Постановка мобилизационной работы и комплектирование Красной Армии людскими ресурсами в годы гражданской войны в России (1918-1922)

The article is devoted to the analysis and generalization of the experience of mobilization work of the military administration of the Red Army, received during the Civil War 1918-1922. Historically short period of time is unique in that under emergency conditions of war and economic ruin, in the ring of fronts against the white armies and foreign troops of the interventionists, the Soviet leadership managed to create and establish an overall effective mechanism for manning the Red Army troops. The article considers the evolution of the main mobilization body -- the Mobilization Department (since September 1918 -- Management) of the all-Russian General staff. The role of so called “military experts” -- former officers and Joint Staff generals who often held similar positions in the mobilization bodies of the old army - in the correct formulation of mobilization work is emphasized. The article shows the features and results of registration and mobilization work, expressed in various ways of staffing troops with human resources: general and private appeals, identification and legalization of deserters, unscheduled military (local) mobilization. Explanations are given for the dominance of certain methods of recruiting troops at various stages of the Civil war.

Keywords: mobilization; military authorities; Civil war in Russia; military conscription; compulsory military service; military registration.

Основная часть

Мобилизация -- ключевой момент начального периода войны, от своевременной и полной реализации которой в значительной мере зависит дальнейший ход боевых действий, и даже исход войны. Под мобилизацией обычно понимается комплекс мероприятий государства по приведению в активное состояние, сосредоточению и напряжению имеющихся ресурсов, сил и средств для достижения целей войны. Вооружённые силы планомерно переводятся на организацию и состав военного времени: численный состав кадровых частей за счёт призыва граждан, пребывающих в запасе, доводится до штатов военного времени; развертываются новые воинские формирования.

Такова теория мобилизации. Историческая же практика бывает самой разнообразной. Драматическая эпоха российской истории 1918-1922 гг. -- самый яркий тому пример. Она не предоставила условий, в которых обычно осуществлялась мобилизационная подготовка страны к войне и мобилизационное развёртывание войск: гражданская война и интервенция начались почти одновременно с созданием самого советского государства. Более того, сами советские вооружённые силы создавались одновременно с развёртыванием борьбы сразу на нескольких фронтах. Условия формирования и практическая деятельность мобилизационных органов РККА не соответствовали постулатам военной науки начала ХХ в. Этой проблеме посвящена данная статья.

Историография темы достаточно обширна, хотя следует отметить, что многие значимые работы вышли по «горячим следам», вскоре после окончания гражданской войны и принадлежали перу военных специалистов, служивших в центральном аппарате наркомата по военным и морским делам. Среди них особенно интересны монографии Н. Мовчина [11], Д. Саттерупа [14], статьи Я. Я. Алксни- са [1], С. И Венцова [2] и др. Из современных работ следует выделить свежие коллективные труды, изданные Научно-исследовательским институтом (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, посвящённые истории местных [4] и центральных [9] мобилизационных органов. Периоду гражданской войны в этих работах уделено значительное внимание.

По представлениям военной науки начала ХХ столетия на этап непосредственной подготовки к войне отводился достаточно длительный временной промежуток. Например, период непосредственной подготовки к первой мировой войне отсчитывался с 1912 г. А полная готовность стран запада к нападению на Советский Союз в середине 1920-х гг. оценивалась в несколько лет [1, с. 18]. Особенностью же гражданской войны, как справедливо отмечалось в одном из ранних трудов по строительству советских вооружённых сил, «явилось возникновение боевого фронта раньше, чем была создана вооружённая сила для борьбы на этом фронте» [14, с. 25]. Более того, первоначальная концепция революционных вооружённых сил, реализуемая сначала в форме Красной гвардии, а затем и Красной армии (до конца мая 1918 г.), вовсе не предполагала элемента принуждения (мобилизации) при комплектовании войск. Вторая, широко распространённая форма военной организации начального периода войны -- партизанские отряды -- ещё менее поддавалась централизованному управлению, организации и принудительному комплектованию. И Красная гвардия, и партизанские отряды имели местный характер, были разрознены и не годились для применения в крупномасштабных боевых действиях.

Становление и развитие мобилизационных органов Красной армии пришлось уже на годы гражданской войны и интервенции, их содержание и логика были вызваны именно обстоятельствами войны. И за время войны эти процессы далеко не завершились. По авторитетному мнению начальника Организационно-мобилизационного управления Штаба РККА С. И. Венцова, о становлении планомерной мобилизационной работы можно говорить лишь к середине 1920-х гг. [2, с. 3].

Приведённые аргументы потребовали рассмотрения в рамках данной статьи организационного становления самих мобилизационных органов Красной армии; исследования их участия в нормативной, организационно-мобилизационной и учётной деятельности в строительстве вооружённых сил; развития форм и результатов мобилизационной работы. Как отмечал в 1926 г. тот же С. И. Венцов, «мобилизация армии не представляет независимой отрасли военной работы; она органически связана со всеми остальными вопросами не только строительства вооружённых сил, но и всего Советского Союза» [2, с. 3].

Произошедший в конце 1917 г. слом общественного строя сопровождался фактической ликвидацией военной организации страны, существовавшей при царском режиме и при Временном правительстве. Вооружённые силы Советской России создавались заново, причём изначально этот процесс происходил в условиях ожесточённого противостояния и внешней интервенции, и силам внутренней контрреволюции.

В период революции господствовали упрощённые, даже наивные представления о принципах и порядке формирования и комплектования вооружённых сил, сводившиеся к тезису о том, что уже сама по себе социалистическая форма устройства общества способна обеспечить военное превосходство над империалистическими армиями. Социалистическая армия мыслилась как горизонтально организованная милиция: вооружённый трудовой народ, управляемый в бою выборными командирами. Именно таким образом формировалась большевистская Красная гвардия накануне и вскоре после Октябрьской революции.

15(28) января 1918 г. общие представления большевистского руководства о революционной армии как вооружённом трудовом народе нашли своё воплощение в декрете «Об организации Рабоче-Крестьянской Красной армии». Декрет предписывал принимать в Красную армию только «наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся масс» не моложе 18 лет и «по рекомендации войсковых комитетов или общественных демократических организаций, стоящих на платформе Советской власти, партийных или профессиональных организаций или, по крайней мере, двух членов этих организаций. При вступлении целыми частями требуется круговая порука всех и поимённое голосование» [6, с. 66]. Декрет продолжал красногвардейскую парадигму строительства революционных вооружённых сил, ибо комплектование Красной армии строилось на началах классового подхода, сознательности и добровольчества. Эти три условия были принципиально противоположны господствовавшему в период первой мировой войны всеобщему принудительному мобилизационному порядку комплектования массовых армий.

Однако первые же месяцы комплектования Красной армии показали, что добровольческий подход не обеспечивает создания массовой и боеспособной вооружённой силы. Уставшее от войны население неохотно вступало в ряды Красной армии. К 1 апреля 1918 г. она насчитывала лишь 153,7 тыс. чел. [8, с. 122]. 22 апреля 1918 г. нарком по военным делам Л. Д. Троцкий, выступая на заседании ЦИК, вынужден был признать, что «армия ныне отсутствует» [14, с. 238].

Между тем, в течение апреля и мая 1918 г. был разработан план строительства Красной армии, утверждены штаты воинских частей и соединений. В частности, намечалось сформировать 28 пехотных дивизий «вне всякой очереди», для чего требовалось немедленно изыскать свыше 750 тыс. чел. (штат пехотной дивизии насчитывал 26972 чел.) [10, с. 180]. Кроме внеочередных дивизий, планировалось сформировать ещё 60 первоочередных и второочередных дивизий.

Скоро стало очевидно, что при соблюдении принципа добровольности столь обширные планы нереализуемы. До конца мая 1918 г. удалось сформировать только 4 дивизии. Требовалось коренное изменение способа их комплектования людскими ресурсами.

Весной 1918 г. резко осложнилось внешне- и внутриполитическое положение Советской России. К антисоветским выступлениям, стихийно возникавшим в разных городах, добавилась иностранная интервенция регулярных армий бывших союзников и противников России по первой мировой войне на Украине, Кавказе, Севере и Дальнем Востоке. В Сибири разгорелся крупный мятеж Чехословацкого корпуса, укомплектованного бывшими военнопленными австро-венгерской армии. Если с неорганизованными очагами внутренней контрреволюции в начале 1918 г. добровольческая Красная армия ещё справлялась, то необходимость борьбы с регулярными армиями интервентов ставила на повестку дня вопрос о её организационной перестройке.

Перечисленные факторы автор считает основными, определившими решение советского правительства об отказе от добровольного комплектования Красной армии. Весной у политического и военного руководства Советской России вызревает твёрдое убеждение в необходимости перехода к обязательному призыву. Целый ряд нормативных документов, изданных в конце марта и в апреле 1918 г., указывают на подготовку к этому коренному повороту в военном строительстве. 31 марта 1918 г. приказом Высшего Военного совета № 23 были образованы 6 военных округов в Центральной России, Поволжье и на Урале (Беломорский, Ярославский, Московский, Орловский, Самарский и Уфимский). В дальнейшем состав и численность округов менялись. 8 апреля 1918 г. Совнарком РСФСР принял декрет «Об учреждении волостных, уездных губернских и окружных комиссариатов по военным делам». В декрете указывалось, что в задачу комиссариатов по военным делам Позднее комиссариаты по военным делам были переименованы в военные комиссариаты (военкоматы). входит проведение в жизнь «мероприятий по учёту годного к военной службе населения, его призыву, формированию вооружённой силы Российской Советской Республики, обучению поголовно всех рабочих и не эксплуатирующих чужого труда крестьян, военному делу, управлению войсками, предназначенными для обслуживания местных нужд, и удовлетворению материальных потребностей военного снабжения» [7, с. 63].

29 мая 1918 г. ВЦИК принял постановление «О принудительном наборе в РабочеКрестьянскую Красную Армию». Принудительный принцип комплектования армии был закреплён в первой Конституции РСФСР, принятой 10 июля 1918 г. на V Всероссийском съезде Советов. В Конституции защита социалистического Отечества была провозглашена первейшей обязанностью граждан, а право защищать революцию с оружием в руках предоставлялось только трудящимся независимо от национальности. Тем самым закреплялся классовый принцип военной службы. В этот же день съезд принял постановление «Об организации Красной Армии», в котором ставились задачи по созданию централизованной, хорошо обученной и снаряжённой армии, использованию опыта военных специалистов, введению железной революционной дисциплины, мобилизации нескольких возрастов рабочих и трудовых крестьян, формированию из «призывных возрастов буржуазии» тылового ополчения [7, с. 541-544]. Конкретные формы, методы и масштабы «всеобщей мобилизации рабочих и беднейших крестьян» предлагалось разработать наркомату по военным делам [7, с. 334-335].

Курс на создание массовой, правильно организованной армии, получивший логическое завершение введением обязательного военного призыва, вновь сделал востребованной военномобилизационную работу. К моменту Октябрьской революции 1917 г. органом Военного министерства, ведавшим вопросами учёта, комплектования и распределения военных сил страны, был Мобилизационный отдел в составе Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) [13, ф. 11, оп. 5, д. 482, л. 8]. Основными функциями Моботдела были составление мобилизационных расписаний, планов и соображений; объявление мобилизации и их выполнение; учёт людских и конских ресурсов, пополнение действующей армии во время войны людьми и лошадьми.

После Октябрьской революции многие центральные органы военного управления (Главный штаб, Главное управление Генерального штаба и др.) в значительной мере сохранили своё организационное единство и кадровый состав, перейдя под контроль большевистской власти [5, с. 29-30]. Изучением документов установлено, что Моботдел ГУГШ вместе с остальными учреждениями центрального аппарата старой армии уже в структуре Красной армии продолжал существовать до апреля 1918 г. Вместе с другими центральными управлениями старой армии в апреле 1918 г. он переехал в

Москву. В связи с развертыванием новых воинских формирований и призыва потребовалась выработка целого комплекса положений и инструкций для местных военных учреждений по ведению воинского учёта и производству призывов; выработка строго выверенного мобилизационного расписания; сосредоточение в руках одного органа всей статистической информации об укомплектованности войск, ходе формирований, потребности войск в пополнениях и др.

Перечисленные факторы определили Моботдел ВГШ как важный элемент системы военного управления. В связи с этим, 6 апреля 1918 г. был утверждён штат Мобилизационного отдела в составе пяти отделений (организационного, по учёту людского запаса, по учёту конскому и повозочному, по призыву контингента новобранцев и журнальной части) [11, ф.11, оп. 5, д. 482, л. 10-11]. Всего в отделе было положено иметь 46 чел. [11, ф. 11, оп. 8, д. 36, л. 32]. Правда, из-за нехватки специалистов до штата Моботдел не удавалось укомплектовать до самого его преобразования в управление в сентябре 1918 г. До июня 1918 г. в составе отдела работало лишь 18 чел. и только в июле списочный состав был доведён до 35-40 чел., что было связано с развёртыванием массовых призывов в РККА [11, ф. 11, оп. 8, д. 36, л. 34]. Установлено, что кадровый состав Моботдела укомплектовывался профессиональными военными, бывшими офицерами и генералами, выпускниками Николаевской академии Генерального штаба (с 1909 г. -- Императорской Николаевской военной академии), имевшими опыт аналогичной работы в старой армии. Во главе отдела был поставлен бывший генерал-майор П. П. Лебедев [13, ф. 11, оп. 5, д. 48, л. 243], служивший перед первой мировой войной в ГУГШ и Главном штабе. 24 мая 1918 г. Моботдел был включён в состав вновь созданного Управления по организации армии (начальник -- опытный генштабист, бывший генерал-майор А. М. Мочульский, комиссар управления -- Е. В. Мочалов) [13, ф. 11, оп. 8, д. 10, л. 75-77].

Важнейшими направлениями строительства новой армии, сосредоточенными в ведении Мобилизационного отдела, стали: 1) призыв граждан на военную службу и разработка связанных с ней нормативных документов; 2) составление мобилизационных расписаний и руководств по учёту и призыву военнообязанных, а также организация поверочных сборов; 3) учёт и поставка в войска лошадей, повозок, упряжи; 4) организация учебных сборов, учёт и призыв инструкторов; 5) учёт личного состава Красной армии и регистрация их семей; 6) учёт состояния формирующихся частей [13, ф. 11, оп. 8, д. 10, л. 75].

Важно отметить, что, принимая решение о переходе к обязательному призыву, советское политическое и военное руководство не располагало сколько-нибудь точными актуальными данными о численности, возрастной структуре и географическом размещении военнообязанного населения страны. Индивидуального воинского учёта и военного обучения населения на местах не велось, поскольку система военкоматов только начинала формироваться. Таким образом, важнейший элемент мобилизационной готовности, связанный с воинским учётом военнообязанного населения, его начальной военной подготовкой, припиской к воинским частям в начале войны, фактически отсутствовал.

Первый обязательный призыв рабочих и крестьян 1893-1897 гг. рождения был объявлен постановлением ВЦИК от 12 июня 1918 г. Он носил частный характер и касался только 51 уезда Приволжского, Уральского и Западно-Сибирского военных округов. Первой была проведена пробная мобилизация в Екатеринбургском уезде, а потом она была распространена и на другие уезды. Почти одновременно развернулись более масштабные призывы среди рабочих сначала Москвы, а затем и Петрограда. Декретом от 17 июня 1918 г. Совнарком РСФСР объявил призыв рабочих 1896 и 1897 гг. рождения в Москве и её пригородах (декрет от 17 июня [7, с. 438-440]), далее -- рабочих 1895-1893 гг. рождения, причём не только в Москве, но и в Петрограде и пригородах (декреты от 29 июня [7, с. 506-508]). Одновременно с объявлением призывов в Москве и Петрограде учреждались высшие призывные комиссии, на которые возлагалось наблюдение за деятельностью всего призывного аппарата. 14 июня наркомвоен ввёл в действие подготовленное Моботделом ВГШ «Наставление о порядке приёма на военную службу рабочих города Москвы и его пригородов». Этот документ определял процедуру призыва, состав призывных комиссий, регламентировал порядок их работы и круг полномочий. В дальнейшем наставление было взято за основу для составления инструкций к призыву в других регионах страны.

В целом, первые призывы среди рабочих прошли достаточно успешно. Например, по данным Уральского областного комиссариата, к 8 октября 1918 г. удалось призвать 577 бывших унтер- офицеров и 41266 рабочих и крестьян. Это вселило в большевистское руководство уверенность в возможности дальнейшего расширения практики комплектования Красной армии на основе мобилизации военнообязанного населения. В целом, благодаря принятым мерам по обязательному призыву граждан, уже в августе 1918 г. численность Красной армии достигла 411,4 тыс. чел. [8, с. 150].

Особенностью первых призывов был их узкоклассовый и профессиональный характер (призывались представители трудового класса, в основном промышленный пролетариат), но в рамках одного класса призыв носил всеобщий характер (освобождались только явные калеки, а также лица, «недостойные служить в армии по своим нравственным качествам» [8, с. 508]). Не случайно первые призывы охватили в основном промышленные регионы и крупные города. Советское правительство было не уверено, что его поддержит крестьянство, особенно в местностях, ещё не затронутых гражданским противостоянием. Поэтому постановление ВЦИК от 12 июня 1918 г., объявлявшее первый призыв в восточных военных округах, содержало существенную оговорку: «Ввиду сложности дела и трудности его одновременного проведения на всю территорию страны, представляется необходимым начать, с одной стороны, с наиболее угрожаемых областей, с другой стороны, с главных центров рабочего движения» [8, с. 334].

Лето 1918 г. можно охарактеризовать как период бесплановых местных призывов, проводимых в спешном порядке под давлением оперативной обстановки. Уже в сентябре 1918 г. руководство Республики попыталось внести в этот процесс определённую систематичность. Однако достичь плановости в комплектовании можно было лишь на основе более или менее постоянной организации частей, а главное -- при наличии твёрдого централизованного руководства мобилизационной работой, постановкой воинского учёта и сосредоточением учётно-статистических данных в руках единого органа.

Важнейшим документом, поставившим военно-мобилизационную работу на новый уровень, автор считает изданный 11 сентября 1918 г. приказ Реввоенсовета Республики № 4, подписанный председателем РВСР Л. Д. Троцким, Главнокомандующим всеми Вооружёнными Силами Республики И. И. Вацетисом и членами РВСР К. Х. Данишевским и И. Н. Смирновым. Он объявлял призыв с 1 октября 1918 г. всех представителей трудового класса страны, родившихся в 1898 г., а также бывших унтер-офицеров, офицеров и чиновников, родившихся в 1897-1890 гг. [13, ф. 11, оп. 5, д. 257, л. 2-4]. Этим же приказом объявлялось о формировании 11 стрелковых дивизий и запасных воинских частей к ним, причём для укомплектования 5 первых дивизий полагалось привлекать только молодёжь 1898 г. рождения, а остальные 6 дивизий пополнить путём переформирования по единым штатам за счёт всех имевшихся в военных округах воинских частей (кроме местных войск).

Приказ РВСР № 4 от 11 сентября 1918 г. стал основой для всех последующих возрастных призывов, объявлявшихся в течение гражданской войны. С формальной точки зрения последующие призывы являлись продолжением первого, ибо они оформлялись как «дополнения к статье 18» приказа № 4 [13, ф. 4, оп. 12, д. 4, л. 189; д. 5, л. 15] Статья 18 приказа РВСР № 4 предписывала комплектовать формирующиеся 6 дивизий второй очереди силами военкоматов и за счёт существующих ресурсов военнослужащих, и за счёт дополнительных призывов, если таковые потребуются [13, ф. 11, оп. 5, д. 257, л. 4].. Уже 22 сентября 1918 г. было издано первое такое «дополнение»: ввиду выявившейся нехватки граждан 1898 г. рождения приказом РВСР № 6 был повсеместно объявлен призыв ещё 5 возрастов граждан, родившихся в 1897-1893 гг.

Организационно-методически все последующие призывы производились на основании «Указаний по производству призыва», опубликованных в качестве приложения к приказу № 4. Таким образом, этот приказ следует считать ключевым нормативным документом, регулировавшим мобилизационную работу в Красной армии в годы гражданской войны.

Принципиальным отличием сентябрьских призывов от предыдущих стал их повсеместный всероссийский характер: они объявлялись сразу на всей территории страны, подконтрольной советскому правительству. Соблюдение условия повсеместности призыва и его строго возрастной характер позволяли более равномерно распределять тяжесть воинской повинности среди населения Республики.

Анализ обстоятельств первых призывов в РККА выявил их ключевую особенность: все призывы в 1918 г. осуществлялись не после, а до постановки военнообязанного населения на воинский учёт, а нередко и до формирования и приведения в работоспособное состояние местных органов военного управления (военкоматов). Объективные обстоятельства вооружённого противостояния не позволяли потратить несколько недель или месяцев на налаживание воинского учёта на местах. Таким образом, подготовка, обязанная предшествовать военному призыву, полностью отсутствовала. В одной из докладных записок в РВСР начальник Мобилизационного управления Всероглавштаба

П. П. Лебедев объяснял парадоксальный сценарий первых призывов следующим образом: «В конце мая и начале июня 1918 г. в Особом совещании под председательством Л. Д. Троцкого вырабатывалась подготовка к первому призыву на обязательную военную службу. Обсуждался вопрос о производстве учёта предварительно призыву военнообязанных. Но тогда же было выяснено, что учёт требует длительного времени, а призыв необходимо сделать в ближайшие дни». Поэтому было решено «призывы проводить без предварительного учёта», а сам учёт налаживать параллельно [13, ф. 33987, оп. 1, д. 5, л. 5]. Однако, как показала дальнейшая практика, непрерывно следовавшие один за другим призывы, нередко накладывались друг на друга, что резко отрицательно сказывалось на возможности организации воинского учёта [13, ф. 11, оп. 8, д. 803, л. 54].

Географически основная тяжесть первых призывов пришлась в основном на центральные губернии. Значительная часть губерний бывшей Российской империи с многочисленным населением военнообязанного возраста располагалась на территории бывшего Царства Польского и Украины в 1918 г. Эти ресурсы оказались недоступными для советской власти. Поскольку советское правительство предпочитало комплектовать Красную армию представителями пролетариата, то особенно тяжёлая мобилизационная нагрузка выпала на долю крупнейших промышленных центров страны -- Москву и Петроград. Точных учётных сведений за годы гражданской войны по этим двум городам не имелось, однако по дореволюционным данным Центрального статистического комитета МВД Российской империи, по состоянию на 1 января 1915 г. в Петрограде числилось 448,6 тыс. мужчин военнообязанного возраста от 18 до 45 лет, а в Москве -- 376,6 тыс. чел. [11, ф. 11, оп. 5, д. 1128, л. 73]. Московская губерния к тому же отличалась наиболее плотным в стране населением -- 125,1 чел. на кв. версту [11, ф. 11, оп. 5, д. 1128, л. 75]. Поэтому в 1918 г. только по Москве было призвано и отправлено в армию около 300 тыс. чел., что составило свыше трети всех призванных по стране в этом году [3, с. 60].

Первые всеобщие призывы, объявленные приказами РВСР № 4 и № 6, несмотря на сжатые сроки, прошли достаточно успешно. К концу ноября 1918 г. по пяти военным округам (Петроградскому, Ярославскому, Московскому, Орловскому, Уральскому) военкоматами было призвано 5251 бывших офицеров, 73387 бывших унтер-офицеров и 181710 рабочих и крестьян, а всего -- 260348 чел. [4, с. 54].

Однако дело серьёзно тормозили несовершенство призывного аппарата в губерниях и уездах, а также большие затруднения с довольствием, обмундированием и размещением новобранцев, плохая связь волостей с уездами, обширность призывных районов, бездорожье и разруха транспортной системы. Это мешало созданию в тылу достаточного резерва военнообученных контингентов, которые бы позволили бесперебойно обеспечивать действующую армию пополнениями в нужный момент и в необходимом количестве.

Другой проблемой призывных кампаний было то, что хотя на их проведение отводились краткие сроки, на деле эти сроки выдерживались редко, и призывы затягивались, накладывались друг на друга, создавая путаницу в работе военкоматов. Затягиванию призывов способствовала нехватка персонала (в том числе медицинского) в составе призывных комиссий.

Резкое увеличение объёма мобилизационной работы и острая необходимость её централизации и координации влекли за собой изменения структуры главного мобилизационного органа Всероссийского Главного штаба. В начале сентября 1918 г. Мобилизационный отдел был преобразован в Мобилизационное управление, его также возглавил П. П. Лебедев. Управление состояло из двух отделов: Мобилизационного и Отдела обязательной военной службы. Всего в штате должно было быть 80 военнослужащих и вольнонаёмных [13, ф. 11, оп. 8, д. 10, л. 55]. Согласно утверждённому одновременно с формированием Мобуправления положением, в его ведении сосредотачивались следующие вопросы: 1) составление мобилизационного расписания; 2) подготовка мобилизационных наставлений и проведение поверочных сборов; 3) осуществление военно-конской повинности; 4) учёт личного состава армии и военнообязанных граждан; 5) проведение военных призывов; 6) руководство работой военкоматов [13, ф. 11, оп. 8, д. 10, л. 32об]. Несколько позднее к этим функциям добавились также вопросы, связанные с запасными частями, а также с формированием и отправкой маршевых пополнений, но была изъята военно-конская повинность.

Общий итог призывной работы за 1918 г. выразился в следующих цифрах: бывших офицеров было призвано 22315 чел., бывших унтер-офицеров -- 128168 чел., рабочих и крестьян -- 599608 чел., а всего -- 760976 чел. (табл. 1).

Таблица 1

Сведения о числе принятых в вооруженные силы РСФСР, по данным Мобилизационного управления Всероссийского Главного штаба на 1 января 1919 года