Хлебозаготовительная кампания 1934 г. в Западно-Сибирском крае

Размещено на http://allbest.ru

Институт истории Сибирского отделения Российской академии наук

(Institute of History, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences)

Хлебозаготовительная кампания 1934 г. в Западно-Сибирском крае

(Grain collection campaign of 1934 in West Siberian region)

Владимир Ильиных (Vladimir Ilinyh)

Новосибирск(Novosibirsk)

Важнейшие структурные особенности экономики СССР были заложены в рамках форсированной военно-индустриальной модернизации. Её проведение обеспечивалось имевшей преимущественно внеэкономический характер перекачкой материальных ресурсов из аграрного сектора в индустриальный за счёт внутренних ресурсов. Переход от нэповской экономики к мобилизационной обеспечила насильственная коллективизация. Стержневым механизмом мобилизационной экономики являлось налогово-податное обложение деревни.

Яновной натурально-продуктовой податью -- как по субъективной тяжести для крестьян, так и по объёмам и стоимости изъятия -- являлись централизованные хлебозаготовки, в рамках которых, вне зависимости от официального наименования методов их осуществления, происходило отчуждение в государственный фонд произведённого в колхозах, совхозах и единоличных хозяйствах зерна. Без изучения заготовок невозможно понять особенности функционирования мобилизационной экономики и методы управления ею.

Ежегодное проведение хлебозаготовок традиционно приобретало характер хозяйственно-политических кампаний. На их организацию направлялись основные усилия органов партийного и государственного управления в аграрной сфере.

Целостную картину функционирования и развития заготовительной системы невозможно реконструировать без детального изучения региональной специфики.

Одним из главных хлебопроизводящих районов в 1930-х гг. оставалась Сибирь, роль которой традщионно возрастала при неурожае в европейской части страны. Подобная ситуа0ия и наблюдалась в 1934 г.

Задача данной статьи состоит в реконструщии хода заготовительной кампании в Западно-Сибирском крае Кондрашин В.В. Влияние коллективизации на судьбы России в ХХ в. // Российская история. 2018. № 4. С. 4. В Западно-Сибирский край в границах 1930--1934 гг. входили основные зернопроизводящие районы Западной и Восточной Сибири.. Её исследование позволит определить базовые черты и специфику проведения аграрной политики государства.

Анализ литературы по истории хлебозаготовок 1930-х гг. показывает, что лучше всего исследовано начало этого десятилетия См.: Мошков Ю.А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хо-зяйства СССР (1929--1932 гг.). М., 1966; Дэвис Р, Уиткрофт С. Годы голода: сельское хозяйство. Применительно к его середине проблема рассматривалась в рамках изучения смежных проблем -- коллективизации, антикрестьянских репрессий, деятельности политотделов, налогообложения крестьянства, истории национальной деревни и др.СССР, 1931--1933. М., 2011; Кондрашин В.В. Хлебозаготовительная политика в годы первой пяти-летки и её результаты (1929--1933 гг.). М., 2014; и др. См.: Гущин Н.Я. Сибирская деревня на пути к социализму (социально-экономическое раз-витие сибирской деревни в годы социалистической реконструкции народного хозяйства. 1926-- 1937 гг.). Новосибирск, 1973; История советского крестьянства. Т. 2. Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства, конец 1927--1937 / Отв. ред. И.Е. Зеленин. М., 1986; Белковец Л.П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири. Конец 1920-х -- 1930-е годы. М., 1995; Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928--1941. Новосибирск, 1997; Шевляков А.С. Политотделы МТС и совхозов. Чрезвычайные партийно-го-сударственные органы управления в сельском хозяйстве Западной Сибири в 1930-е годы. Томск, 2000; Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. Новосибирск, 2001; Ильиных В.А. Налогово-податное обложение сибирской деревни. Конец 1920-х -- начало 1950-х гг. Новосибирск, 2003; Кондрашин В.В., Мозохин О.В. Политотделы МТС в 1933--1934 гг. М., 2017; и др. Особенности кампании 1934 г. изучены недостаточно. Крупнейшим достижением постсоветской исторической науки стало издание серии документальных сборников, посвящённых коллективизации, голоду, хлебозаготовкам, в которых опубликованы источники по истории данной кампании См.: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927--1939. Документы и материалы. Т. 4 / Сост. В.П. Данилов. М., 2004; Голод в СССР. 1929--1934. Сборник документов. Т. 3 / Сост. В.В. Кондрашин. М., 2013; Политика раскрестьянивания в Сибири: хроникально-документальный сборник. Вып. 2 / Сост. В.А. Ильиных. Новосибирск, 2002..

В начале 1930-х гг. основным методом проведения заготовок являлась контрактационная система. В заключавшихся договорах (контрактах) фиксировались обязательства производителей поставить уполномоченному государством заготовительному органу выращенное зерно. Размеры поставок зависели не от объёма произведённой продукции, а от заданий, устанавливавшихся центром и разверстывавшихся на регионы, районы, сельсоветы, колхозы и единоличные хозяйства. Отличительная черта контрактационной системы -- нестабильность планов, которые в течение года могли неоднократно меняться в сторону увеличения. Данный порядок подрывал экономику колхозов и лишал их стимулов расширять производство, являлся одной из основных причин массового голода в деревне.

С целью исправления ситуации в 1933 г. провели реформу заготовительной системы. Базовой натуральной податью стали обязательные поставки хлеба государству, официально имевшие статус налога. Их объёмы определялись по единым для каждого сельского района и неизменным в течение года нормам сдачи с каждого гектара запланированного посева. Для колхозов, не обслуживавшихся МТС, вводились более высокие нормы хлебосдачи, а для единоличных хозяйств они превышали колхозные.

К централизованным заготовкам также относились: взимаемая с колхозов натуроплата МТС, хлебосдача совхозов, возврат натуральных ссуд, взятых колхозами и совхозами у государства в предыдущие годы. Размеры натуроплаты рассчитывались исходя из плавающих поразрядных расценок отдельных видов сельхозработ (весновспашка, взмёт зяби, обработка паров, боронование и сев), зависевших от уровня урожайности. Хозяйство, отнесённое в более высокий разряд урожайности, платило МТС больше.

Также предусматривалось процентное отчисление от общего объёма намолота молотилками и комбайнами МТС. Совхозы сдавали хлеб в соответствии с производственными планами. Все виды заготовок должны были осуществляться в строгом соответствии с установленными для каждого региона календарными срокамиИльиных В.А. Налогово-податное обложение сибирской деревни... С. 90, 107--108, 112--113.. Дополнительными каналами поступления зерна в государственный и местные фонды служили также гарневый сбор, которым облагались мукомольные предприятия, и закупки хлеба потребкооперацией по заданию государства. Однако в предметную область настоящего исследования они не входят.

Упорядочение налогово-податного обложения деревни в сочетании с относительным укреплением колхозного и совхозного производства из-за более высокого, чем в предыдущие годы, урожая зерновых позволили властям добиться увеличения объёмов заготовок и выполнения государственного задания в сжатые сроки. В 1933/34 г. по всему СССР в централизованном порядке хлеба заготовили на 26%, а в Западно-Сибирском крае -- на 18% больше, чем годом ранее Ежегодник хлебооборота за 1931/32, 1932/33 и предварительные итоги заготовок 1933 г. М., 1934. С. 12; РГАЭ, ф. 8040, оп. 3, д. 29, л. 1; д. 936, л. 19; Государственный архив Новосибирской области (далее -- ГА Нї), ф. П-3, оп. 2, д. 524, л. 11.. Существенно выросли размеры выдачи зерна в счёт оплаты труда колхозников. Это позволило не допустить массового голода См.: Дэвис Р., Уиткрофт С. Годы голода. С. 272--273..

Закрепить достигнутый успех планировалось в 1934/35 заготовительном году, по итогам которого -- отменить карточную систему. однако на подготовку новой кампании существенное влияние оказал недород. мобилизационный экономика хлебозаготовка зерно

Гибель части озимых посевов и засушливая весна на Украине создали угрозу существенного снижения урожайности. Стабилизировать ситуацию могло увеличение заготовок в более урожайных восточных регионах, включая Западную Сибирь. При этом большую часть хлеба надлежало получить уже в первом квартале.

Утверждённый для Западно-Сибирского края государственный план на 1934/35 г. составлял 116,1 млн пудов (обязательные поставки колхозами -- 71, единоличниками -- 6, натуроплата -- 22,1, хлебосдача совхозов -- 15,6, возврат государственных ссуд -- 1,4). В предыдущем году в крае заготовили 100,4 млн пудов Трагедия советской деревни. Т. 4. С. 66--67; ГА Нї, ф. П-3, оп. 2, д. 575, л. 46 об., 132 об.; оп. 7, д. 476, л. 2; РГАЭ, ф. 8040, оп. 3, д. 29, л. 1.. Краевое задание превышало государственное, поскольку в него включались также страховые надбавки и отчисления в региональный и местные продовольственные фонды.

4 июля в адрес крайкома и крайисполкома пришла шифротелеграмма, подписанная И.В. Сталиным и В.М. Молотовым ГА Нї, ф. П-3, оп. 2, д. 544, л. 89--91., в которой сообщалось, что ЦК ВКП(б) и СНК СССР в соответствии с законодательно установленными сроками хлебосдачи по секторам и видам заготовок утвердили для края план поступления зерна на первый квартал 1934/35 заготовительного года в размере 43,9 млн пудов (в том числе по зернопоставкам -- 25,5, по натуроплате -- 11,7 и по хлебосдаче совхозов -- 6,7).

Однако его надлежит рассматривать как минимальный и обязательно перевыполнить. Основанием для этого служили результаты хлебопоставок в первом квартале 1933/34 г.

Тогда по краю заготовили 50,8 млн пудов. В текущем году уборочная кампания на юге Западной Сибири, утверждали авторы записки, началась раньше, и поэтому зерна должно поступить не меньше, а больше. В связи с этим краевым органам управления предлагалось добиться перевыполнения утверждённого плана, заготовив в июле-сентябре 70 млн пудов хлебопродуктов. Обсудив возможности выполнения повышенного квартального заготовительного задания, руководство края направило в центр ходатайство о его снижении до 50 млн, однако получило отрицательный ответ¹¹.

Датой официального начала заготовительной кампании 1934/35 г. стало 15 июля. С этого дня в соответствии с постановлением ЦК и СНК от 1 июля 1934 г. «О6 обязательных поставках зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами из урожая 1934 г.»Там же, л. 62--63. ^{Собрание законов СССР (далее -- СЗ СССР). 1934. № 10. Ст. 62.} прекращались колхозная и индивидуальная торговля хлебом, а также его закупка потребкооперацией. однако, несмотря на уверенность, что валовой сбор зерновых должен существенно превысить уровень 1933 г., темпы заготовок в крае значительно отставали от плановых. В июле хлебосдача оказалась минимальной -- 23 тыс. пудов. В августе заготовили 282 тыс., тогда как годом ранее -- 10 618 тыс. Минимальный план выполнили на 33%, повышенный -- на 20,5%ГА HО, ф. П-3, оп. 2, д. 469, л. 347; д. 588, л. 89; оп. 7, д. 476, л. 5..

В конце месяца, когда провал централизованных заготовок стал очевиден, первый секретарь крайкома Р.И. Эйхе и председатель крайисполкома Ф.П. Грядинский направили в адрес Сталина и Молотова письмоТам же, оп. 2, д. 588, л. 11--12., в котором ссылались на неблагоприятные погодные условия как основную причину невыполнения задания. Частые дожди и прохладная погода в конце лета значительно затянули созревание хлебов и начало уборочных работ на большей части края.

Кроме того, отдельные районы (центральная и восточная часть) охватил недород: длительная засуха (с конца мая по начало июля) и нашествие саранчи практически уничтожили там посевы. Сбор зерновых во многих колхозах не превышал 1--1,5 ц/га. В тех районах центральной зоны, где летом дожди прошли, на состоянии зерновых сказалась нехватка влаги весной, вызванная сухой осенью и малоснежной зимой. Это привело к задержке всходов и созреванию поздних посевов.

Однако Центр не принял во внимание эти аргументы. 31 августа в адрес партийных и советских руководителей Поволжья и Сибири направили очень жёсткую по тону циркулярную телеграммуТам же, д. 544, л. 99--101., в которой сообщалось, что в августе текущего года зерна в СССР заготовлено меньше, чем в августе 1933 г. Более того, в конце месяца объёмы заготовок уменьшились. Адресаты циркуляра обязывались «немедленно» принять «соответствующие» меры воздействия по отношению к руководителям отстающих районов и хозяйств и несдатчикам хлеба. Кроме того, предлагалось отозвать из отпусков всех ответственных работников и немедленно направить две трети членов бюро обкомов, крайкомов и президиумов обл- и крайисполкомов на места на весь сентябрь в качестве уполномоченных.

Руководство Западно-Сибирского края резко активизировало организационную деятельность по форсированию хлебозаготовок. В течение сентября вопрос об уборке и заготовках обсуждался на заседаниях бюро крайкома практически ежедневно. 3 сентября бюро утвердило план на сентябрьТам же, д. 575, л. 144 об. в ранее утверждённом размере (55 млн пудов) с добавлением невыполненной части задания на август (11,9 млн), а 7 сентября -- порайонные пятидневные задания по заготовкам.

Райкомы и райисполкомы должны были довести их до каждого колхоза, сельсовета и единоличного хозяйства⁷ Там же, л. 153 об.. После развёрстки районные власти обязывались ежедневно рассматривать список хозяйств, не выполняющих заданий. «Саботирующие» колхозы следовало лишать права использовать 10% намолоченного зерна для авансирования колхозников Колхозам до завершения хлебопоставок дозволялось использовать на внутрихозяйственные нужды, включая натуральное авансирование колхозников, 10% намолоченного зерна (РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 2039, л. 60)., «обращая весь намолоченный хлеб полностью для выполнения установленного пятидневного плана», а руководителей таких колхозов «привлекать к ответственности за саботаж» ГА HО, ф. П-3, оп. 2, д. 575, л. 157..

Особое внимание райкомов и райисполкомов обращалось на организацию выполнения плана зернопоставок единоличниками Там же, л. 144 об., 149, 153 об., 176 об.. Надлежало обеспечить сдачу ими зерна «непосредственно из-под молотилок с общественных токов, своевременно применяя к несдатчикам меры, предусмотренные законом, в том числе штрафы в размере пятикратной рыночной стоимости несданного хлеба и привлечение злостных несдатчиков к судебной ответственности на основании 61 статьи УК». При этом в нарушение законодательства окончательный срок выполнения единоличниками хлебосдачи перенесли с 1 ноября на 1 октября. Местные органы управления в соответствии с постановлением ЦИК и СНК от 11 сентября 1932 г. СЗ СССР. 1932. № 67. Ст. 403. обязывались начать мобилизацию единоличников вместе с их лошадьми на работы по уборке и вывозу зерна в совхозах и колхозах. Региональные власти также приняли решение перенести на 1 ноября срок выполнения плана государственных заготовок «и этой победой ознаменовать приближающуюся годовщину октябрьской революции» Советская Сибирь. 1934. 8 сентября. В соответствии с действующим законодательством колхозы обязывались выполнить обязательства по зернопоставкам до 31 декабря..

Для контроля за ходом заготовок в районы направлялись уполномоченные крайкома и крайисполкома, представители райкомов и райисполкомов выезжали в сёла и колхозы. В начале сентября в Западную Сибирь в ранге уполномоченного ЦК и СНК прибыл Молотов. Направление в Новосибирск главы советского правительства -- наглядное подтверждение той роли, которую Москва отводила региону в текущей кампании. Молотов проводил «беседы» с руководителями партийных и советских организаций края, требовал от них принятия «решительных мер» по форсированию хлебозаготовок, участвовал в заседаниях бюро крайкома 6, 7 и 15 сентября, выезжал в районы, информировал Сталина и Политбюро о ситуации, по просьбе руководства принимал решения о выделении краю дополнительных материальных ресурсов ГА HО, ф. П-3, оп. 2, д. 575, л. 149, 153 об., 185; д. 581, л. 7; д. 544, л. 137..

В целях ускорения уборки хлебов для каждого района и хозяйства установили конкретные даты завершения работ по скирдованию. Райкомы, райисполкомы и начальники политотделов МТС обязывались обеспечить участие в уборочных работах всего трудоспособного населения. Правлениям колхозов предоставлялось право при распределении доходов уменьшать вдвое оплату трудодня колхозникам, уклоняющимся от участия в уборочных работах. Бюро крайкома также приняло решение «ввиду особо тяжёлых условий уборки в совхозах» разрешить директорам в обязательном порядке привлекать к уборочным работам всех трудоспособных, проживающих на их территорииТам же, л. 184--185.. При этом аргументы местных функционеров о том, что недозрелое зерно косить нельзя, а уборка в непогоду приводит к огромным потерям, квалифицировались как «оппортунистические», «зелёные» или «мокрые настроения». Жёсткой критике «подобные настроения» подверг ЭйхеСоветская Сибирь. 1934. 18 сентября., который ранее в письме в центр указывал на позднее созревание хлебов как объективный фактор задержки уборочных работ.

Поскольку сушилок для влажного зерна и крытых токов катастрофически не хватало, краевое руководство указало на необходимость использовать для этой цели объекты социально-культурного и бытового назначения, а также жилые помещенияГА НО, ф. П-3, оп. 2, д. 575, л. 157 об.. 19 сентября бюро крайкома, рассмотрев вопрос «О сушке хлеба в зерносовхозах», обязало райисполкомы «выделить в прилегающих к совхозам населённых пунктах ряд помещений (церкви, клубы, склады и т.д.) для сушки зерна и необходимое количество людей для перелопачивания зерна на месте работ»Там же, л. 185..

Персональная ответственность за выполнение календарных заданий по уборке и сдаче возлагалась на районных руководителей. Бюро крайкома постоянно заслушивало информацию о ситуации в районах и принимало соответствующие решения.

Так, 15 сентября бюро, в заседании которого принял участие Молотов, сделало «особое» предупреждение об исключении из партии и отдаче под суд в том случае, если они не добьются перелома в хлебозаготовках, секретарям райкомов и председателям райисполкомов Калачинского, Косихинского, Минусинского, Немецкого, Поспелихинского, Смоленского и Болотнинского районов, а также директорам и начальникам политотделов Гляденской, Орловской, Сосновской, Серебропольской, Тулинской, Кормиловской, Москаленской, Изылбашской, Красно-Туранской, Новой и Павлоградской МТС. Строгий выговор с предупреждением получили председатель Омского горсовета, секретарь горкома и районный уполномоченный Комитета по заготовкам сельскохозяйственных продуктов при СНК СССР, а также члены бюро райкомов и президиумов райисполкомов Черлакского и Татарского районов, где выполнение сентябрьского плана хлебозаготовок составило соответственно 2 и 7%. Секретарей этих двух райкомов и председателя Татарского райисполкома сняли с работы и отдали под суд. Недавно назначенный на должность председатель Черлакского райисполкома получил строгий выговор с предупреждением. Сняли с работы и отдали под суд директоров и начальников политотделов Калачинской, Зеркальской и Завьяловской МТССоветская Сибирь. 1934. 17 сентября..

К форсированию хлебозаготовок привлекались органы юстиции и НКВД. В начале сентября краевые суд и прокуратура направили своим местным отделениям директиву об усилении внимания к уборке и хлебозаготовкам.

Надлежало разработать план работы и для его исполнения «немедленно» выехать в районы, применяя в случае необходимости меры уголовного преследования против «саботажников»ГА НО, ф. Р-1027, оп. 8, д. 26, л. 79.. 19 сентября президиум крайсуда заслушал доклад о работе судебных органов в связи с заготовками. В принятом постановлении работа большинства из них признавалась неудовлетворительной: «Ряд нарсудов до сих пор не провели ни одного процесса, большинство судов включается в работу крайне медленно».

В связи с этим строгие выговоры получили народные судьи Здвинского, Калачинского, Каменского, Павлоградского и Ребрихинского районов, в которых не состоялось ни одного процесса «над виновниками срыва хлебопоставок». Судей предупредили, что если они не организуют такие процессы в течение 5 дней, то будут привлечены «к строжайшей ответственности вплоть до предания суду». Строгий выговор с предупреждением также объявлялся судье Татарского района, который «ограничился осуждением в августе месяце 2-х колхозников за плохое обращение с лошадьми и 1 человека за кражу хлеба, не провёл ни одного процесса над конкретными виновниками срыва плана хлебопоставок»Там же, л. 84--85..

За день до заседания президиума крайсуда -- 18 сентября -- бюро крайкома приняло постановление «О борьбе с контрреволюцией»Там же, ф. П-3, оп. 1, д. 600, л. 208.. В нём предлагалось: начальнику Управления НКВД по краю Н.Н. Алексееву «в ближайшее время исключительно сосредоточиться на руководстве борьбой с контрреволюцией и саботажем хлебозаготовок»; ему и крайпрокурору И.И. Баркову организовать ряд процессов «с вынесением высшей меры наказания за саботаж хлебозаготовок и вредительство в хозаппарате»; заместителю председателя крайсуда Вежану по согласованию с Алексеевым и Барковым организовать выездные сессии суда для срочного рассмотрения указанной категории дел.

В соответствии с действующим законодательством приговор крайсуда о высшей мере наказания мог быть обжалован в Верховном суде РСФСР. Эта процедура занимала длительное время, что, по мнению руководства края, существенно подрывало «воспитательное» воздействие смертной казни на «саботажников». Данную позицию разделял и Молотов, направивший 19 сентября в ЦК шифротелеграмму с просьбой «предоставить Эйхе право давать санкции на высшую меру наказания в Западной Сибири в течение сентября--октября месяцев». Положительный ответ поступил уже на следующий день, Эйхе получил право рассматривать апелляционные жалобы осуждённых к высшей мере наказания и лично санкционировать приведение приговоров в исполнениеТам же, оп. 2, д. 643 а, л. 1, 2..

21 сентября бюро крайкома приняло постановление «О мероприятиях по ускорению рассмотрения крайсудом кассационных дел по уборке и хлебопоставкам»Там же, д. 575, л. 187 об.. В нём предлагалось «для быстрейшего рассмотрения кассационных дел по хлебозаготовкам» организовать выездные сессии в Бийске, Барнауле, Омске, Славгороде и Ачинске. Органы связи обязывались организовать немедленную доставку дел в адрес кассационных коллегий. Поступающие дела рассматривались в суточный срок, а решения по ним сообщались по телеграфу «для немедленного исполнения приговоров».

Сроки рассмотрения наиболее резонансных дел устанавливались и решения по ним выносились не судами, а представителями краевого руководства.

Так, 30 сентября Эйхе, Алексеев, Барков и председатель крайсуда В. Бранецкий от имени бюро крайкома рассмотрели вопрос о делах по «контрреволюционному саботажу» хлебозаготовок и хищению зернаТам же, оп. 1, д. 600а, л. 215--216.. В частности, было решено: дело о «саботаже» в колхозе «Первое августа» и в с. Койт Косихинского района, по которому к суду привлекались 4 колхозника и 6 единоличников, рассмотреть 1--2 октября в Косихе, к «руководителю» группы единоличников применить высшую меру наказания; дело о «контрреволюционном саботаже» в колхозе «Большевик» Великорусской МТС Калачинского района (7 человек) рассмотреть 1 октября, к «руководителю» группы применить высшую меру наказания. Таким образом, Эйхе сначала определял круг обвиняемых и приговор, а на заключительном этапе прохождения дела рассматривал апелляцию на своё собственное решение.

Репрессии и административное давление на сельских функционеров в сочетании с организационными мерами способствовали увеличению объёмов заготовок. В сентябре в крае заготовили 44 083 тыс. пудов зерновых. Эта цифра менее чем на 2% уступала показателям того же месяца 1933 г. Выполнение повышенного заготзадания на месяц составило 63%. Газета «Советская Сибирь» информировала читателей, что на 1 октября годовой план выполнен на 40,4%, в том числе по колхозам, обслуживаемым МТС, -- на 38%, по прочим колхозам -- на 47,6, по единоличному сектору -- на 86,1, по совхозам -- на 21,3%. 30 сентября бюро крайкома утвердило план хлебозаготовок на октябрь. За месяц надлежало выполнить оставшуюся часть годового плана. Райкомы, директора совхозных трестов, начальники политотделов обязывались установить конечный срок выполнения плана для каждого совхоза, колхоза и сельсовета.

Нажим на держателей хлеба усилился, упрощалось и ускорялось прохождение дел по «контрреволюционному саботажу» заготовок. 2 октября бюро крайкома установило для них предельные сроки: «В прокуратуре -- до 2-х суток, в краевом суде -- не более 2-х дней». 4 октября крайсуд потребовал от народных судов обеспечить «немедленное» исполнение приговоров по всем таким деламТам же, ф. Р-1027, оп. 8, д. 26, л. 91. Данный порядок действовал до 1 ноября 1934 г.. 5 октября бюро крайкома предложило крайсуду для быстрейшего их рассмотрения отозвать с мест выездные кассационные коллегии, направив в Барнаул, Минусинск, Омск и Томск выездные сессии.

Председатель суда и прокурор края обязывались «дать общие указания выездным сессиям и прокурорам о применении суровых мер наказания по делам контрреволюционного саботажа хлебозаготовок ([ст.] 58-14) и др., связанным с зернопоставками и крупными хищениями хлеба, отказавшись от предварительной дачи указаний по применению высшей меры наказания по конкретным делам и лицам».

Устанавливался порядок, при котором помощники крайпрокурора после расследования указанной категории дел передавали их председателям выездных сессий крайсуда. Предлагалось все дела, подсудимые по которым приговаривались к высшей мере наказания, немедленно направлять нарочным в крайсуд, а суть приговора с указанием, «кто по соцположению приговорён к ВМН», передавать телеграфомТам же, ф. П-3, оп. 1, д. 600б, л. 155..

13 октября на заседании Верховного суда РСФСР приняли решение организовать в Новосибирске выездную кассационную сессию для рассмотрения жалоб по делам, связанным с хлебозаготовками.

Вынесенные определения должны были считаться «окончательными и подлежащими немедленному приведению в исполнение»Там же, л. 33.. В город также командировали старшего помощника прокурора РСФСР Г.М. Сегала. 27 октября от имени Сегала, председателя выездной кассационной сессии Верховного суда РСФСР В.М. Лебедева, Эйхе и Грядинского в ЦК направили телеграмму с просьбой до 15 ноября сохранить за Эйхе право утверждения приговоров о высшей мере наказания. Просьбу оперативно удовлетворилиТам же, оп. 2, д. 643а, л. 4, 5..

В такой обстановке дела о «саботаже» заготовок оказались поставлены на поток. Служащие судов штамповали приговоры и отклоняли апелляции на них, не вникая в подробности. С 5 октября по 4 ноября было рассмотрено 158 дел. По ним провели 108 показательных судебных процессов в сельской местности, 46 процессов -- в районных центрах и 26 -- в городах. Из 779 человек, осуждённых по ст. 58-14 УК, 194 приговорили к расстрелу, 225 получили по 10 лет лагерей, 113 -- от 10 до 5 лет лагерей, 170 -- срок от 5 лет до 1 года, остальные -- исправительно-трудовые работы.

По закону от 7 августа 1932 г. («О колосках») репрессировали 140 человек, из них 46 приговорили к расстрелу. Эйхе до 1 ноября санкционировал исполнение высшей меры наказания в отношении 118 осуждённых.

Остальные «расстрельные» приговоры в порядке апелляции передавались в Верховный суд. Всего с начала кампании до 1 ноября суды края по делам, связанным с уборкой и заготовками хлеба, приговорили к различным мерам наказания 7 962 человека. По ст. 61 УК РСФСР осудили 4 218 человек, в том числе 2 283 единоличника, за невыполнение заданий по зернопоставкам в административном порядке оштрафовали 19 470 единоличных хозяйств и 606 колхозов. При этом сумма штрафов, взысканная с единоличников, в 8 раз превышала сумму, полученную от колхозовТам же, л. 114--116; д. 647, л. 2; оп. 7, д. 476, л. 7..

В начале октября, наращивая давление на деревню, решили прибегнуть к внесудебным репрессиям -- локальной высылке. 4 октября крайком и крайисполком приняли постановление «О хлебосдаче в Калачинском районе»Там же, оп. 2, д. 576, л. 3., в котором констатировались «грубейшие нарушения закона о зернопоставках со стороны некоторых колхозов и значительного количества единоличников. На 1 октября годовой план зернопоставок выполнен в размере 10 проц[ентов], три колхоза ещё совершенно не участвовали в хлебосдаче, 30 колхозов выполнили годовой план ниже 10 проц[ентов], по трём сельсоветам единоличники не сдали ни одного килограмма хлеба». В постановляющей части перечислялись меры по отношению к «саботажникам». Колхозы «Валгус» Великорусского сельсовета («не сдавший ничего») и «Красная дубрава» Царицынского сельсовета («выполнивший 1,7 проц[ента] годового плана») подлежали роспуску, а их члены -- высылке «в северную часть края». Выслать следовало и отдельных членов других колхозов района.

Операция по выселению членов распущенных колхозов прошла 7 октября. Избежали её семьи красноармейцев, бывших красных партизан, учителей, членов ВКП(б) и ВЛКСМ, а также крестьяне, вступившие в колхозы в сентябре 1934 г. Всего выслали 460 человек. С них взыскивались все денежные и натуральные налоги и сборы, рассчитанные по более высоким нормам для единоличных хозяйств.

На покрытие штрафов и задолженностей перед государством пошло имущество колхозов. Для сбора урожая на их площадях мобилизовали колхозников четырёх соседних хозяйств. Согласно данным районного финансового отдела, штраф, наложенный на «Валгус», взыскали полностью, а с «Красной дубравы» -- лишь наполовину, на полную оплату не хватило средств⁴⁵.

Тем временем объёмы хлебозаготовок наращивались. За первую пятидневку октября заготовили 13,1 млн, за вторую -- 14,3 млн пудов⁴⁶. В середине месяца в Западную Сибирь прибыл ещё один высокопоставленный эмиссар -- секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович с поручением на месте проконтролировать ситуацию и добиться форсирования хлебосдачи. 15 октября он участвовал в заседании бюро крайкома, на котором утвердили текст директивного письма всем райкомам, райисполкомам, политотделам и директорам совхозов и МТС. В нём содержалось требование обеспечить выполнение годового плана государственных заготовок к 1 ноября⁴⁷. Четвёртая и пятая пятидневки октября объявлялись «решающими».

Местные органы власти обязывались: увеличить количество лошадей, тракторов и автомобилей, занятых в вывозке хлеба, и обеспечить их бесперебойную работу; установить повседневный контроль за выполнением ежедневных заданий по хлебосдаче в каждом колхозе; «прикрепить всех работников, посланных в деревню, к определённым колхозам и крупным бригадам, а в совхозах -- к отделениям, не допуская гастролёрских разъездов из колхоза в колхоз»; райкомам дополнительно выделить из райпартактива лучших работников и направить их в отстающие колхозы сроком на 10 дней; председателям райисполкомов «лично» и по каждому сельсовету проверить выполнение единоличниками обязательств по зернопоставкам и «немедленно применять статью 61-ю и досрочное взыскание хлеба к нарушителям закона». В заключение крайком и крайисполком обещали следить за работой каждого райисполкома, райкома и политотдела и наказывать каждого, кто сорвёт выполнение задания.

17 октября в Омске началось двухдневное совещание секретарей райкомов и начальников политотделов МТС и совхозов ряда прилегающих к городу районов («куста») по вопросам хлебозаготовок⁴⁸.

В нём приняли участие Эйхе и Каганович, посетивший до этого Алейский, Шипуновский, Бийский, Прокопьевский, Сталинский и Омский районы. В повестке значились краткие сообщения с мест, но на деле совещание превратилось в допрос и разнос местных руководителей. Так, после выступления начальника политотдела Изылбашской МТС, объяснившего неудовлетворительный ход сдачи недостатком транспортных средств для вывоза зерна, Каганович заявил ему: «Вы -- кооператор, несчастный кооператор сельского хозяйства старого типа, а не начальник политотдела. Вы -- поверенный в делах худшей части колхоза, а не начальник политотдела».

22 октября бюро крайкома утвердило совместное с крайисполкомом постановление «О ходе хлебозаготовок по Немецкому району»⁹ Там же, д. 576, л. 48.. В нём отмечалось, что, несмотря на предупреждения краевых властей, райком и райисполком, а также политотделы Гольбштадтской и Орловской МТС «систематически срывают выполнение планов хлебозаготовок и своим бездействием, гнилым либерализмом потворствуют кулацким элементам» На 20 октября Немецкий район выполнил годовой план хлебосдачи по колхозно-крестьян-скому сектору на 49% (Советская Сибирь. 1934. 22 октября)..

В связи с этим приказывалось снять с работы, исключить из партии и отдать под суд председателя райисполкома Динкеля, снять с работы и исключить из партии секретаря райкома Вильгаука и районного прокурора Фриша. Решение вопроса о пребывании в партии и на работе начальников политотделов районных МТС зависело от результатов выполнения пятидневного задания. В район «для проведения соответствующих мер на месте» командировался начальник крайуправления НКВД Алексеев.

Усилия руководства края увенчались успехом. В течение месяца удалось собрать рекордный объём хлеба -- 72 млн пудов ГА НО, ф. П-3, оп. 7, д. 476, л. 5., а месячный план перевыполнить почти на 4%.

Более того, к 1 ноября достигли и годового задания: бюро крайкома на состоявшемся в этот день заседании констатировало, что оно выполнено на 101% Там же, д. 576, л. 62 об. По оперативным данным, колхозно-крестьянский сектор выполнил годовой план по зернопоставкам на 100,1%, совхозы план хлебосдачи -- на 88,6, план сбора натур--- на 105% (Советская Сибирь. 1934. 1 ноября).. 2 ноября в «Советской Сибири» опубликовали адресованный Сталину, Молотову, Кагановичу и Жданову рапорт об этомРапорт Западно-Сибирского края также опубликовали газеты «Правда» и «Известия» 3 ноября..

Следствием этого стало сворачивание чрезвычайных мер воздействия на «саботажников». Отзывались выездные сессии крайсуда. Восстанавливались процессуальные нормы, в частности прежний порядок прохождения дел, подсудных спе0иальной коллегии краевого суда по ст. 58-14 УК РСФСР ГА НО, ф. Р-1027, оп. 8, д. 26, л. 93; ф. П-3, оп. 1, д. 600б, л. 158..

2 ноября состоялось радиосовещание руководителей районов Советская Сибирь. 1934. 5 ноября.. Вёл его Эйхе, отметивший, что край одержал «крупную» победу, выполнив план на ме- ся0 раньше, чем в 1933 г. Заготовлено на 17 млн пудов больше, чем в предыдущем году. Но победа одержана силами передовиков, не все районы закончили хлебосдачу. Эйхе поставил задачу перед выполнившими план районами добиться его выполнения каждым колхозом и единоличником, а перед отстающими -- выполнить план к 7 ноября.

Принимались меры к активиза0ии хлебосдачи в совхозах, где на 1 ноября годовое заготовительное задание выполнили лишь на 88,6%. Директор Новосибирского зернотреста Гаврилов назвал следующие причины отставания: «Скверная организа0ия сушки [зерна], затяжка обмолота, крупнейшие недостатки в организа0ии труда и транспорта».

По его мнению, «немаловажную» роль также сыграли «растерянность, отсутствие опыта у некоторой части руководителей совхозов, впервые проводящих уборку и хлебосдачу (из 12 совхозов, затянувших хлебосдачу, 9 директоров первый год работают в зерносовхозах и большинство -- впервые в сельском хозяйстве вообще)»Советская Сибирь. 1934. 1 ноября; ГА HО, ф. П-3, оп. 1, д. 592, л. 20--21. Отсутствие опыта работы у многих директоров -- следствие проведённой политотделами в 1933 г. чистки руководя-щих кадров совхозов.. 13 ноября бюро крайкома, рассмотрев вопрос «О выполнении плана хлебосдачи Новосибирским зернотрестом» ГА HО, ф. П-3, оп. 1, д. 592, л. 1., приняло решение за невыполнение плана в установленный срок снять Гаврилова с работы. Сельхозотделу крайкома и новому руководству треста поручалось «проверить каждый совхоз и проработать практические мероприятия по каждому совхозу». 20 ноября бюро, «учитывая необходимость скорейшей сдачи государству всех товарно-хлебных излишков совхозов Омского зернотреста», обязало райкомы сельских районов, на территории которых располагались хозяйства треста, мобилизовать колхозников и единоличников для скирдования и обмолота хлеба. Скирдование следовало завершить за 6 дней, а обмолот -- за 23 дня Там же, д. 594, л. 16..

Поскольку основную массу «товарного» хлеба заготовили в октябре, темпы заготовок в ноябре снизились, составив за первую половину месяца лишь 6 706 тыс. пудов Там же, оп. 7, д. 476, л. 5.. В середине ноября заготовительная кампания фактически завершилась и хлебосдача перешла в режим дозаготовок. Основные усилия направлялись на обеспечение плановых объёмов сбора гарнца, форсирование хлебозакупа и организацию вывоза зерна из глубинных пунктов.

7 декабря ВЦИК принял постановление о разукрупнении Западно-Сибирского края, согласно которому ряд западных и восточных районов переходили в состав новообразованных Омской обл. и Красноярского края Собрание узаконений РСФСР. 1935. № 5. Ст. 56.. Изменение административно-территориального деления отразилось на статистике хлебозаготовок. ИTOm кампании 1934 г. подводились уже в новых территориальных рамках.

Данные об объёмах централизованных заготовок в старых границах выявлены лишь по состоянию на 15 ноября. Всего заготовили 125 902 тыс. пудов хлебопродуктов. Совхозы сдали 14 323 тыс. пудов, единоличники -- 10 662 тыс., колхозы в счёт поставок -- 71 079 тыс., колхозы в счет натуроплаты -- 26 366 тыс., возврат натуральных ссуд составил 3 473 тыс. (см. табл.). Удельный вес совхозов (без учёта возврата натуральных ссуд) равнялся 11,7%, колхозов -- 79,6, единоличников -- 8,7%. В государственные централизованные фонды передали 122 973 тыс. пудов Без учёта двухпроцентной надбавки к нормам зернопоставок, расходовавшейся на нужды ряда категорий сельской интеллигенции, и пятипроцентного отчисления от объёма натуроплаты, поступавшего в распоряжение МТС.. Государственный план по всем видам заготовок был выполнен на 105,9%, в том числе колхозами -- на 98,1, совхозами -- 91,6, единоличниками -- на 174,2, госпоставок в целом -- 104,1, поступления натуроплаты -- 113,4%. К 1 декабря показатели выполнения плана (в старых границах) выросли до 106,8, к 1 января 1935 г. -- до 107% ГА HО, ф. П-3, оп. 2, д. 589, л. 127 об..

Западная Сибирь внесла весомый вклад в стабилизацию продовольственной ситуации в стране. Ноябрьский (1934) пленум ЦК принял постановление «Об отмене карточной системы по хлебу и некоторым другим продуктам».

В нём подчёркивалось, что государство «теперь располагает достаточно большим количеством хлеба для того, чтобы полностью и безусловно обеспечить население без карточной системы путём повсеместного развёртывания широкой торговли хлебом»КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 6. М., 1985.

С. 183..

Таблица

Итоги хлебозаготовок в Западно-Сибирском крае по видам и секторам на 15 ноября 1934 г.

Составлено по: ГА НО, ф. П-3, оп. 7, д. 476, л. 2, 6.

Однако успех кампании обеспечило сверхнормативное изъятие хлеба. Как следствие, в недородных районах начался голод. Зерно, которое там удалось убрать и высушить, отобрали почти подчистую. Многие колхозы в результате остались без хлеба для выдачи по трудодням. По информации краевого земуправления, в 12 наиболее пострадавших от неурожая районах из 718 колхозов 166 (23%) распределили на трудодень менее 1 кг зерна, 197 (27%) -- от 1 до 2 кг Аграрная политика Советского государства и сельское хозяйство Сибири в 1930-е гг. Новосибирск, 2011. С. 246--247..

Голодающие крестьяне выходили из колхозов и бежали из деревни. Так, например, секретарь Солонешенского райкома сообщал в крайком, что в 1934/35 г. из района выбыло 1 610 дворов колхозников и единоличников. Кроме того, «около 100 человек умерло от септической ангины. Из-за бескормицы район имел исключительно плохое состояние тяговой силы и потерял 888 рабочих лошадей» Там же. С. 233..

Особенности хлебозаготовительной кампании 1934 г. в Сибири определялись недородом на Украине. Стремясь компенсировать его последствия, центр потребовал от Западно-Сибирского края добиться сокращения сроков хлебосдачи. Контроль за реализацией данной задачи осуществляли высокопоставленные уполномоченные ЦК ВКП(б) и СНК СССР. Давление на деревню усилилось, основной упор при этом делался на судебные репрессии. Для усиления эффекта устрашения был максимально упрощён порядок судопроизводства, применялись и внесудебные карательные акции. Сконцентрировав на «хлебном фронте» основные усилия административно-карательного аппарата, властям края удалось добиться досрочного выполнения годового плана централизованных хлебозаготовок. Однако успех был достигнут дорогой ценой. Вновь, как и прежде, сверхнормативное изъятие хлеба вызвало голод, охвативший в первую очередь недородные районы края, и бегство крестьян из деревни.

Несмотря на специфику кампании 1934 г., методы её проведения по сравнению с предыдущими качественно не изменились. Основным способом изъятия необходимых государству объёмов хлеба оставалось внеэкономическое принуждение. Поскольку массовые репрессии ослабляли колхозы, режим пошёл на смягчение хлебозаготовительной политики. В 1935 г. региональные органы власти получили директиву на сворачивание репрессивной деятельности в деревне. В 1935--1937 гг. несколько раз снижали нормативные размеры хлебосдачи⁶⁶. Ставка делалась на организационно-хозяйственное укрепление колхозов. Однако относительная либерализация была недолгой. В конце 1930-х гг. в условиях подготовки к войне произошло усиление налогово-податного обложения колхозов. Вновь расширились масштабы репрессий.

Размещено на Allbest.ru