Реферирование книги

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство науки и высшего образования РоссиЙской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«Уральский государственный экономический университет»

РЕФЕРАТ

Дисциплина: История

Реферирование книги

Студент: Спицына И.В.

Направление: Международный менеджмент

Группа: М-19-5 Форма обучения: очная

Руководитель: Трофимов А.В.

Екатеринбург

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. СВЕДЕНИЕ ОБ АВТОРЕ

2. НАЗВАНИЕ КНИГИ, ВЫХОДНЫЕ ДАННЫЕ

3. КОМПОЗИЦИЯ КНИГИ

4. ПРОБЛЕМАТИКА И ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ

5. АРГУМЕНТАЦИЯ АВТОРОМ ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ КНИГИ, РАСКРЫТИЕ ТЕМЫ

6. АВТОРСКИЕ ВЫВОДЫ, ЗАКЛЮЧЕНИЕ

7. ОЦЕНКА И КРИТИКА РАБОТЫ ДРУГИМИ АВТОРАМИ

8. САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ СТУДЕНТА

1. СВЕДЕНИЕ ОБ АВТОРЕ

Александр Александрович Фокин родился в 1982 году в городе Челябинск. В 1999 году поступил на исторический факультет Челябинского государственного университета, который окончил в 2004 году. Сразу после окончания университета поступил в очную аспирантуру, научным руководителем являлся профессор Игорь Владимирович Нарский. Во время обучения в аспирантуре проходил стажировку в Институте всеобщей истории Российской академии наук под руководством Лорины Петровны Репиной. Тема диссертации - «Образ коммунистического будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950-1960-х гг.». Успешная защита диссертации состоялась 13 ноября 2007 года. По теме диссертации было опубликовано 10 научных статей. За это время принял участие в нескольких международных конференциях, а также Александр Фокин является активным участником интернет-семинара по русской истории между университетами Челябинска и Базеля. Состоит в Российском обществе интеллектуальной истории, Российском философском обществе и Ассоциации исследователей фантастики. Александр Александрович является преподавателем кафедры новейшей истории России и кафедры журналистики Челябинского государственного университета. Ведет дисциплины: «История зарубежной журналистики», «История Отечества», «Количественные методы в исторических исследованиях». Сфера научных интересов - мифология, представления о будущем, фантастическая литература.

2. НАЗВАНИЕ КНИГИ, ВЫХОДНЫЕ ДАННЫЕ

ФОКИН А.А. «КОММУНИЗМ НЕ ЗА ГОРАМИ»: ОБРАЗЫ БУДУЩЕГО У ВЛАСТИ И НАСЕЛЕНИЯ СССР НА РУБЕЖЕ 1950-1960-х годов. - М.: Политическая энциклопедия, 2017. - 223 с.

3. КОМПОЗИЦИЯ КНИГИ

Книга состоит из глав и параграфов

Глава 1 Коммунизм как образ будущего в официальном советском дискурсе.

1.1 Краткий экскурс в коммунистический дискурс

1.2 Задача создания материально-технической базы коммунизма

1.3 Общественные отношения и человек коммунистического будущего

Глава 2 Медиаторы коммунизма

2.1 Верной дорогой идете товарищи официальная пропаганда коммунистического дискурса

2.2 Художественный текст как окно в светлое будущее

Глава 3 Коммунистические ожидания населения СССР

3.1 Коммунизм и массы основные точки пересечения

3.2 Варианты рецепции идеи коммунизма советским населением

3.3 Скептический дискурс населения о коммунизме

4. ПРОБЛЕМАТИКА И ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ

В первой из трех глав рассматриваются официальные образы коммунистического завтра, во второй главе автор анализирует образы будущего в пропаганде и художественной литературе изучаемой эпохи, отмечая, что и литература, и пропаганда являлись своего рода медиаторами, посредниками между властью и массовым сознанием. Представления простых граждан описываются в третьей главе. Источниковая база работы, соответственно, отличается значительным видовым разнообразием: автор использует не только архивные документы, но и материалы СМИ, художественные тексты, «письма во власть», фольклор, а также данные социологических исследований. Хронологически книга охватывает конец 1950-х - начало 1960-х годов, прежде всего период начиная с 1961 г., когда была принята III Программа КПСС. Автор практически не затрагивает представления о будущем, существовавшие на национальных окраинах Союза; не рассматриваются в книге и пропагандистские образы, предназначавшиеся для женщин, молодежи, детей и т.д. Эти темы, по словам А.А. Фокина, еще ждут своего исследования.

Анализируя в первой главе официальные концепции коммунистического общества, автор отмечает, что в III Программе КПСС говорилось о построении коммунизма «в основном», т.е. окончательная реализация марксистского идеала отодвигалась в неопределенное будущее. Как следствие, образ коммунизма, отраженный в программе, отличался от первоначальных представлений классиков. Кроме того, этот образ был достаточно противоречивым: главной задачей объявлялось воспитание нового человека, однако наиболее детальным и разработанным был экономический раздел про- граммы - о «построении материальной базы коммунизма». Фокин рассматривает его как в целом достаточно прагматичный, но в то же время признает, что планы хозяйственного развития составлялись на основе экономических концепций индустриальной эпохи, уже не соответствующих реальным тенденциям 1960-х годов. Интересно также, что планируемые темпы роста для сельского хозяйства, предусмотренные программой, были заметно ниже, чем контрольные цифры для промышленности; получалось, что деревня в СССР ближе к коммунизму, чем города. Отчасти это объяснялось тем, что опережающий рост промышленности, особенно тяжелой, считался необходимым условием модернизации в аграрной сфере (рост производительности труда в сельском хозяйстве, согласно программе, должен был, наоборот, обгонять рост производительности труда в промышленности благодаря дальнейшему насыщению деревни новой техникой). Описание общественного устройства при коммунизме оставалось довольно расплывчатым, несмотря на декларируемое намерение наполнить общие положения марксистско-ленинской теории конкретным содержанием; это обеспечивало партийному руководству пространство для маневра в будущем. Дополнением к новой программе партии должна была стать новая конституция СССР, однако к моменту смещения Хрущёва в 1964 г. ее разработка так и не была доведена до конца.

Дальнейшая популяризация идей строительства коммунизма осуществлялась по двум каналам: в явном виде - через пропаганду и агитацию (в том числе с использованием радио и телевидения как наиболее передовых средств массовой коммуникации) и в скрытом, ненавязчивом виде - через художественную культуру (прежде всего через фантастическую литературу, в меньшей степени - через кино). Автор подчеркивает, что, вопреки представлениям историков «тоталитарной» школы, в обоих случаях правильнее говорить не об одностороннем навязывании населению официальных установок, а о диалоге между властью и гражданами, хотя и с оговоркой, что в советских условиях этот диалог не был и не мог быть по-настоящему равноправным, поскольку политическое руководство обладало несопоставимо бомльшими возможностями для продвижения своей точки зрения. Анализ материалов «всенародного обсуждения» проекта новой партийной программы показывает, что для многих его участников это не было чистой формальностью; кроме того, результаты проведенных публичных мероприятий, как и письма граждан во властные инстанции, анализировались партийными структурами и могли быть основанием для внесения отдельных исправлений в текст программы. Пропаганда уже принятой программы, как показывают доступные источники, заметно буксовала, к немалому беспокойству партийного руководства. Главной проблемой при этом являлось даже не инакомыслие, а то, что автор, вслед за Б.М. Фирсовым, называет разномыслием, т.е. неполное совпадение представлений различных групп населения между собой и с официальной точкой зрения, не являвшееся, однако, попыткой протеста или сопротивления действиям властей. Кроме того, пропаганда зачастую оказывалась просто не в состоянии соотнести официальные установки с реальными жизненными проблемами тех конкретных граждан, которым она была адресована. Авторы художественных произведений обладали большей свободой, нежели пропагандисты; это позволяло им совмещать партийные концепции светлого будущего со своими собственными представлениями.

В приложении к реальным условиям жизни нечеткие и размытые положения партийной программы порождали в массовом обиходе множество частных образов коммунистического будущего. В третьей главе автор дает их примерную классификацию, оговариваясь, однако, что любые классификации в данном случае достаточно условны, поскольку один и тот же человек в разных ситуациях мог выражать разное отношение к коммунистической идее. «Положительные» образы коммунизма в основном разделялись на две категории: «коммунизм энтузиастов» (искренне нацеленных на самоотверженный труд во имя светлого будущего) и «потребительский коммунизм» (коммунизм как возможность меньше работать, но при этом получать «по потребностям»). Потребительское отношение к коммунизму активно критиковалось властями, но и «коммунизм энтузиастов» далеко не полностью соответствовал официальной концепции. В партийной программе, к примеру, утверждалось, что при коммунизме дальнейшая механизация и автоматизация производства позволит сократить рабочий день до трех- четырех часов, тогда как многие энтузиасты коммунистического строительства были готовы продолжать работать по семь-восемь часов в день ради того, чтобы коммунизм наступил раньше намеченного срока или чтобы как можно скорее решить основные бытовые проблемы.

У многих советских граждан наступление коммунизма ассоциировалось в первую очередь именно с преодолением бытовых неурядиц, что порождало всевозможные «продовольственные», «жилищные» и другие утопии. Так, острые дискуссии развернулись, среди прочего, по вопросу о развитии транспорта, поскольку владение личным автомобилем в условиях дефицитной экономики рассматривалось многими как проявление частнособственнической психологии, чуждое советским ценностям. Официальные тезисы о стирании границы между физическим и умственным тру- дом в массовом сознании ассоциировались зачастую с неприязнью к представителям интеллектуальных профессий, а также с антисемитизмом, поскольку евреи воспринимались как «привилегированная нация», «уклоняющаяся» от физического труда. В крестьянской среде представления о грядущем коммунизме, как и в предшествующие годы, нередко принимали квазирелигиозный характер (коммунизм как рай на земле), тогда как в интеллектуальных кругах бытовали разнообразные «научные» теории коммунизма, дополняющие официальную точку зрения. Среди женщин общие представления о коммунизме обрастали дополнительными деталями, что обусловливалось особенностями их положения в советском социуме. Напротив, каких-либо специфически мужских представлений о коммунизме автору обнаружить не удалось.

Наконец, у значительной части населения разительное несоответствие между декларациями и реальным уровнем жизни вызывало скептическое отношение к идее строительства коммунизма. Здесь, впрочем, также были возможны вариации: например, объектом скепсиса мог быть не коммунизм как таковой, а возможность его достижения в СССР в заявленные сроки. Фокин приводит данные социологических опросов, проводившихся уже в 1998-1999 гг. среди представителей соответствующих поколений, из которых следует, что в хрущевские годы в принципиальную возможность построения коммунизма верили 51-53% населения при 16-18,5% скептиков и 2-5% сомневающихся, тогда как в возможность по- строения коммунизма уже к 1980 г. - только 37% при 26-39% скептиков и 5% сомневающихся. Эти данные согласуются с информацией из письменных источников периода «оттепели»

6. АВТОРСКИЕ ВЫВОДЫ, ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Автор приходит к выводу, что «на рубеже 1950-1960-х годов в Советском Союзе существовал не один, а несколько образов коммунизма. Эти образы были многообразны и разнородны, что вызывало трудности их гармонизации и делало нереальным соединение их в рамках одного официального образа “светлого будущего”» (с. 178). Несовпадение представлений о коммунизме у политического руководства и значительной части населения делало невозможной очередную массовую мобилизацию на строительство коммунистического завтра. Наряду с объективными экономическими факторами это стало одной из причин того, что грандиозные планы нового прорыва в хозяйственном развитии страны так и остались нереализованными.

7. ОЦЕНКА И КРИТИКА РАБОТЫ ДРУГИМИ АВТОРАМИ

Хоть книжка по мотивам этой диссертации и получила премию от фонда Михаила Прохорова, явной тенденциозности или необъективности автор, по крайней мере, в диссертации, не высказывает. Есть, правда, время от времени появляющаяся своеобразная междустрочная ирония или попытки ее как-то проявить, а также переключение от темы скепсиса по отношению к возможности построения коммунизма в 20-летний период на тему скепсиса к коммунизму как таковому. Ну и «метафизические отступления», «эсхатологические трактовки», «социально-психологические вставки», которые не совсем к месту при рассмотрении подобной темы.
Итог. Для общего развития читабельно и даже познавательно, но со своей ложкой дегтя. Автору есть еще куда расти в научном плане и что исследовать. К сожалению, многие проблемы, связанные с темой, остались нераскрытыми или только намеченными.

*оценка статьи написана в Интернет. Автор неизвестен

8. САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ СТУДЕНТА

книга история библиографический автор

Почему я выбрала эту книгу? Изначально, меня заинтересовало название и краткая информация об, очевидно, капитальном исследовании. Прежде всего, заинтриговали три чудесных слова «образы коммунистического будущего», а также тот факт, что затрагивался период рубежа 1950-х - 1960-х. Именно в это неполное десятилетие в силу ряда причин бытовал некий культ прогресса, гуманистического оптимизма и освоения космоса (кстати, не только в СССР, но и на Западе, хотя со своими особенностями). Ко всем прочему мне импонирует эстетика тех лет.

В своей книге Александр Фокин старается посмотреть на вопрос «светлого будущего» как со стороны власти, так и со стороны населения. Какие образы возникали в голове у Хрущева, когда он провозглашал строительство коммунизма, и что думал рабочий уральского завода, когда слышал про коммунизм на партсобрании или читал в газете?»

Опираясь на широкий спектр методологических подходов, работа выходит за рамки политической истории, предлагая новый взгляд на историю КПСС и период рубежа 1950-1960-х гг.».

Книга написана довольно понятно и интересно.

Размещено на Allbest.ru