Община как форма социальной организации населения Финляндии в период раннего Средневековья

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОБЩИНА КАК ФОРМА СОЦИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ ФИНЛЯНДИИ В ПЕРИОД РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

М.С. Попова кандидат исторических наук, преподаватель

Воронежский государственный университет

Аннотация

Рассматривается важнейший элемент социальной структуры населения Финляндии в период раннего Средневековья - община. Основой для исследования служит синтез языковых, археологических и социологических данных.

Ключевые слова: община, финны, саамы, социальная структура, раннее Средневековье.

Abstract

The article deals with a problem of social relations in the population of Finland during the early Middle Ages. The author researches a concept of community as an element of social organization.

Key words: community, Finns, Sami, social structure, early Middle Ages.

Община как важнейшая социальная единица общества Финляндии периода раннего Средневековья требует отдельного рассмотрения. В финском языке существует аутентичное слово, обозначающее общину, - pitдjд. После принятия христианства это слово стало использоваться в значении прихода, однако изначальный его смысл не был до конца утрачен. Так, уже в период шведского владычества это слово приобрело значение «волость» [1, с. 13]. По мнению ученых, это слово первоначально употреблялось у суоми и хяме, что говорит о более раннем развитии общественной жизни у этих народностей в период раннего Средневековья [2, с. 249].

В таком случае развитие финской общины - pitдjд - более всего соответствует развитию славянских погостов как отдельных сельбищ, а впоследствии объединений таких сельбищ, где наиболее крупное является главным. С течением времени термин pitдj д получил религиозное значение ( приход) и гражданское (волость) [1, c. 3]. Несмотря на то что слово pitдj д является аутентичным, многие ученые считают, что при формировании такого важного элемента социальной жизни, как община, весьма вероятны внешние влияния, например, славянское или литовское [3, s. 86].

Управление общиной осуществлялось собранием - kerдjд. Это слово не заимствовано финнами и является аутентичным. Впоследствии смысл этого термина перерастает в значение суда. Для обозначения главы собрания использовалось слово kuhm (вепс.), впоследствии им называли любого барина, еще позже - чиновника. А. Алквист также считает, что этим термином могли обозначать военного вождя во время войн [4, s. 153].

В целом факт наличия у финнов такого элемента социальной организации, как община, особенно важен еще и по той причине, что, как утверждает ученый Э. Коэн, понятие «община» следует трактовать как особое «вместилище символов», обозначающее «осознание принадлежности» к сообществу («the sense of belonging»). Именно в общине приобретаются и реализуются качества «быть социальными», и именно здесь постигается культура [5, р. 82].

В социальных науках понятие «община» используется как аналитическая категория, определяющая основные параметры социального института. В этом случае предполагается общность норм и ценностей, разделяемых членами общины, преобладание личных отношений в системе коммуникации, а также наличие соответствия между социальным организмом и территориальной общностью, что дает основание использовать в этом контексте понятие «локальное сообщество».

Община являлась основной формой социальной организации и в обществе западных саамов. Специфика саамской общины - siida - требует более детального рассмотрения. Несмотря на то что впервые в письменных источниках термин «sita» фиксируется в 1571 г., концепт данной социальной единицы значительно древнее термина. Археологические данные стоянок и могильников и Selesnjarga, Vieranjarga побережья Варангер-фьорд полностью подтверждают существование общинных структур у западных саамов в период раннего Средневековья. Об этом свидетельствует характер расселения на территории стоянок, тип построения жилищ, их кучность [6, с. 181].

Siida представляла собой группу домохозяйств (или семей), имеющих общее сезонное поселение (зимнее или летнее), коллективно осваивающих определенную территорию [7, р. 13]. В обществе западных саамов «siida» - это форма саамского термина, используемого с небольшими диалектными вариациями во всем ареале проживания саамов для обозначения общинной формы организации.

Обращает на себя внимание разнообразие значений, ассоциируемых с понятием «siida» в среде западных саамов. М.С. Куропятник считает этот термин одним из самых полисемантичных, применяемых для обозначения социальных общностей, обладающих различными демографическими и качественными характеристиками; зимнего поселения как фактора поддержания и выражения целостности общины; осваиваемой группой территории как основы ее жизнедеятельности; культовой общности [8, с. 81].

Механизм формирования и характер системы siida у саамов являются дискуссионными аспектами. Наиболее спорный характер имеет вопрос о том, являлась ли эта форма социальной организации общесаамской или даже единственной в контексте социальных отношения этноса [9, р. 101]. Э. Манкер выделяет три основные модели функционирования siida:

1) центральную - с общим зимним поселением и миграциями в весенне-осенний период;

2) круговую, в соответствии с которой лесные саамы в предгорьях гор передвигались по кругу, при этом в пределах осваиваемой ими территории были расположены постоянные стоянки сезонного обитания;

3) челночную, практикуемую горными саамами, которые два раза в год совершали длительные перекочевки между зимним поселением, расположенным во внутренних лесных районах, и летним, находящимся на побережье [10, р. 58].

При этом наиболее архаичной является модель, в соответствии с которой община, совпадающая с поселением, сохраняла единство в зимний период и распадалась на отдельные группы, которые совершали перекочевки по традиционно сложившемуся маршруту в течение остальной части года. В ядро совместно кочевавшей группы входили несколько родственных, по определению В. В. Чарнолуского, «братских» семей [11].

Siida горных саамов-оленеводов представляла собой единство летом и распадалась на несколько зимних siida. В процессе перехода от охоты и рыболовства к специализированной оленеводческой форме экономической деятельности произошли трансформация концепта siida и сужение объема понятия.

Благодаря тому что саамы по-прежнему населяют территории Финляндии, Норвегии и Швеции, предоставляется широкий простор для построения социально-теоретических моделей и реконструкций. Так, в настоящее время среди южных групп саамов Норвегии термин «siida» относится только к небольшой совместно кочующей группе. Однако даже полностью кочевой образ жизни, как правило, не приводит к исключению охоты, рыболовства или сельского хозяйства из структуры жизнеобеспечения группы.

Со временем кочевой образ жизни, подразумевающий наличие огромных стад оленей, стал рассматриваться как нормативный и подлинно «саамский образ жизни», а также как метафора саамской культуры в целом [8, c. 83]. Широко распространенное представление о саамской принадлежности (Saaminess) ассоциируется с характерными адаптивными признаками и особенно с теми из них, которые отличают саами от их соседей другого этнического происхождения [12, c. 81].

Локальные общины береговых саамов Северной Норвегии называются finnebyer (саамские деревни) и в социальном отношении аналогичны siida. Следует отметить, что дифференциация между саамами-оленеводами внутренних районов и теми общинами, основным средством жизнеобеспечения которых было рыболовство, зафиксирована в письменных источниках уже в конце XVI в. [13, р. 104]. Исследователи отмечают также отчетливое различение береговых саамов и саамов внутренних территорий, существовавшее в сфере экономической интеграции и торговых отношений [14, р. 329].

Определяющие факторы функционирования siida - ее территориальность, т.е. факт совместного проживания и освоения ресурсов определенной территории, а также определенное экономическое единство. Наличие общих интересов и разделяемой системы ценностей также являлись важными принципами функционирования группы. В ряде случаев основополагающими для формирования siida были также отношения родства и свойства. Как правило, ее ядро составляла группа, состоящая из родных братьев (сестер) или несколько таких групп [15, р. 270].

В течение длительного времени в этнологии, социальной антропологии и социологии доминировали представления о противопоставлении связей по родству территориальным отношениям. Однако, как справедливо было отмечено А.Н. Максимовым в его работе «Теория родового быта», «у нас нет данных для строгого противопоставления родственных союзов союзам территориальным и тем самым для признания первых более ранними, чем вторые» [16, c. 349].

Принцип родства реализовывался, прежде всего, в ежедневной хозяйственной деятельности, когда братья, а также лица с приобретенным родством и свойственники определенного поколения сотрудничали друг с другом как члены одного коллектива [17, р.36]. Таким образом, siida может рассматриваться как союз семейно-родственных групп, одна из которых, как правило, доминирует. Временный характер возникающих союзов обеспечивает гибкость всей системы.

община саамы финляндия оленеводство

Литература

1. Лялина М. А. Очерки истории Финляндии (от древнейших времен до начала XX столетия) / М. А. Лялина. - СПб.: Изд. В. Березовский, 1908. - 302 с.

2. Майков Л. О древней культуре западных финнов по данным их языка / Л. Майков // Журнал Министерства Народного Просвещения. Декабрь. 1877. Пятое десятилетие. Часть CXQV. - СПб.: Тип. В. С. Балашева и Ко, 1877. - С. 239-281.

3. Thomsen V Berigingermellem de finskeog de baltiske (litauisk-lettiske) Sprog / V. Thomsen. - Kobenhavn, 1891. - 192 s.

4. Ahlquist A. Die Kulturwцrter der westfinnischen Sprachen: ein Beitrag zu der дlteren Kulturgeschichte der Finnen / A. Ahlquist. - Helsingfors, 1875. - 346 s.

5. Walton G. M., Cohen G. L. A question of belonging: race, social fit, and achievement / G. M. Walton, G. L. Cohen // Journal of Personality and Social Psychology. - 2007. - Vol. 92: 1. - P. 82-96.

6. Myhre B. The Iron Age. Volume 1: Prehistory to 1520 /Myhre // The Cambridge History of Scandinavia. - New York: Cambridge University Press, 2003. - P. 60-93.

7. Manker E. The Nomadism of the Swedish Mountain Lapps. The siidas and their migratory routes in 1945 / Manker // Acta Lapponica VII. - Stockholm: Hugo Gebers Fцrlag, 1953. - 265 p.

8. Куропятник М. С. Коренные народы в процессе социальных изменений / М. С. Куропятник; С.-Петерб. гос. ун-т. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. - 240 с.

9. Aikio P The Predicament of Sami Cultural Sovereignty / P. Aikio // Social Change and Space. Indigenous Nations and Ethnic Communities in Canada and Finland / ed. by L. Muller-Wille. - Montreal: McGill University, 1989. - P. 101-110.

10. Manker E. The People of eight seasons. The Story of the Lapps / E. Manker. - New York: The Viking Press, 1964. - 214 p.

11. Чарнолуский В. В. Материалы по быту лопарей: опыт определения кочевого состояния лопарей Восточной части Кольского полуострова / В. В. Чарнолуский. - Л.: Издание Государственного Русского географического общества, 1930. - 176 с.

12. Туэн Т. Кочевое оленеводство саами Северной Норвегии в условиях трансформаций / Т. Туэн // Олень всегда прав / отв. ред. Н. И. Новикова. - М.: Стратегия, 2003. - С. 74-89.

13. Svensson T. Local Communities in the South Sami Region. An Important Issue in a Legal Decision Regarding Rights of Principle / T. Svensson // The Saami National Minority in Sweden / ed. by B. Jahreskog. - Uppsala: Berg, 1982. - P. 102-116.

14. Hansen L. I. The Saami Hunting Society in Transition: Approaches, Concepts and Context / L. I. Hansen // Historia Fenno-Ugrica 1. Vol. 1 ; Congressus Primus Historiae Fenno-Ugricae. - Oulu: Societas Historiae Fenno- Ugricae, 1996. - P. 315-334.

15. Ingold T. Hunters, pastoralists and ranches. Reindeer economies and their transformations / T. Ingold. - Cambridge: Cambridge University Press, 1980. - 340 p.

16. Максимов А. Н. Теория родового быта / А. Н. Максимов // Сборник в честь 70-летия Д. Н. Анучина. - М.: Общество естествознания, антропологии и этнографии, 1913. - C. 333-351.

17. Pehrson R. The bilateral network of social relations in Kцnkдmд Lapp district / R. Pehrson. - Bloomington: Indiana University Research Center in Anthropology, Folklore and Linguistics, 1957. - 130 p.

Размещено на Allbest.ru