Погребения с сарматскими признаками на могильниках позднеримского времени Войтенки и Зачепиловка: сравнительная характеристика

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПОГРЕБЕНИЯ С САРМАТСКИМИ ПРИЗНАКАМИ НА МОГИЛЬНИКАХ ПОЗДНЕРИМСКОГО ВРЕМЕНИ ВОЙТЕНКИ И ЗАЧЕПИЛОВКА: СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

М.В. Любичев, Э. Шультце



Одной из важнейших проблем изучения Черняховской культуры является исследование ее культурных традиций, в том числе сарматской. Важность представляет сравнительное изучение проявления признаков сарматского элемента на «склоновых» и «дюнных» могильниках в регионе, для чего Войтенки и Зачепиловка сейчас являются «базовыми» памятниками. Актуальным в рамках исследования позднескифской / сарматской традиции в черняховской культуре является также вопрос эволюции содержания обряда сооружения ям с подбоями от «этнического» к социальному.

Ключевые слова: позднеримское время, черняховская культура, могильники, сарматские признаки.

сарматский могильник культура черняховский



GRAVES WITH SARMATIAN FEATURES AT THE GRAVE FIELDS OF THE LATE ROMAN PERIODVOYTENKI AND ZACHEPILOVKA: COMPARATIVE CHARACTERIZATION

M.V. Lyubichev, E. Schultze

One of the most important problems in the study of the Chernyakhiv culture is the study of cultural traditions, among them the Sarmatian one. A comparative study of the manifestation of the signs of the Sarmatian element on the «side» and «dune» cemeteries in the region is important, for which Voytenki and Zachepilovka are now undoubtedly «basic» monuments. When identifying burials of the Late Scythian / Sarmatian cultural tradition, the presence and combination of «indisputable» and «probable» signs is taken into account. Sarmatian cultural tradition at cemeteries of the Chernyakhiv culture Voytenki and Zachepilovka in the Dnieper-Donets forest-steppe are manifested predominantly in the same way, but has also distinctive features. Both cemeteries have graves in niche pit. In the graves of Zachepilovka more hand-made vessels have been detected und there they have been found even in cremation graves. At both cemeteries a combination of «indisputable» Late Scythian / Sarmatian signs is rather rare, the «indisputable» signs are supplemented by «probable» ones. Late Scythian / Sarmatian features are more significant at the Zachepilovka cemetery. Some models of the compatibility of Sarmatian features in the burials are presented, which were also observed at the cemeteries of the Chernyakhiv culture in the Dnieper-Donets forest-steppe. In the context of the study of the Late Scythian / Sarmatian tradition in the Chernyakhiv culture, the issue of the evolution of the content of the rite of the construction in niche pit from the «ethnic» to the social is also relevant.

Keywords: Late Roman Period, Chernyakhiv culture, grave fields, sarmatian features.



ПОХОВАННЯ ІЗ САРМАТСЬКИМИ ОЗНАКАМИ У МОГИЛЬНИКАХ ПІЗНЬОРИМСЬКОГО ЧАСУ ВОЙТЕНКИ І ЗАЧЕПИЛІВКА: ПОРІВНЯЛЬНІ ХАРАКТЕРИСТИКИ

М.В. Любічев, Е. Шультце

Однією з важливих проблем вивчення чер- няхівської культури розглядається дослідження культурних традицій, однією з яких вважається сарматська. Важливим виглядає порівняльне вивчення прояви ознаків сарматського елемента на могильниках, що розташовані на схилах і дюнах у регіоні для чого Війтенки та Зачепилівка безумовно відіграють зараз роль «базових» пам'яток. При виділенні пізньоскифської / сарматської культурної традиції враховується наявність «безперечних» та «імовірних» ознак. Сарматська культурна традиція на могильниках черняхівської культури Війтенки та Зачепилівка у дніпро-донецькому лісостепу проявляється переважно однаково, але має відмінні риси. На обох могильниках присутні поховання в ямах з підбоями. Там достатньо рідко зустріто комбінацію «безперечних» та «імовірних» пізньоскифських / сарматських ознак, «безперечні» ознаки доповнюються «імовірними». Пізньоскифські / сарматські ознаки репрезентовані вагоміше на могильнику Зачепилівка. У похованнях цього могильника є присутніми набагато більше ліпних посудин цієї традиції, там вони знаходяться також у похованнях -- кремаціях. Побудовано моделі сполучуваності сарматських ознак у конкретних похованнях, які існують у тому числі і на могильниках черняхівської культури в дніпро-донецькому лісостепу. Актуальним в межах дослідження пізньоскифської / сарматської традиції в черняхівській культурі вважається також питання еволюції поховального звичаю спорудження ям з подбоями та заплічками від «етнічного» до «соціального».

ключові слова: пізьоримський час, черняхівська культура, могильники, сарматські ознаки.



Введение

Одной из важнейших проблем изучения культуры черняхов / Сынтана-де-Муреш является исследование культурных традиций, среди которых присутствует и позднескифская / сарматская. в 1920--1970-е гг. было признано ее наличие и выделены признаки (напр.: Спицын 1948, с. 67; Ляпушкин 1950, с. 22; Кухаренко 1954, с. 117--119; Тиханова 1957, с. 173; Diaconu 1966; Рикман 1975, с. 317--322; Седов 1978). Содержание следующего этапа в разработке данной проблемы определяется конкретизацией признаков сарматского компонента и оценкой его роли в формировании и развитии культуры с учетом новых материалов (напр.: Петраускас 1996; Магомедов 1996; 1999; 2000; 2001, с. 37--39, 41, 42, 120-124; Симоненко 2004). Большинство позднескифского населения хоронило умерших именно в катакомбах, на позднем этапе увеличивается число подбойных и грунтовых могил (Сымонович 1971, с. 69). Как характерные позднескифские признаки определяются ямы с заплечиками и западная ориентировка скелетов (Магомедов 1996; 1999, с. 134; 2000, с. 394; 2001, с. 120). Но, в то же время считается, что это и сарматская черта (Magomedov 2004, с. 302). У сарматов Северного Причерноморья доминировали местные скифоидные формы горшков, а горшки собственно сарматских типов встречаются редко (Магомедов, 2001, с. 121). Как позднескифский признак называется обычай подкладывать под погребенного, или только под его голову, плоские камни, что затем находит развитие в черняховских погребениях в виде нахождения скелета на сосудах (Сымонович 1971, с. 69). Позднескифский и сарматский компоненты разделить невозможно и они воспринимаются как единое целое (Обломский 2002, с. 47). Поэтому мы используем термины «позднескифские / сарматские признаки», «позднескифская/сарматская традиция», под которыми подразумевается присутствие среди носителей черняховской культуры наследников населения степной полосы Северного Причерноморья. Признаки позднескифского / сарматского компонента были разделены О. А. Гей на «бесспорные» (погребения в катакомбах и ямах с подбоем, лепные горшки скифо-сарматских форм) и «вероятные» (Гей 2001-- 2002, с. 312, 313). К «вероятным» отнесены: проявления культа огня и деревянные сооружения в могилах, кости барана с ножом, наличие деформированного черепа. Среди элементов, имеющих неопределенное происхождение, названы: обряд трупоположения, северная ориентация погребенных, многочисленные сосуды в погребении, скопления угольков, скорченное положение скелета / положение на боку, обилие бус (Гей 2001--2002, с. 312, 313). Б. в. Магомедов добавляет к «бесспорным» признакам ямы с заплечиками, и наличие в погребениях-ингумациях оружия (Магомедов 1996; 1999; 2000; 2001, с. 37--39, 41, 42, 120, 121, 123).

Рис. 1. Могильники Вонтенкн н Зачепнловка в ареале Черняховской культуры: І -- положение могильников (1 -- Вонтенкн; 2 -- Зачепнловка); II -- погребения с позднескифскими / сарматскими признаками на могильнике Вонтенкн, раскопки 2005--2018 гг. (1 -- яма с подбоем; 2 -- яма с заплечиками; 3 -- яма с уступами / ступенями; 4 -- лепные горшки в погребениях в простой яме)



На современном этапе обращается внимание на проявление позднескифского / сарматского компонента в отдельных регионах ареала культуры. Например, к области днепро-донецкой лесостепи относятся работы А. М. Обломского (Обломський 1999; 2002, с. 47--49), М. в. Любичева (2011, 2013, 2019а, с. 160--165). Но они не исчерпывают проблемы, которая продолжает разрабатываться с дальнейшим поступлением новых источников.

Мы обращаемся к двум могильникам культуры Нерняхов / Сынтана-де-Муреш в днепро-донецкой лесостепи: Войтенки Могильник является частью археологического комплекса позднеримского времени -- начала эпохи Великого переселения народов у села Войтенки (Валковский район, Харьковская обл., Украина) в области днепро-донецкого водораздела (рис. 1), относится к поселению с участками и комплексами ступеней C1_b--C₂ и C₃--D_r В ходе совместных исследований Германо-Славянской археологической экспедиции Харьковского национального университета имени В. Н. Каразина и Евразийского отдела Германского археологического института в 2005--2019 гг. открыто 241 погребение (119 ингумация, 121 кремация, один кенотаф), относящихся к ступеням С3--D1 в системе Я. Тейрала (Tejral 1992, S. 234--246) или к фазам «В»--«Е» горизонта «классической» черняховской культуры в области днепро-донецкой лесостепи (Любичев 2019, с. 32--36). Исследование могильника продолжается, некоторые его комплексы опубликованы (напр.: Любичев 2009; Lyubichev 2013; Schultze, Lyubichev 2017). и Зачепиловка Могильник у пгт Зачепиловка (Зачепиловский р-н, Харьковская обл., Украина) находится на песчаной дюне в пойме р. Берестовая (рис. 1: I), случайно открыли Ю. А. Сало и Ю. И. Буланов в 2011 г. В ходе совместных исследований ГСАЭ ХНУ и Евразийского отдела Германского археологического института в 2013--2019 гг. открыто 53 погребения (29 ингумаций и 24 кремации; рис. 1: 2). Отдельные материалы уже опубликованы (Любичев, Мызгин 2014, с. 63--66; Ljubicev, Schultze 2018, Abb. 5, 6). Исследование могильника продолжается. Имеющиеся материалы свидетельствуют о достаточно поздней его дате. К фазе «D» горизонта «классической» черняховской культуры в области днепро-донецкой лесостепи (соответствует ступени C3/D1 Я. Тейрала) относится погр. 4. К фазе «Е» (соответствует ступени D1 Я. Тейрала) -- погр. 3, 13, 25, 26, 34. Погр. 29 может относиться к этим двум фазам (Любичев 2019а, с. 32--36). (рис. 1). Могильник Войтенки по своему топографическому положению относится к типичным «склоновым» (находится на склоне мокрой балки) и принадлежит находящемуся рядом поселению. выделение здесь погребений, содержащих как «бесспорные» так и «вероятные» позднескифские / сарматские признаки, основывалось главным образом на материалах раскопок 2005--2009 гг. (Любичев 2011, табл. 2, с. 39). Материалы, полученные в 2010--2018 гг., использованы меньше (Любичев 2013, табл. 2, с. 67; 2019а, с. 162; табл. 77).

Исследование могильника у Зачепиловки стало толчком к выделению «дюнных» могильников, не принадлежащих однако к особой группе черняховской культуры, синхронных по времени функционирования со «склоновыми» могильниками в горизонте «классической» черняховской культуры в днепро-донецкой лесостепи (Ljubicev, Schultze 2018, S. 530). Важность представляет сравнительное изучение проявления признаков позднескифского / сарматского элемента на «склоновых» и «дюнных» могильниках в регионе, для чего Войтенки и Зачепиловка являются сейчас «базовыми» памятниками.

При выделении погребений позднескифской / сарматской культурной традиции учитывается наличие и сочетание «бесспорных» и «вероятных» признаков. Напомним, что «бесспорными» являются погребальные конструкции в виде ям с подбоями и заплечиками, а также лепные горшки этой традиции. Потенциально сочетание двух «бесспорных» признаков является большим основанием для отнесения комплекса к этой традиции. Следует учитывать наличие вместе с «бесспорными» и «вероятных» признаков, таких как наличие жертвенной пищи, большого количества бус. Но эти «вероятные» признаки встречаются и в других ареалах, культурных группах Центральной и Восточной Европы. Для точной их оценки как результата сарматского влияния либо общего развития в римское время необходим детальный анализ, который находится за рамками этой статьи, где эти признаки лишь упоминаются.

Под лепными сосудами «позднескифской / сарматской традиции» на памятниках черняховской культуры традиционно понимаются горшки, подобные распространенным на сарматских памятниках в первые века нашей эры в Северном Причерноморье, лесостепном По- донье, Поволжье. Среди последних выделяются основные типы (приложение 1), с которыми соотносятся сосуды, обнаруженные в том числе в погребениях могильников Войтенки и Зачепиловка (рис. 2). Определения типов лепных горшков приводятся согласно нашей классификации. Под термином лепные горшки «универсальной формы» подразумеваются округлобокие горшки с коротким отогнутым венчиком, наибольшим расширением тулова выше середины высоты или в верхней части высоты сосуда. Их нельзя уверенно отнести ни к «сарматской», ни к «северо-западной» традициям и они могут быть просто лепным подражанием круговым горшкам (рис. 4: 5).

Погребения с позднескифскими / сарматскими признаками на могильнике Войтенки (приложение 2). 13 погребений были совершены в яме с подбоем (4 разрушены в древности, в одном частично разрушен скелет). Подбой и входная яма всегда расположены параллельно друг другу. Подавляющее большинство подбоев в погребениях, ориентированных по оси С--ю, находится к западу от входной ямы (исключением является пока погр. 86/1: здесь подбой размещен к востоку). Инвентарь целых подбойных погребений включает почти исключительно круговые сосуды (лепной горшок находился только в погр. 54) широкого ассортимента, стеклянные кубки, металлические детали костюма, украшения, предметы туалета и утвари. в большинстве таких комплексов встречена жертвенная пища, лишь в погр. 121, утвари, не содержалось животной жертвенной пищи (рис. 3).



Рис. 3. Войтенки, погр. 123: 1 -- погребальное сооружение; 2--9 -- инвентарь (2 -- рог, 3 -- цветной металл, 4, 5 -- железо, 6--9 -- керамика)

Ямы с уступами являются «бесспорным» позднескифским / сарматским признаком в том случае, когда мы рассматриваем их как остатки ям с подбоем, где подбой не был прослежен. Появление ступени могло быть также и следствием разрушения погребения в древности (погр. 115, 167, 206).

В погребениях могильника Войтенки тотально преобладает круговая керамика и только три погребения содержат лепные горшки позднескифской / сарматской традиции. Речь идет о горшках типа В в погр. 43 (рис. 2: 1) и 51 (рис. 2: 2). В погр. 54, горшок типа D (рис. 2: 3) находился вместе с 6 круговыми сосудами, металлическими деталями костюма, украшениями, предметами туалета и утвари, а также с жертвенной пищей. Комбинация двух «бесспорных» признаков имеется лишь в погр. 54. Но один «бесспорный» признак, а именно наличие горшка позднескифской / сарматской традиции, является аргументом в пользу отнесения погр. 43, 51 к этой традиции. Особенно ярко это проявляется в случае с погр. 43, совершенного в простой яме, где кроме типичного лепного горшка типа В находился лишь железный нож. Если бы такое погребение было обнаружено вне типичного черняховского биритуального могильника, то оно уверенно было бы определено как сарматское. Лепной горшок типа в погр. 51, также совершенного в простой яме, дополняют круговой сосуд и роговой гребень.

Рис. 4. Зачепиловка, погр. 30: 1 -- погребальное сооружение; 2--5 -- инвентарь (2, 3 -- железо, 4, 5 -- керамика)

Таким образом, комбинация двух «бесспорных» признаков в погр. 54 свидетельствует о его принадлежности к позднескифской / сарматской традиции, а погр. 43 и 51 даже по одному «бесспорному» признаку можно причислить к этой традиции. в то же время погребения лишь с одним «бесспорным» признаком (подбой, заплечики), не имеющие второго признака в виде характерной лепной керамики, но содержащие ряд «вероятных» признаков весьма сомнительно относить позднескифской / сарматской традиции.

Количество круговых сосудов в погребениях могильника, совершенных в обыкновенных ямах, также варьирует, их инвентарь состоит из подобных групп (металлические детали костюма, украшения, предметы туалета и утвари). жертвенная пища вообще встречается в 39 погребениях могильника, что составляет 16,8 % от 232 погребений (исследования 2005--2018 гг.). Из 22 погребений с позднескифскими / сарматскими признаками жертвенная пища содержится в 13 погребениях.

Анализ планиграфии исследованной части могильника позволяет заключить, что массив погребений расположен по оси северо-запад -- юго-восток. Погребения с «бесспорными» позднескифскими / сарматскими признаками концентрируются на северо-западе и на юго- востоке, присутствуют в центре (рис. 1: II). Концентрация погребений с такими признаками совпадает здесь с группой «богатых» / «инвентарных» погребений (Шультце, Любичев 2018). Эта северо-западная группа отделена от центральной группы зоной кремаций и отдельных ингумаций, вероятно использовавшейся и как площадка для кремации покойников (Шультце, Любичев 2015, с. 234, 235). Размещение погребений этой традиции на юго-западном участке также соответствует нахождению здесь «богатых» / «инвентарных» погребений. Погребения позднескифской / сарматской традиции отсутствуют в западной и юго-западной частях могильника. Погребения с лепными горшками этой традиции известны пока лишь в центральной части (рис. 1: II).

Погребения позднескифской / сарматской традиции присутствуют в различном числе на всех фазах существования могильника: «в» (ступени С2/С3, С3 Я. Тейрала; погр. 54), «С» (ступени С3 и С3/Б1 Я. Тейрала; погр. 41, 86/1, 112, 121, 125, 126, 217, 231), «D» (ступень C3/D1 Я. Тейрала; погр. 167), «Е» (ступень D1 Я. Тейрала; погр. 96, 102, 117) (Любичев 2019а, 1, с. 95--99; 2, с. 32--36).

Погребения с позднескифскими / сарматскими признаками на могильнике в Зачепиловке (приложение 3). 4 погребения совершены в яме с подбоем. Здесь также подбой и входная яма расположены параллельно друг другу, но подбой во всех случаях примыкает ко входной яме с запада. Инвентарь этих погребений включает главным образом круговую и лепную керамику, металлические детали костюма, предметы утвари и в меньшей степени -- украшения, предметы туалета. во всех погребениях, кроме погр. 34, находится жертвенная пища. Погр. 30 отличается малым количеством сохранившегося инвентаря (два сосуда, железные нож, игла и костяной игольник; рис. 4). Ни в одном из этих погребений не было лепных сосудов позднескифской / сарматской традиции.

Погребения с заплечиками пока не открыты, возможно они находились в разрушенной карьером части могильника.

Лепные горшки позднескифской / сарматской традиции (преобладает тип в, а типы А, D, F только по одному экземпляру) встречены в 7 погребениях (рис. 2: 4--11), одно из которых разрушены в древности. Эти погребения делятся на три вида.

А. Урновые кремации. В трех из них горшки выступают в роли урны (рис. 2: 5--7). В двух кремациях вместе с ними находились лепные сосуды другой традиции или фрагменты круговых сосудов.

Б. Ингумации в простых ямах. В погр. 48 находился только лишь лепной горшок (рис. 2: 10). В погр. 37 (разрушено в древности) лепной горшок позднескифской / сарматской традиции (рис. 2: 8) обнаружен вместе с лепной конической миской, которую возможно отнести к «универсальной» традиции. В погр. 45, 52 лепные горшки позднескифской / сарматской традиции (рис. 2: 9, 11) сочетаются с круговыми сосудами, металлическими деталями костюма, украшениями, предметами туалета и домашней утвари. Ни в одном из этих погребений не обнаружены остатки жертвенной пищи;

Ингумации в ямах с нишей для инвентаря. В разрушенном в древности погр. 5 в нише, находящейся в северной части ямы (в области черепа) находился лепной горшок типа В (рис. 2).

Традиция сооружения ниш для инвентаря известна на черняховских могильниках, это погр. 46 Боромли 1 (Некрасова 2006, рис. 17: 1), погр. 162 Компанийцев (Некрасова 2006, рис. 78: 1), погр. 8 Фурмановки (Сымонович 1988, рис. 8, с. 152), погр. 92, 488 Михалашень / Mihala§em (Sovan 2004, pl. 49: C; 259: В).

Погребения с позднескифскими / сарматскими признаками размещены бессистемно, фактически на всей изученной площади могильника.

Сравнительная характеристика погребений с признаками позднескифской / сарматской традиции на могильниках Войтенки и Зачепиловка. На обоих могильниках имеются погребения в ямах с подбоем. Погребения в ямах с уступами мы рассматриваем как разрушенные погребения в ямах с подбоем или погребения, где подбой не был прослежен. Погребения в яме с подбоем составляют в Войтенках 5,2 %, а в Зачепиловке 9,4 %. Погребения в ямах с уступами составляют в Войтенках 2,6 %, а в Зачепиловке -- 3,8 % от общего числа. Но при этом следует учитывать неравнозначность выборки погребений на этих могильниках: часть могильника у Зачепиловки разрушена карьером. В них найдены лепные горшки позднескифской / сарматской традиции похожих типов. Но количество этих сосудов отличается: три в Войтенках и 8 в Зачепиловке. Погребения с керамикой этой традиции составляют в Войтенках 1,3%, а в Зачепиловке -- 15%, что определенно связано с гораздо большим количеством лепных сосудов в погребениях могильника Зачепиловка (Ljubicev, Schultze 2018, S. 525, Tab. 2). На обоих могильниках достаточно редко встречена комбинация «бесспорных» позднескифских / сарматских признаков, «бесспорные» признаки дополняются „вероятными”.

Вместе с тем имеются и отличия в проявлении этих признаков на каждом из могильников. В Зачепиловке лепные сосуды позднескифской / сарматской традиции находились и в погребениях-кремациях. На этом могильнике пока не открыты погребения -- ингумации в ямах с заплечиками. В целом создается впечатление, что позднескифские / сарматские признаки представлены весомее в Зачепиловке чем в Войтенках.

При анализе сочетаемости «бесспорных» признаков в погребениях Войтенков и Зачепиловки мы приходим к заключению о существовании моделей сочетаемости этих признаков в конкретных погребениях, которые учитывают и «вероятные» признаки:

• модель 1А (яма с подбоем, лепной горшок, круговые сосуды, бусы и подвески, животная пища) -- относится к женской субкультуре, представлена в Войтенках погр. 54, в Зачепиловке погр. 25;

• модель 1Б (яма с подбоем, лепной горшок, круговые сосуды, детали костюма, животная жертвенная пища) -- относится к мужской субкультуре, представлена в Войтенках погр. 66, а в Зачепиловке погр. 29, 30;

• модель 2А (яма с подбоем, круговые сосуды, бусы и подвески, жертвенная пища) -- относится к женской субкультуре, представлена в Войтенках погр. 41, 86/1, 102, 112, 121, 207, 217, 231;

• модель 2Б (яма с подбоем, круговая керамика, другие вещи, жертвенная пища) -- относится к мужской субкультуре, представлена в Войтенках погр. 117;

• модель 3 (яма с заплечиками, круговые сосуды, другие вещи, жертвенная пища), представлена в Войтенках погр. 96, 100, 125, 198;

• модель 4 (яма, лепной горшок (горшки) и отдельные вещи) -- представлена в войтенках погр. 43, в зачепиловке -- погр. 37, 48;

• модель 5 (яма, лепной горшок, круговые сосуды, вещи), представлена в войтенках погр. 51, в зачепиловке погр. 45, 52;

• модель 6 (погребения -- кремации с лепными сосудами позднескифской / сарматской традиции и других традиций), представлена в зачепиловке погр. 22, 27, 32.

Возникает вопрос о присутствии этих моделей и на других могильниках культуры черняхов / Сынтана-де-Муреш в днепро-донецкой лесостепи. К модели 1А относится погр. 14 Родного Края 1 (Петренко 1991, с. 16. рис. 10: 2; 1983, с. 7), к модели 1Б -- погр. 124 Компанийцев (Некрасова 2006, рис. 75: 1--8), к модели 2А -- погр. 1631 Успенки (Некрасова 2006, рис. 50: 4--15), погр. 33 боромли 1 (Некрасова 2006, рис. 12), к модели 3 -- погр. 46 боромли 1 (Некрасова 2006, рис. 17), погр. 2/1952, 4/1952 Переяслава-Хмельницкого (Гончаров, Махно 1957, с. 130--133), к модели 4 -- погр. 55 Компанийцев (Некрасова 2006, рис. 63: 9--12), к модели 5 -- погр. 51, 69, 83, 162, 238 Компанийцев (Некрасова 2006, рис. 65: 4--7; 67: 1--13; 70: 5--11; 73: 16--18; 78; 81: 7--9), к модели 6 -- погр. 50, 56, 78, 83 Компанийцев (Некрасова 2006, рис. 65: 1--3; 66: 1--10; 69: 10--14; 70: 9).

Однозначное объяснение наличию такой модели на черняховских биритуальных могильниках на современном этапе изучения дать невозможно. в исторических реалиях часть сарматских племен была интегрирована в состав «готской федерации германских и негерманских племен» по определению М. М. Казанского (Казанский, Мастыкова 1998, с. 102) восприняла их идеологию, которая отразилась в том числе в биритуализме погребального обряда носителей культуры черняхов / Сынтана-де-Муреш. в археологических реалиях некоторые горшки, относимые к позднескифской / сарматской традиции вполне могут быть горшками «универсальной формы». выше уже шла речь на примере двух погребений -- кремаций зачепиловки о нахождении вместе с горшками позднескифской / сарматской традиции лепных сосудов других традиций, в том числе и «универсальных форм». в погр. 56 Компанийцев вместе с лепными горшками, позднескифской / сарматской традиции присутствуют горшки северо-западной (вельбаркской и пшеворской) традиции (Некрасова 2006, рис. 66: 3--7). во всяком случае этот вопрос поставлен и будет решаться с дальнейшим накоплением источников. Актуальным в рамках исследования позднескифской / сарматской традиции в черняховской культуре является также вопрос эволюции содержания обряда сооружения ям с подбоями и заплечиками от «этнического» к социальному. Эти вопросы должны стать предметом исследования в ближайшем будущем.



Литература

1. Варачева, К. Г. 2014. К вопросу о распространении глиняных кубков усечено-конической формы в черняховской культуре (погребение 125 могильника Войтенки). Stratum plus, 4, с. 285-298.

2. Гей, О. А. 1993. Черняховская культура. Хронология. в: Рыбаков, Б. А. (ред.). Славяне и их соседи в конце I тыс. до н. э. -- первой половине I тыс. н. э. Москва: Наука, с. 146-155.

3. Гей, О. А. 2001--2002. Проблема выделения скифо-сарматских элементов в черняховской культуре. Stratum plus, 4, с. 296-314.

4. Гончаров, в. К., Махно, в. в. 1957. Могильник черняхівського типу біля Переяслава-Хмельницького. Археологія, 11, с. 127-144.

5. Гудкова, О. в. 2001. Про участь сарматів у виникненні черняхівської культури. Археологія, 2, с. 36-41.

6. Гудкова, А. в., Фокеев, М. М. 1984. Земледельцы и кочевники в низовьях Дуная I--IV вв. н. э. Киев: Наукова думка.

7. Казанский, М. М., Мастыкова, А. в. 1998. Германские элементы в культуре населения Северного Кавказа в эпоху великого переселения народов. Историко-археологический альманах, 4, с. 102-135.

8. Кухаренко, Ю. в. 1954. К вопросу о славяно-скифских и славяно-сарматских отношениях. Советская археология, 19, с. 111-120.

9. Любичев, М. в. 2009. Погребение с римским импортом на могильнике черняховской культуры Войтенки (восточная Украина). в: Мызгин, К. (ред.). Ostrogothica. Археология Центральной и Восточной Европы позднеримского времени и Эпохи Великого переселения народов. Харьков: Тимченко А. Н., с. 72-90.

10. Любичев, М. в. 2011. Погребения с позднескифскими / сарматскими признаками на могильниках черняховской культуры в днепро-донецкой лесостепи. Oium, 1, с. 33-52.

11. Любичев, М. в. 2013. Позднескифский / сарматский компонент в черняховской культуре в лесостепи между Днепром и Северским Донцом: особенности проявления. в: Смынтына, Е. в. (ред.). Варварский мир северопонтийских земель в сарматскую эпоху. Одесса: Олег Філюк, с. 64-95.

12. Любичев, М. в., 2019а. Ранняя история днепро- донецкой лесостепи I--Vвеков. 1, 2. Ostrogothica-Serie, 2. Харьков: Естет принт.

13. Любичев, М. в. 2019b. Два погребения с «неординарными» хроноиндикаторами из могильника черняховской культуры Войтенки 1. в: Гавритухин, И. О., воронцов, А. М. (ред.). Лесная и лесостепная зоны Восточной Европы в эпохи римских влияний и Великого переселения народов, конференция 4, ч. 2. Тула: Куликово поле, с. 191-209.

14. Любичев, М. в., Мызгин, К. в. 2014. южная граница ареала черняховской культуры в днепро-донец- кой лесостепи: современные представления. Oium, 4: черняхівська культура. До 120-річчя від дня народження в. П. Петрова, с. 58-71.

15. Ляпушкин, И. И. 1950. Памятники культуры «полей погребений» первой половины I тыс. н. э. Днепровского лесостепного Левобережья. Советская археология, 13, с. 7-32.

16. Магомедов, Б. в. 1987. Черняховская культура Северо-Западного Причерноморья. Киев: Наукова думка.

17. Магомедов, б. в. 1996. Обряд ингумации в черняховской культуре. в: Тези доповідей української делегації на VI Міжнародному конгресі слов'янської археології. Київ, с. 33-36.

18. Магомедов, б. в. 1999. Сармати у складі черняхівської культури. в: Терпиловський, Р. в. (ред.). Етнокультурні процеси в Південно-Східній Європі в I тис. н. е. Київ; Львів, с. 132-142.

19. Магомедов, б. 2000. Сарматские элементы в черняховском погребальном обряде. в: Mczynska, M., Grabarczyk, T. (eds.). Die spatromische Kaiserzeit und die fruhe Volkerwanderungszeit in Mittel- und Osteuropa. Lodz, с. 392-402.

20. Магомедов, Б. 2001. Черняховская культура. Проблема этноса. Lublin: UMCS.

21. Медведев, А. П. 1990. Сарматы и лесостепь (по материалам Подонья). Воронеж: вГУ.

22. Медведев, А. П. 2008. Сарматы в верховьях Танаиса. Москва: Таус.

23. Некрасова, А. Н. 2006. Памятники черняховской культуры Днепровского Левобережья. в: Терпиловский, Р. в. (ред.). Готы и Рим. Киев: Стилос, с. 87200.

24. Обломський, А. М. 1999. Типи поховань на черняхівському могильнику Компанійці (етнокультурна інтерпретація). Археологія, 4, с. 76-88.

25. Обломский, А. М. 2002. Днепровское лесостепное Левобережье в позднеримское и гуннское время. Москва: Наука.

26. Петраускас, О. в. 1996. Могильники черняхівської культури Середнього Подніпров'я. в: Тези доповідей української делегації на VI Міжнародному конгресі слов'янської археології. Київ, с. 48-50.

27. Петренко, Е. Н. 1982. Отчет об исследованиях Черняховской экспедиции в 1982 г. НА ІА НАН України, ф. 64, 1982/113.

28. Петренко, Е. Н. 1991. Новые могильники черняховской культуры в бассейне Северского Донца. в: Дьяченко, А. Г. (ред.). Археология славянского юго-востока. Воронеж: вПИ, с. 10-26.

29. Рикман, Э. А. 1975. Этническая история населения Поднестровья и прилегающего Подунавья в первых веках нашей эры. Москва: Наука.

30. Седов, в. в. 1978. Скифо-сарматские элементы в погребальном обряде черняховской культуры. в: Козенкова, в. И., Краснов, Ю. А., Розенфельдт, И. Г. (ред.). Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. Москва: Наука, с. 99-107.

31. Синицын, И. в. 1959. Археологические исследования Заволжского отряда (1951--1953 гг.). Материалы и исследования по археологии СССР, 60, с. 39-205.

32. Симоненко, А. в. 2004. Некоторые позднесарматские элементы в черняховских ингумациях. Боспорские исследования, VII, с. 208-213.

33. Смирнов, К. Ф. 1959. Курганы у сел Иловатка и Политотдельское Сталинградской области. Материалы и исследования по археологии СССР, 60, с. 206-322.

34. Спицын, А. А. 1948. Поля погребальных урн. Советская археология, 10, с. 53-74.

35. Сымонович, Э. А. 1971. Культура поздних скифов и черняховские памятники в Нижнем Поднепровье. Материалы и исследования по археологии СССР, 177, с. 63-75.

36. Тиханова, М. А. 1957. О локальных вариантах черняховской культуры. Советская археология, 4, с. 168-177.

37. Шилов, в. П. 1959. Калиновский курганный могильник. Материалы и исследования по археологии СССР, 60, с. 323-523.

38. Шультце, Э., Любичев, М. в. 2018. Группа погребений-ингумаций в северо-западной части могильника черняховской культуры войтенки: вопросы хронологии. Ostrogothica-Serie (Heft), 3: Хронология и монетные находки позднеримского времени и эпохи великого переселения народов. Актуальные археологические исследования в Центральной и восточной Европе, с. 121-145.

39. Шультце, Э., Любичев, М. в. 2015. Культовый слой могильника черняховской культуры войтенки (восточная Украина): спектр находок и возможности интерпретации. в: Гавритухин, И. О., воронцов, А. М. (ред.). Лесная и лесостепная зоны Восточной Европы в эпохи римских влияний и Великого переселения народов, конференция 4. Тула, 1, с. 231-255

40. Diaconu, Gh. 1966. Spatsarmatische Elemente in der Sintana de Mure§--Tschernjachow-Kultur. Dacia, X, S. 357-364.

41. Kokowski, A. 2004. Przyczynek do historii kontak- tow germanow i sarmatow w swietle badan archeologicznych. In: Kokowski, A. (ed.). Studia Sarmatica. 1: Sarmaci i Germanie. Lublin: UMCS, p. 11-69.

42. Lyubichev, M. 2013. The secondary used artifact in grave 41 of the chernyakhov cemetery of Voytenki. In: Khrapunov, I., Stylegar, F.-A. (ed.). Inter ambo maria. Northern Barbarians from Scandinavia towards the Black sea. Kristiansand; Simferopol: Dolya, p. 236248.

43. Ljubicev, M. V, Schultze, E., 2018. Zu einer Grupper ungew5hnlicher Graberfelder der Cernjachov-Kultur. In: Niezabitowska-Wisniewska, B., Luczkiewicz, P., Sadowski, S., Stasiak-Cyran, M., Erdrich, M. Studia Barbarica Profesorowi Andrzejowi Kokowskiemu w 65 rocznice urodzin, 1. Lublin: UMCS, s. 512-534.

44. Magomedov, B. 2004. K5rpergraber in der Cernjachov-Sintana de Mure^-Kultur. Eurasia anti- qua, 10, S. 281-331.

45. Schultze, E., Lyubichev, M. V. 2017. A Cremation Grave of the Chernyakhov Culture with Spurs and

46. Knop Bow Fibula (Bugelknopffibel): Regional Context and Interregional Comparison. Swiatowit, Suppl. C: Pontica et Caucasica, 1: The Crimea and the Northern Black Sea Coast in Archaeological Research 1956-- 2013. Warsaw, p. 277-294.

47. Simonenko, A. 2008. Romische Importe in sarma- tischen Denkmalern des nordlichen Schwarzmeergebietes. Archaologie in Eurasien, 25: Romische Importe in sarmatischen und maiotischen Grabern zwischen Unterer Donau und Kuban, S. 2-264.

48. Tejral, J. 1992. Einige Bemerkungen zur Chronologie der Spaten Romischen Kaiserzeit in Mitteleuropa. In: Godtowski, K., Madyda-Legutko, R. (eds.). Probleme der relativen und absoluten Chronologie ab Latenezeit bis zum Fruhmittelalter. Krakow: Secesja, s. 227248.



References

1. Varacheva, K. G. 2014. K voprosu o rasprostranenii glinianykh kubkov usecheno-konicheskoi formy v cherniakhovskoi kulture (pogrebenie 125 mogilnika Voitenki). Stratum plus, 4, s. 285-298.

2. Gei, O. A. 1993.Cherniakhovskaia kultura. Khronologiia. In: Rybakov, B. A. (ed.). Slaviane i ikh sosedi v kontse I tys. do n. e. -- pervoi polovine I tys.n. e. Moskva: Nauka, s. 146-155.

3. Gei, O. A. 2001--2002. Problema vydeleniia skifo-sarmatskikh elementov v cherniakhovskoi kulture. Stratum plus, 4, s. 296-314.

4. Honcharov, V. K., Makhno, Ye. V. 1957. Mohylnyk cherniakhivskoho typu bilia Pereiaslava-Khmelnytskoho. Arkheolohiia, 11, s. 127-144.

5. Hudkova, O. V. 2001.Pro uchast sarmativ u vynyknenni cherniakhivskoi kultu-ry. Arkheolohiia, 2, s. 36-41.

6. Gudkova, A. V., Fokeev, M. M. 1984. Zemledeltsy i kochevniki v nizoviakh Dunaia I--IV vv. n. e. Kiev: Naukova dumka.

7. Kazanskii, M. M., Mastykova, A. V. 1998. Germanskie elementy v kulture naseleniia Severnogo Kavkaza v epokhu Velikogo pereseleniia narodov. Istoriko-arkheologicheskii almanakh, 4, s. 102-135.

8. Kukharenko, Iu. V. 1954. K voprosu o slaviano-skifskikh i slaviano-sarmatskikh otnosheniiakh. Sovetskaia arkheologiia, 19, s. 111-120.

9. Liubichev, M. V. 2009. Pogrebenie s rimskim importom na mogilnike cher-niakhovskoi kultury Voitenki (Vostochnaia Ukraina). In: Myzgin, K. (ed.). Ostrogothica. Arkheologiia Tsentralnoi i Vostochnoi Evropy pozdnerimskogo vremeni i Epokhi Velikogo pereseleniia narodov. Kharkov: Timchenko A. N., s. 72-90.

10. Liubichev, M. V. 2011. Pogrebeniia s pozdneskifskimi / sarmatskimi priznakami na mogilnikakh cherniakhovskoi kultury v dnepro-donetskoi lesostepi. Oium, 1, s. 33-52.

11. Liubichev, M. V. 2013. Pozdneskifskii / sarmatskii komponent v cherniakhovskoi kulture v lesostepi mezhdu Dneprom i Severskim Dontsom: osobennosti proiavleniia. In: Smyntyna, E. V. (ed.). Varvarskii mir severopontii-skikh zemel v sarmatskuiu epokhu. Odessa: Oleg Filiuk, s. 64-95.

12. Liubichev, M. V., 2019a. Ranniaia istoriia dnepro-donetskoi lesostepi I--V vekov. 1, 2. Ostrogothica-Serie, 2. Kharkov: Estet print.

13. Liubichev, M. V. 2019b. Dva pogrebeniia s «neordinarnymi» khronoindikatorami iz mogilnika cherniakhovskoi kultury Voitenki 1. In: Gavritukhin, I. O., Vorontsov, A. M. (eds.). Lesnaia i lesostepnaia zony Vostochnoi Evropy v epokhi rimskikh vliianii i Velikogo pereseleniia narodov, konferentsiia 4, ch. 2.Tula: Kulikovo pole, s. 191-209.

14. Liubichev, M. V., Myzgin, K. V. 2014. Iuzhnaia granitsa areala cherniakhovskoi kulury v dnepro-donetskoi lesostepi: sovremennye predstavleniia. Oium, 4: Cherniakhivska kultura. Do 120-richchia vid dnia narodzhennia V. P. Petrova, s. 58-71.

15. Liapushkin, I. I. 1950. Pamiatniki kultury «polei pogrebenii» pervoi poloviny I tys. n. e. Dneprovskogo lesostepnogo Levoberezhia. Sovetskaia arkheologiia, 13, s. 7-32.

16. Magomedov, B. V. 1987. Cherniakhovskaia kultura Severo-Zapadnogo Prichernomoria. Kiev: Naukova dumka.

17. Magomedov, B. V. 1996. Obriad ingumatsii v chernia-khovskoi kulture. In: Tezy dopovidei ukrainskoi delehatsii na VIMizhnarodnomu konhresi slov'ianskoi arkheolohii. Kyiv, s. 33-36.

18. Mahomedov, B. V. 1999. Sarmaty u skladi cherniakhivskoi kultury. In: Terpylovskyi, R. V. (ed.). Etnokulturni protsesy v Pivdenno-Skhidnii Yevropi v I tys. n. e. Kyiv; Lviv, s. 132142.

19. Magomedov, B. 2000. Sarmatskie elementy v chernia-khovskom pogrebalnom obriade. In: Mczynska, M., Grabarc- zyk, T. (eds.). Die spatromische Kaiserzeit und die fruhe Volk-erwanderungszeit in Mittel- und Osteuropa. Lodz, s. 392-402.

20. Magomedov, B. 2001. Cherniakhovskaia kultura. Problema etnosa. Lublin: UMCS.

21. Medvedev, A. P. 1990. Sarmaty i lesostep (po materialam Podonia). Voronezh: VGU.

22. Medvedev, A. P. 2008. Sarmaty v verkhoviakh Tanaisa. Moskva: Taus.

23. Nekrasova, A. N. 2006. Pamiatniki cherniakhovskoi kultury Dneprovskogo Levoberezhia. In: Terpilovskii, R. V. (ed.). Goty i Rim. Kiev: Stilos, s. 87-200.

24. Oblomskyi, A. M. 1999. Typy pokhovan na chernia-khivskomu mohylnyku Kompaniitsi (etnokulturna interpretatsiia). Arkheolohiia, 4, s. 76-88.

25. Oblomskii, A. M. 2002. Dneprovskoe lesostepnoe Levobe- rezhe v pozdnerimskoe i gunnskoe vremia. Moskva: Nauka.

26. Petrauskas, O. V. 1996. Mohylnyky cherniakhivskoi kul- tury Serednoho Podniprov'ia. In: Tezy dopovidei ukrainskoi delehatsii na VI Mizhnarodnomu konhresi slov'ianskoi arkheolohii. Kyiv, s. 48-50.

27. Petrenko, E. N. 1982. Otchet ob issledovaniiakh Cherniakhovskoi ekspeditsii v 1982 g. NA IA NAN Ukrainy, f. 64, 1982/113.

28. Petrenko, E. N. 1991. Novye mogilniki cherniakhovskoi kultury v basseine Severskogo Dontsa. In: Diachenko, A. G. (ed.). Arkheologiia slavianskogo iugo-vostoka. Voronezh: VPI, s. 10-26.

29. Rikman, E. A. 1975. Etnicheskaia istoriia naseleniia Podnestrovia i prilegaiushchego Podunavia v pervykh vekakh nashei ery. Moskva: Nauka.

30. Sedov, V. V. 1978. Skifo-sarmatskie elementy v pogrebalnom obriade cherniakhovskoi kultury. In: Kozenkova, V. I., Krasnov, Iu. A., Rozenfeldt, I. G. (eds.). Voprosy drevnei i srednevekovoi arkheologii Vostochnoi Evropy. Moskva: Nau- ka, s. 99-107.

31. Sinitsyn, I. V. 1959. Arkheologicheskie issledovaniia Za- volzhskogo otriada (1951--1953 gg.). Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR, 60, s. 39-205.

32. Simonenko, A. V. 2004. Nekotorye pozdnesarmatskie elementy v cherniakhovskikh ingumatsiiakh. Bosporskie issledovaniia, VII, s. 208-213.

33. Smirnov, K. F. 1959. Kurgany u sel Ilovatka i Politotdelskoe Stalin-gradskoi oblasti. Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR, 60, s. 206-322.

34. Spitsyn, A. A. 1948. Polia pogrebalnykh urn. Sovetskaia arkheologiia, 10, s. 53-74.

35. Symonovich, E. A. 1971. Kultura pozdnikh skifov i cherniakhovskie pamiatniki v Nizhnem Podneprove. Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR, 177, s. 63-75.

36. Tikhanova, M. A. 1957. O lokalnykh variantakh chernia- khovskoi kultury. Sovetskaia arkheologiia, 4, s. 168-177.

37. Shilov, V. P. 1959. Kalinovskii kurgannyi mogilnik. Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR, 60, s. 323-523.

38. Schultze, E., Liubichev, M. V. 2018. Gruppa pogrebenii-ingumatsii v severo-zapadnoi chasti mogilnika cherniakhovskoi kultury Voitenki: voprosy khronologii. Ostrogothica-Serie (Heft), 3: Khronologiia i monetnye nakhodki pozdnerimskogo vremeni i epokhi Velikogo pereseleniia narodov. Aktualnye arkheologicheskie issledovaniia v Tsentralnoi i Vostochnoi Evrope, s. 121-145.

39. Schultze, E., Liubichev, M. V. 2015. Kultovyi sloi mogilnika cherniakhovskoi kultury Voitenki (Vostochnaia Ukraina): spektr nakhodok i vozmozhnosti interpretatsii. In: Ga- vritukhin, I. O., Vorontsov, A. M. (eds.). Lesnaia i lesostepnaia zony Vostochnoi Evropy v epokhi rimskikh vliianii i Velikogo pereseleniia narodov, konferentsiia 4. Tula, 1, s. 231-255

40. Diaconu, Gh. 1966. Spatsarmatische Elemente in der Sin- tana de Mure§--Tschernjachow- Kultur. Dacia, X, S. 357364.

41. Kokowski, A. 2004. Przyczynek do historii kontaktow germanow i sarmatow w swietle badan archeologicznych. In: Kokowski? A. (ed.). Studia Sarmatica. 1: Sarmaci i Germanie. Lublin: UMCS, p. 11-69.

42. Lyubichev, M. 2013. The secondary used artifact in grave 41 of the chernyakhov cemetery of Voytenki. In: Khrapunov, I., Stylegar, F.-A. (ed.). Inter ambo maria. Northern Barbarians from Scandinavia towards the Black sea. Kristiansand; Simferopol: Dolya, p. 236-248.

43. Ljubicev, M. V, Schultze, E., 2018. Zu einer Grupper un- gewohnlicher Graberfelder der Cernjachov-Kultur. In: Niezabitowska-Wisniewska, B., Luczkiewicz, P., Sadowski, S., Stasiak-Cyran, M., Erdrich, M. Studia Barbarica Profesorowi Andrzejowi Kokowskiemu w 65 rocznice urodzin, 1. Lublin: UMCS, s. 512-534.

44. Magomedov, B. 2004. Korpergraber in der Cernjachov-Sintana de Mure§- Kultur. Eurasia antiqua, 10, S. 281-331.

45. Schultze, E., Lyubichev, M. V. 2017. A Cremation Grave of the Chernyakhov Culture with Spurs and Knop Bow Fibula (Bugelknopffibel): Regional Context and Interregional Comparison. Swiatowit, Suppl. C: Pontica et Caucasica, 1: The Crimea and the Northern Black Sea Coast in Archaeological Research 1956--2013. Warsaw, p. 277-294.

46. Simonenko, A. 2008. Romische Importe in sarmatischen Denkmalern des nordlichen Schwarzmeergebietes. Archaologie in Eurasien, 25: Romische Importe in sarmatischen und maiotischen Grabern zwischen Unterer Donau und Kuban, S. 2-264.

47. Tejral, J. 1992. Einige Bemerkungen zur Chronologie der Spaten Romischen Kaiserzeit in Mitteleuropa. In: Godlowski, K., Madyda-Legutko, R. (eds.). Probleme der relativen und absoluten Chronologie ab Latenezeit bis zum FrUhmittelalter. Krakow: Secesja, s. 227-248.



Приложение 1

ОСНОВНЫЕ ТИПЫ ЛЕПНЫХ ГОРШКОВ В САРМАТСКИХ ПОГРЕБЕНИЯХ РИМСКОГО ВРЕМЕНИ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ, ЛЕСОСТЕПНОГО ПОДОНЬЯ И НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

A -- горшки мягкого S-видного профиля, со слабо отогнутым венчиком, насечками по краю венчика или налепами на плече (Медведев 2008, рис. 12: 24; 22: 1; 40). У А.П. Медведева они обозначены как «горшки I типа» в лесостепном Подонье (Медведев 2008, рис. 41; 1990, рис. 10: 1), присутствуют в Поволжье (Синицын 1959, рис. 57: 1), Северном Причерноморье (Simonenko 2008, Taf. 134: 2: с, е; Гудкова, Фокеев, 1984, рис. 4: 2; 19: 9). Могут считаться не только сарматскими. в лесостепном Подонье, в степной полосе Украины (Калантаево), днепро-донецкой лесостепи (битица), буджаке (Этулия), Молдаве -- они принадлежали досарматскому субстрату, сохранившему скифоидные традиции. в классических поволжских сарматских погребениях их практически нет. в чертовицких сарматских курганах они встречались исключительно в женских погребениях и туда они попали с соседнего III чертовицкого городища, где найдены в слое первых веков новой эры (комментарий А. П. Медведева).

B -- округлобокие, близкие к баночным горшки, с высоким отогнутым венчиком -- раструбом (Медведев 2008, рис. 13: 16; Синицын 1959, рис. 36: 4; Шилов 1959, рис. 46: 1; 48: 3; 56: 4; Гудкова, Фокеев 1884, рис. 9: 4). Они соответствуют лепным горшкам типа II на черняховских памятниках Северо-западного Причерноморья (Магомедов 1987, рис. 17: 4). Данные горшки могли принадлежать не только сарматам. На III чертовицком городище в лесостепном Подонье, где проживало местное население, они составляют половину керамики из слоя сарматского времени, но в отличие от горшков типа А, в погребениях практически не встречаются (комментарий А. П. Медведева).

C -- округлобокие горшки с высоким горлом и отогнутым венчиком, иногда их тулово украшено расчесами (Медведев 2008, рис. 6: 2; Шилов 1959, рис. 63, 4; Simonenko 2008, Taf. 70: 7; 122: 4).

D -- горшки с шаровидным или округлобоким ту- ловом, высоким горлом --раструбом (Медведев 2008, рис. 12: 2; 18: 1, 6; Синицын 1959, рис. 18: 10, 13; 23: 13; 30а: 12; Шилов 1959, рис. 45: 1). К ним близки лепные горшки типа III на черняховских памятниках Северо-западного Причерноморья (Магомедов 1987, рис. 17: 9).

E -- горшки с шаровидным туловом, высоким горлом и отогнутым, почти вертикальным венчиком (Медведев 2008, рис. 13: 15; Синицын 1959, рис. 49: 1, 2).

F -- округлобокие / шаровидные горшки с выраженным плечом, сужающимся горлом и отогнутым в различной степени венчиком (Медведев 1990, рис. 4: 2; 9: 4; 41: 21; Смирнов, 1959, рис. 16: 1; 33: 8; Шилов 1959, рис. 45: 4; 63: 8; Гудкова, Фокеев, 1984, рис. 17: 21).

G -- округлобокие горшки вытянутых пропорций с коротким, слабо отогнутым венчиком (Медведев 2008, рис. 34: 2; 42: 7; 1990, рис. 48: 5; 49: 2; Смирнов 1959, рис. 13: 5, 11; Шилов 1959, рис. 56: 6). Эти сосуды входят в тип I лепных горшков на черняховских памятниках Северо-западного Причерноморья (Магомедов 1987, рис. 16: 6--8). К ним близки некоторые из форм, входящих в тип IV лепных горшков на этих памятниках (Магомедов 1987, рис. 18: 1, 2).

H -- округлобокие горшки «раскрытого» профиля с отогнутым венчиком, украшенным насечками по краю (Смирнов 1959, рис. 18: 10; Simonenko 2008, Taf. 30: 4). Они относятся к горшкам типа II на черняховских памятниках Северо-западного Причерноморья (Магомедов 1987, рис. 17: 7).



Приложение 2

КАТАЛОГ ПОГРЕБЕНИЙ С «БЕС-СПОРНЫМИ» И «ВЕРОЯТНЫМИ»

ПОЗДНЕСКИФСКИМИ / САРМАТСКИМИ ПРИЗНАКАМИ МОГИЛЬНИКА ВОЙТЕНКИ

1. Погребение 41 -- яма с подбоем (подбой в западной части), ориентировка: север--юг, круговая керамика: горшок -- 3, миска закрытого типа -- 5, миска открытого типа -- 1, двуручный кувшин -- 1; металлические детали костюма: бронзовые фибулы -- 2, серебряная фибула, бронзовая пряжка; украшения: две подвески из раковин морских моллюсков (Cyprea, Bolinus Brandaris), металлическая подвеска в виде трубки, бусы: янтарные -- 15, каменные -- 1, сердоликовые -- 10, из одноцветного стекла -- 1, коралловые -- 97; предметы туалета: роговой гребень; предметы утвари: пряслице; жертвенная пища.

2. Погребение 43 -- яма, ориентировка: север-- юг, лепная керамика: горшок (тип в); предметы утвари: железный нож.

3. Погребение 51 -- яма, ориентировка: север--юг, лепная керамика: горшок (тип в); круговая керамика: горшок, предметы туалета: роговой гребень.

4. Погребение 54 -- яма с подбоем (подбой в западной части), ориентировка: север--юг, лепная керамика: горшок (тип D); круговая керамика: горшок, миска закрытого типа, миска открытого типа, ваза, одноручный кувшин, кубок; металлические детали костюма: бронзовые фибулы -- 2, украшения: бусы: сердоликовые -- 7, коралловые -- 2, из одноцветного стекла -- 1, из раковины -- 1; предметы туалета: роговой гребень; предметы утвари: пряслице; жертвенная пища.

5. Погребение 66 -- яма с подбоем (подбой в западной части), ориентировка: север--юг, круговая керамика: горшок -- 2, миска закрытого типа -- 2, миска открытого типа; жертвенная пища.

6. Погребение 71 -- яма с подбоем (подбой в западной части), ориентировка: север--юг, разрушено в древности, круговая керамика: горшок -- 2, миска открытого типа; предметы утвари: железный нож.

7. Погребение 86/1 -- яма с подбоем (подбой в восточной части), ориентировка: север--юг, круговая керамика: горшок -- 5, миска закрытого типа -- 4, миска открытого типа -- 2, ваза -- 2, трехручная ваза, одноручный кувшин, двуручный кувшин, металлические детали костюма: серебряные фибулы -- 2, украшения: бусы: коралловые -- 9, сердоликовые -- 6, янтарные -- 1, подвеска из клыка; предметы туалета: роговой гребень; предметы утвари: пряслице -- 2, костяной «стиллос»; жертвенная пища.

8. Погребение 96 -- яма с заплечиками, ориентировка: север--юг, стеклянный кубок -- 1, круговая керамика: горшок -- 3, горшок-ваза, миска закрытого типа -- 2, миска открытого типа -- 2, ваза -- 3, трехручная ваза, одноручный кувшин, кувшин -- графин, кубок -- 1, металлические детали костюма: бронзовая фибула, бронзовые пряжки -- 2, железная пряжка; украшения: бусы: янтарные -- 1, из одноцветного стекла -- 2, металлические подвески- емкости -- 3; предметы туалета: роговой гребень; предметы утвари: железный нож, железное шило -- 1 бронзовая игла -- 1; жертвенная пища.

9. Погребение 100 -- яма с заплечиками, ориентировка: север--юг, разрушено в древности, круговая керамика: горшок -- 2, горшок-ваза, миска закрытого типа, миска -- фрагменты.

10. Погребение 102 -- яма с подбоем (подбой в западной части), ориентировка: север--юг, разрушено в древности, стеклянные кубки -- 2, круговая керамика: горшок -- 3, миска открытого типа, ваза, миска -- фрагменты, металлические детали костюма: серебряная пряжка, предметы туалета: роговой гребень; предметы утвари: пряслице; жертвенная пища.

11. Погребение 112 -- яма с подбоем (подбой в западной части), ориентировка: север--юг, разрушено в древности, круговая керамика: горшок, миска закрытого типа, миска открытого типа -- 2, ваза, миска -- фрагменты, металлические детали костюма: бронзовая пряжка, пинцет-заколка; украшения: подвеска из раковины морского моллюска (Bolinus Brandaris), бусы: сердоликовые -- 2, коралловые -- 1; предметы туалета: роговой гребень; предметы утвари: костяной игольник.

12. Погребение 117 -- яма с подбоем (подбой в западной части), ориентировка: север--юг, стеклянный кубок -- 1, круговая керамика: горшок -- 3, миска закрытого типа -- 2, миска открытого типа -- 1 ваза -- 2, трехручная ваза, одноручный кувшин, кубок; металлические детали костюма: бронзовая фибула, бронзовые пряжки -- 2; украшения: бусы: янтарная -- 1; предметы туалета: роговой гребень; предметы утвари: бронзовая пластинка с остатками дерева; жертвенная пища.

13. Погребение 121 -- яма с подбоем (подбой в южной части), ориентировка: запад--восток, стеклянный кубок (фрагмент), круговая керамика: кувшин-графин, металлические детали костюма: бронзовая фибула, бронзовая пряжка, украшения: бусы: сердоликовые -- 7, коралловые -- 2, из одноцветного стекла -- 1, из раковины -- 1, предметы утвари: бронзовая игла, пряслице.

...