Повседневная жизнь советской деревни в период Великой отечественной войны: историографические аспекты проблемы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Повседневная жизнь советской деревни в период Великой отечественной войны: историографические аспекты проблемы

Д.А. Митронин, О.А. Сухова

Аннотация

Актуальность и цели. Актуальность избранной темы определяется необходимостью разработки программы изучения истории повседневности советского общества в годы Великой Отечественной войны. Современное состояние историографии вопроса соответствует начальному этапу проблематизации конкретно-исторического материала. Цель исследования - анализ общероссийской и региональной историографии изучения военной повседневности советской деревни, методологии и методики выявления структурных элементов повседневности, их иерархии, специфики социального взаимодействия.

Материалы и методы. В статье анализируется отечественная историография изучения повседневной жизни советской деревни в период Великой Отечественной войны. Методология исследования построена на принципах системного подхода к рассмотрению вопросов истории советского общества.

Результаты. В результате применения системного подхода разработана исследовательская программа изучения повседневной жизни советской деревни в военную эпоху в современной отечественной историографии. Проанализированы методология и методика определения структурных элементов повседневности, их иерархии и взаимосвязей.

Выводы. Все без исключения поведенческие стратегии советского крестьянства ощутили на себе экстремальное воздействие военной эпохи. Перемены коснулись всех структур повседневности: хронометража суточного и календарного времени, будней и праздников, форм досуга; пространства обитания; форм социального взаимодействия, ролевых функций, идентификационных интерпретаций; порядка социализации различных групп; порядка сна, питания, заботы о здоровье, удовлетворения прочих естественных потребностей и пр. Изучение повседневных практик советского крестьянства в годы Великой Отечественной войны диктует необходимость систематизации накопленных знаний, и первым этапом на этом пути станут конкретно-исторические исследования, выполненные в формате комплексного изучения структур повседневности.

Ключевые слова: культура повседневности, советское крестьянство, Великая Отечественная война, историография военной повседневности.

Abstract

The daily life of the soviet village during the great patriotic war: historiographic aspects of the problem

B.A. Mitronin, O.A. Sukhova

Background. The need to develop a program for studying the history of everyday life of Soviet society during the Great Patriotic War determines the relevance of the chosen topic. The modern situation of question historiography accords to the initial stage of problematization of specific historical material. The aim of the research is to analyze the all-Russian and regional historiography of studying the military everyday life of the Soviet village, the methodology and methods for identifying the structural elements of daily life, their hierarchy, and the specifics of social interaction.

Materials and methods. The authors analyzes the russian historiography of studying the daily life of the Soviet village during the Great Patriotic War. The research methodology is based on the principles of a systematic approach to review of the Soviet society history.

Results. Because of applying the systematic approach, the research program of study the daily life of the Soviet village in the war era in modern Russian historiography is developed. The methodology of determining the structural elements of everyday life, their hierarchy and relationships was analyzed.

Conclusions. Totally all the behavioral strategies of the soviet peasantry felt the extreme effect of the war era. Changes affected all structures of everyday life: timing of daily and calendar time, weekdays and holidays, forms of leisure; habitat spaces; forms of social interaction, role functions, identification interpretations; the order of socialization of various groups; the order of sleep, nutrition, health care, other natural needs, etc. Studying the everyday practices of the soviet peasantry during the Great Patriotic War dictates the need to systematize the accumulated knowledge, and the first stage in this way will be specifically historical studies performed in the form of a complex study of everyday life structures.

Keywords: culture of daily routine, soviet peasantry, Great Patriotic War, historiography of military daily life.

История изучения повседневности имеет в своем научном багаже исследования целой плеяды выдающихся философов и социологов ХХ в. Так, в 1930-е гг. в работах А. Щюца манифестируется появление особой реальности, верховной по отношению к иным сферам, - «мира повседневной жизни». Теоретические построения А. Щюца получили широкое распространение и принесли исследователю заслуженную славу одного из основоположников социологии повседневности в 1970-х - 1980-х гг. [1].

В его интерпретации определение повседневности проистекает из сферы «...человеческого опыта, которая характеризуется особой формой восприятия и осмысления мира, возникающей на основе трудовой деятельности. Для нее характерно напряженно-бодрствующее состояние сознания, целостность личностного участия в мире, представляющем собой совокупность самоочевидных, не вызывающих сомнения в объективности своего существования форм пространства, времени и социальных взаимодействий» [2, c. 125]. Представление о естественной установке на изучение жизненного мира как первоосновы конституирования и конструирования получает дальнейшее развитие в работах последователей идей Э. Гуссерля и А. Щюца. Темпорально-пространственные координаты культуры повседневности формируются «вокруг “здесь” моего тела и “сейчас” моего настоящего времени» [3].

В широкий научный оборот термин «повседневность» был введен Фернаном Броделем, представителем второго поколения школы «Анналов» [4, а 9]. Выдающийся французский историк предложил свое видение структуры нового направления, сделав его контурами то, что формирует человеческое бытие изо дня в день и постоянно присутствует в обыденной действительности: среда обитания, человеческие потребности и возможности их удовлетворения. Следующим шагом в этом направлении стала актуализация взаимодействия людей, их психологии и поведения и далее ценностей, правил, исторической памяти. «Новая волна», возникшая в исторической науке во многом как естественная реакция французского общества на мировой экономический, а следовательно, и духовный кризис [5, а 267], постепенно превратилась в доминирующее направление (особенно в последней трети ХХ в.) в исторической науке во Франции и, в меньшей степени, в Великобритании, США и других странах [6, а 8].

В российской исторической науке конструирование мира повседневности сдерживалось пределами марксистской методологии вплоть до 1990-х гг. Тем не менее в последующие десятилетия можно уверенно говорить о формировании истории повседневности как одного из ведущих направлений отечественной исследовательской практики.

Категория повседневности приобретает определяющее значение и для изучения советской идентичности, новой системы социального взаимодействия, особенно в отношении крестьянства - основной социальной группы советского общества в первой половине ХХ в. Отдельного внимания заслуживает представление о крестьянском социуме как о самоорганизующейся системе, выступающей одновременно и объектом внешнего воздействия, государственной экономической и социальной политики и субъектом, творцом новой социальной реальности. В современной литературе идея о тотальности политического господства над коллективным сознанием уже не находит поддержки, на первый план выдвигается тезис о многоакторности процесса формирования даже с учетом субъектов политического порядка. Не стоит игнорировать мощнейшее по своей силе воздействие на власть «снизу»: «Крестьянство ушло в историю, но это как раз то прошлое, которое очень мощно влияет (чтобы не сказать “давит”) на настоящее - через культуру, через тип личности и социальную психологию советских людей...» [7, с. 287-289, 311].

С другой стороны, в контексте современной синергетики адаптационные поведенческие стратегии экстремальной повседневности, «жизни в катастрофе», формирующиеся в процессе коммуникации, предстают как механизм самопроизвольного возникновения упорядоченных структур, рождение порядка из хаоса [8].

Таким образом, к началу XXI в. был разработан достаточный методологический и методический инструментарий изучения истории повседневности, что послужило надежным стартовым потенциалом и для прорыва в области историко-антропологических исследований эпохи Великой Отечественной войны.

К началу военного конфликта в деревне проживало 68,4 % [9, с. 13] населения СССР, крестьянство по-прежнему составляло наиболее многочисленную группу советского общества. А следовательно, именно крестьянству была уготована участь основного мобилизационного ресурса победы, именно деревня сполна ощутила всю тяжесть военного бремени как на фронте, так и в тылу [10, а 3]. Крестьянство, как справедливо отмечает Т. В. Анисков, не только «кормило» армию и страну, но и «отменно воевало, составляя, например, явное большинство “матушки-пехоты”» [11, а 207, 208].

Как известно, нацистская оккупация западных и южных регионов СССР нанесла тяжелый удар по аграрному сектору экономики. Так, оккупированные гитлеровцами территории до начала войны производили до 38 % зерновых культур, 84 % сахара, 38 % поголовья крупного рогатого скота и 60 % всего поголовья свиней. Общий ущерб сельского хозяйства СССР за годы войны оценивается в 181 млрд рублей [12, а 25, 26]. В условиях оккупации значительных территорий продовольственное обеспечение страны осуществлялось в основном за счет Поволжья, Сибири, Урала, Казахстана, республик Средней Азии. Советская деревня оказалась в тяжелейшем положении, ведь именно от ее материального и трудового потенциала во многом зависел успех противостояния агрессору. Сегодня вполне очевидно, что комплексное изучение жизни советского крестьянства в критический момент российской истории позволяет приблизиться к пониманию социокультурных истоков подвига деревни в годы Великой Отечественной войны, в том числе социально-психологических стимулов практик самопожертвования сельского труженика.

В 1960-е - 1980-е гг. предметное поле исследований ограничивалось в основном политической (партийной) и экономической проблематикой, тема же крестьянской повседневности оказалась в сфере внимания отечественных историков сравнительно недавно. Как отмечает Н.Д. Козлов, в советской исторической науке вопросы повседневной жизни населения в годы Великой Отечественной войны, за редким исключением, отодвигались на второй план, попадая в поле зрения историков лишь в рамках изучения социальной политики советского государства в обозначенный период [13, с. 30].

Следует учитывать и влияние господствовавшей в этот период идеологической оснастки принципа «партийности», что серьезно ограничивало полноту рассмотрения трудовых, материально-бытовых и социально-психологических аспектов жизнедеятельности населения. Так, негативные проявления взаимоотношений власти и крестьянства военной поры относились к числу табуированных тем и, как правило, она не освещалась в научной литературе. Практически невостребованным оказалось изучение роли личного подсобного хозяйства в обеспечении жизнеспособности крестьянского хозяйства. По словам В.Т. Анискова, на периферии исследовательского интереса удерживались практически все аспекты, отражавшие социальные последствия военного конфликта: численность крестьянства, его состав, миграционные процессы, материальное положение, питание, быт, повинности военных лет, «общественное и личное в жизни колхозно-совхозного села, социально-психологические и исторические мотивы крестьянской жертвенности, причины голода в деревне, государственный максимализм и крестьянская веротерпимость, законодательные, правовые отношения и практика внутриколхозной демократии, отношения собственности, межсоседские и родственные отношения, соотношение духовности и светскости сельского населения, медицинское обслуживание и образование, другие черты деревенского менталитета и особенностей жизни села тех чрезвычайных лет» [14, с. 20]. И только устранение политико-идеологического диктата в исторической науке к началу 1990-х гг. дало толчок к переосмыслению ряда прежних выводов и оценок, наметились тенденции развития системного подхода к изучению крестьянской повседневности.

И все же полностью игнорировать результаты исследований советских историков периода 1940-х - середины 1980-х гг. нельзя. Так, например, вопросы производственной повседневности политических акторов военного лихолетья (руководящий состав ВКП(б), ВЛКСМ), хотя и не позиционировались в качестве предмета исследования, но, тем не менее, присутствовали в текстах, составляя едва ощутимые звенья решетки аналитических построений (скажем, в описании конкретных мероприятий партии, прочих общественных организаций, трудовых коллективов по реализации социальной политики в деревне)[15; 16, а 94].

Второй этап развития историографии проблемы берет свое начало с середины 1980-х гг. и продолжается по настоящее время. С утверждением плюрализма в методологии истории и широким распространением новых подходов осуществляется пересмотр некоторых выводов советских историков, а также происходит обособление темы повседневности в отдельное и весьма перспективное направление исследований. Заметным явлением в российской исторической науке становится развитие регионального измерения истории повседневности в эпоху Великой Отечественной войны [17]. Это, на наш взгляд, создает превосходные условия для системного комплексного изучения повседневности, а в дальнейшем принцип территориальной локализации послужит надежным основанием для обобщений, сравнительного и структурно-функционального анализа.

Среди современных работ, затрагивающих проблемы советской деревни, трудового и ратного подвига крестьянства в годы Великой Отечественной войны и выполненных в историко-антропологическом ключе, можно выделить исследования В.Т. Анискова [18], М.А. Безнина, Т.М. Димони, Л.В. Изюмовой [19], Е.Ю. Волковой [20-22] и др. Здесь анализируются многие «неудобные» для советской историографии проблемы, связанные с отношениями крестьянства и власти, проведением мобилизационных кампаний, изучением материального положения сельчан, личного подсобного хозяйства, вопросов социальной дифференциации, повинностей колхозной деревни, демографических процессов, эвакуации населения, гендерных аспектов военной повседневности, материально-бытовых условий жизни, охраны здоровья, образования и духовной жизни, социально-психологических аспектов деятельности, девиантного поведения.

Так, опираясь на обширный арсенал источников, широкую панораму жизни сельского населения 1941-1945 гг. воссоздает В.Т. Анисков. Красной нитью через большинство его работ, посвященных истории советского крестьянства, проходит идея о жертвенном подвиге деревни как факторе победы в Великой Отечественной войне. Особое значение автор придает изучению мотивации самоотверженной трудовой доблести народа в экстремальных условиях войны. В одной из своих работ, раскрывая специфику повседневной жизни сибирской деревни в военную эпоху [18], Анисков констатирует общность советской и имперской идентичностей как морального основания роста патриотизма в годы войны: «Не противопоставление советского былому российскому, как кто-то хотел представить ныне, а их общие вековые корни, на которых взошла и выросла обновленная “национальная гордость великороссов”, - вот что помогло сначала выстоять, а затем переломить смертельное развитие событий, а потом добиться Великой Победы» [18, с. 232].

Отдельного внимания заслуживает исследование В.А. Бердинских «Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке» [23], выполненное в жанре «устной истории» (oral history). Автор акцентирует внимание на том, что свидетельства очевидцев поворотных событий отечественной истории XX столетия являются ценнейшим историческим источником, позволяющим взглянуть на историю крестьянства «снизу». Фиксация устной коллективной памяти очевидцев, утверждает Бердинских, позволяет «написать» историю народа, а не правителей и государств. Издание содержит рассказы-воспоминания, записанные автором со слов непосредственных творцов истории повседневности. Учитывая сложности при сборе и интерпретации устного материала, а также справедливую критику oral history в академических кругах (из-за проблемы достоверности сведений, полученных в ходе интервью, избирательности и субъективности в деле отбора информации и пр.), необходимо признать, что в процессе изучения повседневности той или иной группы населения источники личного происхождения и массовые источники (материалы интервью, анкетирование и пр.) имеют непреходящее значение. В совокупности с другими источниками (делопроизводственная документация, периодическая печать) рассказы крестьян о прошлом представляются обязательным, базовым элементом в процессе реконструкции повседневной жизни прошедших эпох.

Отдельным аспектом истории повседневности выступает изучение ментальных структур. В последние годы внимание исследователей сосредоточено на анализе противоречивого опыта XX в. - «века катастроф», на проблематике дискурсов, практик и траекторий развития исторической памяти в глобальную эпоху. В частности, актуализируя проблему поиска соотношения между историей и памятью, И.Е. Кознова анализирует специфику формирования и содержание памяти российского крестьянства при сталинизме, социокультурный, мировоззренческий перелом, охвативший советскую деревню и отразивший разрыв исторической преемственности [24]. Рассматривая стратегии меморизации как способы формирования национального дискурса о прошлом («героизация» и «виктимизация» прошлого, «ностальгия», «ресентимент», «нормализация» и «проработка» прошлого), исследователи, по сути, реконструируют основания именно для формирования политической идентичности, так как первичным побудительным мотивом исторической рефлексии выступает потребность в оценке эффективности власти и управления в настоящем, в жизненных практиках современности [25].

Особо отметим разработку гендерных аспектов военной повседневности. Так, весомый вклад в изучение образа жизни, производственной и социальной повседневности советских женщин внесла Е. Ю. Волкова [21]. В своих исследованиях автор не обходит стороной и условия жизни и быта, труда и отдыха, а также пытается установить глубинные причины героизма советских женщин. Необходимо отметить и масштабный труд [22] автора о повседневных условиях жизнедеятельности детей в военное время, также выполненный в жанре oral history. Опираясь на рассказы очевидцев, Волкова предельно точно воссоздает повседневную жизнь детей в советском тылу, дает характеристику разнообразным практикам выживания и адаптации, самоотверженной трудовой активности в экстремальных условиях масштабнейшего военного конфликта.

В 2014 г. под эгидой Министерства обороны Российской Федерации был подготовлен многотомный (12 томов) фундаментальный труд «Великая Отечественная война 1941-1945 годов». Десятый том «Государство, общество и война» посвящен рассмотрению различных сторон взаимодействия государства и общества в годы войны, в том числе некоторым аспектам повседневной жизни деревни и города [26].

Повседневная жизнь сельского населения нашла отражение и в других монографиях, диссертациях и статьях, посвященных отдельным вопросам истории тыловых регионов в период войны [27-29]. Аналогичным образом история повседневности времен Великой Отечественной войны представлена в трудах пензенских историков [30]. Необходимо отметить, что для региональной историографии вплоть до последнего времени в большей степени был характерен традиционный подход к решению исследовательских задач, когда история повседневности выступала в качестве сопутствующей темы, своего рода фона, на котором разворачивались сценарии мобилизационных усилий властных структур. Так, в коллективной монографии «Пензенский край в истории и культуре России» авторы ограничились изучением политических практик партийного руководства в условиях начала войны, рассмотрением отдельных аспектов производственной повседневности при анализе экономики тылового региона, характеристикой условий труда и быта тружеников пензенской деревни [31, с. 373-404]. В исследовании Л.А. Королевой повседневной жизни пензенцев в годы Великой Отечественной войны посвящена уже отдельная глава [32, с. 75-134]. Помимо базовых условий организации повседневной жизни сельчан (продовольственного обеспечения, школьного образования, духовной культуры), автор рассматривает и частные, но значимые для сельских территорий, сюжеты (например, истребление волков и пр.) [32, с. 130-133].

При этом значение региональных исследований заключается, в первую очередь, во введении в научный оборот новых исторических источников, а также в антропологическом «повороте» и признании равноценности изучения повседневной жизни в общем ряду экономических, политических и социокультурных аспектов. Очевидно, что задача разработки исследовательской программы по изучению военной повседневности советского крестьянства еще только сформулирована и далека от своего решения. Вместе с тем обобщение результатов научных поисков задает определенные очертания работы в этом направлении. Повседневность предстает процессом жизнедеятельности, трактуемым через концепт «обыденность», при этом ее формы не ограничиваются рутинным каждодневным добыванием хлеба насущного. В структуру «обыденного мира» необходимо включить все многообразие повседневных практик (поведения, посредством которого люди осваиваются с условиями своей жизни): самопожертвование во имя общей цели, патриотизм; подчинение; взаимодействие; адаптация; выживание; уклонение; сопротивление; освоение материального мира [33, с. 58-74].

Все без исключения поведенческие стратегии советского крестьянства ощутили на себе экстремальное воздействие военной эпохи. Масштабы и характер конфликта неминуемо спровоцировали драматические, а нередко необратимые, сопряженные с гибелью человека изменения. Перемены коснулись всех структур повседневности: хронометража суточного и календарного времени, будней и праздников, форм досуга; пространства обитания; форм социального взаимодействия, ролевых функций, идентификационных интерпретаций; порядка социализации различных групп; порядка сна, питания, заботы о здоровье, удовлетворения прочих естественных потребностей и пр. Изучение повседневных практик советского крестьянства в годы Великой Отечественной войны диктует необходимость систематизации накопленных знаний, и первым этапом на этом пути станут конкретно-исторические исследования, выполненные в формате комплексного изучения структур повседневности.

поведенческий крестьянство повседневность

1. Шюц А. Повседневное мышление и научная интерпретация человеческого действия / А. Шюц // Современная зарубежная социология (70-80-е годы). - М.: ИНИОН РАН, 1993. - С. 104-124.

2. Григорьев Л.Г. Социология повседневности Альфреда Шюца / Л.Г. Григорьев // Социологические исследования. - 1987. - № 1. - С. 123-128.

3. Бергер П. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман; пер. с англ. Е. Руткевич. - М.: Медиум, 1995. - 322 с.

4. Орлов И.Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления / И.Б. Орлов. - М.: Изд. дом Гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2010. - 317 с.

5. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов» / А.Я. Гуревич. - М.: Индрик, 1993. - 328 с.

6. Филд, Д. История менталитета в зарубежной исторической литературе / Д. Филд // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.): материалы Междунар. конф. (г. Москва, 14-15 июня 1994 г.) / отв. ред.: В.П. Данилов, Л.В. Милов. - М.: РОССПЭН, 1996. - С. 8-21.

7. Семинар 6. Обсуждение монографии: Левин М. Российские крестьяне и Советская власть. Исследование коллективизации. Нью-Йорк; Лондон, 1975 // Современное крестьяноведение и аграрная история России в ХХ веке / под ред. В.В. Бабашки - на. - М.: Политическая энциклопедия, 2015. - С. 266-316.

8. Лысак И.В. Общество как саморазвивающаяся система: возможности применения системного и синергетического подходов к исследованию социальной реальности / И.В. Лысак, Н.И. Басина // Вестник Донского государственного технического университета. - 2011. - Т. 11, № 10 (61). - С. 1896-1903.

9. Население России в ХХ веке: Исторические очерки: в 3 т. Т. 2: 1940-1959. - М.: РОССПЭН, 2001. - 416 с.

10. Алексеева Л.В. Крестьянская страда в 1418 дней: сельское хозяйство Югры в годы Великой Отечественной войны: монография / Л.В. Алексеева. - Нижневартовск: Изд-во Нижневартовского гуманитарного ун-та, 2012. - 355с.

11. Анисков В.Т. Великая Победа и советское крестьянство / В. Т. Анисков // Ярославский педагогический вестник. - 2004. - № 4 (41). - С. 207-211.

12. Зельднер А.Г. Сельское хозяйство СССР в годы Великой Отечественной войны / А.Г. Зельднер // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. - 2010. - № 6. - С. 24-28.

13. Козлов Н.Д. Повседневная жизнь в советском тылу в годы Великой Отечественной войны в отечественной историографии начала XXI в. / Н.Д. Козлов // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. - 2014. - Т. 4, № 2. - С. 30-45.

14. Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига / В.Т. Анисков. - М.: Памятники исторической мысли, 2003. - 502 с.

15. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны / Ю.В. Арутюнян. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - 459 с.

16. Козлов Н.Д. Повседневная жизнь народа в годы Великой Отечественной войны. Некоторые аспекты современной российской историографии / Н.Д. Козлов // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. - 2012. - Т. 4, № 2. - С. 93-110.

17. Лохова Т.В. Сельское хозяйство Краснодарского края в 1941-1945 гг. (к вопросу об историографии проблемы) / Т.В. Лохова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2014. - № 4 (32). - С. 47-65.

18. Анисков В.Т. Жертвенный подвиг деревни. Крестьянство Сибири в годы Великой Отечественной войны / В.Т. Анисков. - Новосибирск: Ин-т истории СО РАН, 1993. - 245 с.

19. Безнин М.А. Повинности российского крестьянства в 1930-1960-х годах / М.А. Безнин, Т.М. Димони, Л.В. Изюмова. - Вологда: Вологодский НКЦ ЦЭМИ РАН, 2001. - 141 с.

20. Волкова Е.Ю. В тылу ковался меч Победы: Женщины России в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. / Е.Ю. Волкова. - Кострома: Изд-во КГТУ, 2005. - 104 с.

21. Волкова Е.Ю. Женщины тыловых регионов России в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: дис. ... д-ра ист. наук: 07.00.02 / Волкова Е.Ю. - Санкт-Петербург, 2008. - 365 с.

22. Волкова Е.Ю. Маленькие участники большой войны. Дети в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг. / Е.Ю. Волкова. - Кострома: Изд-во КГТУ, 2010. - 287 с.

23. Бердинских В.А. Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке / В.А. Бердинских. - М.: Ломоносовъ, 2011. - 321 с.

24. Кознова И.Е. Сталинская эпоха в памяти крестьянства России / И.Е. Кознова. - М.: РОССПЭН, 2016. - 464 с.

25. Кознова И.Е. Прошлое в политике и культуре Советской России / И.Е. Кознова, С.А. Никольский // Вестник славянских культур. - 2017. - Т. 43. - С. 52-69.

26. Великая Отечественная война 1941-1945 годов: в 12 т. Т. 10: Государство, общество и война. - М.: Кучково поле, 2014. - 864 с.

27. Лузгин В.П. Народное хозяйство Мордовской АССР в годы Великой Отечественной войны: 1941-1945: автореф. дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 / Лузгин В.П. - Саранск, 1995. - 20 с.

28. Сафонов Г.В. Сельские Советы Среднего Поволжья в годы Великой Отечественной войны: 1941-1945 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 / Сафонов Г.В. - Самара, 2000. - 18 с.

29. Ильина О.В. Демографические процессы в деревне Европейского Севера России в 1940-1950-е годы: автореф. дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 / Ильина О.В. - Ярославль, 2010. - 21 с.

30. Белолипецкий В.В. Сельское хозяйство Пензенской области в годы Великой отечественной войны 1941-1945 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук: 03.03.2005 / Белолипецкий В.В. - Пенза, 2005. - 23 с.

31. Пензенский край в истории и культуре России: монография / под ред. О.А. Суховой. - Пенза: Изд-во ПГУ, 2014. - 526 с.

32. Королева Л.А. Страницы истории: Пензенская область в период Великой Отечественной войны / Л.А. Королева. - Варшава: Diamond trading tour, 2018. - 144 с.

33. Людтке А. История повседневности в Германии: Новые подходы к изучению труда, войны и власти / А. Людтке. - М.: РОССПЭН, 2010. - 271 с.

Размещено на Allbest.ru