Ресурсы мобилизации населения Башкортостана в годы Великой Отечественной войны

Размещено на http://www.allbest.ru/

Институт этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева,

Уфимский федеральный исследовательский центр РАН

Ресурсы мобилизации населения Башкортостана в годы Великой Отечественной войны

Ф.Г. Галиева,

доктор филологических наук, кандидат исторических наук, доцент,

заведующая отделом

Аннотация

Статья посвящена анализу жизнеобеспечения населения Башкортостана, оставшегося в тылу в годы Великой Отечественной войны. Впервые целью статьи является выявление комплекса факторов, способствовавших выживанию представителей разных этносов республики. Показано, что в условиях резкого сокращения мясо-молочных и земледельческих продуктов, когда практически все продукты сдавались государству, первостепенное значение имели знания о местной экосистеме. Представители разных этносов готовили похлебки и лепешки из крапивы, лебеды и других растений, пекли хлеб с добавлением в муку перетертых желудей, листьев липы, картофельных очисток. Пригодился опыт преодоления «Большого голода» 1921-1922 годов, когда в пищу употребляли еще и почки, кору деревьев. Развивались охота и рыболовство, ставшие занятием подростков благодаря традиции раннего вовлечения во взрослую жизнь. Жители некоторых русских селений во время войны собирали в реке моллюсков, варили их и ели. Выжить в годы войны степным башкирам помогло изменение хозяйственно-культурного типа, окончательный переход к оседлому образу жизни и земледелию при использовании опыта других народов. Разнообразные ремесла обеспечивали население одеждой, обувью, предметами быта. При необходимости люди обращались к опыту старшего поколения. Мыло заменяли щелоком, вместо лампы жгли лучину, как в стародавние времена. Актуализировалось производство домашнего холста для пошива одежды благодаря посевам льна на колхозных полях и в огородах. Преодолеть трудности было невозможно и без физической выносливости людей, которая формировалась в крестьянской общине, а также благодаря физкультурному движению в молодом советском государстве. Все эти факторы позволяли людям не только выживать, но и помогать фронту, в том числе работая на лесозаготовках.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, народы Башкортостана, экосистема, этническая традиция, межэтническое взаимодействие, полевые материалы

Annotation

RESOURCES FOR MOBILIZING THE POPULATION OF BASHKORTOSTAN DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR

The article analyzes the livelihood of the population of Bashkortostan, who stayed on the home front during the Great Patriotic War. For the first time, the purpose of the article is to identify a set of factors that contributed to the survival of representatives of different ethnic groups in the Republic. It is shown that under the conditions of a sharp reduction of meat, dairy and other agricultural products, when almost all products were delivered to the state, knowledge about the local ecosystem was of primary importance. Representatives of different ethnic groups made soups and flatbread from nettle, goosefoot and other plants, baked bread with the addition of ground acorns, linden leaves and potato peels to the flour. The experience of overcoming the “Great Famine” of 1921 and 1922, when buds and tree bark were also used for food, came in handy. Hunting and fishery were developed as the occupation of teenagers due to the tradition of their early involvement into adult life. During the war, the inhabitants of some Russian villages collected mollusks in the river, cooked them and ate. The change of economic and cultural factors and the final transition to a settled lifestyle and agriculture using the experience of other peoples helped the steppe Bashkirs to survive during the war. Various crafts provided the population with clothing, footwear and household items. People drew on the experience of the older generation if necessary. Soap was replaced with lye, and splinters of wood were used instead of lamps just like in ancient times. The production of homemade canvas fabric for sewing clothes became popular due to flax crops on collective farm fields and in vegetable gardens. It would be impossible to overcome the difficulties without people's physical endurance formed in the peasant community and due to the physical culture movement of the young Soviet state. All these factors have allowed people not only to survive, but also help the war efforts, including working in the lumber camps.

Key words: Great Patriotic War, peoples of Bashkortostan, ecosystem, ethnic tradition, interethnic interaction, field materials

О войне немало написано и сказано, в том числе о ратных подвигах выходцев Республики Башкортостан на фронтах [1-3]. Многим известно имя генерал-майора 112-й (16-й гвардейской) Башкирской кавалерийской дивизии Минигали Шаймуратова [4], которому по настоянию общественности посмертно присвоено имя Героя Российской Федерации 30 марта 2020 г. Его дивизия стала уникальным соединением Красной Армии ввиду наличия в ней 78 Героев Советского Союза и 5 полных кавалеров Ордена Славы. Всего звание Героя Советского Союза получили 280 жителей республики, 39 человек стали полными кавалерами ордена Славы. В научной литературе изучен вклад тыла, промышленных, нефтяных, сельскохозяйственных и иных предприятий Башкортостана, роль партии, комсомола, средств массовой информации, учреждений культуры и т. д. Описана помощь республики при эвакуации более 100 промышленных предприятий, десятка госпиталей, ряда центральных государственных органов, 278 тысячи беженцев из западных районов страны [5]. В ходе полевых исследований автору не раз приходилось слышать о том, как эвакуированные расселялись не только в городах, но и в домах сельчан, при этом им оказывалась помощь как близким родственникам. Но о том, благодаря каким ресурсам жители Башкортостана, оставшиеся в тылу, - большей частью женщины, старики и дети - выживали, чтобы поддерживать других людей и помогать фронту, специальных историко-этнографических исследований пока не проводилось.

Поводом для изучения обозначенной проблемы является не только великая дата - 75-летие Победы, но и необходимость осознания опыта преодоления социальных катастроф, которые постигают человечество в разные эпохи. В опубликованной литературе справедливо подчеркивается дух патриотизма, интернационализма и единения страны в годы войны, которые помогли выжить и победить. Об этом говорят и информаторы, очевидцы событий. Военный и послевоенный фольклор, записанный в Башкортостане [6-7], также демонстрирует многочисленные примеры, выражающие оптимизм и веру в силу советской страны. Вместе с тем, нельзя забывать, что людям в основном приходилось каждодневно самостоятельно решать вопросы жизнеобеспечения и выживания. К Великой Отечественной войне люди пережили не только другие войны, но и революции, политические репрессии, закон «о трех колосках» (1932), когда в тюрьмы отправляли колхозников, взявших с убранного поля колоски пшеницы или мерзлой картошки для пропитания голодных детей, продразверстку, раскулачивание, коллективизацию... Простые люди научились жить, полагаясь не столько на государство, сколько на самих себя, жизненный опыт и обычаи предков.

К началу войны население Башкортостана оставалось преимущественно аграрным. Даже после нескольких лет урбанизации и индустриального развития доля сельского населения к 1 января 1941 г. составляла 81%. В 1939 г. в 6 городах и 22 поселках городского типа проживали преимущественно недавние выходцы из деревни. Большинство населения, как в городах, так и на селе, составляли русские (40,6%). Значительную долю населения республики образовывали башкиры (21,3%) и татары (24,6%). В республике проживали многие другие этносы - чуваши (2,9%), марийцы (2,6%), украинцы (1,4%), мордва (0,6%), удмурты (0,6%), белорусы (0,4%), а также армяне, азербайджанцы, цыгане, евреи, узбеки, туркмены, молдаване, грузины, немцы и другие народы, расселенные в основном в многочисленных сельских поселениях [8]. Целью настоящей статьи является рассмотрение механизмов выживания сельского населения Башкортостана в экстремальных условиях. Источниками для написания статьи стали авторские этнографические полевые материалы, опубликованные научные работы и сочинения классика башкирской литературы Мустая Карима (19192005), участника войны.

Источники показывают, что одним из важнейших факторов выживания башкир и переселенцев - русских, татар, чувашей и других - в годы войны стало знание и использование экосистемы, особенностей животного и растительного мира местности. (Последняя волна миграций народов на территорию республики завершилась в годы Столыпинской аграрной реформы 1906-1913 гг.) В условиях резкого сокращения мясо-молочных и земледельческих продуктов, когда практически весь хлеб, молоко, яйца и другие продукты сдавались государству, в питании людей увеличилась роль даров природы. Представители разных этносов весной собирали дикий лук, чеснок, кислицу, щавель, сарану (д. Азо- во Архангельского района, с. Старосубхан- гулово Бурзянского района), пиканы (с. Ста- робелокатай Белокатайского района), листья дикой моркови, «сладкие дудки», «аннушки» (фиалка трехцветная), подсолнечные дудки, пили березовый сок (с. Молоканово Куюрга- зинского района РБ).

В большом количестве употребляли крапиву. Белорусы д. Буденновский иглин- ского района вспоминают, что в поисках крапивы приходилось преодолевать десятки километров, так как поблизости она быстро собиралась. из крапивы варили похлебки и пекли лепешки. В годы войны для многих народов «вторым хлебом» стала лебеда: на чашку лебеды в качестве связующего элемента добавляли горсть муки и пекли хлеб. Лебеду добавляли в похлебки. Желуди ели в жареном виде и перемалывали в муку, пекли из нее хлеб, это практиковалось у башкир, русских, украинцев, белорусов, удмуртов и других народов. В муку добавляли листья липы, предварительно высушенные картофельные очистки.

Лето позволяло лакомиться и заготавливать впрок ягоды, плоды деревьев и травы. Нередко одна русская семья на зиму готовила большой мешок (50 кг) сушеной черемухи, столько же лесной земляники, перед приготовлением вымачивая в печи (с. Вознесенка Дуванского района). Информаторы рассказывают, что дети с раннего утра на целый день как на работу уходили в лес для сбора ягод, нередко сталкиваясь с медведями и другими зверями. лесные ягоды порой добавляли в мед, в таком виде они могли храниться очень долго (с. Тастуба и Вознесенка Дуванского района). Однако мед могли иметь немногие. Если домохозяева держали пчел, они легче переживали тяжелые времена. Мед использовался как лекарство, лакомый продукт, консервант, основа для напитка, средство обмена на вещи и продукты питания.

Башкиры в большом количестве собирали ягоды и вишню, сушили и нередко обменивали их на хлеб или картофель у русских [9, с. 166-167]. До сих пор деликатесом у башкир является вишня в топленом масле. По возможности собирали малину, ежевику, костянику, голубику, чернику, рябину, все, что дает местность (Дуванский, Мечетлинский, Белокатайский, Куюргазинский, Белорецкий, Архангельский, Кармаскалинский и другие районы). Башкиры, русские, украинцы, белорусы и другие заготавливали плоды боярышника и калины [9, с. 51]. В сыром виде ели борщевик, очистив стебель от кожицы, варили похлебку (Дуванский район). В лечебных целях повсеместно собирали чабрец («богородская трава»), душицу, зверобой, тысячелистник, мать-и-мачеху и другие лекарственные травы. Осенью ходили в лес за лесным орехом и шишками хмеля для закваски хлеба. Башкиры приозерных районов занимались сбором водных луковичных растений.

В годы войны пригодился опыт преодоления кризисных ситуаций прошлых лет, особенно «Большого голода» 1921-1922 годов. По исследованиям этнографа М.Г. Мул- лагулова, в голодные годы башкиры в пищу употребляли не только съедобные травы, но и почки, кору деревьев - липы, ильма, вяза, сосны, дуба. Кору снимали в период сокодвижения, сушили в размельченном виде, в случае необходимости пропускали через жернова, добавляя к просяной или ячменной муке, пекли хлеб. Сытной и вкусной пищей считался камбий березы (мягкая часть между корой и древесиной) [9, с. 163-165].

Выжить помогал опыт межэтнического взаимодействия. Восточнославянские (русские, украинцы, белорусы), финно-угорские (марийцы, удмурты, мордва) и другие переселенцы приобщили башкир к обычаю употреблять в пищу грибы, в том числе грузди, рыжики, маслята и пр. Русское население грибы в большом количестве сушило, как и морковь, которую использовало для приготовления выпечки и отдельно как сладости. Огурцы и капусту хранили в погребах в дубовых бочках, добавляя соль, хрен и листья дуба, что перенималось иноэтничными соседями.

Пищу животного происхождения удавалось добыть благодаря охотникам, которых было особенно много в лесной зоне. По рассказам информаторов, благодаря им в годы войны выжили многие башкиры и русские (Архангельский, Бурзянский и другие районы). После того, как большинство мужчин ушло на фронт, их место заняли мальчишки, овладевшие ремеслом охотника благодаря традиции раннего вовлечения детей и подростков к взрослой жизни. По автобиографической повести «Долгое-долгое детство» Мустая Карима, в детстве он сам зимой вместе с другими мальчишками охотился на зайца, в капкан попадались ласка и горностай; весной ловил суслика, хомяка, водяную крысу [10]. Мужчины охотились и на более крупных животных - медведя, волка, лося. По книге «Деревенские адвокаты» Мустая Карима, их шкуры, как и коров и лошадей, сдавали в местную лавку [11].

В годы войны повсеместно актуализировалось озерное и речное рыболовство. Как и охота, это было занятием многих мальчиков, владевших разнообразными приемами [10]. Они ловили удочкой с берега и с лодки, делали морду из ивовых прутьев, а готовое изделие клали на дно реки, сверху - камень, привязывали камышами [12]. Башкиры не только употребляли сами пойманную рыбу, но и обменивали, как и дикую вишню, у русских на хлеб и картофель [9, с. 166-167]. При нехватке рыбы жители русских селений Дуванского района, по рассказам информаторов, во время войны собирали в реке моллюсков, варили их и ели. В с. Метели указанного района в колхозе работала бригада рыбаков, состоящая преимущественно из стариков, которая занималась в том числе этим промыслом.

Выжить в годы войны степным башкирам помогло изменение хозяйственно-культурного типа. «Большой голод» погубил почти треть башкир - с 1920 по 1926 гг. на 800 тыс. чел. [13, с. 310]. В это время перестали существовать многие башкирские деревни, особенно в юго-восточных скотоводческих кантонах республики. Легче пережили страшный голод народы, традиционно занимавшиеся земледелием, в числе которых русские, украинцы, белорусы и латыши со значительными посевами картофеля. К 1940-м годам кочевки у башкир прекратились, произошел окончательный переход к оседлому образу жизни и земледелию. Во многих башкирских селениях уже активно выращивали картофель и другие культуры, используя опыт других народов. Это помогало спасать семьи от вымирания в годы войны, тем более что скота в подворных хозяйствах практически не оставалось из-за передачи вначале в колхозы, а затем на фронт. выживание этнос охота рыболовство

Лошади использовались при формировании не только 112-й Башкирской дивизии, но и других подразделений. На фронтах ценились качества башкирской лошади - смелость, выносливость, напористость, легкость в управлении, доверчивость всаднику. В числе отправленных на фронт лошадей были племенные; их разведением занимались в колхозах не только башкирских, но и русских селений. Например, в Дуванском районе в 1930-х гг. несколько колхозов («Искра», «Имени В. И. Ленина», «Знамя Октября») разводили русского рысака на базе обобществленного племенного материала единоличников и раскулаченных. Лошади колхоза «Искра» занимали призовые места на республиканских (Уфа), российских и международных (Москва) соревнованиях в бегах. Ежегодно для улучшения породности колхозы за большие деньги закупали лучших жеребцов на конных заводах страны [14]. Старожилы с. Вознесенка Дуванского района вспоминают о том, что перед отправкой на фронт лошадей купали в реке, расчесывали гриву и хвост, хорошо кормили. Один подросток прикрепил к любимой лошади дощечку с кличкой животного и местом жительства, а спустя время с фронта получил от самого Василия Буденного письмо с благодарностью.

Еще один фактор - развитие на селе разнообразных ремесел. Представители разных этносов на селе обеспечивали себя одеждой, обувью, предметами быта, мебелью. По примеру других соседних народов даже украинцы стали вязать варежки, носки, шали и другие изделия, чего не делали на прежней родине (Стерлитамакский, Благоварский районы). Практически в каждом селе были кузнецы, печники, плотники, столяры, мастера по валянию валенок и т. д. [10-12]. При отсутствии фабричной обуви плели и носили лапти; под присмотром стариков этим занятием овладевали мальчишки. Девочки с маленького возраста учились шить, вязать, вышивать, в ряде районов делать войлочные изделия.

При необходимости обращались к опыту старшего поколения. Мыло заменяли щелоком, вместо лампы жгли лучину, как в стародавние времена [14, с. 23]. В первой половине XX в. во многих селениях республики для освещения использовали восковые свечи и керосиновые лампы, но в годы войны нужда заставила вспомнить о лучинах. До сих пор в русских селениях у предусмотрительных домохозяев можно найти жестяную стойку светец, в которую вставлялась лучина; под ней находился таз с водой, куда опадали угли от постепенно сгоравшего дерева.

Сарафаны в русских селениях распарывались и перешивались на платья и другие вещи: это позволяло большое количество ткани, использованной при пошиве. Из скатерти могли сшить, например, юбку, из рукавов мужской рубахи - детское платьишко (с. Старобелокатай Белокатайского района). Более того, невозможность покупать ткани для пошива одежды заставляла крестьян вновь заняться производством домотканого холста [15, с. 102]. Уже в середине XIX в. для пошива одежды, особенно праздничной, население республики стало использовать покупные ткани - ситец, сатин, шелк, кашемир, набойку, атлас и прочие в зависимости от состоятельности семьи. Раньше этот обычай распространился в селениях, расположенных по пути транспортных артерий, а также у юго-восточных башкир, имевших финансовые возможности в результате успешного развития скотоводства. У северо-восточных башкир традиция домашнего производства холста развивалась длительное время в связи с переходом к оседлому земледелию в первые десятилетия II тыс. н.э., выращивания растительного сырья (конопля, позднее лен). Однако обнищание крестьян на рубеже XIX и XX вв. привело к возврату производства домотканины. Не имея «живых денег» для покупки фабричных материалов, крестьяне и в 1930-х гг, и в 1940-х гг. шили одежду в основном из тканей собственного изготовления, тем более что лен выращивался на колхозных полях и собственных огородах.

Наконец, еще один фактор - физическая выносливость людей, связанная с тяжелым трудом с детства. информаторы рассказывают о том, что женщины выполняли всю мужскую работу, на сенокос ходили за десяток километров от дома, далеко ходили в школу, на ферму, в лес и т д. Хорошей физической подготовке способствовало приобщение с детства к подвижным играм, народным видам спорта, являющимся частью народных праздников. Не только башкирский и татарский сабантуй, но и земледельческие праздники марийцев, удмуртов, чувашей и других народов включали конные скачки, национальную борьбу и другие соревнования. У марийцев после традиционных летних молений практиковался са- бантой. Удмурты после окружного моления мер вось проводили конные скачки. Некрещеные чуваши с. Юлтимировка Бакалинского района Башкирии, устраивая общесельские коллективные моления учук, организовывали обряд акатуй с борьбой, влезанием на шест, перетягиванием каната, бегом с мешками, бегом с коромыслами, прыжками [16].

Молодое советское государство также большое внимание уделяло физической подготовке граждан. Среди архивных материалов встречаются анкеты, заполненные в 1926-1927 гг. от молодежи на территории современного Белорецкого района. Они рассказывают о том, что девушки стали учиться бегать, бросать ядро и копье, участвовать в соревнованиях на лыжах и коньках, вызывая усмешки со стороны парней и старшего поколения, прежде всего из-за непривычного внешнего вида в спортивных штанах [17, с. 14]. Физкультурное движение охватило всю страну, красный сабантуй и другие общественные мероприятия проходили силами местных отделений физической культуры. Устраивались не только традиционные соревнования, но и новые, в том числе бега инвалидов, которым в то время уделялось большое внимание, показывались гимнастические номера [16].

Все эти факторы помогали людям не только выживать, но и помогать фронту. Сельчане работали на полях, фермах, некоторые уезжали в города, где трудились на заводах. Многие очевидцы - в то время совсем юные - вспоминают тяжелую работу на лесозатовке. Женщины и подростки с. Вознесенка Дуван- ского района отправлялись в Юрюзанский леспромхоз и в соседнее село Метели, а из Куюргазинского района - на Белорецкий леспромхоз. План был немалый, при этом работали в основном вручную - пилили, рубили, отвозили на лесопилку. Из-за отсутствия лошадей нередко приходилось скатывать, тащить бревна на себе, весной сплавлять лес по реке, часами проводя в ледяной воде. Летом добывали живицу, чтобы получить канифоль для военных заводов и скипидар для госпиталей. Рубили пихтовую лапку, из нее гнали пихтовое масло на лекарство для госпиталей. На военные заводы как заготовки для ружей отправляли «руж болванку». Конечно, много дров надо было нарубить на отопление помещений.

Информаторы рассказывают, что, несмотря на трудности, успевали все - работать в колхозе и вести свое хозяйство, растить детей и участвовать в агитбригадах, драмкружках, вязать вещи для солдат на фронте и сочинять песни о светлом будущем. Очевидно, что люди в тылу выжили благодаря использованию возможностей экосистемы, опыту преодоления кризисных ситуаций в предыдущие годы, традиции раннего приобщения к труду, заимствованию обычаев соседних народов, хорошей физической подготовке и выносливости, и, конечно, оптимизму и вере в неминуемую победу.

Литература

1. Ахмадеев Т.Х. Вклад Башкортостана в Великую Победу. Уфа: Башкнигоиздат, 1995. 280 с.

2. Башкирия в годы Великой Отечественной войны: Сборник документов и материалов. Уфа: Китап, 1995. 542 с.

3. Синенко С.Г. Глубокий тыл: Башкирия в годы Великой Отечественной войны. Уфа: Башкортостан, 2005. 224 с.

4. Насыров А.Х. Подвиг генерала: Воспоминания командира эскадрона 112-й башкирской кавалерийской дивизии. Уфа: Китап, 2006. 216 с.

5. Ильгамов М.А., Саитова М.А. «Как путники у общего костра». Академия наук Украинской СССР в Башкирии в годы Великой Отечественной войны // Вестник Российской академии наук. 2001. № 6. С. 550--559.

6. Записи фольклорных экспедиций 1948--1949 гг. кафедры фольклора МГУ им. М.В. Ломоносова совместно с Башкир. НИИ ист., яз. и литер. им. М. Гафури под рук. Э.В. Померанцевой // Научный архив Уфимского федерального исследовательского центра РАН. Ф. Оп. 2. Д. 79-81, 181-197.

7. Украінці в Башкири: Записи экспедиции 19421943 гг. Архив Института искусствоведения, фольклористики и этнологии им. М.Т. Рыль- ского Национальной Академии наук Украины. Ф. 12. Оп. 1. Д. 3-5; Оп. 2. Д. 10. Оп. 4. Д. 2.

8. Всесоюзная перепись населения 1939 года: основные итоги / сост. Ю.А. Поляков и др. М.: Наука, 1992. 255 с.

9. Муллагулов М.Г. Архаичные способы хозяйства у башкир: традиции и новации. Уфа: Ки- тап, 2007. 176 с.

10. Мустай Карим. Долгое-долгое детство // Собр. соч. в трех томах. Том третий: Долгое- долгое детство: Повесть. Притча о трех братьях: Статьи, воспоминания, беседы / пер. с башк. М.: Худ. литер., 1983. С. 7--244.

11. Мустай Карим. Деревенские адвокаты. Мустай Карим. Таганок // Собр. соч. в трех томах. Том второй: Пьесы, повести / пер. с башк. М.: Худ. литер., 1983.

12. Всесоюзная перепись населения 1926 года. Т. 4: Вятский район, Уральская область, Башкирская АССР. Отд. 1. Народность. Родной язык. Возраст. Грамотность. М.: Издание ЦСУ СССР, 1928. 423 с.

13. Галиева Ф.Г., Серебренникова С.Ю., Водолее- ва М.В. Русское село Тастуба. Прошлое и настоящее. СПб.: Свое изд-во, 2015. 144 с.

14. Нечвалода Е.Е. Одежда русского населения Дуванского района Республики Башкортостан // Русские айско-юрюзаньского междуречья (история, антропология, культура). Уфа, 2012.С. 99-142.

15. Галиева Ф.Г. Современный Сабантуй -- наследие Октября // Вопросы истории. 2019. №6. С. 121--129.

16. Быт и досуг молодежи Башкирии в 1926--1927 годах (публикация Ф.Г. Галиевой) // Документы и материалы по истории и этнографии народов Южного Урала. Вып. 1. Уфа, 2017. С. 7--26.

References

1. Akhmadeev T.Kh. Vklad Bashkortostana v Velikuyu Pobedu [Contribution of Bashkortostan to the Great Victory]. Ufa, Bashknigoizdat, 1995. 280 p. (In Russian).

2. Bashkiriya v gody Velikoy Otechestvennoy voyny: Sbornik dokumentov i materialov [Bashkiria during the Great Patriotic War]. Collection of documents and materials. Ufa, Kitap, 1995. 542 p. (In Russian).

3. Sinenko S.G. Glubokiy tyl: Bashkiriya v gody Velikoy Otechestvennoy voyny [Deep rear: Bashkiria during the Great Patriotic War]. Ufa, Bashkortostan, 2005. 224 p. (In Russian).

4. Nasyrov A.Kh. Podvig generala: Vospominaniya komandira eskadrona 112-y bashkirskoy kavaleriyskoy divizii [Feat of the General: Memoirs of the squadron commander of the 112th Bashkir cavalry division]. Ufa, Kitap, 2006. 216 p. (In Russian).

5. Ilgamov M.A., Saitova M.A. «Kak putniki u obshchego kostra». Akademiya nauk Ukrainskoy SSSR v Bashkirii v gody Velikoy Otechestvennoy voyny ["As travelers at the common fire”. Academy of Sciences of the Ukrainian SSR in Bashkiria during the Great Patriotic War]. Vestnik Rossiyskoy akademii nauk -- Bulletin of the Russian Academy of Sciences, 2001, no. 6, pp. 550-559. (In Russian).

6. Scientific Archive of the Ufa Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences. Zapisi folklornykh ekspeditsiy 1948-1949 gg. kafedry folklora MGU imeni M.V. Lomonosova sovmestno s Bashkirskim NII istorii, yazyka i literratury imeni M. Gafuri pod rukovodstvom E.V. Pomerantsevoy [Records of folklore expeditions of 1948-1949 of the Folklore Department of the Lomonosov Moscow State University in collaboration with M. Gafuri Bashkir Research Institute of History, Language and Literature under the supervision of E.V. Pomerantseva]. Fond 3, opis 2, delo 7981, 181-197. (In Russian).

7. Archive of the Institute of Art History, Folklore Studies and Ethnology, M.T. Rylsky National Academy of Sciences of Ukraine. Ukranntsi v Bashkirin: Zapisi ekspeditsii 1942-1943 gg. [Ukrainians in Bashkiria: Records of the expedition of 1942-1943]. Fond 12, opis 1, delo 3-5; opis 2, delo 10; opis 4, delo 2. (In Ukrainian).

8. Vsesoyuznaya perepis naseleniya 1939 goda: osnovnye itogi [All-Union population census of 1939: Main results]. Moscow, Nauka, 1992. 255 p. (In Russian).

9. Mullagulov M.G. Arkhaichnye sposoby khozyaystva u bashkir: traditsii i novatsii [Archaic ways of economy among the Bashkirs: Traditions and innovations]. Ufa, Kitap, 2007. 176 p. (In Russian).

10. Mustay Karim. Dolgoe-dolgoe detstvo [A long, long childhood]. Collected works in 3 volumes. Vol. 3. Moscow, Khudozhestvennaya literatura, 1983, pp. 7-244. (In Russian).

11. Mustay Karim. Derevenskie advokaty [Village lawyers]. Mustay Karim. Taganok [The trivet]. Collected works

in 3 volumes. Vol. 3. Moscow, Khudozhestvennaya literatura, 1983. (In Russian).

12. Vsesoyuznaya perepis naseleniya 1926 goda [All Union population census of 1926]. T. 4. Vyatskiy rayon, Uralskaya oblast, Bashkirskaya ASSR. Otd. 1. Narodnost. Rodnoy yazyk. Vozrast. Gramotnost [Vyatskiy district, Ural region, Bashkir ASSR. Sect. 1. Ethnicity. Native language. Age. Literacy]. Moscow, 1928. 423 p. (In Russian).

13. Galieva F.G., Serebrennikova S.Yu., Vodoleeva M.V. Russkoe selo Tastuba. Proshloe i nastoyashchee [Russian village Tastuba. The past and the present]. St. Petersburg, Svoe izdatelstvo, 2015. 144 p. (In Russian).

14. Nechvaloda E.E. Odezhda russkogo naseleniya Duvanskogo rayona Respubliki Bashkortostan [Clothing of the Russian population of the Duvan district of the Republic of Bashkortostan]. Russkie aysko-yuryuzanskogo mezhdurechya [Russians living between the Ai and Yuryuzan rivers]. Ufa, 2011, pp. 99-142. (In Russian).

15. Galieva F. G. Sovremennyy Sabantuy - nasledie Oktyabrya [Modern Sabantuy as a heritage of October]. Voprosy istorii - Issues of History, 2019, no. 6, pp. 121-129. (In Russian).

16. Byt i dosug molodezhi Bashkirii v 1926-1927 godakh (publikatsiya F.G. Galievoy) [Life and leisure of the youth of Bashkiria in 1926-1927 (publication by F.G. Galieva)]. Dokumenty i materialy po istorii i etnografii narodov Yuzhnogo Urala [Documents and materials on the history and ethnography of the peoples of the South Urals]. Ufa, 2017, pp. 7-26. (In Russian).

Размещено на Allbest.ru