Репатриация военнопленных Второй мировой войны из сибирских лагерей

Приведем лишь некоторые из них. «Вопросами репатриации военнопленных Советский Союз занимается мало, а занимается использованием нас как рабочей силы. Мы сами виноваты, что так долго находимся здесь. Если бы мы плохо работали -- нас давно бы выгнали» (военнопленный Фриц Рихард). «Верить русским офицерам нельзя, они неправду говорят, на каждом шагу обманывают нас. Такое же поведение и антифашистского комитета. Они тоже занимаются «замазыванием» глаз военнопленным. Хватит слушать их ложную пропаганду. Давно пора их повесить. Нам в прошлом году обещали родину. Прошел год. В этом году тоже обещали отправить. Но уже сентябрь, а нас еще много здесь. И, по-видимому, мы останемся в лагере. Им нужна только наша работа. Мы будем работать только до конца октября, а потом бросаем работу... И тогда посмотрим, что из этого получится» (военнопленный Мюллер)¹. «Мы должны забастовать. Это быстрее решит нашу судьбу» (военнопленный Шламбергер) РГВА. Ф. 1п. Оп. 15а. Д. 352. Л. 70. Там же. Л. 69..

Многие их подобных высказываний становились известными оперативным работникам. Лица, подстрекающие пленных к неповиновению лагерной администрации, отказу от работы и приема пищи, плохо отзывавшиеся о СССР и ее руководителях незамедлительно изолировались. Более того, отдельные пленные по согласованию с органами прокуратуры и ГУПВИ СССР арестовывались и предавались суду Военного трибунала. Самые активные были осуждены, и, перейдя в разряд преступников, оказались в тюрьмах и в лагерях ГУЛАГа.

С начала 1949 г. руководство ГУПВИ стало вести активную подготовку к завершению репатриации. Ставилась задача еще раз так профильтровать остававшийся в лагерях контингент, чтобы на родину не уехали те, кто в военное время особенно провинился перед советским народом и государством.

В мае-июне 1949 г. в Москве прошли совещания начальников оперативных отделов УПВИ (ОПВИ) УМВД лагерей. На них обсуждались задачи и мероприятия по организации оперативной работы, подводились итоги проведенной фильтрации, с целью выявления «военных преступников», собирались ориентировки на проходивших службу на оккупированной территории СССР Там же. Л. 98-100.. Направленные по итогам этих встреч директивные указания и инструкции настоятельно рекомендовали усилить оперативную и политическую работу среди контингента лагерей Например: телеграфное распоряжение МВД СССР № 771 «Об усилении оперативной и политической работы среди военнопленных» от 17.12.1948 г.; распоряжение МВД СССР № 382 с объявлением временного положения об оперативно-следственных группах по делам о военных преступниках из числа военнопленных» от 14.06.1949 г.; решение МВД СССР, МГБ СССР и Генеральной прокуратуры СССР «О создании и порядке деятельности комиссий по рассмотрению материалов на военнопленных, отстраненных от репатриации в лагерях МВД» от 14.10.1949 г. (Главное Управление по делам военнопленных и интернированных НКВД -- МВД СССР. 1941-1952 гг.: Отчетно-информационные документы и материалы. Т. 4. С. 763-764; 766-768; 778-779).. С этой целью в лагерях создавались оперативно-следственные группы и комиссии по делам о военных преступниках.

До конца года второй этап репатриации военнопленных и интернированных гражданских лиц из Сибири завершился. Все существовавшие в Сибири лагеря и отдельные рабочие батальоны были ликвидированы. Основная масса обитателей лагерей была отправлена на родину. В Советском Союзе были оставлены лишь те, кто находился под следствием, был осужден, на которых имелись серьезные компрометирующие материалы. Военнопленные из западных армий были отправлены на Урал и в Красногорский лагерь (Московская область) для офицеров. Японских «военных преступников» перевезли в хабаровский режимный лагерь № 16, несколько сотен человек были отправлены в тюрьмы. Многим из тех, кого перевели в режимные лагеря, еще предстояло пройти через суды военного трибунала. Отметим, что данные процессы были характерны для всей страны. И в целом по СССР именно в это время закончился вывоз из страны основной части военнопленных и интернированных.

Всего лишь несколькими десятками исчисляются те, кто добровольно захотел остаться в Советском Союзе. Например, один немецкий солдат добровольно остался в Новосибирской области и принял советское гражданство. Артур Фельгендреер, находившийся в совсем еще юном возрасте и потерявший во время бомбежки свою семью в Германии, решился на этот шаг. А причиной стала любовь. Направленный в подсобное хозяйство лагеря 199, он оказался в близкой этнической среде российских немцев, депортированных сюда из Поволжья и Украины и трудившихся в совхозе УВД № 2 (ныне пос. Мирный). Сыграли скромную свадьбу, и, казалось, бывший солдат вермахта навсегда связал свою судьбу с Сибирью. А. Фельгендреер, его супруга и их дети добросовестно работали в совхозе, рос достаток семьи. Но в 1990-е гг., в ходе массового переселения российских немцев на историческую родину, некогда одинокий немецкий юноша, а теперь глава большого семейства вместе с женой, детьми, внуками, зятьями и невестками уехал в Германию¹.

Взамен целой сети ликвидированных сибирских лагерей и ОРБ в Сибири был создан один -- режимный лагерь № 464 с двумя лагерными отделениями в Сталинске и в Прокопьевске. Он принял из ликвидированного лагеря № 525 «военных преступников» численностью 3 718 человек Запись рассказа Поппа Федора Федоровича -- старожила пос. Мирный Коченевского района Новосибирской области. Рукопись. Используется с личного разрешения респондента. РГВА. Ф. 1п. Оп. 07е. Д. 924. Л. 126-131; Ф. 32 п. Оп. 10. Д. 24. Л. 99, 101, 106..

Третий этап репатриации военнопленных из сибирских лагерей оказался коротким. Несопоставимой с двумя предыдущими этапами была и численность отправленных на родину. Третий этап проходил в мае 1950 г. и был связан с расформированием и ликвидацией лагеря № 464. Режимные пленные этого лагеря трудились на объектах ликвидированного лагеря № 525. В конце 1949 г. они прошли очередную фильтрацию. В результате проведенной оперативно-следственной работы было арестовано и осуждено за воинские преступления 426 человек Там же. Ф. 1п. Оп. 15а. Д. 331. Л. 64.. С окончанием зимы руководство 464-го лагеря стало готовиться к его ликвидации и отправке военнопленных на родину и в другие лагеря. Первыми уехали те, кто получил право на репатриацию. Последний эшелон с 787 осужденными на длительные сроки был отправлен из Сталинска 5 мая 1950 г. в Свердловский режимный лагерь № 476. На этом репатриация военнопленных и интернированных из сибирских лагерей завершилась.

Что же касается судьбы тех, кто оказался в режимных лагерях в статусе военных преступников, то она оказалась очень тяжелой. Большинство из них покинули Советский Союз лишь в 1956 г. Хотя небольшая часть бывших обитателей лагерей еще оставалась в Сибири, они уже не считались военнопленными иностранных армий, получив статус обычных заключенных тюрем и лагерей ГУЛАГа. О жизни невольников в этих учреждениях написано немало. Одна из книг, опубликованных в Германии под редакцией профессора Э. Машке, как раз и содержит воспоминания бывших пленных. В ней рассказывается о пребывании немцев в 1949-1956 гг. в двадцати крупных отделениях лагеря № 247 Сиблага, расположенных неподалеку от г. Мариинска Кемеровской области. Авторы повествуют о трудовом использовании осужденных немцев (включая российских), австрийцев, венгров, литовцев, эстонцев, поляков, русских эмигрантов на карьерах и каменоломнях, спиртовом заводе, на лесоповале, в сельском хозяйстве. Численность осужденного иностранного контингента в лагере № 247, по словам очевидцев событий, колебалась от 130 до 300 человек и постоянно менялась, так как в лагерь прибывали новые этапы, после отбытия наказания часть иностранцев направлялась в режимные лагеря, иные получали дополнительный срок и распределялись по лагерям и тюрьмам в СССР [14, S. 247-257, 286-292]. О труде немецких военнопленных в колониях, расположенных в окрестностях г. Мариинска, режиме, судьбах вернувшихся в 1950-е гг. в Германию упоминает в своих публикациях историк из Берлина Виктор Горыня [13, с. 31-43].

Таким образом, репатриация военнопленных и интернированных из лагерей, спецгоспиталей и отдельных рабочих батальонов, расположенных на территории Сибири, прошла в три этапа. Она сильно растянулось во времени. Освобождение бывших воинов из плена и их транспортировка носили многоплановый и широкомасштабный характер и проводились в соответствии с директивными указаниями советского правительства и НКВД (МВД) СССР. В целом отправка бывших вражеских солдат на родину соответствовала правилам обращения с военнопленными. Однако в связи с бедственным положением ослабленной в Великой Отечественной войне страны, с огромными масштабами перемещаемых людских масс, при ее осуществлении имелись многочисленные нарушения. Репатриация военнопленных из сибирских лагерей соответствовала общесоюзным тенденциям и проходила в те же самые сроки и примерно с теми же количественными пропорциями по годам. Негативное влияние на репатриацию иностранцев оказывали чрезмерная подозрительность «органов госбезопасности», их попытки наказать как можно больше «преступников», всевозможные препоны со стороны хозяйственных органов, боявшихся остаться без крайне необходимой им части трудового потенциала. Последняя партия военнопленных и интернированных, подлежащих репатриации, отправлена из Сибири на родину в 1950 г., а относительно небольшое количество «осужденных военных преступников» было передано в режимные лагеря. По времени завершение отправки бывших иностранных военнопленных совпало с моментом окончания в основном грандиозного перемещения по планете огромных людских масс, вызванного Второй мировой войной.

Список использованной литературы

1. Бугай Н. Репатриация военнопленных немцев из СССР в 40-50-е гг. / Н. Бугай // Обозреватель. 1996. № 3. С. 50-54.

2. Букин С. С. Формирование лагерей военнопленных иинтернированных в Сибири / С. С. Букин, А. А. Долголюк // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 2. С. 49-53.

3. Галицкий В. П. Финские военнопленные в лагерях НКВД (1939-1953 гг.) / В. П. Галицкий. М.: Грааль, 1997. 246 с.

4. Конасов В. Б. Долгий путь на родину. (Репатриация немецких военнопленных из СССР) / В. Б. Конасов, А. В. Те- решук // Новый часовой. 1994. № 2. С. 53-75; 1995. № 3. С. 67-75.

5. Конасов В. Б. Репатриация последних немецких военнопленных осенью 1955 года. (По материалам российских архивов) / В. Б. Конасов // Вестник архивиста. 1997. № 5. С. 72-84.

6. Конасов В. Б. Судьбы немецких военнопленных в СССР: дипломатические, правовые и политические аспекты проблемы: очерки и документы / В. Б. Конасов. Вологда, 1996. 320 с.

7. Кузнецов С. И. Японцы в сибирском плену (19451956 гг.) / С. И. Кузнецов. Иркутск, 1997. 261 с.

8. Маркдорф Н. М. Возвращение иностранных военнопленных из лагерей МВД СССР Западной Сибири на родину: общесоюзные и региональные аспекты (1945-1950-е гг.) / Н. М. Маркдорф // Известия Самарского научного центра РАН. 2009. Т. 11, № 2 (28). С. 163-170.

9. Маркдорф Н. М. Иностранные военнопленные, интернированные, власовцы и белоэмигранты в Западной Сибири / Н. М. Маркдорф. М.: Ин-т энергии знаний, 2011. 234 с.

10. Маркдорф Н. М. Особенности репатриации японских военнопленных из Западной Сибири: причины, процесс, итоги, значение (1946-1949) / Н. М. Маркдорф // Россия и АТР. 2012. № 4. С. 114-122.

11. Морре Й. Спецлагеря НКВД в Германии / Й. Мор- ре // Германия и Россия в ХХ веке: две тоталитарные диктатуры, два пути к демократии: материалы междунар. науч. конф., посвящ. 10-летию объединения Германии. Кемерово, 2001. С. 142-149.

12. Спиридонов М. Н. Японские военнопленные в Красноярском крае (1945-1948 гг.): проблемы размещения, содержания и трудового использования / М. Н.Спиридонов. Красноярск: Красноярский гос. пед. ун-т, 2001. 260 с.

13. Gorynia V. After 1945: Two German Paths to Democracy / V. Gorynia // Together across the Abyss into the Future II. Berlin: KARUNAZEITUNG-Verlag, 2001. P. 31-43.

14. Zur Geschichte der deutschen Kriegsgefangenen des Zweiten Weltkrieges. Die deutschen Kriegsgefangenen in der Sowjetunion / Hrsg. v. Maschke E. 15 Bande. Munchen ; Bielefeld, 1967-1974.

Размещено на Allbest.ru