Проблемы реконструкции плана Куликовской битвы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблемы реконструкции плана Куликовской битвы

В.А. Исаков

Аннотация

куликовский битва донской побоище

В статье излагается новый взгляд на план Куликовской битвы. Автор считает, что русское командование заранее запланировало отход своих войск в критический момент сражения, когда могла бы возникнуть угроза масштабного прорыва татарских сил в тыл русского построения.

Ключевые слова: Куликовская битва; построение; прорыв; плановое отступление.

Annotation

V.A. Isakov

The Problems of Reconstruction of the Plan of the Kulikovo Battle

The article outlines a new look at the plan of the Kulikovo battle. The author believes that the Russian command previously planned the withdrawal of its troops at a critical moment of the battle, when a threat of a large-scale breakthrough of the Tatar forces in the rear of the Russian structure could arise.

Keywords: Kulikovo battle; construction; breakthrough; planned retreat.

Куликовская битва относится к тем историческим событиям, память о которых всегда будет придавать русским людям уверенность в своих силах. Потребность осознать всю глубину подвига предков, вышедших на смертельный бой, побуждает нас вглядываться в ту эпоху, восстанавливая всю цепочку событий. О битве много писали прежде, и в будущем она останется предметом исследований. Вышедший к 600-летию Куликовской битвы сборник литературных произведений «Меж Доном и Непрядвой», как представляется, смог передать трепет, восхищение и преклонение всех о ней писавших. В сборник включены и «Задонщина», и «Сказание о Мамаевом побоище», и «На поле Куликовом» Александра Блока, и многие другие произведения [11: с. 3-266].

Профессиональное изучение Донского побоища характеризуется высокой интенсивностью. «Эта тема всегда привлекала пристальное внимание историков», -- писал Л.Г. Бескровный, отмечая также, что «Куликовская битва стояла на первом плане не только в XIV, но и в XV-XVII веках» [1: с. 24]. Библиографические указатели литературы, посвященной Куликовскому сражению, содержат сотни названий [9; 8].

Исследовались и исследуются самые разные составляющие битвы и ее исторического контекста, что помогает в реконструкции конкретных сторон события. Так, например, в фундаментальной монографии «Северная лесостепь бассейна Верхнего Дона времени Куликовской битвы» среди прочих задач осуществлена реконструкция лесостепных ландшафтов Куликова поля, что позволяет уточнить схемы построения войск и ход битвы [3: с. 93-130], а это важно в том числе и для настоящей статьи. Решению проблемы реконструкции сражения способствуют и другие издания последнего времени, например «Реликвии Донского побоища. Находки на Куликовом поле» [16: с. 3-83].

Исследовательская проблематика Донского побоища позволяет решать новые задачи, в частности сравнительного плана, или вносить существенные уточнения в сформулированные ранее проблемы. Удачной представляется попытка А.А. Черняева, который сопоставил Куликовскую битву и битву на Косовом поле [18]. Часть работ представляет повтор устоявшейся схемы и не ставит исследовательских задач, но, бесспорно, является востребованной, поскольку предоставляет массовому читателю необходимый объем знаний и способствует воспитанию патриотизма (например: [5]).

Часть работ выходит за хронологические рамки эпохи Донского побоища, но все равно остается привязанной к нему и вызывает немалый интерес, как вышедшее недавно исследование А.В. Лаврентьева, посвященное верховьям Дона [10].

Наконец, следует отметить появление спорных альтернативных версий Куликовской битвы, или отрицающих сам ее факт, или снижающих ее значение, или переносящих события в иные пространства и иные условия. В указателе литературы за 1980-2005 годы эти работы помещены в специальный раздел, как и работы, содержащие критику таких подходов [8: с. 75-78]. Проблематика битвы активно обсуждается, как, например, это было в ходе круглого стола «Споры о русской истории» в редакции «Красной звезды». В дискуссии впервые приняли участие представители различных исторических направлений; обсуждался широкий круг вопросов (История/ Куликовская битва: [сайт], http://www.mtss.ru).

Изучение битвы и ее эпохи сопровождается, и это естественно, детализацией проблем, подлежащих разрешению. Но практически все исследователи встречаются с перечнем постоянных вопросов, ответы на которые характеризуются значительным разбросом. В частности, это оценка политики Олега Рязанского, определение числа русских и татарских сил, принявших участие в битве, и потери, ими понесенные.

Позиция Олега Ивановича Рязанского трактуется вплоть до взаимоисключающих оценок. Он и однозначный предатель (его послы были при дворе Мамая и у литовцев, он выдвинул войска к границам своего княжества), и скрытый союзник Дмитрия (предупредил московского князя о приходе татар, а Дмитрий приказал не разорять рязанские земли). Интересные соображения относительно роли Олега содержатся в работе Д.И. Иловайского [6: с. 172-183]. К числу важнейших проблем может быть отнесена и схема расположения войск. Есть утверждения, например академика Б.В. Сапунова, о том, что фронт соприкосновения войск растянулся на 10-12 км (Герой отечества -- великий князь московский Дмитрий Иванович Донской: [сайт]. URL: http://www.sir35.ru). Эта проблема непосредственно связана с вопросом о численности сил. Наиболее часто историки называют цифру в 50-70 тысяч русского войска и 90-100 тысяч -- татарского [14]. Таким образом, речь идет о полуторном превосходстве татар. Если взять для расчетов среднюю цифру в 60 тысяч русского войска и общепринятые нормы построения (1 квадратный метр на пехотинца и 2 квадратных метра на всадника), то при обычной глубине построения в 20 рядов [2: с. 216, 235] этих сил хватило бы для того, чтобы перекрыть фронт примерно в 1,5-2 км с учетом сил, вошедших в Сторожевой, Передовой, Резервный и Засадный полки, на что могло уйти не менее четверти сил, т е. 15 тысяч. Оставшиеся 45 тысяч составили основную линию построения, длина которой примерно укладывалась в 2 км, но никак не более при указанной численности войска. Такая линия возможна при построении от изгиба Смолки к средней части Нижнего Дубяка. Другие варианты построения требовали удвоения или утроения русских сил. Для перекрытия фронта в 10 км потребовалось бы 200 тысяч русских воинов без учета Сторожевого, Переднего, Запасного и Засадного полков. Расчеты показывают, что таких возможностей у Руси не было. Убедительные данные Е.А. Разина приводят к выводу о численности русских войск в 50-60 тысяч [15: с. 271-273]. Отсюда вытекает другая фундаментальная проблема. Дмитрий Московский исходил из наступательной стратегии, выйдя за пределы русских земель, разъединив татар с литовцами и, видимо, с рязанцами и стремительным переходом достигнув заранее намеченного места -- Куликова поля, тем самым заняв удобную, заранее намеченную позицию. Но построение в удобной для русских войск горловине, нейтрализовавшее численное превосходство татар, исключало для Дмитрия последующие наступательные действия до определенного момента. Иначе открывались бы фланги, чем незамедлительно воспользовались бы татары, имевшие серьезное численное преимущество, особенно в конных порядках. Допустить этого было нельзя. Требовалось разработать соответствующий силам и рельефу местности план сражения. Было очевидно, что центральной задачей в первой части сражения было недопущение прорыва татарских войск сквозь линию русских. Он мог состояться и со стороны противоположной позиции Засадного полка, и тогда прежде, чем он успел бы прибыть к месту прорыва, сюда бы устремились десятки тысяч татар, составлявших задние ряды войска Мамая и практически не участвовавших в битве из-за тесноты. Необходимо было удержать единую линию русских войск и «подставить» врага под удар в конкретный момент и в нужном месте. Поэтому на правом фланге была поставлена именно «кованая рать» опытнейшего воителя Андрея Полоцкого, призванная не допустить прорыва татар.

Основным элементом этого плана, как можно предположить, должно было явиться отступление в решающий момент левого фланга русских войск. В случае стихийного, панического отступления даже вблизи дислоцирования Засадного полка оно превратилось бы в бойню. Второй элемент плана состоял в том, чтобы Засадный полк атаковал, когда все «излишки» татарских сил втянутся за отступающим левым флангом. Отступление должно было «вытянуть» под удар Засадного полка именно все излишние силы противника, которые сработали бы в финальной стадии битвы как решающий фактор в пользу татар. Очевидно, что людские потери, примерно равные в первой половине битвы, привели бы к резкому численному перевесу татарских сил. Это обстоятельство было просчитано русским командованием заранее, и был разработан адекватный обстоятельствам план сражения. Если бы было принято решение удерживать единую линию фронта до конца, не отступая, командование обрекало бы войско на поражение, так как возможности наступать не было ввиду постоянно нарастающего численного превосходства противника.

Численный перевес татар вынудил русское командование разработать такую стратегию и выбрать такое место сражения, когда этот перевес в течение большей части битвы не мог помочь противнику. Но противостояние в горловине между Смолкой и Нижним Дубяком в какой-то момент в результате колоссальных потерь неизбежно привело бы к двух-, четырехкратному превосходству татар, так как русские войска не восполнялись, если не считать небольшой запасной полк (частный резерв), из которого командование подпитывало самые тяжелые участки, где мог состояться прорыв, и удерживало таким образом единую линию русских войск (третий элемент плана), а татарские -- пополнялись масштабно и интенсивно. Более того, усталость русских была значительно выше. Учитывая и это обстоятельство, командование спланировало отступление в решающий, критический момент битвы, когда должно было начать срабатывать подавляющее численное превосходство противника. В момент отступления левого фланга русский центр и правый фланг должны были устоять, иначе получился бы охват. И они устояли. Возможно, что даже рядовые воины были в курсе общей формулы битвы, и это придавало им силы и мужество для сопротивления.

Все эти обстоятельства требовали постоянной координации действий войска. Видимо, Дмитрий не сражался лично, что было бы очень лестно национальному самолюбию, а контролировал ход битвы, имея небольшой резерв, чтобы не дать сорваться плану отхода в нужных для русского войска обстоятельствах, пока сохранялась единая линия русских войск. Весь план сработал. Главное -- удалось удержать единую линию войск.

Засадный полк имел своей задачей (четвертый элемент плана) также контролировать тыловое пространство. Скорее всего, левое, где теоретически возможность захода татар в тыл была выше, так как там было больше пространства. На правом же в те времена находилась еще одна сплошная дубрава, не позволявшая осуществить полномасштабный охват. Конное войско в состоянии было с трудом, но все же преодолеть ниже по течению Смолку и зайти в тыл русского построения с левого фланга. Одной паники от этого прорыва было бы достаточно для поражения, тем более что в рядах русской пехоты было много «небывальцев». Вероятно, татары знали о Засадном полке, но, скорее всего, их подвела самонадеянность, и тяжелого обходного маневра они не предприняли. Это был, возможно, их единственный шанс. Он был упущен. Дмитрию Боброку в критический момент требовалось удержать от преждевременной атаки молодого нетерпеливого Владимира Андреевича Серпуховского, говорившего ему: «Что пользуеть наше стояние и что паки успех будет, кому имам пособити?» Ответ Боброка соответствовал общему плану: «Да, княже, несть же и пришла година, начинаем бо без времени, себе вред приймем» [13: с. 149], иными словами, для атаки время не пришло.

Засадный полк выждал нужное время (начался отход левого фланга, все свободные силы татар устремились сюда) и всей мощью свежих сил смял наседавших на левый фланг и устремившихся в брешь татар, значительную их часть загнав в Непрядву и Дон. Новгородская I летопись младшего извода, одна из самых ранних отозвавшихся на победу, повествует об этом моменте почти фотографически: «И погнаша быша от крестиян и ови же от оружия падоша, а инии в реце истопошося, бесщисленое их множество» [1: с. 7]. То, что Мамай хотел сделать с русским войском, было уготовано его воинам. Сумевшие же вырваться татары бросились в сторону Красного холма, и началось их преследование и уничтожение вплоть до Красивой Мечи -- притока, впадающего в Дон в 50 километрах от места битвы.

Выбранное для битвы поле идеально соответствовало русскому плану. Дмитрий, настаивая на переправе, знал, как встанут полки. Место было хорошо известно и русским, и татарам, которые нередко делали здесь остановку, направляясь на Русь. Здесь пролегали торговые пути, здесь незадолго до битвы было довольно многочисленное славянское население. Тыл был прикрыт Доном и Непрядвой. Фланги -- Смолкой, Нижним Дубяком и тремя дубравами. В итоге глубина русского построения была достаточной для боя в течение нескольких часов. Сознание, что отступать некуда, придавало силы для отчаянной сечи. До Дона и Непрядвы было не более одного километра. Возможно, несколько менее.

Сегодня мы не знаем точно, какой была глубина Смолки, оврагов с правого фланга. Скорее всего, они были, по мнению специалистов, болотистыми по дну и более глубокими [3: с. 13-27]. Но общий рельеф местности был таким же, как и сейчас, за исключением исчезнувших лесных массивов, из которых сохранилась и сейчас восстанавливается часть Зеленой дубравы.

План русского командования учитывал практически всё. Русское построение было осуществлено на достаточно ровной поверхности. Татары таким образом теряли преимущество при разгоне с высоты со стороны Красного холма. Более того, Сторожевой полк сбил скорость первой атаки, приняв на себя ужасающий обстрел из луков, и в итоге выбит был, скорее всего, полностью, героически выполнив свою задачу. Мощный Передовой полк, как рассекатель, принял основной удар, и татары обтекали его на правый и левый фланги, неизбежно предельно уплотняя свои боевые порядки, что сильно затрудняло рукопашную схватку. Дальше битва шла в неимоверной тесноте на взаимное истребление. И здесь значение приобретала пехота, которую так упорно собирал князь Дмитрий, понимая, что в таких условиях татарская конница теряла свое преимущество. При реализации задуманного плана русские построения не теряли своей мобильности, единой линии и управляемости.

Татары шли побеждать, недаром так долго Мамай собирал силы. В итоге -- самонадеянность, упущенные возможности (дали русскому войску спокойно переправиться через Дон, не дождались литовцев, не желая, видимо, делить с ними победу, а желая диктовать им свои условия). Видимо, хотели загнать русские войска в известное им междуречье, как в ловушку, и разом добить их, ожидая к тому же возможной помощи от литовцев на заключительном этапе. Надеялись на превосходство позиции. Их конные массы атаковали бы сверху, с холма, максимально разгоняясь. Но Сторожевой и Передовой полки не дали этому состояться, остановив их до основной линии построения русских войск.

Цель Мамая заключалась в тотальном поражении объединенной русской рати, после чего Русь осталась бы практически беззащитной и должны были вернуться времена Батыя. Поэтому осуществлялось такое долгое собирание сил татарским военачальником для обеспечения однозначного превосходства. Поэтому был разработан такой сложный, многоходовой план русского командования, основной смысл которого был в том, чтобы дать сражение там, где удобно было русским войскам. А это означало также не допустить соединение литовцев, а возможно, и рязанцев с татарами. Кроме того, было выбрано такое построение войск, которое сводило бы на нет превосходство татар в течение нескольких часов. И, наконец, плановое отступление, чтобы поставить под сокрушительный удар Засадного полка «излишки» войска Мамая, которые устремились бы в образовавшуюся брешь.

Филигранный расчет рисунка боя, который был полностью реализован, -- свидетельство высокого уровня русского военного искусства. По максимуму учтены были все факторы: моральный (общерусский характер войска, наступательная стратегия, сожжение мостов, возможно, осведомленность простого воинства о плане битвы), дипломатический (Литва, Рязань), географический (битва за пределами княжеств), собственно тактический (построение, место и план битвы, значение пехоты). Победа в Донском побоище -- сумма правильных выверенных решений, спасших Русь от вторичного порабощения.

По окончании битвы надо было похоронить не только русских воинов, но и татарских. Вероятно, за восемь дней всего было погребено не менее 100 тысяч. Хоронили, скорее всего, русских и татар отдельно. Поэтому следует искать два массива захоронений. Не исключено, что воды Дона и Непрядвы скрывают татарские останки. Но вряд ли есть захоронения татар, которых посекли при преследовании на протяжении нескольких десятков километров.

При написании статьи автор использовал в основном логический метод, опираясь на общеизвестные факты и результаты исследований. Естественно, многие проблемы остались незатронутыми, а имеющиеся в историографии ответы недостаточно подтверждаются источниками. В частности, некритично использованы сведения для утверждений о том, что литовцы и рязанцы атаковали возвращавшиеся на Родину русские войска. По сведениям русских летописей, литовцы, узнав о победе Дмитрия, стремительно бежали. Литовский историк Эдвардас Гудавичус же утверждает, что Ягайле, оказавшемуся «на расстоянии дневного перехода от места битвы», «удалось нанести удар по арьергарду уходившего русского войска и захватить обильную добычу, но это был несущественный успех» [4: с. 149; см. также: 17: с. 171]. Зная о сокрушительном поражении татар, Ягайло вряд ли бы решился атаковать победоносное войско Дмитрия. Тем более это касается Олега Рязанского, которому предстояло налаживать отношения с московским князем, ставшим общенациональным лидером. Но это второстепенные проблемы на фоне кардинальных, к числу которых относится и план сражения.

В предложенной схеме битвы возможны некоторые изменения. Теоретически вероятно, и есть сторонники такого решения, что Засадный полк располагался с правого фланга русских войск [12: с. 199-200]. Тогда вся схема должна быть зеркально перестроена, что в принципе не меняет главного предположения: отступление русских было спланировано заранее. В противном случае разгром был неминуем.

Литература

1. Бескровный Л.Г. Историография Куликовской битвы // Куликовская битва: сб. статей. М.: Наука, 1980. С. 6-25.

2. Бескровный Л.Г. Куликовская битва // Куликовская битва: сб. статей. М.: Наука, 1980. С. 214-245.

3. Гоняный М.И., Алекандровский А.Л., Гласко М.П. Северная лесостепь бассейна Верхнего Дона времени Куликовской битвы. М.: Унопринт, 2007. 207 с.

4. Гудавичус Э. История Литвы. Т. 1: С древнейших времен до 1569 года. М.: Фонд имени И.Д. Сытина BALTRUS, 2005. 680 с.

5. Дегтярев А., Дубов И. От Калки до Угры. Л.: Детская литература, 1980. 159 с.

6. Иловайский Д.И. История Рязанского княжества. М.: Кучково поле, 2009. 320 с.

7. Куликово поле. Документы по землевладению XVII века. Тула: Гриф и К, 1999. 240 с.

8. Куликовская битва: указатель литературы. 1980-2005. Тула: Инфа, 2005. 80 с.

9. Куликовская битва 1380: указатель литературы // Куликовская битва: сб. статей. М.: Наука, 1980. С. 289-318.

10. Лаврентьев А.В. Епифань и Верхний Дон в XII-XVII вв. М.: Древлехранилище, 2005. 230 с.

11. «Меж Доном и Непрядвой». М.: Современник, 1980. 269 с.

12. Петров А.Е. Куликовская битва // Историческая энциклопедия. Т. 3. М.: Большая российская энциклопедия, 2000. С. 199-201.

13. Повести о Куликовской битве. М.: Изд-во АН СССР, 1959. 511 с.

14. Похлебкин В.В. Татары и Русь. 360 лет отношений. 1238-1598. М.: Международные отношения, 2000. 190 с.

15. Разин Е.А. История военного искусства VI-XVI вв. СПб.: Полигон, 1999. 656 с.

16. Реликвии Донского побоища. Находки на Куликовом поле. М.: Квадрига, 2008. 209 с.

17. Флоря Б.Н. Литва и Русь перед Куликовской битвой // Куликовская битва: сб. статей. М.: Наука, 1980. С. 142-173.

18. Черняев А.А. Итоги и значение Куликовской и Косовской битв в истории Руси и балканских народов // Вопросы отечественной истории и историографии: межвузовский сборник научных трудов. Вып. 12. М.: Изд-во МГГУ им. М.А. Шолохова, 2009. С. 141-151.

Literatrura

1. Beskrovny'j L.G. Istoriografiya Kulikovskoj bitvy' // Kulikovskaya bitva: sb. statej. M.: Nauka, 1980. S. 6-25.

2. Beskrovny'j L.G. Kulikovskaya bitva // Kulikovskaya bitva: sb. statej. M.: Nauka, 1980. S. 214-245.

3. Gonyany'j M.I., Alekandrovskij A.L., Glasko M.P. Severnaya lesostep' bassejna Verxnego Dona vremeni Kulikovskoj bitvy'. M.: Unoprint, 2007. 207 s.

4. Gudavichus E'. Istoriya Litvy'. T. 1: S drevnejshix vremen do 1569 goda. M.: Fond imeni I.D. Sy'tina BALTRUS, 2005. 680 s.

5. Degtyarev A., Dubov I. Ot Kalki do Ugry'. L.: Detskaya literatura, 1980. 159 s.

6. Ilovajskij D.I. Istoriya Ryazanskogo knyazhestva. M.: Kuchkovo pole, 2009. 320 s.

7. Kulikovo pole. Dokumenty po zemlevladeniyu XVII veka. Tula: Grif i K, 1999. 240 s.

8. Kulikovskaya bitva: ukazatel' literatury'. 1980-2005. Tula: Infa, 2005. 80 s.

9. Kulikovskaya bitva 1380: ukazatel' literatury' // Kulikovskaya bitva: sb. statej. M.: Nauka, 1980. S. 289-318.

10. Lavrent'ev A.V Epifan' i Verxnij Don v XII-XVII vv. M.: Drevlexranilishhe, 2005. 230 s.

11. «Mezh Donom i Nepryadvoj». M.: Sovremennik, 1980. 269 s.

12. Petrov A.E. Kulikovskaya bitva // Istoricheskaya e'nciklopediya. T. 3. M.: Bol'shaya rossijskaya e'nciklopediya, 2000. S. 199-201.

13. Povesti o Kulikovskoj bitve. M.: Izd-vo AN SSSR, 1959. 511 s.

14. Poxlebkin V.V. Tatary' i Rus'. 360 let otnoshenij. 1238-1598. M.: Mezhdunarodny'e otnosheniya, 2000. 190 s.

15. Razin E.A. Istoriya voennogo iskusstva VI-XVI vv. SPb.: Poligon, 1999. 656 s.

16. Relikvii Donskogo poboishha. Naxodki na Kulikovom pole. M.: Kvadriga, 2008. 209 s.

17. FloryaB.N. Litva i Rus' pered Kulikovskoj bitvoj // Kulikovskaya bitva: sb. statej. M.: Nauka, 1980. S. 142-173.

18. Chernyaev A.A. Itogi i znachenie Kulikovskoj i Kosovskoj bitv v istorii Rusi i balkanskix narodov // Voprosy' otechestvennoj istorii i istoriografii: mezhvuzovskij sbornik nauchny'x trudov. Vy'p. 12. M.: Izd-vo MGGU im. M.A. Sholoxova, 2009. S.141-151.

Размещено на Allbest.ru