Династия певцов Лодий в истории Императорского русского музыкального общества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Династия певцов Лодий в Истории императорского русского музыкального общества

Виолетта Жеурова, Елена Шарма

Как известно, Императорское Русское музыкальное общество сыграло ключевую роль в развитии отечественного музыкального искусства, что подтверждают и многочисленные исследования последних десятилетий. Однако до сих пор в его интереснейшей истории существует немало «белых пятен». Одна из страниц этой истории связана с уникальной династией музыкантов по фамилии Лодий, начало которой было положено ещё до возникновения Общества.

Основателем династии является Андрей Петрович Лодий (Лоди) (1812-1870), известный камерный и оперный певец (лирический тенор), соратник Михаила Ивановича Глинки.

После окончания исторического факультета Петербургского университета, Андрей Петрович изучал в Италии искусство belcanto,а затем совершенствовался у Михаила Ивановича, который впоследствии вспоминал: «Его познакомили со мной; он пел, и голос его был столь приятен, что князь Одоевский, услышав его издали, сказал: “Какой прелестный голос, это бы была находка для театра”. Так думали и другие» [1, 77]. Известно также, что М.И. Глинка посвятил Лодию каватину «Давно ли роскошно ты розой цвела» на слова Н.В. Кукольника из цикла «Прощание с Петербургом» (1840). При этом современник свидетельствует: «...так, как пел Лоди, его положительно не пел никто, Лоди в этом романсе превосходил самого композитора. Столько было задушевной тоски и сожаления о минувшем в его andante и столько огня, жизни и неудержимой страсти в allegro, что невольно, как говорится, „мурашки бегали по телу“» [4, 245].

Войдя в близкое окружение композитора, именно А.П. Лодий стал одним из первых концертных исполнителей его романсов. Пел он, правда, недолго, и на императорской оперной сцене в Петербурге¹, которую покинул в 1838 году, посвятив себя преподаванию.

Интересно, что, занявшись педагогической деятельностью, А.П. Лодий завоевал репутацию одного из лучших вокальных наставников тех лет: «В Петербурге в это время значительно возрос спрос и на учителей по всем отраслям музыкального искусства, среди которых встречаются имена выдающихся музыкальных педагогов, образовавших многих русских музыкантов. В числе таковых нужно назвать <...> певцов и певиц: г. Ниссен-Саломан, Лодий, Пиччиоли» [5, 5-6]. Показателен в этом смысле и тот факт, что сам Глинка поручил Андрею Петровичу заниматься со своей любимой ученицей Д.М. Леоновой. Неудивительно поэтому, что А.П. Лодий оказался в ряду первых приглашённых преподавателей в классах вновь образованного Русского Музыкального Общества (РМО). Документы эпохи свидетельствуют: «Комитет Директоров Р.М.О., желая как можно скорее осуществить дело распространения музыкального образования и не терять времени, пока обсуждались разные проекты устройства музыкального училища и его устава, в заседаниях 4 и 11 декабря 1859 г. постановил открыть бесплатные курсы по разным отраслям музыкального искусства (курсив автора. - В. Ж., Е. Ш.) на дому у лучших петербургских музыкальных педагогов, войдя с ними в соглашение относительно оплаты их трудов из средств Музыкального Общества» [Там же, 9].

Ил. 1. Андрей Петрович Лодий²

Сын А.П. Лодия Пётр Андреевич (1855(1852)- 1920) учился у своего отца, затем окончил Петербургскую консерваторию по классу К. Эверарди (1878). Ещё студентом он был активно задействован в консерваторских концертах, о чём свидетельствуют соответствующие Отчёты ИРМО.

Ил. 2. Программа 2-го симфонического собрания учеников Петербургской консерватории, 23 декабря 1876 г.³

Ил. 3. Пётр Андреевич Лодий¹³

П.А. Лодий входил в ближайшее окружение композиторов Могучей кучки, пел как на сцене Мариинского театра, так и в провинции, был первым исполнителем ряда романсов М.А. Балакирева, М.П. Мусоргского, П.И. Чайковского, Э.Ф. Направника, которые высоко ценили его вокальное мастерство. Как пишет В.Л. Шкафер, «П.А. Лодий подкупал своей отличной музыкальностью и тёплым, мягким, задушевным тембром... голоса, которым он владел... с большим искусством»⁴ [9, 124].

По воспоминаниям современников он был одинаково органичен и в водевиле⁵, и в оперетте, и в опере, а также в кантатно-ораториальном и камерном репертуаре. К примеру, в журнале «Всемирная иллюстрация» за 1885 год читаем следующее: «П.А. Лодий замечателен не менее как концертный певец (курсив автора. - В. Ж., Е. Ш.): он пел партии тенора в ораториях „Илья“, „Павел“ (Paulus)⁶, „Времена года“⁷, „Израиль в Египте“⁸, „Rose Pilgerfahrt“⁹; участвовал в различных благотворительных концертах, исполняя русские и немецкие сочинения. П.А. Лодий обладает голосом весьма приятным, хорошо декламирует и поёт с выражением и умением, заботясь о возможно тонкой отделке и художественности передачи; при этом его музыкальные способности и артистичность доставили ему прочное положение, как выдающемуся деятелю среди артистов русской оперной труппы»¹⁰. В то же время газета «Театр и искусство» за 1898 год характеризует артиста несколько иначе: «Петербуржцам больше памятна опереточная деятельность г. Лодия. В этой отрасли г. Лодий всегда составлял исключение тонкой музыкальностью и изяществом передачи»¹¹.

В течение нескольких лет¹³ он преподавал пение в Тифлисском музыкальном училище ИРМО, при этом его «педагогическая работа. была весьма плодотворной» [3, 82]. Кроме того, он принимал самое активное участие в камерных и симфонических концертах местного отделения Общества, причём для тифлисской публики он был одним из любимейших артистов ещё со времён первых выступлений в городском театре¹⁴: «Его лирический тенор на редкость красивого тембра и темпераментное исполнение доставляли истинное наслаждение взыскательным тифлиссцам» [Там же].

Известно, что вместе с П.А. Лодием в Тифлисском училище преподавала и его жена-пианистка - Елена Михайловна Лодий-Елисеева (? - 1920). Она также окончила Петербургскую консерваторию (класс профессора Г.Г. Кросса). Любопытно, что училась она одновременно с будущим мужем. Это прослеживается по соответствующим отчётам ИРМО, из которых следует: Пётр и Елена нередко участвовали в одних и тех же студенческих концертах. Так родился не только творческий, но и семейный союз. Будучи консерваторским лауреатом¹⁷, Е.М. Лодий-Елисеева также принимала активное участие в концертах ИРМО, а впоследствии аккомпанировала своей дочери - камерной певице Зое Петровне Лодий.

Зоя Петровна Лодий (1886-1957) - последняя представительница династии, которая тоже обучалась пению в Петербургской консерватории (класс Н.А. Ирецкой). Из членов семьи Лодий именно она внесла самый значительный вклад в развитие отечественного вокального исполнительства, став, по сути, в ряду основателей советской школы камерного пения.

Зоя Петровна явилась достойной преемницей своих родителей, развивая и преумножая в течение пятидесяти с небольшим лет творческие принципы, унаследованные от них. В связи с этим П.П. Коган писал: «Артистическое прошлое Зои Лодий восходит к самой вершине русской музыки. Она хорошо помнит своё детство, овеянное художественными традициями Глинки. В её памяти надолго запечатлелось чудесное исполнение её отцом романсов Даргомыжского, Мусоргского, Бородина. У отца она получила первое музыкальное образование и унаследовала от него художественный вкус и вокальную культуру. А у матери - Е.М. Ло- дий-Елисеевой, прекрасной пианистки, - она заимствовала интерес и любовь к классической музыке Баха, Моцарта, Бетховена» [2, 47].

Основной период творчества певицы пришёлся на советское время, тем не менее, в начале своей карьеры она принимала деятельное участие в концертах ИРМО. К примеру, в фондах Российского национального музея музыки хранятся программки концертов Петроградского и Астраханского отделений Общества с участием артистки.

Ил. 5. Программа 1-го симфонического собрания учеников Петербургской консерватории. 25 ноября 1876 г.¹⁶

Ил. 4. Пётр Андреевич Лодий и Елена Михайловна Лодий-Елисеева (публикуется впервые)¹⁵

Однако наибольшего внимания заслуживает тот факт, что З.П. Лодий явилась своего рода продолжателем дела братьев Рубинштейн. Действительно, именно по её инициативе в обеих консерваториях¹⁹ были открыты классы камерного пения, благодаря которым данный раздел вокального исполнительства был поставлен на системную профессиональную основу. Кроме того, своим поистине феноменальным мастерством она подняла камерное вокальное искусство на недосягаемую высоту и сделала его востребованным не только у подготовленной «рафинированной» публики, но и у самой широкой зрительской аудитории: «Её выступления пробуждали интерес к сокровищам классики; многие исполнявшиеся ею произведения отныне прочно входили в жизнь тех, кто впервые услышал их в передаче Зои Лодий. Об этом свидетельствует множество писем, полных выражения благодарности» [6, 34].

Ил. 6. Зоя Петровна Лодий¹⁸

Внося в концерты просветительскую составляющую²⁰, З.П. Лодий старалась охватить своим искусством не только различные регионы страны, но и разнообразные слои населения, поэтому никогда не пренебрегала даже самыми скромными площадками. Так, она выступала практически во всех более или менее подходящих для этой цели залах: от городских библиотек и рабочих клубов до консерваторий, от литературно-артистического кабаре «Бродячая собака» до драматических театров (к примеру, Е. Вахтангова или МХАТ) и т. д. Данный подход к делу также адресует нас к периоду расцвета ИРМО, члены которого, как известно, неизменно заботились о широком музыкальном просвещении в самых отдаленных уголках Российской империи.

Ил. 7. Программки концертов с участием Зои Лодий²¹

Выступления певицы практически всегда сопровождались многочисленными восторженными отзывами, которые можно найти как на страницах столичной и провинциальной периодики, так и в обширном корпусе мемуарной литературы. Одним из наиболее оригинальных документов эпохи в этом смысле можно назвать «Лирико-дифирамбическую анафору» под заголовком «Нечаянная радость», появившуюся в период очередных гастролей певицы и опубликованную в Театральном еженедельнике «Театр и Арена» № 9 (Тифлис, 1924). Приведём данный текст полностью, так как именно он, на наш взгляд, наиболее точно отражает сущность воздействия искусства артистки на современную ей публику:

«Когда поёт Зоя Лодий, чувствуешь, что наша любовь, расточаемая на немногих избранных, обогатилась и умножилась от соприкосновения с её образом.

Когда поёт Зоя Лодий, обретаешь такую редкую, нечаянную радость, которую внушает только искусство, насквозь просвеченное гармонической личностью своего творца. И тогда артист предстаёт как белый лебедь, „одетый чистой, как он сам, стихией“ своего искусства.

Когда поёт Зоя Лодий, она кажется таким белоснежным лебедем, - и обаяние её искусства - в значительной мере обаяние сквозящей из него её личности. Такого невыразимого чувства - интимно-искреннего, дружески-про- стого, любовно-чистого - полно её искусство не потому разве, что оно, подобно воде, отражает полет крыл её творчески возносящейся души?

Когда поёт Зоя Лодий, взгляните на её почти младенческое лицо, кротко пламенеющее оттенками чувства, являемого ею в своём искусстве. Не кажется ли, что свет, пылающий в ней, изнутри озаряет её лицо, и пение - только эманация света? Видали ли Вы такую просветлённую радость, которая кажется болью, доброту, за которой начинается жертва, искренность простоты, которая может раздавить своим величием?

Когда поёт Зоя Лодий, эти оттенки её личности скользят по её лицу и глазам, - и они непрестанно меняются, подобно японскому пейзажу от игры света и тени. И не испытываете ли Вы зарождение чувства, возбуждаемого обычно искусством, как бы при самом её появлении - вот словно между вами, Вашим чувством и чувством певицы нет посредствующего пения?

Когда поёт Зоя Лодий, - вот почему хочется сравнить её с лебедем, чистейшим. Но лебедь только раз поёт свою смертельно-прекрасную песнь, умирая, - чем же властна певица вызывать в себе непрерывную возможность смертельно уязвлять своим пением, - не непрерывным ли рождением лебедино-чистых чувств?

Когда поёт Зоя Лодий и раздаёт их в дар всем слушающим её, она напоминает ещё ангела, летящего „по небу полуночи“ с душами, но уносящего их от „мира печали и слёз“. И потому для нас есть что-то в ней, что красоты прекрасней^

Когда поёт Зоя Лодий, - она окружает нас „атмосферой музыкальной и мечтательно-прозрачной“, в которой звучит славянская свирель какой-то печали, слившейся в дочернем объятии с радостью прекрасного „материала“ её искусства. И от радости мы печальны, от печали мы становимся радостны, ибо печаль и радость взглянули в глубину друг друга и увидели друг в друге себя. А когда оба они - одно, тогда это одно - просветлённая до последней ясности радость.

Когда поёт Зоя Лодий, этой радостью полна она и поит ею нас, в её сопровождении ведёт она к нам прекрасное, и тогда за её спиной начинают чудиться крылья ангела полуночного неба. Мы слышим „непритворные“ „песни небес“ и мы видим, мы видим его, - он существует не только на фресках, и „есть что-то“ в нём, „что красоты прекрасней“. И главное, он никогда не укроется в забвении, потому что не смогут заменить его песен иные, „скучные“ песни»²². Таким образом, несмотря на то, что творческая деятельность последней представительницы династии Лодий протекала в первой половине ХХ века, связанной с масштабными военными катастрофами и целым рядом известных трудностей и проблем, она сумела сохранить и преумножить духовное наследие ИРМО, передать потомкам высокие идеалы и живую традицию предыдущих поколений, воспринятые через уникальный семейный и творческий опыт, а также наметив высочайшую планку мастерства и требовательности для новой генерации исполнителей. В целом, документы эпохи свидетельствуют, что династия Лодий внесла заметный вклад в дело становления и развития ИРМО. При этом, рассмотренное в контексте преемственности поколений функционирование последней суммарно охватывает более 100 лет. Можно говорить о том, что, в определённом смысле, творческое существование данных музыкантов было неотъемлемой частью Общества от его зарождения до расформирования. Поэтому концепция, изначально заложенная отцами-основателями ИРМО, не была безвозвратно утрачена. На примере одной семьи наглядно видно, что она имела своё достойное продолжение в советское время в лице Зои Петровны Лодий, деятельность которой включала не только исполнительский, но и просветительский аспект. И в этом смысле - высокое служение семьи Лодий на благо распространения в Отечестве вкуса и любви к серьёзной музыке - пример реализации базовых положений, сформулированных в Уставе РМО / ИРМО.

Примечания

императорское русское музыкальное общество лодий вокальный

1 Сценический псевдоним Несторов (Нестеров), взятый в честь Н.В. Кукольника. В 1837 году дебютировал в роли Поллиона в «Норме» В. Беллини, исполнял также партию Собинина в «Жизни за царя» М. Глинки.

2 Российский национальный музей музыки (далее - РНММ). Ф. 176. Ед. хр. 334. Л. 2.

3 См.: Отчет С.-Петербургского отделения Императорского Русского музыкального общества и консерватории за 1876-1877 год. СПб., 1878. С. 111.

4 Репертуар певца включал около 40 оперных партий.

5 Выступал под псевдонимом Лидин.

6 Оратории Ф. Мендельсона.

7 Оратория Й. Гайдна.

8 Оратория Г. Генделя.

9 Шуман Р. «Странствие Розы» («Паломничество Розы»), оратория для солистов, хора и оркестра, ор. 112.

10 Артисты императорской русской оперы в С.-Петербурге. П.А. Лодий - тенор // Всемирная иллюстрация: еженед. илл. журнал. 1885. Т. 33, № 846. С. 274.

11 Хроника театра и искусства // Театр и искусство. 1898. № 12. С. 247.

12 См.: Там же.

13 1887-1890 годы, далее сведения разнятся. Так, А.С. Мшвелидзе говорит о 3 годах, начиная с 1892. Между тем, в газете «Театр и искусство» за 1898 читаем: «Г. Лодий состоит теперь преподавателем пения в тифлисском училище» (Цит. по: Хроника театра и искусства // Театр и искусство. 1898. № 12. С. 247.

14 РНММ. Ф. 176. Ед. хр. 8. Л. 1.

15 См.: Отчёт С.-Петербургского отделения Императорского Русского музыкального общества и консерватории за 1876-1877 год. СПб., 1878. С. 101.

16 Е.М. Лодий-Елисеева окончила Петербургскую консерваторию в 1877 году с большой серебряной медалью.

17 РНММ. Ф. 176. Ед. хр. 336. Л. 35.

18 Москва (1929) и Ленинград (1932).

19 Концертный репертуар отбирался певицей в строгом соответствии с тематическими и стилевыми принципами, а сами выступления проходили, по большей части, в формате концертов с комментариями.

20 РНММ. Ф. 176. Ед. хр. 487. Л. 214-344.

21 Там же. Л. 214.

ЛИТЕРАТУРА

1. Глинка М.И. Записки / под ред. А.С. Розанова. М. : Музыка, 1988. 222 с.

2. Коган П.П. Вместе с музыкантами. 2-е изд. М. : Совет. композитор, 1986. 272 с.

3. Мшвелидзе А.С. Очерки по истории музыкального образования в Грузии. М. : Сов. композитор, 1971. 231 с.

4. Николаев П.С. Знакомство с М.И. Глинкой // Глинка в воспоминаниях современников / под ред. А.А. Орловой. М., 1955. С. 237-246.

5. Пузыревский А.И. Очерк пятидесятилетия деятельности Петербургской консерватории / сост. А.И. Пузыревский и Л.А. Саккетти. СПб. : Тип. Глазунова, 1912. 183 с.

6. Россихина В.П. Советское камерно-вокальное исполнительство. Творческие портреты. М. : Сов. композитор, 1976. 112 с.

7. Степанидина О.Д. Русская камерно-вокальная культура XIX века: трансформация жанра романса и проблемы исполнительства :моногр. Саратов : Саратовская гос. консерватория им. Л.В. Собинова, 2016. 278 с.

8. Шапорина Л.В. Дневник. В 2 т. Т. 2. 3-е изд. М. : Новое лит. обозрение, 2017. 640 с.

9. Шкафер В.П. Сорок лет на сцене русской оперы: Воспоминания. 1890-1930 гг. Л. : Театр оперы и балета им. С.М. Кирова, 1936. 254 с.

REFERENCES

1. Glinka M.I. Zapiski [Memoirs. Ed. by А^. Rosanov]. Moscow: Musica, 1988. 222 p.

2. Kogan P.P. Vmeste s muzykantami [Together with Musicians]. 2nd ed. Moscow: Soviet Composer, 1986.

3. Mshvelidze A.S. Ocherkipoistoriimuzykal'nogoobrazovaniya vGruzii [Essays on the History of Music Educaton in Georgia]. Moscow: Soviet Composer, 1971. 231 p.

4. Nikolaev P.S. Znakomstvo s M.I. Glinkoj [Acquaintance with M.I. Glinka]. Glinkavvospominaniyahsovremen- nikov [Glinka in the Memoirs of Сontemporaries. Ed. by A.A. Orlova]. Moscow: Muzgiz, 1955, pp. 237-246.

5. Puzyrevskij A.I. Ocherkpyatidesyatiletiyadeyatel'nostiPeterburgskojkonservatorii [Sketch of the Fiftieth Anniversary of the Activities of the St. Petersburg Conservatory. Eds. by A.I. Puzyrevskij and L.A. Sakketti]. St. Petersburg: Glazunov Publishing House.

6. Tvorcheskieportrety [Soviet Camber-Vocal Performance. Creative Portraits]. Moscow: Soviet Composer, 1976. 80 p.

7. Stepanidina O.D. Russkayakamerno-vokal'nayakul'tura XIX veka: transformaciyazhanraromansaiproblemy is- polnitel'stva: monografiya [Russian Camber-Vocal Clture of the XIXth century, the Transformation of the Genre of Romance and Problems of Performance: Monograph]. Saratov: Saratov State Conservatory named after L.V. So- binov, 2016. 278 p.

8. Shaporina L.V. Dnevnik. T 2 [Diary, in 2 vols. Vol. 2]. 3rd. Moscow: New Literary Review, 2017. 628 p.

9. Shkafer V.P. Sorok let na scene russkojopery: Vospominaniya. 1890-1930gg. [Forty Years on the Stage of Russian Opera: Memoirs. 1890-1930]. Leningrad: Kirov theatre of Opera and ballet, 1936. 254 p.

Размещено на Allbest.ru