство учителей были семейными с детьми, а значит, почти все учителя русских школ зарабатывали меньше прожиточного минимума. Многие учителя, чтобы прокормить семью, подрабатывали физическим трудом, другие работали в нескольких школах. Судьба учителей-эмигрантов была тяжела. Многие из них нищенствовали. В некоторых странах русские учителя настолько бедствовали, что благотворительными организациями собирались специально для них пожертвования. Во многих объединениях и союзах педагогов многие из учителей не были зарегистрированы, т.к. не могли заплатить взнос [Там же].

Русские школы первой волны эмиграции столкнулись со многими трудностями, помимо проблем с финансированием: отсутствовали школьная мебель, учебные материалы, а также помещения.

Учителями в таких школах становились не только специалисты, но и инженеры, бывшие чиновники, офицеры, врачи, священники. Не обладая педагогической подготовкой, они занимались самообразованием в области педагогики.

Из-за отсутствия учебных пособий в начале 1920-х гг. преподавателям приходилось создавать свои учебники. Чтобы компенсировать отсутствие необходимых материалов и наглядных пособий, учителя прибегали к особым педагогическим приемам. В середине 1920-х гг. учебники привозили из Советской России. Но постепенно их поступление из СССР прекратилось по политическим и экономическим причинам. Однако к тому времени эмигранты создали уже свои издательские центры: «Слово», «Знание», «Пламя», «Задруга», которые опубликовали много учебной литературы как русских дореволюционных авторов, зарубежных авторов, так и учебники, написанные эмигрантами.

Учеников русских школ эмигрантского типа можно разделить на 3 категории:

- дети, рожденные в эмиграции или вывезенные в раннем детстве;

- дети, вывезенные из страны, «вырванные» из школы, которым необходимо приспосабливаться к новому типу школы;

- люди, которые прервали свое обучение в школе из-за революции и войны.

Принадлежавшие к третьей группе, после окончания войны возвращаются в школы, чтобы получить возможность продолжить обучение и приобрести профессию. Многие из таких молодых людей приходили в школу в возрасте 20-25 лет, уже добившись успехов в военном деле.

Большая часть детей стала свидетелями всех ужасов войны и расстрелов, что не могло не отразиться на их психическом состоянии, о чем пишут учителя того времени. Таким образом, перед педагогом стоит трудная задача: в одной группе находятся подростки и взрослые люди, условия отсутствуют, психологическое состояние учеников старшей школы нестабильно.

Основной целью русская школа за рубежом ставит не преподавание русского языка, а воспитание, борьбу с утратой ценностей, денационализацией. Для того, чтобы воспитывать национальное единство, в Праге в 1924 г. состоялись 2 педагогических совещания, посвященных внешкольной работе. На этих совещаниях были определены основные стратегии в борьбе с денационализацией, а именно организация кружковой работы, воскресно-четверговые курсы по национальным предметам при лицеях и русских церковных приходах, открытие детских библиотек, проведение праздников для детей, а также организация летних лагерей и колоний.

Огромное влияние на развитие русских школ первой волны эмиграции оказала эмиграция П.Н. Игнатьева, бывшего министра просвещения царской России. Эмиграция требовала создания нового типа школы, которая, с одной стороны, воспитывала бы людей, знающих культуру России и любящих Россию, а с другой - готовила бы детей к реальной жизни в стране пребывания. За основу был взят проект, разработанный в 1915-1916 гг. под руководством П.Н. Игнатьева и невостребованный большевиками.

Модель «игнатьевской» школы реализовывалась посредством трудовой школы С.И. Гессена. Приоритетным в русской школе за рубежом считались практические знания. При многих школах были открыты мастерские, навыки, получаемые в них, давали возможность выпускнику по окончании школы устроиться на работу.

В 1925 г. на 11 съезде педагогических деятелей средней и низшей школы за границей были предложены примерные программы по разным учебным предметам. Они сохранили модель «игнатьевской» школы, но совершенно от нее отличались. Так, в «Замечании к примерным программам по родному языку» говорилось: «Настоящая программа составлена в результате согласования двух программ, представленных Съезду. То, чем отличается настоящая программа от “игнатьевских” программ, это, с одной стороны, строго проведенная формально-грамматическая точка зрения, а с другой стороны, включения в программу изучения словарной стороны родного языка» [1]. Представленные Съезду программы давали преподавателю свободу, оставляя возможность для изменений, которые необходимы для работы с детьми. Также отрицалось заучивание грамматических правил, вместо этого предлагалось наблюдать над «жизнью языка» и «механизмами речи» [Там же].

Русские школы периода первой волны эмиграции были разбросаны на всех пяти континентах мира. Мы рассмотрим особенности русских школ первой волны эмиграции в некоторых странах Западной и Южной Европы.

Русские школы Греции в первые годы эмиграции не обладали собственными программами, а опирались на программы российских мужских гимназий дореволюционного времени. Однако программа была немного видоизменена в соответствии с требованиями Греции, это была комбинация программ российских классических и реальных гимназий с некоторыми изменениями и дополнительными занятиями по физико-математическим предметам.

В Италии развитие русских школ встретило политико-экономические препятствия. Фашистский политический режим не позволял развивать общественные организации. Русских школ в Италии как таковых не существовало до 1930-х гг. По инициативе настоятелей православных церквей, при церкви организовывались краткосрочные курсы грамотности, но постоянных регламентированных программ не было. В этот период почти все русские дети обучались в итальянских школах.

Русская школа во Франции столкнулась с проблемой финансирования. В период с 1919 по 1922 гг. богатые беженцы на собственные средства начали строить русскую школу, однако, когда поток русских эмигрантов в 1923 г. увеличился, эта школа не смогла вместить всех детей, а средств на создание новых школ не было, пришлось ввести плату за обучение. Во Франции детский сад и начальная школа бесплатны, а среднее образование хоть и платное, стоило дешевле, чем обучение в русской школе, поэтому многие родители стали отдавать своих детей во французскую национальную школу. К тому же в обучении на французском языке была своя выгода - возможность поступления в университет. Таким образом, уже вскоре русские школы во Франции поменяли свою специфику со школы полного образования на курсы. Учебными предметами на таких курсах являлись: русский язык (чтение и разговорный язык, грамматика, теория словесности), русская литература, география России (родиноведение) и история России. Специфика русской школы за рубежом не позволяла изучать дисциплины по классам, и учащихся распределяли на три основные группы: младшую, среднюю и старшую, по их общему развитию и уровню знаний. Когда в школу поступали дети, не говорящие по-русски или говорящие очень плохо, формировалась четвертая подготовительная группа, в которой основным являлось практическое усвоение языка.

Мотивация учеников, посещающих такие курсы, была достаточно низкая, дети посещали в остальные дни французскую школу и, считая русские предметы необязательными, часто пропускали уроки. Такие пропуски вызвали дополнительные трудности в работе педагогов. Когда оценки по русским предметам стали вноситься в общую ученическую книжечку наравне с французскими предметами и стали учитываться при выдаче годичных наград, мотивация учащихся возросла. Отсутствие свободного времени, большая нагрузка во французской школе приводили к другой проблеме - невыполнению домашнего задания по русским предметам. Всю необходимую информацию нужно было дать на уроке, даже без соответствующих учебников.

В Англии, в отличие от Франции, условий для преподавания русского языка не было. Русских учебных заведений в Англии не было, дети обучались в обычных английских заведениях. Так же, как и коллеги во Франции, преподаватели опасались денационализации детей эмигрантов. Для того чтобы этого не случилось, организовывались выездные уроки и летние краткосрочные детские колонии. Выездные уроки проводились еженедельно по субботам и воскресеньям в окрестностях Лондона. На них детям из русских семей, обучавшимся в английских школах, давались уроки русского языка и других национальных предметов. Однако такие поездки обходились очень дорого, к тому же не приветствовались директорами английских школ, т.к. они исключали участие учеников в спортивных кружках, являвшихся обязательными для посещения, и в 1921 г. Культурно-просветительный Комитет при русской Академической группе в Англии отказался от этой системы. Дешевле и продуктивнее оказалась система летних детских колоний, организуемых с 1922 г. на средства, собираемые Красным Крестом. Группа из 30 русских детей младшего возраста выезжала под руководством 3-5 руководителей на 4-5 недель обычно на берег моря, где с детьми велись занятия по закону Божьему, русскому языку, русской истории и географии.

О русских школах в Нидерландах нет никаких данных. Из этого мы делаем вывод, что русский язык преподавался детям индивидуально или не преподавался совсем из-за небольшого потока эмигрантов, переехавших в Нидерланды. В голландском архиве сохранилось немало записей о русских, совершивших какое-либо преступление (разбой, грабежи, изнасилование). До 1917 в. русские эмигранты в Нидерландах содержались в лагерях для мигрантов, которые оплачивались до 1916 г. Россией, а после - Нидерландами. Это были открытые лагеря, но после серий разбоев и грабежей, совершенных русскими мигрантами, чиновниками Роттердама было решено сделать эти учреждения закрытыми, а часть мигрантов выслать обратно в Советскую Россию. В архивах также отмечается, что после закрытия этих лагерей большая часть эмигрантов переехали во Францию и Англию. Таким образом, жизнь эмигрантов в Нидерландах больше напоминала содержание преступников, в то время как в других странах Европы эмигранты свободно жили и работали [11].

Проблем, с которыми сталкивалась русская школа первой волны эмиграции, было множество: отсутствие помещения, школьной мебели, учебников, финансовой поддержки, а, значит, и оплаты преподавателям, смешанные по возрасту группы. Со многими проблемами сталкивается и современная русская школа за рубежом. Про типичного ученика русской школы того времени можно сказать - ребенок с искалеченной душой. Нестабильное психическое состояние усложняет роль педагога.

В начале 1920-х гг. были предприняты попытки создания русской национальной школы, которая функционировала бы наравне с национальной школой страны пребывания, выдавая аттестаты зрелости. Однако уже к середине 1920-х гг. многие из таких школ перестают функционировать из-за отсутствия финансирования и демографической проблемы. К концу 1920-х гг. специфика русской школы меняется, и школа становится школой выходного дня - воскресно-четверговой. Со сменой специфики школы добавляются новые проблемы: невыполнение домашних заданий, частые пропуски занятий, невозможность задавать объемные домашние задания. Эти проблемы актуальны и для современной русской школы за рубежом.

К концу 1930-х гг. многие русские школы закрываются по причине недостаточного количества учеников: новых эмигрантов практически нет, а дети эмигрантов 1920-х гг. уже закончили школу. Таким образом, история русских школ за рубежом прерывается, новые русские школы возникнут после распада СССР в начале 1990-х.

Многие из детей русских мигрантов сохранили русский язык и прекрасно владели им, все это стало возможным благодаря русскимшколам, обмену опытом между школами и выбором единой стратегии в преподавании. Огромное значение в поддержании русского языка имеет семья, которая может передать любовь к языку и культуре. Специфичным для первой волны эмиграции является эмиграция интеллигентов, которые могли поддержать русский язык своих детей на высоком уровне. Таким образом, мы видим, как совместными усилиями школы и семьи этому поколению удалось сохранить русский язык в эмиграции. Мы можем многое почерпнуть из их опыта, ведь проблемы современных русских школ очень схожи с проблемами, с которыми сталкивались эмигранты первой волны.

Литература

исторический русский школа эмиграция

1. Замечания к примерным программам по родному языку // Государственный архив Российской Федерации. Ф. 5785. Оп. 2. Д. 33. Л. 9.

2. Зарубежная русская школа 1920-1924 гг.: Сб. статей. Париж, 1924.

3. Объяснительные записки к программам по русскому языку и литературе // Государственный архив Российской Федерации. Ф. 5785. Оп. 2. Д. 33. Л. 52-56.

4. Письмо от Маршнский донской институт г. Бела Црква в педагогическое бюро по делам средней и низшей школы // Государственный архив Российской Федерации. Ф. 5785. Оп. 1. Д. 14. Л. 69.

5. Родионова Н.А. «Русская школа за рубежом» как исторический источник по проблемам семьи в эмиграции // Основные направления реализации национальных проектов РФ в системе повышения квалификации преподавателей: В 2-х ч. Ч. 2. Сб. статей / Под ред. проф. Л.Н. Панковой. М., 2007. С. 314-320.

6. Руднев В.В. Судьбы эмигрантской школы // Педагогика российского зарубежья: Хрестоматия. М., 1996.

7. Русский учитель в эмиграции: Сб. статей. Прага, 1926.

8. Седова Е.Е. Пути национального воспитания в образовательной системе российской эмиграции 20-30-х гг. ХХ века // БЕРЕГА: Информационно-аналитический сборник о русском зарубежье. Вып. 9. СПб., 2008. С. 30-39.

9. Склярова Т.В. Православное воспитание в контексте социализации.

10. Dekker A. Een Rus in de polder: Georg Dudewski vlucht naar Nederland (1917) // Historisch Nieuwsblad. 2009. Vol. 8. Pp. 42-48.

11. Roodt E. de. Vier eeuwen migratie: bestemming Rotterdam, vluchtelingen in Rotterdam tijdens de Eerste Wereldoorlog. Rotterdam, 1998.

Размещено на Allbest.ru