Обеспечение национальной безопасности в период массовых беспорядков в Ростове-на-Дону в июле - декабре 1905 года

Размещено на http://www.allbest.ru/

Обеспечение национальной безопасности в период массовых беспорядков в Ростове-на-Дону в июле - декабре 1905 года

Небратенко Геннадий Геннадиевич

доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры теории государства и права Ростовский юридический институт МВД России Ростов-на-Дону

Проблематика обеспечения национальной безопасности настолько важна для Российской Федерации, что наряду с патриотизмом может стать идеологическим столпом. Многие проблемы национальной безопасности прежде успешно разрешались Российским государством, и накопленный историко-правовой опыт не потерял актуальности, поэтому при формировании теории национальной безопасности следует его учитывать. В настоящей статье рассматривается опыт борьбы с экстремизмом и терроризмом на Юге России во второй половине 1905 года. Одним из центров революционного движения являлся Ростов-на-Дону, в котором неоднократно проходили массовые беспорядки, переросшие в вооруженное восстание.

Ключевые слова: политический и религиозный экстремизм, терроризм, органы государственной власти, «цветная революция», полиция, жандармерия, массовые беспорядки, вооруженное восстание.

революционный ростов восстание портсмутский

Ensuring national security during the riots in Rostov-on-Don in July - December 1905

Gennady G. Nebratenko, doctor of sciences (law), associate professor, professor of the department of theory and history of state and law

Rostov legal institute of the Ministry of internal affairs of Russia Rostov- on-Don, Russian Federation

The issue of ensuring national security is so important for the Russian Fed-eration that, along with patriotism, it can become an ideological pillar. Many problems of national security have been successfully resolved by the Russian state before, and the accumulated historical and legal experience has not lost its relevance. Therefore, when forming the theory of national security, it should be taken into account. This article discusses the experience of fighting extremism and terrorism in the south of Russia in the second half of 1905. One of the cen-ters of the revolutionary movement was Rostov-on- Don, in which mass riots re-peatedly took place, which grew into an armed uprising.

Keywords: political and religious extremism, terrorism, government bod-ies, the «color revolution», police, gendarmerie, riots, armed uprising.

Таганрогского и Черкасского округов Донской области, и прослойка пролетариев возрастала, требуя внимания администрации города, дирекции предприятий и органов правопорядка. Впрочем, рост городов за счет рабочего класса наблюдался по всей империи, вызывая кризисные явления из-за неразвитости трудового законодательства, невысокого социально-экономического положения люмпенов и их В XIX - начале XX века в Российской империи происходили общественно-политические потрясения, связанные с вовлечением в антигосударственную деятельность широких слоев населения. В революционном движении выделяются три этапа [1, с. 261-262], и пролетарский, начавшийся в 1895 году, особо прослеживается на Юге России. Так, ростово-нахичеванский полицмейстер Н.И. Лазарев уже в 1899 году сообщал «...об усиливавшемся брожении среди рабочих, которое с наступлением нового срока найма, то есть после Пасхи, может вылиться в частные или массовые недовольства, или даже стачки и забастовки» [2, с. 61].

В начале XX столетия Ростов-на-Дону являлся одним из промышленных центров Российской империи, чему способствовало выгодное географическое положение. Палитра промпредприятий привлекала сельских обывателей в первую очередь из Ростовского, несистемного вовлечения в общественно-политическую деятельность. Недооценка правительством этих проблем привела к тому, что пролетарии сформировались как революционная сила, демонстрирующая социальную сплоченность, восприимчивость к экстремистской пропаганде и склонность к антигосударственной деятельности, нередко террористической. Поэтому уже в 1902 году произошла многочисленная ростовская стачка, ставшая тренировкой масштабных потрясений, в первую очередь декабрьского вооруженного восстания 1905 года, которое проходило сразу в нескольких городах Российской империи, но в Ростове-на-Дону подготовка к нему непосредственно началась в конце 1904 года под руководством членов Донского комитета РСДРП.

К мерам, разработанным для обеспечения национальной безопасности, относилось выделение в 1904 году из состава Донской области особой агломерации с численностью жителей в 150 тысяч, воплотившееся в создании Ростовского градоначальства на базе Ростова-на-Дону и Нахичевани. Градоначальник непосредственно подчинялся министру внутренних дел, на подведомственной территории курируя силы правопорядка и органы самоуправления. Полицейская стража, прежде комплектовавшаяся донскими казаками, организовывалась на основе Городового положения 1892 года, применявшегося в большинстве городов Российской империи. Команду городовых доукомплектовывали, переодевали в полицейскую форму одежды и обеспечивали казенными револьверами и драгунскими шашками, поскольку прежде казаки использовали личное оружие. Впрочем, создание градоначальства не устранило кризисных явлений, способствовавших возникновению восстания, обусловленных недочетами во внутренней политике, при этом немаловажно, что со времен разночинского этапа революционеры имели свой «пропагандистский рупор», из-за границы получали финансовую и политическую поддержку, десятилетиями развивая в России сеть экстремистских ячеек.

В апреле 1905 года в Лондоне прошел III съезд РСДРП, объявивший о вооруженном восстании, и через несколько месяцев под красными знаменами началась, используя современную терминологию, «цветная революция», сотрясшая основы самодержавия. Одновременность возникновения и многочисленность очагов восстания, помноженная на наличие движущих сил, оружия и взрывчатых устройств, ударили в резонанс, кратковременно парализовав деятельность органов государственной власти, например Ростовского градоначальства, где в конце года появилась собственная «Красная Пресня» с вооруженными дружинами рабочих.

Активизация экстремистского подполья была обусловлена прибытием в город профессиональных революционеров, подготовленных для организации восстания. Уже 15 июля рабочие Главных мастерских Владикавказской железной дороги численностью до 2 тысяч человек осуществили попытку дезорганизации ростовского транспортного узла, а также телеграфного и телефонного сообщения станции, пресеченную умелыми действиями начальника жандармского полицейского отделения подполковника И.В. Иванова. На следующий день Донской комитет «приговорил» офицера к смерти, его убийство произошло 7 августа [3, с. 42-43].

Осенью 1905 года сообщения о забастовках в Москве, Питере и других городах стимулировали антиправительственную пропаганду в Ростове-на-Дону, организуемую среди рабочих, учащихся ремесленных училищ и городской бедноты. Члены профсоюзной организации «Союз союзов» потребовали начать забастовку, организовали в Главных мастерских стачечное бюро, включавшее порядка 70 человек. Логистика «маховика революции» учитывала разветвленность железнодорожной сети Российской империи, и центром беспорядков в Ростове-на- Дону стали железнодорожные мастерские, а также Затемерницкое поселение, где проживали рабочие, мастера и инженеры-путейцы.

Правоохранительные органы 12-15 октября провели аресты более трех десятков агитаторов, у которых при проведении обысков были обнаружены вещественные доказательства преступной деятельности. Впрочем, численность лиц, вовлеченных в подготовку массовых беспорядков, была столь велика, что аресты коснулись только явных революционеров, и дальнейшая борьба с экстремистским подпольем требовала координации с градоначальством и МВД России. Однако градоначальник Федор Карлович Коцебу Пилар фон Пильхау отказался санкционировать задержание всех членов стачечного бюро.

Между тем октябрьская стачка 1905 года, предвосхитившая вооруженное восстание, сопровождалась ксенофобскими проявлениями, дискредитировавшими власть: 14 октября произошли беспорядки у ростовской синагоги. На следующий день в агломерации была парализована работа транспорта и магазинов, но 16 и 17 числа обстановка нормализовалась, во многом благодаря прежде проведенным арестам и деятельности разъездов конной полиции, рассеивавших несанкционированные сборища толпы. Однако подписание императором Манифеста 17 октября 1905 года изменило расстановку сил, спровоцировав волну насилия, возникшую на фоне пассивных действий градоначальника, занявшего выжидательную позицию. Вместо официального объявления Манифеста, сопровождаемого молебнами и праздничными мероприятиями, 18 октября произошло его оглашение на несанкционированных митингах.

Силы правопорядка в условиях изменяющейся внутриполитической обстановки временно приостановили активные действия, поскольку Манифест носил либеральный характер и на его основе из ростовской тюрьмы даже была освобождена часть задержанных агитаторов, которые сразу вернулись к антиобщественной деятельности. Но дальнейшие события развивались по сугубо провокационному сценарию, когда несанкционированная демонстрация, двигавшаяся под красными флагами и требовавшая освобождения всех задержанных членов стачкома, столкнулась у стен ростовской тюрьмы с реакционным митингом горожан, имевших в руках российские флаги и портреты Николая II. Возникшая словесная перепалка спровоцировала несколько револьверных выстрелов, а затем массовое побоище, в результате чего с обеих сторон были убитые и раненые. Прибывшая на место происшествия пехота и казаки рассеяли правонарушителей, но затем в городе начался еврейский погром, продолжавшийся до 20 октября. В течение трех дней «старый город» находился во власти толпы, причем для противодействия погромщикам в условиях крайней необходимости появились несанкционированные властями отряды самообороны, вооруженные револьверами. Итогом массового насилия стало убийство около 40 человек, ранение - 160, разграбление 514 лавок, 2 паровых мельниц, 5 угольных складов и 8 частных квартир, а также 25 поджогов, от которых сгорело до 310 различных помещений [4, лл. 65-69 об].

Косвенная вина за произошедший погром лежит на правоохранительных органах, которые своевременно не пресекли массового насилия. Однако, справедливости ради, ни ростовская полиция, ни жандармерия, ни охранное отделение не имели сил для своевременного прекращения столь массового по числу участников преступления, а адекватной реакцией на происходящее являлось введение войск. Инициатива в привлечении армии к обеспечению правопорядка должна была исходить от градоначальника, неоднократно проявлявшего управленческую нерасторопность. Прекращению погромов послужило распространение слухов, что силы правопорядка получили приказ на применение огнестрельного оружия, хотя в тот период они даже не имели межведомственного координационного органа и поэтому действовали разрозненно. В прекращении массовых беспорядков в должной мере не использовали не только принуждение, но и метод убеждения, не информируя население о преступности погромов и неизбежности наказания за умышленное участие в них или даже неосторожное (бездеятельное присутствие на погроме). Администрация не взаимодействовала с местным самоуправлением и общественностью, что способствовало применению «самообороной» неадекватного насилия, а также падению авторитета власти, ее игнорированию со стороны населения. Наконец воинские казачьи части, привлеченные для прекращения погрома, проявили недисциплинированность и безынициативность [4, лл. 69 об].

Замедленная реакция на массовые беспорядки изначально предопределялась и тем, что Октябрьский манифест декриминализовал ряд составов преступлений, разрешая митинги и политические организации, наделяя подданных новыми правами и свободами. Данный акт был издан несвоевременно, не выполнив своей миссии в деле прекращения революционной смуты, возымев противоположный результат. Он был воспринят общественностью как проявление слабости правительства, давая понять, что Николая II можно шантажировать. После прекращения ростовского погрома митинги в несколько тысяч человек стали проводиться открыто, с привлечением рабочих, учащихся и даже военнослужащих, осознавших слабость органов государственной власти. Утратив веру в закон и правопорядок, даже лояльные правительству собственники заводов и фабрик стали сотрудничать с «Союзом союзов», откупаясь за крупные суммы денег от возможных актов физического насилия или уничтожения имущества, тратившиеся восставшими на приобретение оружия.

Революционеры завладели инициативой, и на несанкционированных митингах публично высказывали призывы к вооруженной борьбе и свержению самодержавия, не получавшие должной правовой оценки. Градоначальство не санкционировало массовых мероприятий, но и не пресекало их. У рабочих возникла эйфория по поводу безнаказанности митингов, о которых свободно писала либеральная пресса и где можно было послушать вожаков стачечного движения. Следуя Манифесту, агитаторы стали посещать воинские казармы, непосредственно накануне восстания по представлению начальника Донского областного жандармского управления генерала С.В. Тихановича из города вывели Заславский пехотный полк и запасную артиллерийскую батарею. На место политически деморализованных подразделений передислоцировали благонадежные воинские части.

Теоретически восстания можно было избежать, но для этого следовало предпринимать активные действия, противоречившие идеям Манифеста. В ноябре «Союзом союзов» забастовка была продолжена, а правоохранительные органы реагировали только на явные нарушения общественного порядка, например, митинг работниц табачной фабрики 7 ноября, разогнанный ростовской конной полицией. Тем временем под маской локальной политической борьбы революционеры копили силы для масштабного восстания: планировали захват жизненно важных органов и учреждений, создавали боевые дружины, вооружались, готовили взрывчатые устройства, укрепляли связи с рабочими других городов. Ростовский же градоначальник, узнав о готовящемся на его жизнь покушении, на нервной почве слег. Его полномочия, как требовало законодательство того времени, перешли начальнику ростовского порта Михаилу Михайловичу Фон Дер Вейде, что только усугубило ситуацию, поскольку по роду своей основной деятельности он не обладал необходимыми компетенциями и практическим опытом, а также допуском к сведениям ограниченного пользования.

О нерасторопности властей в Ростовском градоначальстве говорил тот факт, что в ноябре 1905 года на совещании сил правопорядка ростовского гарнизона все еще обсуждался вопрос о прекращении несанкционированных массовых мероприятий. Невзирая на это с 18 ноября по 3 декабря в городе проходила забастовка работников почтово-телеграфного ведомства, а на страницах газеты «Донская речь» открыто публиковались призывы к народному восстанию. Его центром стали Главные железнодорожные мастерские, в столовой которых почти ежедневно проводились митинги, на сцене зала работал Совет рабочих депутатов, во главе которого стояли члены Донского комитета РСДРП, а в помещении под сценой располагалось стачечное бюро, а также Исполком совета рабочих депутатов и Объединенный комитет революционных организаций Ростова-на-Дону. Символично, что под сценой обсуществлялась разработка «резолюций», которые передавались на сцену и вполголоса обсуждались в Совете рабочих депутатов, затем оглашались митингующей толпе как уже принятые решения, а при необходимости они предварительно тиражировались и распространялись публике в качестве «пролетарских манифестов».

В итоге в ночь с 7 на 8 декабря в Ростове-на-Дону была объявлена всеобщая забастовка. С утра оказался парализованным транспорт, водопровод и прекращена подача электричества, закрыты производственные предприятия и учреждения торговли, одновременно рабочими был захвачен телеграф, телефон и управление железнодорожными перевозками. 8 и 9 декабря в центре города прошли многочисленные митинги, а рабочие дружины захватили городской театр, ставший местом управления антиобщественной деятельностью. Восставшими было постановлено потребовать у исполняющего обязанности градоначальника освобождения прежде арестованных лиц, угрожая в противном случае применить силу. Фон Дер Вейде согласился выпустить из под стражи нескольких человек, и после протестов со стороны правоохранительных органов, в том числе начальника тюрьмы, данное требование оказалось удовлетворенным, что указывало на разобщенность и нерешительность властей. Поэтому на митинге, проводившемся на следующий день, было провозглашено низложение чинов градоначальства. По городу поползли слухи о начале всероссийского восстания, повсеместном низложении органов государственной власти и переходе армии на сторону революционеров. Одновременно стали расклеиваться «пролетарские манифесты» о начале вооруженного восстания [4, лл. 70 об-78].

10 декабря исполняющий обязанности градоначальника сказался больным, передав свою должность ростово-нахичеванскому полицмейстеру А.М. Прокоповичу, объявившему в городе «положение чрезвычайной охраны» и проинформировавшему население о запрете массовых мероприятий. Работавший в театре революционный комитет был разогнан, у арестованных зачинщиков при досмотре обнаружили огнестрельное оружие. Для охраны учреждения культуры установили пост полиции. Впрочем, в течение суток на городских перекрестках все еще стояли вооруженные патрули из дружинников и работали «разведчики», но инициатива восставших стала локализоваться. Поэтому 11-12 декабря митингующие вернулись в столовую мастерских, а попытка захвата театра, хотя изначально и оказалась успешной, но все же закончилась рассеиванием толпы, осуществленным войсками. Кроме того, 12 декабря обязанности градоначальника были возложены войсковым наказным атаманом на полковника В. Макеева, ранее состоявшего в должности воинского начальника ростовского гарнизона.

Поняв, что захват власти в городе уже невозможен, восставшие сосредоточили свое внимание на железнодорожном узле, к которому примыкали Главные мастерские и Затемерницкое поселение. 13 декабря вооруженные рабочие дружины, насчитывавшие более четырехсот боевиков, захватили ростовский вокзал, разоружив отделение жандармов и еще нескольких военнослужащих, транзитом следовавших по железной дороге. В отношении чинов полиции, проживавших в Затемерницком поселении, были совершены террористические акты: убит помощник участкового пристава 1-го участка В.Г. Слюсарев и городовой Татарчук (имя и отчество неизвестны). В самом поселении стали возводиться баррикады, необходимые для защиты штаба восстания от армии, которая в составе 5 рот пехоты и казаков, а также 6 артиллерийских расчетов блокировала ростовский вокзал. На требование сдать зачинщиков, разоружиться и разойтись был получен отказ, раздались первые выстрелы и после полудня начался артиллерийский обстрел столовой Главных мастерских Владикавказской железной дороги. В течение дня с применением артиллерии и стрелкового оружия войска освободили вокзал и столовую, потери имелись с обеих сторон.

Утром 15 декабря располагавшиеся на вокзале войска попали под кинжальный огонь восставших, ведшийся под защитой построенных баррикад. Подошедшее армейское подкрепление начало артиллерийский обстрел рабочего поселения, рассеяв дружинников, которые, рассредоточившись, продолжили хаотичную пальбу из окон жилых домов. По Ростову поползли слухи о поражении войск и ликвидации органов государственной власти. 17-19 декабря город накрыл густой туман, что купировало численное и качественное преимущество войск, действительно оставивших прежде занятые позиции. Дружинники же, наоборот, активизировали террористическую деятельность, повторно заняли станцию, совершили нападение на полицейского пристава 1-го участка, вели беспорядочную стрельбу во всех частях города, наводя ужас на городских обывателей. Возращенный боевиками контроль над вокзалом позволил расширить ареал восстания до станции Батайск и далее по железной дороге до Владикавказа. В результате возможности революционеров в наращивании сил и средств кратно возросли.

19 декабря войсковой наказной атаман Николай Николаевич Одоевский-Маслов объявил градоначальство на военном положении, и борьба с восставшими стала принимать правильные формы, как если бы велась война с регулярной армией противника, закрепившегося в русском городе. Решительные действия, направленные на восстановление правопорядка и обеспечение общественной безопасности, а также взаимного доверия власти и органов самоуправления, возымели свои результаты. Маркером этого стало частичное восстановление работы магазинов, рынков и небольших предприятий. 20 декабря вокзал, столовая и мастерские вновь подверглись обстрелу артиллерии, давшей до 50-ти одиночных залпов, вызвав меткий ответный огонь из стрелкового оружия, причинивший армии урон в живой силе. После артподготовки и стрелкового боя ростовский вокзал вновь оказался в руках правительства, представляя взору жалкое зрелище! Поняв неминуемость поражения, боевики с оружием в руках отступили к баррикадам Затемерницкого поселения, вечером того же дня ушли в сторону Батайска и Нахичевани.

21 декабря на нескольких зданиях Затемерницкого поселения появились белые флаги, после чего начались обыски, давшие свои результаты: 24 ящика пороха и патронов, 4 - динамита, подпольная химическая лаборатория для изготовления взрывчатых веществ, сигнальная пушка, снятая с речного судна. После этого работа общей и жандармской полиции активизировалась: аресты и административная ссылка изобличенных в антигосударственной деятельности позволили окончательно пресечь противодействие властям. Впрочем, в конце января 1906 года в предместьях Ростова снова стали появляться революционеры, бежавшие из других городов Российской империи, но эта миграция имела целью избежать законного правосудия за совершение преступлений в другой местности [4, лл. 71-83].

Таким образом, проблемы в обеспечении национальной безопасности в Ростове-на-Дону в июле - декабре 1905 года, выразившиеся в многочисленных массовых беспорядках, привели к дискредитации органов государственной власти и кратковременной дезорганизации сил правопорядка. Аналогичные события с соответствующими последствиями наблюдались в ряде других городов Российской империи, сопровождаясь действиями по следующему алгоритму:

1. Привлечение профессиональных революционеров для аккумуляции на местах движущих сил и средств восстания.

2. Дискредитация органов государственной власти посредством организации «кровавых провокаций», в которых публично обвинялись силы правопорядка с целью последующего признания администрации преступной и нелегитимной.

3. Организация и проведение вооруженного восстания, имеющего целью слом органов государственной власти для их замены чрезвычайными революционными учреждениями.

Предотвратить революцию на первом этапе ее развития можно с успехом, но лучше до него не доводить, тем более не заниматься популистским правотворчеством, имея в виду Манифест 17 октября 1905 года, спровоцировавший волну насилия. На втором этапе публичная власть попадает в патовую ситуацию, поскольку ограничена в своих действиях из-за утраты поддержки широких слоев населения и формирования негативного общественного мнения в отношении сил правопорядка. Переход к третьему этапу может носить фатальный характер. Впрочем, революция 1905 года была обречена на провал, поскольку очаги насилия хотя и были многочисленными, но имели разобщенный и локализованный характер, непосредственно не угрожая главе государства и правительству, обычно являющимся главной целью боевиков.

Первая российская революция произошла уже после подписания Портсмутского мира с Японией, заключенного 23 августа 1905 года, а, как известно, война являлась важным условием победы двух последующих революций, без которой устранение законной власти обречено на провал. Резкое падение уровня жизни населения в период масштабных вооруженных конфликтов обостряет внутриполитические противоречия и кратно увеличивает движущие силы восставших, а главное создает общественную поддержку идее слома государственного строя. Впрочем, причины революции имеют комплексный системный характер и непосредственно не связаны с войной.

Примечания

1. Ленин В.И. Памяти Герцена // Полное собрание сочинений. Т 21. М., 1968.

2. История города Ростова-на-Дону. Ростов н/Д, 1999.

3. Книга Русской Скорби. Памятник русским патриотам, погибшим в борьбе с внутренним врагом. М., 2013.

4. Государственный архив Ростовской области. Фонд 826. Опись 2.

References

1. Lenin V.I. In memory of Herzen. Complete works, vol. 21. Moscow, 1968. (In Russ.)

2. History of the city of Rostov-on-Don. Rostov-on- Don, 1999. (In Russ.)

3. Russian Tribulation Book. Monument to Russian patriots who died in the struggle with the internal enemy. Moscow, 2013. (In Russ.)

4. State archive of the Rostov region. Fund 826. Inventory 2. (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru