Русская проза в контекстах израильской идентичности: культурный фронтир или случай маргинального нациестроительства

Причем, помимо утешения, сколько света, ясности, сознательности вносит в наш ум знание прошедшего. Мы чувствуем себя тогда не отрезанными ломтями, а продолжением целого ряда поколений. Мы должны научить нашу молодежь воспринимать прошлое с живостью текущего момента, а современность мыслить исторически» (стр.254), истинно веря в то, что «вы говорите - наше время! Но ведь в наше время на историческую сцену вышла народная масса. Она, а не пророки нынче делает историю... университет станет лабораторией народного национального духа. в наше время и стала ясна эфемерность еврейских жаргонов, эфемерность литературного творчества на чужих языках. Скажите, кто из вас помнит авторов, писавших на ладино, кто вспомнит стихи еврейско-арабских поэтов? Да, и вообще, поднимать национальный дух, пользуясь идиш или русским! Это же нонсенс. Теперь никто не может усомниться, что будущее нашего народа на земле предков» (стр. 254-255); и мучительно выбирая между религиозной этничностью и политически мотивированным идеологическим активизмом: «мы, евреи, нация политическая, следовательно, еврейский университет должен готовить нашу молодежь к борьбе за гражданские права. все вы говорите о новом времени. Но мы не сможем войти в это самое время, пока не выбросим на помойку истории наше старье: допотопный язык и отжившую свой век религию. Мы не сможем войти в новое время, пока не преодолеем буржуазный национализм. Мы требуем светско-демократической школы!» (стр. 255).

Поэтому форматоры модерной израильской идентичности были героями его прозы, а в их уста писатель вложил слова, которые вполне могли стать цитатами академического исследования израильского национализма, если еврейские политические активисты их действительно произносили. Александр Гольдштейн в этой ситуации пытался деконструировать некоторые из мифов, которые стали интеллектуальными и культурными основаниями Израиля как политического проекта и нации-государства. Если Александр Гольдштейн деконструировал и демонтировал мифы, то Эйтан Финкельштейн новелизировал их. Например, герои его романа совершают принципиально важный сакральный и символический акт для европейской идентичности, провозглашая Государство Израиль: «мы, члены Народного Совета, представители еврейского населения Эрец-Исраэль и сионистского движения, собрались в день истечения срока британского мандата на Эрец-Исраэль и в силу нашего естественного и исторического права и на основании решения Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций настоящим провозглашаем создание Еврейского государства в Эрец - Исраэль - Государства Израиль... Государство Израиль будет открыто для репатриации и объединения в нем всех рассеянных по свету евреев» (стр. 330).

Поэтому проза Эйтана Финкельштейна мимикрирует под академический дискурс, имитируя если не научный и академический стиль, но изобилуя симуляцией цитат. Другие авторы, наоборот, чужды этого высокого стиля, полагая, что, если писать об Израиле, то корректнее описывать это государство в категориях «острова погибших кораблей» (Вайман, 2012, стр. 337).

Состояние пост: национализм в постнациональной прозе Израиля

Александр Гольдштейн принадлежал к той малочисленной группе интеллектуалов, которые пытались подвергнуть радикальной ревизии мифы сионизма и роли евреев как жертвы их арабских соседей, приняв часть ответственности за политически и этнически мотивированное насилие. Джеймс МакФерсон, президент Американской исторической ассоциации, в 2003 году утверждал, что «ревизия является жизненной основой исторической науки. История представляет собой непрерывный диалог между настоящим и прошлым. Интерпретации прошлого могут меняться вследствие нахождения новых исторических данных, появления новых вопросов к уже открытым данным, за счёт лучшего видения прошлого, которое наступает с течением времени. Не существует единой, вечной и неизменной "истины" о событиях прошлого и их значении. Бесконечные попытки историков разобраться в прошлом, по сути "ревизионизм", как раз и делают историческую науку жизненно важной и значимой» (McPherson, 2003).

Ревизионисты от израильской литературы на русском языке, включая Александра Гольдштейна, были менее решительны и последовательны и, как результат, менее успешны в своих попытках подвергнуть радикальной ревизии тот политический и идеологический компромисс, который существовал в израильском обществе по центральным вопросам истории, которую было необходимо писать и воображать в этноцентричной версии. Смена форм исторического сознания и культурной идентичности, которая стала следствием репатриации, неизбежно повлияла и на семантические структуры прозы, которую Александр Гольдштейн начал писать в Израиле. Проза Александра Гольдштейна в этой интеллектуальной ситуации свидетельствовала, что политические и идеологические мифы становятся жертвами интеллектуальной эрозии и неизбежно подвергаются деконструкции. Другие русскоязычные авторы тоже деконструировали романтические мифы израильского национализма: Наум Вайман, например, радикально декларировал, что «евреи не народ, а сексуальное меньшинство, и их государство также нелепо, как государство гомосексуалистов и лесбиянок... евреи - народ трусливых приспособленцев. еврею чуждо самоотвращение... евреи страдают духовной импотенцией» (2000, стр. 76, 110, 185-186).

Тексты Александра Гольдштейна актуализируют различные форы и уровни памяти, но все эти версии коммеморации порождены тоталитарной и позднее авторитарной модернизацией СССР, которая повлияла на социализацию Александра Гольдштейна как советского гражданина. Насильственная модернизация и вынужденные, вдохновлённые и спровоцированные ею, социальные трансформации, о которых Александр Гольдштейн писал в своем романе «Помни о Фамагусте» фактически умертвили естественные исторические формы памяти, представленные традиционными группами, которые были носителями архаичных памятей. Эта политически мотивированная эвтаназия традиционности развязала руки интеллектуалам эпохи постмодерна в их попытках заполнить эти коммеморативные провалы и лакуны, но в прозе Александра Гольдштейна прошлое не умерло - оно материализовалось в гетерогенных культурах памяти, во множественных памятях, которые формируют нарратив в романе «Помни о Фамагусте».

Кроме этого, опыт русскоязычных авторов Израиля не совпал с социальными ожиданиями и культурными требованиями, которые предъявляло им общество. Тексты Александра Гольдштейна актуализировали роли и значения памяти как множественных гетерогенных ситуаций, и поэтому литература стала воображать и изобретать прошлое иначе: проза в версии Александра Гольдштейна перестала быть прозой гранд-нарративов, став прозой многочисленных гетерогенных следов и теней, отблесков от событий, эта проза не нуждалась в фактах, ей были нужны различные парильные или искаженные воспоминания о факте как событии. Поэтому романы Александра Гольдштейна сами, с одной стороны, мутировали в коллектив-сингуляры, став совокупностью различных собирательных имен (память о геноциде армян, память о еврейском опыте в Закавказье, память о репрессиях и т.п.), с другой стороны, они стали местами социальных, культурных и исторических памятей потому что его тексты были постмодерновыми паззлами.

Тексты Александра Гольдштейна фактически вне событийны и не знают, что такое событие в представлениях позитивистской историографии или предшествующей русской литературной традиции, которая немало взяла от историографического позитивизма. Поэтому русская проза Израиля оказалась метатекстом, который был склонен больше к интерпретации, чем объяснению, как осмыслению истории и современности и предложению новых идеологических ориентиров. Русские авторы в израильской литературе в своих текстах пытались подвергнуть ревизии исторически возникшие нормы и каноны: русских авторов, в отличие от еврейских, больше интересовали не структуры, институты и отношения, но интимные измерения и формы памяти. Александр Гольдштейн, как типичный западный колонизатор, тщательно фиксировал местные реалии, классифицировал и типологизировал племена и народности: «коммуну подорвал национальный вопрос, революционный космополитизм не сочетался с армянскими фамилиями руководства... потом были турки, которые привнесли стабильный младоосманский акцент и резню армян» (2004a, стр. 157-158), и делал он это на русском языке, в Израиле, как израильский гражданин.

Роман «Помни о Фамагусте» олицетворял потенциальный мемориальный переворот в русской литературе Израиля и в израильской политической идентичности, но попытка оказалась явно преждевременной и откровенно неудачной одновременно, потому что израильское общество стремилось потреблять и довольствоваться консенсусными и компромиссными версиями и формами исторической памяти, оформленной в академические нарративы; в то время как проза Александра Гольдштейна фактически стала признанием анархической природы множественных гетерогенных памятей как конструктов.

Роман «Помни о Фамагусте» стал в этой интеллектуальной ситуации классическим постколониальным текстом, написанным автором с пост-идентичностью, которая сочетала рудименты советского наследия, родовые страхи, коллективные боязни и фобии еврейских предков, и культурную рефлексию израильского интеллектуала. Другие миры-пространства, факт существования или умирания которых фиксировал Александр Гольдштейн, были также гетерогенны, возникнув как следствие попыток переноса и трансплантации западных и европейских ценностей колониализма, которые писатель определил как «индустриальные конвульсии» (2004a, стр. 63), в завоеванные и колонизированные пространства. Идеальным пространством для Александра Гольдштейна и Александра Бараша Средиземноморские мотивы в текстах Александра Бараша заметны преимущественно в поэзии. Анализ того, как идентичность и национализм отражаются в русскоязычной поэзии Израиля, не входит в число задач автора этой статьи. Автор ограничиться только упоминанием нескольких, на его взгляд, наиболее показательных текстов, которые фиксируют средиземноморские уровни и формы идентичности. См.: (Бараш, 2009) (2002a) (2002b) (2002c). В документальном фильме Наума Ваймана «Омоним» Александр Бараш читает поэтические тексты с явной средиземноморской идентичностью и поддерживает средиземноморский дискурс. См.: (Вайман, 1999). стало Средиземноморье, которое существовало для него и некоторых других русскоязычных интеллектуалов Израиля только на уровне концепта. Наум Вайман в этом контексте подчеркивал, что «Гольдштейн с Барашем лелеют Средиземноморье, левантийскую Эйкумену, а я ее ненавижу. Я люблю Север, льдистую чистоту, расу голубоглазых, а Левант - это навоз жизни» (Вайман, 2012, стр. 58).

Состояние пост- стало общим и родовым определением социальных и культурных реалий, где нация и национализм стали не более чем проектами среди других проектов, с которыми они конкурировали. Наум Вайман критиковал средиземноморские фантазии израильских авторов, которые писали на русском языке, подчеркивая, что «Сначала герою Бараша открывается Восточное Средиземноморье: Крит, Византия, Финикия, рядом - Эллада, Египет. Это пространство пронизано временем и наполнено, как ветром, бесконечными смыслами погибших культур. Каждое географическое название - имя цивилизации» (2003a).

Наум Вайман скептически оценивает игру коллег с большими нарративами, проповедуя постмодернистскую поэтику гетерогенности миров и пространств, множественности индивидуального опыта, включая идентичность. Эйтан Финкельштейн, в отличие от Александра Гольдштейна, не стремился и не пытался демонстрировать коллективные представления об Израиле как идеальной изобретенной традиции и воображенном сообществе. Роман «Лабиринт» Эйтана Финкельштейна стал попыткой текстуально зафиксировать и новелизировать националистический дискурс и историю националистического движения, проанализировав колебания еврейских интеллектуалов между ценностями нации и принципами класса, включая соблазн нескольких национальных и политических проектов - литовского гражданского национализма, советской гражданской политической идентичности, израильского политического и этнического национализма.

Поэтому герой романа «Лабиринт» (Финкельштейн, 2008, стр. 161), литовский еврей, социальная и национальная идентичность которого сформировалась в СССР, заново открывает, воображает для себя еврейскость и конструирует Израиль как образ идеальной родины. Эйтан Финкельштейн демифологизировал израильский национализм, воображая его в одном ряду с другими националистическими проектами, включая литовский и грузинский, и поэтому воображая его в модернистском контексте, лишая тем самым уникальности и неповторимости, вписывая израильский национализм, таким образом, в общую и универсальную неизбежную логику национализма. Александр Гольдштейн в этой ситуации пост - не питал никаких иллюзий относительно СССР, независимого Азербайджана или Израиля. Критик Яков Шаус, комментируя репатриацию Александра Гольдштейна, полагал, что «прежнюю страну Гольдштейн для себя исчерпал. Его не интересовала еще одна литературоведческая диссертация. Он не хотел заниматься советско-гуманитарной схоластикой» (Шаус, 2015).

Это откровенное противопоставление интеллектуала и власти не завершилось и после эмиграции писателя в Израиль, где он вошел в число критиков Израиля как концепта, воспринимая страну как конструкт и десакрализируя примордиальные мифы этничности, заменяя их модерновыми концептами политической нации, что сблизило его с израильскими «новыми историками». Александр Гольдштейн в своих текстах последовательно демифологизировал и десакрализировал Израиль, демонтируя и деконструируя из различных версий идентичностей и форм исторической памяти, потому что Израиль в мире конструктов стал одним из конструктов, не более чем еще одним воображенным сообществом и изобретенной традицией. Другие писатели были склонны не демонтировать, но конструировать различные формы и измерения еврейского политического и исторического опыта в 20 веке.

Политические ценности класса и этические идеалы сионизма в русской прозе Израиля

Индивидуальные биографические траектории героев прозы Леонида Цыпкина олицетворяли различные формы и проявления исторического и политического опыта советских евреев - от трагедии холокоста в годы второй мировой войны (Цыпкин, 2005b, стр. 197 - 309) до реальных и ментальных путешествий советских евреев (2005c, стр. 310-418) в колониальные окраины советской империи как интеллектуалов, которые тщательно фиксировали и подмечали особенности местного культурного колорита, языка и социальных пространств, систематизируя это в лучших традициях культурных практик британских колонизаторов, которые фактически стали авторами очень похожих текстов о колониальном опыте. Герои Эйтана Финкельштейна представляли другое поколение евреев, которые смогли вернуться на историческую родину, где стали форматорами национального модерного государства и нации-государства, полемизируя о путях и векторах развития Израиля как нации и государства: «миллион из России, тысяч триста из Европы, и нас уже два миллиона! И пусть наше государство станет коммунистическим, но мы выстоим, у наших детей появится будущее... Ты не знаешь, кто такие русские евреи. Там каждый второй врач или инженер, каждый третий - доктор наук. Они привезут нам русский язык и советские привычки, они закроют синагоги и откроют консерватории. У нас будет одна партия и много тюрем. Мы пахали землю, рыли колодцы, строили дороги.

Мы создали эту страну, а они приедут на все готовое и будут смотреть на нас, как на диких аборигенов. Они не пустят наших детей даже на порог университета!... мы прошли аутодафе и Освенцим, но это лишь укрепило нашу веру и нашу волю. Русские хозрим б'тшува разрушат веру изнутри, а миллион русских олим - это страшнее, чем миллион арабских солдат. у нас еще есть йордим. В одной Америке их тысяч семьсот. Этих людей не нужно учить ивриту, у них есть деньги, и они любят землю, на которой родились. Если мы создадим им условия, они вернутся. Пусть любят Эрец Исраэль издали и присылают сюда деньги. Люди без иврита и без денег нам нужней. По крайней мере, пока учат иврит и становятся на ноги, не будут рыпаться» (2006, стр. 445 -446).

Эти дискуссии героев Эйтана Финкельштейна отображают трудности и противоречия политической модернизации и строительства современной модерной нации и государства, когда националисты были вынуждены выбирать между самостоятельным национальным проектом и трансплантацией политических и социальных институтов извне - фактически еврейские националисты в своем воображении и изобретении Израиля выбирали между ценностями этнической и политической нации и принципами социального класса, между верностью языку и иудаизму как этнической религии и привлекательностью социального и политического прогресса.

Политические ценности класса и этические идеалы сионизма, которыми могли восторгаться еврейские националисты в начале 20 века, мечтая о независимом Израиле, стали для их потомков, израильских интеллектуалов конца 20 - начала 21 века, не более чем интеллектуальными конструктами, Израиль мутировал и мимикрировал в еще одну нацию -государство, фабрику смыслов, которые интеллектуалы, писавшие на русском языке, не имели ни возможности, ни желания воспринимать как свои. Поэтому деконструкция как частный случай ревизионизма стал тем универсальным языком, который они начали использовать для расшифровки мира, его десакрализации и понимания тех смыслов, которые предлагали предыдущие поколения националистов - интеллектуалов, которые воображали и изобретали Израиль как проект и как государство.

Промежуточные выводы

Подводя итоги статьи, во внимание необходимо принимать несколько факторов, которые существенно и значительно влияли на развитие политической и этнической идентичности в рамках того культурного, социального и интеллектуального проекта, которые предлагался в рамках израильской литературы в частности или еврейской литературы в целом на русском языке.

Во-первых, идентичность, которую предлагали еврейские авторы, писавшие на русском языке, имела преимущественно политический или гражданский характер, проблемы еврейства в его этнических и религиозных формах и измерениях их интересовали несопоставимо меньше, чем вопросы и аспекты культурной и политической идентичности. Во-вторых, всех этих авторов можно определить как националистов, но не националистов в традиционном этническом и даже политическом смыслах - еврейская и израильская литература на русском языке актуализирует качественно другие формы, измерения и проявления национализма как постнационализма или транснационализма потому, что советские писатели-евреи или израильские писатели, которые писали на русском языке, предлагали синтетический проект и сочетали идеи различных культурных идентичностей, активно оперируя или играя в смыслы русской классической и израильской модерной культуры и идентичности.

В-третьих, эти тексты сами стали фабриками новых смыслов, которые актуализировали как исторические, так и актуальные формы и версии еврейской политической и культурной идентичности - проза Леонида Цыпкина, Александра Гольдштейна, Эйтана Финкельштейна отражает различные формы локальных идентичностей европейского еврейства, от восточноевропейских и закавказских идентичностных проектов как локализованных форм еврейской идентичности в окружении самых разнообразных и неизбежных этнических, лингвистических и идеологических Других, до израильского проекта как институционализированного проекта национальной политической идентичности нации-государства, до средиземноморской идентичности, которая интегрирует политический, социальный и этнический опыт еврейства в более широкие культурные и интеллектуальные пространства и контексты.

В-четвертых, идентичность, которую фиксируют проанализированные тексты, может быть определена как пост - колониальная, хотя это утверждение относится преимущественно к прозе Александра Г ольдштейна, где он, будучи в эмиграции, проживая в Израиле, при помощи русского языка, но не принадлежа формально к русской литературе, систематизировал и переосмысливал национальный, религиозный, языковой и этнический колорит Закавказья как колонии и национальной периферии в имперских контекстах подчинения, подавления, доминирования и господства.

В-пятых, проекты идентичности, которые предлагают проанализированные тексты, имели преимущественно светский и секулярный характер, что свидетельствует о стремлении их авторов развивать и продвигать модерновый политический проект нации - государства, хотя игнорировании религиозных факторов может быть следствием советской социализации представителей израильской литературы на русском языке.

В-шестых, тексты, которые возникли в рамках израильской литературы на русском языке актуализируют роль, значение и потенциал модернистской и конструктивистской парадигмы в изучении национализма потому, что их авторы сознательно и намеренно изобретали, воображали и конструировали различные идентичности как политические, социальные или культурные проекты: поэтому, интеллектуалы и писатели, чьи тексты были проанализированы в этой статье, стали такими же форматорами и отцами-основателями пост-модерной израильской идентичности в ее русском лингвистическом измерении, как политические и государственные отцы Государства Израиль.

Если политики институционализировали идентичность как проект, то интеллектуалы, чьи тексты проанализированы в этой статье, фактически обслуживали реализацию этого проекта, содействуя его легитимации и продвижению или, наоборот, настаивали на его ревизии, сомневаясь в универсальности и неизбежности, как наций, так и наций-государств.

идентичность израильский проза национализм

Список литературы

1. Dieckhoff A. (2002). Invention of a Nation: Zionist Thought and the Making of Modern Israel. Columbia University Press.

2. Fuks B.B. (2008). Freud and the Invention of Jewishness. L.: Agincourt Press.

3. Karsh E. (1996). Rewriting Israel's History. Middle East Quarterly(3:2), 19-29.

4. Karsh E. (1999). Benny Morris and the Reign of Error. Middle East Quarterly (6:1), 15-28.

5. Kimmerling B. (1974). Anomie and Integration in Israeli Society and the Salience of the Arab Israeli Conflict. Studies in Comparative International Development(9:3), 64-89.

6. McPherson J. (2003, September). Revisionist Historians. Perspectives on History.

7. Morris B. (1988). The Birth of the Palestinian Refugee Problem, 1947- 1949. Cambridge: Cambridge University Press.

8. Morris B. (1993). Israel's Border Wars 1949-1956: Arab Infiltration, Israeli Retaliation, and the Countdown to the Suez War. Oxford: Clarendon Press.

9. Morris B. (1994). 1948 and after; Israel and the Palestinians. Oxford: Clarendon Press.

10. Morris B. (2001). Righteous Victims: A History of the Zionist-Arab Conflict, 1881-1999. NY: Alfred A. Knopf.

11. Morris B. (2004). The Birth of the Palestinian Refugee Problem Revisited. Cambridge: Cambridge University Press.

12. Pappй I. (1994). The Making of the Arab-Israeli Conflict, 1947-1951. L.- NY: I.B. Tauris.

13. Pappй I. (2006). The Ethnic Cleansing of Palestin. L.-NY.: Oneworld.

14. Pappй I. (2010). Out of the Frame: The Struggle for Academic Freedom in Israel. L.: Pluto Press.

15. Pappй I. (2011). The Forgotten Palestinians: A History of the Palestinians in Israel. New Haven, CT: Yale University Press.

16. Pappй I. (2012). The Bureaucracy of Evil: The History of the Israeli Occupation. Oxford: Oneworld Publications.

17. Pappй I. (2014). The Idea of Israel: A History of Power and Knowledge. NY: Verso.

18. Ram U. (1995). Zionist Historiography and the Invention of Modern Jewish Nationhood: The Case of Ben Zion Dinur. History and Memory (7:1), 91-124.

19. Sand S. (2008). The Invention of the Jewish People. NY - L.: Verso.

20. Sand S. (2014). The Invention of the Land of Israel: From Holy Land to Homeland. L. - NY.: Verso.

21. Segev T. (2006). 1967: Israel, the War, and the Year That Transformed the Middle East. NY: Metropolitan Books.

22. Shapira A. (29 November 1999 г.). The failure of Israel's "New Historians" to explain war and peace. The Past Is Not a Foreign Country. New Republic.

23. Shlaim A. (2004). The War of the Israeli Historians. Annales(59:1), 161167.

24. Shlaim A. (2007). The War for Palestine: Rewriting the History of 1948. Cambridge University Press.

25. Shlaim A. (2009). Israel and Palestine: Reappraisals, Revisions, Refutations. NY: Verso.

26. Whitelam K.W. (1997). Whitelam, The Invention of Ancient Israel: The Silencing of Palestinian History. NY.: Routledge.

27. Бараш, А. (2002 a). Дорога на Гераклион. In А. Бараш,

28. Средиземноморская нота. Стихотворения. Иерусалим - М.: Гешарим - Мосты культуры.

29. Бараш А. (2002b). Звезда Иордана. In А. Бараш, Средиземноморская нота. Стихотворения. Иерусалим - М: Гешарим - Мосты культуры.

30. Бараш А. (2002 c). Источник в винограднике. In А. Бараш, Средиземноморская нота. Стихотворения. Иерусалим - М.: Гешарим - Мосты культуры.

31. Бараш А. (2004). Русско-ивритские литературные связи в режиме real time. Новое литературное обозрение (68).

32. Бараш А. (2009). Левант. In А. Бараш, Итенерарий, Книга стихов. М.: Новое литературное обозрение.

33. Вайман Н. (1999). Омоним.

34. Вайман Н. (2000). Ханаанские хроники. Роман в шести тетрадях. СПб: Инапресс.

35. Вайман Н. (2003 a). Дом в центральной болевой точке (Рец. на кн.: Александр Бараш. Средиземноморская нота. М. - Иерусалим: Мосты культуры - Гешарим, 2002). Новое литературное обозрение (62).

36. Вайман Н. (2003b). Эпическая галлюцинация в присутствии статуй (Рец. на кн.: Александр Гольдштейн. Помни о Фамагусте (отрывок из романа) // Зеркало. 2002. № 19/20). Новое литературное обозрение (60).

37. Вайман Н. (2012). Щель обетованья (второй том «Ханаанских хроник»). Роман. Москва: Новое литературное обозрение.

38. Вайскопф М. (2017a). Каменные воды. В М. Генделев, Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (стр. 396-415). Москва: Новое литературное обозрение.

39. Вайскопф М. (2017b). Теология Михаила Генделева: опыт аналитического некролога. ВМ. Генделев, Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (стр. 462-475). Москва: Новое литературное обозрение.

40. Врубель-Голубкина И., Гольдштейн А., Шаус Я., Гробман М. (1999). В поисках утраченного статуса. Круглый стол “Зеркала”. Неприкосновенный запас (3).

41. Генделев М. (2017a). Вид на крепость в ясную погоду. В М. Генделев, Стихи. Проза. Поэтика. Текстология. Москва: Новое литературное обозрение.

42. Генделев М. (2017b). Литературный пасьянс русского Израиля. В М. Генделев, Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (стр. 316). Москва: Новое литературное обозрение.

43. Генделев М. (2017c). Эта легкая музыка сфер. В М. Генделев, Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (стр. 334-335). Москва: Новое литературное обозрение.

44. Гольдштейн А. (2004a). Помни о Фамагусте. Москва: Новое литературное обозрение.

45. Гольдштейн А. (2004b). Словопрения об успехе нехороши. Критическая Масса (2).

46. Гольдштейн А. (2009). Памяти Пафоса. Статьи, эссе, беседы. Москва: Новое литературное обозрение.

47. Гольдштейн А. (2011). Расставание с Нарциссом. Опыты поминальной риторики. Москва: Новое литературное обозрение.

48. Зиник З. (2013a). Второе гражданство. В З. Зиник, Третий Иерусалим. Роман. Повести. Эссе. Письма (стр. 5-26). Москва: Новое литературное обозрение.

49. Зиник З. (2013b). Главпочтамт, до востребования. В З. Зиник, Третий Иерусалим. Роман. Повести. Эссе. Письма. Москва: Новое литературное обозрение.

50. Зиник З. (2013c). Иерусалимский квартет. В З. Зиник, Третий Иерусалим. Роман. Повести. Эссе. Письма. Москва: Новое литературное обозрение.

51. Зиник З. (2013d). Извещение. В З. Зиник, Третий Иерусалим. Роман. Повести. Эссе. Письма (стр. 27-102). Москва: Новое литературное обозрение.

52. Зиник З. (2013e). Перемещенное лицо. В З. Зиник, Третий Иерусалим. Роман. Повести. Эссе. Письма (стр. 125-430). Москва: Новое литературное обозрение.

53. Криксунов П. (2017). Пунктир о Генделеве. В М. Генделев, Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (стр. 537-557). Москва: Новое литературное обозрение.

54. Кудрявцева К. (2014, Октябрь 10). А вы как к евреям относитесь?... Интервью с Наумом Вайманом. Чайка.

55. Оробий С. (2013). Проза Орфея: феномен Александра Гольдштейна. Новое литературное обозрение (124).

56. Паттерсон, Д. (2017). Изгнанник в Земле обетованной: поэзия Михаила Генделева. В М. Генделев, Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (стр. 416-435). Москва: Новое литературное обозрение.

57. Сошкин Е. (2017). Лепрозорий для незрячих: Михаил Генделев и проект «Русскоязычная литература Израиля». В М. Генделев, Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (стр. 436-461). Москва: Новое литературное обозрение.

58. Фанайлова Е. (2006, Декабрь 10). Памяти писателя. Александр Гольдштейн: от книги «Расставание с Нациссом» до книги «Спокойные поля». Радио Свобода.

59. Финкельштейн Э. (2002, январь 18). Навет и ответ. Рецензия на книгу Семена Резника «Растление ненавистью». Чайка.

60. Финкельштейн Э. (2006). Пастухи фараона. Роман-ералаш. Москва: Новое литературное обозрение.

61. Финкельштейн Э. (2008). Лабиринт. Москва: Новое литературное обозрение.

62. Цыпкин Л. (2005a). Лето в Бадене. В Л. Цыпкин, «Лето в Бадене» и другие сочинения (стр. 25-198). Москва: Новое литературное обозрение.

63. Цыпкин Л. (2005b). Мост через Нерочь. В Л. Цыпкин, «Лето в Бадене» и другие сочинения (стр. 197-309). Москва: Новое литературное обозрение.

64. Цыпкин Л. (2005c). Норартакир. В Л. Цыпкин, «Лето в Бадене» и другие сочинения (стр. 310-418). Москва: Новое литературное обозрение.

65. Шаус Я. (2015). Без Саши.

66. Эпштейн А. (2002). Арабо-израильский конфликт и его влияние на израильское общество. Континент(11).

67. Эпштейн А. (2009). Между стенами: попытка коллективного портрета израильской нации. Неприкосновенный запас(4).

References

1. Dieckhoff A. (2002). Invention of a Nation: Zionist Thought and the Making of Modern Israel. Columbia University Press.

2. Fuks B.B. (2008). Freud and the Invention of Jewishness. L.: Agincourt Press.

3. Karsh E. (1996). Rewriting Israel's History. Middle East Quarterly(3:2), 19-29.

4. Karsh E. (1999). Benny Morris and the Reign of Error. Middle East Quarterly (6:1), 15-28.

5. Kimmerling B. (1974). Anomie and Integration in Israeli Society and the Salience of the Arab Israeli Conflict. Studies in Comparative International Development(9:3), 64-89.

6. McPherson J. (2003, September). Revisionist Historians. Perspectives on History.

7. Morris B. (1988). The Birth of the Palestinian Refugee Problem, 1947- 1949. Cambridge: Cambridge University Press.

8. Morris B. (1993). Israel's Border Wars 1949-1956: Arab Infiltration, Israeli Retaliation, and the Countdown to the Suez War. Oxford: Clarendon Press.

9. Morris B. (1994). 1948 and after; Israel and the Palestinians. Oxford: Clarendon Press.

10. Morris B. (2001). Righteous Victims: A History of the Zionist-Arab Conflict, 1881-1999. NY: Alfred A. Knopf.

11. Morris B. (2004). The Birth of the Palestinian Refugee Problem Revisited.

12. Cambridge: Cambridge University Press.

13. Pappй I. (1994). The Making of the Arab-Israeli Conflict, 1947-1951. L.- NY: I.B. Tauris.

14. Pappй I. (2006). The Ethnic Cleansing of Palestin. L.-NY.: Oneworld.

15. Pappй I. (2010). Out of the Frame: The Struggle for Academic Freedom in Israel. L.: Pluto Press.

16. Pappй I. (2011). The Forgotten Palestinians: A History of the Palestinians in Israel. New Haven, CT: Yale University Press.

17. Pappй I. (2012). The Bureaucracy of Evil: The History of the Israeli Occupation. Oxford: Oneworld Publications.

18. Pappй I. (2014). The Idea of Israel: A History of Power and Knowledge. NY: Verso.

19. Ram U. (1995). Zionist Historiography and the Invention of Modern Jewish Nationhood: The Case of Ben Zion Dinur. History and Memory (7:1), 91-124.

20. Sand S. (2008). The Invention of the Jewish People. NY - L.: Verso.

21. Sand S. (2014). The Invention of the Land of Israel: From Holy Land to Homeland. L. - NY.: Verso.

22. Segev T. (2006). 1967: Israel, the War, and the Year That Transformed the Middle East. NY: Metropolitan Books.

23. Shapira A. (29 November 1999 г.). The failure of Israel's "New Historians" to explain war and peace. The Past Is Not a Foreign Country. New Republic.

24. Shlaim A. (2004). The War of the Israeli Historians. Annales(59:1), 161167.

25. Shlaim A. (2007). The War for Palestine: Rewriting the History of 1948. Cambridge University Press.

26. Shlaim A. (2009). Israel and Palestine: Reappraisals, Revisions, Refutations. NY: Verso.

27. Whitelam K.W. (1997). Whitelam, The Invention of Ancient Israel: The Silencing of Palestinian History. NY.: Routledge.

28. Barash A. (2002a). Road to Heraklion. In A. Barash, Mediterranean Note. Poems. Jerusalem - M .: Gesharim - Bridges of Culture.

29. Barash A. (2002b). Star of Jordan. In A. Barash, Mediterranean Note. Poems. Jerusalem - M: Gesharim - Bridges of Culture.

30. Barash A. (2002c). Source in the vineyard. In A. Barash, Mediterranean Note. Poems. Jerusalem - M .: Gesharim - Bridges of Culture.

31. Barash A. (2004). Russian-Hebrew literary communication in real time. New Literary Review (68).

32. Barash A. (2009). Levant. In A. Barash, Itenerium, Book of Poems. M .: New Literary Review.

33. Wyman N. (1999). Homonym.

34. Wyman N. (2000). Canaan Chronicles. A novel in six notebooks. SPb: Inapress.

35. Wyman N. (2003a). The house is in the central sore point (Rec. On the book: Alexander Barash. Mediterranean note. M. - Jerusalem: Bridges of Culture - Gesharim, 2002). New Literary Review (62).

36. Wyman N. (2003b). Epic hallucination in the presence of statues (Ret. On the book: Alexander Goldstein. Remember Famagusta (excerpt from the novel) // Mirror. 2002. № 19/20). New Literary Review (60).

37. Wyman N. (2012). Promise Gap (second volume of the Canaan Chronicles). Novel. Moscow: New Literary Review.

38. Weisskopf M. (2017a). Stone water. In M. Handel, Poems. Prose. Poetics. Textual science (pp. 396-415). Moscow: New Literary Review.

39. Weisskopf M. (2017b). Theology of Michael Gendelev: the experience of an analytical obituary. In M. Handel, Poems. Prose. Poetics. Textual science (pp. 462-475). Moscow: New Literary Review.

40. Vrubel-Golubkina, I., Goldstein, A., Schaus, J., & Grobman M. (1999). In search of lost status. Round table "Mirrors". Immediate reserve (3).

41. Handel M. (2017a). View of the fortress in clear weather. In M. Handel, Poems. Prose. Poetics. Textual. Moscow: New Literary Review. Handel, M. (2017b). Literary Solitaire Russian Israel. In M. Handel, Poems. Prose. Poetics. Textual science (p. 316). Moscow: New Literary Review.

42. Hцndelev M. (2017c). This light music of the spheres. In M. Handel, Poems. Prose. Poetics. Textual science (pp. 334-335). Moscow: New Literary Review.

43. Goldstein A. (2004a). Remember Famagusta. Moscow: New Literary Review.

44. Goldstein A. (2004b). Words about success are bad. Critical Mass (2).

45. Goldstein A. (2009). In memory of Paphos. Articles, essay, conversations. Moscow: New Literary Review.

46. Goldstein A. (2011). Parting with Narcissus. Experiences commemorative rhetoric. Moscow: New Literary Review.

47. Zinik Z. (2013a). Second citizenship. In Z. Zinik, Third Jerusalem. Novel. Tale. Essay. Letters (p. 5-26). Moscow: New Literary Review.

48. Zinik Z. (2013b). Post office, on demand. In Z. Zinik, Third Jerusalem. Novel. Tale. Essay. Letters. Moscow: New Literary Review.

49. Zinik Z. (2013c). Jerusalem quartet. In Z. Zinik, Third Jerusalem. Novel. Tale. Essay. Letters. Moscow: New Literary Review.

50. Zinik Z. (2013d). Notice. In Z. Zinik, Third Jerusalem. Novel. Tale. Essay. Letters (p. 27-102). Moscow: New Literary Review.

51. Zinik Z. (2013e). Displaced person. In Z. Zinik, Third Jerusalem. Novel. Tale. Essay. Letters (pp. 125-430). Moscow: New Literary Review.

52. Kriksunov P. (2017). Dotted line on Handel. In M. Handel, Poems. Prose. Poetics. Textual science (pp. 537-557). Moscow: New Literary Review.

53. Kudryavtseva K. (2014, October 10). And how do you feel about Jews? ... Interview with Naum Wyman. Gull.

54. Orobiy S. (2013). Prose of Orpheus: the phenomenon of Alexander Goldstein. New Literary Review (124).

55. Patterson D. (2017). Exile in the Promised Land: the poetry of Michael Hцndelev. In M. Handel, Poems. Prose. Poetics. Textual science (pp. 416-435). Moscow: New Literary Review.

56. Soshkin E. (2017). Leperozoria for the blind: Mikhail Gendelev and the project "Russian-language literature of Israel." In M. Handel, Poems. Prose. Poetics. Textual science (pp. 436-461). Moscow: New Literary Review.

57. Fanaylova E. (2006, December 10). In memory of the writer. Alexander Goldstein: from the book “Parting with Nazis” to the book “Quiet Fields”. Radio Liberty.

58. Finkelstein E. (2002, January 18). Sovereign and answer. Review of the book Seed Reznik "Violence". Gull.

59. Finkelstein E. (2006). Pharaoh's shepherds. Roman jumble. Moscow: New Literary Review.

60. Finkelstein E. (2008). Labyrinth. Moscow: New Literary Review.

61. Tsypkin L. (2005a). Summer in Baden. In L. Tsypkin, “Summer in Baden” and other works (pp. 25-198). Moscow: New Literary Review.

62. Tsypkin L. (2005b). Bridge over Neroch. In L. Tsypkin, “Summer in Baden” and other works (pp. 197-309). Moscow: New Literary Review.

63. Tsypkin L. (2005c). Norartakir. In L. Tsypkin, “Summer in Baden” and other works (pp. 310-418). Moscow: New Literary Review.

64. Schaus J. (2015). Without Sasha.

65. Epstein A. (2002). Arab-Israeli conflict and its impact on Israeli society. Continent (11).

66. Epstein, A. (2009). Between the walls: an attempt at a collective portrait of the Israeli nation. Immediate reserve (4).

Размещено на Allbest.ru

...