Русские военные агенты в Лондоне и методы их работы в 1875-1885 гг.

Размещено на http://allbest.ru

Русские военные агенты в Лондоне и методы их работы

в 1875-1885 гг.

Александр Томилин

(Lomonosov Moscow State University, Russia)

В 1875--1885 гг. противостояние России и Великобритании на Ближнем Востоке и в Центральной Азии достигло очередного пика и дважды (в 1877-- 1878 гг. и 1885 г.) угрожало перерасти в войну. Поэтому в Петербурге желали как можно больше и лучше знать о политике и вооружённых силах Британской империи. С 1856 г. необходимые для этого данные добывали и обрабатывали военные агенты. В 1875--1885 гг. в Лондоне этот пост занимали генерал-майор Свиты е.и.в. А.П. Горлов (1873--1882), генерал-майор К.К. Ланц (1882--1884) и Генерального штаба подполковник (с 1885 г. полковник) С.С. Бутурлин. Но как они вели сбор информации? Из каких источников и каким путём она поступала? Исследователи об этом почти ничего не пишут. М.Н. Алексеев пришёл к выводу, что Горлов получал сведения не от агентуры, а из анализа периодики и общения с высокопоставленными лицами и офицерами Алексеев М.Н. Военная разведка в Российской империи -- от Александра I до Александра II. М., 2010. С. 257, 269.. Н.Н. Лисицына утверждает, что в своих донесениях военные агенты опирались преимущественно на прессу Лисицына Н.Н. Русские военные агенты в Лондоне в конце XIX -- начале ХХ века: взгляд на Восток // Клио. 2005. № 1(28). С. 161--162..

В целом, наиболее распространёнными способами ведения военной разведки или «ориентирования», как называл её Б.М. Шапошников, во второй половине XIX -- начале XX в. служили командировки офицеров за границу для личного наблюдения за армией той или иной страны и контактов с её командирами и политиками, анализ различных публикаций (и прежде всего -- военной периодики), а также данных, поступавших от дипломатов -- посла, консулов или от командиров торговых судов, заходивших в те или иные важные порты, представителей союзных держав и т.д., наконец, собственно тайная работа с агентурой. Разумеется, успех этой деятельности во многом зависел от личных качеств, подходов и подготовки военных агентов Шапошников Б.М. Мозг армии. В 3 т. Т. 3. М., 1929. С. 300--301; Matthew S. Seligmann. Spies in Uniform. British Military and Naval Intelligence on the Eve of the First World War. N.Y., 2006. P. 2--6.. При этом у военных агентов отсутствовали какие-либо инструкции, регламентировавшие поиск информации, им лишь рекомендовалось делать это, не привлекая особого внимания. Методам вербовки контрразведки, добычи и анализа секретных сведений им приходилось обучаться самостоятельно на практике Как вспоминал позднее А.А. Игнатьев, служивший в 1906--1917 гг. военным агентом в Париже: «В академии нас с тайной разведкой даже не знакомили. Это просто не входило в программу преподавания и даже считалось делом “грязным”, которым должны заниматься сыщики,.

Александр Павлович Горлов (1830--1905) получил образование в Михайловской артиллерийской академии, а в 1868 г., будучи уже полковником, стал первым русским военным агентом в Вашингтонепереодетые жандармы и другие подобные тёмные личности. Поэтому, столкнувшись с действительностью, я оказался совершенно беспомощен» (Игнатьев А.А. 50 лет в строю. Т. 1. М., 1955. С. 210). РГВИА, ф. 453, д. 6, л. 9.. На этом посту, по свидетельству военного министра Д.А. Милютина, он «оказал немаловажную услугу в деле разработки образца нашего нового малокалиберного (бердановского) ружья» и лично контролировал изготовление этих винтовок на заводе Кольта, за что в 1870 г. был зачислен в Свиту Милютин Д.А. Воспоминания. 1868 -- начало 1873 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М., 2006. С. 227, 319.. В 1873 г. ему довелось наблюдать боевые действия американской армии против племён сиу и модоков Utley R.M. Frontier Regulars. The United States Army and the Indian. 1866--1891. N.Y., 1973.. 11(23) апреля 1873 г. он представил в рапорте № 35 подробный отчёт об этой войне, указав и свои источники: «Официальные сведения об индейцах, сообщённые в рапортах министра внутренних дел за 1872 год, газетные описания корреспондентов, сопутствовавших экспедиционный отряд, описания как официальные, так и частные, помещённые в здешнем военном журнале: “Army and Navy Journal”, официальные приказы о движениях разных частей отряда, официальные сведения насчёт состава и расположения войск на различных постах и, наконец, официальная карта, с показанием на оной расположения всех индейских резерваций на западе Америки»¹ РГВИА, ф. 453, д. 7, л. 61.. Получить эти материалы можно было вполне легально.

В 1873 г. Горлов становится военным агентом в Лондоне. В его донесениях сообщалось про оружие и технику, политику, подготовку и организацию войск, шифрование, финансы и собственно разведку. 9(21) января 1879 г. в рапорте № 3 он перечислил те источники сведений, которые использовал за годы пребывания в Англии. Среди них -- личное посещение арсеналов, заводов, казарм, артиллерийских и инженерных опытов, чтение газет, журналов и брошюр по специальным вопросам, сношения с частными лицами' Там же, ф. 401, оп. 3/927, 1879, д. 1, л. 12 об.. Но основные данные, по словам генерала, поступали от агентуры. В фонде Военно-учёного комитета отложилось 57 его рапортов за 1877 г. Там же, ³/5 донесений. ^гг, и больше всего -- за июль--август, с известиями о формировании Британией экспедиционного корпуса на случай войны с Россией. В четырёх из них упоминалось об агентуре, ещё в двух -- о сведениях, полученных от частных лиц¹¹. В 1878 г. о работе агентуры говорилось в 22 из 56 сохранившихся донесений (в основном -- в апреле, июне--июле и октябре--ноябре)Там же.. В 1879 г. более половины рапортов начиналось с фразы «по сообщениям моих корреспондентов из Англии»Там же, 1878, д. 15. Там же, 1879, д. 1.. Кто же являлся информатором русского генерала и насколько достоверны были присылаемые ему сведения?

В 1877--1879 гг. Горлов часто ссылался на рассказы и записки агента, обозначенного под литерой N. Впервые он упоминался 1(13) июля 1877 г. в рапорте № 45 как член редакции одной из либеральных газет (без уточнения, какой именно)⁴ Там же, д. 4, л. 119 об., вращавшийся в правящих кругах Англии. Он делился информацией о планах войны против России или в Афганистане, о британском шпионаже в Петербурге и на Балканах, совершал поездки по интересовавшим Горлова территориям, завязывал нужные знакомства, привозил важные новости Там же, д. 1, л. 13.. Так, в 1877--1878 гг. во время поездок в Турции он установил контакт с информаторами, став связующим звеном между ними и Горловым, передававшим их сообщения в Россию Там же, оп. 2/927, 1877, д. 4, л. 119 об.; 1878, д. 15, л. 72, 77.. Генерал-майор считал N весьма способным и хорошо поставленным человеком и относился к его сведениям с полным доверием Там же, оп. 3/297, 1878, д. 15, л. 89. В одной из записок N предупреждал Горлова, что в Военном министерстве Англии заинтересовались объявлением, помещённым в «The Times» 8 ноября 1878 г.: «С. Петербург. А.Г. благодарит лицо, которое обязательно сообщило Кассель Магазин статью о Микрофоне». В Главном штабе догадались, что в нём речь шла о Горлове, который посещал магазин Хамфорда предположительно для конфиденциальных бесед (Там же, л. 13 об.)..

К осени 1878 г. услуги N стоили 120 фунтов стерлингов (3 тыс. франков). Желая продолжить сотрудничество с N, Горлов убедил военного министра немедленно выплатить треть указанной суммы. Вскоре военного агента оповестили о том, что вексель на тысячу франков (414 руб. 94 коп.) выписан в банковской конторе Верн и К^о в Париже. Поездки N на Восток оплачивались отдельно. К примеру, летом 1878 г. он израсходовал там 2 490 франков (при бюджете в 2 594 франка) Там же, л. 90--92, 95, 100..

При этом денежное содержание самого военного агента составляло 3 тыс. руб. (именно столько было назначено Ланцу, сменившему в 1881 г. Горлова), ещё 1 200 руб. выделялось на «негласные расходы». Если учесть, что к ним добавлялось жалованье, выдававшееся согласно чину (генерал-майору полагалось 1017 руб.), то этих средств вполне хватало на содержание информаторов Там же, оп. 4/928, 1882, д. 32, л. 2. То же содержание -- 3 тыс. руб. жалованья и 1 200 руб. на «негласные расходы» полагалось и капитану Генерального штаба Протопопову, назначенному в 1881 г. военным агентом в Афинах (Там же, 1881, д. 2, л. 71)..

Помимо N, Горлов упоминал в рапортах про «различных моих корреспондентов, принадлежащих к разным кругам английского общества, сведения от которых мне кажутся не лишними» Там же, оп. 3/927, 1878, д. 15, л. 22.. В 1878--1879 гг. они слали Александру Павловичу письма со специальной пометой в Париж, на имя его лечащего врача Там же, л. 73 об.; 1879, д. 1, л. 13 об..

Немалую пользу приносили также знакомства и разговоры с государственными деятелями и частными лицами как при личных визитах, так и на официальных приёмах. Так, в апреле 1877 г. Горлов получил приглашение на светский раут к военному министру Англии. Это позволило ему 14(26) апреля изложить в рапорте № 20 мнения своих собеседников о политике России на Кавказе и её конфликте в Турции Там же, 1877, д. 4, л. 61.. Ранее, в начале года, он сетовал: «Различные газеты постоянно сообщают, что английские офицеры отправляются в довольно большом числе в Турцию или для поступления там на службу, или для временного содействия турецкому правительству. Всё это скрывается от меня, как от официального русского лица, не только военными, но также и частными лицами». Однако находились и те, кто был готов делиться подобными сведениями: «Тем не менее в одном дружеском мне доме было мне передано, на время, письмо одного высокого звания сановника, относящегося к вопросу об английских волонтёрах, и сверх того сообщены другие интересные сведения, на достоверность которых я имею полное право рассчитывать... В дополнение сему письму мне сообщено, что английское правительство действительно послало в Турцию шесть инженерных офицеров под начальством майора Роберта Хома (Robert Home) для изучения местности вокруг Константинополя и составления проекта её укрепления. Передававшее эти сведения лицо стояло в Константинополе в одной гостинице с названными офицерами и даже рассматривало их планы»Там же, л. 1--3..

В рапорте № 2 в 1877 г. Горлов извещал, что о возможности англичан перебросить экспедиционный корпус против России ему поведал «один офицер, знакомый мне по Военному министерству, где до недавнего ещё времени он занимал высокое место. Он принадлежит по происхождению к аристократии и находится в близких отношениях с принцами королевской фамилии. Я не имею права назвать его фамилию»Там же, л. 7.. Среди информаторов была также «некая дама, близкая к военным кругам»Там же..

Таким образом, к 1878 г. генерал-майор располагал целой агентурной сетью. Однако в 1879 г. надзор полиции за лицами, заподозренными в шпионаже, был усилен, а некоторые информаторы из патриотических чувств перестали сотрудничать с Горловым. Тем не менее он не отчаивался. «Ныне установившиеся средства наблюдения, конечно, далеко не совершенны, -- признавал Александр Павлович, -- но всё же они доставляют сведения, какие не получишь другим путём»Там же, 1879, д. 1, л. 13 об., 14 об..

Напряжённая работа в 1877 г. серьёзно подорвала здоровье ГорловаТам же, 1878, д. 15, л. 11--13., и по ходатайству посла гр. П.А. Шувалова военный министр разрешил генерал- майору выехать на лечение в Париж, где он и находился в 1878--1879 гг.Там же, л. 16--17. Впрочем, и там с санкции графов Шувалова и Милютина Горлов поддерживал связь со своей агентурой. «Те лица, которые доставляли мне, вследствие особых причин, самые важные и точные новости, недостижимые официальным путём и не помещающиеся в газетах, обещали мне поддерживать эти сношения на время моей болезни в Париже», -- докладывал он в Петербург. Это внушало ему уверенность в успехе: «Мне казалось бы желательным продолжать ныне установленную систему наблюдения вне Англии, не только не дать ей ослабнуть, но напротив, стараться по возможности сделать её более и более надёж- ной»Там же, л. 14--14 об.. В одном из его рапортов отмечалось, что в случае войны с Англией там уже будет действовать работающая на Россию резидентура, отсутствовавшая в годы Крымской войныТам же..

Однако насколько точны и достоверны были сведения, поступавшие к Горлову? Показательно, что 19(31) января 1877 г. он сообщал о готовности англичан в случае войны за 5--6 недель отправить в Европу 50--60 тыс. человек¹ Там же, 1877, д. 4, л. 6--7.. Между тем премьер-министр Б. Дизраэли 13 декабря 1876 г., жалуясь в частном письме на британский Генеральный штаб, восклицал: «Вместо того, чтобы 40 000 человек находилось в лагере под Константинополем, они требуют 65 000 и 10 000 для Галлиполи». Причём 1 декабря лорд Биконсфильд рассчитывал, что переброска войск займёт три недели Buckle G.E. The Life of Benjamin Disraeli Earl of Beaconsfield. Vol. VI (1876--1881). L., 1920. P. 103, 105--106.. 23 марта 1877 г., излагая в докладной записке свои соображения о плане войны с Турцией, генерал-лейтенант Н.Н. Обручев приводил именно поступившие от Горлова цифры возможного английского десанта под Константинополем (50--60 тыс., правда, лишь через 8--10 недель). С учётом этой угрозы русским войскам рекомендовалось быстро пересечь Дунай и Балканский хребет и выйти к стенам турецкой столицы Сборник материалов по истории русско-турецкой войны на Балканском полуострове. Т. 10а. СПб., 1898. С. 28--29..

10(22) ноября 1878 г. в донесении № 39 Горлов раскрыл состав англо-индийской армии, предназначенной для войны в Афганистане. В долине Кветты под командованием генерал-майора А.С. Биддульфа находилось 5 260 человек (в том числе 850 европейцев), в Мультанской долине у генерал-лейтенанта Д.М. Стюарта -- 6 330 (при 2 530 европейцах). В долине Пешавара передовой пост составлял 2 170 (780) человек, подвижная колонна -- 5 680 (2 780), резервные части генерал-майора Ф.Ф. Мода -- 5 350--5 380 (2 200), резерв в РавалПинди -- 3 134 (1 784). Курамский отряд генерал-майора Ф. Робертса достигал 5 776 (1 816) человек, включая гарнизоны. К таблицам численности дивизий прилагались данные об орудийном составе батарей, список командующих, цели назначения частей. Подводя итог, Горлов насчитывал в «армии Кветты» от 11 590 до 12 590 (3 380), в «армии Пешаварской долины» -- до 16 364 (7 544), а всего, вместе с «армией р. Курума» -- до 34 730 солдат РГВИА, ф. 401, оп. 3/927, 1878, д. 15, л. 119--121..

Между тем 4 октября по указу вице-короля Литтона были сформированы Курамская колонна (по расчётам генерал-квартирмейстера армии вторжения на 19 ноября -- 6 665 человек при 18 орудиях Однако сам лорд Робертс оценивал свои силы в 5 335 человек (1 345 англичан и 3 990 индусов) при 13 орудиях (Sir Robert of Khandagar. Forty one years in India. Vol. 2. L., 1897. P. 127).), Мультанская дивизия (7 304 человека при 60 орудиях) и армия Кветты (5 560 человек при 18 орудиях) The Second Afghan War 1878--1880. Abridged Official Account. L., 1908. P. 13.. Всего, вместе с войсками, охранявшими Пешаварскую долину Согласно дневнику полковника Ч. Мак-Грегора, в 1878 г. там располагалось 4 600 пехоты (2 500 индусов и 2 100 англичан), 1 тыс. туземной конницы при 24 орудиях, т.е. около 5 680 человек (The Life and Opinions of Major-General Sir Charles Metcalfe Macgregor / Ed. С. Macgregor. Vol. 2. Edinburgh; L., 1888. P. 69)., и вспомогательными частями удалось собрать 35 708 человек при 144 орудиях The Second Afghan War 1878--1880. P. 14.. Таким образом, Горлов более или менее верно представлял как общую численность британских сил, так и размеры отдельных отрядов, знал их командующих и направления движения.

По возможности Горлов делился и личными наблюдениями. Так, посетив арсенал и военную академию в Вуличе, он писал 5(17) мая 1877 г. в рапорте № 31 о готовности англичан оказать помощь султану: «Общий результат из разговоров, справок и осмотра получился следующий. Для приведения войск, назначенных в экспедицию, на случай её отправки не требуется ни покупка лошадей, ни набора, ни даже сбора резервов... Для интендантства и госпитального обоза потребуется некоторое формирование наново, но все повозки в полном числе готовы в арсенале и все требующиеся для них упряжи сложены в арсенальном складе в полном порядке бесконечными рядами, так что в этом отношении экспедиционный корпус готов. Общее впечатление офицеров есть то, что отряды в случае надобности, во всей своей полноте, могут быть готовы к амбаркации через 5--6 дней по отдании приказа»РГВИА, ф. 401, оп. 3/927, 1877, д. 4, л. 86.. Скорее всего, именно это и хотели ему показать.

Но по мере ухудшения англо-русских отношений режим секретности на заводах, верфях, арсеналах и полигонах возрастал, и об их посещении уже не могло идти речи. В 1878 г. «английское правительство стало отказывать нам в сообщении каких-либо технических сведений, которые до сих пор передавались совершенно свободно; равно прекратившиеся приглашения на опыты, учения, смотры и т.п. Сверх того посещения каких-либо технических заведений сделалось неудобным (так в тексте. -- А.Т.) и даже неприличным, так как англичане стали громко называть это шпионством и так как при подобном настроении общего духа можно было наткнуться на личные оскорбления -- особенно опасные и нежелательные при теперешних политических затруднениях»Там же, 1878, д. 15, л. 13..

Работа с прессой и тщательная проверка появлявшихся в ней публикаций явно обременяли Горлова. В основном Александр Павлович следил за статьями «больших ежедневных английских журналов» (крупнейших английских газет, влиявших на общественное мнение) -- «The Times», «Daily Telegraph», «Daily News», утренний и вечерний «Standart», «Morning post» и «Globe», отмечая, что «кроме того имеется второстепенная вечерняя газета “Echo” и две важных воскресных газеты “Examiner” и “Observe”». Как докладывал Александр Павлович 15(27) февраля 1878 г. в рапорте № 8, «каждая из этих газет ежедневно имела большое число длинных телеграмм с театров войны европейских и азиатских. Сверх того, почти каждая из этих газет имела множество длинных писем от своих корреспондентов при турецких войсках и, наконец, в собственно лондонских статьях о войне газеты часто содержали различные новости, полученные ими из Турции непосредственно. Ежедневное чтение всей этой массы газетной литературы сделалось для меня вдруг обязательным. Я не мог не ужасаться мысли: пропустить какую-нибудь из важных новостей, помещённых в каком-нибудь углу какого-нибудь из этих журналов и сделаться таким образом виновным в недоставлении в Главную квартиру необходимых для неё данных и в воспроизведении опасности, от которой уже пострадал генерал Черняев. Вследствие этого, с июня месяца у меня не оказалось более времени для необходимого для моего здоровья моциона; дни почти всецело, за исключением времени для завтрака и обеда в клубе, употреблялись на чтение безобразной английской газетной литературы, составлении выписок и т.п.; и эта работа была ещё тяжелее по вечерам и ночам, вследствие необходимости читать при газе и вследствие мелкого шрифта английских газет. К сожалению, я не мог не убедиться, что в этой массе телеграмм и писем было очень мало действительно серьёзного материала и что английское газетное пустословие, в соединении с явной лживостью, достигли в эту войну неслыханных размеров. Из всей этой массы удалось извлечь лишь немного серьёзных депеш. Произошла ли от них для нас какая-нибудь польза, мне неизвестно, и даже рассуждать об этом вопросе я не имею права»^{1 Там же, л. 11.}. Горлов сам обрёк себя на этот труд, предложив 23 июня (5 июля) в рапорте № 40 доставлять в Петербург подборку важных известий о боях на Дунае. Гр. Шувалов, разумеется, одобрил эту инициативу Там же, 1877, д. 4, л. 116., а вскоре из Военного министерства пришёл соответствующий приказ.

При этом чаще всего Горлов обращался к «Daily News». Летом 1881 г. он даже обратился в редакцию с просьбой предоставить ему экземпляры или хотя бы список номеров, в которых публиковались письма корреспондента Э. О'Доннорвана, путешествовавшего в 1879--1881 гг. по Туркмении и сообщавшего весьма подробные и ценные сведения о Мерве. Редактор не смог предоставить ему копии, так как они хранились в редакции в одном экземпляре, но выделил список номеров с публикациями писем. Затем Александру Павловичу пришлось «приступить к изучению всех этих 177 корреспонденций, обозначить в оных, что представляется интересным для нашего военного ведомства; сделать переводы всего этого на русский язык и затем составить из этих отдельных и весьма сложно перепутанных между собой сведений один гладкий рассказ, где бы все эти сведения были бы расположены в порядке, по определённым системам» Там же, оп. 4/928, 1881, д. 4, л. 15.. В целом же к началу 1879 г. Горлов считал прессу ненадёжной, а то и вовсе бесполезной, поскольку ей «поставлена обязанность умалчивать всё, что может быть для нас полезно, или даже нарочно искажать факты, чтобы ввести нас в заблуждение» Там же, оп. 3/927, 1879, д. 1, л. 12 об..

В марте 1882 г. Горлова сменил Карл Карлович Ланц (1837--1884). Артиллерист по образованию, он служил больше в строю, чем в штабах, командуя Лейб-гвардии 2-й батареей конной артиллерии, Лейб-гвардии Драгунским полком, и проявил себя как педантичный командир и умелый хозяйственник Выписки из приказов по Лейб-гвардии Драгунскому полку // Описание военного похода Лейб-гвардии Драгунского полка в Турецкую кампанию 1877--1878 гг. СПб., 1880. Приложение 33. С. 51--60.. Ещё в августе 1871 г. он вместе с полковником Кребелем был командирован в Англию на большие манёвры под Альдершотом РГВИА, ф. 401, оп. 2, 1871, д. 101, л. 6, 8., где получил первое знакомство с британской армией.

Возможности агентурной разведки в Англии Ланц, в отличие от своего предшественника, оценивал крайне скептически: «Относительно получения секретных сведений, -- докладывал он в 1884 г., -- нужно заметить, что так как конфиденциальная переписка между начальствующими лицами ведётся большей частью собственноручно, то секрет соблюдается строго, и старание узнать тайну через агентов обходится дорого и редко ведёт к практическим результатам... В заседаниях кабинета, как говорят, никто кроме министров не присутствует, никакого протокола заседаниям не ведётся, а министры сами записывают для себя, что нужно» Там же, оп. 4/928, 1884, д. 36, л. 17..

Поэтому военный агент предпочитал вести разведку через открытые наблюдения за британской армией. Участие в парадах и манёврах позволяло увидеть войска в строю, оценить их амуницию, упряжь и снаряжение у артиллерии и кавалерии, качество строевой подготовки. В 1882 г. Ланц даже лично присутствовал при погрузке на корабли английских войск, отправлявшихся в ЕгипетИз 133 донесений, отправленных Ланцем в 1882 г., в фонде Военно-учёного комитета сохранилось 61, и около трети из них посвящены организации и ходу египетской кампании. Интерес к ней был особенно велик, поскольку, как докладывал Ланц 27 апреля (9 мая) 1882 г. в рапорте № 10, «многие находят, что обеспечение морских путей, связывающих колонию с метрополией, в особенности того пути, который ведёт через Оманский и Персидский заливы, Аден, Суэцкий канал, Кипр, Мальту, Гибралтар и далее в Англию, составляет лучшее средство, чтобы парализовать завоевательные стремления России к стороне Индии» (Там же, 1882, д. 4, л. 30)..

18(30) апреля 1884 г. в рапорте № 65 Ланц отмечал, что «приглашения на смотр и учения исходят прямо из Военного министерства, за подписью начальника штаба (Adjutant General to the Forses) или его помощника, они делаются обыкновенно два раза в год: по случаю смотра волонтёрам на второй день Пасхи и другой раз для развода с церемонией, в день рождения королевы. За остаточный год особых приглашений не делается, но при желании видеть войска [военный агент] может ехать в Ольдершотский постоянный лагерь или другое место, где существуют войсковые сборы» Там же, 1884, д. 39, л. 5.. Но и для этого требовалось дозволение старшего начальника Двора, в случае личного с ним знакомства, или кого-либо из Военного министерства. Причём явиться следовало на своей лошади, поскольку англичане не выдавали иностранным офицерам казённых коней Исключение делалось лишь для больших манёвров, но они проводились крайне редко и после 1875 г. состоялись лишь в 1884 г. (Там же, д. 36, л. 5 об.).. Любопытно, что, приглашая в 1882 г. на манёвры под Альдершотом русского и французского атташе, принц Уэльский (будущий Эдуард VII) предложил им остановиться в своём дворце, но предупредил, что обеспечить их лошадьми не сможет. Несмотря на это, Ланц, разумеется, принял приглашение принца и 11(23) июня подробно описал парад в Альдершотском лагере в донесении № 31 Там же, 1882, д. 7, л. 34..

В то же время для посещения военно-учебных заведений достаточно было личного знакомства с их начальником, которое облегчалось тем, что в пяти офицерских клубах Лондона иностранные офицеры являлись почётными членами. Правда, присутствовать на экзаменах они могли только по специальному приглашению. Посещение казарм дозволялось с согласия командира части или одного из офицеров полка. Кроме того, военный министр выдавал Ланцу три билета на посещение Вуличского арсенала, Порохового завода в Уолтхэмском аббатстве и Энфильдского оружейного завода Там же, 1884, д. 36, л. 7.. Однако для присутствия на испытаниях оружия или при опытах с артиллерией требовалось особое разрешение начальника соответствующего департамента Военного министерства Там же, л. 8..

Ланц также систематически обращался к печати, официальным приказам, парламентским отчётам и т.п. Каждое своё донесение генерал-майор сопровождал несколькими газетными вырезками, переслав в 1882--1884 гг. любопытную подборку статей британской периодики по острым внешнеполитическим вопросам. Следил он и за научными публикациями, в частности, в журнале «China Review», который считал весьма содержательным Там же, 1884, д. 4, л. 10., а также в отчётах Королевского географического общества. В конце 1883 г. в Петербурге даже разрешили Карлу Карловичу, по его просьбе, вступить в это обществоТам же, 1883, д. 2, л. 150, 153--154.. При этом его интересовали не только конкретные сведения, но и то, как поставлено в Англии изучение того или иного предмета. Так, 8(20) февраля 1884 г. в рапорте № 13 Ланц сообщал, что не обнаружил в английских статьях и брошюрах оригинальных сведений о племени дунган, все они опирались на русские источники. Тем не менее он подробно характеризовал их акценты и особенности подачи материалаТам же, 1884, д. 4, л. 9..

31 августа 1884 г. Ланц скончался от болезни, и в ноябре его место занял подполковник Генерального штаба Сергей Сергеевич Бутурлин (1842 -- после 1917), в отличие от предшественников не имевший никакого опыта агентурной работы. Он начал свою карьеру в Лейб-гвардии Гусарском полку, в 1873 г. окончил Николаевскую академию Генерального штаба, после чего служил на Кавказе и участвовал в Русско-турецкой войне 1877--1878 гг., будучи начальником штаба кавалерийской дивизииТам же, оп. 1, д. 129672, л. 2.. Однако управляющий делами Военноучёного комитета генерал-майор Ф.А. Фельдман (в 1876--1881 гг. являвшийся военным агентом в Вене) весьма лестно рекомендовал его Обручеву, особо отметив владение английским языком и приобретённое на Кавказе знание ВостокаТам же, оп. 4/928, 1884, д. 2, л. 209..

Бутурлин старался завести агентуру не только в Англии, но и в других местах, где заметно ощущалось английское влияние. Его агенты передавали сведения о действиях англичан в Константинополе и германских интригах против английского посла, посещали Крит и ЭрзерумТам же, ф. 431, оп. 1, д. 56, л. 193., сообщая о положении турецкого и христианского населения, притеснениях со стороны султанской администрации и курдов, упадке торговли и т.д.Там же, ф. 401, оп. 4/928, 1889, д. 7, л. 69. В конце 1880-х гг. среди них был некий ирландец Фицджеральд, бывший в молодости офицером британской армии, участвовавший в Крымской кампании, а в 1877--1878 гг. являвшийся корреспондентом газеты «Standart» и освещавший войну на Балканах с турецкой стороныТам же, л. 22, 28..

великобритания вооружённый центральная азия русские агенты лондон

Помимо агентуры, Бутурлин пользовался и своими светскими связями. Так, он был частым гостем у посланника Нидерландов в Лондоне, жена которого происходила из дворянского рода Языковых, и в конфиденциальных разговорах узнавал немало интересных новостей, полученных голландцем от британских политиков. В том числе, например, об их отношении к обнародованию в начале 1888 г. австро-германского договора о военном союзеТам же, ф. 431, оп. 1, д. 56, л. 46.. Обычно в своих донесениях Сергей Сергеевич не приводил разговоров с туристами и младшими членами посольства, обращая внимание лишь на отзывы тех, кто был непосредственно причастен к правительственным и азиатским деламТам же, ф. 401, оп. 4/928, 1885, д. 4, л. 85 об.. При этом имена, как правило, не раскрывались, чтобы не скомпрометировать информаторов.

Не пренебрегал Бутурлин и прессой, пытаясь максимально использовать её информационный потенциал. 30 января (11 февраля) 1885 г. в донесении № 13 он отметил те сложные чувства, которые вызывала экспедиция генерала Гордона в Судане: «В статьях журналов между строк проглядывает, и даже иногда в разговорах прорывается -- надежда соотечественников его на то, что он умер»Там же, л. 2 об.. Из этого делался вывод о том, что подобный исход развязал бы руки Лондону и упростил его политику в регионеТам же.. Схожим образом Бутурлин рассуждал и об англо-китайских противоречиях в Бирме на основании статей «Pioneer Mail»Там же, 1886, д. 4, л. 6--9..

Таким образом, роль работы с тайными информаторами и значение агентурной сети в деятельности военных агентов в 1870--1880-е гг. неизменно возрастали, несмотря на сохранявшиеся ещё сомнения в уместности и эффективности подобных методов. При этом они отнюдь не вытесняли, а дополняли традиционные формы личного наблюдения за иностранной армией и общественно-политической жизнью страны. Собственно грань между частными контактами и предоставлением разведывательной информации зачастую оказывалась зыбкой и обнаруживалась лишь тогда, когда эти услуги оплачивались. Так или иначе, более половины своих сведений военные агенты добывали из официальных источников и анализа прессы. Однако при умелом использовании всех имевшихся в их распоряжении возможностей им удавалось передавать в Петербург весьма важные и точные данные.

Размещено на Allbest.ru