Распространение ограничительных норм права на изготовителей военной продукции и проблемы организации военного производства в России в годы Первой мировой войны

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

В.В. Синиченко, главный научный сотрудник Отдела исследования стратегических проблем управления научно-исследовательского центра Академии управления МВД России, доктор исторических наук, профессор (г. Москва)

V. V. SINICHENKO, Chief Researcher of the Department of Research of Strategic Management Problems of the Research Center of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of History, Professor (Moscow)

EXTENSION OF RESTRICTIVE RULES OF LAW TO MANUFACTURERS OF MILITARY PRODUCTS AND PROBLEMS OF ORGANIZATION OF MILITARY PRODUCTION IN RUSSIA DURING THE FIRST WORLD WAR

Annotation. The article deals with the organization of military production in factories and plants of the Russian Empire during the First World War. Based on the analysis of archival data, it is concluded that the Russian authorities failed to start mass production of military goods in 1914-1916. At the best enterprises in Russia, shortfall in production of military goods amounted to 50% of their industrial capacities. This resulted from both the shortcomings of the organization and management of Russian military industry enterprises, and the failure to import machine tools and industrial equipment into Russia from abroad. In May 1916, the Russian authorities tried to eliminate the collapse ofproduction and transport and criminalized representatives of private business for non-fulfillment of the state defense order. Intentional non-delivery of military products or criminal negligence in its execution, henceforth led not to administrative or material, but to criminal liability of officials of commercial or public organizations.

Первая мировая война 1914-1918 гг. характеризовалась не только глобальным характером военных действий (воюющие державы одновременно вели боевые действия в Европе, Северной, Центральной и Восточной Африке, Ближнем Востоке, Тихоокеанском регионе), но и значительными техническими новациями. Война породила применение новых видов вооружения и боевой техники. Тотальная мобилизация воюющих держав сопровождалась переводом национальных экономик на военные рельсы. Война стала соревнованием не столько военного искусства полководцев, сколько экономических потенциалов воюющих держав.

Россия оказалась в числе аутсайдеров из-за того, что тыл не смог удовлетворить нужды фронта. Результатом неудовлетворительной организации военного положения стало поражение России в войне.

Вместе с тем существует и другая концепция, объясняющая причины свержения династии Романовых в результате февральской революции 1917 г. и появления с 1 сентября 1917 г. республиканской России.

Правда популярна она не столько в научной, сколько в публицистической и кинематографической среде. Россия, считают некоторые публицисты, была готова к войне и выиграла бы ее, если бы не большевики, устроившие октябрьский переворот 1917 г. и поспешившие заключить сепаратный (позорный Брестский мир марта 1918 г.) договор с почти уже побежденными Германией, Австро-Венгрией и Османской империей.

Однако со времен современников, к числу которых мы можем отнести генерала Н. Н. Головина общепризнано, что Россия оказалась не готова к войне в военно-техническом плане, не смогла развить свой военно-промышленный комплекс и наладить должным образом снабжение своей армии техникой и снаряжением из-за границы. В результате череды поражений русской армии генералы и либеральная буржуазия воспользовались народным недовольством для свержения монархии [1, с. 75].

Уже по прошествии полугода активных боевых действий вооруженные силы государств-участников войны подверглись серьезному истощению. Вооруженная борьба приняла затяжной позиционный характер. Это стало настоящим испытанием для российской армии, исчерпавшей к весне 1915 г. весь мобилизационный запас снарядов и патронов.

Российская военная промышленность в довоенный период была развита слабо, многие военные заказы на строительство военных кораблей и тяжелой артиллерии размещались за границей (Англии, Франции). Неблагоприятные условия создала и непродуманность русской мобилизации, которая привела к тому, что многие квалифицированные рабочие оказались в действующей армии, а не остались на производстве [2 - 6].

Начальник хозяйственного отдела Главного артиллерийского управления (ГАУ) генерал-лейтенант Е. К. Смысловский отмечал, что Первая мировая война поставила вопрос о привлечении к производству предметов обеспечения армии не только казенных, но и всех предприятий страны. Для планового управления всем народным хозяйством потребовалось создание специальных экстраординарных органов по мобилизации и регулированию народно-хозяйственного комплекса страны. Формирование таких органов в России началось в 1915 г., когда русская армия столкнулась с катастрофической нехваткой вооружения, снаряжения и транспорта [7, с. 70].

13 мая 1915 г. было учреждено Особое совещание для объединения мероприятий по обеспечению действующей армии предметами боевого и материального снабжения во главе с военным министром. Военный министр получил право привлечения к работе всех частных заводов России, а также право выдавать им для выполнения военных заказов чрезвычайные кредиты, направленные на закупку за границей оборудования, необходимого для расширения производства военной продукции [8, с. 437]. 7 июня 1915 г. председатель Особого совещания получил широкие полномочия по применению секвестра, реквизиций, контролю за ходом выполнения военных заказов на фабриках и заводах России [9, с. 88]. Однако вскоре особое совещание выявило огромное количество проблем, связанных с выпуском военной продукции на частных заводах и фабриках. Так, особое совещание по обороне государства собранное 27 октября 1915 г. обсуждало вопрос о производительности Путиловских заводов (Петроград).

«Общество Путиловских Заводов» - акционерное общество, объединявшее шесть металлургических предприятий Российской Империи.

С началом Первой мировой войны Общество Путиловских заводов получило большие заказы на производство оружия, боеприпасов и комплектующих к ним. Но с 1915 г. поставки начали задерживать.

Для выяснения обстоятельств была создана наблюдательная комиссия, которая 27 октября 1915 г. выслушала заявления приглашенных на заседание Комиссии инспекторов особого совещания - князя А. Г. Гагарина и генерал-майора Кривошеина, а также исполняющего обязанности уполномоченного от министерства финансов при правлении «Общества Путиловских заводов» - действительного статского советника Мебеса, удостоверивших, что положение дел означенного общества представлялось крайне неудовлетворительным. Общество не имело в октябре 1915 г. никаких свободных средств и было лишено возможности ввиду чрезвычайной задолженности получать займ посредством кредитных операций. Между тем Обществу предстояло выполнить ряд срочных платежей на сумму в 9,5 млн руб. причем ожидаемые поступления по выполненным заказам составляли лишь сумму в 5 млн руб. Из-за финансовых обстоятельств нечем было выплачивать даже заработную плату рабочим, что грозило к концу 1915 г. забастовками [10, л. 7].

Кредитовавший ранее Путиловские заводы «Русско-азиатский банк» был лишен возможности выдавать Обществу какие бы то ни было дальнейшие ссуды, так как согласно уставу Банка размер кредитов, которые могли быть открыты отдельному предприятию, не должен был превышать 10 % складочного капитала Банка, достигавшего в октябре 1915 г. суммы в 49 млн руб. Между тем размер долга «Общества Путиловских заводов» перед банком составлял тогда не 5 млн, а 11 млн руб.

Кроме означенного кредита от Русско-азиатского банка Общество получило из средств Государственного Казначейства ссуду в сумме более 11 млн руб. сроком на 2,5 года. Наконец, «Общество Путиловских заводов» состояло должником Государственного казначейства по полученным под заказы военного и морского ведомства авансам в сумме свыше 42 млн руб. [10, л. 8].

Несмотря на получение в течение последнего года столь значительных сумм, недостатки в деятельности Правления общества Путиловских заводов в ведении работ, в положении рабочих, организации технических устройств и надзора за ходом работ были столь очевидны, что это грозило развалом производства.

Так, электрическая станция судостроительного завода была чрезвычайно слаба и снабжена неисправными котлами, причем работали лишь 2 турбогенератора, третий же еще не прибыл. Мостовые краны не были готовы к работе и монтировались чрезвычайно медленно. Мартеновская и кузнечная мастерские были недостаточно производительны, и внутренние сообщения между этими мастерскими не были налажены должным образом [10, л. 8].

В пушечном заводе постоянно наблюдался прогул станков, вызываемый исключительно упущениями администрации. Технический надзор был недостаточен, причем с установкой вновь заказанных 335 станков эта недостаточность вызвала увеличение простоя закупленной за границей техники. Инструментальная мастерская также была недостаточна, а мастера принуждены были останавливать работы за отсутствием инструмента. Не были своевременно приняты надлежащие меры к обеспечению рабочих жилищами вблизи завода и не было организовано их питание. В результате рабочие теряли значительную часть свободного времени на приобретение пищевых продуктов и уход для этого с работы. Все указанные недостатки значительно сокращали производительность заводов (по оценке специалистов до 50 % дневной выработки), и это происходило на одном из передовых в России накануне войны предприятий [10, л. 8].

Как мы видим, более чем через год после начала боевых действий состояние российского военно-промышленного комплекса было крайне неблагополучным. Не исправилось оно и позднее.

Так, журнал комиссии «По выяснению причин недопоставок некоторыми заводами предметов артиллерийского снабжения» от 16 марта 1916 г. под председательством помощника военного министра генерал-лейтенанта Лукомского содержит следующие сведения: акционерное общество «Симменс и Шуккерт» заключило с военным министерством России 10 контрактов. Контракты с обществом были заключены в своей массе в довоенный период: часть - в 1912 г., часть - в 1913 г., лишь два контракта в 1915 г. [10, л. 41].

К марту 1916 г. ни одного контракта, кроме контракта на поставку 8 прожекторов, сданных в армию еще до войны 24 февраля 1914 г., обществом «Симменс и Шукерт» не было выполнено.

Конечно можно сказать, что общество «Симменс и Шукерт» в рамках компании против «немецкого засилья» было дезорганизовано самими российскими властями, арестовавшими некоторых владельцев коммерческой организации и введшими там в декабре 1914 г. внешнее управление правительственного инспектора.

Вскоре новое управление выявило, что зеркала в России не изготовляются и были заказаны ранее немецким руководством фирмы в Германии. Естественно, в условиях войны заказ был не выполнен, а перечисленные средства остались на счетах в Берлине.

Поэтому новое руководство решило заказать зеркала для прожекторов в Англии. Однако в 1915 г. выяснилось, что в Англии не оказалось возможным достать зеркала всех нужных размеров. Кроме того, зеркала заказанные ранее фирмой в Англии были реквизированы британским правительством в начальный период войны [10, л. 42]. После новое руководство заказало изготовление зеркал предприятиям в Швеции, которые к марту 1916 г. не успели выполнить заказ [10, л. 43].

Самое интересно, что после введения внешнего управления российские чиновники разместили фирме «Симменс и Шуккерт» на ее заводах в России заказ на взрыватели для снарядов по контракту 1915 г. в количестве 2,75 млн штук. До 1 марта 1916 г. должно было сдано военной приемке 800 тыс. штук, в действительности предприятие произвело лишь 15 тыс. штук [10, л. 43].

Второй контракт 1915 г. был на производство гранат в количестве 450 тыс. штук. До 1 марта подлежало сдаче 220 тыс. штук, в действительности было сдано 101 тыс. штук [10, л. 45]. Причина состояла в том, что вместо 190 станков гранаты производили 40 станков с производственной мощностью всего 550 гранат в сутки. Как поясняло новое руководство фирмы немедленно по заключению контракта в США были командированы инженеры коммерческой организации для приобретения необходимого оборудования для производства взрывателей со сроком доставки станков в Архангельск с мая по ноябрь 1915 г. К марту же 1916 г. из 700 с лишним станков, заказанных в Америке, было привезено в Архангельск - 457 [10, л. 44]. 214 станков находится на пароходах, затертых льдами в Белом море, и лишь при их получении можно было значительно увеличить производство взрывателей и гранат. Из-за небрежности организаторов, станки стали поступать в Россию разрозненными партиями, инструмент же был получен на 3-5 месяцев позже прибытия первых станков и в далеко не полном количестве. Из 457 завезенных станков на заводах «Симменс и Шуккерт» было установлено только 366. По сути, на них можно было организовать производство взрывателей, но без изготовления жал, так как инструмент для производства этого элемента не был поставлен. Суточное производство в марте 1916 г. составляло 1100 взрывателей, при плане 5 000 штук [10, л. 44].

Ситуацию с производством вооружения и военного снаряжения на заводах «Симменс и Шуккерт» можно отчасти объяснить сменой руководства и некомпетентностью новых управляющих лиц, однако ситуация с предприятиями других фирм говорит о серьезном кризисе российской военной промышленности в начале 1916 г. Так, «Франко-русский завод» производил в марте 1916 г. капсюльные втулки для снарядов. В сутки выпускалось 22 тыс. втулок [10, л. 45]. Однако в феврале 1916 г. на завод не было доставлено топливо в достаточном количестве, и вместо 10-часового рабочего дня работники трудились лишь 3 часа в день. Целую неделю завод простаивал из-за отсутствия необходимых металлов, особенно меди. Из числа обещанных 1169 вагонов с металлами было получено лишь 325 [10, л. 45]. Сумбур в организацию производства добавило то, что должно было вывести его на более высокий уровень - новая организация закупок.

Если до войны завод сам закупал медь в Америке, то после начала войн для централизации закупок и военного снабжения была создана специальная организация - «Металснабжение».

Однако набранные там чиновники то ли не имели достаточной квалификации, то ли не смогли обработать весь массив заявок от заводов и фабрик России, в результате чего «Франко-русский завод» получил металл всего на два месяца производства. В результате образовался простой предприятия и значительное невыполнения плана военных поставок.

Так как меднопрокатная мастерская завода недополучила своевременно 1 300 тонн меди, недопоставка фугасных гранат с «Франко-русского завода» составила 107 тыс. штук в июне - августе 1915 г.

Центральный военно-промышленный комитет также не смог наладить своевременную доставку на завод инструментальной стали. Вследствие недостатка стали и топлива завод останавливался на несколько раз в неделю. В результате суточная производительность снарядов для 122 мм гаубиц (48 линейных) составляла 1400 штук при плане в 10 000 [10, л. 45].

Хаос в организации военного производства в Российской империи характеризует следующий факт. На заводе в марте 1916 г. имелось 80 легких для производства 122 мм снарядов фрезерных станков, годных для изготовления 3-х дюймовых снарядов (76 мм.), которые простаивали, так как завод имел контракт только на 122 мм гаубичные снаряды, а производство снарядов для полковой, а не дивизионной артиллерии было передано на другие предприятия [10, л. 45].

Заводы «Русского общества изготовления снарядов», изготовившие к марту 60 тысяч изделий, отмечали, что не могут их направить на фронт, так как не было дистанционных трубок, что задерживало окончательную сборку снарядов. Вагон с произведенными в США трубками, отправленный из Архангельска в начале января, пропал и не был разыскан. Несмотря на все усилия военной контрразведки и полиции, трубки не были найдены. Что за этим стояло? Махинации государственной приемки или враждебный акт германской разведки установить не удалось.

Дистанционные трубки снарядов были заказаны заводу «Гантке» в Саратове, который, однако, как и «Симменс и Шуккерт» тоже попал под «антинемецкую компанию» и поэтому заказ был своевременно не исполнен. В результате подряд на создание дистанционных трубок отдали заводам «Путиловской группы», о проблемах которой говорилось выше [10, л. 45].

Заводы «Русского общества изготовления снарядов» также не выполняли план по производству 122 мм снарядов. В марте 1916 г. изготовлялось 12 000 штук в месяц при плане 15 000 штук. Невыполнение плана объяснялось нехваткой профессиональных рабочих.

Выпускали заводы и 152 мм снаряды в количестве 3 000 штук в месяц. Добиться большей производительности было нельзя в виду недополучения из США необходимых станков. Кроме того, в январе и феврале 1916 г. заводом ощущался «металлический кризис». Он был обеспечен металлом для производства 76 мм снарядов на 25 дней, 122 мм снарядов на 40 дней и 152 мм. снарядов на 56 дней.

Завод «Леснера» в Петрограде выпускал 122 мм снаряды и также испытывал недостаток в чугуне и угле. Из 180 станков в работе находились только 100. Причем две мастерские, ранее производившие 122 мм снаряды, были переориентированы на выпуск 102 мм снарядов для морского ведомства. В результате всех этих недостатков в организации и снабжении завода при плане в 17 тыс. снарядов в месяц завод «Леснера» производил только 8 тыс. 102 мм и 76 мм снарядов [10, л. 46]. Невский судостроительный завод производил 76 мм снаряды. План их был сорван из-за остановки печей на Брянском заводе, где были заказаны стаканы для снарядов. Кроме того, ежемесячное производство 122 мм снарядов также отставало от плана: 3000 штук вместо 5000 штук, так как ранее купленные 40 станков, изготовленных в Москве, не были доставлены в Петроград.

«Богословское горнопромышленное общество», также провалившее военный заказ, объясняло это неполучением станков из США. Из числа 423 заказанных, обществом было получено к марту 1916 г. только 45 станков. Всего общество имело в распоряжении на март 1916 г. полтораста станков, производивших около 5000 122 мм и 152 мм снарядов в месяц [10, л. 46].

«Акционерное общество Вестингауз» также объясняло недовыпуск запланированной продукции (5000 снарядов в месяц) недостатком станков, материалов и техническими затруднения при начале производства [10, л. 47].

Николаевский завод исполнил заказ на производство 25 тыс. снарядов в месяц при плане в 60 тыс. штук. Причина та же - неприбытие станков из-за границы [10, л. 47].

Заводы акционерного общества «Динамо» также недовыполнили план в 15 тыс. снарядов в месяц из-за того, что часть ранее приобретенных ими станков находилось на американском пароходе «Кондор», затертом льдами в Белом море. Жаловался на пароход «Кондор» и завод «Пелла» в Петрограде, на нем находились 54 станка этой фирмы для производства 76 мм снарядов [10, л. 48]. Всего завод «Пелла» заказал 142 станка в США и Японии. Сталь на завод поступала из Швеции, а стаканы для снарядов из Финляндии [10, л. 48].

Простаивал эвакуированный из Таллина (Ревеля) в Горловку (Донбасс) завод «Беккера». Паровые котлы для нового завода в Горловке были заказаны в Англии и должны были быть поставлены к июлю 1916 г. После поставки котлов завод обещал производить 15 тыс. снарядов в месяц. Завод имел более 100 эвакуированных станков. Часть станков осталась в Таллине и продолжала производить взрыватели для 122 мм снарядов.

Другой эвакуированный завод - рижский «Русско-Балтийский завод» -был перенесен в Таганрог. Однако он также не был запущен на полный цикл производства, на заводе не было базового оборудования. Так, 15 плавильных прессов были заказаны в Англии и Америке и к марту 1916 г. только ожидали разрешения на вывоз [10, л. 47].

Третий эвакуированный завод по производству боеприпасов «Лильпоп, Рау и Левенштейн» был вывезен из Варшавы. Он тоже бездействовал. На Ижорском заводе для польского эвакуированного завода было заказано 3 пресса, а 100 станков заказаны в Англии, Америке и России. Однако ни прессы, ни станки не поступили к марту 1916 г. [10, л. 48].

Вообще поставка станков из-за границы стала проблемой многих российских заводов. Отметим, что не всегда в этом были виноваты американские или британские поставщики, много изготовленных станков и приспособлений находились в Архангельске и Владивостоке и не вывозились со складов на предприятия. Так, Коломенский завод не мог получить 70 станков со складов Архангельска в течении полугода [10, л. 48]. В результате при плане в 45 тыс. взрывателей в день выпускалось лишь 1 500 [10, л. 48].

Жаловалось руководство завода на развал транспорта и несвоевременную поставку материалов от смежников, в частности стаканов для снарядов с завода Сормово [10, л. 48].

Не было поставлено 53 станка из Швеции для завода «Рузского», они находились несколько месяцев на запасных путях Финляндского вокзала Петрограда и не были отправлены далее [10, л. 48].

Подобная беспечность в деле организации обороны привела к знаменитому «снарядному голоду», на который жаловались на фронте. Таким образом, весной 1916 г. из-за повсеместного невыполнения военного заказа общими был требования со стороны машиностроительных заводов к Особому совещанию по делам обороны: возврат опытных рабочих с фронта на предприятия; предоставление американской валюты, так как США в отличие от Великобритании не предоставлял в 1914 - 1916 гг. России льготный кредит на покупку вооружения и снаряжения;доставка на машиностроительные заводы России, производившие вооружение, металла, а также угля для доменных печей [10, л. 44].

Однако российские власти посчитали, что главной причиной является плохая организация производства и логистики на частных заводах. Поэтому решением Совета министров от 10 мая 1916 г. было принято решение «О наказуемости лиц, принадлежащих к составу общественных и частных организаций, учрежденных для удовлетворения вызываемых войною потребностей, за совершенные оными лицами при исполнении своих обязанностей деяний, заключающих в себе подлога, мздоимства, лихоимства и особых злоупотреблений по подрядам и поставкам».

По ходатайству министра юстиции А. А. Хвостова «в отношении ответственности за злонамеренные нарушение своих обязанностей к лицам состоящим на государственной или общественной службе лиц, на такой службе не состоящей» были применены виды ответственности из главы 11 раздела 5 Уложения о наказаниях Уголовных и исполнительных [11].

В результате в отделение 7 Свода законов Российской империи «О преступлениях и проступках лиц, принадлежавших к составу общественных и частных организаций, учрежденных для удовлетворения вызываемых войною потребностей» была введена ст. 505. Она гласила: «Лица входящие в состав разрешенных законом или подлежащие властью городских, земских, сословных или иных общественных и частных организаций, имеющих своей целью снабжение армии и флота предметами снаряжения и довольствия, а равно иные работы по государственной обороне или же оказанию помощи больным и раненым воинам, презрение семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов и обеспечении участи пострадавших от военных бедствий за совершение при исполнении своих служебных обязанностей деяний, заключающих в себя признаки преступлений, предусмотренных ст. 362, 372 - 378, 380 - 381, 485, 492 ч. 2, 493 ч. 3, 497 ч. 2 подвергаются наказаниям в означенных статьях определенных» [10, л. 55].

Отныне умысел, преступное легкомыслие или преступная небрежность в деле снабжения армии и флота грозили виновным частным предпринимателям уголовной ответственностью.

Итак, неэффективная работа частных предприятий России в 1915 - 1916 гг. по выполнению военного заказа привела к тому, что государство 10 мая 1916 г. ввело норму об уголовной ответственности за срыв государственного контракта для частных предпринимателей и руководителей общественных организаций.

1. Головин Н. Н. Россия в Первой мировой войне. М.: Вече, 2014. 544 с.

2. Игнатьев А. В. Русско-английские отношения накануне Октябрьской революции. М., 1966. 400 с.

3. Лебедев В. В. Русско-американские экономические отношения (1900 - 1917 гг.). М., 1964. 379 с.

4. Листиков С. В. США и революционная Россия в 1917 году: к вопросу об альтернативах американской политики от Февраля к Октябрю. М., 2006. 452 с.

5. Мобилизация промышленности // Известия Центрального военно-промышленного комитета. № 11. 1915 г.

6. Рогачёв И. В. Архангельский Север в отношениях России и США в годы Первой мировой войны, 1914 - 1918 гг. Архангельск, 2015. 192 с.

7. Алексеев Т В. Особое совещание по обороне государства и военно-экономическая мобилизация в России в годы Первой мировой войны (1914 - 1917гг.) / Т В. Алексеев. СПб.: Лема, 2015. 767 с.

8. Журналы Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства (Особое совещание по обороне государства). 1915 - 1918: в 3 т. Т 1. 1915 / Рос.ист. о-во, Федер. архив. агентство, Рос. гос. военно-ист. архив, Ин-т рос. истории РАН, Рос. полит. энциклопедия, сост. А. П. Корелин, А. С. Грузинов, М. К. Шацилло. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. 559 с.

9. Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале ХХ века. Очерки военно-экономического потенциала. М.: Наука, 1986. 240 с.

10. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Фонд. 369. Опись. Дело 3.

11. Свод законов Российской империи Т 15. СПб.: Тип. Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1885 г. URL: https://runivers.ru/lib/book7372 (дата обращения: 07.12.2020).