Театр кукол г. Уфы на этапе становления и в годы Великой отечественной войны

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уфимский государственный нефтяной технический университет

Театр кукол г. Уфы на этапе становления и в годы Великой отечественной войны

Н.Э. Хайретдинова

кандидат исторических наук, доцент

Аннотация

театр кукла советский история

Партия большевиков с первых революционных лет большое внимание уделяла проблеме воспитания детей и юношества, т.е. будущих поколений строителей социализма и вообще граждан, идейно преданных Советской власти. В этой связи центральная власть проводила идею, что социальные катаклизмы не должны препятствовать развитию искусства для детей и поощряла любые его формы, доступные детскому пониманию, в том числе кукольные спектакли. Несерьезное, на первый взгляд, кукольное действо оценивалось как вполне серьезная воспитательная работа. Другое дело, что препятствия для проведения этой работы были, и в регионах становление театров кукол происходило по-разному. В статье автор комплексно исследует конструктивные и деструктивные факторы, оказавшие влияние на деятельность Уфимского театра кукол в кризисные периоды советской истории. В статье проводится мысль о том, что для организации детского театра только лишь благоприятствования со стороны центральной власти было мало. Воспитательная функция театра предполагала наличие репертуара, соответствующего социальному духу современности. Но таковой создавался постепенно, причем на фоне споров о том, каким он должен быть. В динамике прослежены дискуссии того времени вокруг таких вопросов, как актуальность тех или иных художественных жанров и методов, степень идейного наполнения произведений для детей, целесообразность педологических взглядов на искусство и пр. Не менее остро стояла проблема финансовой поддержки театра за счет бюджетных средств. Эта статья расходов делегировалась местным бюджетам, и соответствующе решения принимались региональными властями. Автор доказывает, что в исследуемый период ни идейно-репертуарные, ни кадровые, ни какие-либо иные затруднения не оказывали на деятельность Уфимского театра кукол столь разрушительного воздействия, как финансовая нестабильность.

Ключевые слова: кукла, театр, Уфимский театр кукол, Мария Николаевна Елгаштина, репертуар детских театров, социальная значимость кукольного театра

N.E. Khayretdinova

Ufa puppet theatre during the formation period and the Great patriotic war

Annotation

Since the very first revolutionary years, the Bolshevik Party paid much attention to the problem of education of children and youths as future generations of socialism builders devoted to the Soviet power. In this connection central authorities pursued the idea that social cataclysms should not hinder the development of art for children and encouraged any of its forms able to ne understood by children, including puppetry shows. A frivolous puppetry show was considered as quite a serious educational work. Another thing that there were obstacles to the development of puppet theatres, and their formation in the regions occurred in different ways. The author of this article systematically explores the constructive and destructive factors that influenced the activity of the Ufa Puppet Theatre in the crisis periods of the Soviet history. The author gives the idea that approval of the central authorities was not enough for the organization of a children's theatre. The educational function of the theatre assumed the availability of a repertoire corresponding to the social spirit of that time. But the new repertoire was created step-by-step and, what is more, against the background of disputes about what kind it should be. Discussions are traced in dynamics around such issues as the relevance of particular artistic genres and methods, the degree of ideological content of works for children, the feasibility of pedological views on art, etc. The problem of financial support of the theatre at the expense of budgetary funds was no less acute. This item of expenditure was imposed on local budgets and decisions were made by regional authorities. The author proves that neither ideological nor personnel and any other difficulties exerted such a destructive impact on the activity of the Ufa Puppet Theatre as financial instability during the period under study.

Key words: puppet, theatre, Ufa Puppet Theatre, Maria Elgashtina, repertoire of children's theatres, puppet theatre social significance

В современном российском обществе активно обсуждаются кризисные нравственные явления в молодежной среде, распространение псевдокультурных ценностей, в том числе транслируемых извне. В Основах государственной культурной политики, Государственной программе Российской Федерации «Развитие культуры и туризма» на 2013-2020 гг. и других документах речь идет о необходимости максимального вовлечения потенциала культуры в процессы общественного прогресса, поддержки ценностных ориентаций и установок российского народа. Подчеркивается важность преемственности поколений в театральном деле, понимания роли театра в эстетическом и нравственном воспитании граждан, особенно юных. Соответственно, актуальной задачей современности является изучение, сохранение и развитие театральных традиций, историческое познание своеобразного опыта становления профессиональных театров, в т ч. театров для детей. Отметим, что комплексного исследования истории уфимского профессионального театра кукол пока нет. Между тем его опыт заслуживает внимания.

Еще на этапе становления Советской власти педагогов и пропагандистов России занимала проблема детства и юношества. В 1920-е годы реформировалось школьное образование, развернулось пионерское движение. Большая роль отводилась искусству для детей и детской литературе. В ряде крупных городов открывались театры для детей [1, с. 70, 73]. Установка на распространение детских театров, таким образом, имелась. Нам предстоит установить, насколько дисциплинированно эта установка была реализована в провинциальной Уфе.

Кукольные зрелища имеют многовековую историю, но нигде в мире не появлялись профессиональные кукольные театры, пока творческая общественность России при поддержке государства на волне социально-политической Октябрьской революции не задумала революцию в искусстве. Современники событий утверждали: «Искусство для детей становится предметом особой государственной заботы». Весной 1918 г. в структуре ответственного за культурную сферу Наркомате просвещения (далее - НКП) был учрежден подотдел детского театра при театрально-педагогической секции, а также бюро и совет детских театров и детских праздников при театральном отделе (далее - ТЕО), а в Московском Совете рабочих депутатов - детский отдел при театрально-музыкальной секции. Летом 1918 г. в Петрограде возник первый советский детский театр под руководством Н.А. Лебедева и В.Н. Борича. Это была передвижная труппа, выступавшая с концертной программой. Осенью 1918 г., в первую годовщину Октября, в Москве в собственном здании открылся первый в мире репертуарный театр для детей, созданный по инициативе юной Н.И. Сац, в то время возглавлявшей детский отдел при театрально-музыкальной секции Моссовета [1, с. 8-9]. Позднее Сац вспоминала: «Опыта в прошлом быть не могло ни у кого, мы шли вслепую, на ощупь». Интересно, что на этапе поиска понятных детям форм театральных постановок организаторы остановились на кукольных представлениях, т.е. первый в мире детский репертуарный театр изначально был кукольным. Причем в театре устроили не одну, а три сценические площадки, демонстрируя различные виды кукольных зрелищ: петрушек, марионеток и теней [2, с. 115].

В Уфе до 1917 г. театральная жизнь была активной, но гастрольной, т. к. своих профессиональных театров в городе не было. Первые профессиональные драматические труппы (русская и татаро-башкирская) появились после подписания 26 августа 1919 г. декрета «Об организации театрального дела». Но ввиду кадрового дефицита, финансового кризиса и других факторов на стабилизацию их деятельности потребовался десяток лет. О театре для детей речь вообще не шла. В 1919 г. единственным шагом, нацеленным на художественное воспитание детей, стало учреждение при губернском отделе народного образования секции детского театра. Ее руководитель Н. Витковская обязывалась заняться детьми из «некультурных масс», чтобы спасти их «от разлагающего влияния улицы». Но больших успехов секция не показала. «Некультурные» дети, в т. ч. беспризорники, на призывы Витковской почти не реагировали, и работать пришлось с ребятней из интеллигентных семей [3, с. 205-207; 4, с. 52, 56-57]. Судьба эксперимента в официальных документах не прослеживается (не исключено, что его вскоре свернули).

В 1921 г. была введена новая экономическая политика (нэп). Государственные предприятия, в том числе театры, перешли на хозрасчет. Наступили трудные времена даже для столичных театров. Так, театр Сац, деливший общую площадку с доходным кинопредприятием «Арс», энергично притеснялся последним. Но в Москве театр для детей защищала пресса, особенно газета «Правда», а также само государство (Сац называла свой театр «делом дотационным», что свидетельствует о его финансировании). В структуре НКП к тому времени было создано Главное управление социального воспитания и политехнического образования детей до 15 лет (Главсоцвос). Именно этот орган опекал искусство для детей [2, с. 159-168; 5, с. 40-41]. В ноябре 1921 г. Главсоцвос принял Положение «О театре юных зрителей» и поощрил создание ТЮЗа в Петрограде (основатель театра - А. А. Брянцев) [1, с. 14-15].

В провинции ситуация складывалась иначе. Обратимся к мемуарам основателя и художественного руководителя Уфимского театра кукол М.Н. Елгаштиной: «У нас в Уфе особое внимание художественному воспитанию уделялось в Опытно-показательной школе Наркомпроса, где я преподавала ИЗО с 1922 по 1934 год». Мария Николаевна вспоминает и об осуществляемой в школе театрализации: «Каждый руководитель группы, отчитываясь о пройденном материале, давал какую-нибудь постановку, связанную с его основной темой. <...> И не удивительно, что первые театральные куклы, появившиеся у нас в Уфе, родились именно в этой школе» [6]. Иными словами, под большим вниманием к художественному воспитанию детей в Уфе следует понимать инициативу педагогов.

Эта инициатива имела продолжение - в 1930 г. Елгаштина организовала клубную работу во Дворце культуры (ныне театр оперы и балета), назвав свою организацию «балаганчиком». Тогда это была единственная внешкольная форма развлечения детей в городе. Но вскоре «балаганчику» отказали в помещении, и его деятельность прекратилась [5].

Через год глава Управления зрелищными предприятиями (УЗП) Н.Н. Туманов решил включить в систему своего ведомства театр кукол с репертуаром для взрослых. Директором театра назначили А.Г. Давидсона, актера с опытом руководства кукольным театром в Ташкенте. Мнение художественного руководителя Елгаштиной о необходимости детских постановок не услышали. Первый же спектакль разочаровал публику - зрительный зал заполнили не взрослые, а дети. Руководство УЗП смирилось с детским репертуаром, и дело пошло на лад. Правительство даже командировало в театр кукол артистку башкирской драмы Г. А. Мансурову, поручив ей перенять опыт и создать башкирскую кукольную труппу. Но признание оказалось кратковременным. По окончании сезона 1932 г. УЗП уведомило, что занимаемое театром помещение «непригодно в пожарном отношении», а другое пока не предвидится. У труппы начался период скитания по клубам и школам [5].

Несоответствие партийно-государственным установкам не могло быть беспричинным. Театр является дорогостоящим и не очень прибыльным производством. В период нэпа финансовые затруднения тормозили всю уфимскую театральную организацию. В городе не раз пытались создать русский профессиональный драмтеатр, но безуспешно. В итоге решили приглашать гастролеров. За счет местного бюджета поддерживалась татаро-башкирская труппа, но делалось это не столько из любви к искусству, сколько ввиду риска вступить в противоречие с национальной политикой (ответственность за развитие башкирской культуры невозможно было делегировать другому региону). В начале 1930-х гг. центральная власть инициировала реформы в театральном деле, в частности, обязала региональных управленцев учредить на местах стационарные театры и помочь им материально. Некоторые изменения в Уфе произошли, но остались и нерешенные проблемы. В частности, ЦК Рабис выявил задержку зарплаты актерам и крупную задолженность УЗП. По инерции организационные недостатки объяснялись дефицитом оборотных средств [7, с. 39; 8, с. 52-53]. Дефицитное УЗП, стало быть, не стремилось взваливать на себя заботу об очередной - кукольной - труппе.

Не все было просто с методикой организации театрального дела для детей. Проблема репертуара остро стояла перед всем советским театром, но, как отмечал в 1927 г. театровед А.И. Пиотровский, отсутствие такового для театра детского «было катастрофическим и полным». Впрочем, это не мешало открытию в стране театров, где для детей ставили классику и сказки. Имелось, конечно, понимание того, что нельзя уйти от поисков доступных ребенку жанров «социально значительного содержания». Появились пьесы, отражающие проблемы современности (первой из них стал «Тимошкин рудник» А. Макарьева). И все же тогда идеологическая ценность детского репертуара уступала позиции ценности эстетической (театральный деятель А. Струве, например, считал пропаганду в театре для детей допустимой, но внесенной так, чтобы ребенок ее не заметил) [9, с. 29-30; 10, с. 66, 54-55; 11, с. 24].

В середине 1920-х гг. активную позицию в деле формирования детского репертуара заняли педагоги-чиновники НКП. Их своеобразная трактовка творческого процесса внесла весомые коррективы в работу театральной общественности. Педологи, проводники новых теорий, загнали в опалу дореволюционную детскую литературу, включая народные сказки, а также произведения К. Чуковского, С. Маршака и др. авторов. Подходящими в плане сотворения из ребенка «личности с крепкими устремлениями» считались пьесы «Винтовка» А. Крона, «Черный яр» А. Афиногенова, «Тимошкин рудник» Л. Макарьева [7, с. 40; 12, с. 174-177]. В 1930 г., открывая I Всероссийскую конференцию работников театров для детей, председатель Совета по детским театрам В. Смирнов заявил, что надо «художественно отображать перед детьми» вопросы коллективизации, прорывы в промфинплане и пр. [1, с. 70]. Первыми на защиту «бедных Мойдодыров» встали сами сказочники, но они добились лишь того, что узкий спор о роли вымысла обострил борьбу различных течений советской педагогики. В начале 1930-х годов защитников сказочного вымысла поддержал М. Горький. Даже Л. Макарьев, автор «Тимошкина рудника», осудил «огульное отрицание сказки» [7, с. 40; 13, с. 90]. А вот комментарий Елгаштиной: «Очень обедняло репертуар то, что из него были изъяты сказки, говорящие животные» [6]. Уфимских театральных деятелей репертуарная узость не пугала. Они подчеркивали актуальность театров для детей, однако административный аппарат проблему игнорировал, объявляя преградой отсутствие ассигнований по бюджету [7, с. 40]. Отметим, что безынициативность, оправданная финансовым кризисом, отражает местную реальность. Там, где имелось желание решить проблему, она решалась и на фоне безденежья. Обратимся к опыту Ленинградского ТЮЗа, в котором с 1923 г. шли марионеточные спектакли для детей: «К сожалению, сокращение сметы театра не дало возможности продолжать опыты спектаклей этого типа в следующем сезоне. Вынужденный перерыв кукольных спектаклей для дошкольников в течение целой зимы лишний раз доказал, что они нужны детям, и поэтому, начиная с сезона 1925 г., театр возобновил кукольные спектакли» [10, с. 78-79]. В Уфе не последовала реакция даже на постановление ЦК ВКП(б) «О работе пионерской организации» (1932), содержащем указание развернуть строительство «детских клубов, кино и театров» [14, с. 54].

Ситуация существенно изменилась в середине 1930-х гг. К этому моменту был принят ряд последовательных мер, регламентирующих творческую деятельность. Искусствоведы считают, что первым шагом, благотворно отразившимся на жизни детских театров, стал роспуск в 1932 г. пролетарских творческих сообществ, которые «заставляли театры шарахаться из крайности в крайность в поисках политически злободневного репертуара» [1, с. 74]. В 1934 г. на I съезде Союза советских писателей окончательно решился вопрос художественной методики. Ее творческим принципом провозгласили социалистический реализм. На этом этапе власть четко обозначила, что требуется от художественной культуры, в т. ч. от театров для детей, признанных важным звеном государственной стратегии воспитания советского человека [12, с. 177]. В 1935 г. СНК РСФСР принял постановление «О театрах юных зрителей», согласно которому театрам надлежало заботиться о коммунистическом воспитании подрастающего поколения. Вместе с тем государство брало на себя ответственность за улучшение финансового положения театров [15, ст. 82]. Уфимские чиновники отреагировали на инициативы центральной власти своеобразно. НКП БАССР официально поднял перед правительством республики вопрос об учреждении с 1 октября 1935 г. театра юного зрителя и получил положительный ответ [16, л. 3]. ТЮЗ получил в распоряжение, согласно приказу СНК БАССР, здание Дома комсомола [17, л. 56] (ныне авиационный техникум). Однако в установленные сроки ТЮЗ не открылся, а о театре кукол никто и не вспомнил. В мемуарах Елгаштиной прозвучала обида - из переписки с коллегами она знала, что «театры кукол приобретали все большее значение». Уфимским же кукольникам не помогали ни сменявшие друг друга директора, ни чиновники [6].

В январе 1936 г. НКП РСФСР освободили от функции управления художественной культурой и учредили Всесоюзный комитет по делам искусств (КДИ) при СНК СССР. Некоторое время театры для детей считались объектами педагогического контроля, но в мае 1936 г. глава КДИ П.М. Керженцев настоял на их переводе в свое ведомство. Руководство художественно-культурным строительством, таким образом, было объединено в едином центре, напрямую подчиненном правительству СССР. Завершающим этапом в разрешении проблемы стало принятие постановления ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г. «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» [7, с. 41]. После проведенных реформ ситуация заметно изменилась и в Уфе. В кукольный театр пришел новый директор В.З. Сидурин, который нашел для труппы помещение в Доме крестьянина (ныне Александровский пассаж), правда, во временное пользование. Одновременно активизировалась организация ТЮЗа. Переданное ранее здание Дома комсомола адаптировали к его нуждам. Открытие театра состоялось 6 ноября 1936 г. В здание ТЮЗа перебрался и кукольный театр. Там ему отвели помещения подвального этажа с залом на 250 человек. Обстановка была скромнее, чем у соседей, но артистов это не огорчало. Наконец, ушли в прошлое проблемы с репертуаром [18, л. 291; 19, л. 46]. На этом этапе исследования хотелось бы сделать промежуточный вывод. Мы увидели, как высоко ценили кукольное искусство театральные деятели Москвы и Ленинграда. В Уфе труппа кукольников, пользовавшаяся любовью зрителей, постоянно стояла перед необходимостью доказывать чиновникам и коллегам из других театров, что кукольный театр - отнюдь не второстепенное искусство.

22 июня 1941 г. началась война. На следующий день был обнародован Указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных. Мобилизация коснулась и творческого сообщества. Уже 28 июня 1941 г. директор ТЮЗа Г.Х. Камалов доложил председателю Уфимского горисполкома об уходе в армию ряда работников труппы и высказался за объединение оставшихся в городе русскоязычных творческих сил в одном русском театре. ТЮЗ закрыли 1 июля. Тогда же русский и башкирский кукольные театры объединили «под единым административно-хозяйственным управлением» [20, л. 22; 21, л. 5, 43].

В первые дни войны отдел пропаганды и агитации Башобкома ВКП(б) и Управление по делам искусств (УДИ) при СНК БАССР разработали план экстренных идеологических мероприятий, в котором большая роль отводилась «обслуживанию частей Красной Армии зрелищным предприятиями» [22, л. 2, 5, 9-13]. Данных о привлечении к мероприятиям театра кукол в официальных материалах этого периода нет. В воспоминаниях Ел- гаштиной сказано, что в июне 1941 г. труппа гастролировала по Уралу. Через два дня после начала войны артисты прибыли в Уфу, но были отправлены в отпуск. Вернулись через месяц с пониманием того, что театр закроют, если он «не оправдает себя работой». Начали поиск нового репертуара для взрослой аудитории, обновляли репертуар для детей [23]. Теперь следует выяснить, где эти постановки демонстрировались. В фонде УДИ при СНК БАССР имеется документ, из которого следует, что здание, где размещались детские театры, передали военному ведомству [24, л. 152]. Если точнее, Исполкому Коминтерна, с октября 1941 г. находившемуся в Уфе. Развернуто ситуацию описала Елгаштина. Кукольники сначала переехали на площадку закрывшегося ТЮЗа. А по прибытии Коминтерна их выселили без предоставления другого помещения. Директором театра тогда работала эвакуированная одесситка Е.М. Батрова. Она добилась предоставления небольшой комнаты в театре оперы и балета, где поместился реквизит. Для репетиций места не было. На спектакли в этом здании и не рассчитывали, т. к. в нем в связи с уплотнением обосновались все местные и эвакуированные театры. Сначала с кукольными постановками выступать приходилось только в детских садах. Школы в приеме отказывали, т.к. ввиду массового прибытия эвакуированных они работали в 3-4 смены. В шефские планы УДИ кукольный театр включили только весной 1942 г., причем по инициативе самого театра [23, 24, л. 152]. Представления стали проходить в госпиталях. А госпиталь психбольницы был взят под особую опеку. «Бойцы, заболевшие психически, не выносили концертов, которые им преподносили филармония и опера», и врачи решили изучить реакцию пациентов на кукол. Эксперимент удался [23]. Итак, труппа уфимских кукольников снова вынуждена была доказывать, что их искусство не является второстепенным.

Уфимскому театру кукол удалось доказать республиканскому руководству свою значимость к 1943 г. Именно тогда на имя первого секретаря Башобкома ВКП(б) С. Игнатьева было направлено письмо зам. зав. отделом пропаганды и агитации обкома А. Щербакова, где сообщалось, что в республике имеется единственный театр для детей - государственный кукольный театр. Материальное положение актеров охарактеризовано как «исключительно плохое»: все артисты обносились так, что, выступая в госпиталях, не могут появиться на вызов раненых; питаются в столовой не более 15 дней в месяц. Особое внимание уделено 71-летней М.Н. Елгаштиной: «Ходит в худых валенках, до сих пор не имеет звания». Далее следуют предложения. Прежде всего, по мнению А. Щербакова, театру необходимо дать возможность выступать по воскресеньям за счет утренних спектаклей русской драмы. Необходимо также «приравнять в снабжении» директоров, художественных руководителей и артистов всех театров и решить вопрос о присвоении почетного звания М.Н. Елгаштиной [25, л. 111-111 об.]. Предложения были реализованы частично. Например, в документах за 1944 г. Елгаштина упоминается как заслуженный деятель искусств [26, л. 1]. А стационарное помещение кукольникам предоставили уже после войны [23]. И все же письмо Щербакова свидетельствует о том, что власть обратила внимание на заслуги театра кукол. СвидетШ1ьством также служат данные из плана УДИ БАССР на 1944 г., в частности, сопоставимые цифры по количеству запланированных спектаклей: театр оперы и балета - 258; башкирский драмтеатр - 244; русский драмтеатр - 385; русский театр кукол - 295; башкирский театр кукол - 260 [27, л. 64]. Еще одно свидетельство - включение Елгаштиной в 1944 г. в состав худсовета при УДИ БАССР [26, л. 1, 60]. Наконец, когда в 1944 г. театр кукол выехал на Карельский фронт, НКП БАССР поместил детей работников театра «в де сад санаторного типа» [28, л. 127].

Осталось ответить на важный вопрос. Почему же все-таки в Уфе чиновники так упорно игнорировали проблемы театра кукол? Ответ, как нам кажется, дают цифры из финансовых отчетов уфимских театров. В таблице 1 приведены данные за 1943 год [29, л. 34-35, 73-74, 168, 170].

Таблица 1. Данные из финансовых отчетов уфимских театров за 1943 г.

Данные показывают, что театр кукол в 1943 г. спектаклей дал больше, чем другие уфимские театры, по количеству обслуженных зрителей уступил только русскому театру. Но заработали кукольники значительно меньше, а значит, цена билетов на их спектакли была символической. Делаем вывод: театр кукол нуждался в бюджетной поддержке, но это обстоятельство тяготило уфимских управленцев.

Итак, установлено, что в послереволюционные годы государство поощряло инициативы, нацеленные на воспитание детей. Такая позиция стала толчком для создания детских театров. Но начинать это дело пришлось с нуля и власти, и театральным деятелям. В динамике находились постановка целей творчества для детей и выбор понятных детям форм представлений, менялись требования к детскому репертуару и пр. В определенном смысле поиски и перемены тормозили развитие детских театров, но не являлись критическим деструктивным фактором. Опыт регионов показал, что театры для детей стабильно работали там, где местные власти находили для их поддержки бюджетные средства. Уфимский театр кукол демонстрировал хороший творческий потенциал и привлекал публику. Но в его биографии финансовый аспект слишком заметно сыграл разрушительную роль. В целом же можно заключить, что кукольное театральное искусство в первые десятилетия после Октября 1917 г. развивалось достаточно продуктивно.

Литература

1. Дмириевский В.Н. Театр юных поколений: творческий путь Ленинградского государственного театра юных зрителей. Л.: Искусство, 1975. 214 с.

2. Сац Н.И. Новеллы моей жизни: автобиографическая проза. М.: Эксмо-пресс, 2001. 607 с.

3. Хайретдинова Н.Э. Особенности управленческого регулирования театрального дела в г. Уфе в первые месяцы Советской власти (октябрь 1917 - июнь 1918 гг.) // Вестник Восточной Экономико-Юридической Гуманитарной Академии. 2013. № 4 (66). С. 204-208.

4. Хайретдинова Н.Э. К вопросу о национализации российских театров в 1919 г.: опыт ее реализации в г. Уфе // Вестник Перм. ун-та. Сер. История. 2014. № 2. С. 51-59.

5. Советский театр: документы и материалы. Русский советский театр. 1921-1926. Л.: Искусство, 1975. 472 с.

6. Елгаштина М.Н. Моя работа в театре кукол. Фрагменты воспоминаний [Электронный ресурс] // Бельские просторы. 2013. № 9. С. 144154. URL: http://www.bp01.ru/public.php7public=3228 (дата обращения: 12.01.2019).

7. Хайретдинова Н.Э. О создании детских театров в г. Уфе в 1930-е годы // International innovation research: сб. материалов VII Междунар. науч.-практ. конф. Пенза: Наука и просвещение, 2017. С. 38-42.

8. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 2565.

9. Пиотровский А. Пути Театра юных зрителей // Театр юных зрителей. 1922-1927: опыт работы театра для детей и юношества. Л.: Academia, 1927. С. 15-32.

10. Макарьев Л. Постановки // Театр юных зрителей. 1922-1927: опыт работы театра для детей и юношества. Л.: Academia, 1927. С. 33-84.

11. Струве А. О детском театре // Вестник работников искусства. 1921. № 7-9. С. 24.

12. Гудкова В.В. Детский театр страны Советов: от буржуазного удовольствия к пролетарской пользе // Неприкосновенный запас. 2008. № 2. С. 166-178.

13. Макарьев Л. Пьеса // Театр юных зрителей. 1922-1927: опыт работы театра для детей и юношества. Л.: Academia, 1927. С. 85-100.

14. Директивы и документы по вопросам пионерского движения. М.: Изд-во Академии пед. наук РСФСР, 1959. 309 с.

15. Постановление СНК РСФСР от 21 февраля 1935 г. «О театрах юного зрителя» // Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства (СУ) РСФСР. 1935. № 8. Ст. 82.

16. НА РБ. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 3481.

17. НА РБ. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 3861.

18. НА РБ. Ф. П-122. Оп. 18. Д. 609.

19. НА РБ. Ф. Р-933. Оп.1. Д. 2428.

20. НА РБ. Ф. Р-91. Оп. 2. Д. 809.

21. НА РБ. Ф. П-122. Оп. 21. Д. 299.

22. НА РБ. Ф. П-122. Оп. 21. 296.

23. Елгаштина М.Н. Моя работа в театре кукол. Фрагменты воспоминаний (окончание) [Электронный ресурс] // Бельские просторы. 2013. № 10. С. 133-143. URL: http://www.bp01. ru/public.php7public=3295 (дата обращения: 12.01.2019).

24. НА РБ. Ф. Р-775. Оп. 1. Д. 21.

25. НА РБ. Ф. П-122. Оп. 23. Д. 375.

26. НА РБ. Ф. Р-775. Оп. 2. Д. 1.

27. НА РБ. Ф. Р-775. Оп. 2. Д. 27.

28. НА РБ. Ф. П-122. Оп. 23. Д. 367.

29. НА РБ. Ф. Р-775. Оп. 1. Д. 32.

References

1. Dmirievsky V.N. Teatr yunykh pokoleniy: tvorcheskiy put Leningradskogo gosudarstvennogo teatra yunykh zriteley [Theatre of young generations: Creative way of the Leningrad State Young Spectator's Theatre]. Leningrad, Iskusstvo, 1975. 214 p. (In Russian).

2. Sats N.I. Novelly moey zhizni: avtobiograficheskaya proza [Stories of my life: Autobiographical prose]. Moscow, Eksmo-press, 2001, 607 p. (In Russian).

3. Khayretdinova N.E. Osobennosti upravlencheskogo regulirovaniya teatralnogo dela v g. Ufe v pervye mesyatsy Sovetskoy vlasti (oktyabr 1917 - iyun 1918 gg.) [Features of the theatre management in Ufa in the first months of Soviet power (October 1917 - June 1918)]. Vestnik VEGU, 2013, no. 4 (66), pp. 204-208. (In Russian).

4. Khayretdinova N.E. K voprosu o natsionalizatsii rossiyjskikh teatrov v 1919 g.: opyt ee realizatsii v g. Ufe [On nationalization of Russian theatres in 1919: Practice of its implementation in Ufa]. Vestnik Permskogo universiteta. Ser. Istoriya - Bulletin of the Perm University. Ser. History, 2014, no. 2, pp. 51-59. (In Russian).

5. Sovetskiy teatr: dokumenty i materialy. Russkiy sovetskiy teatr. 1921-1926 [Soviet Theatre: Documents and materials. Russian Soviet Theatre. 1921-1926]. Leningrad, Iskusstvo, 1975, 472 p. (In Russian).

6. Elgashtina M.N. Moya rabota v teatre kukol. Fragmenty' vospominaniy [My work in the puppet theatre. Fragments of memoirs]. Belskie prostory - Belaya River Spaces, 2013, no 9, pp. 144154. Available at: http://www.bp01.ru/public. php?public=3228 (accessed: January 12, 2019). (In Russian).

7. Khayretdinova N.E. O sozdanii detskikh teat- rov v Ufe v 1930-e gody [On establishment of children's theatres in Ufa in the 1930s]. International innovation research.Ciollected papers. The 7th International Science &Research Conference. Penza, Nauka i prosveshchenie, 2017, pp. 38-42. (In Russian).

8. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Bashkortostan. Fond R-798, opis 1, delo 2565.

9. Piotrovsky A. Puti Teatra yunykh zriteley [Ways of the Young Spectator's Theatre]. Teatr yunykh zriteley. 1922-1927: opyt raboty teatra dlya detey i yunoshestva [Youbng Spectator's Theatre. 19221927: Experience of the work of the children's theatre. Leningrad, Academia, 1927, pp. 15-32. (In Russian).

10. Makaryev L. Postanovki [Productions]. Teatr yunykh zriteley. 1922-1927: opyt raboty' teatra dlya detey i yunoshestva [Young Spectator's Theatre: 1922-1927. Experience of the work of the theatre for children and youths]. Leningrad, Academia, 1927, pp. 33-84. (In Russian).

11. Struve A. O detskom teatre [On the children's theatre]. Vestnik rabotnikov iskusstva - Bulletin of the Art Workers, 1921, no, 7-9, pp. 24. (In Russian).

12. Gudkova V.V. Detskiy teatr strany Sovetov: ot burzhuaznogo udovolstviya k proletarskoy polze [Children's theatre of the Soviet Union: From bourgeois pleasure to the proletarian benefit]. Neprikosnovennyy zapas - Emergency Reserve, 2008, no 2, pp. 166-178. (In Russian).

13. Makaryev L. Pyesa [Play]. Teatr yunykh zriteley. 1922-1927: opyt raboty teatra dlya detey i yunoshestva [Young Spectator's Theatre: 19221927. Experience of the work of the theatre for children and youths]. Leningrad, Academia, 1927, pp. 85-100. (In Russian).

14. Direktivy i dokumenty po voprosam pionerskogo dvizheniya [Directives and documents on the issues of the pioneer movement]. Moscow, Izdatelstvo Akademii pedagogicheskikh nauk RSFSR, 1959, 309 p. (In Russian).

15. Postanovlenie SNK RSFSR ot 21 fevralya 1935 g. «O teatrakh yunogo zritelya» [SNK RSFSR Resolution of February 21, 1935 “On the Young Spectator's Theatres”]. Sobranie uzakoneniy i rasporyazheniy Rabochego i Krestyanskogo pravitelstva (SU) RSFSR [Collected laws and orders of the RFSR Workers' And Peasants' Government], 1935, no. 8, article 82. (In Russian).

16. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Fond R-798, opis 1, delo 3481.

17. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Fond R-798, opis 1, delo 3861.

18. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Fond P-122, opis 18, delo 609.

19. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Fond R-933, opis1, delo 2428.

20. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Fond R-91, opis 2, delo 809.

21. Natsionalnyy akhiv Respubliki Fond P-122, opis 21, delo 299.

22. Natsionalnyy akhiv Respubliki Fond P-122, opis 21, delo 296.

23. Elgashtina M.N. Moya rabota v teatre kukol.

24. Fragmenty vospominaniy [My work in the puppet theatre. Fragments of memoirs]. Final parts. Belskie proctory - Belaya River Spaces, 2013, no 10, pp. 133-143. Available at: http://www.bp01. ru/public.php?public=3295 (accessed: 12 January 2019) (In Russian).

25. Natsionalnyy akhiv Respubliki Bashkortostan. Fond R-775, opis 1, delo 21.

26. Natsionalnyy akhiv Respubliki Bashkortostan. Fond P-122, opis 23, delo 375.

27. Natsionalnyy akhiv Respubliki Bashkortostan. Fond R-775, opis 2, delo 1.

28. Natsionalnyy akhiv Respubliki Bashkortostan. Fond R-775, opis 2, delo 27.

29. Natsionalnyy akhiv Respubliki Bashkortostan. Fond P-122, opis 23, delo 367.

30. Natsionalnyy akhiv Respubliki Bashkortostan. Fond R-775, opis 1, delo 32.

Размещено на Allbest.ru