Казачьи хозяйства в условиях новой экономической политики 1920-х годов: противоречия развития (по материалам дона и Кубани)

Размещено на http://www.allbest.ru

Казачьи хозяйства в условиях новой экономической политики 1920-х годов: противоречия развития (по материалам дона и Кубани)

Юрий Асланбиевич Яхутль

Кубанский государственный университет, г. Краснодар, Российская Федерация

Abstract

Cossacks' farms in the conditions of the new economic policy of the 1920s: contradictions of development (on the materials of the don and Kuban regions)

Yuri A. Yakhutl

Kuban State University, Krasnodar, Russian Federation

Introduction. The new economic policy is controversial, which manifested itself with a particular force in relation to the grain-producing regions - the Don and the Kuban, the most prosperous groups of farmers - the Cossacks. The degree of recovery of Cossack farms and the level of their differentiation remains controversial. The purpose of the article is to determine the state and contradictions of the development of Don and Kuban Cossack farms in the conditions of the new economic policy of the 1920s. Methods and materials. The work is based on the method of synchronous binary comparative analysis. The source basis is data of economic and demographic statistics of the 1920s, reporting documents of the party and Soviet authorities. Analysis and Results. The article reveals the status and contradictory development trends of Cossack farms in the Don and Kuban in the 1920s. The paper proves that the economic and demographic potential of the Cossack farms in the Don and Kuban regions did not fully recover in the conditions of the NEP. As a result, the NEP measures reduced the number of seedless farms, while the reduction of large kulak farms was due to the expansion of medium-sized groups - marginal and medium-sized ones. There was “equalizing” of the Cossacks, and to a greater extent than “non-resident” peasants. The high level of providing Cossack farms with land plots caused discontent among peasants, and property contradictions remained among Cossacks. The author proves the contradictions of the NEP in the agrarian sphere: between the needs of industrial modernization and the limits of tax possibilities of agriculture; between the authorities' intention to increase marketability of individual farms and the imperative to curb social inequality; between civil reconciliation and the equalizing land reform. The NEP period can be divided into four stages: between spring 1921 and summer 1924 - gradual revival of market relations stimulating restoration ofindividual Cossack farms; between autumn 1924 and spring 1926 - “facing the village” course resulting in tax cuts, resolving long-term leases, supporting cooperation and other forms of market self-organization of Cossack farms; summer 1926-1927 - gradual turn to the collapse of the NEP; the turn of 1927-1928 - systematic downturn of the NEP and transition to the full-scale application of administrative-command methods regulating the economy.

Key words: Cossack farms, new economic policy, development contradictions, Don, Kuban.

Аннотация

экономический политика кубань

В статье раскрыто состояние и противоречивые тенденции развития казачьих хозяйств Дона и Кубани 1920-х гг. Доказано, что экономический и демографический потенциал казачьих хозяйств Дона и Кубани восстановился неполно в условиях новой экономической политики. В итоге мер НЭПа сокра-тилось количество беспосевных хозяйств при сокращении крупных кулацких хозяйств за счет расширения средних групп - малопосевных и среднепосевных. Произошло «осереднячивание» казачества, причем в большей мере, чем «иногородних» крестьян. Более высокий уровень обеспеченности казачьих хозяйств земельными наделами вызывал недовольство крестьян, а внутри казачества сохранялись имущественные противоречия. Аргументированы противоречия НЭПа в аграрной сфере: между потребностями модерни-зации промышленности и пределами налоговых возможностей сельского хозяйства; между намерением властей повысить товарность индивидуальных хозяйств и императивом сдерживания социального неравен-ства; между гражданским примирением и уравнительной земельной реформой. Дана периодизация новой экономической политики на Дону и Кубани в аспекте ее влияния на развитие казачьих хозяйств. Период НЭПа можно разбить на четыре этапа: весна 1921-го - лето 1924 г. - постепенное возрождение рыночных отношений, стимулировавших восстановление индивидуальных казачьих хозяйств; осень 1924-го - весна 1926 г. - курс «лицом к деревне», что выразилось в снижении налогов, разрешении долгосрочной аренды, поддержке кооперации и иных форм рыночной самоорганизации казачьих хозяйств; лето 1926-го - 1927 г. - постепенный поворот к свертыванию НЭПа; рубеж 1927-1928 гг. - системное свертывание НЭПа и переход к полномасштабному применению административно-командных способов регулирования экономики.

Ключевые слова: казачьи хозяйства, новая экономическая политика, противоречия развития, Дон, Кубань.

Новая экономическая политика 1920-х гг. остается одной из востребованных тем исследований. Вызывает особый интерес оцен-ка развития индивидуальных земледельческих хозяйств, во многом обеспечившего быстрый восстановительный рост экономики. К нача-лу 1928 г. уровень развития сельского хозяй-ства достиг уровня 1913 года. Период 1925-1926 гг. отмечен наивысшим расцветом ин-дивидуального крестьянского хозяйства за весь советский период [2; 5]. Но новая эконо-мическая политика противоречива, что с осо-бой силой проявилось в отношении зернопро-изводящих регионов - Дона и Кубани, более зажиточных групп земледельцев - казаков. Остается дискуссионной степень восстанов-ления казачьих хозяйств и уровень их диффе-ренциации. Цель статьи - определить состо-яние и противоречия развития казачьих хо-зяйств Дона и Кубани в условиях новой эконо-мической политики 1920-х годов.

Методы и материалы. Работа осно-вана на методе синхронного бинарного срав-нительного анализа. Источниковой основой послужили данные экономической и демогра-фической статистики 1920-х гг., отчетные до-кументы партийных и советских органов вла-сти Дона и Кубани, информационные сводки и обзоры, делопроизводственная документация, размещенные в государственных архивах Ро-стовской области, Краснодарского края. В на-стоящее время открытость большей части архивных фондов 1920-х гг. позволяет исполь-зовать их для объективной оценки экономи-ческих процессов периода НЭПа, в том чис-ле особенностей ее реализации в казачьих регионах Юга России. Следует обратить вни-мание на то, что при изучении архивных ма-териалов были выявлены разночтения в оцен-ке одних и тех же событий, что послужило основанием для проведения сравнительного анализа документов из различных фондов. Фонды Государственного архива Ростовской области содержат обобщающие отчеты и от-личаются большей достоверностью и точным изложением событий 1920-х гг., что позволя-ет сравнить их с аналогичными материалами Государственного архива Краснодарского края. Качество информации, содержащейся в документах партийных, советских органов и партийных контрольных комиссий Дона и Ку-бани, использованных в статье, позволяет объективно оценить развитие казачьих хо-зяйств в годы НЭПа.

В современной историографии активно исследуются такие аспекты НЭПа в казачь-их регионах, как тенденции развития казачь-их и крестьянских хозяйств Юга России (Т.В. Панкова-Козочкина и В.А. Бондарев, В.А. Савельев) [15; 22]; повседневная жизнь земледельцев (С.Д. Багдасарян, А.П. Ско-рик, И.М. Федина) [1; 23]; партийно-государ-ственная аграрная политика (Р.Г. Тикиджь- ян, И.М. Федина) [27; 28]; общественное мнение казачества (А.В. Баранов, О.В. Рва- чева) [3]. Но интерес к экономической дина-мике и социальной структуре казачества 1920-х гг. снизился. Остаются невыясненны-ми вопросы периодизации НЭПа.

Уникальность новой экономической поли-тики 1920-х гг. заключается в том, что она впер-вые сочетала государственное регулирование с частной инициативой. Отмена продразверст-ки, разрешение предпринимательской деятель-ности, развитие арендных отношений, стаби-лизация финансово-кредитной системы, раз-витие внутренней торговли способствовали достижению довоенного уровня сельского хо-зяйства России.

С другой стороны, НЭП характеризовал-ся острыми противоречиями, поэтому можно говорить о закономерности его кризиса и за-мены на рубеже 1920-1930-х гг. моделью ко-мандно-мобилизационной экономики [11, с. 12].

Анализ. Российская империя, а затем РСФСР в 1914-1921 гг. переложила все тяго-ты военно-мобилизационных мероприятий на крестьянское хозяйство посредством мобили-зации мужского трудоспособного населения, обеспечения армии продовольствием. Собы-тия этого периода привели к невосполнимым экономическим потерям в сельскохозяйствен-ном производстве Юга России и новым рефор-мам в сельском хозяйстве. Аграрная политика большевиков в годы Гражданской войны, ос-нованная на принципах «раскулачивания», унич-тожила предпринимательские крестьянские и казачьи хозяйства, ориентированные на товар-ное производство и способные применять но-вые агротехнические приемы.

Обращаясь к состоянию экономики в начале 1920-х гг., мы понимаем, с какими труд-ностями столкнулась власть. В начале 1921 г. объем индустриального производства - 12 % довоенного уровня, а производство железа и чугуна - 2,5 %. В сопоставлении с 1913 г. объем продукции на продажу снизился на 92 %. В стране к концу Гражданской войны объем выращенного зерна составлял 64 % от довоенного уровня [4, с. 96].

Целостную картину развития НЭПа нельзя воссоздать без изучения региональ-ной специфики состава населения и рода его занятий. В РСФСР (по переписи 1926 г.) про-живало 147 млн чел., из них в сельской мес-тности - 121 млн чел. (82 %), в городах - 26 млн чел. (18 %) [10, с. 78]. В Кубано-Чер- номорской области проживало 1 300 тыс. чел., из них в сельской местности - 84,6 %. Преобладающая часть населения (85 %) за-нята в сельскохозяйственном производстве [24, л. 8]. В 1920 г. на Дону проживало 1 495 тыс. казаков, а на Кубани - 1 367 тыс. (по 43-44 % всех жителей). Казачество ис-пользовало свыше 80 % вовлеченных в сель-скохозяйственный оборот земель Донской и Кубано-Черноморской областей, что на по-рядок превосходило землеобеспеченность «иногородних» и коренных крестьян [6, с. 14]. В этом - стержень противоречий аграрной сферы Южнороссийского региона.

Кубанская область отличалась высоким уровнем развития товарности крестьянского хозяйства. Первая четверть XX столетия ха-рактеризуется активным развитием арендных отношений в сельском хозяйстве при том, что 60 % хозяйств использовали труд членов сво-их семей, 1,5 % нанимали рабочую силу, а 10,5% - были батрацкими.

В первой половине 1920-х гг. вне сельс-кого хозяйства - в строительной индустрии - было занято 6,07 %. В сельском хозяйстве ис-пользовался труд 120 тыс. батраков и полу-батраков, способствовавших формированию рынка сельскохозяйственных рабочих [21, л. 29, 14].

Экономика Дона и Кубани после Граж-данской войны находилась в тяжелом поло-жении. По мнению руководства РСФСР, зер-новые регионы в этих условиях должны по-ставлять хлеб в ущерб своей продовольствен-ной безопасности [29, л. 15].

В резолюции X съезда РКП(б) (март 1921 г.) «О кооперации» отмечено, что новая продовольственная налоговая система при-держивается классовых принципов, но поддер-живает хозяйства крестьян, ориентированные на «увеличение площади засева в своих хо-зяйствах» [12, с. 371]. Инициируя выполнение хлебозаготовок, органы власти брали на себя обязательства по поставкам сельхозорудий, мануфактуры, что подталкивало большинство казаков и крестьян сдавать зерно в ущерб своим хозяйствам.

Начало реформ ознаменовалось нарас-танием повстанческого движения казаков и, в меньшей мере, крестьян. Местное население находилось под двойным давлением: советс-кая власть военно-административными мето-дами реквизировала продовольствие, а по-встанцы тоже требовали от хлеборобов поли-тической и экономической поддержки [19, л. 8].

Переход к НЭПу вызвал восстановление основных отраслей сельского хозяйства в ка-зачьих регионах Юга России, но спровоциро-вал рост сословных и классовых противоре-чий в станицах. Окончание войны, кардиналь-ное изменение политики правительства спо-собствовали возрождению старых конфликтов внутри станицы: земельных споров из-за миг-рационного прироста сельскохозяйственного населения и дробления крестьянских хозяйств. Доверие казаков Дона к продовольственному налогу стало падать, так как методы его про-ведения, как и в Кубано-Черноморской обла-сти, были схожи с методами «военного ком-мунизма» [20, л. 11].

Налицо сложные конфликты на Дону и Кубани 1920-х гг., сторонами которых были и казаки, и «иногородние», и коренные крестья-не. Высокий уровень обеспеченности казачь-их хозяйств земельными наделами вызывал недовольство у крестьян, а внутри казачества сохранялись имущественные противоречия. Желание власти уравнять в землепользовании крестьянство и казачество провоцировало на-растание социального противостояния в ста-ницах Юга России, ставило под угрозу рыноч-ные начала в аграрном секторе экономики. Средний казак, который составлял большин-ство казачьего населения, по сути своей был крепким хозяином и для него естественна лич-ная свобода. Поэтому большинство казаков стремилось сохранить свои земельные при-вилегии, общинную форму землепользования, формы казачьего самоуправления. Произош-ло значительное обострение социально-клас-совых противоречий между казачьим и крес-тьянским населением.

Формирование аграрной политики в пер-вые годы НЭПа на Дону и Кубани имело ряд особенностей. Они определялись полиэтнич-ным составом населения, особым ментали-тетом казачества, отсутствием подготовлен-ных кадров управления, полувоенными мето-дами руководства большевиков.

После голода 1921 г., относительно высо-кого урожая 1922 г., способствовавшего незна-чительному расширению местного рынка, сни-жению налогообложения, в 1924 г. сельское хо-зяйство стремилось выйти из состояния стаг-нации и нарастить темпы восстановления.

Рыночный оборот продукции сельского хозяйства в значительной мере рос вследствие снижения потребления самих земледельцев и расходования основного капитала. Возможность капитализации при таких условиях чрезвычай-но затруднительна, что могли себе позволить только самые крепкие хозяйства. Благоприят-ные перспективы относительно развития площа-дей посевов, рост урожайности трех лет (1922-1924 гг.) осложнились серьезным снижением площади посева озимых в 1925 г., уменьшением поголовья рабочего скота, что было связано с последствиями неблагоприятных рыночных конъюнктур 1923 г., высоким уровнем налого-обложения и легло основной тяжестью на се-редняцкие хозяйства Кубани и Дона.

С 1920 по 1924 г. произошли серьезные изменения в социальном расслоении кубанс-кого казачества. В 1920 г. беспосевных хо-зяйств было 29,7 %, с посевом меньше 4 дес. - %, от 4 до 10 дес. - 30,5 %, более 10 дес. - 15,7 %. В 1924 г. беспосевных хозяйств стал %, с посевом меньше 4 дес. - 32,6 %, от 4 до 10 дес. - 38,8 % и больше 10 дес. - 13,5 % [25, л. 34]. Дробление хозяйств за 1923 г. за-медлились, что позитивно сказалось на состо-янии сельского хозяйства. В 1924 г. в итоге проведенного землеустройства и гибкой на-логовой политики сократилось количество беспосевных хозяйств, а также зажиточных хозяйств, расширились малопосевная и сред-непосевная группы хозяйств.

Эволюция сельского хозяйства Юга Рос-сии в 1922-1924 гг. характеризуется интенсив-ным развитием посевных площадей, что объяснялось, с одной стороны, сокращением числа беспосевных в итоге землеустроитель-ных работ, а с другой - значительным ожив-лением зажиточной части казачества ввиду расширения рыночных отношений.

Проведенные органами власти меропри-ятия в сфере землепользования не могли га-рантировать возможности избежать конфлик-тов между беднотой и средними слоями, с одной стороны, и зажиточными слоями ста-ницы - с другой. Классовые принципы боль-шевиков не всегда могли оказать существен-ную поддержку и помощь беднейшей части казачества. Полностью уравнять земельные наделы казаков и крестьян оказалось чрез-вычайно трудно. В этих условиях заметно стремление бедняков уйти на хутора, подаль-ше от зажиточных соседей. Большевики, опа-саясь настроить против себя среднее и бед-нейшее казачество, не покушались на его трудовые наделы. Поэтому на Дону и Куба-ни в 1920-х гг. размеры землепользования казачьих хозяйств оставались выше по срав-нению с крестьянскими.

Вопрос о хлебозаготовках был главным в годы НЭПа и определяющим в формирова-нии взаимоотношений сельского населения и государства. Возобновление экспорта зерна в 1923 г. обострило указанные взаимоотноше-ния, так как эти средства использовались на нужды индустриализации.

Для сельского хозяйства региона харак-терно, что 50 % произведенной продукции хле-боробы оставляли для собственного потреб-ления. В связи с изменением общего сбора размеры товарных излишков казачьих хо-зяйств Кубанского округа в 1926 г. снизились до 645 772 т против 893 399 т в 1925 г. (на 27,15 %). Это привело к снижению сырьевой базы основной отрасли промышленности окру-га - мукомольно-маслобойной [13, с. 7].

В 1925 г. мы наблюдаем значительное расслоение крестьянских хозяйств на юге страны, где сформировалась довольно боль-шая группа беспосевных хозяйств (11 %) и посевной площадью ниже 1 дес. (6,8 %). Если сравнивать группы крестьянских хозяйств со средними показателями по РСФСР, то поми-мо более крупных размеров посевной площа-ди в хозяйствах казаков необходимо отметить и значительное их социальное расслоение. По данным выборочных обследований ЦСУ РСФСР (265 тыс. хозяйств), оглашенных пред-седателем Совнаркома СССР А.И. Рыковым на XIV Московской губернской партконферен-ции, беспосевных хозяйств по всей РСФСР насчитывалось 1,8 %, по Северо-Кавказско-му краю - 6,9 %, а по Кубанскому округу -

1,1 %; с посевом от 1 до 4 дес. по РСФСР - 60,9 %, по Северо-Кавказскому краю - 33,2 %, а по Кубанскому округу - 27,3 %; от 4 до 10 дес. по РСФСР - 23,7 %, по Северо-Кав-казскому краю - 35,2 %, а по Кубанскому ок-ругу - 39,2 % [8, с. 6]. Таким образом, зерно-вой Кубанский округ выделялся повышенным уровнем посевов, а бедняк на Кубани напо-минал середняка средней полосы России по своим хозяйственным возможностям.

Донское сельское хозяйство, в отличие от кубанского, характеризовалось наличием повышенного процента малопосевных и круп-нопосевных хозяйств. Посевные группы об-ласти были распределены краевым статисти-ческим управлением в 1924/25 хозяйственном году по следующим группам: II группа - от 0,1 до 2 дес. земли; III группа - от 2 до 4 дес.; IV группа - от 4 дес. до 6 дес.; VI группа - от 10 до 16 дес.; VII группа - свыше 16 дес. [9, с. 21].

Наивысшего расцвета НЭП достиг в период 1925-1926 гг., когда российская дерев-ня развивалась почти без административных мер воздействия, в рамках относительно ры-ночной хлебозаготовительной кампании. Де-ревня и государство находились в стадии рав-новесия сил и относительного взаимопонима-ния. Например, партийные организации пла-нировали предоставление налоговых льгот для 25-30 % казачьих хозяйств [14, л. 24]. Льгот-ное налогообложение получали и арендован-ные земли в случае официальной регистрации договора аренды, причем долгосрочной. Это был инструмент вывода «из тени» скрытой аренды земли, способствовавшей установле-нию экономической зависимости беднейшей части казачества от зажиточных казаков.

Понимая, что НЭП стал следствием со-циально-политического и экономического кри-зиса во взаимоотношениях государства и крестьянства, в первую очередь, большевики стремились получить положительный резуль-тат именно в сельском хозяйстве, избежав по-вторения голода, путем формирования госу-дарственных продовольственных резервов. Темпы модернизационных преобразований в сельском хозяйстве на начальном этапе НЭПа в малой степени зависели от финансово-ма-териальных возможностей государства. Ин-дивидуальное казачье-крестьянское хозяйство развивалось на основе собственных потенци-альных возможностей. К 1925 г. посевные пло-щади на Дону выросли на 17 % относительно показателей 1917 года. Но оставались труд-ности в восстановлении поголовья тягловой живой силы: так, на одну лошадиную силу в 1917 г. приходилось 3,39 дес. земли, а в 1925 г., соответственно, - 5,98 дес. В некоторых рай-онах области эти показатели достигали и 11 дес. земли [16, л. 41].

Качество земли в округах Дона сильно различалось, что влияло на размеры казачь-их хозяйств. Трудовые паи сокращались с се-вера на юго-запад, меньше всего они были в Черкасском и Ростовском округах. Напротив, в Сальском, Усть-Медведицком и Хоперском округах почвы малоплодородны. Поэтому в Хоперском округе казаки получали 4,5-5,5 дес., а в Ростовском - 3-3,5 дес. земли [18, л. 71]. В Хоперском округе во многих ху-торах насчитывалось лишь 15 лошадей и 1-2 пары волов. В Ростовском округе в 1921 г. зарегистрировано 74 тыс. лошадей, а в 1922 г. осталось 27 тыс., то есть произошло сокра-щение поголовья на 64 %; количество рабо-чих волов сократилось с 23 тыс. до 11 тыс. (на 50 %). Состояние дел в Морозовском ок-руге было аналогичным: сокращение лошадей с 18 тыс. до 7 тыс. (61 %); количества рабо-чих волов с 43 тыс. до 24 тыс. (на 50 %). В ок-руге на 1 лошадь приходилось до 3 дес. земли [26, л. 15]. Задача увеличения посевных пло-щадей с такими возможностями крестьянс-ких хозяйств не могла быть выполнена. По-этому аграрные реформы были в период НЭПа в основном сопряжены с реализацией Земельного кодекса РСФСР.

Развитие арендных отношений в середи-не 1920-х гг. на Дону свидетельствовало о нарастании социального противостояния и имущественной поляризации казачьей стани-цы. Расширение арендных отношений, рост найма рабочей силы способствовали расши-рению и росту товарности сельского хозяй-ства. Основными арендодателями земли вы-ступали беднейшие хозяйства - до 75 %, а арендаторами выступали середняцкие хозяй-ства - до 70 % [17, л. 73]. Развитие арендных отношений инициировало восстановительный процесс маломощных хозяйств и одновремен-но вело к росту материального благосостоя-ния зажиточной части казачества. Пользуясь возможностью устанавливать и влиять на ус-ловия аренды, зажиточные казаки, как прави-ло, арендовали земли по заниженным ставкам, без регистрации договора аренды, на услови-ях натуральной арендной платы.

Вопрос о найме рабочей силы был слож-ным и противоречивым, так как в нем сме-шались как рыночные принципы, так и патри-архальные, традиционные для Юга России, определявшиеся особыми условиями казачь-его землепользования. Размер применения наемного труда в казачьих хозяйствах Дона был значительным, но, в отличие от Кубани, предложения рынка труда превышали спрос. Рынок сельскохозяйственных батраков рос за счет неконтролируемого прибытия батраков из других регионов Советской России. Совет-ские органы вынуждены были признавать, что вопросы аренды земли, арендной платы, про-цесс заключения договоров и деятельность батраков не контролировались и проходили в системе рыночных отношений, развивающих-ся в сельском хозяйстве Юга России.

Активное развитие арендных отношений на Дону связано с приоритетами в сельском хозяйстве - полеводством и животновод-ством. На Кубани, в отличие от Дона, широ-кое распространение получили индивидуаль-ное огородничество и виноградарство, особен-но на Черноморском побережье.

С 1924-го по осень 1926 г. мы наблюда-ем сглаживание сословных различий между казачеством и крестьянством. Землеустрои-тельные работы в этот период проводились в основном не по классовому принципу, а с це-лью сгладить межселенное неравенство, че-респолосицу, дальноземелье в землепользова-нии. Община («земельные общества») впер-вые на Кубани и Дону приобрела межсослов-ный характер. Тем самым, взаимоотношения казачества и крестьянства регулировались в данный период на основе рыночных принци-пов и мотиваций.

Однако рост организованности зажиточ-ных и середняцких слоев казачества, проявив- шийся на местных выборах в Советы и в коо-перации 1925-1926 гг., укрепление предприни-мательской группы крестьянства в целом по-будили партийные и государственные органы власти перейти летом 1926 г. к постепенному свертыванию НЭПа. Это проявилось в росте прогрессии налогообложения, вытеснении за-житочных хлеборобов из Советов и коопера-тивных органов, блокировании кредитования предпринимательских верхов станиц Дона и Кубани.

Хлебозаготовительная кампания 1927-1928 гг. положила начало новому периоду в раз-витии аграрной составляющей НЭПа, связан-ной с переходом к административно-команд-ным методам регулирования экономики, с на-чальным этапом раскулачивания. Советское государство подошло к коллективизации сель-ского хозяйства подготовленным, способным подавить сопротивление. Немаловажным фак-тором мы считаем и психологическую подго-товку земледельцев к проведению коллекти-визации, которая проявлялась в разъяснитель-ной и политико-просветительной деятельнос-ти, распространении, а во многих случаях - в насаждении коллективных форм хозяйства в станицах.

Январь 1928 г. ознаменовался введением в действие статей Уголовного Кодекса РСФСР, принятого в 1926 г., а именно - ст. 107 (спеку-ляции частных скупщиков), ст. 105 - против «пособников спекуляции из низового аппарата», ст. 60 - против недоимщиков при взимании на-логов и других платежей, применительно к хле-бозаготовкам. С началом 1928 г. ст. 107, дей-ствовавшая против спекулянтов и перекупщи-ков, стала применяться против крестьян, не желавших сдавать хлеб. Нежелание добро-вольно сдавать хлеб было вполне объяснимо низкими закупочными ценами. В свою оче-редь, это провоцировало массовый отказ ссы-пать в пункты приема зерно либо другое про-довольствие, а государство получало повод для активизации репрессий. Чрезвычайные меры хлебозаготовок обострили также со-словные и классовые конфликты на Дону и Кубани.

Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 11-16 апреля 1928 г. вынужден констатировать: «Несмотря на то, что кулак и частник в общем обладают куда меньшими силами, чем мы, надо отметить, что в общем процессе роста деревни кулак вырос еще больше. Он пользу-ется значительным хозяйственным автори-тетом в деревне, будучи относительно сла-бым в политическом отношении» [7, с. 39]. В итоге возобладали административные ме-тоды коллективизации казачьих и крестьян-ских хозяйств.

Результаты. Доказано, что экономичес-кий и демографический потенциал казачьих хозяйств Дона и Кубани восстановился непол-но в условиях новой экономической политики. Кубанские казачьи хозяйства являлись более зажиточными, чем донские. Аргументирова-ны противоречия НЭПа в аграрной сфере: между потребностями модернизации про-мышленности и пределами налоговых возмож-ностей сельского хозяйства; между намере-нием властей повысить товарность индивиду-альных хозяйств и императивом сдерживания социального неравенства; между гражданс-ким примирением и уравнительной земельной реформой.

Период НЭПа можно разбить на четы-ре этапа: весна 1921-го - лето 1924 г. - этап умеренного возрождения рыночных отноше-ний, стимулировавших восстановление индиви-дуальных казачьих хозяйств; осень 1924-го - весна 1926 г. - реализация курса «лицом к де-ревне», что выразилось в снижении налогов, разрешении долгосрочной аренды, поддержке кооперации и иных форм рыночной самоорга-низации казачьих хозяйств; лето 1926-го - 1927 г. - постепенный поворот аграрной поли-тики к свертыванию НЭПа; рубеж 1927-1928 гг. - системное свертывание НЭПа и пе-реход к полномасштабному применению ад-министративно-командных способов регули-рования экономики.

Список литера туры

1. Багдасарян, С. Д. Сельская повседневность на Юге России в эпоху НЭПа: устойчивость тради-ций и противоречия преобразований : дис. ... д-ра ист. наук / Багдасарян Сусанна Джамиловна. - Но-вочеркасск, 2017. - 869 с.

2. Баранов, А. В. Тенденции гражданского при-мирения в политических реформах «расширения» нэпа 1924-1926 гг на Юге России / А. В. Баранов // Научная мысль Кавказа. - 2013. - № 3. - С. 55-62.

3. Баранов, А. В. Протестные настроения донского казачества и репрессивная политика вла-сти конца 1920-х - 1930-х годов / А. В. Баранов, О. В. Рвачева // Новейшая история России. - 2018. - Т 8, № 3. - С. 613-624.

4. Верт, Н. История советского государства. 1900-1991 / Н. Верт. - М. : Прогресс : Прогресс- Академия, 1992. - 480 с.

5. Данилов, В. П. Советская деревня к нача-лу реконструктивного периода / В. П. Данилов // Данилов, В. П. История крестьянства России в ХХ веке : Избранные труды : в 2 ч. / В. П. Дани-лов. - М. : Российская политическая энциклопе-дия (РОССПЭН), 2011. - Ч. 1. - С. 83-130.

6. Домбровский, В. В. Донское казачество в период нэпа / В. В. Домбровский // Государство, право, казачество: история и современность : мате-риалы регион. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 4 июля 2012 г. - СПб. : ГУАП, 2012. - C. 12-15.

7. Как ломали нэп : Стенограммы пленумов ЦК ВКП (б) 1928-1929 гг. : в 5 т. Т 1. Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 6-11 апреля 1928 г. / ред-

8. кол. тома В. П. Данилов, О. В. Хлевнюк (отв. ред.). - М. : МФД, 2000. - 495 с.

9. Конюков, И. А. Очерки производственных типов крестьянских хозяйств Кубани. Очерк 1-й / И. А. Конюков. - Краснодар : Кубан. окриспол-ком, 1927. - 44 с.

10. Крестьянские бюджеты Северо-Кавказс-кого края за 1924-25 г. - Ростов н/Д : Северо-Кав-казское статистическое управление, 1927. - 42 с.

11. Муравьева, Л. А. Новая экономическая политика: результаты, противоречия и тупики раз-вития / Л. А. Муравьева // Финансы и кредит. - 2002.- № 21 (111) - С. 78-87.

12. Надеждина, В. А. Модернизация и НЭП: к вопросу о причинах провала «нэповского пути к со-циализму / В. А. Надеждина // Вестник Оренбург, гос. университета. - 2005. - № 9 (47). - С. 8-13.

13. О кооперации. Резолюция Десятого съезда РКП(б) // Коммунистическая партия Со-ветского Союза в резолюциях и решениях съез-дов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). - Изд. 9-е, доп. и испр. - М. : Политиздат, 1983. - Т. 2. - С. 371.

14. Обзор конъюнктуры народного хозяйства Кубанского округа в 1926-1927 году. - Краснодар : Кубанская окружная плановая комиссия при Ку- бокриспокома, 1928. - 48 с.

15. Отчеты и доклады ВКП(б) и материалы проверки предприятий и организаций за 1925 год и 1926 год // Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИ КК). - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 55. - 174 л.

16. Панкова-Козочкина, Т. В. Казачье-кресть- янское хозяйство эпохи нэпа: проблемы модерни-зации аграрных отношений на Юге России / Т. В. Панкова-Козочкина, В. А. Бондарев. - Ново-черкасск : Лик, 2012. - 266 с.

17. Протоколы № 13-27 заседания бюро Дон- кома ВКП(б) и материалы к ним // Центр докумен-тации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИ РО). - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 52. - 190 л.

18. Протоколы № 55-58 заседания бюро Дон- кома ВКП(б) и материалы к ним // ЦДНИ РО. - Ф. 5.- Оп. 1. - Д. 54. - 153 л.

19. Протоколы заседаний пленумов и прези-диумов Северо-Кавказского крайисполкома за 1925 год и материалы к ним // Государственный ар-хив Ростовской области (ГАРО). - Ф. Р 1485. - Оп. 1.- Д. 169. - 420 л.

20. Протоколы заседания пленумов Донкома РКП(б) № 1-2 от 15 апреля. № 4 от 5, 7 июня, 8, 31 июля № 1, 2, 3, 4, 5, 1 // ЦДНИ РО. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 73. - 71 л.

21. Протоколы заседания пленумов Донкома РКП(б) от 15 апреля, 20 мая, 5 июня, 8, 3 июля № 13, 1 // ЦДНИ РО. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 74. - 47 л.

22. Разная секретная переписка, циркуляры, ЦК РКП(б) и ЦКК // ЦДНИ КК. - Ф. 13. - Оп. 1. - Д. 24. - 144 л.

23. Савельев, В. А. Хозяйственные представ-ления крестьянства и казачества в условиях новой экономической политики: особенности трансфор-мации (на материалах Дона и Кубани) / В. А. Саве-льев. - Армавир : Армавир. гос. пед. академия, 2012.- 159 с.

24. Скорик, А. П. Кубанский хутор: фазы и по-вседневность топохронной эволюции (конец XVIII - первая треть XX вв.) / А. П. Скорик, И. М. Федина. - Новочеркасск : Лик, 2016. - 420 с.

25. Стенограмма 1-го Областного съезда Со-вета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов // Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). - Ф. Р 102. - Оп. 1. - Д. 152. - 255 л.

26. Стенограмма 1-ой Кубанской окружной конференции РКП(б) // ЦДНИ КК. - Ф. 8. - Оп. 1. - Д. 12. - 110 л.

27. Стенографический отчет VI областного съезда Советов Донской области. Речь Микояна // ЦДНИ РО. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 23. - 546 л.

28. Тикиджьян, Р. Г. Политика советского го-сударства «Лицом к деревне» и проблемы взаимо-отношений казачества, крестьянского и иногород-него населения Дона в 1920-е годы / Р. Г. Тикиджьян // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. - Рос-тов н/Д, 2011. - № 3 (163). - С. 46-50.

29. Федина, И. М. Регулирование земельных отношений на Кубани в 1920-е годы / И. М. Федина // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2016. - Т. 8, № 2-1. - С. 39-45.

References

1. Bagdasaryan S.D. Selskaya povsednevnost na Yuge Rossii v epokhu NEPa: ustoychivost traditsiy iprotivorechiyapreobrazovaniy. Dis. ... d-ra ist. nauk [Rural Everyday Life in the South of Russia in the Era of the NEP. Stability of Traditions and Contradictions of Transformations. Dr. hist. sci. diss.]. Novocherkassk, 2017. 869 p.

2. Baranov A.V Tendentsii grazhdanskogo primireniya v politicheskikh reformakh «rasshireniya» nepa 1924-1926 gg. na Yuge Rossii [Tendencies of Civil Reconciliation in the Political Reforms of the NEP “Expansion” of 1924-1926 in the South of Russia]. Nauchnaya mysl Kavkaza [Scientific Thought of Caucasus], 2013, no. 3, pp. 55-62.

3. Baranov A.V., Rvacheva O.V. Protestnye nastroeniya donskogo kazachestva i repressivnaya politika vlasti kontsa 1920-kh - 1930-kh godov [Protest Sentiments of the Don Cossacks and the Repressive Policy of the Authorities in the Late 1920s - 1930s]. Noveyshaya istoriya Rossii [Modern History of Russia], 2018, vol. 8, no. 3, pp. 613-624.

4. Vert N. Istoriya sovetskogo gosudarstva. 1900-1991 [History of the Soviet State. 1900-1991]. Moscow, Progress Publ., Progress-Akademiya Publ., 1992. 480 p.

5. Danilov V.P. Sovetskaya derevnya k nachalu rekonstruktivnogo perioda [The Soviet Village at the Beginning of the Reconstruction Period]. Istoriya krestyanstva Rossii vXXveke. Izbrannye trudy: v 2-h ch. [History of the Peasantry of Russia in the 20^th Century. Selected Works. In 2 Parts]. Moscow, Rossiyskaya politicheskaya entsiklopediya (ROSSPEN) Publ., 2011, part 1, pp. 83-130.

6. Dombrovskiy V. V Donskoe kazachestvo v period nepa [The Don Cossacks in the Period of the New Economic Policy]. Gosudarstvo, pravo, kazachestvo: istoriya i sovremennost: materialy region. nauch.-prakt. konf. Sankt-Peterburg, 4 iyulya 2012 g. [State, Law, the Cossacks. History and Modernity. Materials of the Regional Scientific and Practical Conference]. Saint Petersburg, July 4, 2012]. Saint Peterburg, GUAP, 2012, pp. 12-15.

7. Danilov V.P., Khlevnyuk O.V., eds. Kak lomali nep. Stenogrammy plenumov TsK VKP (b) 1928-1929 gg. V 5-ti t. T. 1. Obyedinennyy plenum TsK i TsKK VKP (b) 6-11 aprelya 1928 g. [How They Broke the NEP. Shorthand Transcripts of Plenary Sessions of the Central Committee of the All-Union Communist Party (Bolsheviks) of 1928-1929. In 5 vols. Vol. 1. Joint Plenum of the Central Committee and the Central Control Commission of the All-Union Communist Party (Bolsheviks) of April 6-11, 1928]. Moscow, MFD Publ., 2000. 495 p.

8. Konyukov I.A. Ocherki proizvodstvennykh tipov krestyanskikh khozyaystv Kubani. Ocherk 1-y [Essays on the Production Types of Peasant Households of the Kuban Region. Essay 1]. Krasnodar, Kubanskiy Okrispolkom, 1927. 44 p.

9. Krestyanskie byudzhety Severo- Kavkazskogo kraya za 1924-25 g. [Peasant Budgets of the North Caucasus Region for 1924-25]. Rostov- on-Don, Severo-Kavkazskoe statisticheskoe upravlenie, 1927. 42 p.

10. Muravyeva L.A. Novaya ekonomicheskaya politika: rezultaty, protivorechiya i tupiki razvitiya [New Economic Policy. Results, Contradictions and Development Dead Ends]. Finansy i kredit [Finance and Credit], 2002, no. 21 (111), pp. 78-87.

11. Nadezhdina V.A. Modernizatsiya i NEP: k voprosu o prichinakh provala «nepovskogo puti k sotsializmu» [Modernization and the NEP. To the Issue of Reasons for the Failure of the “NEP Road to Socialism”]. Vestnik Orenburg. gos. universiteta [Vestnik of the Orenburg State University], 2005, no. 9 (47), pp. 8-13.

12. O kooperatsii. Rezolyutsiya Desyatogo syezda RKP (b) [About Cooperation. Resolution of the Tenth Congress of the Russian Communist Party (Bolsheviks).]. Kommunisticheskaya partiya Sovetskogo Soyuza v rezolyutsiyakh i resheniyakh syezdov, konferentsiy i plenumov TsK (1898-1986) [Communist Party of the Soviet Union in Resolutions and Decisions of Congresses, Conferences and Plenums of the Central Committee (1898-1986)]. Moscow, Politizdat, 1983, vol. 2, p. 371.

13. Obzor konyunktury narodnogo khozyaystva Kubanskogo okruga v 1926-1927 godu [Review of the State of the Kuban District Economy in 1926-1927]. Krasnodar, Kubanskaya okruzhnaya planovaya komissiya pri Kubokrispokome, 1928. 48 p.

14. Otchety i doklady VKP(b) i materialy proverki predpriyatiy i organizatsiy za 1925 god i 1926 god [Reports and Papers of the All-Union Communist Party (Bolsheviks) and Audit Materials of Enterprises and Organizations for 1925 and 1926]. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Krasnodarskogo kraya (CDNIKK) [Documentation Centre of Modern History of Krasnodar Krai], F. 10, Op. 1, D. 55. 174 l.

15. Pankova-Kozochkina T.V., Bondarev V.A. Kazachye-krestyanskoe khozyaystvo epokhi nepa: problemy modernizatsii agrarnykh otnosheniy na Yuge

16. Rossii [Cossack-Peasant Economy of the NEP Era. Problems of Modernizing Agrarian Relations in the South of Russia]. Novocherkassk, Lik Publ., 2012. 266 p.

17. Protokoly № 13-27 zasedaniya byuro Donkoma VKP(b) i materialy k nim [Minutes no. 13-27 of Meetings of the All-Union Communist Party (Bolsheviks) Don Committee Bureau and Materials to Them]. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Rostovskoy oblasti (TsDNIRO) [Documentation Centre of Modern History of Rostov Region], F. 5, Op. 1, D. 52. 190 l.

18. Protokoly № 55-58 zasedaniya byuro Donkoma VKP(b) i materialy k nim [Minutes no. 55-58 of Meetings of the All-Union Communist Party (Bolsheviks) Don Committee Bureau and Materials to Them]. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Rostovskoy oblasti (TsDNIRO) [Documentation Centre of Modern History of Rostov Region], F. 5, Op. 1, D. 54. 153 l.

19. Protokoly zasedaniy plenumov i prezidiumov Severo-Kavkazskogo krayispolkoma za 1925 god i materialy k nim [Minutes of Meetings of the North Caucasus Regional Executive Committee Plenums and Presidiums for 1925 and Materials to Them]. Gosudarstvennyy arkhiv Rostovskoy oblasti (GARO) [State Archive of Rostov Region], F. R 1485, Op. 1, D. 169. 420 l.

20. Protokoly zasedaniya plenumov Donkoma RKP(b) №1-2 ot 15 aprelya. № 4 ot 5, 7 iyunya, 8, 31 iyulya № 1, 2, 3, 4, 5, 1 [Minutes of the Meeting of the Russian Communist Party (Bolsheviks) Don Committee Plenums no. 1-2 of April 15, no. 4 of June 5, 7, July 8, 31, no. 1, 2, 3, 4, 5, 1]. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Rostovskoy oblasti (TsDNIRO) [Documentation Centre of Modern History of Rostov Region], F. 4, Op. 1, D. 73. 71 l.

21. Protokoly zasedaniya plenumov Donkoma RKP(b) ot 15 aprelya, 20 maya, 5 iyunya, 8, 3 iyulya № 13, 1 [Minutes of the Meeting of the Russian Communist Party (Bolsheviks) Don Committee Plenums of April 15, May 20, June 5, July 8, 3 no. 13, 1]. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Rostovskoy oblasti (TsDNIRO) [Documentation Centre of Modern History of Rostov Region], F. 4, Op. 1, D. 74. 47 l.

22. Raznaya sekretnaya perepiska, tsirkulyary, TsK RKP(b) i TsKK [Different Secret Correspondence, Circulars, the Central Committee of the Russian Communist Party (Bolsheviks) and the Central Control Commission]. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Krasnodarskogo kraya (CDNIKK) [Documentation Centre of Modern History of Krasnodar Krai], F. 13, Op. 1, D. 24. 145 l.

23. Savelyev V.A. Khozyaystvennye predstavleniya krestyanstva i kazachestva v usloviyakh novoy ekonomicheskoy politiki: osobennosti transformatsii (na materialakh Dona i Kubani) [Economic Views of the Peasantry and the Cossacks in the Context of the New Economic Policy: Transformation Features (Based on the Materials from the Don and Kuban)]. Armavir, Armavirskaya gosudarstvennaya pedagogicheskaya akademiya, 2012. 159 p.

24. Skorik A.P., Fedina I.M. Kubanskiy khutor: fazy i povsednevnost topokhronnoy evolyutsii (konets XVIII - pervaya tretXXvv.) [Kuban Khutor: Phases and Everydayness of the Topochronic Evolution (Late 18^th - First Third of the 20^th c.)]. Novocherkassk, Lik Publ., 2016. 420 p.

25. Stenogramma 1-go Oblastnogo syezda Soveta rabochikh, krestyanskikh i kazachyikh deputatov [Shorthand Transcript of the 1^st Regional Congress of the Council of Workers', Peasants' and Cossacks' Deputies]. Gosudarstvennyy arkhiv Krasnodarskogo kraya [State Archive of Krasnodar Krai], F. Р 102, Op. 1, D. 152. 255 l.

26. Stenogramma 1-oy Kubanskoy okruzhnoy konferentsii RKP (b) [Shorthand Transcript of the 1^st Kuban District Conference of the Russian Communist Party (Bolsheviks)]. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Krasnodarskogo kraya (CDNI KK) [Documentation Centre of Modern History of Krasnodar Krai], F. 8, Op. 1, D. 12. 110 l.

27. Stenograficheskiy otchet VI oblastnogo syezda Sovetov Donskoy oblasti. Rech Mikoyana [Shorthand Report of the 6^th Regional Congress of the Soviets of the Don Region. Mikoyan's Speech]. Tsentr dokumentatsii noveyshey istorii Rostovskoy oblasti (TsDNIRO) [Documentation Centre of Modern History of Rostov Region], F. 4, Op. 1, D. 23. 546 l.

28. Tikidzhyan R.G. Politika sovetskogo gosudarstva «Litsom k derevne» i problemy vzaimootnosheniy kazachestva, krestyanskogo i inogorodnego naseleniya Dona v 1920-e gody [“Facing the Countryside” Soviet State Policy and the Problems of Relations Between the Cossacks, the Peasants and Non-Resident Population of the Don in the 1920s]. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Severo- Kavkazskiy region. Obshchestvennye nauki [University News. North-Caucasian Region. Social Sciences Series], Rostov-on-Don, 2011, no 3 (163), pp. 46-50.

29. Fedina I.M. Regulirovanie zemelnykh otnosheniy na Kubani v 1920-e gody [Regulation of Land Relations in the Kuban Region in the 1920s]. Istoricheskaya i sotsialno-obrazovatelnaya mysl [Historical and Social-Educational Idea], 2016, vol. 8, no. 2-1, pp. 39-45.

30. Tsirkulyary oblastnogo otdela upravleniya o borbe s belo-zelenymi, chistke militsii, vypolnenii prodrazverstki i perepiska s Kubano Chernomorskim oblastnym upravleniem militsii i otdelskim otdelom upravleniya po etim voprosam [Circulars of the Regional Division of the Office for Suppressing the White and Green, Purging the Police, Implementing the Surplus Appropriation System and Correspondence with Kuban and Black Sea Regional Administration of the Police and the Divisional Department of Managing These Issues]. Gosudarstvennyy arkhiv Krasnodarskogo kraya [State Archive ofKrasnodar Krai], F Р 102, Op. 1, D. 9. 40 l.

Размещено на Allbest