История ХХ века

Начались нападки на непререкаемый до сих пор авторитет в среде историков-марксистов - М.Н. Покровского. Критика учёного и его школы сводилась к тому, что в ней якобы утвердились антимарксистские, антиленинские, следовательно, антинаучные взгляды на историческую науку. Такие безответственные формулировки, обнародованные в центральной печати, не имели под со-бой оснований. Как известно, научные взгляды учёного на развитие исторической науки менялись. Если в начале 1920-х гг. М.Н. Покровский считал, что «история -это объяснительная глава к политике» и охотно внедрял установки вождей в науку, то в начале 1930-х гг. он начал отмечать разрушительные последствия идеологизации и политизации исторических исследований.

«Наша историческая работа, -писал он, -может легко выродиться в полемику, довольно поверхностную и не требующую ни-каких исторических знаний, и в один прекрасный день мы можем услышать вопрос: а, причём собственно, тут историки? Общепартийная публицистика прекрасно справляется с этим делом». Такая постановка вопроса не устраивала И.В. Стали-на, у которого с середины 1920-х гг. начинают формироваться свои взгляды на историю. Несмотря на критику, которой подвергся учёный в конце жизни, М.Н. Покровский был похоронен с почестями у Кремлевской стены. На похоронах присутствовал лично И.В. Сталин, он даже нёс урну с прахом учёного. Таким образом, про-явилось политическое лукавство И.В. Сталина. С одной стороны учёный попал в опалу, с другой стороны ему оказана честь быть упокоенным на самом престижном в СССР кладбище -на Красной площади в Кремлевской стене. Какой вывод о взаимоотношениях с властью могли сделать историки на примере отношения власти к ведущему историку-марксисту М.Н. Покровскому? Это в известной степени их дезориентировало.

Шельмование М.Н. Покровского продолжилось после смерти учёного в 1936 г. Против историка-марксиста теперь выступили даже его ученики: Б.Д. Греков, К.В. Базелевич, М.В. Нечкина и др. Они отказались от взглядов своего учи-теля. Однако были и такие историки, которые не стали участвовать в поношении М.Н. Покровского, например, С.Н. Чернов. В начале 1930-х гг. начались нападки на ещё одного видного марксиста, ди-ректора Института К. Маркса -Ф. Энгельса (ИМЭ) Д.Б. Рязанова. Его «били» по двум направлениям. Во-первых, потому что, он был другом Л.Д. Троцкого.

Иметь такого друга в сложившейся политической ситуации было крайне опасно. В этой связи И.В. Сталин дал установку: «Надо разворошить и перекопать весь навоз, ко-торый накопился в философии и естествознании. Всё, что написано деборинской группой разбить,... бить по всем направлениям и там, где не били. Готовьтесь к боям. Вообще Институт Маркса и Энгельса у нас на отлёте». Уже к осени 1930 г. ОГПУ приступило к подготовке показательного процесса над Д.Б. Рязановым и сотрудниками ИМЭ. В ходе этого процесса использовались уже проверенные методы воздействия на арестованных -моральное, психологическое, физическое давление, «сталкивание» друг с другом, оговоры. Вместе с тем, Д.Б. Рязанов не признал своей «вины». Ему была предоставлена возможность в случае публичного покаяния восстановить все свои права, но учёный отказался от этого. 16 февраля 1931 г. Д.Б. Рязанов был арестован, исключён из партии, снят с поста директора ИМЭ и отправлен в административную ссылку в Саратов. Позже, в период «Большого террора», 21 января 1938 г. Д.Б. Рязанов был расстрелян. Видный историк-марксист и его сотрудники внесли важный вклад в становление марксистского направления в советской исторической науки.

Академимческое демло (дело академиков, Дело Академии наук или Дело Платонова -- Тарле) -- уголовное дело, сфабрикованное ОГПУ против группы учёных Академии наук и краеведов в 1929--1931 годах в Ленинграде, где до 1934 года находилась Академия наук.

История

Формирование дела проводилось в два этапа. Первый был связан с провалом на выборах в члены Академии в январе 1929 года трёх кандидатов-коммунистов, избиравшихся в числе 42 новых академиков. В газетах появились требования реорганизовать Академию наук и политические характеристики академиков, указывавшие на их якобы контрреволюционное прошлое. Однако после избрания коммунистов А. М. Деборина, Н. М. Лукина и В. М. Фриче эта кампания прекратилась.

Следующий штурм Академии наук начался в августе 1929 года -- для «чистки» Академии наук в Ленинград была направлена правительственная комиссия во главе с Ю. П. Фигатнером. В июне -- декабре 1929 года по решению этой комиссии были уволены 128 штатных сотрудников (из 960) и 520 сверхштатных (из 830). Основной удар был направлен на учреждения, возглавлявшийся С. Ф. Платоновым: Библиотеку Академии наук и Пушкинский дом.

В конце 1929 года начались аресты сотрудников Академии наук, в основном историков-архивистов. В Москве в это время шла активная подготовка к будущим показательным процессам «вредителей» («Промпартии» и другие). ЛенОГПУ начало создавать из арестованных учёных «монархическую контрреволюционную организацию». В январе 1930 года в Ленинграде были арестованы С. Ф. Платонов и все его ближайшие сотрудники, а также Е. В. Тарле, которого следствие прочило в министры иностранных дел сначала «Промпартии», затем «Трудовой крестьянской партии», затем -- «Правительства Платонова».

Всего в декабре 1929 -- декабре 1930 годов по «Академическому делу» были арестованы свыше 100 человек (главным образом специалисты в области гуманитарных наук). К «делу» были привлечены также уже находившиеся в ссылке или в заключении бывшие сотрудники АН (Г. С. Габаев, А. А. Арнольди, Н. П. Анциферов и др.).

Для придания большего веса организации в неё включили в качестве филиалов провинциальные отделения Центрального бюро краеведения -- в феврале -- марте 1930 года были произведены дополнительные аресты краеведов по всей стране, в Ленинградский ДПЗ привезли из ссылок и лагерей осуждённых ранее гуманитариев. Общее число привлечённых по делу составило 115 человек.

Открытый процесс по делу так и не состоялся. Судьбу арестованных решила во внесудебном порядке коллегия ОГПУ своим постановлением от 8 августа 1931 года. К различным срокам заключения и ссылки были приговорены 29 человек, в том числе С. Ф. Платонов, Е. В. Тарле, Н. П. Лихачёв, М. К. Любавский (умер в ссылке в 1936 году), старший учёный хранитель Пушкинского дома Н. В. Измайлов, востоковед А. М. Мерварт, С. В. Рождественский (умер в ссылке в 1934 году), филолог А. А. Петров (расстрелян в 1938 году), Ю. В. Готье, С. В. Бахрушин, Д. Н. Егоров (умер в ссылке в 1931 году), В. Н. Бенешевич (расстрелян в 1938 году) и другие.

В феврале -- августе 1931 года постановлениями ОГПУ группа бывших офицеров гвардии, работавших в различных учреждениях АН (А.А. Кованько, Ю.А. Вержбицкий и др.), была приговорена к расстрелу; к заключению и ссылке были приговорены: группа научных сотрудников учреждений АН, Русского музея, Центрархива и др. (в их числе А.С. Путилов, С.В. Сигрист, Н.С. Платонова, Ф.Ф. Скрибанович, Б.М. Энгельгардт, А.А. Достоевский (племянник писателя), А. А. Бялыницкий-Бируля, М. Д. Присёлков, С. И. Тхоржевский, А.И. Заозерский и др.), группа сотрудников АН, связанных с экспедиционной работой (Н. В. Раевский, П. В. Виттенбург, Д. Н. Халтурин и др.), так называемая «церковная группа» (священники А. В. Митроцкий, М. В. Митроцкий, бывший профессор Петроградской духовной академии А. И. Бриллиантов, учёный хранитель Азиатского музея М. М. Гирс и др.), так называемая «немецкая группа» (профессор Э. Б. Фурман, пастор А. Ф. Фришфельд и др.), группа издательских работников (Ф. И. Витязев-Седенко, С. С. и Е. Г. Барановы-Гальперсон).

Последствия и реабилитация

Последний адрес на доме учёного расстрелянного в 1930 году и реабилитированного в 1957 году

«Академическое дело» нанесло ущерб исторической науке и краеведению в СССР:

· оборвалась преемственность в подготовке кадров

· на несколько лет остановилась исследовательская работа

· под запретом оказались исследования народничества, истории церкви, дворянства и буржуазии

Советские историки стали послушным орудием советской пропагандистской машины[1].

Реабилитация затянулась до 1967 года

Билет 4

1. «История государства Российского» Н.М. Карамзина: источники, периодизация, значение

В ходе работы Карамзин нашёл Ипатьевскую летопись, именно отсюда черпал историк многие детали и подробности, но не загромождал ими текст повествования, а вынес их в отдельный том примечаний, которые имеют особое историческое значение. В своём произведении Карамзин описывает народы, населявшие территорию современной России, истоки славян, их конфликт с варягами, рассказывает о происхождении первых князей Руси, их правлении, подробно описывает все важные события российской истории до 1612 г. Значение труда Н.М. Карамзина Уже первые публикации «Истории» потрясли современников. Её читали взахлёб, открывая для себя прошлое своей страны. Многие сюжеты писатели использовали в дальнейшем для художественных произведений. Например, Пушкин взял из «Истории» материал для своей трагедии «Борис Годунов», которую посвятил Карамзину. Но, как всегда, были и критики. В основном современные Карамзину либералы возражали против этатистской картины мира, выраженной в труде историка, и его веры в действенность самодержавия. Этатизм - это мировоззрение и идеология, абсолютизирующие роль государства в обществе и пропагандирующая максимальное подчинение интересов личностей и групп интересам государства; политика активного вмешательства государства во все сферы общественной и частной жизни. Этатизм рассматривает государство как самый высший институт, стоящий над всеми остальными институтами, хотя своей целью он ставит создание реальных возможностей для всестороннего развития личности и государства. Либералы упрекали Карамзина в том, что он в своём труде следил только за развитием верховной власти, которая постепенно приняла формы современного ему самодержавия, но пренебрёг историей самого русского народа. Существует даже эпиграмма, приписываемая Пушкину: В его «Истории» изящность, простота Доказывают нам без всякого пристрастья Необходимость самовластья И прелести кнута. Действительно, к концу жизни Карамзин являлся убеждённым сторонником абсолютной монархии. Он не разделял точки зрения большинства мыслящих людей на крепостное право, не был ярым сторонником его отмены.

Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) - сторонник религиозно-монархического подхода. Свой главный труд посвятил истории («История государства Российского» в 12-ти томах)

Концепция Идею о том, что »Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась мудрым самодержавием»,

Периодизация 1) «введение монархической власти» -- от «призвания князей варяжских» до Святополка Владимировича (862-1015 гг.);

2) «угасание самодержавия» -- от Святополка Владимировича до Ярослава II Всеволодовича (1015-1238 гг.);

3) «гибель» Русского государства и постепенное «государственное возрождение» России -- от Ярослава II Всеволодовича до Ивана III (1238-1462 гг.);

4) «утверждение самодержавия» -- от Ивана III до Ивана IV (1462-1533 гг.);

5) восстановление «единовластия царского» и превращение самодержавия в тиранию -- от Ивана IV (Грозного) до Бориса Годунова (1533-1598 гг.);

6) «смутное время» -- от Бориса Годунова до Михаила Романова (1598-1613 гг.).

2. Историческая концепция евразийства

Евразийство - это философско-политическое направление, которое отстаивало точку зрения кооперации культуры русскоязычных народов с культурой кочевых государств евразийских степей и ее преемственности. Возникновение евразийства Данное направление появилось в среде эмигрантов в 1920-е гг. и получило новый импульс после развала СССР в 1991 г. в качестве реакции на либеральные реформы правительства России. В основном, евразийство относится к преемственности русскоязычной культуры с культурой Монгольской империи Чингизидов. На протяжении большого количества времени проблема монголо-татарского нашествия и его деструктивные последствия были очевидны и однозначны: письменные и материальные источники демонстрировали картины разорения, опустошения, уничтожения народов. Археологические подтверждения показывали четкое разделение домонгольского и послемонгольского периода истории России - при этом домонгольская Русь во всех отношениях была успешнее и более развита.

Сторонники же евразийства посмотрели на эту ситуацию с другой точки зрения. Они полагали, игнорируя известные факты, что империю Чингисхана необходимо восхвалять, и именно ей Русь должна быть обязана своим существованием. Наиболее влиятельным и известным «евразистом» был Лев Николаевич Гумилев. ЗАМЕЧАНИЕ 1 В основе концепции евразийства лежит украинский национализм XIX в. и идеология младотурок - пантюркизм, начала XX в. Концепция евразийства Михаил Погодин, историк XIX века, при сопоставлении летописного языка Киева, Владимира, Новгорода и Ростова пришел к выводу, что в домонгольский период язык наиболее крупных центров Руси был единым. Это логично, при том, что в тот период велись переселения с юга на север и с севера на юг. Этот факт подтверждали и крупные лингвисты, указывавшие в то же время на расхождение наречий. Расхождение наречий М. П. Погодин объяснял тем, что в время нашествия монголо-татар в XIII веке киевское население было уничтожено либо смыто, а позже пришло население из Прикарпатья, которое говорило на другом диалекте. Это, относительно убедительное объяснение, вызвало громкое противодействие идеологов украинского национализма, который тогда только появлялся. Нациолисты считали, то Киев не был центром древнерусской единой народности, а лишь центром малороссов-украинцев. Поэтому, когда украинский историк И. Левицкий в 1876 году сделал вывод, что после монголо-татарского нашествия Украина превратилась в пустыню, то на него с резкой критикой обрушился историк-националист М.А. Максимович.

Он возражал против факта запустения Киевского княжества, ради чего ему пришлось попрать и проигнорировать имеющиеся и известные факты, а также обелить монголо-татар. Деятель того же периода М.С. Грушевский изображал монгольское иго как благо, так как оно несло в себе «обескняжение». При этом получилось так, что он благодаря этому подтверждал правоту М. Погодина, так как на северо-восточной Руси ничего такого не могло произойти. Идеология же младотурок, которые в 1908 г. пришли к власти в Турции, сочетала в себе элементы нацизма и расизма, только с тюркской окраской, тем не менее близкий к немецкому нацизму и имеющий яркую антироссийскую направленности. Их основным лозунгом была создание «Великого Турана», а все население от Японии до Адриатики делилось бы на 12 уровней тюркского этноса, а высшим было бы малоазийское население.

В 1921 году зарождается евразийство в Болгарии - на стыке тюркского и славянского миров. Несколько эмигрантов (в основном, украинского происхождения), среди которых Н.С. Трубецкой и П.И. Савицкий обратились с призывом повернуться на Восток. Н.С. Трубецкой включил в «туранский» этнос (тюркский) угро-финнов, «самоедов», маньчжур, монголов. Неверность этого умозаключения очевидна потому, что Трубецкой сам будучи лингвистом не мог не различать языки этих народов, которые имели разное происхождение. Историки не примыкали к евразийскому направлению, разве что очень малая часть. Одним из таких примкнувших был Г.В. Вернадский, который позже под давлением критики отошел от этих идей. Тем не менее его идеи дополнил своими Л. Н. Гумилев. В середине 1920-х годов евразийство получило распространение в Европе, а также среди белой эмиграции в Маньчжурии. Однако в 1930-е годы оно потеряло свою популярность и почти не существовало. Возрождение евразийства началось в работах Льва Гумилева.

Во-первых, он объединил три степных этноса - хазар, половцев и монголов (на самом деле они противостояли друг другу); во-вторых, высказывал мнение за благоприятное влияние степных народов на развитие славянских земель. Таким образом, он смотрел на российскую историю с точки зрения Степи. Это привело его к выводу о том, что монголо-татарское завоевание имело лишь положительный характер для Руси и других народов. Это небезынтересная и оригинальная точка зрения, если не принимать во внимание фактор того, что «лес» и «степь» издавна противостояли друг другу. Главной причиной был хозяйственный фактор. Дело в том, что хозяйство жителей лесов и степей весьма различалось по укладу: В лесах существовало земледелие; В степи - кочевое животноводство.

Различность этих укладов предопределяло различия в менталитете. Земледельцы были привязаны к своей земле и поэтому объединялись по принципу территориальности. Кочевники же могли легко передвигаться с места на места, взяв стада и табуны с собой на другое место. Соответственно, объединение у ни строилось по патриархальной иерархии со строгой системой подчинения. Кочевая жизнь могла вызывать агрессивность и паразитарность, что было присуще степным народам. В данном случае неважно, было ли кочевничество начальным или вторичным, когда к передвижному образу жизни переходили некогда оседлые племена. В любом случае кочевники всегда выступали как захватчики, грабители и завоеватели оседлых земледельческих племен. Например, трипольская культура II тыс. до н.э. (одна из ранних земледельческих) была разрушена кочевниками, которые были носителями родственного языка. Древняя Русь долгое время также сопротивлялась набегам кочевников (печенеги, хазары, половцы), однако с ними она относительно успешно сражалась, однако не устояла под натиском монголо-татарских войск.

Билет 5

1. Густав Эверс и русская историография

Г. Эверс (1781 -1830) был первым представителем нового направления в отечественной историографии. Младший современник Н. М. Карамзина, он историю России рассматривал с позиций, чуждых придворному историографу. Н. М. Карамзин тянул в XVIII в., а идеи Г. Эверса принадлежали XIX в. Эверс учился в Дерптском университете, был учеником Шлецера, от которого воспринял принципы критики исторических источников. Он стал изучать договоры Руси с греками и "Русскую правду". Историк отказался от внешних описаний, перейдя к анализу внутренней жизни общества, к экономической истории.

В 1808 г. вышла его первая работа на немецком языке "Древнейшее русское право в историческом его раскрытии". Здесь автор поднимает совершенно новые проблемы: о южном происхождении Руси (вразрез со своим учителем Шлецером) и начале ее истории задолго до призвания варягов. В 1814 г. Г. Эверс выпускает на немецком языке "Критический разбор истории России" в 2-х частях, и, наконец, в 1816 г. выходит обобщающее исследование ученого - "История руссов". Метод его исследования - сличение текстов источников и их критический разбор.

Он не выработал своей периодизации русской истории, поскольку не придавал ей серьезного значения, заимствовав схему истории России у Шлецера: I) до смерти Владимира II; II)до татаро-монгольского нашествия (1223 г.); III)до Ивана IV (как у Щербатова); IV) до Петра I (1689 г.), с которого начинается новый этап русской истории.

Главное состояло в сущности подхода историка к проблематике. Эверс делает принципиальный поворот от фактов истории государства к изучению внутренней жизни народа. Разумеется, это еще не есть законченное понимание истории общества и общественных отношений, но никто до Эверса не датировал первых сведений о славянах 532 г. Ученый выдвинул свою схему общественного развития, согласно которой общество переживает процесс развития от мелкого к более сложному: семья - род - государство. Таким образом, он выдвинул родовую или патриархальную теорию, на основе которой объяснял наиболее важные проблемы русской истории.

Так, если распад Киевской Руси для Н. М. Карамзина был упадком монархии, то Г. Эверс видел в распаде Киевской Руси нечто иное. Киевский князь для Эверса - глава рода, поэтому раздача земель, как родовой собственности, сыновьями Владимира была законной. Историк ставит проблему внутреннего закономерного развития: распад Киевской Руси, создание Русской правды. Г. Эверс, вслед за И. Н. Болтиным, признал наличие феодальных отношений на Руси, применяя сравнительный метод изучения источников. Он писал о единстве истории России и Западной Европы.

Ошибкой Эверса было то, что он отвергал "норманнскую теорию", развивая идею о хазарском происхождении Руси.

Итак. Г. Эверс наметил новое направление в исторической науке. Его родовая теория занимала выдающегося буржуазного историка России С. М. Соловьева. Эверс не имел такой популярности, как Н. М. Карамзин, потому что его произведения тяжело было читать, но труды ученого оставили глубокий след.

2. Основные внутренние тенденции развития советской исторической науки

Советская историография - методология и практика исторических исследований в Советском Союзе. В послереволюционное время для историографии настали непростые времена, несмотря на это учеными периодически выявлялись и собирались новые исторические источники, создавались архивы и музеи, библиотеки. Этапы развития советской историографии. В развитии советской историографии можно выделить несколько этапов. Октябрь 1917 - 1920-ые гг. - старая историческая наука соседствует с новой марксистской историографией, в итоге исторические знания постоянно увеличиваются, появляются новые исследования, проводятся продуктивные дискуссии. 1930-ые - середина 1950-ых гг. - в приоритете консервативные идеи, творческий подход к осмыслению истории сильно ограничен. Вторая половина 1950-ых гг. - 1960-ые гг. - период оттепели, появляются масштабные исследования по разным направлениям отечественной истории. 1970-ые - первая половина 1980-ых гг. - в это время наблюдается ресталинизация исторической науки, идет навязывание единственной «верной» концепции. Этап перестройки 1980 - начало 1990-ых гг. - новый этап в развитии исторической науки, который заложил основы для развития современной исторической науки.

Ресталинизация - это процесс, полностью противоположный десталинизации (избавление от культа Сталина), реабилитация Сталина и сталинизма, возврат к его идеям внутренней и внешней политики. Марксизм и исторический материализм Основное отличие советской историографии заключается в том, что в ее основе стояла марксистская методология. Труды, изданные марксистами, были и до революции, но только после неё он был провозглашен главной научной теорией. Исторический материализм долгое время оставался единой философией истории. В основе материалистического понимания истории стояло учение о социально-экономической формации, а основной силой истории была признана классовая борьба, вся эта идеология отражалась в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса. Влияние исторического материализма ощутимо в отечественной историографии и сегодня, в основном в трудах по социально-экономической истории.

Марксистская идеология основана на идеях закономерности исторического развития. Критики марксистской теории обвиняли их в том, что они отодвигали роль личности на второй план, что не допустимо для развития истории, так как без великих людей нет и истории. Единственным, кто рассматривал страну как единое централизованное государства был С. В. Бахрушин, в своих трудах он рассматривал социальные слои, которые служили опорой политики царя, он рассматривал опричнину как прогрессивное явление, так как она смогла устранить остатки феодальной раздробленности и вывела государство ну путь развития. Таким образом, на исторических материалах С. В. Бахрушина строилась концепция опричнины как важного этапа в процессе укрепления централизованного государства. Еще один советский историк, И. И. Смирнов, придерживался концепции С. В. Бахрушина и итоги опричнины при Иване IV видел в росте и укреплении самодержавной власти.

Историография в 1930-ые - 1950-ые гг. В 1934 году создаются специальные авторские группы для написания учебников по истории, эти группы готовили макеты учебников для предоставления их на конкурс, создание учебников было взято под контроль ЦК партии и велось в соответствии с его установками. В это время были опубликованы замечания И. В. Сталина, С. М. Кирова и А. А. Жданова на макет учебника под реакцией Н. Н. Ванага - авторов учебника упрекали в сложности языка и частных замечаниях. В 1937 году конкурс учебников состоялся, было представлено 46 учебников, лучшим был признан учебник А. В. Шестакова, который в дальнейшем был рекомендован школам. В помощь учителям истории с 1934 года начали издавать методический журнал «История в школе». После постановлений 1934-1936 гг. все журналы обсуждали вопросы методики. история репрессии платонов щербаков

Второе переиздание книги Р. Ю. Виппера в 1940-ых гг. полностью обобщает работы С. В. Бахрушина и И. И. Смирнова, в это время культ личности Сталина оказывал сильное влияние на развитие исторической науки, продолжается преувеличение роли царей, которое привело к возрождению буржуазных концепций истории России, которые полностью противоречили марксизму-ленинизму Историография середины 1960-ых - середины 1980-ых гг. После отставки Н. С. Хрущёва начинается процесс ресталинизации, А. М. Некрич написал книгу под названием «1941 22 июня», которая прошла множество цензур, в книге он поднял вопросы неготовности СССР к нападению Гитлера, в результате А. М. Некрича исключили из партии и назвали фальсификатором истории, но были и те, кто защищали автора, так в 1982 году совместно с М. Геллером он издает еще один труд под названием «Утопия у власти. История Советского Союза с 1917 до наших дней». Начинается критика всех историков, которые интерпретируют социально-экономическую историю как историю многоукладности. В 1966 в «Правде» выходит статья Е. Жукова, В. Шункова и В. Трухановского о необходимости устранения «культа личности». В этом же году начинается процесс над Синявским и Даниэлем, которых обвиняли в написании и передаче для напечатания за границей произведений, которые порочат государственный строй.

Постепенно усиливается идеологический контроль в 1967 году вышло постановление «О мерах к дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве», главными задачи истории становятся: Разработка ленинской революционной теории, адаптированной для современности; Анализ классового противостояния и вопросов национально-освободительного движения; Изучение проблем войны и мира; Глубокое раскрытие антагонистических противоречий между социализмом и капитализмом. Помимо этого, в задачи истории этого периода также входило комплексное изучение социально-политических проблем развития социализма и перерождения его в коммунизм. В конце 1980-х гг. историки не единожды пытались переосмыслить специфику взаимосвязей между властью и исторической наукой в условиях господства коммунизма.

Размещено на Allbest.ru