Дискуссии об индустриально-технической рационализации в мировом анархо-синдикализме 1920-х - 1930-х годов

Размещено на http://www.allbest.ru

Дискуссии об индустриально-технической рационализации в мировом анархо-синдикализме 1920-х - 1930-х годов

В.В. Дамье

Дамье Вадим Валерьевич -- доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН

Аннотация

Анархистские теории начали складываться в XIX в. под влиянием позитивизма и научно-технологического оп-тимизма, хотя в них уже достаточно рано звучала критика индустриалистского разделения труда и фабричного деспотизма. С наступлением «фордистско-тейлористской» рационализации после Первой мировой войны эта критика стала более аргументированной и глубокой. Вопрос о том, какая технология пригодна для нового свобод-ного общества, а какая должна быть отвергнута, как антигуманная, был, в представлении анархистов и анархо-синдикалистов, напрямую связан с анархистской формой социального устройства.

Ключевые слова: анархо-синдикализм, индустриализм, либертарный коммунизм, прогресс, рационализация, техника.

Abstract

труд рационализация социальный

Discussions about industrial and technical rationalization in the world anarcho-syndicalism in1920s -- 1930s

Damier V.V.

Anarchist theories began to take shape in the 19th century under the influence of positivism and scientific and technological optimism, although they criticized the industrialist division of labour and factory despotism quite early on. With the onset of “Fordist-Taylorist” rationalization after the First World War, this criticism became more reasoned and deep. The question of which technology is suitable for a new free society, and which should be rejected as inhumane, was, in the view of anarchists and anarcho-syndicalists, directly related to the anarchist form of social structure.

Keywords: Anarcho-syndicalism, industrialism, libertarian communism, progress, rationalization, technics.

Острые дискуссии и споры о путях социальной революции, которые велись в Международной ас-социации трудящихся (МАТ -- анархо-синдика-листском Интернационале), в какой-то мере служи-ли продолжением и развитием полемики между анархо-коммунистами и синдикалистами начала века.

Анархо-коммунисты выступали не только за устранение капитализма и государства, но и за слом самой индустриальной системы с ее фабричным деспотизмом, жестким разделением труда и обесчеловечивающей технологией. Хотя анархисты разделяли надежды гуманизма и пози-тивизма XIX в. на то, что развитие науки и техники будет в целом способствовать освобождению чело-века, большинство из них подходили к этому вопро-су дифференцированно. Так, П. А. Кропоткин от-вергал представление о «линейном прогрессе». Он критиковал господство техники над «тупеющим» человеком, деквалификацию и отчуждение работ-ника в индустриальной системе, фактически утверж-дая, что техника не нейтральна и что не каждая технология совместима с тем эгалитарным и неие-рархическим общественным устройством, за которое выступают анархисты. В противовес индустриаль-ной гигантомании и централизации Кропоткин предлагал гибко организованное, децентрализован-ное производство, соединяющее промышленный и сельскохозяйственный, физический и умственный труд, малые, средние и более крупные производ-ственные формы [3, с. 82-87].

Со своей стороны, революционные синдикали-сты в основном приветствовали индустриально- технологический прогресс и намеревались строить на его основе социалистическое общество. Его ос-нову должны были составить профсоюзы-синдика-ты, которые отталкивались в своих конструктивных действиях от существующей, то есть, созданной капитализмом структуры производства и его от-раслей. Им следовало централизовать в своих руках производство и обмен [4].

С этими дискуссиями был тесно связан и анализ новейших тенденций в развитии самого капитализ-ма -- технической и производственной рационали-зации на его фордистско-тейлористской фазе. Этот этап индустриального развития сопровождался массированным внедрением новой механизирован-ной и конвейерной технологии, разделяющей труд на серийные операции и плохо поддающейся кон-тролю со стороны работника, который терял ощу-щение целостности и смысла своего труда, но взамен приобретал возможности массового потребления.

Проблемы «капиталистической рационализа-ции» были впервые поставлены на III конгрессе МАТ в Льеже в мае 1928 г. Им были посвящены доклады немецкого анархо-синдикалиста Р Роккера и фран-цузского представителя Л. Юара. Роккер предложил анализ развернувшейся рационализации, которая, по его мнению, выражалась в широком создании картелей и трестов, дальнейшей централизации производства, механизации труда и машинизации человека-работника, который превращался сам в придаток, в «машину из плоти и крови». Подвер-гнув резкой критике «преувеличенную и односто-роннюю» индустриализацию хозяйства

в соединении с доведенным до предела разделе-нием труда» как порабощающую и дегуманизирую-щую, немецкий анархо-синдикалист отверг идею марксистов о том, что «только посредством гигант-ского развития производительности будут созданы действительные гарантии для возможности практи-ческого осуществления социализма.

В качестве альтернативы Роккер, по существу, выдвинул те же рекомендации, которые ранее вы-сказывал Кропоткин [17, S. 7, 13, 42-49, 69, 74, 80]. В том же критическом духе прозвучало выступление Юара, который заявил, что рационализация способ-ствует лишь одностороннему развитию способно-стей работника и разрушает его личность [10, S. 2-3].

В ходе дискуссий на конгрессе в поддержку позиции Роккера и Юара высказались делегаты от анархистских профсоюзов Южной Америки; в то же время бельгиец Шалан и голландец Б. Лан- синк утверждали, что в рационализации есть и по-зитивные стороны, так как она способствует раз-витию производительных сил [15, S. 20-21].

Однако индустриалистские позиции не встре-тили поддержки большинства участников конгрес-са. В итоге делегаты высказались за «прогресс во всех областях», но сочли его проявления в сфере капиталистического производства негативными для трудящихся. Принятая резолюция оценила проис-ходящий процесс как прямой результат новой фазы развития общества, которая выражается в переходе от «старого частного капитализма» к «современно-му коллективному капитализму» (трестам, карте-лям), от свободной конкуренции к эксплуатации всего мира единой системой. Подчеркивалось, что рационализация осуществляется в интересах капи-талистов, а для трудящихся она означает подрыв их физического и интеллектуального здоровья, под-чинение их механизмам «индустриального рабства». Она обрекает людей труда на потерю рабочих мест, безработицу и, следовательно, ухудшение условий их жизни. Конгресс заявил, что не считает такую трансформацию капиталистической экономики условием для социализма, но видит в ней скорее предпосылку будущего государственного капита-лизма. Путь к социализму, отмечалось в резолюции, определяется не постоянным ростом производства, а, в первую очередь, ясным сознанием и твердой волей людей. Социализм -- это проблема не только экономическая, но также культурная и психологи-ческая; он предполагает веру людей в свои силы, комплексный и привлекательный характер труда, а все это несовместимо с идущей рационализацией. Резолюция ратовала за децентрализацию в противо-вес централизации экономики, за единство, а не спе-циализацию и разделение труда, за целостное об-разование и развитие всех способностей людей. В ответ на создание гигантских национальных и интернациональных структур капитала трудящи-еся должны укреплять свою интернациональную экономическую организацию, способную бороться за повседневные требования и за реорганизацию общества, добиваться сокращения рабочего времени до 6 часов в день, сопротивляться безработице, организовывать международные стачки и кампании бойкота и т. д. [16].

Тем не менее такое критическое отношение к процессу развития индустриально-капиталисти-ческой системы и требования радикального раз-рыва с ней встретили возражения немалого числа анархо-синдикалистов, которые -- вслед за маркси-стами -- связывали социализм с совершенствова-нием техники и повышением производительности труда. Они не считали новые формы технологии и организации производства несовместимыми с со-циализмом. Этот подход логически предусматривал централизацию производства и экономики в целом, отказ от идеи федерации децентрализованных и в значительной мере самообеспечивающихся коммун и, соответственно, от коммунистического принципа распределения. Старые идеи коллекти-визма считались многими более адекватными ин-дустриальному веку [2, с. 82].

Наиболее сильны были индустриалистские настроения во французской секции МАТ -- Рево-люционно-синдикалистской Всеобщей конфедера-ции труда. Теоретик и практик французского анар-хо-синдикализма Пьер Бенар исходил, подобно многим синдикалистам до Первой мировой войны, из теории прогрессивности индустриального раз-вития человечества. По его мнению, технологические изменения (связанные с конвейерной, «фордистско- тейлористской» эрой) открывают новые широкие перспективы для социального освобождения трудя-щихся. Рабочие организации, ведя борьбу с капита-лизмом, должны сами строиться так, как устроена капиталистическая экономика, чтобы сразу после победоносной всеобщей революционной стачки взять управление хозяйством в свои руки: им надлежит развиваться в том же ритме, что и их «рационали-зирующийся» классовый враг [5, р. 19-22].

С резким возражением против отхода от прин-ципов анархо-коммунизма выступили анархисты из Латинской Америки, прежде всего, Аргентинская региональная рабочая федерация ФОРА. Теоретики ФОРА предложили одну из первых в ХХ в. целост-ную критику марскистско-индустрилистского взгля-да на историю, современный капитализм и социаль-ную революцию. Они воспринимали хозяйственную структуру индустриально-капиталистического общества (фабричную систему, отраслевую специ-ализацию, жесткое разделение труда и т. д.) как «экономическое государство» -- наряду с «полити-ческим государством», т. е. властью. Новое, свобод-ное общество должно не вырастать из закономер-ностей старого, а быть решительным, радикальным разрывом с ним, с самой его логикой. В его основе должны лежать вольная коммуна и свободная ассо-циация, его лозунг не «Вся власть синдикатам!», а «Никакой власти никому!». Система анархическо-го коммунизма ни в коем случае не должна стро-иться «в недрах» старого социального организма, иначе его ждет судьба русской революции, -- пред-упреждал ведущий идеолог ФОРА Эмилио Лопес Аранго [11].

С простой экспроприацией капиталистов еще не разрушается сам капитализм. Если для рабочих сохранится старая экономическая машина и сохра-нятся усложненные зубчатые колеса индустриализ-ма, если они не будут обладать достаточной способ-ностью к разрушению этой социальной организации в самих ее исторических основах, то после револю-ции они вернутся к тому же самому пункту [12, р. 81].

Вот почему пролетариат «обязан стать стеной, которая остановит экспансию индустриального империализма. Только так, создавая этические цен-ности, способные развить в пролетариате понимание социальных проблем независимо от буржуазной цивилизации, можно придти к созданию неразру-шимых основ антикапиталистической и антимарк-систской революции -- революции, которая раз-рушит режим крупной индустрии и финансовых, промышленных и торговых трестов» [13, р. 118].

Наиболее острые дебаты о тенденциях развития капитализма и изменении в связи с этим тактики анархо-синдикализма развернулись на IV конгрес-се МАТ в Мадриде в июне 1931 г. Он проходил в разгар мирового экономического кризиса, который анархо-синдикалистские теоретики понимали как следствие капиталистической рационализации. Она вела, с одной стороны, к стремительному росту производства, а, с другой, к сокращению числа ра-бочих мест и отставанию покупательной способ-ности трудящихся. Два подхода -- индустриалист- ский и антииндустриалистский -- столкнулись на конгрессе с наибольшей резкостью. С одной стороны, проект документа о рационализации, под-готовленный русским эмигрантом-анархистом Алек-сандром Шапиро и послуживший основой для окон-чательной редакции решения Конгресса, настаивал на преимуществах все той же новой организации методов производства, которая навязывалась расту-щей механизацией. В ней усматривали основу для сознательной подготовки рабочих масс, исходный пункт для будущей организации экономического аспекта революции. При этом, разумеется, подвер-галось критике одностороннее использование этой рационализации торжествующим капитализмом [18, s. 181, 185, 186]. С другой стороны, Роккер выдвинул более анархистскую идею о прямой ответственности производителя. Этот подход не выступал против идеи рационализации как таковой, но требовал равновесия между участием индивида в обществен-ном производстве и сохранением самой его индиви-дуальности, его личности». Роккер заявлял, что революция должна преобразовать рабскую концеп-цию труда-эксплуатации как обязанности, в иную, более приспособленную к гармоничной организации человеческих отношений на основе целостности труда. Немецкий анархо-синдикалист допускал, что техническое развитие может гуманизировать жизнь, но не при капитализме, где человек существует для производства. Задолго до того, как заговорили об от-чуждении и экологических проблемах, он упомянул о производстве товаров, вредных для здоровья, как о «социальном самоубийстве». Работа в ритме ма-шины монотонно разрушает личность человека. Между тем именно человек должен быть поставлен в центр экономики, а производство -- ориентиро-вано на потребности. Он предупредил: «Если рацио-нализация труда сохранится в нынешней форме еще 50 лет, любая надежда на социализм будет утрачена» [19, s. 15; 14, р. 7236].

Пьер Бенар, опираясь на индустриалистский анализ происходящих перемен, предложил на кон-грессе «План реорганизации международного син-дикализма». Поскольку капитализм теперь «осу-ществляет одновременно две рационализации -- экономическую и социальную», синдикалистское движение должно «находиться на уровне противни-ка» и само провести «рационализацию в мировом масштабе». Он призвал перестроить международную организацию в виде однотипной для всех стран структуры отраслевых профсоюзов снизу довер-ху -- от профсоюзных фабричных Советов до обще-национального уровня, до интернациональных от-раслевых органов. Они должны быть совершенно независимы от предпринимателей и государства, являясь зачатком экономической системы будущего [19, s. 16-17, 80-81].

Против концепции Бенара резко выступила аргентинская ФОРА, пошедшая в критике рациона-лизации гораздо дальше, чем Роккер. Один из ар-гентинских делегатов заявил на конгрессе:

Не только политический фашизм, но и капитали-стический индустриализм является опаснейшей формой тирании. Товарищи полагают, что экономи-ческий вопрос один имеет решающее значение. Однако капиталистический аппарат, если он оста-нется, как есть, и в наших руках никогда не станет инструментом освобождения человека, подавленно-го гигантским механизмом. Экономический кризис вызван огромным развитием машин и рационализа-ции, он не ограничивается только городской инду-стрией, но распространяется и на сельской хозяйство, это универсальный кризис, который может быть решен только социальной революцией [19, s. 14-15].

Поэтому латиноамериканские делегаты на кон-грессе отвергли предложенный французскими син-дикалистами план реорганизации международного анархо-синдикалистского движения в виде всемир-ной структуры отраслевых синдикатов, способных в случае революции перенять управление существу-ющей системой индустриального производства. «Индустриализация не является необходимой, -- утверждали они. -- Люди тысячелетия жили без нее, жизненное счастье и благосостояние не зависят от индустриализации». По словам одного из арген-тинских делегатов, французские синдикалисты

совершают ошибку, пытаясь механизировать МАТ. Надо думать не исключительно о производстве, а больше о самих людях; главная задача -- не орга-низация хозяйственной системы, а распространение анархистской идеологии.

Он выступил против рационализации, поскольку

не человек существует для общества, а общество для людей, и призвал <...> чистых синдикалистов: назад к простоте природы, к сельскому хозяйству, к коммуне. Только следуя этим принципам, можно преодолеть рыночное производство и перейти к си-стеме свободного распределения [19, s. 17, 18].

При этом ФОРА не возражала против техники, как таковой. Но она вслед за Кропоткиным преду-преждала, что не всякая техника пригодна для ос-вобожденного общества. Тем самым закладывались основы того, что Андре Горц назовет позднее «кри-тикой производительных сил».

Еще более резко, чем латиноамериканские ра-бочие анархисты, критиковали синдикалистский индустриализм теоретики японского анархистского профобъединения «Дзэнкоку Дзирэн» (Всеяпонской федерации либертарных профсоюзов). Они подроб-но обосновали концепцию анархистской революции как кардинального разрыва с индустриально-капи-талистической логикой. Ведущий теоретик японских анархистов Хатта Сюдзё разработал основы новой теории, опиравшейся на труды П. Кропоткина. Многие элементы его анализа и критики напомина-ют взгляды рабочих анархистов ФОРА, с их крити-кой индустриальной формы организации и синди-кализма. Но японские анархо-коммунисты довели эти положения до логического завершения. Они категорически возражали против индустриалист- ского тезиса о прогрессивности разделения труда, который, как они заявляли, был заимствован в марк-сизме.

Как и ФОРА, теоретики «Дзэнкоку дзирэн» критиковали синдикализм за то, что тот воспроиз-водит индустриально-капиталистическую систему организации производства и общества в целом. В основе современного производства, подчёркивал Хатта, лежит разделение между людьми.

Его типичные характерные черты -- это, в пер-вую очередь, механизация труда; во-вторых, то, что человек, занятый в том или ином производстве, не отвечает за другие отрасли, не понимает их и не заинтересован в них; в-третьих, что необходим специальный координирующий орган для руковод-ства разделенным трудом <...> осуществляемого людьми, которые не заняты этим трудом. Из этой группы неминуемо вырастет власть. < . .> Более того, разделение труда означает, что люди не производят для себя сами, так что производство и потребление не согласуются друг с другом. <...> Анархистское общество не может быть достигнуто без комму ны, как ее предлагал Кропоткин, с внутренней коорди-нацией, независимой от разделения труда [9, р. 378].

Структура будущего свободного общества, до-казывали японские анархо-коммунисты, не может и не должна соответствовать структуре существу-ющего общества -- авторитарного и капиталисти-ческого. Ему предстоит преодолеть индустриализм, пагубное современное разделение труда и опирать-ся на иную концепцию, соединяющую потребление и производство. Хатта надеялся, что «местная де-централизованная коммунистическая система» окажется более продуктивной и обеспечит людям большую свободу, устранив наемный труд, отчуж-дение и противоборство в обществе и дав каждому возможность управлять собственной жизнью. Он не призывал к возвращению к Средневековью и от-казу от любых машин, но, как и Кропоткин, стре-мился придать развитию техники человеческий и «обозримый» масштаб. С исчезновением огромных городов и крупных фабрик, трудящиеся, рассредо-точившись в самоуправляющихся автономных коммунах, почувствуют себя более свободными и получат возможность развивать свои способности, экспериментировать и опробовать новое [7, р. 138-154].

Итак, коммуна или отраслевой синдикат, ин-дустриальная рационализация или интеграция де-централизованной промышленности и сельского хозяйства? Большинство секций МАТ занимали промежуточное положение между этими крайними позициями. Конгресс 1931 г. постановил вынести вопрос о «международной реорганизации» на рефе-рендум секций. В 1935 г. очередной конгресс МАТ в Париже в условиях резкого ослабления разбитых правительственным террором латиноамериканских организаций утвердил предложения французской Революционно-синдикалистской ВКТ. Но решение о реорганизации МАТ так и не было реализовано.

В Испании, где назревала революция, споры вокруг индустриализма отразились в дискуссиях о создании отраслевых федераций (1931 г.) и о фор-ме будущего либертарного общества. На конгрессе МАТ в Мадриде делегат испанской Национальной конфедерации труда (НКТ) В. Оробон Фернандес поддержал предложения Бенара [19, s. 15, 18]. На кон-грессе НКТ в том же году был утвержден план создания отраслевых федераций профсоюзов в Ис-пании. Однако эта позиция разделялась далеко не всеми.

Сторонники отраслевой федерации выступают за нее, потому что утратили веру и фактор цели и ве-рят только в зубчатые колеса машинного механиз-ма, -- объявил, например, Х. Альберола. -- А я го-ворю, что машина не создает силы, а потребляет их, вот почему мы создаем менталитет, который оказы-вает сопротивление всему тому, что собирается ме-ханизировать личность. Капиталистическое обще-ство, в соответствии с процессом иерархии <...> организуется в монополии, в крупные компании, а мы создаем менталитет сопротивления этому. <.> Нам следует идти к вольной коммуне. <...> Нам нужен идеал, который рано или поздно сможет разрушить этот капиталистический машинный механизм» [6, р. 112-113].

В 1932 г. сторонники реформистского течения «трентистов» покинули НКТ, но многие привержен-цы индустриализма остались в профобъединении. При обсуждении планов либертарного общества, которое, как предполагалось, должно было возник-нуть после победоносной социальной революции, выдвигались как индустриалистско-синдикалист-ские (Д. Абада де Сантильяна и др.), так и комму-нитарные (Ф. Уралеса, И. Пуэнте и др.). В конечном счете конгресс НКТ в Сарагосе (май 1936 г.) утвердил компромиссную «Концепцию либертарного комму-низма» [1, с. 142-149, 161-163]. Однако ее осущест-влению помешала гражданская война...

Остается добавить, что в анархистском движе-нии в межвоенный период существовали и еще более радикальные позиции, включая критику со-временной техники как орудия господства, что, до известной степени, предвосхищало более поздние идеи «Франкфуртской школы». Так, например, аме-риканский анархист Маркус Грэхэм в издававшемся им журнале «Мэн!» подверг критике веру Кропот-кина в то, что машины смогут способствовать осво-бождению человека.

Человек никогда не сможет быть хозяином машины, без жертвы в виде опасности для челове-ческой жизни. Почему? Потому что человек всегда останется человеческим существом, вся пульсация жизни которого мотивирована бесчисленными эмо-циями, привычками, интуицией и впечатлениями. Машина для меня -- это попытка механизировать жизнь. Как анархист, я против такого неестествен-ного и антианархистского подхода к освобождению от нашего нынешнего порабощения. Я сражаюсь и надеюсь на рассвет дня, когда человек сможет, наконец, стать самим собой -- естественным, по-лагающимся на самого себя, интуитивным, красоч-ным, владеющим ремеслом творцом всего того, что ему необходимо, вещей, которые принесут нам ра-дость -- радость свободной жизни в освобожденном обществе [8].

Литература

1. Дамье В. В. Анархо-синдикализм и революционное движе-ние в Испании (1919-1939). -- М.: ЛЕНАНД, 2018. -- 488 с.

2. Дамье В. В. История анархо-синдикализма: Краткий очерк. Изд. 3-е. испр. и доп. -- М.: ЛЕНАНД, 2020. -- 160 с.

3. Дамье В. В., Рублев Д. [И.] Экономические взгляды Петра Кропоткина и вызовы XXI века // Неприкосновенный За-пас. -- М., 2009. -- № 5 (67). -- С. 79-92.

4. Пато Э., Пуже Э. Как мы совершим революцию / Пер. с фр. Изд. 2-е, доп. -- М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. -- 264 с.

5. Besnard P. Les Syndicats ouvrier et la revolution sociale. -- [S. l.]: Editions Le Monde Nouveau, 1930. -- 344 p.

6. Congresos anarcosindicalistas en Espana. 1870-1936. -- Toulouse: CNT, 1977. -- 175 p.

7. Crump J. Hatta Shuzo and Pure Anarchism in Interwar Japan. -- Basingstoke: St. Martin's Press, 1993. -- 226 p.

8. Graham M. What ought to be the anarchist attitude towards the machine // MAN! A journal of the anarchist ideal and movement. -- 1934. -- Vol. 2. -- No. 3, March.

9. Hatta S. On Syndicalism (1927) // Anarchism: A Documentary History of Libertarian Ideas. -- Vol. 1. From Anarchy to Anarchism (300 CE to 1939) / Ed. By R. Graham. -- Montreal; New York; London: Black Rose Books, 2005. -- P. 377-378.

10. Huart L . Die Rationalisierung und ihre Folgen // Die Internationale. Zeitschrift fur die revolution are Arbeiterbewegung, Gesellschaftskritik und sozialistisches Neuaufbau. -- 1928. -- Nr. 11, September. -- S. 1-5.

11. Lopez Arango E. Doctrina y tactica // Certamen internacional de “La Protesta”: en occasion del 30 aniversario de su fundacion, 1897-13 de junio -- 1927. -- Buenos Aires: Editorial La Protesta, 1927. -- Pp. 90-99.

12. Lopez Arango E. La oposicion al marxismo en el movimiento obrero // El anarquismo en America Latina. -- Caracas: Biblioteca Ayacucho, 1990. -- P. 80-86.

13. Lopez Arango E., Abad de Santillan D. El anarquismo en el movimiento obrero. -- Barcelona: Ediciones “Cosmos”, 1925. -- 201 p.

14. Munoz Congost J. La Asociacion Internacional de los Trabajadores a traves de sus Congresos: El debate anarcosindicalista (III) // Cenit. Revista de Sociologia, Ciencia, Literatura. -- 1988. -- No. 252, Febrero. -- P. 7228-7258.

15. Protokoll des III. Kongresses der Internationalen Arbeiter- Assoziation (Fortsetzung) // Die Internationale. Zeitschrift fur die revolutionare Arbeiterbewegung, Gesellschaftskritik und sozialistisches Neuaufbau. -- 1929. -- Nr. 11, September. -- S. 19-23.

16. Resolution uber Rationalisierung // Presse-Dienst herausgegeben vom Sekretariat der I.A.A. -- Berlin, 1928. -- Nr. 7 (97), 15 Juni. -- S. 1-2.

17. Rocker R. Die Rationalisierung der Wirtschaft und die Arbeiterklasse. -- Frankfurt a. M.: Verlag Freie Gesellschaft, 1980. -- 84 s.

18. Schapiro A. Die Arbeiterklasse und die Rationalisierung // Die Internationale. Zeitschrift fur die revolutionare Arbeiterbe-wegung, Gesellschaftskritik und sozialistisches Neuaufbau. -- 1931. -- Nr. 8-9, Juni-Juli. -- S. 181-186.

19. IV. WeltkongreB der Internationalen Arbeiter-Assoziation. Madrid, vom 16. bis 21. Juni 1931. -- Berlin: Sekretariat der I.A.A., 1931. -- 91 s.

Размещено на Allbest