"Омские епархиальные ведомости" о христианизации казахского населения Степного края (XIX-XX века)

Размещено на http://www.allbest.ru/

"Омские епархиальные ведомости" о христианизации казахского населения Степного края (XIX-XX века)

Е.Н. Егоренкова

Восточно-Казахстанский государственный университет им. С. Аманжолова Усть-Каменогорск, Казахстан

Аннотация

Начиная с середины XIX в. церковная периодика в виде «Епархиальных ведомостей» занимает важное место в общественной жизни российских губерний, размещая на своих страницах не только документы и обращения церковных и официальных властей, проповеди и наставления, но и материал публицистического, краеведческого, историко-этнографического характера.

С этой точки зрения «Омские епархиальные ведомости» могут рассматриваться как полноценный, оригинальный и разносторонний источник по истории христианизации киргизского (казахского) населения Степного края в конце XIX - начале XX в., отражавший на своих страницах как официальную позицию Русской православной церкви в отношении миссионерской деятельности, ее состояния, форм и методов, так и отдельные аспекты самого процесса христианизации киргизов (казахов), как то: социально-экономическая обусловленность принятия православия, процесс социализации, аккультурации и трансформации этнического и религиозного сознания и самих новокрещеных, и их недавних сородичей и новообретенных собратьев по религии.

Ключевые слова: Степной край, киргизы, Омская епархия, Омские епархиальные ведомости, православие.

Abstract

“Omsk Diocesan Records” and the Christianization of the Kazakh Population of the Steppe Territory (Late 19th - Early 20th Century)

E. N. Egorenkova

S. Amanzholov East Kazakhstan State University Ust-Kamenogorsk, Republic of Kazakhstan

Since the middle of the 19th century, church periodicals in the form of Diocesan records occupied an important place in the social life of the Russian provinces, placing on their pages not only documents and addresses of church and official authorities, sermons and instructions, but also material of, for example journalistic, local history, historical and ethnographic nature. In light of this, the study of the process of Christianization of the Kazakh population of the Steppe Territory in the late 19th - early 20th century is of particular interest. The study considers materials of the “Omsk Diocesan Records”, the official periodical of the Omsk diocese, which until recently has been poorly studied in historiography. A comprehensive analysis of the source (the «Omsk Diocesan Records») showed that the Kazakh (Kyrgyz) population of the Steppe Territory and the Omsk diocese under the conditions of missionary activity of the Kyrgyz mission experienced a transformation not only in the ethno-religious, but also in the economic, social and cultural spheres.

The “Omsk Diocesan Records” can be considered a full-fledged, original and versatile source about the history of the Christianization of the Kyrgyz (Kazakh) population of the Steppe Territory in the late 19th - early 20th century, reflecting the official position of the Russian Orthodox Church regarding missionary activity, its state, forms and methods, as well as certain aspects of the very process of Christianization of the Kirghiz (Kazakhs), such as: the socio-economic conditionality of the adoption of Orthodoxy, the process of socialization, acculturation and transformation of ethnic and religious consciousness of both the newly baptized and their recent relatives and newfound brothers in religion.

Keywords: Steppe area, Kyrgyz, Omsk diocese, Omsk Diocesan Records, orthodoxy, newly baptized.

Современная историческая наука постсоветского пространства в последнюю четверть века проявляет значительный интерес к историко-религиозной и историко-церковной проблематике. Мы все больше и чаще обращаемся к научному изучению церковно-религиозного исторического наследия и опыта, расширяя круг вопросов и источников, включая в него все новые группы.

Говоря об истории Русской православной церкви, необходимо отметить, что одним из ведущих направлений ее деятельности являлось миссионерство. Рубеж XIX-XX вв. в этом плане стал периодом его наивысшего развития - об этом мы можем судить по таким факторам, как увеличение численности православных антисектантских, антистарообрядческих, антиязыческих и антиисламских миссий на территории Сибири, Степного края, создание епархиальных комитетов Православного миссионерского общества, усиление внимания к системе церковно-приходского образования, религиозным агитационно-просветительским программам и программам аккультурации новокрещеных инородцев.

В этом свете особый интерес представляет изучение процесса христианизации казахского населения Степного края в конце XIX - начале XX в. по материалам «Омских епархиальных ведомостей», официального периодического издания Омской епархии, который до недавнего времени являлся слабоизученным в историографии.

История Русской православной церкви имеет давние традиции, и было бы долго перечислять авторов, изучавших ее отдельные аспекты. Мы остановимся на конкретном направлении ее деятельности - миссионерство в Степном крае среди местного казахского (или, как говорили в то время - киргизского) населения. Этот вопрос входит в предметную область исследований этноконфессиональной государственной политики, взаимодействия церкви, государства и конфессий. Начиная с 90-х гг. ХХ в. круг публикаций по данной проблематике расширяется, включая в себя и сборники документов, и научные исследования [Гарипов, 2003; Коваляшки-на, 2005; Литвинов, 1998; Маняхина, 2003; Расова, 2002; Суворова, 2017; Устьянцева, 2003; Файзрахманов, 2005]. Анализ данных работ позволяет условно разделить их на две группы: первая делает упор на «местную» историю церкви, историю епархий, опираясь на краеведческий материал, а вторая группа исследователей рассматривает проблему более масштабно, характеризуя государственную имперскую политику в отношении неправославных народов (инородцев), к которым принадлежали и казахи Степного края.

В то же время нельзя не остановиться отдельно на работах авторов, посвященных изучению церковной периодики. Так, вопросам истории религиозной периодической печати в России во второй половине XIX - начале ХХ в. посвящены труды К. Е. Нетужилова [2006; 2007; 2009; 2010], рассматривающего церковную прессу - и в том числе епархиальные ведомости - в контексте церковно-государственных и церковно-общественных отношений. Отдельные аспекты церковной журналистики затрагивают в своей научной деятельности А. Ю. Ледовских [2006; 2008; 2009], в центре внимания которой находится «инородческий вопрос» в журнальной прессе России во второй половине XIX - начале XX в., а также Н. А. Лысенко [2014а; 2014б; 2015], раскрывающая по материалам периодических изданий идеальный образ русского священника-миссионера в Сибири рубежа XIX-XX вв.

Рассматривая историю Омской епархии, особо выделим работы следующих авторов. Вопросы образования Омской епархии и основных направлений ее деятельности, в том числе и миссионерство, рассматриваются в трудах С. В. Голубцова [2008; 2011]. Работы Ю. А. Лысенко [2006; 2007; 2009; 2010; 2011а; 2011б] посвящены Русской православной церкви в Казахстане во второй половине XIX - начале ХХ в., в первую очередь - освещению деятельности Киргизской миссии и православных миссионеров в Степном крае. Авторы ввели в научный оборот источники по истории как епархии в целом, так и миссионерской деятельности Киргизской миссии Омской епархии в Степном крае, затрагивая и вопросы христианизации местного киргизского (казахского) населения.

Интерес казахстанских ученых более связан с историей ислама в Младшем, Среднем и Старшем жузах, степени его проникновения в религиозное сознание казахов-язычников, трансформацией традиционной кочевой культуры, проблемой «русификации» казахского этноса. Работы, целенаправленно и целостно анализирующие архивные материалы по истории Русской православной церкви не только в Степном крае на рубеже XIX-XX в., изучающие ее структуру, взаимодействие с местным населением, ее миссионерскую деятельность, практически отсутствуют в казахстанской историографии.

Таким образом, можно сказать, что история Омской епархии и Киргизской миссии на сегодня имеет массу возможностей для расширения исследовательской области. В качестве цели нашей работы выступает характеристика процесса христианизации киргизского (казахского) населения Степного края в конце XIX - начале XX в. через источник религиозного характера - «Омские епархиальные ведомости».

Формирование и становления институтов миссионерства Русской православной церкви в Степном крае происходит в 80-90-е гг. XIX в. (1881-1895 гг.), когда начинает свою деятельность Киргизская миссия, которая «в учредительных документах... получила название “антиисламской”, что определило содержание ее конкретной работы - ограничение влияния ислама на жизнь кочевников и пропаганда среди них православных идей» [Лысенко Ю., 2011б. С. 32].

Первые миссионерские станы среди киргизов (казахов) в порядке эксперимента были открыты в 80-е гг. XIX в. в Алтайском горном округе - на тот момент здесь уже работала Алтайская духовная миссия, и первоначально Киргизская миссия входила в состав последней, подчиняясь Томской епархии. В связи с образованием Омской епархии в 1895 г., в ее ведение были переданы четыре стана Киргизской миссии Томской епархии и два стана Киргизской миссии Тобольской епархии. А центром Киргизской миссии стала Заречная слобода, расположенная недалеко от г. Семипалатинска [Лысенко Ю., 2007. С. 1].

В историографии выделяются три этапа в деятельности Киргизской миссии. На первом, начальном этапе становление миссии и реализация ее задач осуществлялись параллельно в рамках организации работы миссионерских станов, которые становились центрами пропаганды Русской православной церкви, а нередко и местом сосредоточения и расселения новокрещеных киргизов (казахов). Для второго этапа (90-е гг. XIX - начало XX в.) характерна активизация деятельности миссии в условиях усиления позиций ислама среди кочевников-казахов. Причем отличительной чертой омских миссионеров была твердая убежденность - главная их цель состоит в необходимости «целенаправленно проводить работу исключительно среди казахского населения края...» [Лысенко Ю., 2011б. С. 33]. Именно этот период стал временем наивысшего расцвета Киргизской миссии в осуществлении поставленных Русской православной церковью задач, что нашло проявление в открытии наибольшего количества станов, миссионерских школ, религиозно-просветительских обществ.

Киргизская миссия Омской епархии использовала классический метод организации своей деятельности по аналогии с Алтайской духовной миссией, в основе которого был заложен принцип работы станов во главе с миссионерами, подчинявшимися начальнику миссии. При этом территориальные границы станов не были четко определены. Омский епархиальный комитет Православного миссионерского общества, созданный в 1895 г., фактически не вмешивался в дела миссии и был занят сбором пожертвований на миссионерские нужды.

Русская революция 1905-1907 гг. ознаменовала собой начало третьего этапа деятельности Киргизской миссии (1905-1917 гг.), который можно кратко охарактеризовать как кризисный. «Манифест о свободе вероисповедания, а также социально-экономический кризис, последовавший за революцией, привели к сокращению их финансирования, закрытию станов и школ при них, отпадению в ислам новокрещеных казахов. После событий 1917 г. и падения династии Романовых Русская православная церковь свернула свою миссионерскую деятельность среди казахов-кочевников» [Там же. С. 33, 34].

На всем протяжении существования Киргизской миссии Омской епархии «Омские епархиальные ведомости» выступали в качестве и одного из инструментов миссионерско-просветительской работы, и своеобразного зеркала, отражавшего на своих страницах деятельность миссии.

Издававшиеся c 1898 г. «Омские епархиальные ведомости» отражали на своих страницах значимые события эпохи, оценивая и характеризуя их с позиций Русской православной церкви. Здесь размещались официальные документы (императорские манифесты, высочайшие повеления по духовному ведомству, указы и постановления Святейшего Синода), епархиальные известия, а также печатались проповеди, наказы, наставления, давались исторические описания монастырей, храмов, населенных пунктов епархии, летописи приходов, биографии выдающихся церковных деятелей, некрологи и мн. др. [Егоренкова, Лысенко, 2017. С. 129]. В ведомостях публиковались материалы и отчеты о деятельности Православного миссионерского общества, кружков и братств, благотворительных сообществ, статьи, посвященные проблемам миссионерской деятельности. Но особое значение для нас имеют отчеты Киргизской миссии, которые содержат информацию по истории миссионерства Русской православной церкви среди казахов Степного края. Существовала форма отчетности миссионерских структур, которая должна была всесторонне характеризовать выполненную за год работу. Структура отчета включала в себя: информацию о составе миссии, ее пастве; раздел о кадровом составе миссии (данные о назначениях и перемещениях ее служителей); характеристика основных направлений деятельности миссии; отдельный раздел с характеристику религиозного и духовно-нравственного состояния верующих (миссионерско-просветительские мероприятия, методы миссионерской работы и мн. др.). Завершался отчет материально-финансовой частью, содержавшей статистический материал (таблицы) о расходах миссии, школах и приютах, построенных церквях, количестве новокрещеных.

Содержащийся в отчетах Киргизской миссии Омской епархии материал о миссионерской деятельности Русской православной церкви представляет собой ценнейший источник по изучению процесса христианизации казахов Степного края на рубеже XIX-XX вв.

В этот период среди местного населения растет количество казахов, принявших православие. В «Омских епархиальных ведомостях» о них говорят как о новокрещеных, и эта категория населения часто упоминается на страницах печати. Новокрещеным киргизам посвящены материалы в первую очередь официальной части издания.

Позиция Русской православной церкви по миссионерской деятельности четко прослеживается во всех выпусках, опираясь на поддержку официальных властей, и эта позиция однозначна - христианизация местного населения. Говоря о колонизации Сибири и миссии Русской православной церкви среди инородцев, член Государственной думы, священник А. Трегубов отмечал, что рядовые казахи никогда особо не тяготели к исламу, что это удел только состоятельной части местного казахского общества, атрибут скорее статусный, нежели вопрос чистой веры: «Киргизы, до принятия русскаго подданства, не были мусульманами, и только, благодаря неразумному усердию одного из генерал-губернаторов Сибири, были приведены на верноподданство России присягой на коране, признаны магометанами и для утверждения среди них мусульманства к ним назначились фанатичные татарские муллы. Как ни невероятен этот факт, но он действителен! Только среди богатых и знатных киргиз замечалось и замечается стремление к мусульманству, его культуре, так как это считается признаком интеллигентности. Большинству же киргизскаго народа и до сих пор чуждо мусульманство; и вся усиленная та- таризация, которая ведется фанатичными муллами, не дала еще результатов... Ошибки прошлаго, - присоединение к мусульманству пяти миллионов киргиз.». «Киргизы в настоящее время переживают период исканий, который ведет к переходу к более высокому религиозному культу. Православное государство не должно безразлично относиться к этому, так как присоединение к православной вере миллионов киргиз послужит залогом утверждения в наших сибирских степях русской государственности.» (Омские епархиальные ведомости, 1909. № 24. С. 29-30).

Другими словами, с точки зрения официальной церкви - казахи в силу их изначальной не- расположенности «плохие» мусульмане, а следовательно - потенциальные православные.

Священники-миссионеры в отчетах на страницах «Омских епархиальных ведомостей» отмечали, что более склонными и готовыми к смене веры являются казахи-бедняки и середняки, нежели чем состоятельные. «Крещение Бскенаева, как богатаго киргиза, хотя единоличный случай в Большенарымском стане, но оно однако достаточно убедило нас в том, что духовное воспитание и устройство быта новокрещеннаго из богатых киргиз несравненно тяжелее, чем из бедных. Последний скорее проникается сознанием в спасительности христианской веры и, внимательно слушая наши беседы и наставления, старается направить по возможности и жизнь по вере. Принявши крещение, бедный киргиз нередко бросает сразу все, что только напоминает ему киргизское, он с охотою готов бы, так сказать, облечься во всего русскаго человека.» (Там же. 1902. № 11-12. С. 37-38). Другими словами - бедняку нечего терять, его ничего не держит, и он выступает как более благодатное поле для деятельности миссионеров.

Отчеты миссии, размещенные на страницах «Омских епархиальных ведомостей», содержат разнообразную информацию о положении, быте новообращенных казахов, их взаимоотношениях с соплеменниками: «Киргизы, входящее в ведение Черноярскаго стана, летом кочуют по степям Павлодарскаго и Каркаралинскаго уездов, зимой же многие ютятся в сырых и грязных избушках на лугах по реке Иртышу, другие зимуют в степи около озер с камышами или же около деревень Барнаульскаго уезда... Крещенные киргизы все без исключения живут в русских селениях, но к селениям этим не приписаны, приписывать невыгодно потому, что заняться своим хозяйством по бедности новокрещеные не могут... Зароботков почти нет, почему новокрещеные и вынуждены бывают летом уходить в г. Павлодара, и Омск, зимой же большею частью живут без дела.» (Там же. С. 27-28).

Об оседании принявших крещение степняках упоминается не раз: «.земля в Тумарашах. не могла тогда же удовлетворить всех новокрещеных (120 человек). Почему большая часть последних признала выгодным для себя оставаться на заработках в соседних поселках и селениях и только до 13 семейств решили поселиться на отведенной им земле и устроить поселок» (Там же. № 13-14. С. 12-13). В Шульбинском стане Киргизской миссии Омской епархии в 1902 г.: «Несколько семей новокрещенных уже года три живут на Балапане, но лишенные защиты миссионера терпят притеснения от кочующих по соседству киргиз; с другой стороны, как люди кочевые, непривыкшие к ведению хозяйства, они нуждаются в надзоре и советах миссионера. Новокрещенные сеяли здесь хлеб и занимались сенокошением на собственной земле, некоторые потерпели неудачи; именно по вышеуказанным причинам» (Там же. № 11-12. С. 25).

Анализ отчетов миссионеров Киргизской миссии позволяет сделать вывод о том, что крещение казахов не всегда положительно воспринималось со стороны их родственников: «Некоторых киргиз, намеревавшихся креститься, стараются всеми средствами удержать от сего близкие родственники. Так было с двумя молодыми киргизами. Дня через два братья, мать и целое почище киргиз явились в сей стан. Как ни старались родственники и посторонние киргизы (а их было до 30 человек) увещевать сородичей, как ни грозили им. ничто не помогло.» (Там же. 1900. № 13. С. 11-12).

Материалы «Омских епархиальных ведомостей» позволяют оценить и характер взаимоотношений русского православного населения к новообращенным казахам. Со стороны русского населения стандартным клише было восприятие степняков как невоспитанных, необразованных и некрещеных дикарей. Епископ Омский и Семипалатинский Сергий обращался с наставлением к мирянам: «.говорил о необходимости каждому христианину ходить достойно своего звания, иметь на себе св. Крест, знать молитвы и заповеди, жить в мире и любви не только между собою, но и с инородцами - киргизами (не называть их собаками)» (Там же. 1901. № 21. С. 16).

Другой пример мы встречаем в отчете Киргизской миссии 1902 г. - описание новокрещеных воспитанников - казахов приюта Центрального стана Киргизской миссии Омской епархии, сравниваемых с русским населением: «...степной мальчик знал не больше по-русски, нежели знают иные русские по-киргизски, умеющие сказать лишь <бельмейде>; правил обращения и приличия в обществе, свойственных и простому русскому народу, дикарь Виктор не принимал в расчет, обращаясь со всеми через чур запросто, употребляя при том и силу.» (Там же. 1902. № 11-12. С. 10).

Часты были ситуации, когда представители русского крестьянства или казачества неохотно нанимали новокрещеных в свои хозяйства в качестве батраков: «.казаки относятся к ново- крещенным весьма не сочувственно и работы им никакой не дают. Работниками казаки предпочитают держать киргизов [мусульман]. и заставляют их работать семь дней в неделю. Новокрещенный же, будь он даже плохим христианином, все же в воскресный день или праздничный день требует отдыха, свободы. что казаку крайне не нравится» (Там же. 1903. № 10. С. 9-10).

Новокрещеные киргизы (казахи), оседавшие и остававшиеся жить в русских поселениях, как уже отмечалось выше, оказывались в достаточно затрудненных условиях существования, вынужденные приспосабливаться к местным условиям хозяйственной деятельности и быта. В основной своей массе они пополняли собой группу поденщиков, сезонных рабочих, батраков. Крестившись, они меняли среду своего существования, начиная с имени. Среди этой группы новокрещеных не редкостью становятся межэтнические браки: «Это делается в видах собственнаго желания новообращенных, желания похвальнаго, что с принятием русской христианской веры, они хотят и носить русское отчество и фамилию, не желая оставить за собой мусульманское прозвище. В большинстве случаев новообращенные женятся на русских девицах» (Там же. 1909. № 7-8. С. 65).

В отчетах Киргизской миссии, размещенных на страницах «Омских епархиальных ведомостей», наряду с наблюдениями часто присутствуют практические рекомендации действующих миссионеров в отношении новокрещеных киргизов (казахов). Серьезной проблемой для Омской епархии было сохранение их в лоне Русской православной церкви, и это при том, что ездившие с проверками по миссиям священники отмечали зачастую несоблюдение православных христианских правил и даже отход от веры под влиянием сородичей. В отчете за 1899 г. указано: «Во время посещения новокрещенных приходится встречаться с такими фактами: крестов на многих не бывает, молитв не знают, жизнь ведут на киргизский лад. Вообще жизнь новокрещенных находится в печальной обстановке» (Там же. 1900. № 18. С. 7).

В отчете за 1902 г. уже настоятельно рекомендуется: «...оставлять их при прежнем образе жизни среди киргиз невозможно, потому что они снова омусульманятся и приходится но- вокрещенным оставаться без земли и хозяйства, не имея ни определеннаго места жительства и никакого занятия. Если бы новокрещенные имели возможность жить своим хозяйством, то можно вполне надеяться, что желающих креститься находилось бы гораздо больше, чем в настоящее время.» (Там же. 1902. № 11-12. С. 28).

В противовес приводятся примеры оседлых поселений новокрещеных киргизов (казахов) как своеобразный положительный образец: «.видя пред собой среди необъятной степи небольшое сельцо новокрещенных киргиз, с возвышающейся по средине величественной церковью, вокруг которой расположены красивые причтовые дома.

Сельский староста здесь тоже но- вокрещенный, равно как кандидат и сельский писарь, что придает как бы особенную прелесть этому селению. Диакон из инородцев, переводчик - природный киргиз. Таким образом новокрещенные составляют здесь отдельное целое; вследствие этого здесь является возможность новокрещенному не менять своей киргизской физиономии, не заменять все киргизское русским, как это необходимо, напротив, для новокрещенных, живущих в русских поселках: большинство Преображенских новокрещенных не говорят по-русски - не умеют, но в то же время славят Бога по-христиански; дети их учатся в школе, но им нет надобности сразу браться за русскую речь; здесь они христиане, но им нет надобности менять свой киргизский костюм на русский: они носят обычные киргизские халаты, на голове малахай (теплая шапка особенной формы). Едучи где-нибудь за селом, по дороге встретите вы киргиза, а он между тем христианин. Вообще с виду настоящее киргизы, а между тем все просвещены св. Крещением; это и оставляет на душе особенное впечатление» (Там же. № 11-12. С. 20).

Процессу христианизации местного казахского населения не мало способствовало и применение в миссионерской деятельности казахского языка (перевод религиозной литературы и отправление культа на казахском языке): «Во время съезда о. о. миссионеров была отслужена литургия соборне во главе с отцом архимандритом, на киргизском языке, и один из воспитанников после обедни прибежал прямо к надзирателю приюта, выражая свою радость по поводу службы на киргизском языке, спрашивая, будет ли еще такая служба “Больно хорошо” - говорил он» (Там же. № 11-12. С. 11).

Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Степном крае получала всестороннюю поддержку и от светских властей. Для принявших православие киргизов (казахов) предусматривалось даже материальное поощрение, что свидетельствует о непосредственной заинтересованности официальных властей: «Есть на то и законы: Высочайше утвержденным положением от 24 февраля 1894 года всякому новообращенному киргизу выдается от 25 до 100 руб. пособия» (Там же. 1909. № 7-8. С. 65).

Таким образом, мы видим, что «Омские епархиальные ведомости» могут рассматриваться как полноценный, оригинальный и разносторонний источник по истории христианизации киргизского (казахского) населения Степного края в конце XIX - начале XX в., отражавший на своих страницах как официальную позицию Русской православной церкви в отношении миссионерской деятельности, ее состояния, форм и методов, так и отдельные аспекты самого процесса христианизации казахов, как-то: социально-экономическая обусловленность принятия православия, процесс социализации, аккультурации и трансформации этнического и религиозного сознания и самих новокрещеных, и их недавних сородичей и новообретенных собратьев по религии.

епархиальный исторический постсоветский

Список литературы / References

Размещено на Allbest.ru