Судебная реформа Петра I

Царь требовал самых серьезных мер для пресечения побегов. Так, в 1701 г. Петр I приказал беглых рекрутов вешать по жребию и ссылать на каторгу. В 1702 г. он писал судье Военного приказа Т. Н. Стрешневу: «Когда сие письмо получишь, изволь немедленно сих проклятых беглецов... сыскать, сыскав всех, бить кнутом и уши резать, да сверх того 5-го с жребья ссылать на Таганрог…

1.3 Реформа управления и суда в годы Северной войны

В первое десятилетие XVIII в. система приказного управления, сложившаяся на основе обычая в конце XV-XVII вв. и закрепленная в «Соборном уложении» 1649 г. и других законодательных актах, была сохранена практически в неизменном виде. В форме перечисления чинов и должностей в ст. 1 гл. X «Уложения» называются все лица государственного аппарата, причастные к судопроизводству: «Суд государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русий, судити бояром и окольничим и думным людям и диаком, и всяким приказным людям, и судьям...». Таким образом, государственные органы, осуществлявшие судебную функцию, включали три звена: 1) суд царя и Боярской думы; 2) приказы и 3) воеводы на местах, губные и земские органы.

Высшей судебной властью, согласно «Уложению», обладали царь и бояре. В ст. 2 гл. X устанавливалось: «А спорные дела, которых в приказех зачем вершить будет не мощно, взносити ис приказов в доклад к государю царю... и к его государевым боярам и окольничим и думным людем». Согласно ст. 20 гл. X, запрещалось непосредственное обращение к царю по судным делам без предварительного разбора их в соответствующем приказе. Нарушение такого порядка влекло наказание батогами, а для тех, «кто почестнее», - заключение в тюрьму на неделю. В ст. 14 гл. X определялось наказание за обращение к царю и в том случае, когда отказ бояр, окольничих и дьяков в приказах был обоснованным и устанавливалось, что челобитье подано «не делом». Жалоба царю на бояр, окольничих и дьяков в таких случаях расценивалась как ложная. Ее автор за оскорбление думных чинов и воевод наказывалось кнутом, а за бесчестье подьячего - батогами.

На протяжении XVI-XVII вв. совещания родовитых бояр при царе так и не превратились в высший государственный орган со строго определенными в законе и обычае организацией, компетенцией и составом. Само понятие «Боярская дума» было впоследствии придумано учеными. Даже усвоенные в перовом заграничном путешествии поверхностные впечатления об организации «регулярных» государств Европы привели Петра I к мысли о необходимости замены Боярской думы высшим органом государственной власти, действующим на более постоянной основе.

По наблюдению М.М. Богословского, в конце 1690-х - 1701 гг. происходил процесс затухания практики съездов думцев на заседания при царе, а «сам круг предметов, которых касалась ее деятельность, теперь значительно сужен по размерам и уменьшен по значению. Приговоры Думы касаются немногих и притом второстепенных законодательных вопросов, лишь частично дополняющих предыдущее законодательство»3. Однако Петр I не пошел на ликвидацию думы особым законодательным актом. Царь просто перестал жаловать в думные чины: за 1702-1712 гг. состоялось только три пожалования в бояре, четыре - в окольничие и два - в думные дворяне. В результате такой политики происходило вымирание думцев: со 112 чел. в 1698-1699 гг. их число сократилось до 49 чел. в 1712 г.

На смену думе в первом десятилетии XVIII в. пришли - два высших государственных органа, которые были с ней генетически связаны - «Консилия министров» и Расправная палата Боярской думы. Первый из них стал наследником боярских комиссий XVII в., которым поручалась Москва на период «походов» царя из столицы (как на войну, так и в поездки по подмосковным монастырям и дворцовым селам). Однако в отличие от боярских комиссий «Консилия министров» действовала непрерывно в течение длительного времени - в-1704-1711 гг.; имела достаточно четкую организацию и собиралась на заседания в Ближней канцелярии; в ее состав вошли близкие Петру I лица, многие из которых не имели думных чинов. «Консилия» осуществляла исполнительно-распорядительную деятельность на территории всей страны3. Царь стремился повысить ответственность «министров». Именным указом от 7 октября 1707 г. предписывалось: «Объявить на съезде в палате всем министрам..., чтобы они всякие дела, о которых советуют, записывали и каждый бы министр своею рукою подписывали, что зело нужно надобно. И без того отнюдь никакого дела объявляли, ибо сим всякого дурость явлена будет».

Высшим судебным органом стала Расправная палата. Возникла она 9 мая 1681 г., когда боярину Н.И. Одоевскому было велено быть «у расправных дел» и «как он, великий государь, изволит быть в походах и им быти в Москве»7. Первоначально палата создавалась как временное учреждение при Боярской думе и действовала на непостоянной основе (в мае 1681 - мае 1682 гг. и июле 1683 - сентябре 1687 гг.). Несмотря на то, что именным указом от 17 марта 1694 г. она была упразднена, а ее судебные дела велено рассматривать «боярам всем», фактически палата продолжала действовать.

12 сентября 1689 г., после прихода к власти Петра I, Расправная палата была восстановлена на постоянной основе под руководством сначала князя Я.Н. Одоевского, а затем князя А.М. Черкасского. Действовала она вплоть до образования Сената в 1711 г., что было подтверждено именным указом 1707 г.

Деятельность Расправной палаты заключалась в разборе спорных судебных дел, поступавших из приказов и приказных изб. Особую роль в ее судебной деятельности в конце XVII в. занимал вопрос о разрешении споров о компетенции Московского и Владимирского Судного приказов, ведавшие соответственно московскими и думными чинами. На протяжении всей истории палаты она выступала аппеляционнои инстанцией по земельным и иным конфликтам высших «чинов» Российского государства.

Следующим звеном административной и судебной системы России конца XV-XVII в. были центральные государственные органы - приказы. Они выросли из отдельных поручений государя своим приближенным для решения наиболее важных текущих дел. В условиях образования единого государства некоторые из таких поручений переросли в постоянные государственные органы.

Признаками, позволяющими отличить приказ как центральный государственный орган от временного поручения, являются: 1) постоянная должность судьи приказа и его «товарищей», указывающая на определенную компетенцию приказа; 2) штат (включающий дьяков и подьячих, а также вспомогательный персонал), наличие которого является показателем структуры приказа; 3) делопроизводство, наличие которого позволяет уточнить компетенцию и штат приказа.

Сложившаяся к концу XVII в. система приказов не поддается современным классификациям. По кругу подсудных приказам лиц их молено условно разделить на три большие группы: общегосударственные, дворцовые и патриаршие". Общегосударственные приказы по кругу подведомственных дел и территориальной компетенции условно делятся на отраслевые и территориальные. Все московские приказы, даже чисто административные, обладали судебной властью, каждый в сфере своего ведомства. Такой подход определялся как традициями формирования приказного строя, так и сословным характером русского общества. В указе от 29 октября 1707 г. говорилось: «Дворцовые крестьяне под особым судом и во всем ведомы в Канцелярии дворцовых дел, архиерейские и монастырские - в Монастырском приказе, а помещиковы и вотчинниковы - в других приказах».

2. Судебная реформа 1718 г.

2.1 Общие принципы судебной реформы

После окончания Северной войны Петр I изволил, как говорилось в его указе, «и о земском справедливом правлении... не пренебречь, но трудился и сие в такой же добрый порядок привесть, как и воинское дело»1. Заботясь о «общем благе» подданных монарх приступил к реформе Сената, созданию коллегий и преобразованию местного управления. Новая система органов государственной власти должна была строиться по строго отраслевому принципу и на коллегиальных началах. Составным элементом этой государственной реформы должно было стать создание судебной системы Российской империи.

Впервые идея обособления суда как самостоятельного от администрации государственного органа в петровском законодательстве была сформулирована в «Кратком изображении процессов или судебных тяжб» 1715 г. Во вводной главе этого нормативного акта «О суде и судиях» были закреплены основные принципы не только военного, но и гражданского судоустройства.

В ст. 2 давалось общее определение суда: «Суд всегда из некоторого числа честных особ сочинен бывает, которым от высокого начальства власть и мощь во управлении правосудия дана. Оным тягающияся особы свои тяжебные дела порядочно доносить и по правам на оные решения от них получить могут». В этой статье закреплялся ряд принципов правосудия: зависимость суда от воли монарха («высокого начальства») как носителя государственного суверенитета, обязанность судей рассматривать требования истца и ответчика в соответствии с законом («по правам»).

В ст. 3 закреплялись принципы организации судебной системы. Законодатель исходил из деления суда-на гражданский и военный. Гражданский суд должен быть «твердо определен» «во время миру и войны» и рассматривать «разные ссоры и брани междо подданными разных чинов». Воинский суд рассматривает только «ссоры междо офицерами, салдаты и протчими особами, войску надлежащими».

Проведение коллежской и провинциальной реформ поставило перед Петром I проблему реформы гражданского судоустройства. За образец была взята шведская судебная система, основанная на принципах единого бессословного гражданского суда, отделенного от администрации, с кассационной инстанцией. Первым шагом в этом направлении было создание Юстиц-коллегии, общий круг дел которой был определен в именном указе, данном царем Сенату в декабре 1717 г.: «всякой суд во всех делех».

Проблему разработки общих принципов судебной системы Петр I возложил на президента Юстиц-коллегии А.А. Матвеева и вице-президента барона Г. фон Бревена. Именным указом от 9 мая 1718 г. им предписывалось «из Уложения и уставов шведских, что касается до Юстиц-коллегии, те дела исправлять в коллегии, а которые государственные порядки... то выписать и приносить в Сенат, где надлежит саускать с русскими обычаи, ... и изготовить к будущей осени в доклад»4. Таким образом, за образец русской судебной системы предполагалось взять шведскую.

Хорошо зная шведскую судебную систему, А.А. Матвеев весной 1718 г. обратился с запросом к царю. Он задал Петру I два принципиальных вопроса: распространяется ли юрисдикция коллегии на поместные дела и должна ли она являться высшим судебным органом, которому подчиняются местные суды. Отвечая на этот запрос Петр I предложил воспроизвести в России шведскую систему судоустройства, включавшую Стокгольмский гофгерихт - суд высшей апелляционной инстанции в решении уголовных и гражданских дел на территории всей страны и первой инстанцией при рассмотрении земельных споров, а также низшие - провинциальные и уездные суды. Поместному приказу предписывалось «быть особливо (для умножения дел), однако ж под управлением Юстиц-коллегии».

Ответ царя не удовлетворил А.А. Матвеева. В частности, он справедливо отмечал огромное различие в территории и населении Швеции и России. 15 ноября 1718 г. Матвеев представил Сенату доклад со своими предложениями об организации судебной системы. Согласно проекту, высшей судебной инстанцией предполагалось сделать Юстиц-коллегию, которая соответствовала шведскому надворному суду. Следующей инстанцией были «обер-ландрихтеры», единоличные судьи, по одному в каждой губернии 1711 г. и по одному на каждую новую провинцию С.-Петербургской губернии. Обер-ландрихтеры должны были назначаться «из знатных и дельных царедворцев». Самая низшая инстанция составлялась «городовыми меньшими земскими судами» из ландрихтеров, подчиненных обер-ландрихтерам. Из экономии проект вводил таких ландрихтеров по одному на два уезда, отступая от шведского образца, где подобного рода судья существовал в каждом дистрикте6.

Параллельно иностранным прожектером на русской службе Г. Фиком по заданию царя был составлен еще один проект организации судебной системы. Полагая, что крепостное право, при котором помещик осуществляет суд над крестьянами, делает ненужным существование низшей шведской инстанции, Фик предлагал низшую инстанцию для России учредить прямо в провинции в виде коллегиального суда из четырех или шести асессоров под председательством ландрихтера. Ему были бы подсудны крестьяне лишь по важнейшим уголовным делам, а также, но уже по всем делам, - жители небольших городов, неимевших собственных магистратов. Второй инстанцией должны были стать коллегиальные надворные суды, которые предлагалось учредить в нескольких больших городах. Во главе этих судов должна была стоять Юстиц-коллегия, в чьи полномочия входило разъяснение законов и руководство деятельностью низших судов.

Работа над созданием новой судебной системы была продолжена и 3 декабря 1718 г. Юстиц-коллегия внесла в Сенат законодательное предложение по этому вопросу. Этот доклад лег в основу именного указа от 19 декабря 1718 г. «в народ, каким образом с будущего 1719 г. челобитчикам поступать». Следует отметить большую работу законодателя над этим указом: по подсчетам Н.А. Воскресенского его окончательному тексту предшествовало шесть редакций.

В преамбуле к указу, прежде всего, закреплялось место монарха в судебной системе в качестве суверена, обладающего учредительной властью, и высшего судьи. Однако оговаривалось, что монарх - «одна персона есть, и та коликими воинскими и протчими трудами объята», почему не может решить все дела, которыми «челобитчики непрестанно» ему «докучают». Несмотря на «несносные труды в сей тяжкой войне, в которой не только что войну весть, но все вновь, людей во оной обучать, правы и уставы воинские делать», Петра I не пренебрег и трудами на гражданском поприще: «милосердствуя... о народе, и о земском справедоивом правлении не изволил пренебречь, но трудился и сие в такой же добрый порядок при-весть, как и воинское дело».

Далее, в преамбуле подчеркивалась связь судебной реформы с коллежской и закреплялся важнейший принцип коллегиального рассмотрения дел в судебном присутствии, что гарантирует челобитчиков от приказного произвола, когда «старыя суди делали, что хотели». Гарантиями правосудия должны были стать не только возможность обжаловать неправосудный приговор в высшую инстанцию (в наиболее трудных случаях - с личным участием государя), коллегиальное рассмотрение исков в судебном заседании, но и новое нормативное обеспечение деятельности судов. Законодатель обещал принять «вскоре регламенты... всех Коллегей должности», надворных и нижних судов.

В ч. 1 ст. II определялось низшее звено судебной системы: «Для полного удовольства челобитчиком... будут везде по губерниям, по провинцыям и по городам учреждены суды и судьи». В дальнейшем этими судами стали городовые судьи (ландрихтеры) со штатом асессоров и провинциальные суды. Согласно ч. 2 ст. II, над нижними судами вводился «вышшей надворный суд в знатных губерниях..., куды от нижних судов, ежели неправдою вершат или волочить за срок будут, переносить против регламенту». В ст. III устанавливалось, что на волокиту и неправовые приговоры надворных судов можно было «бить челом в Юстиц-калегий, которая особливо только для разправы учинена».

Размещено на Allbest.ru