О церковном управлении в Пустозерске в XVI-XVII в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

О церковном управлении в Пустозерске в XVI-XVII в.

М.С. Черкасова

Вологодский государственный университет, Вологда, Россия

Аннотация

В статье рассмотрены малоизученные вопросы церковного управления на востоке Вологодской епархии в XVI-XVII в. Речь идет о пяти церковных приходах в районе реки Печоры - трех в Пустозерске и по одному - в слободках Усть-Цильма и Ижемская. Низшее звено церковной организации здесь составляли попы-заказчики, а с разовыми полномочиями приезжали архиерейские слуги из Вологды. Отношение местного духовенства к последним отражено в челобитной, опубликованной в Приложении к статье.

Ключевые слова: епархия, приходы, попы-заказчики, челобитная

Marina S. Cherkasova Vologda State University, Vologda, Russia

ON THE CHURCH GOVERNMENT IN PUSTOZERSk IN THE 16th - 17th CENTURIES

Questions of the church government in the East of Vologda diocese in the 16th - 17th centuries are considered in this article. We are talking about five parishes in the Pechora River area - three in Pustozersk and one in slobodkas in the Ust-Tsilma River and in the Izhma River. Lower link of church organization here were priests-zakazchiki, and episcopal servants with occasional powers came from Vologda. The attitude of the local clergy to the latter reflected in petition, published in the Appendix to this article. церковный управление приход

Keywords: diocese, parishes, priests-customers, petition

Огромный территориальный размах русских епархий в эпоху Средневековья общеизвестен. Особенно впечатляет он на севере, входившем с XI--XII в. в две наиболее древние церковные институции Северо-Западной и Северо-Восточной Руси - Новгородскую и Ростовскую. С образованием в 1383 г. Пермской (позднее - Вологодско- Пермской, Вологодско-Белозерской) епископии началось "разукрупнение" церковной юрисдикции обширного северного края, за которым в Московской Руси XVI--XVII в. закрепилось название Поморье. В 1658 г. на севере образовалась еще одна - Вятско-Пермская - епархия, а в 1682 г. были открыты Xолмогорско-Важская и Великоустюжско-Тотемская епархии [Верюжский, с. 72--99; Покровский, с. 56--57, 361--362, 365; Седов, с. 422--452; Соловьева; Черкасова].

Система церковного управления и формирование межъепархиальных границ в Поморье изучены неравномерно. Для примера укажем на самый восточный уголок Вологодской епархии "у Студеного моря" - Пустозерск с его округой, расположенной в среднем и нижнем течении мощной реки Печоры. По принятому в литературе историко-экономическому районированию Пустозерск с уездом относился к северо-восточному Поморью (наряду с Кеврольско-Мезенским, Яренским уездами) [Васильев, с. 24]. Вологодским епископам в XVII в. здесь подчинялось пять приходов - три в Пустозерском остроге и по одному в Ижемской и Усть-Цилемской слободках. Но каково происхождение этой их церковной принадлежности столь далеко от Вологды?

Xристианизация живущих на Печоре самоедов (ненцев-оленеводов), коми-пермяков и коми-зырян не то что в XVII, но даже и в XIX в. была далека от завершения 1, а пришлое русское население оставалось редким. Суровые природные условия исключали земледелие. Зато край был богат промысловыми ресурсами: море, тундра, реки делали возможной добычу моржей, тюленей, красной и белой рыбы, песцов, горностаев, куниц, диких оленей; имелись также птичьи и звериные "ловища", полезные ископаемые. В далекую землю Печоры и Югры еще в конце XI в. посылал своих отроков за пушной данью новгородец Гюрята Рогович. Сведения о даннической зависимости Перми и Печоры от Новгорода имеются и от конца XII в. [Макаров, с. 34--35].

В.Л. Янин обратил внимание на запись в Вычегодско-Вымской летописи под 1333 г., отождествляющей "черный бор" с ордынским выходом [Янин, с. 98--100]. Его выплата в начале 1330-х годов с Вычегды и Печоры была разделена между устюжцами и новгородцами. В результате конфликта с ними в 1333 г. Иван Калита "почал взимать дани с пермские люди"2. Скорее всего, не ранее 1333 г. им была выдана жалованная грамота печерским сокольникам "Жиле с други"3. Морским промыслом на Печорской стороне Иван Калита по согласованию с новгородским посадником Данилом и тысяцким Аврамом разрешал заниматься ватаге из 20 человек во главе с неким Михаилом 4.

При московских великих князьях Иване Калите, Семене Гордом и Иване Красном земли на Печоре передавались в кормление, о чем говорится в жалованной кормленой грамоте Дмитрия Донского 1383--1389 г. Андрею Фрязину, сменившему на этом посту своего дядю Матфея 5. Двигаться на Печору кормленщик мог, взяв "подводы в Перми, так было и доселе", то есть дорога шла с Перми Вычегодской. Через нее и далее на реку Вымь - Пожегское городище - реку Ижму вел один путь на Печору, тогда как через Мезень - ее приток Пезу и далее на реку Цильму - другой [Макаров, с. 31--33]. И если первый путь вполне определенно можно связать с великокняжеским данническим продвижением на Печору, начавшимся на рубеже XIII--XIV в.6, то второй - с новгородским.

Первый путь при Дмитрии Донском был усилен основанием в Перми Вычегодской новой епархии и миссионерской деятельностью Стефана Пермского. В этой связи между Москвой и Новгородом возник конфликт из-за "пермской дани" (с "устюгских мест пермских"). С целью его урегулирования в 1386 г. состоялся визит Стефана Пермского в Новгород, чтобы добиться от республики отказа от притязаний на Пермь Вычегодскую и дань с этой земли 7. Спустя сто лет, жалованной грамотой Ивана III пермскому епископу Филофею 1482/1483 г. был подтвержден административно-судебный порядок и иммунитет Пермской кафедры, существовавший со времен Дмитрия Донского 8.

В 1491 г. в Печерский край на реку Цильму Иван III отправил немца И. Илариева, нескольких фрягов (выходцев из Южной Европы) и детей боярских на разведку и добычу меди, железа, серебра 9. В 1499 г. в ходе военного похода князя Петра Ушатого и князя Семена Курбского с 700 людьми в землю югры и вогуличей "на Печоре-реке на Пусте"10 был основан город Пустозерск "и самоядцев за князя великого привели"11. Население возникавших в ходе колонизации приходов тяготело к "Вымскому присуду", то есть в церковном отношении - к Пермской епископии [Семушин, с. 62]. В грамоте Ивана III жителям Перми 1484/1485 г. указано на институт "поповских старост мирских", собиравших владычную и церковную дань и отдававших ее десятильнику на Усть-Вымь 12.

В дальнейшем подведомственная Пермской кафедре территория (Вычегда, Вымь, Сысола, Ужга, Удора) расширяется на восток. В верховьях реки Мезени находилась Глотова слободка с церковью Ильи Пророка, на которую сохранилась жалованная оброчная грамота пермского епископа Киприана от 20 сентября 1554 г. Приход на тот момент был малочисленный - всего 13 дворов. Крестьяне сами приглашали к себе попа ("кого приговорят к той церкви пети"). Церковный причт по истечении годовой льготы должен был платить архиерейский оброк на Рождество Христово 13.

В связи с притоком промыслового населения на Печору из районов Двины, Пинеги и Мезени в 1540-- 1560-е годы появились церковные приходы в Ижемской, Усть-Цилемской слободках и Пустозерском посаде. Здесь церковь Николая Чудотворца была основана слободчиком Иваном Дмитриевым с. Новгородцевым (Ласткой), который "попа устроил, как ему мочно прожить"14. К 1564 г. в Пустозерске имелись еще две церкви - Спаса-Преображения и Введения Богородицы. Вместе с церковью Николая Чудотворца они получали государеву милостыню-ругу в сумме 3,5 рубля. Церковные причетники также могли безоброчно владеть морскими тонями, где велся промысел красной рыбы 15. Три прихода в 1564 г. вполне соответствовали тогдашнему населению Пустозерска - 144 двора и в них 289 человек "русаков и пермяков", плативших 80 рублей в приказ Большого прихода 16.

В 1574 г. Вас. Агалиным и подьячим С. Старостиным был проведен дозор Пустозерской волостки и образован присуд, включивший Ижемскую и Усть-Цилемскую слободки, отписанные от Вымского присуда и присоединенные к Пустозерску с его тремя приходами 17. Дозор дошел до нас в виде платежницы, направленной из приказа Большого прихода пустозерскому данщику Третьяку Асеневу. На основании этого факта Д. Семушин считал, что в 1575 г. территория Пустозерского уезда окончательно сформировалась [Семушин, с. 62]. Вопрос этот нуждается в дальнейшей разработке, ведь первое писцовое описание уезда было проведено лишь в 1678/1679 г.18 Более уверенно можно говорить об образовании административно-церковного подразделения на крайнем востоке Пермско-Вологодской епархии. Пустозерская волостка (так по-новгородски названа она в описаниях 1560 - 1570-х годов) тяготела к Двинской земле, а в ее составе "ближе всего", за 500--1000 верст (если смотреть с востока на запад) был Кевроло-Мезенский уезд, описываемый до 1623 г. двинскими писцами 19 [Воскобойникова, с. 247].

Приходо-расходные книги Вологодского архиерейского дома документируют пребывание пустозерских церквей в составе этой епархии с 1620-х годов. Сведения о сборе венечных пошлин в церквях Пустозерска и в Усть-Цильме за 1623/1624--1626/1627 г. находим в книге за 1627/1628 г.20 О церковном управлении здесь говорится в одной отписке 1660/1661 г. и приходо-расходной книге 1677/1678 г. Отписка была направлена вологодскому архиепископу Маркелу из Пустозерского острога попом Ив. Афанасьевым и посадским человеком Ив. Яковлевым. В ней упоминалась прежняя святительская заказная грамота, по которой данному церковному округу разрешалось избирать из среды местного духовенства священника для сбора церковной дани и венечных, новоявленных пошлин. За 1660/1661 г. было собрано 7 рублей 4 деньги, посланных вместе с приходными книгами заказчика архиерею 21.

Избрание заказчика из своей среды было для местного духовенства предпочтительнее, нежели выплата "заезда" присылаемому архиереем должностному лицу (как бы он ни назывался: заказчик - заещик - подъезщик), о которой упоминалось в грамоте вологодского епископа Киприана Глотовой слободке 1554 г.

В более ранней жалованной Ивана III жителям Пермской земли 1484/1485 г. фигурирует поповский староста мирской, который мог собирать владычную и церковную дань в Перми Вычегодской и отдавать ее усть-вымскому десятильнику 22.

Согласно приходо-расходной книге 1677/1678 г., заказным попом в Пустозерске был священник Спасо-Преображенской церкви Тимофей. В порядке замещения этой должности принципы выборности (причтом всех храмов данного округа) и назначаемости (в казенном приказе архиерея как санкция/ согласие на состоявшееся на местах избрание) могли сочетаться. Собранные платежи заказчик Тимофей отправил с волостным посыльщиком в Москву, где на тот момент находился вологодский архиепископ Симон 23.

Помимо заказных попов, управление столь отдаленным от Вологды районом осуществлялось через присылаемых туда время от времени архиерейских детей боярских с какими-либо разовыми функциями. Это открывало для них возможности для злоупотреблений, ярко описанные в одной челобитной. Документ не датирован, но адресован архиепископу Симону, служившему на кафедре в 1664--1685 г. Авторы челобитной в начале не поименованы, однако в конце имеются подписи разными почерками трех священников - спасского Ивана Афанасьева (упомянутого выше, а в 1620-е годы в том же храме известен поп Афанасий, скорее всего, его отец), пречистенского (церкви Введения Богородицы) Акима Григорьева и никольского Осифа Михайлова "в место детей своих духовных". Это позволяет считать челобитную "мирской", направленной от всего населения Пустозерского острога и его округи - не более "ста избенок и сараешков". Так назывались сезонные помещения для промысловиков в период добычи белой рыбы.

Челобитчики называют себя "бедные пермячишка, остяченки, людишка роду пермяцкого". Присланного к ним архиерейского сына боярского Семена Губина, заковывавшего их в железа и сажавшего в колодки, они называют "хищник и злоимец-сребролюбец". Тот же, в свою очередь, обвинял их в недостаточной христианизации как полуверных, нарушении канонических правил брака - "будто мы изженилися в сродствах и сватовствах". Место своего проживания они указывают как очень отдаленное от русских городов, за непроходимыми лесами и болотами, среди других иноверцев - самоедов. Челобитчики жалуются, что за них не выдают замуж невест из русских городов. В Пустозерске не хватало также святительских грамот и "правилных книг", то есть каких-либо списков с Кормчей о счете родства-сватовства-кумовства. Все перечисленное свидетельствует о недостаточной церковной дисциплине в отдаленных приходах Вологодской епархии на Печоре, а еще о трудностях церковной жизни в местных этно-конфессиональных и демографических условиях. Челобитчики просили архиерея не только прислать к ним в Пустозерский острог святительскую грамоту, но и принимать церковную дань и венечные пошлины с этих мест непосредственно на Вологде.

Таким образом, при вычленении вопроса о церковном управлении в Пустозерске нельзя было не коснуться соотношения спонтанных волн промыслово-земледельческой колонизации русского севера, исходящих от Новгорода и Ростова. Нельзя было не задуматься и еще об одном соотношении - гражданского и церковного управления при устроении огромного края, локальных особенностях внутри обширного пространства, привносимых в том числе и глубокой укорененностью дохристианских традиций местных этносов (коми-пермяки, самоеды). В управлении отдаленными восточными приходами Вологодская архиерейская кафедра использовала разные формы, включавшие как опору на местные сословные группы в лице их выборных представителей, так и назначение должностных лиц архиепископа. Территориальные споры между новообразуемыми кафедрами во второй половине XVII в. и начавшееся движение старообрядцев, устремившихся на восток к Приуралью, осложняли и запутывали этот процесс.

Литература