Россия в "войнах памяти": историческая политика в Восточной Европе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Россия в «войнах памяти»: историческая политика в Восточной Европе

Асеев А.Д., кандидат философских наук, профессор; профессор кафедры государственного управления и политических технологий Института государственного управления и права Государственного университета управления; Шишков В.В, кандидат политических наук, доцент; доцент кафедры социально-гуманитарных, экономических и естественнонаучных дисциплин Института права и национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы

В статье исследуются проблемы исторической политики и «войн памяти» в Восточной Европе, определяются причины антироссийской направленности политики ряда стран и ее последствия для отношений России с этими странами. Анализ указанной проблематики проведен на широкой методологической основе, включающей теорию нации и национализма, концепцию мягкой силы и актуальные исследования политики памяти. Рассмотрены объективные ограничения национально-государственного развития в Восточной Европе и основные причины «войн памяти». В работе исследуются особенности формирования и проведения исторической политики в Украине и в Беларуси. Представлены выводы и рекомендации, связанные с реализацией российской исторической политики как одной из составляющих отечественной политики «мягкой силы».

Ключевые слова: историческая политика; политика памяти; «войны памяти»; мягкая сила; Россия; Украина; Беларусь; постсоветское пространство.

Russia in the wars of memory: historical politics in Eastern Europe

Aseev A.D., PhD (Philosophy), Prof., Prof. at the Department of Public Administration and Political Technologies of the Institute of Public Administration and Law of the State University of Management; Shishkov V.V., PhD (Political Science), Assoc. Prof., Assoc. Prof. at the Department of Socio-humanitarian, Economic and Natural Sciences of the Institute of Law and National Security, Russian Academy of National Economy and Public Administration

The article examines the problem of historical politics and memory wars in Eastern Europe, the reasons for their anti-Russian orientation and the consequences for Russia's relations with these countries. The analysis of this problem was carried out on a broad methodological basis, including the theory of nation and nationalism, the concept of soft power and current research on memory politics. The features of nation-building in Eastern European countries related to the ethnic nature of nationalism are considered. This circumstance is an objective restriction of national and state development and one of the main causes of memory wars. The paper considers the features of the organization and conduct of historical policy in Ukraine and Belarus. Conclusions and recommendations related to the implementation of the Russian historical policy as one of the components of the domestic soft power policy are presented.

Key words: historical politics; politics of memory; memory wars; soft power; Russia; Ukraine; Belarus; post-Soviet space.

Введение

Историческая политика или политика памяти представляет собой деятельность политических элит, государственного аппарата по идеологической индоктринации общества «в сфере исторического сознания и коллективной памяти» [Миллер]. Историческая политика - необходимый элемент процесса современного нациестроительства, в котором история и политика вместе призваны определить конфигурацию соответствующей идентичности.

В Восточной Европе, где процессы национально-государственного развития получили новый импульс после распада социалистического лагеря и СССР, главным объектом исторической ревизии стали события XX в., связанные с Российской империей и СССР. Восточноевропейские нации и этносы в процессе политической консолидации, нуждаясь в новой национальной мифологии, предпринимают попытки ее формирования за счет обличения и обвинения России.

Цель данной статьи заключается в исследовании и анализе исторической политики в постсоветских странах Восточной Европы, причин, по которым ведутся «войны памяти», их особенностей и последствий для российской политики.

«Войны памяти» как метод конфронтации с Россией

Об актуальности рассматриваемой темы свидетельствуют недавние события. Так, 19 сентября 2019 г. Европарламент принял Резолюцию «О важности европейской исторической памяти для будущего Европы», в которой пакт Молотова - Риббентропа определялся в качестве непосредственной причины Второй мировой войны [European Parliament resolution of 19 September 2019 on the importance of European remembrance for the future of Europe]. Кроме того, в данном документе, в продолжение европейской исторической политики, указывается на необходимость отвержения в общеевропейской культуре памяти преступлений тоталитарных, фашистских режимов. Неоднозначные положения Резолюции вызвали заочный обмен мнениями по вопросу ответственности за начало Второй мировой войны между российскими, польскими и американскими официальными лицами. Положения документа, касающиеся событий 1939 г., негативно оценил Президент Российской Федерации В.В. Путин, указав на существенные отступления от исторических фактов. Одним из результатов такой заочной полемики между официальными лицами по историческим вопросам стало ухудшение отношений между Россией и Польшей, причем историческая политика последней в контексте отношений с Россией рассматривается на правительственном уровне.

Еще одним примером «войн памяти» в Восточной Европе стала инициатива властей Праги по переносу памятника освободителю маршалу И. С. Коневу с одной из площадей города в музей. В то же время в одном из районов чешской столицы выступили с инициативой установить памятник солдатам дивизии РОА, принявшим участие в боях за Прагу в 1945 г. В ответ российское посольство напомнило о решениях Нюрнбергского трибунала, согласно которым РОА является коллаборационистским вооруженным формированием, созданным нацистами.

Приведенные факты не способствуют укреплению политических позиций России и нормализации отношений с восточноевропейскими государствами - членами ЕС. Еще большее значение для российской политики имеют исторические конфликты в бывших советских республиках, среди которых антироссийской исторической риторикой и деятельностью выделяется Украина.

Таким образом, вопросы, связанные с политикой памяти, имеют для России и ее политики актуальное значение, в немалой степени влияя на взаимоотношения с соседними государствами. Кроме того, следует учесть и то обстоятельство, что дискуссионность целого ряда моментов недавнего прошлого отечественной истории влияет и на внутриполитические процессы.

Настоящее исследование исходит из того, что основным содержанием политических процессов в восточноевропейских государствах постсоветского пространства, в том числе в странах бывшего социалистического лагеря, стало построение национальных государств. Исходя из этого, методологической основой данного исследования выступает теория нации и национализма, ее постмарксистское и конструктивистское направления, которые представляют наиболее развернутые и аргументированные модели формирования и развития нации.

Среди суждений целого ряда исследователей данного направления необходимо обратить внимание на умозаключения Мирослава Хроха, который проанализировал процесс становления нации [Hroch 1985; От национальных движений к сформировавшейся нации 2002]. С точки зрения ученого, первым условием образования нации выступает представление об общем прошлом, которое понимается как «судьба». Данный вывод показывает закономерность обращения постсоветских обществ Восточной Европы к истории, актуальности политики памяти. Ведь речь идет о новом этапе конструирования национальных идентичностей.

М. Хрох также указывает на прерываемость и возобновляемость процесса национального строительства. Становление нации связано с национальным движением - организованной деятельностью по обретению всех необходимых нации атрибутов. Исследователь выделяет три основные цели, которые преследует национальное движение. Во-первых, развитая национальная культура, преобладание языка нации в экономике, управлении и образовании. Далее - гражданские права, самоуправление, автономия и, как итог, политическая независимость нации. Третья группа целей связана с выстраиванием социальной структуры нации, ее элиты, управленческого, предпринимательского, рабочего и иных слоев. В связи с этим нельзя не отметить остроту языкового вопроса, в частности в современной Украине. Также следует иметь в виду, что историческая политика в Восточной Европе может рассматриваться как продолжение политики, направленной на национальную консолидацию и придание смысла новой государственности.

Исследователем выделяются три фазы нациестроительства, процесса, который, по его мнению, неразрывно связан с национальным самосознанием. Эти фазы охватывают активность в рамках национального движения от культурного и языкового обособления до формирования политической и социальной структуры нации. Здесь существенным представляется то, что чем более ранней является фаза развития нации, тем более актуален для развития национального самосознания общий исторический нарратив, актуализируемый в современных реалиях в рамках политики памяти.

Вопросы современного национального развития в Восточной Европе отдельно оговариваются исследователем. По его мнению, перед национальными движениями стоят те же цели, что и сто лет назад. По большому счету восточноевропейские общества, несмотря на наличие национальной государственности, находятся только в середине пути национального развития. Вновь актуальны языковые и культурные вопросы. Снова востребована политика, обеспечивающая национальные интересы и развитие национальной социальной структуры. Нация пытается персонифицироваться через осознание своего прошлого.

Существенными для понимания политических процессов в Восточной Европе представляются выводы Эрика Хобсбаума, касающиеся различения гражданского и этнического национализмов [Хобсбаум 1998; Хобсбаум 2002]. С позиции исследователя, этноисторическая основа каждой нации - это своего рода условность, связанная с необходимостью гражданского уравнивания социальных статусов в соответствии с либеральными идеями в пределах той или иной общности. Состоятельность нации определяется критериями, составляющими «принцип порога». Этими критериями выступают: историчность связи народа с государством, наличие культурной элиты и способность к завоеваниям.

Э. Хобсбаум противопоставляет национализм, имеющий действительное политическое выражение, и «принцип этнической принадлежности», социальный по своей сути. Развитие обществ Восточной Европы привело к тому, что «принцип этничности» получил политическое содержание Ханс Кон - один из основоположников различения гражданского и этнического национализма, противопоставлял гражданский национализм Запада и этнический Восточной Европы как следствие неравномерности социально-политического развития в Новое время [Кон 2001].. Этнический национализм имеет в своей основе антиимперский этнический сепаратизм, усугубленный социальной дезориентацией, основы которой в определенной степени были заложены в советский период.

Необходимо отметить, что специфика формирования нации и национализма в Восточной Европе состоит не только и не сколько в их «запоздалом», нередко «отложенном» развитии. В современной трактовке характерная политизация этничности определяется как продолжение и развитие эксклюзивности; ее содержание - отход от общественной идентичности к узкогрупповой.

Против различения этнического и гражданского национализма выступает Роджерс Брубейкер, занимающий инструменталистские позиции в современном конструктивизме. Так, исследователь обращает внимание на политизированность самого различия гражданского и этнического национализма, указывая при этом на аналитическую размытость данных категорий, не позволяющую рассматривать их как взаимоисключающие. При этом большее значение имеют критерии включения и исключения членов нации. Р. Брубейкер также подчеркивает специфику наций и национализма Восточной Европы, где «этничность национализуется, тогда как национальность и национальное существование этнизируются» [Брубейкер 2012, с. 270].

В Восточной Европе наблюдаются процессы не только конструирования нации, но и этничности. В таких государствах, как Украина и Беларусь, формирование нации имеет выраженный инструменталистский характер, когда стимулирование этнического национализма используется внешними и внутренними политическими силами для продвижения своих интересов.

Принцип этнической принадлежности, господствующий в Восточной Европе, выражает фундаментальное ограничение национально-государственного развития ряда постсоветских стран. Политика памяти представляет собой попытку политико-исторического обоснования этногрупповой идентичности при отсутствии объективных предпосылок национально-государственной состоятельности. В этом можно видеть предпосылки радикализма современной исторической политики.

Методология настоящего исследования связана и с анализом исторической политики в контексте концепции мягкой силы, предложенной американским политическим исследователем Д. Наем для обозначения политики формирования привлекательного образа США как государства-гегемона при помощи невоенных инструментов. Причем важное место среди последних занимают социально-гуманитарные ресурсы. В дискуссии по содержанию понятия «мягкая сила» представляется возможным выделить работы зарубежных исследователей: Дж. Галларотти, С. Льюкса, Д.Б. Меттерна, А. Вивинга, Л. Роселя. В отечественной политической науке «мягкая сила» и вопросы ее применения в российской политике изучались видными учеными разных направлений, такими как М.М. Лебедевой, Д.Б. Казариновой, О.Г. Леоновой, Ю.А. Никитиной, М.В. Харкевичем и другими учеными. Специфику политики памяти в России и в странах Восточной Европы исследовали А.И. Миллер, Д.В. Ефременко, О.Ю. Малинова, Е.Ю. Мелешкина и др. В данных работах политика памяти представлена в качестве содержания государственной деятельности по политизации истории.

Историческая ревизия в государственной политике

Итак, Россия вынуждена вести свою политику и выстраивать отношения с государствами Восточной Европы в условиях, когда основным содержанием их внутриполитических процессов является развитие государственности на этнической основе. В этих условиях историческая политика выступает составляющей этнонационалистического дискурса, существенную часть которого составляет русофобия. Показательные образцы такой политики демонстрируют наиболее близкие в культурно-историческом отношении к России страны - Украина и Беларусь.

В Украине развитие исторической политики сопутствовало становлению украинской государственности. По мере радикализации политических процессов всё более частым явлением становились конфликты по поводу исторических событий, так называемые «войны памяти». Основным содержанием исторической политики и «войн памяти» стало стремление украинского государства и этнорадикальных кругов украинской общественности отмежеваться от России, общей русской истории и культуры.

Историческая ревизия затронула всю русскую историю от раннего Средневековья до современности. Ожидаемо, что наибольшее внимание было уделено XX в., наиболее актуальному периоду, когда уже существовала украинская государственность и была признана украинская этнонациональная идентичность.

Так, в период после «оранжевой революции» одним из главных сюжетов войн памяти стал голодомор начала 1930-х гг., трактуемый как сознательная политика советского государства по уничтожению украинского народа. Нельзя не отметить тот факт, что переписывание школьных учебников по истории началось незадолго до указанных политических событий. В свою очередь, основы новой украинской истории закладывались, начиная с позднесовесткого времени. Уже в 1990-е гг. в процесс исторической ревизии были вовлечены органы государственной власти, местного самоуправления, учебные, научные учреждения и негосударственные организации [Касьянов 2019; Чураков 2018]. Данные факты позволяют говорить о том, что такая историческая политика свойственна украинской государственности. Более того, ее следует рассматривать в качестве предпосылки нарастающего отчуждения Украины от России.

Сюжеты формируемого исторического нарратива Украины связаны с подавлением украинской «нации» в Российской империи, которая уже тогда препятствовала «европейскому выбору украинского народа» и его национально-государственному развитию. Особое внимание уделяется фигурам Ивана Франко и Тараса Шевченко, мифологизированным еще в советское время. Радикально переоцениваются события советской истории: образование УССР, межвоенный период, Великая Отечественная война.

Серьезные изменения в исторической политике Украины происходили с 2014 г. Тогда создается «Украинский институт национальной памяти» - орган исполнительной власти, в задачи которого входит реализация государственной политики в сфере восстановления и сохранения национальной памяти украинского народа [Положення про Український інститут національної пам'яті]. Отметим, что аналогичное учреждение есть в Польше. Кроме того, обращает на себя внимание тот факт, что целью деятельности украинского Института является интеграция в украинское общество национальных меньшинств и коренных народов, к которым относится и русское население.

В 2015 г., с принятием законов о декоммунизации, разработанных при участии этого Института, историческая политика Украины приобрела законодательную основу. В этот же период более широкое распространение получает героизация лидеров УПА - Степана Бандеры и Романа Шухевича. Украинская история получает всё более оформленный националистический вид. XX век представляется периодом обретения национально-государственной независимости от Украинской революции 1917-1921 гг. до 1991 г.

Особое место занимает новая мифология, связанная со Второй мировой войной. Из украинской истории уже исключается понятие Великой Отечественной войны. На смену приходят представления об антикоммунистическом и антинацистском украинском освободительном движении. В таком контексте следует рассматривать провокационное заявление Президента Украины В. Зеленского о вине СССР в начале Второй мировой войны, сделанное во время визита в Польшу 28 января 2020 г.

Украинская историческая политика стала одним из значимых факторов принятия значительной частью населения политической программы Евромайдана 2014 г. Участие России в «войнах памяти» в Украине привело к ограниченному результату. Историческая политика России, во многом связанная с апологией СССР, так и не стала эффективной составляющей «мягкой силы», способной представить более привлекательный образ будущего, чем «европейский выбор». Своего рода промежуточным итогом неудач российской политики стала реформа образования в Украине, существенно ограничивающая обучение на русском и других национальных языках.

Перейдем к рассмотрению исторической политики в другой восточноевропейской стране - Беларуси.

Следует отметить, что отношения Москвы и Минска отличает наибольшая степень политической и экономической интеграции. Беларусь входит в ЕАЭС и ОДКБ. Кроме того, более 20 лет действует Договор о создании Союзного с Россией государства.

До недавнего времени развитие национальной идентичности и вместе с тем ревизионистская историческая политика не были характерны для этой постсоветской республики. При этом русский язык признан в качестве государственного и доля обучающихся на русском языке сохраняется стабильно высокой. Тем не менее уже в конце 2000-х гг. стала заметна тенденция смены идентичности «перехода в беларусы» жителей республики, ранее идентифицирующих себя как русские [Буховец, Буев 2018, с. 76].

Российские эксперты говорят о том, что с середины 2010-гг. в Беларуси идет процесс «ползучей» или «мягкой» беларусизации [Баранчик URL; Тимаров 2014]. Примерами могут служить смена написания топонимики в городах, распространение этнонациональной символики, поддержка общественных организаций, выступающих за распространение белорусского языка и белорусской идентичности.

Тенденции, связанные с политикой идентичности, более наглядны при анализе исторической политики. Не является исключением здесь и Беларусь. Одной из первых мишеней исторической политики стала Отечественная война 1812 г. с Наполеоном. В связи с «противоречивым характером войны» теперь в белорусской исторической науке она именуется «Войной 1812 года» [Лукашевич, Яцкевич 2011]. Главное внимание в исторической науке уделяется значению войны для Беларуси. При этом в равной степени рассматривается ущерб, нанесенный белорусским землям наполеоновскими войсками и русской армией.

Данный пример - не единичный случай проявления исторической политики. По крайней мере, с 2013 г. учебная литература по истории содержит специфическую этноцентристскую интерпретацию истории Беларуси от средневековья до событий XX в. включительно и выражает «мягкую» национализацию истории. Еще более наглядна данная тенденция в научной и публицистической исторической литературе. Характерно, что при этом сохраняются взгляды, присущие советской исторической науке, в частности в отношении польских восстаний 1830-1831 и 1863-1864 гг. [Баранов 2018]. Всё это позволяет говорить о том, что историческая политика находит всё большее проявление в республике. Причем ее направленность становится всё более националистической.

Показательно в этой связи заявление, сделанное А.Г. Лукашенко в интервью казахстанскому телеканалу «Хабар» в октябре 2019 г. Президент указал на то, что Беларусь и Казахстан всегда были под чьей-то плеткой и вынуждены были участвовать в чужих войнах, в том числе в Великой Отечественной войне [Эксклюзивное интервью Президента Республики Беларусь Александра Лукашенко телеканалу «Хабар» 2019].

Национализации истории, с одной стороны, сопутствует возросшая активность России по интеграции в рамках Союзного государства, а с другой стороны, интенсификация контактов белорусского руководства с США. Так, в 2018 и 2019 гг. в Минск приезжали чиновники из Вашингтона У. Митчелл, Дж. Кент, Д. Хэйл, советник Президента США по национальной безопасности Дж. Болтон, в начале 2020 г. - государственный секретарь М. Помпео. Здесь необходимо указать на то, что в постсоветских восточноевропейских странах внутренняя политика, направленная на утверждение этнонациональной идентичности, взаимосвязана с внешнеполитической ориентацией на США, ЕС и ведущие европейские государства. Поэтому данные контакты в условиях набирающей силу политики идентичности и памяти ставят под сомнение безусловность пророссийской ориентации Беларуси.

Политика памяти в Беларуси пока не находит отклика у широких слоев населения. Тем не менее ее реализация достаточно последовательна и без соответствующей реакции со стороны российского государства и общества может негативно сказаться на интеграции двух стран. Иными словами, анализ исторической политики в Беларуси показывает, что в этой постсоветской республике наблюдаются отдельные процессы, которые имели место ранее на Украине.

Прежде чем подвести итоги настоящего исследования, необходимо сказать об истоках исторической политики в Восточной Европе. При том, что процессам нациестроительства сопутствует националистическая мифология, в рассмотренных случаях политика памяти имеет выраженную антироссийскую направленность. Сложно связать данное обстоятельство исключительно с негативной реакцией на советское прошлое, поскольку не всем постсоветским странам присуща такая историческая память. Не следует забывать и о том, что для Украины и Беларуси советский период был временем первого этапа национально-государственного строительства, причем дополнительно стимулируемым советским правительством.

Советской политике развития национальных идентичностей сопутствовала и историческая политика, направленная против великорусского шовинизма, основателем которой был М.Н. Покровский. Закономерным представляется то, что историческая политика постсоветских республик, наряду с негативным отношением к СССР, унаследовала постулаты школы Покровского, направленные на дискредитацию истории России. Рецепция их в формируемой национальной мифологии приобретает характер догм, которые и есть главное оружие, используемое в «войнах памяти». В связи с этим важно обращение к истории отечественной государственности, на всей своей протяженности показывающей безосновательность таких положений.

исторический политика война память

Заключение

В заключение необходимо сказать о совершенствовании научной исторической и политической методологии отечественной политики памяти с учетом объективной ограниченности процессов нациостроительства в восточноевропейских постсоветских странах.

Список литературы

1. Баранов А.В. Проявления исторической политики в современной Беларуси // Национальная безопасность и стратегическое планирование. 2018. № 2 (22). С. 86-90.

2. Баранчик Ю. Как в Беларуси идет ползучая националистическая белорусизация.

3. Брубейкер Р. Этничность без групп. М.: Высшая школа экономики, 2012. 408 с.

4. Буховец О.Г., Буев А.Л. Государственный билингвизм. Положение русских и русскоязычие в Республике Беларусь // Современная Европа. 2018. № 3. С. 71-82.

5. Дуда созвал совещание с правительством по вопросам отношений с Россией. РИА Новости 07.01.2020.

6. Касьянов Г.В. Украина и соседи. Историческая политика. 1987-2018. М.: Новое литературное обозрение, 2019. 625 с.

7. КонХ. Идея национализма // Ab Imperio. 2001. № 3. С. 419-450.

8. Лукашевич А.М., Яцкевич Д.Л. Предисловие // Беларусь и Война 1812 года: сб. документов / сост. А.М. Лукашевич, Д.Л. Яцкевич. Минск: Беларусь, 2011. 559 с. Национальный исторический архив Беларуси.

9. Миллер А.И. Россия: власть и история.

10. От национальных движений к сформировавшейся нации // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох [и др.]. М., 2002. С. 121-145.

11. Положення про Український інститут національної пам'яті.

12. Тимаров А. Белорусизация: миф или реальность? 2014.

13. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб.: Алетейя, 1998. 306 с.

14. Хобсбаум Э. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе: сб. статей. Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. C. 332-346.

15. Чураков Д.О. «Войны памяти» и локальные конфликты современности // Преподавание военной истории в России и за рубежом: сб. ст. / под ред. К.А. Пахалюка. СПб.: Нестор-История, 2018. С. 421-431.

16. Эксклюзивное интервью Президента Республики Беларусь А. Лукашенко телеканалу «Хабар» 23.10.2019.

17. European Parliament resolution of 19 September 2019 on the importance of European remembrance for the future of Europe (2019/2819(RSP)).

18. Hroch M. Social Preconditions of National Revival in Europe. A Comparative Analysis of the social Composition of Patriotic Groups among the Smaller European Nations. Cambridge : Cambridge University Press, 1985. 220 p.

References

1. Baranov A.V. Projavlenija istoricheskoj politiki v sovremennoj Belarusi // Nacional'naja bezopasnost' i strategicheskoe planirovanie. 2018. № 2 (22). S. 86-90.

2. Baranchik Ju. Kak v Belarusi idet polzuchaja nacionalisticheskaja belorusizacija.

3. Brubejker R. Jetnichnost' bez grupp. M.: Vysshaja shkola jekonomiki, 2012. 408 s.

4. Buhovec O.G., Buev A.L. Gosudarstvennyj bilingvizm. Polozhenie russkih i russkojazychie v Respublike Belarus' // Sovremennaja Evropa. 2018. № 3. S. 71-82.

5. Duda sozval soveshhanie s pravitel'stvom po voprosam otnoshenij s Rossiej. RIA Novosti 07.01.2020.

6. Kas'janov G.V. Ukraina i sosedi. Istoricheskaja politika. 1987-2018. M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2019. 625 s.

7. Kon H. Ideja nacionalizma // Ab Imperio. 2001. № 3. S. 419-450.

8. Lukashevich A.M., Jackevich D.L. Predislovie // Belarus' i Vojna 1812 goda: sb. dokumentov / sost. A.M. Lukashevich, D.L. Jackevich. Minsk : Belarus', 2011. 559 s. Nacional'nyj istoricheskij arhiv Belarusi.

9. Miller A.I. Rossija: vlast' i istorija.

10. Ot nacional'nyh dvizhenij k sformirovavshejsja nacii // Nacii i nacionalizm / В. Anderson, O. Baujer, M. Hroh [i dr.]. M., 2002. S. 121-145.

11. Polozhennja pro Ukrains'kij institut nacional'noi pam'jati.

12. Timarov A. Belorusizacija: mif ili real'nost'? 2014.

13. Hobsbaum Je. Nacii i nacionalizm posle 1780 goda. SPb.: Aletejja, 1998. 306c.

14. Hobsbaum Je. Princip jetnicheskoj prinadlezhnosti i nacionalizm v sovremennoj Evrope : sb. statej. Nacii i nacionalizm. M.: Praksis, 2002. C. 332-346.

15. Churakov D.O. «Vojny pamjati» i lokal'nye konflikty sovremennosti // Prepodavanie voennoj istorii v Rossii i za rubezhom: sb. st. / pod red. K.A. Pahaljuka. SPb. : Nestor-Istorija, 2018. S. 421-431.

16. Jekskljuzivnoe interv'ju Prezidenta Respubliki Belarus' A. Lukashenko telekanalu «Habar» 23.10.2019.

17. European Parliament resolution of 19 September 2019 on the importance of European remembrance for the future of Europe (2019/2819(RSP)).

18. Hroch M. Social Preconditions of National Revival in Europe. A Comparative Analysis of the social Composition of Patriotic Groups among the Smaller European Nations. Cambridge : Cambridge University Press, 1985. 220 p.

Размещено на Allbest.ru