Литературные параллели к одной новгородской надписи XII в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Литературные параллели к одной новгородской надписи XII в.

Рождественская Милена Всеволодовна

Санкт-Петербургский государственный университет,

Россия, Санкт-Петербург

В статье приводятся новые литературные параллели к надписи-граффито XII в. о смерти князя Всеволода-Гавриила, обнаруженной на стене церкви Благовещения на Городище в Великом Новгороде в результате археолого-архитектурных работ В. В. Седова в 2016-2017 гг. Эта надпись представляет собой традиционный жанр летописных известий о смерти древнерусских князей. В них обычно в разных вариантах используется выражение «плач и рыдание», «плач и тоска/туга», говорится о плаче и слезах княжеской дружины и близких. Такие выражения обретают определенную формульность. В рассматриваемой надписи сообщается и о плаче дружины по умершему князю Всеволоду Мстиславичу. К литературным источникам, отмеченным публикаторами и интерпретаторами благовещенской надписи (Слово о полку Игореве, Псалтырь, летопись) автор статьи добавляет ряд других литературных параллелей. Приводятся дополнительные цитаты из Слова о полку Игореве, позволяющие рассматривать надпись не только в книжной библейской, но и в устно-поэтической традиции. Особенно важным для расширения литературного контекста оказывается древнерусское апокрифическое «Слово на воскресение Лазаря» конца XII -- начала XIII в. Оно связано рядом общих мотивов и текстовых параллелей со Словом о полку Игореве. Важным эпизодом в нем является плач -- мольба Адама в аду, которую он обращает к Христу. Тема плача в надписи на стене церкви Благовещения и в Слове на воскресение Лазаря выражена в сходных словах и фразах. Приведенные в статье примеры общих выражений и формул позволяют расширить литературный контекст благовещенской надписи о смерти князя Всеволода Мстиславича.

Ключевые слова: надпись-граффито, смерть князя, плач, формульность.

Milena V. Rozhdestvenskaia

St. Petersburg State University,

St. Petersburg, Russia

Literary parallels to one Novgorod inscription of the 12^th century

The article cites new literary parallels to a graffiti inscription of the 12^th century about the death of Prince Vsevolod-Gabriel, found on the wall of the Church of the Annunciation on the Settlement in Veliky Novgorod as a result of archeological and work by Vladimir Sedov in the summer of 2016-2017. This inscription is a traditional genre of annalistic news of the death of the Old Russian princes. They usually use the expression “weeping and sobbing”, “weeping and longing / sorrow”, in different versions, to refer to the crying and tears of the prince's squad and relatives. In the inscription under consideration, it refers to the weeping of the squad for the deceased Prince Vsevolod Mstislavich. The author of the article adds a number of other literary parallels to the literary sources noted by the publishers and interpreters of the Annunciation inscription. Especially important for expanding the literary context is the old Russian apocryphal “Homilia for the Resurrection of Lazarus” at the end of the 12^th -- beginning of the 13^th centuries”. An important episode in it is the weeping -- the prayer of Adam in Hell, where he turns to Christ. The theme of weeping in the inscription on the wall of the Church of the Annunciation and in the “Homilia on the Resurrection of Lazarus” is expressed in similar words and phrases. The examples of similar expressions and formulas presented here allow us to expand the literary context of the Annunciation inscription about the death of Prince Vsevolod Mstislavich.

Keywords: inscription, death, prince, weeping, formulization.

Среди надписей-граффито, найденных в результате археолого-архитектурных работ Института археологии РАН в 2016-2017 гг. под руководством В. В. Седова в церкви Благовещения на Рюриковом Городище под Великим Новгородом была обнаружена надпись о смерти князя Всеволода-Гавриила Мстиславича [Седов 2019]. Как пишут публикаторы и комментаторы надписи А. А. Гиппиус и С. М. Михеев, среди других надписей она занимает центральное место на фрагментах фресковой штукатурки и является «самой длинной древнерусской надписью-граффито домонгольского времени, сообщающей о смерти в 1138 г. князя Всеволода-Гавриила Мстиславича» [Гиппиус, Михеев 2019: 35]. Приведем ее по этому изданию, где авторами представлен стандартизированный текст.

Въ лпто 6645, месяца февраря въ 13 прпставися благовпрьныи <-->князь

Вьсеволодъ, а въ святпмь крьщении Гаврило, рабъ Христовъ <>сынъ

Мьстиславль. И годилося бяше ему быти Пльсковп тъгда, ту же и прпставися. И таиша 7 дьнии. А братъ его Святопълкъ ту же бяше. И много рыдания и плаца сътвориша надъ нимь дружина своя. И погребоша и въ Святпи Троице, юже бяше самъ създалъ. Дружина же его, погребъше и, и ра<зыдошася (?)> камо къжьдо, акы нута пастуха не имуще. И уныло бяше сьрдьце ихъ тугою по своемь князи. И покой, Господи, душу раба своего, усъпъшаго Гаврила, князя правовпрьна.

Комментируя надпись, исследователи указывают на два основных источника некоторых фрагментов ее текста: первый -- это Псалтырь (Пс 60: 3): Егда уны сердце мое на камень вьзнесе мя. В обоих текстах важным является сочетание глагола уныти и слова сердце. Вторая параллель, выявленная авторами в Благовещенской надписи, находит соответствие с текстом из Слова о полку Игореве, фраза которого Уныша цвтты жалобою, и дртво с(я) тугою къ земли преклонило сопоставлена с фразой надписи и уныло бяше сьрдьце ихъ тугою по своемь князи. Авторы статьи пишут: «Реконструкция середины фразы опирается на параллель со „Словом о полку Игореве“, где в рамках одного предложения представлено управление глагола уныти творительным падежом и беспредложное тугою: Уныша цвЪты жалобою, и дрЪво с(я) тугою къ земли преклонило» [Гиппиус, Михеев 2019: 39] Данная параллель, приведенная Гиппиусом и Михеевым, представляется вполне закономерной не только по лексико-грамматическому сходству построения фразы, но и в более широком смысле: упоминание о рыдании и плаче дружины по умершему князю Всеволоду Мстиславичу позволяет рассматривать сюжет благовещенской надписи, помимо похоронно-погребального жанра летописных плачей о смерти князей, в кругу текстов, говорящих о каком-либо несчастии, воспринимаемом в символическом плане, что характерно для поэтики Слова. Это доказывает и употребление сходной лексики в благовещенской надписи и в Слове о полку Игореве, построенном одновременно на книжной и на устно-поэтической традиции. О тесной и отчасти генетической связи устной и книжной формы погребальных плачей писала еще В. П. Адрианова-Перетц:

Двойная природа плачей, сплетающих горестную лирику с эпическим рассказом о событиях, породивших ее, и разнообразие тем плачей -- были в древнерусской литературе прямым наследием традиции устных плачей, поддержанной в то же время в литературной среде теми образцами книжных плачей, с которыми древнерусский книжник познакомился через библейско-византийскую литературу. Народная похоронная причеть-плач была известна летописцу XI века, который неоднократно говорит об обычае «плакаться» при погребении или на могиле [Адрианова-Перетц 1947].

И далее:

«Летописные сообщения (в „Повести временных лет“) о смерти особо популярных князей и о погребении их говорят о „плаче“ и „вопле великом“, каким население провожало их до могилы» [Адрианова-Перетц 1947:137]. Основной источник приведенных выражений -- Мф. 2:17-18: «Глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий»; «Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет». Позднее О. В. Творогов, рассматривая вопросы изучения летописных формул в Древней Руси, заметил, что «одной из наиболее распространенных устойчивых литературных формул является описание смерти и погребения князя. В него входят указание на факт смерти, сообщение о всенародном оплакивании князя, изображение похоронной процессии и указание на место погребения. В качестве примера такой литературной формулы Творогов привел описание смерти Олега Вещего в Повести временных лет: И с того разболтся и умре. И плакашеся людие вси плачем великим, и несоша и погребоша его на горт, еже глаголеться Щековица (ПВЛ, под 912 г., стр. 30) [Творогов 1964]. Исследователь представил еще несколько летописных примеров традиционной формулы при описании всенародного оплакивания князя:

И не бт лзт слышати птнья во плачи велицти вопли; плака бо ся по немь (по Изяславу) весь град Киевъ (ПВЛ, под 1078 г., стр. 133); И вси кияне великъ плачь створиша над нимь (Ярополком) (ПВЛ, под 1086 г., стр. 136); ...и тако спрятавше ттло его (Мстислава) съ честью и благохвалными птснми... и плакашася по немь вся земля Новъгородьская (Ипатьевская летопись, под 1179 г., стлб. 609-610); Того же лтта преставися благочестивый и христолюбивый великий князь Александръ, сынъ Ярославль... и птвше надъ нимъ обычныя птсни и положиша ттло его въ манастыри Рожества святыя Богородица, и плакашася надъ ним много (Симеоновская летопись, под 1262 г., с. 72); Престави же ся (Михаил Тверской) въ манастыри святого Афанасиа, въ вторникъ вечеру глубоку сущу, и томъ част увтдеся по всему граду преставление его и въсплака- ша человтци въ домтхъ своихъ, и смятеся весь градъ нощи тоя, печали ради бывшиа (Симеон. лет., под 1399 г., с. 147) [Творогов 1964: 33-34].

Приведенные примеры, по словам Творогова, «убедительно показывают, что, с одной стороны, на протяжении нескольких веков по требованию литературного этикета в описаниях смерти князя говорилось о «плаче» народа по умершем, но данная устная форма допускала различные комбинации устойчивых словосочетаний (плач велик, пенья не слышати в плачи великом и др.) [Творогов 1964: 33- 34] Новейшее исследование о плачах в древнерусских летописях представлено А. А. Фитискиной, рассмотревшей частотность, способы упоминания и функционирования слов «плач» и «слезы» в летописях. Наблюдения Фитискиной позволяют более точно определить смысл и функции разного словоупотребления выражения печали и горя. -- См.: Фитискина А. А. Плач и слезы в раннем древнерусском летописании (в печати). -- Благодарю автора, любезно разрешившего мне познакомиться со статьей до ее публикации.. Последним из элементов рассматриваемой формулы, отмечал автор статьи, являлось указание на церковь или монастырь, где погребен князь:

Создание церквей -- одна из христианских добродетелей князя, поэтому при возможности летописец упоминает, что он погребен в церкви, «юже создал сам»: «Преставися князь Мьстиславъ мЪсяца августа вь 19... и положиша тЪло его вь святЪи Богородици вь епископьи, юже бъ самъ созда въ Володимери» (Ипат. лет., стлб. 559); «Того же лЪта преставися княгини Всеволожая... И положена бысть въ КиевЪу святого Кирила, юже бъ сама создала» (Ипат. лет., стлб. 612). Если церковь, где погребен князь, построена не им, летописец специально оговаривает это: «. положиша въ церкви святыя Богородица Златоверхая, юже созда, украсилъ братъ его Андреи» (Симеон, лет., стр. 47), или «...положенъ бысть во церкви... юже бъ создалъ прадЪдъ его, великый князь Святополкъ» (Ипат. лет., стлб. 665-666) (цит. по: [Творогов 1964]).

Итак, по Творогову, «состав литературной формулы, ее композиция долгое время остаются неизменными, тогда как ее словесное оформление постоянно варьируется» [Творогов 1964: 34]. В 2008 г. летописные княжеские некрологи были рассмотрены также А. А. Туриловым в статье об образе князя в этих некрологах, где формульность занимает определенное место [Турилов 2008]. Спустя почти десять лет А. А. Пауткин писал о поведенческих жестах в летописании при известиях о поступках князей и затронул также тему плачей в качестве ритуального жеста:

Помимо поэтических воинских формул, .имевших широкое распространение вплоть до XVII в., в летописном повествовании XI-XIIIвв. наличествуют менее устойчивые во времени топосы, представляющие собой осколки древней дружинной терминологии. Они восходят к княжеским ритуальным жестам, знаменующим ключевые моменты походной жизни [Пауткин 2017: 99].

Добавим, что не только походной, но и моменты рождения или смерти. Автор считает, что эти жесты имеют чисто практическое, а не литературное значение. Однако на примере благовещенской надписи мы видим в них описание реального действия при помощи литературного приема, то есть формул, заимствованных как из Священного Писания, так и из агиографии, литургической практики и фольклорной традиции. В том же номере журнала «Древняя Русь. Вопросы медиевистики» опубликована статья А. М. Ранчина о семантике и функции княжеских некрологов в Повести временных лет [Ранчин 2017]. Автор выделил несколько типов подобных записей, «различия между которыми в целом носят глубоко неслучайный, системный характер» [Ранчин 2017: 110]. Благовещенская надпись включается в ряд летописных некрологов, хотя не во всем соответствует делению Ранчи- на на известия о смерти князей различного типа -- князей-страстотерпцев или равноапостольных, известия о смерти князей-язычников и «киевоцентричные» известия.

Д. Домбровский [Домбровский 2019] на примере записей о смерти русских князей в Галицко-Волынской хронике (хронике Романовичей) ищет возможную связь между жанровой принадлежностью источников или их отдельных частей и информацией о кончинах князей. Рассмотрев двадцать три записи о смерти Рюриковичей, автор отметил пять их разновидностей, одной из которых был плач -- плач как жест и плач как жанр. «Уныние» и «туга» дружины Всеволода Мстиславича в Благовещенской надписи выражается также через форму плача.

Обратимся теперь ко второму аналогу текста в благовещенской надписи, названному Гиппиусом и Михеевым, -- к Слову о полку Игореве. Фраза, которую они приводят, содержит метафору несчастья, обрушившегося на Русскую землю из-за поражения Игоревой дружины в битве с половцами. Эта фраза переводит конкретное историческое событие неудачного похода Новгород-Северского князя в 1185 г. в план вселенской катастрофы, на которую откликается сама природа. Такова жанровая основа Слова, соединившего в себе фольклорную и книжную образность. Глаголы уныти и поникнуть, слова плач, туга, употребленные автором Слова, составляют контекст благовещенской надписи не только в том примере, на который указали авторы статьи. К ним можно добавить и другие фразы из Слова о полку Игореве: Уныша бо градомъ забралы, а веселие пониче, унылы голоси, пониче веселие, трубы трубять городеньскии [Слово 1967: 50, 53] Слово о полку Игореве цит. по: [Слово 1967]. Древнерусский текст воспроизводится по архетипному виду первого издания памятника.. Здесь уже не только природа реагирует на событие, но и города, то есть нерукотворные и рукотворные объекты -- фактически в события неудачного княжеского похода вовлекается все мироздание.

В древнерусской книжности, относящейся к тому же времени, что и благовещенская надпись, то есть к рубежу XII-XIIIвв., хорошо известен еще один литературный текст, на который, по нашему мнению, следует обратить внимание. Это апокрифическое Слово на воскресение Лазаря, сохранившееся в двух редакциях -- Пространной и Краткой почти в сорока списках с конца XV до начала XVIII в. [Рождественская 2009; 2010]. В нем, как отмечалось нами, обнаруживаются самостоятельные текстуальные, стилистические и мотивные параллели со Словом о полку Игореве. Центральный эпизод связан не только с евангельским рассказом о воскресении четверодневного Лазаря (Ио. 11-12), но также с мольбой-плачем Адама, заключенного вместе с Лазарем, пророками и праведниками в аду, о спасении. Этот плач Адама в Слове на воскресение Лазаря находит соответствие в песнопениях Постной Триоди на среду сырной недели Великого Поста, а также в духовном стихе об Адаме и в ряде других так называемых «адамических текстах» [Рождественская 2014]. Приведем примеры из Слова на воскресение Лазаря по разным спискам обеих редакций, в которых можно видеть текстуальное сходство с благовещенской надписью. Оно вызвано общей библейской формулой-двучленом -- плач и рыдание. Слово на воскресение Лазаря (конец XII -- начало XIII в.):

1. ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН, Древлехранилище им. В. И. Малышева. Новгородско-Псковское собр. № 34. Рубеж XVII-XVIIIвв. Златоуст Постный, в 4-ку, на 434 л. Краткая редакция, л. 195-197 об. Две косые черты обозначают конец листа рукописи.:

А се нынЪ твои возлюбленныи внуцы во тмЪ седятъ во днъ адовЪ мучимы от Сотоны скорбию и тугою сердцЪ тъшать и слезами своими очи и зЪ // (л. 196 об.) ницы омы- ваютъ и памяти желающее велми уныли суть

2. РГБ, фонд 445 (собр. Симферопольского педагогического института), № 33. Середина XVI в., л. 374 об. Пространная редакция:

Слово о святых пророцЪхъ

Емуже глаголаша Давидъ сЪдя в преисподнемъ адЪ наклада многоочитая пьръсты на живыя строуны, а въспЪвъ пЪсни духовныа: Дружина моя, днесь положим плачь и скорбь, оутЪшимся Господомь Богом нашим

3. РНБ, Софийское собр., 1302, середина -- конец XVII -- XVIII в. Пространная редакция, л. 202 об.:

В ту же субботу цвътную Слово Иоанна Златаустаго О Лазари и о пророцехъ Емуже глаголаше Давидъ седя въ преисподнъмъ адЪ, накладая очитыя перъсты на живыя струны, емуже глаголаше: въспоемъ (л. 203) пЪсни // тихи и веселы друзии мои, день положимъ плач вопль и скорбь утЪшимся Господомь нашимъ

4. РНБ, Кирилло-Белозерское собрание, № 4/4, XV в. Пространная редакция, л. 57:

Слово святаго Иоанна Златаустаго на воскр'Всение Лазарево. Отче, благослови Емуже глаголаше Давидъ седя в преисподнем аде накладая очитыя персты // (л. 57) на живыя струны. А вспоимъ песни тихи и веселыя дружина моа, днесь положимъ плачь скорбь и оутешимся Господомь Богомь нашимъ.

5. РНБ, Погодинское собр. № 944, середина XVI в. -- контаминация Краткой и Пространной редакций, л. 137:

О пророцехъ. А того ти деля, Господи, землю наплодихъ аще твои изволници, а мои внуци во тмахъ лежатъ скоръбию душя тешащь, стенаниемъ зеници будящее печа- лию унывше лежать

6. РГБ, собр. Ундольского № 574. XVI в., л. 317.; ГИМ, собр. Уварова, № 595. вторая половина XVIв.:

И се ныне твои возлюблении а мои вьнуци в тме седять в дне адове мучими (от Сотоны) скръбию и тугою сердце тешат, слезами своими очи и зениця омывают память желающе вельми унылы суть

К кругу близких Благовещенской надписи текстов можно добавить еще один -- Покаянный канон Кирилла Туровского -- также конца XII в., который был атрибутирован Кириллу Н. В. Понырко: «Да и ты от унынья въспряни омывающи сльзами своя прегрешения... и кто ми плач и болезнь прииметь и от сердца воздыхание» [Понырко 2004].

Тему смерти как вечной муки и связанным с ней мотивом плача можно подкрепить граффито № 104 второй половины XI -- первой четверти XII в. из Софийского собора в Киеве:

Охъ мъне гртшъникоу недостоиномоу рабоу твокмоу помилоу ги и шведи ма ш моукы вечьнок и исбави ш тоугы и печали и ш напасти аминъ[Корніенко 2017: 61].

Но вернемся к благовещенской надписи. Обратим внимание на то, что в момент смерти князя Всеволода Мстиславича с ним во Пскове находился Святополк и что смерть Всеволода утаили на семь дней, а также на то, что погребен он был в той церкви святой Троицы, которую сам и построил. Упоминание о погребении князя в том храме, строителем или заказчиком которого он был, нередко встречается в летописных известиях. Однако соединение в одной надписи сразу трех компонентов: во-первых, известия о том, что при смерти Всеволода находился князь по имени Святополк (!), во-вторых, о том, что кончина Всеволода была утаена, и, в-третьих, что он был похоронен в той церкви, которую заложил сам, невольно вызывает в памяти летописную запись о смерти другого князя -- Владимира Святославича под 6523 годом:

и скончася месяца иуля въ 15 день. Умре же на Берестовемь, и потаиша и, бе бо Святополкъ (! -- М. Р) Кыеве... възложьше и на сани, везъше поставиша и въ святеи Богородици, юже бе създалъ самъ. Се же уведевшъше людье бе-щисла снидошася и плакашася по немь [ПВЛ 1996: 58].

Разумеется, оба рассказа следуют погребально-похоронному летописному канону, и сопоставление их между собой может ничего не значить. И все же считаем нелишним привести эту параллель. Гиппиус и Михеев отметили, что Всеволод Мстиславич назван в благовещенском граффито благоверным и правоверным князем. Эпитет правоверный по отношению к князю или князьям встречается в песне 3-й Канона Владимирской иконе: Твои, Богомати всечестный образ чюдотворную икону роустии князи стяжаше яко заступление крепко стену нерушиму на варвары победа прововерноуму князю нашемоу [Плюханова 2017: 283].

Рассуждая о причине появления сразу двух надписей о смерти Всеволода Мстиславича на стене церкви Благовещения на Городище под Новгородом, Гиппиус и Михеев пишут:

Оборванной на полуслове записи, зафиксировавшей это событие в обычной для поминальных граффити форме -- с упоминанием только имени умершего и месячной даты, оказалось недостаточно -- на ее основе возник пространный текст с хорошо продуманной композицией, выдержанный в высоких выражениях и использующий библейскую поэтическую образность [Гиппиус, Михеев 2019: 42].

Добавим, что в благовещенской надписи отразилась не только библейская, но и, как мы полагаем, устно-поэтическая образность и символика, которые заметно расширяют литературный контекст записи о смерти князя Всеволода-Гавриила Мстиславича на стене храма Благовещения на Городище в Великом Новгороде.

Список сокращений

РНБ -- Российская Национальная библиотека

РГБ -- Российская государственная библиотека

Источники

надпись летописный смерть князя древнерусский

1. Корніенко 2017 -- Корніенко В. В. Корпус графіті Софії Київської (XI -- початок XVIII ст.).Частина VII, том 2: Західна внутрішня галерея. Київ: Горобець. 351 с.

2. ПВЛ 1996 -- Повесть временных лет. Д. С. Лихачев (подгот., пер., статьи и коммент.). В. П. Адприа- нова-Перетц (ред.). 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Наука. 667 с.

3. Слово 1967 -- Слово о полку Игореве. Сер.: Библиотека Поэта. Большая серия. 2-е изд. Л.: Советский писатель, 1967. 550 с.

Литература

1. Адрианова-Перетц 1947 -- Адрианова-Перетц В. П. Очерки поэтического стиля Древней Руси. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1947. 187 с.

2. Гиппиус, Михеев 2019 -- Гиппиус А. А, Михеев С. М. Надписи-граффити церкви Благовещения на Городище: предварительный обзор. Архитектурная археология. 2019, (1): 35-55.

3. Домбровский 2019 -- Домбровский Д. Записи о смерти русских князей в Галицко-Волынской хронике (Хронике Романовичей). Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2019, 1 (75): 32-35.

4. Пауткин 2017 -- Пауткин А. А. О невербальных аспектах коммуникации в летописном тексте. Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2017, 3 (69): 98-99.

5. Понырко 2004 -- Понырко Н. В. Покаянные каноны Кирилла Туровского: Вопросы атрибуции. В сб.: Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 55. СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. С. 240-263.

6. Плюханова 2017 -- Плюханова М. Б. «Кипение света». Русские Одигитрии в литургической поэзии и истории.СПб.: Пушкинский дом, 2017. 604 с.

7. Ранчин 2017 -- Ранчин А. М. Семантика и функции княжеских некрологов в Повести временных лет: некоторые наблюдения. Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2017, 3 (69): 109-110.

8. Рождественская 2009 -- Рождественская М. В. О новых проблемах изучения апокрифического «Слова на воскресение Лазаря». В еб.:Труды Отдела древнерусской литературы. Т 60. СПб.: Наука, 2009. С. 436-449.

9. Рождественская 2010 -- Рождественская М. В. Еще раз о времени написания апокрифического «Слова на воскресение Лазаря». В сб.: История: Дар и Долг. Юбилейный сборник в честь Александра Васильевича Назаренко. М.: Императорское православное Палестинское общество, 2010. 250-257.

10. Рождественская 2014 -- Рождественская М. В. Плач Адама и «адамический текст» в древнеславянской рукописной традиции. Веб.:Studia Ceranea. Journal of the Waldemar Ceran Research Centre for the History and Cultur of the Mediterranean Area and South-East Europe. Lodz, 2014. P. 161-170.

11. Рождественская 2019 -- Рождественская М. В. О литературном контексте надписи о смерти князя Всеволода-Гавриила из церкви Благовещения на Городище. В еб.:Комплексный подход в изучении Древней Руси. Материалы X научной конференции, 9-13 сентября 2019 года, Москва, Россия. М., 2019. С. 165-166.

12. Седов 2019 -- Седов В. В. Основные результаты раскопок церкви Благовещения на Городище в 20162017 гг.: археология и архитектура. Архитектурная археология. 2019, (1): 10-34.

13. Творогов 1964 -- Творогов О. В. Задачи изучения литературных формул Древней Руси. В еб.:Труды Отдела древнерусской литературы. Т. XX. М.; Л.: Наука, 1964. С. 29-40.

14. Турилов 2008 -- Турилов А. А. Образ правителя в летописных «некрологах» XI-XIIIвв. В кн.: Фло- ря Б. Н. (отв. ред). Анфологион: Власть, общество, культура в славянском мире в Средние века. К 70-летию Бориса Николаевича Флори. М.: Индрик, 2008. С. 195-209.

References

1. Адрианова-Перетц1947 -- Adrianova-Peretz V P. Essays on the poetic style of Ancient Russia. Moscow;

Leningrad: Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR Publ., 1947. 187 p. (In Russian)

2. Гиппиус, Михеев2019 -- Gippius A. A., Mikheev S. M. Graffiti of the Church of the Annunciation in the Settlement: a preliminary overview. Arkhitekturnaia arkheologiia.2019, (1): 35-55. (In Russian) Домбровский2019 -- Dombrowski D. Records ofthe death of Russian princes in the Galicia-Volyn Chronicle (Chronicle of the Romanovich) Drevniaia Rus'. Voprosy medievistiki.2019, 1 (75): 32-35. (In Russian)

3. Пауткин2017 -- Pautkin A. A. About non-verbal aspects of communication in the annals Drevniaia Rus.

4. Voprosy medievistiki.2017, 3 (69): 98-99. (In Russian)

5. Понырко2004 -- Ponyrko N. V The penitential canons of Cyril of Turovsky: Attribution issues. In: Trudy Otdela drevnerusskoi literatury IRLI RAN. Vol. 55. St. Petersburg: Dmitrii Bulanin Publ., 2004. P. 240263. (In Russian)

6. Плюханова2017 -- Plyukhanova M. B. “Boiling Light”. Russian Hodegetria in liturgical poetry and history.

7. St. Petersburg: Pushkinskii dom Publ., 2017. 604 p. (In Russian)

8. Ранчин2017 -- Ranchin A. M. Semantics and functions of princely obituaries in the Povest' vremennykh let: some observations. Drevniaia Rus'. Voprosy medievistiki.2017, 3 (69): 109-110. (In Russian) Рождественская2009 -- Rozhdestvenskaia M. V. On new problems of the study of the apocryphal “Ho- milia on the Resurrection of Lazarus”. In: Trudy Otdela drevnerusskoi literatury IRLI RAN. Vol. 60. St. Petersburg: Nauka, 2009. P. 436-449. (In Russian)

9. Рождественская2010 -- Rozhdestvenskaia M. V. Once again about the Time of writing the apocryphal “Homilia on the Resurrection of Lazarus”. In: Istoriia: Dar i Dolg. Iubileinyi sbornik v chest' Aleksandra Vasil'evicha Nazarenko. Moscow; St. Petersburg: Imperatorskoe pravoslavnoe Palestinskoe obshchest- vo Publ., 2010. P. 250-257. (In Russian)

10. Рождественская2014 -- Rozhdestvenskaia M. V. The cry of Adam and the “Adamic text” in the Old Slavonic manuscript tradition. In: Studia Ceranea. Journal of the Waldemar Ceran Research Centre for the History and Cultur of the Mediterranean Area and South-East Europe. Lodz, 2014. P. 161-170. (In Russian)

11. Рождественская2019 -- Rozhdestvenskaia M. V. On the literary context of the inscription about the death of Prince Vsevolod-Gabriel from the Church of the Annunciation in the Settlement. In: Komplek- snyi podkhod v izuchenii Drevnei Rusi. Materialy X nauchnoi konferentsii, 9-13 sentiabria 2019 goda, Moskva, Rossiia. Moscow, 2019. P. 165-166. (In Russian)

12. Седов2019 -- Sedov V. V. The main results of excavations of the Church of the Annunciation on the Settlement in 2016-2017: archeology and architecture. Arkhitekturnaia arkheologiia.2019, (1): 10-34. (In Russian)

13. Творогов1964 -- Tvorogov O. V Tasks of studying the literary formulas of Ancient Russia. In: Trudy Otdela drevnerusskoi literatury IRLI RAN. Vol. XX. Moscow; Leningrad: Nauka, 1964. P. 29-40. (In Russian) Турилов2008 -- Turilov A. A. The image of the ruler in the annalistic “obituaries” of the 11th -- 13th centuries. In: Floria B. N. (ed.). Anfologion: Vlast', obshchestvo, kul'tura v slavianskom mire v Srednie veka. K 70-letiiu Borisa Nikolaevicha Flori. Moscow: Indrik Publ., 2008. P. 195-209. (In Russian)

Размещено на Allbest.ru