Радикальная политическая элита республики немцев Поволжья и ее судьба (1931–1938 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Поволжский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации

Радикальная политическая элита республики немцев Поволжья и ее судьба (1931-1938 гг.)

Шумилова Людмила Николаевна,

кандидат исторических наук, доцент кафедры права и правоприменительной деятельности

г. Энгельс

Аннотация

Показано, что к концу 20-х годов у власти в АССР немцев Поволжья (НП) оказались представители радикального крыла её политической элиты. Политика власти в отношении своего населения резко ужесточилась. Наиболее ярким примером стали жестокие формы и методы проведения коллективизации. Коллективизировалось все имущество крестьян, включая мелкий скот, птицу, домашнюю утварь. Резко ужесточилась борьба с религией. Оголтелое насилие власти привело к массовым выступлениям крестьян, которые жестоко подавлялись. Большой урон экономике нанесло массовое раскулачивание зажиточных крестьян и высылка их семей на Север и Казахстан.

Автор приходит к выводу, что политика форсированного строительства социализма не достигла поставленных результатов, и это стало одной из главнейших причин массовых репрессий в отношении самой радикальной элиты. Практически все её представители в 1937-1938 гг. были уничтожены либо оказались в лагерях. На смену «старой гвардии» начала формироваться новая политическая элита «третьей волны».

Ключевые слова: АССР немцев Поволжья, радикальная политическая элита, форсированное строительство социализма, коллективизация, раскулачивание, голод, репрессии.

Abstract

The author shows in the article that by the end of the 1920s, the radical wing representatives of its political elite were in power in the ASSR of VG. The government «policy towards its own population was sharply tightened. The most striking example was the brutal forms and methods of collectivization. All the property the peasants, including small cattle, poultry, and household utensils, was collectivized. The fight against religion was sharply tightened. Unbridled violence of authorities led to mass peasants demonstrations, which were brutally suppressed. The massive dispossession of wealthy peasants and the expulsion of their families to North and Kazakhstan caused great damage to the economy.

The author makes comes to the conclusion that the policy of socialism forced construction did not achieve the set results, and this became one of the main reasons for mass repressions against the most radical elite. Almost all of its representatives were exterminated or exiled to camps in 1937-1938. Replacing the «oldguard», a new political new political elite of the «third wave» began to form itself.

Key words: The ASSR of the Volga Germans, the radicalpolitical elite, the forced construction of socialism, collectivization, dispossession, famine, repression.

Основная часть

К концу 1920-х гг. пришедшая к власти в Коммунистической партии группировка во главе с И В. Сталиным свернула все мероприятия нэпа и взяла курс на «развернутое наступление социализма по всему фронту», представлявшее собой принудительную форсированную модернизацию страны.

При этом в регионах она опиралась на радикальную часть коммунистической политической элиты, представлявшую собой малообразованных выходцев из среды маргинальных рабочих и беднейших крестьян, выдвинувшихся в ходе Гражданской войны. В годы нэпа, пребывая в тени своих старших товарищей с еще дореволюционным стажем, значительная часть радикалов получила партийное образование и постепенно заняла многие должности второго и третьего плана. Теперь же они получили возможность стать первыми. Готовясь к «развернутому наступлению социализма по всему фронту», высшее руководство партии и государства укрепляло свой аппарат на местах «надёжными» кадрами - радикалами.

Эти люди к началу 1930-х гг. вытеснили старую, ещё с дореволюционным стажем, «ленинскую гвардию», во многом пришедшую в революцию из интеллигентской среды, и заняли ключевые должности в партийном и государственном аппарате различных уровней. Именно они стали опорой вождя в проведении нового курса. В этом плане АССР немцев Поволжья не являлась исключением.

Целью статьи является исследование деятельности радикальной политической элиты поволжских немцев в основной период её нахождения у власти (1930-1938 гг.), её отношения к своему народу, особенностей с точки зрения качественного внутреннего своеобразия и характера поведения.

Первым крупным мероприятием, проведённым победившими «радикалами» в Республике немцев Поволжья, стала «сплошная» коллективизация, которая проходила под сильным нажимом «сверху», сопровождалась массовым насилием и шантажом в отношении крестьян, нежелавших вступать в колхозы.

Проведение коллективизации лично возглавил ответственный секретарь обкома ВКП(б) АССР НП В. Вегнер, его первым помощником стал заведующий отделом обкома по работе в деревне А. Вельш. Именно этим руководителям немецкое крестьянство Поволжья, прежде всего обязано той трагедией, которая на него обрушилась с сентября 1929 г. В своей работе В. Вегнер и А. Вельш опирались на самые «низы», на узкий люмпенизированный слой немецкой деревни, не желавший добросовестно трудиться на земле, увидевший в коллективизации возможность быстрого карьерного роста и обогащения.

Желая отличиться и заработать похвалу, в конце ноября В. Вегнер направил в ЦК ВКП(б) специальное письмо, в котором, приводя внушительные цифры коллективизированных хозяйств (свыше 50%), ходатайствовал перед ЦК ВКП(б) и Совнаркомом РСФСР об объявлении АССР НП «показательным районом сплошной коллективизации».

В середине декабря поступил ответ из Центра по поводу объявления Немреспублики «показательным районом сплошной коллективизации». Ещё более экстремистски настроенное высшее руководство ВКП(б) весьма критически оценило успехи Немреспублики, расписанные В. Вегнером, ходатайство было отклонено, а руководство АССР НП обвинено в «искривлении партлинии» и «несвоевременном переключение на новые темпы работы». Кроме того, причинами отказа стали также «неоконченность хлебозаготовительной кампании» и «недостаточность нажима на кулака [1, д. 1546, л. 41]

Негативный ответ центра вкупе с тем, что ходатайство туда было направлено минуя краевые партийные и советские органы, стоило В. Вегнеру его должности. На состоявшемся 15 декабря внеочередном пленуме обкома ВКП(б) он был освобождён от занимаемой должности и выведен из состава бюро обкома. Выдвинутые центром обвинения против руководства АССР НП, были целиком списаны на неудачливого лидера, что и послужило появлению формулировки причины снятия с должности - «за ошибки правого порядка». Новым ответственным секретарём обкома ВКП(б) Немреспублики стал X. Горст, партийный функционер не менее радикально настроенный, чем В. Вегнер и А. Вельш [1, д. 1546, л. 41]. В результате форсированная коллективизация в немецкой автономии продолжилась.

В декабре непрекращавшееся насилие вынудило крестьян начать массовые выступления протеста. Они достаточно подробно описаны в монографии А.А. Германа [2, с. 103-105]. Попытка председателя ЦИК АССР НП И. Шваба найти общий язык с крестьянами - представителями «мятежных» сел и уговорить их прекратить волнения успехом не увенчались, чтостоило ему должности и поставило крест на его дальнейшей карьере государственного деятеля. Бюро Нижневолжского крайкома ВКП(б) потребовало от обкома АССР НП проведения «чистки» колхозов и советов от кулаков, строгого наказания коммунистов, допустивших в дни «беспорядков» малодушие и трусость.

В связи с этим в январе-феврале 1930 г. в АССР немцев Поволжья были организованы «перевыборы» местных Советов. Принудительным путем производилась замена руководителей и членов тех советов, «которые не выдержали экзамен во время хлебозаготовок, а также не возглавляли и поныне не возглавляют колхозное движение» [1, д. 1673, л. 143-144]. Таким образом, была произведена полная смена низовой политической элиты, теперь в ее составе находились, главным образом, радикальные элементы.

С февраля в АССР немцев Поволжья началось проведение массовых раскулачиваний и высылка раскулаченных на «трудовое поселение» в отдаленные районы страны: на Крайний Север, в Сибирь и Казахстан. Раскулачивание вызвало новые массовые протесты крестьян и новые карательные меры властей [2, с. 106-111]. Примечательно, что даже после проведенных «перевыборов» сельсоветов в целом ряде сел - Каменка, Обермонжу, Моргентау, Кано и др. - сельсоветы голосовали против раскулачивания и высылки раскулаченных [1, д. 1574, л. 23].

Всего в течение 1930-1931 гг. из АССР НП было выселено 4288 семей (24202 человека) - 3,7% от общей численности крестьянских хозяйств Немреспублики [2, с. 110].

Вплоть до 16 марта по архивным документам прослеживается явная растерянность и дезориентация местной политической элиты. Лишь после приезда в АССР НП секретаря Всероссийского ЦИКа А. Киселева и проведения им совещания с республиканским активом номенклатура более или менее сориентировалась в ситуации.

Для уяснения того, как были сориентированы местные функционеры, приведем лишь несколько фраз Киселева и членов его команды, прозвучавших на активе: «отпускать крестьян из колхозов можно, но так, чтобы не развалить колхозы»; «возвращать землю, скот и семена тем, кто вышел из колхозов в принципе нужно, но так, чтобы не сорвать посевной план». Неофициальные оговорки, которыми сопровождалось каждое положение официальных документов вполне ясно дали понять местным функционерам, что главная задача - коллективизация - осталась неизменной. Просто действовать надо более аккуратно и изворотливо. Тех же, кто не понимал этот эзопов язык и пытался трактовать документы центра буквально, - быстро убирали. Яркий тому пример - судьба М. Кельблера, занимавшего в 1930 г. должности наркома юстиции АССР НП и прокурора республики.

Ознакомившись с документами центра об исправлении ошибок, допущенных в отношении середняка во время хлебозаготовок, М. Кельблер отдал распоряжение прокурорам на местах отменить применение в отношении крестьян «кратного обложения» (то есть, многократного увеличения норм хлебосдачи) и судебных репрессий, возврата отобранного у них имущества. Бюро обкома расценила его действия как грубую партийную ошибку: «Полная отмена кратирования и судебных репрессий, применяемых к середняку и зажиточному, и возвращение им их имущества в настоящих условиях совершенно неправильно. Исправление ошибок по хлебозаготовкам заключается не в возвращении имущества и отмены кратки, а в том, чтобы изживая термин кратки, восстановить в политических правах середняка» [1, д. 1733, л. 9496]. Далее бюро обкома постановило «снять т. Кельблер с поста прокурора и НКЮ АССР НП, как не могущего обеспечить партлинию». В результате М. Кельблер был снят со своих постов и направлен заместителем директора одного из совхозов республики [1, д. 1733, л. 97].

Продолжались массовые раскулачивания и выселение раскулаченных за пределы АССР НП. С сентября 1930 г. в этой политике появились новые моменты. Ответственный секретарь обкома ВКП (б) Х. Горст разослал секретное письмо с требованием форсированного выселения кулачества из сёл в отдаленные местности республики. Там из выселенных надлежало создавать «рабочие группы» (15-20 семей), которые должны были работать под контролем органов ОГПУ. На всю операцию отводилось всего три недели.

С августа 1930 г. в АССР НП началась вторая волна коллективизации. В отличие от первой, главным методом сгона крестьян в колхозы стали репрессии против единоличников и их хозяйств. Им устанавливали заведомо невыполнимые нормы сдачи зерна и других сельхозпродуктов.

В 1931-1933 гг. экстремистское руководство АССР немцев Поволжья ревностно выполняя указания «сверху», действовало в духе политики «военного коммунизма», выкачивая из немецкой автономии огромные объемы продовольствия, нисколько не считаясь с интересами крестьян, загнанных в колхозы. При этом обычным явлением стали массовое насилие и репрессии в отношение рядовых тружеников, как деревни, так и города. К примеру, на основании принятого 7 августа 1932 г. закона об охране социалистической собственности в АССР НП только за 4 последующих месяца были осуждены 474 человека, из них 32 - к расстрелу [3, с. 88].

Архивные документы рисуют безрадостную картину жизни населения немецкой автономии в те годы. В глаза бросаются полное бесправие населения и беспредельно наглые и циничные действия всей партийно-государственной номенклатуры республики сверху донизу. Скрытый голод начался практически с 1930 г. и постоянно нарастал, превратившись в невиданную гуманитарную катастрофу зимой 1932-1933 гг. По данным А.А. Германа в 1929-1933 гг. от голода в АССР НП умерло 55,7 тыс. человек, в том числе зимой 1932-1933 гг. - 45,3 тыс. [2, с. 122]

В последующие годы, напуганные масштабами голода и тем негативным резонансом, который он произвёл в мире, И. Сталин и его окружение, а следовательно, и руководство АССР НП внесли некоторые коррективы в свою политику выкачивания продовольствия из деревни. Введение нового устава сельхозартели, несколько расширявшего права колхозов и колхозников, наделение колхозников приусадебными участками, оказание им помощи в приобретении домашнего скота и т.п.

Во второй пятилетке колхозам оказывалась экономическая помощь. Тем не менее, практически до 1937 г. в колхозах царила нищета. Так, например в 1936 г. среднегодовой доход колхозников Республики немцев Поволжья по трудодням составил около 200 кг зерна и 22 руб. денег [1, д. 1340, л. 145]. И лишь в 1937 г. благодаря богатому урожаю доходы колхозников несколько возросли. В целом же даже к концу 1937 г. (к концу второй пятилетки) разрушенное коллективизацией сельское хозяйство Республики немцев Поволжья не смогло достичь того уровня своего развития, которое оно имело в 1928 г. и, тем более, в 1914 г. [3, с. 14].

Таким образом, как видим, активно претворявшаяся в жизнь леворадикальным руководством АССР НП идея форсированного строительства социализма в сельском хозяйстве потерпела крах. Несколько больше успехов в годы двух первых пятилеток было достигнуто в промышленном развитии. Как и в случае с коллективизацией, политическим лидерам немецкой автономии очень хотелось оказаться и в первых рядах борцов за индустриализацию в целом аграрной Немреспублики. Поэтому в конце 1920-хгг, да и позднее, они вели активный диалог с центром, убеждая его в политической необходимости индустриализации АССР НП. Однако к этому времени надежды на победу социализма в Германии практически исчезли, а потому и особый интерес к немецкой автономии у высшего партийно-политического руководства СССР заметно поугас.

Характерным примером, иллюстрирующим отмеченный выше факт, является борьба руководства АССР немцев Поволжья за строительство в Энгельсе одного из нескольких крупных тракторных заводов, заложенных в плане первой пятилетки. Тракторный завод начали строить в Сталинграде [1, д. 1709, л. 17-18].

Игнорирование интересов немецкой автономии со стороны краевого руководства в сфере индустриализации были настолько частыми и демонстративными, что возмутило даже радикальных лидеров АССР НП, ранее всегда слепо исполнявших указания «сверху». В мае 1930 г. бюро обкома ВКП(б) АССР НП приняло специальное решение, в котором прямо указывалось, что «Немреспублика, как автономная единица, от вхождения в край по линии промышленного развития пока не выигрывает, а проигрывает. Создание национального пролетариата, как основное условие социалистической реконструкции всего хозяйства в Немреспублике, тормозится…» [1, д. 1733, л. 127].

Форсированное строительство социализма, начавшееся с конца 1920-х гг., как известно, сопровождалось укреплением личной диктатуры И. Сталина, большевистской тоталитарной системы, бюрократизацией и догматизацией деятельности всех ее политических институтов. Радикальная часть политической элиты АССР НП, занявшая с конца 1920-х гг. ведущие позиции в партийных, советских, хозяйственных и других органах и учреждениях немецкой автономии, как нельзя лучше подходила в качестве инструмента такой политики в Республике немцев Поволжья.

Наше утверждение подтверждается имевшими место в годы коллективизации многочисленными фактами пьянства, морального разложения, присваивания имущества раскулаченных крестьян теми, кому было «доверено» проводить коллективизацию. Кстати говоря, существовало официальное указание 25% отобранного у кулаков имущества оставлять «на снабжение колхозной бедноты» [1, д. 1820, л. 69], что еще больше развращало низы. Факты разложения низовой партийно-советской номенклатуры имели место и позднее. Бюро обкома ВКП(б) вынуждено было периодически рассматривать вопросы «бытового разложения» на своих заседания и наказывать виновников [1, д. 1575, л. 279; д. 1612, л. 402; д. 1869, л. 133]

Вот почему в рассматриваемые три года, наряду с большим приёмом в ряды ВКП(б), значительных размеров достигал также и обратный процесс: исключение и выход из партии. Так, за один только год, с 1 октября 1931 г. по 1 октября 1932 г., из партийной организации Немреспублики было исключено 485 человек [1, д. 1931, л. 220]. С января по сентябрь 1933 г. в ходе «чистки» из республиканской организации ВКП(б) было исключено 1135 коммунистов. Однако, следует отметить, что в это число вошли также и те, кто весной, во время голода, отказывались сдавать государству имевшийся у них хлеб. В 1933 г. принял довольно широкий размах процесс самопроизвольного выхода коммунистов из рядов ВКП(б). За 9 месяцев 1933 г. партию покинули 1959 человек - существенно больше, чем из неё было исключено коммунистов [1, д. 1986, л. 52]. На 1 декабря 1933 г. организация ВКП(б) Немреспублики насчитывала чуть больше 6,5 тыс. человек. Коммунистов-немцев из этого числа была только половина [1, д. 2251, л. 61].

Известно, что одновременно с форсированным строительством социализма в СССР постепенно разворачиваются массовые репрессии, теоретической основой которых становится сталинский тезис о том, что по мере продвижения общества к социализму враг усиливает классовую борьбу. Достаточно быстро кампания поиска «врагов народа» приобрела характер социального психоза, охватившего, прежде всего, политическую элиту и постепенно перекинувшегося на всю партию и общество. Ее жертвами все больше становятся не только «бывшие» (дореволюционные деятели, представители «враждебных классов»), а также «правые» (большевики с умеренными взглядами) но и сама победившая в конкурентной борьбе радикальная партийно-государственная номенклатура на всех уровнях - люди, безусловно и фанатично преданные режиму. Для этого достаточно было лишь того, чтобы на их «участке работы» произошли хотя бы какие-то незначительные отклонения от «линии партии». Многие из партийно-государственной номенклатуры попадали впросак лишь из-за того, что не могли вовремя уловить очередной изгиб этой «линии».

За период 1932-1937 гг. ЦК ВКП(б) принимал три специальных постановления по работе партийной организации АССР НП. Все три оценивали ее работу «с политической точки зрения» негативно и на основании этих решений делались серьезные организационные выводы.

Следует отметить, что провокационную роль в нагнетании психоза поиска «врагов» на местах играла центральная пресса. Именно с ее подачи, как правило, разворачивались те или иные кампании, направлявшиеся против республиканского руководства немецкой автономии или против отдельных его членов.

Еще одним источником для проведения репрессий против высшего руководства АССР НП были донесения руководителей Нижневолжского, а с января 1934 г. - Саратовского края, куда административно входила Немреспублика, а ее парторганизация подчинялась крайкому ВКП(б).

В первые месяцы 1932 г. центральные газетах «Правда» и «Дойче Центральцайтунг» опубликовали ряд статей, обвинявших партийное и советское руководство АССР НП в «искривлении партлинии», потере «классовой бдительности». По результатам этих публикаций 19 апреля ЦК и Центральная Контрольная Комиссия (ЦКК) ВКП(б) приняли постановление «О результатах проверки фактов искривления линии партии в Немреспублике», в котором работа республиканской парторганизации признавалась неудовлетворительной. Финалом стал внеочередной пленум обкома ВКП(б) АССР НП 2 июня 1932 г., на котором были произведены существенные кадровые перестановки в руководстве немецкой автономией [3, с. 86,87]. Пленум снял с должности ответственного секретаря обкома Х. Горста и назначил на эту должность присланного из Сталинграда Е. Фрешера. Как видим, Х. Горсту не помогла даже его сверхактивность в проведении коллективизации в АССР НП.

После убийства С. Кирова истерия поиска «врагов народа» в стране и в немецкой автономии существенно усилилась. 25 декабря 1934 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О посылке Немобкомом без всякой проверки на пост заместителя председателя Совнаркома АССР НП авантюриста Левина». В постановлении руководство республики обвинялось в полной «потере классовой бдительности и преступной беспечности»; это и позволило «классово-чуждому элементу» М. Левину, сфабриковавшему свое членство в ВКП(б), «проникнуть» на пост заместителя председателя Совнаркома АССР НП. ЦК постановил снять с занимаемых должностей первого секретаря обкома ВКП(б) А. Глейма, председателя ЦИК и Совнаркома республики Г. Фукса, что и было сделано на внеочередном пленуме обкома партии 30 декабря [1, д. 2136, л. 14-17]

Свое третье постановление - «О Немобкоме ВКП(б)» - ЦК ВКП(б) принял в момент быстрого нарастания «большого террора» в стране - 19 января 1937 г. Это постановление послужило основой для развертывания тотального террора против политической элиты Немреспублики всех уровней, начавшегося с весны 1937 г. и непрерывно продолжавшегося до конца 1938 г.

31 января 1937 г. после рассмотрения постановления ЦК ВКП(б) «О немобкоме ВКП(б)» пленум Саратовского крайкома партии принял решение о снятии с должности первого секретаря обкома партии А. Вельша и назначении на эту должность (уже в третий раз с 1932 г.) Е. Фрешера [1, д. 3071, л. 1-5].

Кроме постановлений ЦК был издан и реализован еще ряд постановлений крайкома ВКП(б) Нижневолжского края, а с 1934 г. - Саратовского края, где высшая политическая элита Немреспублики также обвинялась в «потере бдительности», «грубых ошибках» и т.п.

В результате в период с 1929 г. по начало 1937 г. на всех уровнях: республиканском, кантональном, местном шли непрерывные перетасовки кадров. Не справившихся с работой, допустивших просчеты вышестоящие органы смещали с одного поста, назначали на другой, с их точки зрения менее значимый, иногда через некоторое время возвращали на старое место.

Яркий пример тому - кадровая чехарда в высшем руководстве АССР НП, что хорошо видно из таблицы 1.

Таблица позволяет сделать несколько интересных выводов. Во-первых, общее число лиц, занимавших высшие посты в руководстве АССР НП в отмеченное время, достаточно ограничено, их всего шесть: А. Бельш, Х. Горст, А. Глейм, Г. Люфт, Е. Фрешер, Г. Фукс. Однако комбинаций с их расстановкой на постах значительно больше. Многие из них, покидая один пост, появляются на другом - более или менее ответственном (в зависимости от того провинились они или, наоборот, «проявили» себя в чем-то). Постепенно некоторые из них выбывают из номенклатурного круга: Х. Горст в январе 1934 г., А. Глейм и Г. Фук - в самом конце того же года.

Кадровые перемещения в высшем руководстве АССР НП в 1929-1937 гг.

Мы видим, что начиная с 1932 г. и вплоть до марта 1937 г., в самый разгар «строительства» сталинского социализма, должности председателя ЦИК и председателя Совнаркома АССР НП занимают одни и те же лица, то есть, по существу, эти должности совмещаются, как совмещаются и функции двух органов, олицетворявших законодательную и исполнительную власть. Все это еще раз подтверждает формальный характер советской власти в период сталинского тоталитарного режима. Фактически все вопросы жизнедеятельности решались в бюро обкома ВКП(б), членами которого являлись все перечисленные выше деятели.

Все отмеченные явления и тенденции были характерны и для функционирования кантональной политической элиты. По подсчетам А.А. Германа секретари канткомов ВКП(б) менялись в среднем через 8 месяцев, председатели кантисполкомов - через семь [2, с. 168].

С 1936 г. политика центра в отношении региональной политической элиты начинает меняться. Вместо обвинений в «потере бдительности», «классовой слепоте» и т.п. Функционерам все чаще и чаще предъявляются обвинения в измене делу социализма, в создании или участии в подпольных антисоветских группировках, направленных на уничтожение советского строя. Вместо перемещений с одной должности на другую следуют аресты и жестокие репрессии. За 1936 год на основе такого рода обвинений было арестовано свыше ста представителей политической элиты АССР немцев Поволжья республиканского и кантонального масштабов. Среди них Д. Павлов - бывший второй секретарь обкома ВКП(б) АССР НП, Б. Комиссаренко - председатель Госплана Немреспублики, А. Лоос - директор Немгосиздата, А. Лоренц - заведующий отделом агитации и пропаганды Немобкома ВКП(б), Б. Трушин - первый секретарь Энгельсского горкома партии и многие другие [1, д. 3375, л. 35-37].

Как видим, в 1936 г. аресты еще не затронули первых лиц. Это произошло в 1937 г. - в год апогея «большого террора». Массовые аресты начались после принятия уже упоминавшегося нами январского постановления ЦК ВКП(б) «О немобкоме ВКП(б)».

В это время в СССР по личному указанию И. Сталина проводился ряд национальных операций НКВД («польская», «японская» и т.д.), среди них была и «немецкая операция». Её целью была ликвидация в СССР «шпионско-диверсионной базы» Германии как вероятного противника СССР, а объектом репрессий - иностранные подданные и советские граждане немецкой национальности.

«Немецкая операция» началась в середине 1937 г. и продолжалась почти до конца 1938 г.

Особо следует отметить, что материалы следственных дел о «врагах народа» пополнялись не только за счёт выбитых пытками ложных признаний. Широкое распространение получила практика взаимных доносов друг на друга. Пример показывали первые лица. Так, А. Бельш в 1936 г., являясь первым секретарём обкома ВКП(б), направил в различные инстанции свыше 30 писем, информируя о «пробравшихся» «врагах народа». В архивах сохранились сотни доносов, которые писали друг на друга в различные инстанции функционеры, а по их примеру - рядовые коммунисты и беспартийные [1, д. 1575, л. 165].

Областное руководство активно разоблачало «врагов народа» в кантональных партийных, советских, хозяйственных и других органах. В частности, 15 апреля 1937 г. под руководством первого секретаря обкома ВКП(б) Е. Фрешера проводилось заседание Бальцерского канткома партии. До членов канткома довели постановление Саратовского обкома и Немобкома ВКП(б) «о немедленном отстранении Шнейдера Ф.П. от работы секретаря Бальцерского канткома ВКП(б) и исключении его из рядов партии как активного участника троцкистской контрреволюционной группы» Кантком единогласно одобрил данное решение. Новым секретарем канткома избрали К. Шульмейстера, которого менее чем через полгода также репрессировали [3, с. 112].

1-4 июня 1937 г. в Энгельсе состоялась 20-я областная конференция ВКП(б), которая подвела основные итоги развития Немреспублики за отчётный период (с 1934 г.). Главное внимание на конференции было уделено «борьбе с вредительством», разоблачению «врагов народа». Активно разоблачать врагов призывали первый секретарь Немобкома Е. Фрешер, председатель ЦИК АССР НП А. Вельш, председатель Совнаркома Г. Люфт [1, д. 3056, л. 3, 27-54, 432434]. Примерно через два месяца они сами стали жертвами репрессий.

Еще 27 апреля на Х съезде Советов АССР НП в обстановке величайшей помпезности была принята Конституция АССР НП, почти дословно копировавшая Конституцию СССР 1936 г. и провозглашавшая целый ряд прав и свобод для граждан немецкой автономии. Однако, очень скоро всем им, в том числе и политической элите Немреспублики самого высокого уровня, пришлось убедиться, что все провозглашавшиеся конституцией права и свободы оказались чистейшим блефом.

Аресты по плану «немецкой операции» и по делу о «подпольной фашистской национа-

листической организации» в АССР НП начались в самом конце июля. 26 июля 1937 г. состоялся пленум обкома ВКП(б), на который прибыл секретарь ЦК ВКП(б) А. Андреев. Он объявил участникам пленума, что первый секретарь Немобкома партии Е. Фрешер разоблачён как «враг народа». Вместе с ним в «преступную банду» входил А. Криницкий - первый секретарь Саратовского обкома партии, ряд других партийных работников Саратовской области и Немреспублики. Пленум одобрил решение ЦК, подверг свою деятельность суровой критике, кроме Е. Фрешера снял с поста второго секретаря обкома ВКП(б) В. Гусева «за буржуазную слепоту к врагам народа и неоднократную защиту троцкистско-фашистских шпионов и вредителей», с поста секретаря Энгельсского горкома партии Н. Анисимова «за недостойное для большевика поведение в отношении к сигналам, разоблачающим врага народа Фрешера и за попытку помочь ему оправдаться», вывел их, а также ряд других коммунистов из состава бюро и пленума обкома, постановил подвергнуть тщательной проверке всех остальных членов бюро и пленума Немобкома. По рекомендации А. Андреева исполняющим обязанности секретаря обкома ВКП(б) АССР НП был избран Я. Попок, до этого занимавший пост секретаря ЦК Компартии Туркмении [4, д. 3119 л. 8, 9].

До конца октября органами НКВД проводились массовые аресты. Были арестованы все члены бюро обкома партии и почти весь состав Совнаркома, большинство членов ЦИК.

Председателем Совнаркома назначается В. Далингер, председателем ЦИК АССР НП - Д. Розенбергер, до этого - секретарь Гнаденфлюрского канткома партии [3, с. 114, 115]. Массовые аресты фактически дезорганизовали всю жизнедеятельность немецкой автономии. Однако новые руководители занимались не столько налаживанием нормальной жизни, сколько дальнейшим поиском «врагов народа».

По указанию ЦК ВКП(б) и на основе решения нового партийного руководства республики, 1-6 сентября 1937 г. в Добринском кантоне проводился «образцово-показательный» судебный процесс над «врагами народа», в качестве которых на процессе предстала верхушка политической элиты кантона, хозяйственные работники. Выездная сессия спецколлегии Верховного Суда АССР НП «доказала», что подсудимые занимались вредительством. К расстрелу были приговорены Э. Арбейтер - первый секретарь Добринского канткома партии, Д. Гюнтер - председатель кантисполкома, Н. Брунгарт - директор Гебельской МТС и др. [5]. Аналогичные процессы, только без особого привлечения внимания, прошли почти во всех кантонах

В октябре новый первый секретарь обкома ВКП(б) АССР НП Я. Попок направил личное письмо И. Сталину, в котором сообщил, что после «разоблачения право-троцкистской организации Фрешера-Вельша» на местах осталось еще много «неразоблаченных» рядовых членов этой организации, главным образом, в руководстве сельсоветов, МТС, колхозов. Я. Попок просил И. Сталина до выборов в Верховный совет СССР (12 декабря 1937 г.) разрешить произвести соответствующую «чистку». Разрешение было получено, «чистка» прошла в ноябре-декабре 1937 г. [1, д. 3337, л. 60-61].

Однако новое руководство Республики немцев Поволжья в лице Я. Попка, В. Далингера и Д. Розенбергера оказалось недолговечным. В январе 1938 г. Пленум ЦК ВКП(б) принял постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляции исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков» [1, д. 3818, л. 30]. Реально удар был нанесен по большинству тех функционеров, которые были поставлены на свои должности в 1937 г.

Апогей новой репрессивной кампании в Немреспублике пришелся на 26 апреля 1938 г. На состоявшемся в этот день пленуме обкома партии представитель ЦК ВКП(б) П. Селезнев довел решение ЦК о снятии Я. Попка с должности первого секретаря как «врага партии и народа». Пленум одобрил это решение. Исполняющим обязанности первого секретаря обкома партии Немреспублики был утверждён И. Аношин, одновременно его ввели в состав пленума и бюро обкома ВКП(б) [1, д. 3810, л. 178-179].

В конце июня были смещены со своих должностей В. Далингер и Д. Розенбергер, их заменили соответственно А. Гекман и К. Гофман, а в начале июля на 21-й областной партийной конференции отмечались большие успехи в «выкорчевывании троцкистско-бухаринских и бур - жуазно-национа - листических агентов фашизм ликвидации их враждебной деятельности и выдвижении на работу новых кадров партийных и непартийных большевиков». Особое внимание было уделено «разоблачению антипартийного провокационного руководства» бывшего секретаря обкома Я. Попка и его «подручных» В. Далингера и Д. Розенбергера, главной целью которых было «перебить большевистские кадры и отвести удар от действительно замаскированных врагов народа» [1, д. 2338, л. 20-21]. 7 июля новый пленум обкома избрал секретарями обкома: первым - И. Аношина, вторым - С. Малова, третьим - Г. Корбмахера [1, д. 3796а, л. 73-77, 83-84]. Новые назначения были проведены также в кантонах и на местах.

Так завершилась карьера радикальной политической элиты АССР немцев Поволжья.

Подведем итоги. Курс на ускоренное строительство социализма в СССР, сопровождавшийся борьбой с «правыми», стал удобным поводом для постепенного смещения умеренных лидеров политической элиты АССР НП со всех высоких постов. В этом активную деятельность развила радикальная часть политической элиты. Их борьба с «правыми», то есть с умеренными лидерами политической элиты немецкой автономии, нашла поддержку центра. К началу 1930 г. большинство ключевых постов, как на республиканском, так и на кантональном уровнях, уже принадлежало «радикалам».

Важнейшими «заслугами» победивших «радикалов» (В. Вегнер, Х. Горст, А. Вельш, А. Глейм и др.) в 1930-е гг. стали проведённая с особой жестокостью «сплошная» коллективизация, возрождённая политика «военного коммунизма», приведшая к очередному голоду и массовой смертности населения. После преодоления голода в колхозах царили беспросветный рабский труд и нищета. Даже к 1937 г., когда благодаря погодным условиям был собран рекордный урожай, уровень развития сельского хозяйства 1928 г. так и не был превзойден. Лидеры немецкой автономии вели активный диалог с центром, убеждая его в политической необходимости индустриализации АССР НП. Однако, индустриализация коснулась Немреспублики лишь краем. К концу второй пятилетки дореволюционный уровень развития промышленного производства был превзойден. Однако население не ощущало плодов индустриализации, поскольку вся продукция, особенно продовольственные товары, вывозилась за пределы АССР НП.

В политической сфере жизни радикальная политическая элита на всех уровнях: республиканском, кантональном и местном так же жёстко проводила в жизнь установки центрального руководства страны, нисколько не заботясь о национальных интересах немецкого населения, тем более, что любые попытки добиться более или менее реальной автономии хоть в какой-либо сфере общественной жизни немедленно и жёстко пресекались центром и расценивались как «националистические проявления». Так, робкие попытки лидеров парторганизации Немреспублики А. Вельша и В. Гусева вывести АССР НП, формально подчинявшуюся высшим органам власти и управления РСФСР, из-под фактического руководства Саратовского обкома ВКП(б) стоили им своих должностей.

Составной частью «строительства социализма» в АССР немцев Поволжья стало развертывание массовых репрессий. Они были направлены не только против «классово чуждых элементов», но и против самой радикальной политической элиты, которая фанатично и преданно выполняла на местах все указания и установки центра, претворяя в жизнь идеи примитивного казарменного сталинского социализма. Руководители АССР НП постоянно обвинялись в «потере бдительности», «классовой слепоте» и т.п. На всех уровнях: республиканском, кантональном, местном шли непрерывные перетасовки кадров. С 1936 г. вместо старых обвинений функционерам все чаще предъявляются обвинения в измене делу социализма. Вместо перемещений с одной должности на другую следуют аресты и жестокие репрессии. К концу 1938 г. практически вся большевистская политическая элита поволжских немцев, зародившаяся в годы революции и Гражданской войны (как «первой», так и «второй волны»), оказалась изъятой из общественно-политической жизни АССР немцев Поволжья и тех регионов СССР, где она функционировала. Значительная ее часть была уничтожена, другая - меньшая - на долгие годы осела в лагерях. На смену «старой гвардии» начала формироваться новая политическая элита «третьей волны».

Библиографический список (References)

1. Центр документации новейшей истории Саратовской области (ЦДНИСО). Ф. 1. Оп. 1. - Текст: непосредственный.

2. Герман, А.А. Немецкая автономия на Волге 1918-1941 / А.А. Герман. - 2 изд., испр. и доп. - М.: мСНК-пресс, 2007. - 576 с. - ISBN 978-598355-030-8. - Текст: непосредственный.

3. Герман, А.А. История Республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах / А.А. Герман. - 2. изд., испр. и доп. - М.: Готика, 2000. - 270 с. - ISBN 5-7834-0049-1. - Текст: непосредственный.

4. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 21. - Текст: непосредственный.

5. Газета «Большевик» (г. Энгельс). - 1937. - 9 сентября. - Текст: непосредственный.

6. Centr dokumentacii novejshej istorii Saratovskoj oblasti (CDNISO). F. 1. Op. 1. [The documentation centre of Saratov region modern history (DCSRMH). Form 1, Inventory 1].

7. German, A.A. (2007). Nemeckaja avtonomija na Volge 1918-1941. [German Autonomy on the Volga 1918-1941]. Moscow. MSNK-press. 576 p. ISBN 978-5-98355-030-8.

8. German, A.A. (2000). Istorija Respubliki nemcev Povolzhja v sobytijah, faktah, dokumentah. [German The history of the of the Volga Germans Republic in events, facts, documents]. Moscow. Gotika. 270 p. ISBN 5-7834-0049-1.

9. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv social'no - politicheskcj istorii (RGASPI). F. 17. Op. 21. [Russian State Archive of Socio-Political History (RSASPH). Form 17. Inventory 21]. (1937). Gazeta « «Bolshevik» (g. Jengel's). 9 sentjabrja. [The newspaper «Bolshevik» (Engels). September 9].

Размещено на Allbest.ru