Генезис конфликта на Северном Кавказе (конец 1980 - середина 1990-х гг.): динамика, поиски урегулирования

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Генезис конфликта на Северном Кавказе (конец 1980 - середина 1990-х гг.): динамика, поиски урегулирования

Чураков Д.О.

Автор статьи рассматривает ситуацию, сложившуюся в Российской Федерации в конце 1980-х - начале 1990-х годов. Характерной чертой этой ситуации были парад суверенитетов и война законов, которые в некоторых случаях переросли в локальные вооружённые конфликты разной степени интенсивности. Наиболее масштабные из них происходили в эти годы на Северном Кавказе. На материалах данных конфликтов, в частности так называемой Первой Чеченской войны, автор анализирует процесс изменения характера локальных конфликтов на постсоветском пространстве. Он приходит к выводу, что конфликты на Северном Кавказе в изучаемый период уже носили отдельные элементы новейших гибридных войн.

Ключевые слова: локальные конфликты, Российская Федерация, постсоветское пространство, Северный Кавказ, гибридные войны, вооружённые формирования, терроризм.

ORIGINS OF THE CONFLICT IN THE NORTH CAUCASUS IN LATE 1980S-MID-1990S: DYNAMICS AND RESOLUTION. Churakov D.O.

The focuses on the state of affairs in Soviet Union and subsequently Russian Federation in late 1980s - mid-1990s. This period in the history of Russia was overshadowed by the freedom parade of former Soviet republics and the conflict of laws which is some cases evolved into a real armed conflicts of varied intensity. It is Northern Caucasus where these tensions developed into a full-scale war. Looking at the so-called First Chechen War, the author analyses the way localized arm conflicts evolved on the territory of the former Soviet Union. We come to the conclusions that the conflicts in North Caucuses in the period mentioned, demonstrated elements typical of hybrid warfare.

Keywords: local conflicts, Russian Federation, former Soviet Union, North Caucasus, hybrid warfare, armed opposition groups, terrorism.

К настоящему времени процессы становления постсоветской российской государственности прошли уже несколько этапов. На каждом из этих этапов государственное и федеративное строительство сталкивалось с различного рода трудностями. Среди них были и всевозможные локальные вооружённые конфликты, возникавшие вблизи российских границ и даже на территории самой Российской Федерации. Их изучение шаг за шагом оказывается в сфере внимания специалистов разных гуманитарных дисциплин (более подробный анализ историографии данной проблематики даётся в статье: Чураков Д.О. Новейшая историография противодействия современным локальным гибридным войнам со стороны России // Преподаватель XXI век. 2017. № 2, Ч. 2. С. 277-286 и др.). Источниками по истории локальных вооружённых конфликтов на постсоветском пространстве становится всё более широкий спектр материалов, в том числе архивных. Но при всём интересе к современной истории, который существует в обществе, как правило, новейшие архивы закрыты для учёных. В силу данного объективного обстоятельства основной базой для изучения локальных конфликтов нашего времени преимущественно становятся разнообразные открытые источники. Это и публикации в прессе, и мемуары участников конфликтов, и статистические данные, и переписки, и законодательные акты, и аналитические записки, и прочие материалы. Данные виды источников были использованы и для подготовки данной статьи.

Среди локальных военно-политических конфликтов, имевших место в конце 1980-х и в 1990-е годы, были, например, такие масштабные, как осетино-ингушский вооружённый конфликт на территории Российской Федерации. В других уголках постсоветского пространства вспыхнули война в Приднестровье, армяно-азербайджанская война в Нагорном Карабахе, гражданская война в Таджикистане и др. Названные военно-политические конфликты - это лишь самые тяжёлые проявления развернувшихся тогда процессов распада единого государства. Но следует понимать, что на рубеже 1980-1990-х годов всегда имелась угроза того, что события могли пойти по ещё более страшному сценарию, поскольку потенциальных горячих точек существовало гораздо больше.

Так, ещё одним крупным вооружённым конфликтом, возникшим в следствие разрушения советского государства, на рубеже 1980-1990-х гг. стал чеченский. Как и осетино-ингушский, чеченский конфликт имел длительную предысторию [1, с. 19-20]. Однако, в отличие от сравнительно скоротечного осетино-ингушского конфликта, чеченский конфликт оказался очень затяжным. Он растянулся на несколько лет и имел не одну, а уже две высшие фазы, когда противостояние сторон перерастало в полномасштабные локальные войны, отчасти принимавшие характер гибридных. В рамках данной статьи будет проведён разбор только первого резкого обострения чеченского конфликта. В литературе и общественном мнении этот этап чеченского конфликта получил название Первой Чеченской войны.

Как и практически все другие локальные вооружённые конфликты, с которыми пришлось иметь дело Российской Федерации в период строительства её суверенной государственности, чеченские события можно считать наследием политики, проводимой союзным руководством во главе с М.С. Горбачёвым. Конечно, власти Российской Федерации тоже внесли свой весомый вклад в развитие конфликта, но он был уже вторичен. Как и во всех других случаях, в нарастании конфликтов на Северном Кавказе вторичность роли властей РСФСР связана с почти полным отсутствием в конце 1980-х гг. в их руках реальных рычагов, используя которые, можно было бы решить конфликт в зародыше. В свою очередь, союзный центр, имевший такие рычаги, так же, как и в других подобных случаях, не использовал их. Более того, он своей двусмысленной позицией и провокационными действиями поощрял чеченцев, как и титульные нации других российских автономий, к внутрироссийскому сепаратизму. И если у властей РСФСР не было ни достаточных информационных, ни тем более силовых ресурсов, то сепаратистские лидеры Чечни, используя сложившуюся в республике и в стране в целом неразбериху, начали действенную подготовку силового ресурса, на который можно было бы в будущем опереться в своих взаимоотношениях и с республиканскими, и с союзными властями.

К рубежу 1991-1992 гг., т.е. к тому моменту, когда горбачёвский союзный центр оказался ликвидирован в рамках создания СНГ, все важнейшие шаги, ведущие к вооружённому конфликту на Северном Кавказе, были уже сделаны. Руководивший республикой Доку Завгаев, хотя и стоял на умеренных позициях, но под давлением общеполитической обстановки вынужден был поддержать шедшие в тот период парад суверенитетов и войну законов. Ещё в ноябре официальный конституционный орган - Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР - принимает Декларацию о государственном суверенитете. Но к тому времени в республике организовались и более радикальные политические течения, выступавшие за выход не только из РСФСР, но и из СССР. Они объединялись вокруг т.н. Общенационального конгресса чеченского народа (ОКЧН). Он был создан при участии Джохара Дудаева - боевого офицера, отличившегося при выводе советских войск из Афганистана и проявившего незаурядные командирские способности на занимаемых им прежде постах. В Советской Армии Дудаев дослужился до звания генерал-майора (а в 1996 г. он получил звание ещё и Генералиссимуса Чечни).

ОКЧН быстро перехватил инициативу у официальных органов власти. Особенно этому способствовали августовские события 1991 г. в Москве. В период действий ГКЧП Завгаев, находившийся в Москве, никак не проявлял политической активности. В то же время ОКЧН сразу же поддержал ельцинскую команду в её противостоянии ГКЧП [3, с. 478]. Среди защитников Белого Дома в те дни даже можно было услышать слухи о готовых прибыть в Москву группах чеченцев для поддержки Ельцина. Естественно, по умолчанию предполагалось, что речь идёт о вооружённой поддержке. Вернувшись 21 августа в Грозный, Завгаев уже практически не обладал полнотой власти, его политическая карьера неуклонно приближалась к завершению. Федеральная власть никак этому не противодействовала. Она «фактически самоустранилась от своей конституционной обязанности обеспечить законность на территории Чеченской Республики. Тем самым бездействие федеральной власти создавало благоприятную почву для углубления и эскалации чеченского кризиса» [4, с. 25].

В сентябре ОКЧН объявил ВС ЧИР низложенным. Это решение на тот момент было молчаливо поддержано Ельциным, не забывшим позицию Дудаева в период ГКЧП. В октябре 1991 г. состоялись выборы президента и парламента Чечни. По оценкам наблюдателей, выборы шли под патронажем вооружённых формирований ОКЧН (т.н. «Национальной гвардии») и сопровождались многочисленными нарушениями избирательных норм [4, с. 19]. Президентом республики ожидаемо стал Дудаев. Его первым же указом с 1 ноября 1991 г. Чечня объявлялась независимой. Победа Дудаева на выборах означала, что сепаратисты сумели взять Чечню под свой контроль. После этого российские власти наконец решились как-то повлиять на развитие ситуации. Но ни принятые нормативные документы, ни попытки воздействовать на Грозный демонстрацией силы успехом не увенчались [3, с. 480]. В частности, союзный центр проигнорировал введение российским руководством 7 ноября 1991 г. чрезвычайного положения в Чечне. Прежде всего это было связано с тогдашним главой союзного МВД В.П. Баранниковым, который не скрывал, что не станет обеспечивать режим ЧП. Позиция Баранникова была воспринята некоторыми российскими политиками как выражение недружелюбного отношения к России со стороны всего союзного руководства и президента Горбачёва в частности [4, с. 21-22].

В то же время победа Дудаева стала возможной не только благодаря соперничеству между Российской Федерацией и союзным центром, но и противоречиям внутри самого российского политического класса, отдельные части которого по разным причинам оказались заинтересованы в усилении сепаратизма на Северном Кавказе. В частности, российские власти, признав незаконными выборы, на которых победил Дудаев, на практике не прекратили финансирование республики. Эту политику, в частности, на официальном уровне осуществляли российский Минфин и Пенсионный фонд. Кроме того, дудаевский режим получал солидные выручки, торгуя нефтью. Объёмы поступавших от продажи нефти средств были таковы, что позволяют смело предполагать уже неофициальное пособничество сепаратистам со стороны отдельных российских правительственных структур, позволявших Грозному пользоваться общей трубой [4, с. 28-29].

Сделавшись практически неподконтрольной федеральному центру территорией, в 1991-1992 годах Чечня быстро превращается в зону повышенной криминогенной обстановки. В сборнике материалов, в том числе предоставленных Центрами общественных связей МВД, ФСК, а также Управлением информации и печати Министерства обороны России, отмечалось, что «грабежи, разбои, похищения и убийства людей стали повседневным явлением» [6, с. 4]. Ситуация осложнялась и в последующие годы, о чём свидетельствует анализ поступавшей в МВД РФ оперативной информации. В республике свободно распространялось оружие, организовывались преступные группы и вооружённые бандформирования. Стрельба из различных типов оружия шла во многих регионах республики практически ежедневно, происходили взрывы и другие террористические акты. При этом правоохранительные органы практически самоустранились от расследования преступлений, в том числе самых тяжких. По оперативным данным МВД России, в 1992-1993 гг. на территории ЧР ежегодно фиксировалось до 600 умышленных убийств, что в семь раз превышало показатели 1990 года. Отмечалось, что преступления в республике совершались с особой дерзостью. Преступные группировки, вооружённые даже автоматическим оружием, фактически свободно осуществляли нападения на железнодорожный и автомобильный транспорт. Так, на Грозненском отделении Северокавказской железной дороги только за 1993 год нападениям подверглись 559 поездов, что сопровождалось полным или частичным ограблением около 4 тыс. вагонов и контейнеров на сумму 11,5 млрд рублей. А в следующем, 1994 году, случилось более 120 вооружённых нападений, в результате которых разграблено свыше 1100 вагонов и 500 контейнеров. Потери от этих нападений составили около 12 млрд рублей [6, с. 20]. При Дудаеве преступность из Чечни начала расползаться по республикам Северного Кавказа и остальным областям страны [6, с. 21, 47].

Способствовали росту напряжённости в стране и власти Ичкерии. Так, Дудаев пытался разыграть мусульманскую карту и карту братства кавказских народов. Рассчитывая возглавить общекавказский фронт «борьбы за независимость от России», Дудаев превратил Чечню в главную базу военизированной Конфедерации народов Кавказа. При этом верховными главнокомандующими войск КНК являлись чеченцы из окружения Дудаева: Иса Арсамиков, затем Шамиль Басаев. Предпринимались попытки распространить сепаратистские выступления на соседние территории Российской Федерации. Так, в специальном обращении Дудаева к жителям Дагестана -- самой обширной республики Северного Кавказа - содержались следующие слова: «... Восстаньте, и пусть презрение ляжет на потомство тех, кто окажется не способным к ратному братству в час великого призыва. Восстань, Дагестан!.» [6, с. 51].

Возможно, промежуточные выводы, вытекающие из приведённых выше фактических обстоятельств, кому-то покажутся чересчур резкими и дискуссионными, но они исчерпывающе отражают сложившуюся в 1991-1994 годах ситуацию:

Фактически руководство Российской Федерации оказалось перед дилеммой: либо отсоединение Чечни, а вслед за ней и других территорий, либо силовое столкновение.

Выбор приходилось делать не между дипломатией и применением силы, а между различными вариантами силового решения. Можно было попытаться использовать силу только как вспомогательный «аргумент», а можно - как основу.

На практике ельцинский центр попытался использовать оба варианта. Причём первоначально выбор естественным образом был сделан в пользу минимизации силового компонента давления на Грозный. Однако такой выбор был сделан не в силу того, что российское руководство освоило новейшие методы ведения локальных гибридных войн, а в силу того, что приходилось подстраиваться под имевшиеся ресурсы. Первоначальный выбор в пользу ограниченного применения силы был сделан в следующих обстоятельствах:

Во-первых, Ельцин имел устойчивую репутацию в стране и за рубежом как первый демократический лидер России. Подрывать массированным применением армии против мятежного анклава этот имидж Ельцину было «не с руки».

Во-вторых, даже после того, как у суверенных властей Российской Федерации появились силовые структуры, навыков и механизмов их применения всё ещё катастрофически не хватало.

В-третьих, при преимущественно мирном решении чеченской проблемы негативные последствия, как можно было легко понять, были бы существенно менее болезненны. А вот позитивные результаты могли бы оказаться существенными и поспособствовали бы укреплению престижа Ельцина в качестве демократического лидера как внутри страны, так и в мире.

Поэтому первоначально ставка делалась на информационную войну и поддержку внутричеченской оппозиции дудаевскому режиму. Другое дело, что навыков использования информационных и дипломатических ресурсов у новых московских властителей тоже не имелось.

Силовые методы первоначально предполагалось осуществлять через внутри- чеченские группировки, противостоящие режиму Дудаева. Представлялось, что будет достаточно снабдить их деньгами и оружием, и они смогут составить реальную альтернативу официальному Грозному. В целом, антидудаевская оппозиция в 1992-1994 гг. может быть отождествлена с несколькими течениями. Они ещё не являлись российскими прокси-структурами, поскольку складывались стихийно, выражали интересы не Федерального центра, а своих непосредственных лидеров. В результате Кремль сотрудничал с этими группировками в зависимости от временного совпадения целей, не имея возможности навязывать им собственные установки.

Как представляется, наиболее серьёзные внутричеченские оппозиционные силы действовали в Надтеречном районе. Одна их часть группировалась вокруг бывшего председателя Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР, выходца из тейпа Гендергеной Д. Завгаева. Другая часть - вокруг Председателя Временного совета Чеченской республики, выходца из тейпа Пешхой Умара Автурханова. У. Автурханов был известен тем, что он одним из первых среди чеченских политиков новой генерации высказался против сецессии и за сохранение единства России. Деятельность двух этих политиков превратила Надтеречный в зону, свободную от власти дудаевцев.

В селении Толстой-Юрт действовали сторонники Руслана Хасбулатова, видного российского политического деятеля, уроженца данного селения, выходца из тейпа Харачой. В родном селении им была организована т.н. «Миротворческая миссия профессора Хасбулатова». Позже к ней присоединится несколько вооружённых группировок.

Ещё несколько оппозиционных групп откололись от Дудаева в процессе усиления его личной власти и отсечения недовольных этим процессом от рычагов управления республикой. Это, например, группа Руслана Лабазанова, бывшего начальника личной охраны Дудаева. Отделившись от Дудаева, он возглавляет полувоенную партию Ний- со. По мере развития конфликта с Дудаевым и перерастанием его в вооружённый сторонники Лабазанова берут под контроль третий по значению город Чечни - Аргун.

Кроме того, два видных чеченских политика укрепились в Урус-Мартановском районе. Это его уроженец, первый дудаевский мэр Грозного, Бислан Гантамиров и Яраги Мамадаев. Второй из них стоял у истоков Общенационального конгресса чеченского народа, являлся членом президиума его исполкома, а после прихода дудаевцев к власти возглавил правительство -- Комитет по оперативному управлению народным хозяйством. После отставки он начал критиковать своего прежнего лидера и повёл борьбу с ним. Отбыл из Чечни в Москву, где объявил о создании правительства народного доверия -- по сути теневого правительства или правительства Чечни в изгнании. Переход таких фигур, как Гантамиров и Мамадаев в оппозицию свидетельствовал об очень существенных сложностях в процессах становления Чечни.

Из среды бывших борцов с Федеральным центром вышли и некоторые другие оппозиционеры. Так, отдельное оппозиционное течение сложилось вокруг покинувших ОКЧН политиков во главе с Лечи Уло- хаевым. Эти политики были недовольны усилением роли радикалов и лично генерала Дудаева в чеченском национальном движении. Другая немногочисленная группа оппозиционеров создала т.н. Движение демократических реформ (ДДР) Чечено-Ингушской республики во главе с С. Хаджиевым и Д. Гакаевым. В период нахождения у власти в Чечено-Ингушетии коммунистов члены чеченского ДДР так же, как и их союзные единомышленники, выступали с либеральных позиций. ДДР противостояло ставленнику Москвы Д. Завгаеву, но потом с либеральных позиций выступило и против узурпации власти Дудаевым, против установления его диктатуры [11].

В условиях вооружённого противостояния со сторонниками Дудаева у оппозиции было лишь два реальных решения для выживания:

- ориентация на Москву;

- объединение антидудаевских сил.

К 1993-1994 гг. большинство оппозиционных лидеров пришло к осознанию данного факта. Боевые действия официального Грозного с оппозицией, начатые в период с 1 по 7 сентября 1994 г., активизировали процесс объединения оппозиции при полной переориентации её на Москву. В Москве к осени 1994 года также произошла переоценка ситуации. На высоком уровне уже никто не думал идти на компромисс с Дудаевым. Представлялось, «что стоит лишь вооружить оппозицию и пообещать ей политическую поддержку, как нарыв будет удалён. Появлявшиеся время от времени заявления официальных лиц о “неприменении силы'' уже носили лишь ``прикрывающий'' характер» [4, с. 57].

Поддержка со стороны федеральной власти усилила антидудаевские группы, что привело к частичному перехвату ими инициативы в ходе вооружённой борьбы. В середине октября 1994 г. оппозиции даже удалось совершить скоординированное наступление на Грозный. В политике Кремля стали появляться некоторые элементы, которые нередко используются в гибридных войнах современности. Скорее всего, ненамеренно. Так, успехи оппозиции вдохновили Кремль не только на увеличение ей помощи оружием, но и на теневое вмешательство в события: в Чечню поехали российские военные-«отпускники». Было понятно, что готовится что-то серьёзное и масштабное.

И действительно, 26 ноября антидуда- евские силы начали новое, более крупное, чем прежде, наступление на Грозный. В город вошли танковые колонны оппозиционных Дудаеву военных формирований. Они легко дошли до центра Грозного... Но там попали в ловушку и были расстреляны из гранатомётов. Многие танкисты погибли или попали в плен. Среди них оказалось большое количество российских военнослужащих. Оппозиция потерпела полный военный разгром, а для Кремля крах «специальной операции» оказался катастрофой. Как справедливо указывает М.А. Жирохов, после случившегося, особенно после демонстрации дудаевцами очевидных доказательств участия в штурме Грозного российских военных, перед Кремлём оказалась сложная альтернатива: мир или война [3, с. 484].

Предстоял выбор из двух негативных сценариев. Для реализации первого пришлось бы откатиться назад и попытаться умиротворить сепаратистов всё большими уступками вплоть до признания независимости Чечни. Другой вариант заключался в силовом подавлении незаконных вооружённых формирований и возвращении Чечни в конституционное пространство Российской Федерации. В Москве имелись сторонники и того, и другого пути решения чеченской проблемы. Это не позволяло Ельцину сделать чёткий политический выбор и последовательно претворять его в жизнь. Тем не менее он сумел решиться на принятие наиболее очевидного варианта -- ликвидировать мятежный анклав силой оружия. Другое дело, что этой силы должного качества и количества у тогдашнего руководства страной в тот момент не было, но это выяснится лишь в ходе боевых действий. А первоначально представлялось, что федеральные вооружённые силы быстро подавят незаконные бандформирования и большой войны на Кавказе не случится.

Результатом иллюзий становится подписанный Ельциным 30 ноября 1994 г. секретный Указ № 2137с «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики» [5]. По Указу создавалась руководящая группа, которая должна была направлять действия федеральных сил против сепаратистов. Её возглавил министр обороны П.С. Грачёв. Перед группой ставились следующие задачи:

- прекращение вооружённых столкновений и ликвидация вооружённых сил мятежников;

- освобождение людей, насильственно удерживаемых бандитами;

- создание условий для восстановления в Чечне законности и правопорядка;

- оказание гуманитарной помощи населению;

- работа со СМИ и представителями иностранных держав с целью обеспечения нормализации в зоне конфликта;

- организация переговоров с целью дальнейшего урегулирования вооружённого конфликта мирными средствами [9, с. 147-149].

Кремлю понадобилось ещё несколько дней, чтобы приступить к осуществлению принятых решений. Федеральные вооружённые силы стали входить в Чечню 11 декабря 1994 года. С самого начала пришлось испытывать серьёзные трудности, в том числе из-за сопротивления местного населения, которое местами пыталось блокировать продвижение армии, причём в ряде случаев успешно. Другой проблемой для Кремля становится крайне болезненная реакция на прямое вторжение в Чечню армии со стороны многих представителей оппозиции и рядовых граждан. События разворачивались всего через год после государственного переворота и расстрела российского парламента осенью 1993 года, поэтому вовсе не только либеральные, но и некоторые коммунистические деятели надеялись на поражение режима Ельцина и на скорую смену политической власти. Озабоченность российской общественности и антивоенные настроения станут устойчивым фактором политической жизни. Свидетельством общественного внимания к Первой Чеченской войне может служить создание комиссий и наблюдательных миссий не только такими общественными правозащитными организациями, как «Мемориал», но и создание специальной комиссии нижней палатой нового российского парламента -- т.н. думской «комиссии Говорухина» [10, л. 1-112].

Только к концу декабря удалось занять северные районы Чечни и блокировать Грозный по трём важнейшим направлениям: Западному, Северо-Западному и Северо-Восточному. Также на Востоке от чеченской столицы была занята Ханкала. Как справедливо отмечает Жирохов, на большее возможностей группировки федеральных сил, численность которой составляла 24000 человек, просто не хватило [3, с. 487]. И вот с такими ограниченными силами руководство спецоперацией принимает решение о штурме Грозного. Операция началась в самый канун новогодних праздников - 31 декабря. Видимо, делался расчёт на неожиданность и превосходство в огневой мощи и бронетехнике.

Однако все расчёты оказались неверными. Повторился сценарий, по которому шёл штурм города внутричеченской оппозицией месячной давности 26 ноября, но с гораздо большими потерями. По России был нанесён колоссальный по силе не только военный, но также имиджевый удар, оправиться от которого удалось минимум через десять лет. С этого времени Кремль полностью теряет стратегическую инициативу в чеченском конфликте, лишь иногда возвращая её на тактическом уровне благодаря героизму и жертвам со стороны русских солдат и офицеров. Следствием этого становится полный отказ от гибких методов ведения современных войн, которые в XXI веке сначала американские, а затем и российские теоретики станут называть гибридными.

Происходит окончательная утрата контроля над институтами формирования общественного мнения. Зарубежные СМИ, интернет и прежде открыто стояли на позициях поддержки сторонников отделения Чечни. Но теперь Кремль растрачивает влияние даже на внутренние российские СМИ. Пропагандистский механизм теряет даже видимость эффективности. Внутри- чеченская вооружённая оппозиция быстро утрачивала свои позиции в республике и больше не могла использоваться в качестве весомой карты. Ставка делалась на массированное применение федеральных вооружённых сил, очень часто обычных призывников, а не профессионалов из специальных частей.

Зато силы, заинтересованные в дальнейшем ослаблении российской государственности, начинают пока разрозненно, чаще всего стихийно, но всё более широко и успешно применять как раз новейшие методы ведения современных гибридных войн, в том числе мягкую силу и технологии консциентальных войн, направленных на разложения тыла противника. К событиям в Чечне проявили интерес некоторые неправительственные организации на Западе, например Хьюманрайтсуотч и др. [2, с. 179]. В самой Российской Федерации оживились продудаевские СМИ, спящие агенты Запада. Политический характер приобретает деятельность пацифистских и правозащитных организаций. Теперь их усилия нацелены не на защиту конституционных прав граждан, а на усиление давления на российские властные структуры и армию. В конечном итоге предпринимаемые усилия были направлены на принуждение Кремля капитулировать, чтобы было подобно продавленному в 1905 г. С.Ю. Витте Портсмутскому миру.

Представляется, что в тот период Кремль спасло только то отношение, которое лично к Ельцину и некоторым членам его окружения, например, к главе МИД А. Козыреву, реформаторам Е. Гайдару, А. Чубайсу и некоторым другим демонстрировало американское руководство. Многие в американском истэблишменте относились к Российской Федерации так же настороженно, как и к Советскому Союзу. Но администрация Клинтона не во всём слушала своих консерваторов. Клинтон и его команда, как указывают американские историки Дж. Голдгейр и М. Макфол, считали Ельцина своим парнем в Москве, падение которого будет означать конец проамериканских реформ в Российской Федерации [2, с. 151]. А именно это могло бы произойти в случае провала Ельцина в Чечне.

Вторжение российских войск в мятежную республику, ставшее сюрпризом для Клинтона и его помощников по русскому вопросу, заставило в Америке многих усомниться в демократизме Ельцина [2, с. 170-171]. Однако ради сохранения дружественного режима Ельцина и проводимых им реформ Клинтон готов был закрыть глаза на силовые действия «друга Бориса» и, как рассказывает ещё один американский автор А. Стент, даже периодически сравнивал их с «аналогичными стараниями президента Линкольна сохранить Соединенные Штаты от распада во времена Гражданской войны» [12, с. 73]. Кроме того, администрация Клинтона в период Первой Чеченской войны не прекращала оказывать Москве экономическую помощь. Отказ от неё и тем более идея санкций отвергались в принципе [2, с. 177].

Первоначально более всего команда Клинтона пыталась не допустить, чтобы Чеченская проблема стала формировать повестку внешней политики США по отношению к России или пустила бы под откос то, на чем держалась эта политика в Москве - авторитет президента Ельцина. Чечня в свете общей российской тематики, по мнению ряда американских аналитиков, представлялась чем-то вроде «отрыжки» в процессе долгого и трудного перехода России к демократии [2, с. 176-177]. Только позже, в случае проявления Ельциным излишней самостоятельности, администрация Клинтона станет использовать чеченскую тему для давления на него. В частности, это найдёт своё выражение в том, как свидетельствует всё та же А. Стент, что США откажутся вслед за Кремлём считать чеченских сепаратистов террористами [12, с. 73].

Возвращаясь к рассмотрению хода конфликта, прежде всего следует отметить, что после неудачи «новогоднего» штурма Грозного чеченская кампания перешла в фазу затяжного вооружённого противостояния, в котором сторонам периодически удавалось одерживать локальные успехи. Тем не менее после ряда перестановок в руководстве Объединённой группировки войск (ОГВ) и увеличения её общей численности до 70,5 тыс. чаша весов медленно, но необратимо склонялась в сторону федеральных сил. Боевикам удавалось проводить отдельные громкие операции диверсионно-террористического рода, но остановить продвижение российской армии не получалось. В 20-х числах февраля 1995 г. боевые подразделения сепаратистов стали покидать блокированную ОГВ чеченскую столицу. Были освобождены крупнейшие населённые пункты на Востоке республики - Гудермес, Шали, Аргун. На западе Чечни было освобождено село Самашки, события в котором получили громкий резонанс и неоднозначные трактовки в российском обществе.

В совокупности к лету 1995 г. российская армия заняла почти все равнинные районы Чечни. В боевых действиях наметился долгожданный перелом. Способности незаконных вооружённых формирований противостоять ОГВ резко упали. Боевики массово перемещались в горы, надеясь там сформировать какое-нибудь подобие организованного сопротивления. Но было ясно - если вне зоны боевых действий не случится чего-то сверхординарного, к следующей весне с террористами и сепаратистами будет покончено. Фактически российская армия стояла на пороге победы. Задачей политиков было оградить её от провокаций и ударов в спину. Но в тот момент ни организационно, ни даже с политико-психологической точки зрения в стране никто не готов был противостоять угрозам совершенно нового рода. Угрозам, с которыми наша страна ещё никогда в своей истории не сталкивалась. Речь идёт о распространении на Россию подрывных действий международных террористов. Не только население, но и власти знали о массированном применении средств международного терроризма против мирных граждан исключительно по зарубежному опыту. Соответственно, в стране не было адекватных сил для противодействия международному терроризму в том случае, если его удары приобретут не узкий, а широкий характер.

Событием, которое резко изменило ситуацию и обернулось очередным провалом федерального центра, стал кровавый террористический акт, совершённый полевым командиром Шамилем Басаевым. Понимая, что он бессилен противостоять ОГВ в бою, Басаев решил «перенести войну», условно говоря, на территорию «самой России». В результате организованного им рейда крупного бандформирования в Ставропольский край тогдашняя российская вертикаль власти была потрясена до самых верхов. Героическое сопротивление, которое оказал небольшой отряд милиционеров, оказавшийся блокированным в горотделе внутренних дел в городе Будённовске, сорвало планы захвата бандой Басаева аэропорта в Минводах для вылета самолёта в Москву. Однако сам Будённовск, в котором не было крупных федеральных вооружённых сил, стал лёгкой добычей боевиков. Одна их группа осуществила рейд по городским улицам, убивая и захватывая мирных жителей. Другая часть боевиков захватила городскую больницу. На территории больницы в заложниках оказалось около 1 500 человек, что позволяет говорить о террористической акции в Будённовске как о беспрецедентной в мировой практике [4, с. 73].

В этих условиях федеральная власть оказалась полностью растеряна. В конечном итоге попытки штурма больницы и освобождения заложников были свёрнуты. С террористами начались переговоры, причём с российской стороны их вёл лично Председатель Правительства В.С. Черномырдин. Итогом переговоров стало согласие Москвы на наиболее наглые требования бандитов. Им позволили уйти в Чечню, прикрываясь десятками заложников. Кроме того, было выполнено требование о прекращении наступления ОГВ и начале переговоров с президентом самопровозглашённой Ичкерии.

В дальнейшем уроки Будённовска были частично учтены. Именно после теракта Басаева был принят указ Ельцина № 338 от 07 марта 1996 «О мерах по усилению борьбы с терроризмом» [13], а затем и федеральный закон № 130-ФЗ от 25 июля 1998 г. «О борьбе с терроризмом» [14]. В результате из международного права в российское право перекочевал категорический запрет удовлетворять требования террористов.

Так у российской армии бездарные политики в первый раз украли возможную победу. Однако купленное такой дорогой ценой «будённовское перемирие» оказалось шатким и коротким. Уже осенью, после теракта, организованного против командующего ОГВ, печально известного в России и Чечне генерала А.А. Романова, оно было сорвано. Боевые действия возобновились. При этом вооружённые формирования сепаратистов успели передохнуть, пополниться, передислоцироваться из горных в равнинные районы Чечни. Повторился сценарий боевых действий первой половины 1995 г.: первоначально дудаевцам удалось захватить стратегическую инициативу, но постепенно российская армия вновь смогла вернуть её себе, медленно выдавливая местных боевиков и международных террористов в горы. В результате спецоперации был ликвидирован президент самопровозглашённой Чеченской республики Дудаев. Ему на смену пришёл не военный, а гражданский деятель - дудаевский идеолог Зелимхан Яндарбиев.

Попытки международных террористов организовать масштабные теракты по будённовскому сценарию в большинстве своём окончились провалом. В свою очередь, мелкие теракты по взрыву автобусов и троллейбусов с мирными гражданами вызывали раздражение населения, но уже не могли подействовать на позицию центральных властей. Тем не менее чеченским сепаратистам и тем силам за рубежом, которые патронировали их, удалось удачно разыграть политическую карту. Шанс на это им дали президентские выборы 1996 г., которые проходили при резком усилении ан- тиельцинской оппозиции. Хотя формально Ельцину на выборах противостояли коммунисты во главе с Г.А. Зюгановым, но и среди либералов, стоявших за спиной Ельцина, было немало таких, кто не поддерживал те или иные действия президента, в том числе и по чеченской войне. Мобилизовав все свои силы, ельцинскому режиму удалось пережить судьбоносные для Российской Федерации выборы 1996 года. Но ценой победы Ельцина во втором туре президентской гонки стали его союз с генералом А.И. Лебедем и назначение 18 июня 1996 г. последнего на пост секретаря Совета безопасности РФ «с особыми полномочиями».

О генерале Лебеде страна впервые узнала в августе 1991 г., когда он «перешёл» «на сторону Ельцина» вместе со своей воинской частью. С этого момента генерал Лебедь начинает совмещать военную карьеру с укреплением своего политического капитала. Особенно возрос интерес к Лебедю в период обострения Приднестровского кризиса летом 1992 г. С того времени он начинает позиционировать себя не только как жёсткого военного, но и как миротворца, заботящегося о людях. Свое назначение секретарём Совета безопасности А. Лебедь решил использовать для усиления собственного имиджа как миротворца. С этой целью он выступил с набором дипломатических инициатив по чеченскому вопросу.

Активность генерала Лебедя привела к заключению 22 августа 1996 г. в селении Хасавюрт соглашения «О неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в г. Грозный и на территории Чеченской Республики». Согласно содержащимся в нём положениям, российские войска покидали республику [9, с. 239-242]. Данное обстоятельство позволило некоторым авторам называть достигнутые генералом Лебедем соглашения «хасавюртовской сделкой» [7, с. 466]. В совместном заявлении генерала Лебедя и начальника генштаба вооружённых сил самопровозглашённой Чеченской республики, а по совместительству - первого зама председателя Государственного комитета обороны Чечни Аслана Масхадова были озвучены принципы, на которых в дальнейшем планировалось проводить переговоры [9, с. 242]. Среди них называлось и право наций на самоопределение, хотя в российской Конституции оно и не предусматривалось.

С выводом федеральных сил из Чечни заканчивалась не только Первая Чеченская война. Как подчёркивают некоторые авторы, после вывода из мятежного анклава последних соединений российских войск Москва окончательно утратила контроль над данным субъектом федерации. Но при этом у властей самопровозглашённой Ичкерии оставались возможности черпать средства из федерального бюджета, что ими было использовано в полной мере [7, с. 472]. Да и само «окончание» войны оказалось формальным -- боевые столкновения и теракты продолжались и в последующие годы. Тем самым в годы правления Ельцина, к концу 1990-х гг., чеченский, в отличие от осетино-ингушского, конфликт урегулирован не был.

Первые кризисы в сфере национальных отношений пришлись на время, которое можно назвать переходным или даже переломным. Потсдамско-Ялтинская мировая система уже разрушалась, но контуры следующей ещё не были определены. Прежний биполярный мир уходил в прошлое, на его месте возникал новый, как представлялось многим в тот момент, - однополярный. Менялось и военное искусство: на смену локальным войнам прошлого - локальным войнам индустриальной эпохи - приходили новые формы ведения локальных войн постиндустриальной эпохи, эпохи постмодерна и глобализации - гибридных войн (подробнее об этом см.: Чураков Д.О. Локальные конфликты Российской Федерации и дискуссии о значении понятия «гибридная война» // CLIO-SCIENCE: Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: сборник научных трудов. Выпуск IX. Москва: МПГУ, 2018. С. 107-114). В частности, первая Чеченская война несла на себе следы всех указанных выше переходных состояний. В ходе неё сторонами применялись как новейшие методы гибридных локальных войн будущего, так и методы локальных войн прошлого - середины и даже начала XX века.

Опыт кризиса конца 1980 - середины 1990-х гг. на Северном Кавказе едва ли поможет изучить все методы новейших гибридных войн, поскольку они только апробировались, использовались стихийно и несистемно. Зато анализ происходившего в ходе него необходим для понимания генезиса современных гибридных войн, для понимания превосходства современных методов ведения локальных войн над устаревшими моделями. Так, многие аспекты кризисной ситуации на Северном Кавказе в конце 1980 - середине 1990-х гг. показали, что стороны - даже в условиях, когда они используют вооружения и средства коммуникации примерно одного технологического поколения, - оказываются несопоставимы по эффективности, если одна из них применяет стратегию прежних локальных войн, а другая - уже новейшие стратегии гибридного характера.

Так процессы, протекавшие на Северном Кавказе в конце 1980 - середине 1990-х гг., показали важность понимания руководством страны теоретических и прикладных аспектов геополитики внутреннего пространства и внутриполитических факторов в целом для проведения успешной политики в зонах локальных конфликтов [8, с. 40-49]. Сначала противоборство между союзными и российскими властями, а потом несогласованность действий между отдельными группами в российской руководстве, разобщённость в российском общественном мнении, отсутствие единства между властью и обществом стали теми факторами, которые не позволили эффективно противодействовать нарастанию чеченского кризиса.

Список литературы

вооруженный конфликт исторический постсоветский

1. Вайнахи и имперская власть: проблема Чечни и Ингушетии во внутренней политике России и СССР (начало XIX - середина XX в.). М., 2011.

2. Голдгейр Дж., Макфол М. Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны». М., 2009. С 519.

3. Жирохов М.А. Семена Распада: войны и конфликты на территории бывшего СССР. СПб., 2012. 688 с.

4. Комиссия Говорухина. М., 1995. 175 с.

5. Конфликты между РФ и Чеченской Республикой в 1994-1996/1999-2009 годы // РИА Новости - события в Москве. России и мире: темы дня. фото, видео, инфографика, радио / URL: https://ria. ru/20110418/365668402.html (дата обращения: 24.07.2019).

6. Криминальный режим. Чечня. 19911995 годы. М., 1995. 94 с.

7. Куликов А.С., Рунов В.А. Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия. М., 2013. 677 с.

8. Матвеева А.М. Геополитика внутреннего пространства как направление русской геополитической школы и методология истории // Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. Т. 9. № 6-2. С. 114-120; Матвеева А.М. Принципы геостратегии внутреннего пространства России в гибридных войнах современности // CLIO-SCIENCE: Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: сб. науч. тр.. Вып. IX. - М.: МПГУ, 2018. С. 40-49.

9. Первая чеченская. Вторая чеченская / сост. Н.Н. Гродненский. Минск, 2012. 477 с.

10. Протоколы № 1-12 заседаний Государственной комиссии Российской Федерации по урегулированию кризиса в Чеченской Республике и документы к заседаниям. Копии // Государственный архив Российской Федерации. Ф. 10100. Оп. 14. Д. 47. Лл. 1--265; Документы к заседаниям Государственной комиссии Российской Федерации по урегулированию кризисе в Чеченской Республике. Копии // ГАРФ. Ф. 10100. Оп. 14. Д. 48. Лл. 1--112.

11. Путь к чеченской революции // Zilaxar - Naciontalaen | Новостной портал Zilaxar / URL: http://zilaxar.com/istoriya/put-k-chechenskoj-revolyucii/ (дата обращения: 24.07.2019).

12. Стент А. Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений. М., 2015. 464 с.

13. Указ Президента РФ от 07.03.1996 № 338 «О мерах по усилению борьбы с терроризмом» // Iegalacts.ru Законы, кодексы и нормативно-правовые акты Российской федерации / URL: https://legalacts.ru/doc/ ukaz-prezidenta-rf-ot-07031996-n-338/ (дата обращения: 26.07.2019).

14. Федеральный закон от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» (с изменениями и дополнениями) (утратил силу) // garant.ru ГАРАНТ. Законодательство (кодексы, законы, указы, постановления) РФ, аналитика, комментарии, практика / URL: https://base.garant.ru/12112507/ (дата обращения: 26.07.2019).

Размещено на Allbest.ru