Трансформация исламских институтов в революционной России: Оренбургское магометанское духовное собрание и мусульманское духовенство Волго-Уральского региона в 1917-м — начале 1918 г.

Тем не менее, являясь сугубо религиозным изданием, газета, безусловно, уделяла большое внимание религиозным вопросам. Согласно публикациям, мусульманское духовенство считало возможным сохранение за собой многих административных функций, признаваемых за ними в царской России. Вероятно, они даже надеялись на узаконение Советской властью норм шариата в решении брачно-наследственных дел. В этом им виделось укрепление религиозной автономии мусульман России.

Публикации по религиозным вопросам можно сгруппировать по следующим проблемам и направлениям:

• официальные распоряжения, указы, разъяснения, обращения религиозных структур, прежде всего «Духовного управления» («Диния нэзэрате»), а также различные объявления «Союза мусульманского духовенства»;

• статьи и заметки с изложением правительственных распоряжений в отношении религиозных учреждений и религиозных вопросов;

• статьи, оценивающие или характеризующие религиозную политику большевиков;

• статьи, посвященные различным аспектам внутренней жизни религиозных учреждений и объединений (например, информация о предстоящих собраниях казанских улемов и их решениях), задачам и проблемам в данной сфере.

Религиозная политика большевиков воспринималась казанским духовенством крайне негативно. Резкой критике подвергались практически все действия Советов, начиная от декрета «Об отделении церкви от государства ...» и заканчивая конкретными действиями местных большевиков. Особое неприятие вызывали попытки исключить преподавание религиозных предметов из всех «народных» школ, в том числе и мусульманских. Авторы соответствующих статей не просто критиковали подобные действия большевиков. Их абсолютное неприятие базировалось на следующих принципиальных положениях. Существующие в России мусульманские школы практически все являлись религиозными не только по своему характеру, но и изначальному предназначению. Мусульманские школы возникали именно как учебные центры, предназначенные для обучения мусульманских детей исламу. Поскольку по шариату каждый ребенок, достигший семилетнего возраста, должен обучаться основам ислама, то религиозные предметы являются главнейшими и первейшими во всех мусульманских школах. Изъятие из мусульманских школ религиозных предметов есть, таким образом, искажение самой сути и изначального предназначения этих учебных заведений -- воспитания истинных мусульман Исходя из этих, в общем-то, верных положений, весьма абсурдным выглядит распоряжение комиссара просвещения, пришедшее в начале марта 1918 г. в медресе «Куль буе» и запрещавшее преподавание в данном медресе каких-либо религиозных предметов. См: Иттифак. 1918. 14 марта. № 5.. Поэтому запрещение преподавать религиозные предметы в мусульманских школах равносильно полному закрытию медресе и мектебов (статья «Мэктэплэрдэн дин дэреслэрен чыгару») Иттифак. 1918. 20 марта. № 6.. Во-вторых, все мусульманские школы являлись национальными школами, содержащимися сугубо на народные деньги, а открытие медресе наряду со строительством мечети почитается мусульманами первейшим религиозным долгом. К тому же провозглашенная культурно-национальная автономия не дает права властям (большевикам) вмешиваться в сугубо религиозные дела мусульман, каковым всегда было и остается религиозное образование населения.

По мнению одного из редакторов газеты, С. Иманкулова, ослабление внимания к религиозным предметам и религиозному воспитанию неправильно и вызывает недовольство народа («Мэктэплэремездэ дини тэрбия») Иттифак. 1918. 3 мая. № 10.. Здесь очевидно прослеживается критическое отношение автора к наметившейся в предреволюционные годы тенденции в сторону увеличения светского элемента в традиционной системе мусульманского образования. В другой статье, как бы в продолжение данного тезиса, подчеркивалось, что все учебные дела должны быть сосредоточены в руках имамов (а не светских учителей-мугаллимов), которые должны не просто возглавлять медресе, но и в обязательном порядке сами преподавать важнейшие курсы. Мугаллимы же должны находиться лишь на положении помощников имамов, но не более того Иттифак. 1918. 27 марта. № 7..

Следует подробнее остановиться на публикации в газете документа, исходившего от Духовного управления и весьма красноречиво отражающего позицию мусульманского духовенства по вопросу о мусульманском образовании. Речь идет об обращении Духовного управления к руководству медресе с просьбой заполнить предлагаемую анкету (№ 6 от 20 марта 1918 г.). Анкета состояла из 27 пунктов и должна была помочь ЦДУМ собрать максимально полную информацию о состоянии подведомственных ему мусульманских учебных заведений. Анкета содержала самые разнообразные вопросы: месторасположение, время основания опрашиваемого медресе; количество классов, общее число шакирдов и соотношение по отдельным классам, процент окончивших; материальное и финансовое состояние медресе; преподавательский состав и программа обучения; наличие при медресе библиотеки и какие книги в них есть.

Характер вопросов самой анкеты свидетельствует, что содержательная часть образования (программа, предметы, характер и состав учебной литературы) не была приоритетной среди собираемой информации. Возможно, это объясняется тем, что после Февральской революции вся система традиционного мусульманского образования находилась в состоянии организационной перестройки в связи с решениями многочисленных мусульманских съездов и «Миллэт мэщлесе», поставившего объявленную культурно-национальную автономию на практические рельсы. В связи с этими организационными проблемами все внимание было поглощено формальными вопросами функционирования учебных заведений, а не содержательной стороне.

Следовательно, та часть казанских мулл, чьи взгляды были представлены газетой «Иттифак», не просто критически отнеслась к религиозной политике большевиков, но оценивала ее как прямое и неприкрытое уничтожение религии. Слабость цензуры позволяла членам редколлегии пока еще высказывать свою позицию открыто и в достаточно резкой форме. В этом плане выходившая в первой половине 1918 г. газета «Иттифак» имеет исключительный характер. Ни до, в царское время, ни после, с прочным утверждением большевистской власти на всей территории страны, общественность не имела возможности столь открыто выражать свою позицию в отношении религиозной политики властей в средствах массовой информации. Переходный характер революционной эпохи сформировал столь своеобразный облик данного религиозного издания.

мусульманский религиозный газета иттифак

Заключение

В первой половине 1918 г. на территории, контролируемой большевиками, были поэтапно запрещены и ликвидированы все национальные структуры (Милли Идарэ, т.е. Национальное управление, центральное и региональные Милли шуро, Харби шуро и пр.), закрыты практически все национальные периодические издания, в том числе газета «Иттифак». Вскоре началось закрытие или перепрофилирование медресе и других религиозных учебных заведений, что означало постепенный слом системы конфессионального образования. Внутри мусульманского духовенства происходит раскол: небольшая часть присоединяется к антибольшевистским силам, однако большая часть предпочитает дистанцироваться от какой-либо политической борьбы, вернувшись к статусу сословия, чрезвычайно зависимого от местных властей.

Религиозные структуры во главе с Духовным управлением мусульман внутренней России и Сибири находились в чрезвычайно сложном положении. Хотя формально они были отделены от государства, в реальности их судьба зависела от новой власти в не меньшей степени, чем в царской России. Из существовавших религиозных структур и объединений, впрочем, сохранились лишь те, что функционировали еще с дореволюционного времени. В то же время объединения, возникшие на революционной волне как проявление корпоративной солидарности и религиозной автономии (например, «Всероссийский Союза мусульманского духовенства»), были вынуждены прекратить свое существование.

Библиография

Архивные материалы

1. Российский государственный исторический архив (РГИА).

2. Ф. 1278 -- Государственная дума I, II, III и IV созывов.

3. Национальный музей РТ.

4. Казан имам вэ медэрислэрендэн бетен Русия меселманларына Хитапнамэ [Обращение имамов и мударрисов г. Казани ко всем мусульманам России]. 1917. Казань.

Периодическая печать

5. Иттифак (Союз). Казань, 1918.

6. Кояш (Солнце). Казань, 1917-1918.

7. Тормыш (Жизнь). Уфа. 1917-1918.

Литература

8. Азаматов Д.Д. Оренбургское магометанское духовное собрание в конце XVIII-XIX вв. Уфа, 1999.

9. Ахунов А. Мухаммад-Садык Иманкулый // Гасырлар авазы -- Эхо веков. 2001. № ЗД.

10. с. 149-153.

11. Бетен Русия меселманларнын; 1917-нче елда 1-11 майда Мэскэудэ булган гомуми съезд- ныд протоколлары. Пг., 1917.

12. Гайнанов Р.Р., Марданов Р.Ф., Шакуров Ф.Н. Татарская периодическая печать начала ХХ века. Библиографический указатель. Казань, 2000.

13. Гаяз Исхакый: тарихи-документаль жыентык. Казань, 2011.

14. «Забулачная республика» // Татарский энциклопедический словарь. Казань: Институт татарской энциклопедии АН РТ, 1999. С. 194.

15. Заhидуллин А. «Эд-дин вэ эл-Эдэб» журналнын; библиографик курсэткече. Казан, 2003.

16. История татар с древнейших времен в семи томах. Том VII. Татары и Татарстан в XX -- начале XXI в. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2013.

17. Исхаков С.М. Первая русская революция и мусульмане Российской империи. М., 2007.

18. Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 - лето 1918 г.). М.: Социально-политическая мысль, 2004.

19. Исхакый Гаяз, Беренче Миллэт Мэждесе жыелуга 15 ел тулу уцае белэн// Яда милли юл. 1933. № 1, 3-4.

20. Исхакый Гаяз, Беренче Миллэт Мэждесенед 20 еллыгы // Яда милли юл. 1938, № 1.

21. Казан имам вэ медэрислэрендэн бетен Русия меселманларына Хитапнамэ // Национальный музей РТ.

22. Кануни игъланы. Эчке Русия вэ Себер меселман терек-татарларныд Милли мехтария-тенед эсаслары. Уфа, 1918.

23. Милли мехтарият. Эчке Русия меселманлары ечен милли вэ мэдэни мехтарият эсаслары (22 июнь, 1917 ел). Казан, 1917.

24. Мэхэммэтшин Р.Г. «Дин вэ мэгыйшат» журналныд библиографиясе (1906-1918). Казань: Иман, 2002.

25. Мухаметшин Р.Г. Татарский традиционализм: особенности и формы проявления. Казань, 2005.

26. Усманова Д.М. «Иттифак аль-муслимин» // Российский либерализм середины XVIII -- начала XX века: энциклопедия / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М.: РОССПЭН, 2010. С. 376-378.

27. Усманова Д.М. Депутаты от Казанской губернии в Государственной думе России: 1906-1917. Казань: Татарское книжное издательство, 2006.

28. Усманова Д.М. Миллэт Мэжлесе тарихы (чыганакларда) // Гасырлар авазы -- Эхо веков. 1996. № 1. С. 61-72.

29. Усманова Д.М. Мусульманские представители в Российском парламенте. Казань, 2005.

30. Усманова Д.М. Февраль 1917-го в телеграммах от мусульманского населения России // Таврические чтения 2016. Актуальные проблемы парламентаризма: история и современность. Международная научная конференция, С.-Петербург, Таврический дворец, 8-9 декабря 2016 г. Сборник научных статей / Под ред. А.Б. Николаева. СПб.: Издательство «ЭлекСис», 2017. Ч. 2. С. 133-143.

31. Хабутдинов А.Ю. Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе. М.: Издательский дом Марджани, 2017.

32. Юнусова А.Б. Автономия башкирского ислама: к 100-летию Духовного управления мусульман Башкортостана // Известия Уфимского научного центра РАН. 2017. № 4. С. 105-116.

33. Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. Уфа: Уфимский полиграфкомбинат, 1999.

Размещено на Allbest.ru