Этничность как политический ресурс (антропологический аспект)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Этничность как политический ресурс (антропологический аспект)

Надолинская Ирина Викторовна, Упорникова Ирина Владимировна

Статья посвящена изучению феномена этнического возрождения, имеющего геополитический характер с конца XX - начала XXI в. Рассматривается политизация этничности, ставшая заметным явлением, затронувшим в том числе и общества, в которых, казалось бы, созданы достаточно эффективные модели мирного сосуществования представителей различных этносов. Авторы обращаются к антропологическому аспекту политизации этничности.

Ключевые слова: этническое возрождение, политизация этничности, трайбализм, этническая идентичность, этномаргинальность.

Ethnicityas a politicalresource (anthropologicalaspect)

Thearticleisdevotedtothestudyofthephenomenonofethnicrevival, whichhas a geopoliticalcharacterfromtheendofthe XX - beginningofthe XXI centuries. Politicizationofethnicityisconsidered, whichhasbecome a noticeablephenomenon, whichhasalsoaffectedsocietiesinwhich, itwouldseem, quiteeffectivemodelsofpeacefulcoexistenceofrepresentativesofvariousethnicgroupshavebeencreated. Theauthorsturntotheanthropologicalaspectofthepoliticizationofethnicity.

Keywords: ethnicrebirth, politicizationofethnicity, tribalism, ethnicidentity, ethno-margin.

Во второй половине 1960-х гг. такие ученые, как О. Тоффлер, Д. Несбитт, П. Эбурдин, Б. Барбер, обращают внимание на феномен этнического возрождения, состоящий в значительном повышении роли этничности в общественных процессах, на превращение этничности из психологического, культурного или социального фактора «в собственно политическую силу с целью изменения или стабилизации сложившихся в обществе конкретных систем неравенства среди этнических групп». Причиной данного феномена исследователи видят нарастание процессов экономической, социально-политической и культурной глобализации, результатом которой становится унификация всех сторон общественной жизни и стирание местного своеобразия, грозящие возможностью утраты идентичности культуры. Реакцией на подобные опасности стало изменение вектора общественного мнения в отношении политики поощрения культурной однородности, которая негативно воспринимается мировым общественным мнением, а с начала 70-х гг. прошлого века сменилась концепцией «мультикультурализма», суть которой в сохранении культурного разнообразия, понимаемого как проявление групповой идентичности. Особенно болезненно воспринимались процессы унификации культур в тех странах, где все еще сохраняют свое значение и силу историко-культурные традиции, а навязывание стандартов западной культуры вызывает реакцию отторжения. В качестве одной из причин политизации этничности специалисты называют утрату прежних межличностных связей в обществе постмодерна с его все более нарастающим динамизмом, размыванием всех устойчивых социальных связей [1]. Происходящие в обществе деструктурирование и хаотизация социального пространства влекут за собой ослабление всех традиционных социальных связей. Когда общество становится анонимным, у людей возрастает потребность в объединении и общении друг с другом. У. Альтерматт указывает, что современное развитие все больше отдаляет человека от центров принятия решений, для него анонимных, и он больше не чувствует совместной ответственности за эти решения. Многие люди ощущают это как потерю общности. Эта потребность и выдвигает на первый план этнокультурную народность или религиозно фундаменталистскую общность, основанную на единстве веры [2, с. 204-205]. В условиях формирования единого информационного пространства возрастает значимость не только фактов, известий об отношениях «других» к «нам» и «нас» к «другим», но и контроля над ними, этническая мобилизация становится повседневностью. Чем в большей степени людей сближают одинаковые взгляды на жизнь, тем более пристальное внимание они уделяют своим традициям, связанным с происхождением и культурной ориентацией.

В различных регионах мира этническое возрождение имеет свою специфику. Так, в африканских странах, где нации еще не сформировались, не утрачена связь человека с родоплеменными сообществами, почти повсеместно сохранен институт традиционной власти, межплеменные союзы.

Примером электорально-клановой, или клановой демократии, является Сомали, где три ключевых поста - президент, премьер-министр и спикер парламента, согласно действующей конституции этого государства, занимают главы трех наиболее важных кланов [3]. Широкое распространение во многих африканских странах получила идеология трибализма, суть которой состоит в гиперболизации значения своей этнической группы по отношению к другим, в требовании исключительного положения, привилегий и благ для собственной группы в ущерб другим. Главным препятствием для формирования этнической идентичности во многих африканских странах является ретрай-бализация. Это процесс, при котором этническая группа, вовлеченная в борьбу за власть и привилегии с членами другой группы, имеющей иную этническую идентичность, манипулирует обычаями, мифами, символами и образами и с их помощью создает политическую организацию, используемую в качестве оружия в этом противоборстве [4]. Этничность идеологически конструируется, теоретически обосновывается национальной интеллектуальной элитой с помощью концепта этнонации как органической целостности, не имеющей якобы внутренних противоречий, обладающей уникальным культурным потенциалом, который не реализуется из-за некоей исходящей извне угрозы. С точки зрения внедряемой с помощью современных СМИ этнополитической мифологии территория представляет собой нерасчлененное единство с проживающим на ней народом-автохтоном. Заселенные коренными народами территории объявляются «священными анклавами», присутствие на которых представителей других этнических общностей нежелательно. В полном соответствии с таким мифологизированным восприятием находятся положения Конвенции МОТ № 169, в которой утверждается мифическая связь коренных народов с землей и территорией их проживания [5]. Зачастую такие мифы о священной земле предков являются обоснованием территориальных притязаний. В Африке большинство границ государств установлены в эпоху колониальных империй, являются условными и не совпадают с реальным ареалом проживания многочисленных этносов и племен, ведущих кочевой образ жизни. Проблема священности территории приводит к не затухающим военным конфликтам. Идеи сакральности территории, играющие важную роль в формировании и функционировании традиционного мировоззрения, в процессах этнической самоидентификации используют этнические элиты в политической борьбе. Так, миф о «Великой Оромии» способствовал отделению Эритереи от Эфиопии, однако Оромия никогда не существовала, поскольку племена оромо пришли на данную территорию только в XVI столетии [6]. Иммигранты из стран Азии и Африки, привлеченные высокими стандартами жизни в странах Европы, остаются чужды базовым ценностям западных демократических сообществ, не интегрируются в них, но образуют замкнутые этнокультурные анклавы, в которых сохраняют традиционный образ жизни. В состоянии этнической идентичности мигрантов наблюдаются, с одной стороны, возрастающая политизация, а с другой - маргинализация этнической идентичности. Многочисленные выходцы из стран Третьего мира объединяются в этнические сообщества, чтобы активно отстаивать свои права на сохранение устойчивых культурных ценностей, усвоенных в раннем возрасте на родине предков.

В антропологическом аспекте анклавизация этничности приводит к появлению феномена этнической маргинальности, суть которого отечественный исследователь А.В. Сухарев, впервые использовавший это понятие, видел в рассогласовании в системе отношений человека с элементами культуры, природной среды, природы человека, имеющим этническое значение [7]. Этническая маргинальность личности - это смешение представлений различных этнических характеристик природы, общества и трансцендентного мира - относительно неоднородных комплексов характеристик различных этносред. У этномаргинальной личности стандарты, стереотипы поведения, духовные ценности различных групп, с которыми она себя идентифицирует, вступают в противоречие, проявляющееся в форме внутренних конфликтов, состоянии тревоги и напряженности.

В странах Восточной Европы после распада социалистической системы произошла утрата прежних основ коллективной идентичности. Одним из проявлений кризиса идентичности в постсоветский период становится ирредентизм, суть которого заключается в том, что люди одной этнической принадлежности должны жить в одном государстве. Согласно представлениям новой политической элиты Латвии, латвийское государство обязано защищать интересы латышского народа, который имеет приоритетное положение, и быть ответственным перед ним [8]. В Румынии венгерские ассоциации, связанные с Демократическим союзом венгров Румынии, выдвинули требования предоставить регионам Румынии с компактным проживанием венгерского меньшинства особый статус «в соответствии с европейским законодательством» [8].

После распада СССР начался стремительный обвал нежизнеспособных идеологических конструктов, в частности была утрачена значимость идеологемы такой исторической общности, как советский народ. В позднесоветский период идеологически обосновывалось положение о том, что советский народ - это интернациональная общность, более высокая по сравнению с нацией, т. к. представляет собой единство всех наций и народностей СССР. Советский человек должен был воплотить гармоничное сосуществование различных культур, ценностей, обычаев. Советские нации и народности совместно используют территорию СССР как общее достояние советского народа. Мировоззрение советского человека должно было включать пролетарский интернационализм, солидарность с трудящимися вне зависимости от их национальности.

Предполагалось, что единая общность «советский народ» заменит этническую идентичность. Однако ее утрата в результате краха СССР и последующего за ним распада социалистической системы привела к исчезновению прежних идеологических скреп социалистических общностей людей. В ситуации наступившего социального хаоса и утраты прежних социальных статусов, взаимосвязей и ролей человек оказался один на один с надвигающейся экзистенциальной катастрофой. Обрушение советской образовательно-воспитательной системы, деструкция всех высших бытийственных смыслов человеческого существования в условиях резкой люмпенизации большинства населения, разрушительная деятельность СМИ, растаптывающих все сколь-нибудь значимое в советском прошлом, обнулили человека, лишили его прежних нравственно-духовных опор, не предложив ничего взамен. Оказавшись в духовном вакууме, человек стал легкой добычей новых этнополитических мифологем, объяснявших, что в основе его идентичности лежат кровь (происхождение) и почва (территория как вмещающий дух народа ландшафт). Новые политические элиты выдвигали требования с позиций этнонационализма: «каждому народу - свое государство», «приоритет прав коренного народа». В условиях распада Советского Союза региональные элиты сделали ставку на этничность как политический ресурс. В регионах националистические движения превратились в активных политических акторов. Так, в конце 80-х гг. прошлого века в целях возрождения единого финно-угорского этноса, 17 из 24 народностей которого проживают на территории Российской Федерации, были созданы такие этнонациональные организации, молодежные этнические союзы, партии на этнической основе, как «Дорьямасьнымос» в Коми, «Карельское движение» в Карелии, «Кугезе Мланде» в Марий Эл, «ЭрзяньМастор» в Мордовии [9, с. 120]. Согласно идеологии этнофутуризма утверждается единство удмуртов, коми, мари и мордвы, основанное на памяти об общем родоначальнике и принадлежности к конкретному роду [10]. На I съезде шорского народа, состоявшемся 17-18 марта 1990 г. в г. Новокузнецке, была создана Ассоциация шорцев, коренного малочисленного народа Севера, насчитывающего согласно переписи населения 2010 г., около 13 тыс. человек, проживающих в Кемеровской области, республиках Алтай и Хакасия [11]. Несмотря на то что, по мнению специалистов, шорский этнос находится на стадии необратимой полной ассимиляции, шорское национальное движение, принявшее политическую окраску, выступило с требованием создания автономного округа. В 1990-е гг. ХХ в. профессор Архангельского пединститута В.Н. Булатов обосновывал идею особой поморской идентичности, утверждая, что территория Русского Севера от Вологды до Урала в ХУ-ХІХ вв. называлась Поморьем, населенным «этносом поморы», который был завоеван и ассимилирован русскими [12].

В Архангельской области миф о поморской идентичности в 1990-е гг. поддержали региональные СМИ, подготовившие претензии поморов на территорию, ресурсы и культурный приоритет. Представления и чувства этнической идентичности конструируются с помощью системы образования, СМИ и региональной науки, интерпретирующих символы и ритуалы, историческое наследие в обоснование особо значимых качеств, уникальности общности людей, принадлежащих к определенному этносу. В 2010 г. Норвежский Баренцев секретариат и Норвежский информационный Баренц-центр приняли участие в издании в Архангельске сборника сказок под названием «Поморьскиескаски», который бесплатно распространялся среди школьников. Главный посыл «Поморь-скихскасок»: «Быть помором - значит НЕ БЫТЬ РУССКИМ» [13]. Этническое самосознание формируется с помощью создания этнополитических мифов, цель которых - интерпретация событий прошлого в выгодном для своего народа смысле. Ключевыми сюжетами этнополитической мифологии являются великие деяния предков, формирование собственной государственности, а также объяснение катастроф, приведших народ от могущества и расцвета к упадку и деградации, некоей внешней силой. Примером использования травмирующих национальное самосознание исторических событий для разделения братских народов является трактовка нынешней политической элитой Украины голодомора и событий истории братоубийственной гражданской войны в XVII-XVIII вв. на Украине.

На Северном Кавказе, где проживают представители более ста народов, принадлежащих к различным языковым группам и исповедующих все мировые религии, существует сложная иерархия национального, этнического, суперэтнического сознания и самосознания. Процессы нациогенеза в регионе полностью не завершились, лозунг о возрождении традиционных культур народов Кавказа провозглашается практически всеми официальными государственными структурами, общественными, политическими и культурными организациями.

Миф о происхождении применяется для легитимизации политических, экономических, социальных и культурных прав этнической группы на определенные территории, объявляемые священными. В основе этнополитического мифа лежит концепт «родины предков», представленной в сакральном свете. Образованная в Советском Союзе национальная интеллигенция в период перестройки реализовала исторический шанс теоретически обосновать идею этнической консолидации, формируя национальное самосознание, активно используя в конструировании культурно-исторической памяти этнополитические мифы: о великой Биармии - прародине всех финноугорских народов, Джунгарии - колыбели тюркских народов, Аркаиме - прародине ариеев. Северная Осетия именуется Аланией притом, что ингуши, карачаевцы и балкарцы своими непосредственными предками также считают аланов. Таким образом, интеллектуальная и политическая элиты Северной Осетии пытаются утвердить свое право на спорные территории.

Антропологический аспект этнического ренессанса и политизации этничности требует изучения формирования этнической идентичности как переживания отдельным человеком сопричастности к этносу.

Человек с размытой идентичностью, утратив в обществе постмодерна устойчивость социальных связей, находит в принадлежности к своему народу опору собственному существованию, восстановлению справедливости, порушенной по отношению к их предкам. Этничность является важным идеологическим средством социализации индивида в рамках группы. Динамический процесс обретения этнической идентичности характеризуется культурными обычаями и мировоззрением, выделяющими и обособляющими группу людей от остальных социальных сообществ. В этнической идентичности человек находит себя, обретает понимание своей индивидуальной жизни, вплетенной в жизнь своего народа, что придает ей смысл. Этническая идентичность как осознание индивидами или группами своей общеэтнической принадлежности, своего членства в культурно-отличительной общности людей представляет собой набор достаточно устойчивых значений, которые индивиды придают своему членству в этнической общности, включая те характеристики, которые связывают их с этой общностью и отличают их от окружения. Политизация этничности в антропологическом измерении означает, что человек включается в политическую жизнь в качестве представителя своего народа, вольно или невольно подразделяя людей на своих и чужих, воспринимает людей сквозь призму «мы - они», где «мы» - это члены этнокультурной группы, «другие» - все, кто не входит в этнокультурную группу. У человека формируется этническое сознание - совокупность общности мнений, оценок, представлений, установок, ценностей, которые регулируют его поведение. Картина мира этноцентрична, травмы культурно-исторической памяти народа являются для носителя этнического сознания непреходящей болью, ими подпитывается чувство незатихающей жажды мести, восстановления справедливости. Такой человек легко становится объектом манипулятивного воздействия на сознание, его мировоззрение этноцентрично, а деятельность смещается в сферу борьбы за «священные права нации». Самоценность человеческой индивидуальности теряется, утрачивается значимость социальных и духовных категорий, не окрашенных в национальные цвета.

Таким образом, в условиях постмодерна и глобализации этничность становится идеологическим конструктом, по-разному проявляющимся в странах с различным социокультурным наследием. Так, во многих африканских государствах с пока еще не сформировавшимся этническим самосознанием препятствием для дальнейшего нациестроительства является трибализм. В странах Западной Европы проблема политизации этничности связана с нарастанием анклавизации этничности, конфликтогенностью этнических диаспор, члены которых, пользуясь материальными благами западной цивилизации, не только отторгают ее ценностно-мировоззренческие основы, но и пытаются противопоставить им свои поведенческие нормы. В бывших социалистических странах, в том числе и в современной России, утрата прежних идеологических конструктов, главным из которых был пролетарский интернационализм, а в СССР - идеологема «советский народ как новая историческая общность», породили мировоззренческий вакуум. Его практически сразу же заполнили этнополитические идеологии, базирующиеся на соответствующей мифологии, в которой утверждается право своего народа на сакральные территории, формируется сознание великого прошлого народа. Причастность человека к этнокультурной общности не только выделяет его среди всех остальных народов, но и наделяет этнофора чувством превосходства, избранности и исключительности. Человек, воспринимающий себя как часть единого целого, обретающий смысл и цель существования в укреплении своей связи с членами своей этнокультурной общности, становится объектом политического манипулятивного воздействия со стороны этнополитических элит, ресурсом прямых политических акций, направленных на восстановление попранной исторической справедливости со стороны «оккупантов», «агрессоров», мигрантов. Дихотомия «мы-они» настойчиво внедряется в сознание этнофора ангажированными правящими этноэлитами, средствами массовой коммуникации, системой образования и воспитания.

Практика современной политической жизни показывает, как конфликтогенный потенциал политизированной этнической идентичности используется в качестве ресурса политической борьбы. Человек становится объектом все более изощренных манипуляций со стороны этнополитических элит для достижения узкоклановых целей, что делает необходимым углубленное изучение антропологической составляющей процесса этнического ренессанса.

В современной России сложность межэтнических отношений, миграционные процессы и травматическая культурная память отдельных народов делают необходимым исследование всех процессов, связанных с проблемой этнического самосознания.

Литература

этнос политизация общество возрождение

1. Чистякова О. В. Образы человека в культуре модерна и постмодерна // Культурное наследие России. 2016. № 4.

2. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000.

3. Доценко Л.Н. Этническое возрождение как предпосылка формирования этнической экологии. URL: https://superinf.ru/view_helpstud. php?id=3651 (дата обращения: 15.10.2020).

4. Политика трайбализма в Руанде и Сомали. URL: https://politanalitica.livejournal. com/22860.html (дата обращения: 15.10.2020).

5. Мухлынкина Ю.В. К вопросу формирования этнической идентичности // Научный вестник Московского государственного технического университета гражданской авиации. 2015. № 21.

6. Конвенция о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах (принята 27 июня 1989 г. Генеральной конференцией Международной организации труда на ее семьдесят шестой сессии). URL: https://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/conventions/iol169.shtml (дата обращения: 15.10.2020).

7. Этнополитические мифы. URL: http:// iamruss.ru/etnopoliticheskie-mify/ (дата обращения: 15.10.2020).

8. Сухарев А.В. Психологический этнофункциональный подход к психической адаптации человека. URL: http://psi.webzone.ru/st/345410. htm (дата обращения: 15.10.2020).

9. Берендеев М.В., Уразбаев Е.Е. Развитие националистических идентичностей в странах Балтии: Латвийский аспект // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Гуманитарные и общественные науки. 2014. Вып. 6.

10. Ренессанс этнического сепаратизма в единой Европе. URL: https:// newsland.com/user/4296648054/content/ renessans-etnicheskogo-separatizma-v-edinoievrope/4072366 (дата обращения: 15.10.2020).

11. Шабаев Ю.П. Идеология национальных движений финно-угорских народов России и ее восприятие общественным мнением // Этнографическое обозрение. 1998. № 3.

12. На пороге «этнического ренессанса»? URL: https://www.gumilev-center.ru/na-poroge- ehtnicheskogo-renessansa/ (дата обращения).

13. Лузина Ф.А., Дорошилова А.В., Гуляева О.Н. Исследование воспроизводства коренного шорского населения Кемеровской области // Медицина в Кузбассе. 2018. № 2.

14. Зачем «норвежско-поморское возрождение» русским детям? URL: https://regnum. ru/news/1461482.html (дата обращения).

15. Семушкин Д. Поморье и поморы - структура одного исторического мифа // Арктика и Север. 2012. № 7. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/pomorie-i-pomory-struktura-odnogoistoricheskogo-mifa (дата обращения).

16. Иванов А.В. Сакральные территории как хранительницы традиционных ценностей евразийских народов (на примере плоскогорья Укок на Алтае и долины Эрдэнэбурэн в Западной Монголии). URL: https://www.tuva. asia/journal/issue_ 12/4194-ivanov.html (дата обращения: 15.10.2020).

17. Chistyakova O.V. Humanimagesinthecultureofmodernityandpostmodernism // CulturalheritageofRussia. 2016. № 4.

18. Altermatt W. EthnonationalisminEurope. Moscow, 2000.

19. Dotsenko L.N. Ethnicrevivalas a prerequisitefortheformationofethnicecology. URL: https:// superinf.ru/view_helpstud.php?id=3651 (dateofaccess: 15.10.2020).

20. PoliticsoftribalisminRwandaandSomalia. URL: https://politanalitica.livejournal.com/22860. html (dateofaccess: 15.10.2020).

21. MukhlynkinaYu.V. Ontheissueoftheformationofethnicidentity // ScientificBulletinoftheMoscowStateTechnicalUniversityofCivilAviation. 2015. № 21. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/k-voprosu-formirovaniya-etnicheskoy- identichnosti (dateofaccess: 15.10.2020).

22. ConventiononIndigenousandTribalPeoplesinIndependentCountries. AdoptedonJune 27, 1989 bytheGeneralConferenceoftheInternationalLaborOrganizationatitsseventysixthsession. URL: https://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/iol169.shtml (dateofaccess: 15.10.2020).

23. Ethnopoliticalmyths. URL: http://iamruss. ru/etnopoliticheskie-mify/ (dateofaccess).

24. Sukharev A.V. Psychologicalethnofunctionalapproachtohumanmentaladaptation. URL: http:// psi.webzone.ru/st/345410.htm (dateofaccess).

25. Berendeev M.V., Urazbaev E.E. ThedevelopmentofnationalistidentitiesintheBalticcountries: Latvianaspect // BulletinoftheBalticFederalUniversitynamedafter I. Kant. Ser.: HumanitiesandSocialSciences. 2014. Iss. 6.

26. RenaissanceofethnicseparatismintheEurope // URL: https://newsland.com/ user/4296648054/content/renessans-etnicheskogo- separatizma-v-edinoi-evrope/4072366 (dateofaccess: 15.10.2020).

27. ShabaevYu.PIdeologyofnationalmovementsoftheFinno-UgricpeoplesofRussiaanditsperceptionbypublicopinion //EthnographicReview. 1998. № 3.

28. Onthevergeofan «ethnicrenaissance»? URL: https://www.gumilev-center.ru/na-poroge- ehtnicheskogo-renessansa/ (dateofaccess).

29. Luzina F.A., Doroshilova A.V., Gulyaeva O.N. ResearchofthereproductionoftheindigenousShorpopulationoftheKemerovoregion // MedicineinKuzbass. 2018. № 2.

30. WhydoRussianchildrenneedthe «Norwegian-Pomorrevival»? URL: https:// regnum.ru/news/1461482.html (dateofaccess).

31. Semushkin D. PomorieandPomors - thestructureofonehistoricalmyth // ArcticandNorth. 2012. № 7.

32. Ivanov A.V SacredterritoriesascustodiansofthetraditionalvaluesofEurasianpeoples (ontheexampleoftheUkokplateauinAltaiandtheErdeneburenvalleyinWesternMongolia). URL: https://www.tuva.asia/journal/issue_12/4194- ivanov.html (dateofaccess: 15.10.2020).

Сведения об авторах

Надолинская Ирина Викторовна, доцент кафедры общественных дисциплин Ростовского института повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования

Упорникова Ирина Владимировна, кандидат социологических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии Ростовского юридического института МВД России

Размещено на Allbest.ru