Проблема сепаратизма и радикализации мусульман Паттани в Южном Таиланде

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС)

Проблема сепаратизма и радикализации мусульман Паттани в Южном Таиланде

Р.И. Файншмидт

Аннотация

В рамках представленной статьи автор исследует проблему сепаратизма в регионе Паттани в южной части Таиланда. Данная тема иллюстрирует сложности взаимоотношений между мусульманским меньшинством, компактно проживающим в рамках определенной территории, и, соответственно, большинством населения страны с его государственными структурами, относящимся к тайской этносу и являющимися буддистами по вероисповеданию. При этом в контексте данного кейса проблема сепаратизма рассматривается вместе с процессом радикализации ислама и формирования отдельных террористических группировок, ассоциированных или напрямую связанных с исламом или исламизмом. В процессе исследования были использованы: факторный анализ, системный подход, кросс-культурный анализ, методы синтеза, сравнения и статистические методы.

Ключевые слова: Паттани, сепаратизм, радикализация, этнокультурный конфликт, межрелигиозный конфликт, терроризм

Abstract

The problem of separatism and radicalization of Pattani Muslims in Southern Thailand

R.I. Fainshmidt, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA)

In the framework of the given article, the author explores the problem of separatism in the Pattani region of the southern part of Thailand. This topic illustrates the complexity of the relationship between the Muslim minority, compactly residing within a certain territory, and, accordingly, the majority of the country's population with its state structures, related to the Thai ethnic group and to Buddhist religion. At the same time, in the context of this case, the problem of separatism is scrutinized together with the process of Muslim radicalization and the formation of separate terrorist groups associated or directly related to Islam or Islamism. The methodology of the research is based upon factor analysis, systematic approach, cross-cultural analysis, synthesis, comparison, and statistical methods.

Key words: Pattani, separatism, radicalization, ethno-cultural conflict, interreligious conflict, terrorism

Введение

Юго-Восточная Азия как отдельный субрегион выделяется своим культурным и конфессиональным многообразием: представлены исламские, христианские, буддистские и другие сообщества. В то же время есть страны, в которых заметно деление по этноконфессиональному признаку. Так, в Таиланде в условиях доминирования буддизма (94,6% всего населения) в южной части страны проживают этнические малайцы Паттани, исповедующие ислам суннитского толка. Малайцев Паттани насчитывают около 1,5 млн человек, они составляют большинство таких провинций, как Наратхиват (80% от всего населения провинции), Яла (72%), Сатун (67%) и Паттани (88%), а также представлены в Сонгхла (25%) [Daroueng, 2015, с. 11]. При этом именно на территории данных провинций (кроме пр. Сатун) активно развиваются и радикализируются сепаратистские процессы, направленные на отделение от Таиланда.

Культурный и исторический контекст проблемы Паттани в Таиланде

Рассматривая этнокультурный контекст сепаратизма в регионе Паттани, необходимо отметить родственность малайцев Паттани ряду групп австронезийских народов, в то время как основная часть населения Таиланда говорит на тайском языке и его диалектах, принадлежащих Тай-кадайской семье. Кроме того, несмотря на отсутствие официальной государственной религии, 94,6% населения страны являются адептами буддизма, в Конституции от 2017 г. (Секция 67 Глава VI) закреплено особое положение Буддизма Тхеравада и его принципов в общественном развитии, а также необходимость по защите буддистского достояния и традиций. Иначе говоря, малайцы Паттани значительно контрастируют с населением страны как в этническом контексте, так и в религиозном.

Наличие в Таиланде крупной общности со значительно отличающимся этноконфессиональным составом обусловлено историческими причинами, а именно - особенностями формирования территории Сиама в конце XIX - нач. XX вв. Уже с конца XIV в. существовало Королевство Паттани, ставшее позднее султанатом. Султанат находился в вассальной зависимости от Сиама, который не вмешивался в его внутренние дела. Тем не менее Паттани не раз пытался избавиться от полузависимости от своего сюзерена, в том числе и с помощью альянса с португальцами. В 1786 г. войска Сиама заняли территорию Паттани и начали принимать участие в его внутриполитическом развитии. Несмотря на ряд административных реформ, в XIX в. Паттани всё равно контролировался местными султанами. Только в 1902 г. в рамках политики централизации (Тхесапхибан) территория включается в состав Сиама и управляется администрацией из столицы. В 1909 г. Сиам и Великобритания подписали Бангкокское соглашение, по которому признавался контроль Сиама над Паттани (провинции Паттани, Наратхиват, Яла и Сонгхла), однако Сиам полностью отказывался от притязаний на другие малайские султанаты.

В течение 1920-х гг. в тайское общество проходит этап растущего национализма, однако у малайцев юга продолжали сохраняться религиозные права, а также традиционные социальные институты (например, исламское право для семейных вопросов). Тем не менее с 1921 г. в регионе распространяются государственные школы, которые местные дети должны были посещать. Обязательным было изучение тайского языка, а также дисциплин на тайском, включая буддийскую этику, преподававшуюся буддистскими монахами. При этом школы должны были стать заменой религиозным школам-интернатам (понохам / пондокам), одной из основ малайской мусульманской идентичности в условиях отсутствия репрезентации и самоуправления. Продвижение государственных школ привело к недовольству местных жителей, отказывавшихся отправлять туда своих детей. В некоторых местностях это даже привело к столкновениям, например мятеж в Намсаи в 1922 г., после чего темп унификации и «таизации» был значительно замедлен.

В условиях разворачивания тайского национализма при маршале Пибун Сонгкраме, к концу 1930-х, в стране началась активная ассимиляция на основе культурных и социальных норм Центрального Таиланда. Так, в Паттани в госучреждениях запрещалось использование малайского языка и имен, ношение традиционной малайской одежды наказывалось. Кроме того, окончательно отменялось использование исламского права. При этом малайские дети были окончательно переведены в государственные школы, где с они должны были кланяться статуям Будды.

После начала Второй мировой войны в Азии Таиланд связал себя союзом с Японией и аннексировал территории, уступленные англичанам еще в 1909 г., а именно - регион Си Рат Малай. После поражения Японии и перехода власти членам движения Сопротивления правительство решило вернуть Си Рат Малай обратно Британии. В этих условиях религиозные лидеры Паттани активно продвигали идею о присоединении к Британской Малайи, где практически отсутствовало внешнее вмешательство в культурную и социальную жизнь. Касательно возможности присоединения была налажена коммуникация с британской администрацией в Куала-Лумпуре, однако в итоге был получен отказ.

Несмотря на послевоенные попытки демократических сил способствовать уравниванию прав жителей южных провинций вплоть до возможности формирования федерального формата управления, многие из инициатив оказались непроработанными и нежизнеспособными. После военного переворота в ноябре 1947 г. и возвращения Сонгкрама ряд проектов был отвергнут, а отдельные активисты были отправлены в тюрьму.

В 1948 г. более 250 тыс. малайцев Паттани подписали петицию в адрес ООН о возможности присоединения региона к Малайской Федерации, сформированной в том же году. Данный акт породил волну арестов, спровоцировавших массовые мятежи. Крупнейшим из них стало восстание Дусун Нюр в апреле 1948 г., приведшее к 400 погибших и более 1000 беженцев [Southern Thailand: Insurgency, not Jihad, URL]. Восстание обусловило объявление джихада со стороны местных религиозных лидеров Паттани - проблема сепаратизма в регионе была окончательно отождествлена с процессом радикализации ислама.

культурный исторический террористический паттани таиланд

В конце 1940-1950-х гг. военное правительство пошло на уступки: в судебной системе региона было частично внедрено исламское право, в начальных школах было разрешено преподавание на малайском, а служащим - носить малайскую одежду. Это привело к определенному снижению социальной напряженности. Тем не менее поскольку данные шаги внедрялись непоследовательно и не устраивали местное духовенство Паттани, активизировались организации, продвигавшие идеи объединения с Малайей. К середине 1950-х гг. эти организации ослабли и распались на более мелкие фрагментированные группы. В 1959 г. появляется первая вооруженная группировка - Национальный фронт освобождения Паттани (BNPP). В течение 1960-1970-х гг. к ней присоединяются Национальный революционный фронт (BRN, создан в 1963), Объединенная организация освобождения Паттани (PULO, 1968), Саибиллиах (сер. 1970-х гг., исчезла в 1977 г.), Исламское движение Паттани (GIP), Черный декабрь 1902 г., Объединенное движение за свободу Паттани (PKPB, 1969).

Увеличение числа группировок шло с ростом террористической активности в течение 1960-1970-х гг. Объектами нападений становились госучреждения (полицейские участки и школы). Кроме того, их деятельность сопровождалась вымогательствами у крупных бизнесменов тайского и китайского происхождения, а также похищениями с целью выкупа. К концу 1970-х гг. около 1000 человек в регионе Паттани являлись членами террористических группировок [Ladd Thomas, 1989, с. 28].

В ответ на рост терроризма правительство использовало военные операции и спецназ, однако с приходом к власти в 1980 П. Тинсула- нона была начата новая политика «Тай Ром Йен» («Юг в прохладной тени»), включавшая масштабную амнистию политических заключенных и сепаратистов. Кроме того, в ее рамках приоритет отдавался социально-экономической инфраструктуре региона: проведение электричества и водоснабжения; запуск дорожных сетей и программ развития. Отдельно следует выделить усилия по созданию институтов взаимодействия и укрепления доверия между тайцами и малайцами. Например, Административный центр по южным приграничным провинциям (SBPAC) продвигал политическую децентрализацию в сочетании с активным политическим участием малайцев, стремился повысить эффективность управления регионом, а также бороться с коррупцией и с предубеждениями в отношении малайцев. Более того, Центр организовывал семинары для религиозных лидеров и учителей для обсуждения локальных проблем. Отдельной инициативой стало создание Объединенного штаба гражданской полиции и вооруженных сил (CPM-43) для искоренения внесудебных наказаний. В дополнение важно подчеркнуть одобрение строительства новых понохов, что привлекло поддержку со стороны религиозных кругов.

Политические и социально-экономические меры значительно повлияли на снижение социальной напряженности и улучшение межэтнической коммуникации в регионе. Количество терактов и бойцов заметно сократились, отчасти из-за появления постоянной работы и более высокой зарплаты благодаря программам развития. Уже в середине 1990-х гг. бывший министр иностранных дел С. Питсуван утверждал о близости к полному разрешению конфликта: «...малайские мусульмане интегрируются в тайское общество через своих парламентских представителей; они становятся партнерами в социальном контракте» [Dubus, 1994, с. 56]. Тем не менее, несмотря на значительное улучшение ситуации в Паттани, конфликт не был исчерпан, а культурные права малайцев не могли быть реализованы в полной мере ввиду особенностей законодательства.

В течение 1990-х гг. активность террористических организаций шла на спад, однако местные группировки стали активно радикализироваться. Кроме того, в 1995 гг. появилось Исламское движение муджахидов Паттани (GMIP), а от группировки PULO отделился ряд влиятельных боевиков, сформировавших организацию New PULO. Наконец, в конце 1990-2000-х появились так называемые Малые патрульные подразделения (RKK).

Следует также добавить, что в 1989 г. была создана зонтичная организация «Bersatu», по факту являвшаяся слабокоординируемой коалицией между наиболее крупными террористическими организациями Паттани, как BRN, PULO, BNPP-BIPP, а в 1997 г. ее активность была возобновлена с добавлением GMIP и New PULO.

Радикализация может быть объяснена тремя взаимосвязанными причинами, а именно: укрепившимися связями с международным терроризмом, возросшей поддержкой из-за рубежа, а также общерегиональным трендом радикализации и исламизации террористических группировок. В условиях разрастания сетей международного терроризма (например, Аль-Каида) местные террористические группировки получили возможность проходить тренировку на специализированных тренировочных базах (например, в Афганистане): например, основатель GMIP Насори Саесаенг проходил подготовку в Ливии и участвовал в боевых действиях в Афганистане на стороне афганских муджахидов. Кроме того, именно Н. Саесаенг потребовал формирования Исламского государства на территории Большого Паттани и заявил о поддержке Аль-Каиды [Harish, 2006, с. 57].

Если говорить о второй причине, а именно, о помощи и вмешательстве из-за рубежа, то здесь нужно подчеркнуть возможность финансировать строительство и работу понохов, мусульманских колледжей, мечетей, в том числе, посредством международного капитала. Именно в течение 1980-х г. эта опция была предоставлена правительством Тинсуланона и рассматривалась в качестве одной из основ политики примирения. К 1990-м г. активизировалось финансирование из стран Ближнего Востока (Саудовской Аравии и ОАЭ) и Пакистана на изучение салафитских и ваххабитских учений [Chalk, 2008, с. 13]. Из числа влиятельных религиозных деятелей региона Паттани, имевших связи с международным терроризмом, можно выделить Исмаила Яралонга. Количество религиозных учебных заведений, преподававших радикальные исламистские учения, к 2004 г. было около 50 на три провинции региона Паттани. Тем не менее специалист по терроризму в ЮВА П. Чок подчёркивает, что, несмотря на финансирование и влияние из Саудовской Аравии, местные члены террористических группировок, прежде всего, руководствуются собственной локальной этнорелигиозной идентичностью, приверженность к которой отделяет местных боевиков от продвижения широкой региональной или глобальной исламистской повестки или присоединения к ней [Chalk, 2008, с. 20].

Третья причина касается тренда исламизации сепаратистских и радикализации религиозных движений в ЮВА в течение 1990-х гг., иллюстрируемого активным распространением исламистских группировок, например, «Абу Сайяф» и «Группировка Мауте» с юга Филиппин; Джемаа Исламия из Индонезии и ряд других террористических сообществ.

Радикализация и эскалация конфликта в Паттани в XXI веке

Новый виток эскалации конфликта и вооруженного противостояния связан с именем премьер-министра Т. Чиннавата с 2001 по 2006 гг. Именно в период его правления Паттани стал одним из центров политической борьбы: Т. Чиннават, будучи политически связанным с регионом Северного Таиланда (Чиангмай), пытался заполучить и усилить влияние на самый политически обособленный регион, находившийся под влиянием Демократической партии (под контролем Ч. Ликпаи) и военных (контроль П. Тинсуланона). С целью ослабления сил оппозиции в провинциях Паттани и усиления процессов политической централизации Т. Чиннават уже в мае 2002 г. упразднил SBPAC и CPM-43, ответственные за стабильную коммуникацию центральной власти и местных религиозных сил.

Дополнительным инструментом борьбы за влияние в регионе стала объявленная в масштабах всей страны война с наркотиками, которая дала полиции дополнительные полномочия, включавшие внесудебные разбирательства и ликвидацию лиц, связанных с контрабандой и распространением наркотиков. На территории трех южных провинций Таиланда полиция ориентировалась на местных жителей, связанных с отдельными группами Королевской армии, включая осведомителей и религиозных деятелей. При этом полиция в период с 2001 по 2003 гг. также становилась жертвой нападений со стороны местных жителей и членов террористических организаций (с 50 случаев в 2001 г. до 119 инцидентов - в 2003 г. [Southern Thailand: Insurgency, not Jihad, URL].

При анализе динамики конфликта в XXI в. следует отметить, что в экономическом плане регион оставался достаточно отсталым. Это в условиях концентрации активов и ресурсов в Бангкоке сохраняло определённый уровень социальной напряженности и могло быть катализатором конфликта в условиях осложнения отношений между центром и регионом. Так, в 1999 г. подушевой показатель ВВП в Таиланде в среднем составлял 74 675 батов (2000 USD), в Бангкоке - 229 тыс. батов (6000 USD), а в провинции Наратхиват - 29 тыс. батов (750 USD), Яла - 39 523 бата (1000 USD) и в Паттани - более 50 тыс. бат (1300 USD) [Thailand Human Development Report, 2003, c. 126]. Иначе говоря, подушевой доход в провинциях региона Паттани был значительно ниже, чем в среднем по стране, не говоря уже о столичном регионе.

Активизация неконтролируемого насилия в регионе привела к разграблению военной базы в Наратхивате 4 января 2004 г., где малайские боевики получили пистолеты, штурмовые винтовки, пулеметы и гранатометы. В ответ на это премьер-министр объявил о вводе военного положения в Наратхивате, Яле и Паттани. В течение 2004 г. в регионе распространились теракты в форме поджогов госучреждений, размещения взрывчатки в публичных местах, убийств полицейских, учителей, ученых, активистов, судей, продавцов свинины и буддистских монахов.

В то же время наиболее громкими в 2004 г. стали два инцидента, отличавшиеся массовым подавлением сепаратистов и их сторонников силами центральной власти: штурм мечети Круе Се (было ликвидировано более 100 повстанцев) и подавление протестов в Так-Баи (убиты 84 демонстранта). Премьер-министр объявил в качестве причины массовой гибели в Так-Баи слабость организма мусульман из-за соблюдения поста, что было раскритиковано и в Таиланде, и за рубежом. Позднее Т. Чиннават выразил соболезнования и пообещал начать расследование, однако, несмотря на официальные извинения следующего премьер-министра С. Чуланонта и выплату компенсаций, виновные не были найдены.

Военное положение, объявленное 5 января 2004 г., до сих пор в силе, и за 17 лет (на 15.02.2021) в трех провинциях произошло около 20 900 терактов, были убиты более 7200 человек и около 13 500 получили ранения различной степени тяжести, учитывая, что в регионе на 2019 было задействовано около 70 тыс. солдат и 20 тыс. полицейских [Summary of Incidents, URL; Ahmad, URL]. Кроме того, по данным Организации JASAD, около 13 тыс. человек за данный период было арестовано по подозрению в сотрудничестве с террористами [Gozali Idrus, URL].

Попытки провести переговоры между вовлеченными в конфликт сторонами, а именно - между представителями центральной власти и отдельными группировками, выступавшими за независимость Паттани, начались еще в 2004 г. Так, уже в мае лидер отмеченной ранее коалиции «Bersatu» Ван Кадир Че Ман связался с министром обороны

Ч. Танаджаро. В рамках переговоров Ван Кадир отметил, что Организация готова отказаться от претензий на отделение региона Паттани от Таиланда, заполучив автономию в составе страны с предоставлением широких политических прав малайцам. Тем не менее Ван Кадир не имел влияния на молодые террористические организации и новое поколение боевиков, поэтому с ним переговоры были завершены. Попытки переговоров при поддержке Малайзии были предприняты после государственного переворота 2006 г. и прихода премьер-министра С. Чуланонта, принёсшего извинения мусульманам Паттани за жесткие подавления. В 2013 были организованы переговоры между представителями премьер-министра Й. Чиннават и BRN. Переговоры в итоге были «заморожены» из-за активизировавшегося в Бангкоке политического кризиса, и только в 2020 г., при руководстве П. Чан-Оча, они были возобновлены с участием официальных наблюдателей от Германии и Швейцарии.

Необходимо отметить, что 25 октября 2014 г. со стороны сепаратистских групп появилась коалиция МАРА Паттани, включающая в себя повстанцев, заинтересованных в разрешении конфликта. В составе коалиции есть представители от BRN, BNPP/BIPP, три фракции PULO и GMIP. Тем не менее, сепаратистские и террористические группировки Паттани по-прежнему остаются крайне разобщёнными, что значительно затрудняет урегулирование конфликта.

Отдельно следует выделить специальную Комиссию по национальному примирению (NRC), созданную в марте 2005 г., состоявшую из 48 экспертов и политиков и подготовившую доклад «Преодоление насилия с помощью силы примирения», где критиковались действия Т. Чиннавата, приведшие к значительному ухудшению ситуации в регионе и потере контроля [Overcoming Violence]. Также в нем были даны рекомендации по разрешению кризиса через формирование трех институтов: Стратегического административного центра по миротворчеству в южных приграничных провинциях, Совета по развитию южных приграничных провинций и Фонда восстановления и примирения. Отдельно рекомендовалось внедрение исламского права, признание малайского вторым официальным и рабочим языком в регионе (изучение в школе, использование в делопроизводстве, создание местных медиа). Несмотря на соответствие ряда рекомендаций требованиям сепаратистов, данная программа критиковалась, прежде всего, П. Тинсуланоном, негативно воспринявшим вопрос о языке.

Заключение

Сепаратизм на юге Таиланда обусловливается историческими причинами и значительными этноконфессиональными различиями, которые в течение более 100 лет не были искоренены. Напротив, эти различия способствовали формированию и развитию собственной идентичности у малайских мусульман, контрастировавшей с тайской национальной идентичностью: главные аспекты тайской культуры (буддизм и тайский язык) противоречили основным компонентам идентичности малайцев (ислам и малайский язык). При этом кризис назрел как результат попытки властей насильно «таизировать» местное население в течение 1930-1940-х в ходе националистической политики П. Сонгкрама, что привело к запросу на присоединение к Малайской Федерации и последующей радикализации, когда запрос был отвергнут.

Сохранявшаяся в течение 1950-1970-х гг. напряженность в регионе была практически ликвидирована в условиях реализации политики П. Тинсуланона «Тай Ром Йен» благодаря усилению политической репрезентации малайских мусульман, организации частичной автономии, массовой амнистии, предоставлению работы в рамках проектов развития и улучшению социально-экономических условий. Тем не менее программа не смогла полностью искоренить недовольство отдельных групп. В то же время стратегия Т. Чиннавата по демонтажу институтов «Тай Ром Йен» в начале 2000-х гг. с целью усиления собственной власти и централизации управления привела к эскалации конфликта ввиду экономического отставания региона и решения вопроса терроризма исключительно жесткими силовыми методами. В условиях военного положения, в регионе происходят точечные теракты, а мирные переговоры проводились редко и пока не привели к видимым результатам из-за регулярных политических кризисов и крайней разобщенности сепаратистских групп.

Следует при этом отметить, что местные террористические организации можно обозначить как в значительной мере сепаратистские, т е. направленные на создание автономии или отдельного государства, в котором основой будут мусульманские традиции и использование малайского языка. Тем не менее, в регионе на данный момент отсутствуют организации, руководствующиеся джихадистской идеологией и связанные с организациями международного терроризма. Напротив, несмотря на финансирование и влияние Саудовской Аравии посредством строительства школ и гранты, местные религиозные лидеры и повстанцы, прежде всего, характеризуются наличием собственной локальной этнорелигиозной идентичности малайского мусульманина Паттани, способствующей отмежеванию от повестки международного исламского терроризма.

Список источников

1. Daroueng P. Conflict-management in Betong district-Managing differences in the context of Southern Thailand insurgency violence// In: No More Guns: Documenting Local Conflict Resolution Initiatives in Select Asian Communities/ Ed. by Rosalie Arcala Hall. Iloilo: University of the Philippines Visayas Miagao, 2015. P 11-22.

2. Southern Thailand: Insurgency, not Jihad/ Crisis Group Asia Report N°98// International Crisis group report. 18 May 2005.

3. Ladd Thomas M., “Thai Muslim Separatism in South Thailand”, in The Muslims of Thailand, Vol. 2, eds, Andrew D.W. Forbes (general editor) and Sach- chidanand Sahai, Gaya, India: Center for South East Asian Studies, 1989. (дата обращения: 18.02.2021).

4. Dubus A. Musulmans malais, Thais bouddhistes: vers quelle cohabitation? // Musulmans d'Asie, Cahiers de l'Orient (Paris). Third Quarter 1994. No. 35. P 41-56.

5. Harish S.P. Ethnic or Religious Cleavage? Investigating the Nature of the Conflict in Southern Thailand// Contemporary Southeast Asia: A Journal of International and Strategic Affairs Vol. 28/1. April 2006. P 48-69.

6. Chalk P The Malay-Muslim Insurgency in Southern Thailand. Understanding the Conflict's Evolving Dynamic // RAND Corporation - National Defense Research Institute, 2008.

7. Southern Thailand: Insurgency, not Jihad / Crisis Group Asia Report N°98// International Crisis group report. 18 May 2005.

8. Thailand Human Development Report// UNDP - United Nations Development Programme. 2003.

9. Summary of Incidents in Southern Thailand // Deep South Watch Database.February 15, 2021.

10. Gozali Idrus P Southern Thailand: Heartbreak of martial law// Anadolu Agency. 02.10.2019.

11. Ahmad M. Army Chief in Thai Deep South Defends Martial Law to Thwart Rebel Attacks// Benar News - Malaysia. 07.11.2019.

12. Overcoming Violence Through the Power of Reconciliation: Report of the National Reconciliation Commission (NRC)// Report of the National Reconciliation Commission. 2006.

References

1. Daroueng, P. Conflict-management in Betong district-Managing differences in the context of Southern Thailand insurgency violence// In: No More Guns: Documenting Local Conflict Resolution Initiatives in Select Asian Communi- ties/ Ed. by Rosalie Arcala Hall. Iloilo: University of the Philippines Visayas Miagao, 2015. P. 11-22.

2. Southern Thailand: Insurgency, not Jihad/ Crisis Group Asia Report N°98// International Crisis group report. 18 May 2005.

3. Ladd, Thomas M. “Thai Muslim Separatism in South Thailand”, in The Muslims of Thailand, Vol. 2, eds, Andrew D. W. Forbes (general editor) and Sach- chidanand Sahai, Gaya, India: Center for South East Asian Studies, 1989.

4. Dubus, A. Musulmans malais, Thais bouddhistes: vers quelle cohabitation? // Musulmans d'Asie, Cahiers de l'Orient (Paris). Third Quarter 1994. No. 35. P. 41-56.

5. Harish, S. P. Ethnic or Religious Cleavage? Investigating the Nature of the Conflict in Southern Thailand// Contemporary Southeast Asia: A Journal of International and Strategic Affairs Vol. 28/1. April 2006. P. 48-69.

6. Chalk, P. The Malay-Muslim Insurgency in Southern Thailand. Understanding the Conflict's Evolving Dynamic// RAND Corporation - National Defense Research Institute, 2008.

7. Southern Thailand: Insurgency, not Jihad/ Crisis Group Asia Report N°98// International Crisis group report. 18 May 2005.

8. Thailand Human Development Report// UNDP - United Nations Development Programme. 2003.

9. Summary of Incidents in Southern Thailand // Deep South Watch Database. February 15, 2021.

10. Gozali, Idrus P Southern Thailand: Heartbreak of martial law// Anadolu Agency. 02.10.2019.

11. Ahmad, M. Army Chief in Thai Deep South Defends Martial Law to Thwart Rebel Attacks// Benar News - Malaysia. 07.11.2019.

12. Overcoming Violence Through the Power of Reconciliation: Report of the National Reconciliation Commission (NRC)// Report of the National Reconciliation Commission. 2006.

Размещено на allbest.ru