Представления о браке и брачные практики евангельских верующих в Советском Союзе в 1940-1980-е гг. (по материалам общин евангельских христиан-баптистов Центрально-Черноземного региона)

В государственном архиве Тамбовской области, в материалах регистрационного дела тамбовской общины, был обнаружен интересный документ--докладная записка, в которой осведомитель сообщал местному уполномоченному Совета по делам религиозных культов о планируемом группой «инициативников» мероприятии -- свадебном торжестве, представляя его как хорошо спланированную пропагандистскую программу:

Довожу до вашего сведения о том, что к 19 января с.г. в г. Тамбов приедет из г. Воронежа Мельситов Алексей Антонович для усиления сектантской пропаганды в г. Тамбове и его окрестностях, кроме того Мельситов А.А. будет в доме Бастрыкина Ильи Петровича совершать бракосочетание 20.1.62. Вся проводимая работа будет направлена для широкого охвата слушателей ГАТО. Ф. Р-5220. Оп. 1. Д. 311. Л. 50..

Каким образом отреагировал на эту информацию уполномоченный, мы не знаем, но, возможно, следствием стало то же, что произошло на свадьбе в сельской общине Липецкой области, когда «день счастья» молодоженов-христиан превратился в подобие военной операции властей по противодействию экстремизму:

[Идет] у нас свадьба: сочетание, молитва, проповеди, пение. И кушали сидели. И очень много кэгэбистов, милиции -- тогда строго. <...> С райкома женщина и мужчины. <...> Еще подмога оттуда: машины военные. Но ничего они не добились (В., Липецкая обл., с. Тербуны, 2017).

В заключение темы о брачной обрядности баптистов стоит упомянуть о специфическом значении свадебной моды.

Будучи одним из средств конструирования социальной идентичности и отражением норм и аномалий повседневной жизни, мода была взята под контроль государственной культурной политики с самого начала становления советской власти См. об этом: Лебина Н.Б. Советская повседневность: нормы и аномалии. От военного коммунизма к большому стилю. С. 157-165.. Свадебные наряды жениха и невесты в их привычном, признанном, веками слагавшемся образе: белое платье и черный костюм, -- пережив период тридцатилетней репрессии как элемент буржуазной, религиозной, а потому отжившей традиции, в конце 1950-х гг. вновь стали неотъемлемыми атрибутами «дня счастья» для советских новобрачных Лебина Н. Мужчина и Женщина: тело, мода, культура. СССР -- оттепель. С. 62.. Но в религиозной среде белое подвенечные платье и фата никогда не предавались забвению, потому что не лишались своей коммуникативной функции, символического смыслового звучания. На фотографиях 1950-х -- начала 1960-х гг. невесты-баптистки тамбовского региона запечатлены в удлиненных закрытых платьях, практически лишенных дополнительного декора, и в декоративных венцах с длинной фатой. Характерно, что в тамбовской общине ЕХБ, как и в воронежской, брачный венец был «общинным» -- передавался от невесты к невесте вплоть до середины 1960-х гг., то есть до времени популяризации новой свадебной моды.

В зафиксированном на фотографиях брачном наряде баптисток смысловым акцентом, безусловно, является головной убор из текстильных или бумажных цветов -- объемный, высокий, сделанный на манер фольклорных В конце эпохи большого стиля основным направлением работы советских домов моды было повсеместное использование фольклорных мотивов. См.: Васильев А. Русская мода. 150 лет в фотографиях. М: Изд-во СЛОВО/SLOVO, 2006. С. 300. женских брачных венцов. Символическое значение этого элемента свадебного одеяния состояло в сообщении об особенно важном условии «благословенного брака» -- благочестии невесты; венец с фатой, как и белое платье, визуализировали и публично подтверждали ее девственность. Но в позднесоветский период, с развитием в баптизме представлений о приоритете личной веры над внешней религиозностью, эти знаки начали утрачивать свою актуальность, что хорошо иллюстрируется эпизодом из жизни верующей тамбовской общины. В период подготовки к свадьбе она столкнулась с непониманием церковного руководства, когда сказала, что не хочет надевать фату на церковное бракосочетание, но, в конце концов, была вынуждена подчиниться общему требованию, дабы не навлечь на себя подозрения в нецеломудренном добрачном поведении: «Братья сказали: „У нас так принято“ -- в общем: заставили» (Но- готкова Т.М., Тамбов, 2017).

Выше мы говорили об идеальном варианте брачного священнодействия в баптистской общине, которому предшествовала правильно выстроенная модель добрачных отношений, однако необходимо затронуть и другой вариант -- свадьбу людей, поведение которых «отклонилось» от религиозных стандартов.

Как мы уже знаем, нарушения молодыми людьми моральных и поведенческих предписаний о «добрачной чистоте» были из ряда вон выходящими, «шоковыми» случаями. Наиболее частыми и строгими дисциплинарными взысканиями за отступление от целомудренного поведения были: «замечание», то есть публичный выговор с временным запретом на участие в церковных священнодействиях, и «отлучение» -- приостановка членства в общине на некоторый промежуток времени, «до покаяния». В случае прелюбодеяния о церковном бракосочетании речь не шла вовсе, но если молодые люди сами сознались в нарушении норм поведения, то есть открыто признали свою ошибку, и при этом желали создать семью, то им преподавалась молитва о браке. Порядок этого особого действия не включал этапов, необходимых для того, чтобы оно было признано священным: молитва о браке совершалась на дому, без возложения рук, а кроме того, согласно устоявшемуся требованию, невеста лишалась привилегии носить символ своей невинности -- подвенечную фату.

Проведенное исследование демонстрируют, что в баптистских общинах именно женщины были основными реципиентами дисциплинирующих практик в сфере взаимоотношений полов. Существующие религиозные предписания и нормативы четко определяли образ брачного поведения незамужних верующих женщин: от рекомендаций сексуального воздержания, запрета на брак с атеистами и иноверцами до сохранения традиции символического подтверждения благочестия брака посредством одеяния невесты. Добровольное следование строгим предписаниям и запретам в сфере взаимоотношения полов становилось для верующих способом достижения личной святости -- избранной модели религиозной идентичности. Очевидно, что стратегия брачного поведения, которая была предложена баптистским сообществом для своих членов в советский период, способствовала сохранению барьеров между жизненным миром общин и внешней агрессивной средой, что, в конечном итоге, должно было обеспечить выживание религиозной общности в атеистическом социуме. С другой стороны, очевидно, что запреты, относящиеся к выбору брачного партнера, в условиях половозрастного дисбаланса в баптистских общинах могли негативно сказаться на демографической ситуации в поместных церквах.

Кроме этого, представленные в настоящем исследовании сюжеты дают основание поразмышлять о том, насколько описанные в современных исследованиях императивы власти в сфере гендерных и семейных отношений работали на практике. Сделанные в ходе исследования наблюдения показывают, что в послевоенный период в евангельском сообществе существовали собственные установки, касающиеся брачно-семейных отношений, которые в силу расширения приватной сферы в позднем СССР могли быть достаточно успешно реализованы. Сюжеты показывают также и динамичность восприятия евангельской средой гуманизирующих установок. Одновременно установки о целомудрии и воздержании, отказ от обсуждения эмоционально-чувственной составляющей отношений между мужчиной и женщиной, с одной стороны, смыкались с официальным советским политическим дискурсом, а с другой -- показывали расхождение с жизненными реалиями советского человека.

брак семейный свадьба баптист

Библиография

Источники

1. О браке // Братский вестник. 1947. № 1. С. 63-68.

2. О браке // Братский вестник. 1968. № 5. С. 60-63.

Государственный архив Тамбовской области (ГАТО).

3. Ф. Р-5220. Оп. 1. Д. 311. Л. 50.

4. Ф. Р-5220. Оп. 2-с. Д. 42. Л. 34-38.

Интервью

5. Коровяковская А.И., взято 15. 02. 2015, Тамбовская обл., Моршанский р-н, д. Рысли. Лихих С.Д. и К.П., взято 18.07.2017, г. Воронеж.

6. Л.В., взято 23.08.2017, Липецкая обл., Тербунский р-н, с. Тербуны.

7. Мальцева Н.С. (о практиках в общине г. Воронежа), взято 18.02.2018, г. Тамбов. Москалёва М.А., 8.02. 2015, Тамбовская обл., Первомайский р.-н, п. Первомайский. Ноготкова Т.М., 8.08.2013, 23.11.2017, г. Тамбов.

8. Седогина М.Н., взято 4.08.16, Липецкая обл., г. Усмань.

9. Туев Б.Г., взято 22.05.2017, г. Тамбов.

10. Шишорина М.М., взято 6.08.2015, Воронежская обл., г. Борисоглебск.

11. Ярмолюк А.П., взято 1. 02. 2016, г. Тамбов.

12. Ярмолюк В.Н., взято 1. 02. 2016, 4. 02. 2018, г. Тамбов.

Литература

13. Антонова М.В. Советская социальная политика: семейно-бытовой аспект. 19501960-е годы: автореф. дис. канд. исторических наук. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский гос. ун-т экономики и финансов, 2010.

14. Белякова Н.А. Коллективные практики типичной общины евангельских христиан-баптистов в позднем СССР // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. № 3-4 (30). 2012. С. 284-314.

15. Белякова Н.А., Добсон М. Женщины в евангельских общинах. 1940-е-1980-е гг. Исследование и источники. М.: Индрик, 2015.

16. Васильев А. Русская мода. 150 лет в фотографиях. М: Издательство СЛОВО/SLOVO, 2006.

17. Здравомыслова Е.А., Тёмкина А.А. Государственное конструирование гендера в советском обществе // Журнал исследований социальной политики. Т. 1 (3/4). С. 299-320.

18. Лебина Н.Б. Советская повседневность: нормы и аномалии. От военного коммунизма к большому стилю. М.: Новое литературное обозрение, 2016.

19. Лебина Н.Б. Мужчина и женщина: тело, мода, культура. СССР -- оттепель. М.: Новое литературное обозрение, 2017.

20. Миронова Е.И. Советский культпросвет и субкультура верующих евангельских христиан-баптистов в первые послевоенные десятилетия (на примере Тамбовского региона) // Философские традиции и современность. № 1. 2016. С. 118-122.

21. Никольская Т.К. Русский протестантизм и государственная власть в 1905-1991 гг. СПб: Издательство европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009.

22. Прохоров К. Русский баптизм и православие. М.: Издательство ББИ, 2017.

23. Пушкарева Н.Л. Гендерная система советской России и судьбы россиянок // Новое литературное обозрение. № 117. 2012.

24. Рабжаева М.В. Историко-социальный анализ семейной политики в России ХХ века // Социологические исследования. 2004. № 6. С. 89-97.

Размещено на Allbest.ru