О проблеме цивилизации и цивилизационном развитии России. Историософский анализ

Следуя цели покорения горских племен и экспансии через Кавказский хребет на запад, через Черное море, и на восток, минуя Каспий, Николай I на протяжении всех тридцати лет царствования активно продолжал Кавказскую оккупационную войну. Отправляя на Кавказ своего очередного наместника, он наставлял: «Слушай меня и помни хорошо то, что я буду говорить. Не судите о Кавказском крае как об отдельном царстве. Я желаю и должен стараться сливать его всеми возможными мерами с Россиею, чтобы все составляло одно целое» [7, с. 33]. Овладение Кавказом открывало путь в проливы и в Средиземное море, равно как и к богатствам Турции и Персии, на которые также зарились не менее агрессивные европейские соперники России, и потому расширение империи в этих направлениях продолжало быть приоритетом.

Жажда гегемонии в Европе стоила России очень дорого и не давала возможности полноценно развиваться экономике, несмотря на борьбу с коррупцией и изощренную политику министра финансов Е.Ф. Канкрина. Ежегодные военные расходы поглощали до двух третей бюджета страны. В итоге длящаяся многие десятилетия и истощающая бюджет Кавказская война, а также финал николаевского царствования - поражение в Крымской войне 1853-1856 гг. в очередной раз подвели черту под гегемонистскими устремлениями России и своими негативными последствиями подвигли ее к попытке пересмотра логики развития системы констант.

Таким образом, в русле рассуждений о цивилизовании России в это время как преодолении констант «матрицы» можно заключить, что в 1860-1870-е гг. царь-освободитель нанес удар не только по константе собственности/бессобственности, но и по всей самодержавной внутренней российской политике, затеяв административную реформу (земскую и городского самоуправления), реформы цензурную, судопроизводства, военную, среднего образования и университетскую. Но объявив крестьянскую реформу и тем самым начав атаку на константу собственности/бессобственности, Александр II ударил в центральное и, как показал дальнейший ход истории, не самое простое для изменения константной системы звено.

Еще более яркие и сложные в своей многомерности примеры попыток изменить логику бытования констант внешними насильственными методами продемонстрировали большевики периода 1918-1920 гг.

Развивая теорию коренного переворота в жизни страны, В.И. Ленин прекрасно сознавал, что переход от самодержавия к демократии невозможен без изменения отношений собственности, в его понимании - ее огосударствления и тем самым уничтожения. Так, о коренной связи аграрной революции и демократии (т.е. констант собственности и самодержавия) вождь большевиков высказывался еще на IV съезде РСДРП в 1906 г.: «Проповедовать крестьянскую революцию, говорить в сколько-нибудь серьезном смысле слова об аграрной революции и не говорить вместе с тем о необходимости настоящего демократизма, т.е., между прочим, и выбора чиновников народом, - это вопиющее противоречие... Без доведения до конца политической революции не будет вовсе или не будет сколько-нибудь прочной аграрной революции. Без полного демократического переворота, без выборов чиновников народом у нас будут либо аграрные бунты, либо кадетские аграрные реформы» [17, с. 21].

В 1917 г. в резолюции VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) по аграрному вопросу было записано: «Партия пролетариата требует национализации всех земель в государстве; означая передачу права собственности на все земли в руки государства, национализация передает право распоряжения землей в руки местных демократических учреждений» [Там же, с. 499]. Лишенные собственности крестьяне должны были стать арендаторами земли у государства.

Однако, приступая к реализации своего замысла в 1918 г., большевики уже не просто советовали, а осуществляли на практике меры по организации крупного социалистического земледелия с государственной собственностью на средства производства, утверждая, что это «единственный путь к абсолютно необходимому повышению производительности земледельческого труда» [3, с. 87]. Впрочем, в это время они еще признавали (возможно, на словах), что мелкое крестьянское хозяйство будет существовать еще долго, а борьба за середняка как союзника пролетариата и беднейшего крестьянства в деревне должна вестись отнюдь не репрессивными мерами.

Признавая демократию как одну из цивилизационных ценностей, большевики тем не менее отвергали рынок, гражданское общество, права и свободы человека и, следовательно, верховенство права. Их место должны были занять революционное правосознание, управление государством «по очереди», плановое хозяйство. В полной мере эти идеи присутствуют в популяризации новой Программы РКП(б) - совместной книге Н.И. Бухарина и Е.А. Преображенского «Азбука коммунизма», выпущенной в 1920 г. В ней не только содержался анализ капиталистического общества, но давались представления о том, что такое коммунизм и как он должен укореняться в конкретных условиях России.

Так, отмечали авторы, если при капитализме господствуют анархия производства, ведущая к конкуренции, кризисам и войнам, а также деление общества на классы, находящиеся друг с другом в «смертельной схватке», то коммунизм - это «общество организованное, оно не должно иметь анархии производства, конкуренции частных предпринимателей, войн, кризисов; это должно быть общество бесклассовое. оно не может быть обществом, где один класс эксплуатируется другим классом» [5, с. 37]. Это общество, в котором все производство организовано, предприятия не конкурируют друг с другом, ибо все они составляют «нечто вроде отделений единой всенародной великой мастерской, которая охватывает все народное хозяйство» [Там же, с. 38].

Однако реальность не преобразовывалась по большевистскому проекту. Почти вся земля крупного и среднего пахотного землевладения путем само- захватов в соответствии с октябрьским лозунгом большевиков «Земля - крестьянам!» перешла в руки мелких самостоятельных хозяйств. «Советской власти удалось сохранить в своих руках лишь около 2 млн десятин земли советских хозяйств, в то время как в распоряжение крестьян одной частновладельческой земли перешло около 40 млн десятин», - сожалели авторы труда [5, с. 164].

Поэтому, рассуждали коммунисты, чтобы выйти на высокий уровень развития производительных сил, социализму, как и капитализму, требуется похожее на капитализм, но свое «первоначальное социалистическое накопление». Основное содержание этого процесса при социализме - мобилизация живой производительной силы путем принуждения в форме трудовых армий, сущность которого, по Бухарину, есть «самоорганизация трудящихся масс». Именно принуждение, воспитывая покорность (отмеченное мной ранее и вновь реанимированное большевиками слово. - С.Н.) и привычку, создает возможности для уничтожения буржуазной «свободы труда». Вот почему, считает Бухарин, можно утверждать, что «режим трудовой повинности и государственного распределения рабочих рук при диктатуре пролетариата выражает уже сравнительно высокую степень организованности всего аппарата и прочности пролетарской власти вообще» [4, с. 145]. Поскольку люди еще не поняли всех преимуществ социализма, нужен, кроме того, длительный период «всеобщей слежки друг за другом», чтоб качественная и продуктивная работа сделалась привычной, стала «инстинктом труда», выковавшимся из «разумного принуждения». Таким путем, уничтожив самодержавие и - в перспективе - собственность/бессобственность, должна была быть сломлена вековая логика констант русской «матрицы».

В качестве последней меры в этих планах оставалось найти способ для России перестать быть империей, выступающей в роли эксплуататора других этносов и народов. Но эту константу матрицы преобразовать большевикам не удалось. Более того, она возродилась к новой жизни - приняла форму базы будущей мировой коммунистической революции, которой Россия должна была принести себя в жертву, отказавшись от более высокой формы развития и оставшись сырьевым придатком. В футуристическом труде Е. Преображенский рисует неизбежное недалекое будущее следующим образом.

После Октября Советское государство начало испытывать «ограниченность своих экономических средств для мощного движения вперед». Требовалось новое перераспределение производительных сил Европы. «Психологически это выражалось в известном “натиске на Запад”, во все более и более нервном ожидании там пролетарской революции. Развитие производительных сил России толкало ее на Запад с тем, чтобы ускорить поворот производительных сил Запада в сторону России. Если б революция на Западе заставила себя долго ждать, такое положение могло бы привести к агрессивной социалистической войне России с капиталистическим Западом при поддержке европейского пролетариата». Этого, пишет автор, не произошло: мировая революция стучалась в двери. Европейские массы разочаровались в капитализме. События разворачивались стремительно. Возникли Советская Австрия и Советская Германия. Против них выступили Польша и Франция, но внутри этих стран начались восстания рабочих. В войну вступила Советская Россия. Конница Буденного лавиной прокатилась по степям Румынии и воссоединила Болгарию и Россию. Красная армия и вооруженные силы Советской Германии вступили в Варшаву. Победа пришла к пролетариату Франции и Италии. Помощь буржуазии Северо-Американских Соединенных Штатов, спешившая через океан, опоздала. Возникла Федерация советских республик Европы с единым плановым хозяйством. Промышленность Германии соединилась с русским земледелием. Советская Россия, перегнавшая до этого Европу в политической области, теперь «скромно заняла свое место экономически отсталой страны позади передовых индустриальных стран пролетарской диктатуры» [29, с. 137-138].

Подводя итог, следует отметить: с лета 1918 г. военный коммунизм как большевистский вариант слома констант русской «матрицы» становится государственной политикой. При этом нужно иметь в виду то, что теоретические рассуждения (документы) о нем, с которыми исследователи спустя столетие, собственно, и будут иметь дело, были куда «скромнее», чем реальная практика. «О наших задачах экономического строительства, - признавал Ленин в октябре 1921 г., - мы говорили тогда гораздо осторожнее и осмотрительнее, чем поступали во вторую половину 1918 г. и в течение всего 1919 и всего 1920 годов» [19, с. 156]. А вот о том, что происходило в стране на самом деле, кроме исторических исследований, подробнейшим образом рассказывает отечественная философствующая литература, в частности Андрей Платонов в романе «Чевенгур».

В ХХ в. еще одной крупной попыткой изменить логику развития констант русской «матрицы» был исторический период слома коммунистического строя, происходивший в 1991-1993 гг. Начавшись с изменений в константе собственности/бессобственности учреждением рынка и продолжившись в форме частичного краха империи - государства СССР, он должен был завершиться доведением до конца - заменой константы самодержавия демократией. Однако оказалось, что «новым собственникам» («новым русским», как они себя именовали) для удержания захваченного имущества потребовалось «новое самодержавие». А вслед за этим (в реальности, конечно, одновременно с этим) стало очевидно, что и основное, связанное с природными ресурсами имущество империи СССР требует сохранения имперской константы.

Конечно, природа (качество) констант при смене экономического фундамента с планового начала на рыночное претерпело существенные изменения.

В том числе потребовалось создавать ряд цивилизационных механизмов, необходимых как для новых условий внутреннего развития, так и для того, чтобы вписаться в преобладающий в мире и выбранный для подражания англосаксонский экономический порядок. Однако большинство цивилизационных механизмов (разделение властей в противоположность самодержавию; верховенство закона в противоположность идее доминирования в ущерб социальной справедливости и ради интересов суверена и его ближнего круга; политический и идейный плюрализм, основанный на свободе совести; признание изначальных прав и свобод каждого человека, вытекающее из идеи верховенства права; гражданское общество вместо конгломерата подданных) в определенной мере стали представлять собой всего лишь симулякры. К тому же, перестав быть государством, которое предлагало человечеству великую идею и великую мечту о гармонии на земле, будь то век XVI или ХХ, Россия перестала быть империей.

В завершение - о некоторых возможностях дальнейшего развития России. В настоящее время российская власть, использующая в существенной мере сокращенные, но все же до конца не уничтоженные возможности самодержавной формы правления, при том что страна перестала быть империей, но еще не сделалась развитым национальным (гражданским) государством, предпринимает многое для того, чтобы сохранить народ в форме покорных подданных, живущих в соответствии с традициями предков. Однако возможностей для этого остается все меньше. Молодежь, родившаяся после 1991 г., т.е. те, кого принято именовать «непоротое поколение», уже в существенной мере лишена бациллы покорности, которая всегда могла существовать только в ситуации довлеющего над народом страха перед всесильной тайной полицией.

С другой стороны, идущий в мире и все более набирающий силу научно-технологический и гуманитарный прогресс делает необходимым все более полное совершенствование качества жизни и развитие самого человека. Но развитие невозможно без повышения степени ответственной свободы, в том числе коренной перемены в отечественной константе собственности/бессобственности. Поэтому очередная и на этот раз неизбежно успешная попытка смены системы российских констант начнется (и уже начинается) с изменения константы «народ».

Власть, а вслед за ней и православная церковь осознают необходимость движения навстречу логике становления свободного народа, тогда процесс пойдет быстрее, а встречающиеся препятствия будут преодолеваться легче. Будет противиться, еще некоторое время процесс будет тормозиться. Но в полной мере прекратить его нельзя.

Заключение

Подводя итоги, отмечу следующее.

1. Термином «цивилизация» именуются феномены двух видов. В соответствии с первым цивилизация представляет собой исторически вырабатываемый человечеством общественно-экономический уклад, включающий в себя набор институтов и механизмов общественного бытия и общественного сознания, который приходит на смену варварству. Среди важнейших общечеловеческих цивилизационных институтов этого уклада - частная собственность, рынок, демократия, гражданское общество. В числе общечеловеческих цивилизационных механизмов - разделение властей, верховенство закона, основанный на свободе совести политический и идейный плюрализм, признание изначальных прав и свобод каждого человека. В первую очередь этим термином обозначается единая человеческая цивилизация - «всемирная цивилизация», преодолевающая «всемирное варварство».

2. В соответствии со вторым значением термина цивилизация - конкретное человеческое сообщество, вышедшее из одежд традиционного общества и обладающее «сильной культурой», в котором общечеловеческие цивилизационные институты и механизмы проявляют себя через специфические для данного общества формы, что позволяет говорить о них как об обладающих уникальным всечеловеческим содержанием. В этом случае термин обозначает каждое уникальное сообщество - локальную цивилизацию.

3. Цивилизация как высшая стадия развития человечества, возникающая после дикости и варварства, находит разные формы выражения в разных обществах. Она обнаруживает себя в разных системах культуры в соответствии с присущей им «логикой смыслополагания, берущей начало в глубинных механизмах сознания» и проявляет себя во всечеловеческом.

4. Очевидно, нет обществ, о которых можно было бы сказать, что они представляют собой цивилизации в чистом виде, полностью свободные от рудиментов варварства. В каждом, в большей или в меньшей мере, могут иметь место варварские черты, что в конкретном сообществе является результатом «цивилизационной недоразвитости» или следствием «сбоев» в имеющихся цивилизационных институтах и (или) механизмах. К тому же пребывание в стадии цивилизации не дает страховки от рецидивов «нового варварства».

5. В каждом обществе цивилизационные институты и механизмы в результате революционных событий или эволюционных процессов закрепляются на основе присущих обществу традиционных форм организации и функционирования, наличествующих не только в индивидуальном и в общественном сознании, но и в процессе цивилизования перерабатываемых. Для России, вышедшей за границы традиционного общества, таковыми формами, затвердевшими и принявшими характер констант, являются имперский способ бытия, самодержавная форма правления, механизм поддержания самодержавия «собственность/ бессобственность», приученный посредством покорности к самодержавной форме правления народ и выполняющая функцию поддержания власти при небрежении народом православная церковь.

6. Все имевшие место в России в XIX и ХХ столетиях попытки цивилизо- вания страны посредством смены констант по разным причинам потерпели крах. Однако наблюдающиеся в настоящее время во всем мире усиление и активизация общечеловеческих цивилизационных институтов и механизмов вынуждают и российские власти на эти процессы откликаться, что создает новые возможности для освобождения из тисков традиционных, «завещанных предками» констант, для развития и укрепления российской модели всечеловеческого, нахождения способов сочетания ее с общечеловеческим.

7. Как создавать условия, чтобы все формирующие цивилизацию культурные потоки современной России получили возможность «собраться вместе» на основе «свободного развития и свободного общения»? «Для этого нам критически необходимо внеконфессиональное, гуманитарное культурное пространство, построенное на принципах рациональности», - справедливо подчеркивает А.В. Смирнов. Конечно, не только оно, но и оно тоже.

Список литературы

1. Акунин Б. Огненный перст. М.: АСТ, 2005. 384 с.

2. Бибихин В.В. Собственность. Философия своего. СПб.: Наука, 2012. 536 с.

3. Бухарин Н. Политическое завещание Ленина // Коммунист. 1988. № 2. С. 93-102.

4. Бухарин Н. Экономика переходного периода. М.: Гос. изд-во, 1920. 157 с.

5. Бухарин Н., Преображенский Е. Азбука коммунизма: популярное объяснение программы Российской коммунистической партии большевиков. СПб.: Гос. изд-во, 1920. 321 с.

6. Гаспаров М.Л. Филология как нравственность. М.: Фортуна ЭЛ, 2012. 283 с.

7. Гордин Я.А. Кавказская Атлантида. 300 лет войны. М.: Время, 2014. 479 с.

8. Горький М. О русском крестьянстве. URL: https://royallib.com/book/gorkiy_ maksim/o_шsskom_krestyanstve.html (дата обращения: 20.01.2018).

9. Горький М. Книга о русских людях. М.: Вагриус, 2000. 572 с.

10. Гулыга А. Русская идея и ее творцы. М.: ЭКСМО; Алгоритм, 2003. 447 с.

11. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане // Кант И. Соч.: в 6 т. Т. 6. М.: Мысль, 1966. С. 5-23.

12. Капустин Б. Постсоветская история России - взгляд снизу // Россия в глобальной политике. Т. ХШ. Июль, август 2015. С. 8-27.

13. Кара-Мурза А.А. «Новое варварство» как проблема российской цивилизации. М.: Институт философии РАН, 1995. 209 с.

14. Кара-Мурза А.А. Улыбышев и Пушкин о «дурном синтезе цивилизаций» («Азиопа» в свете «Зеленой лампы», 1819-1820) // Полилог. 2020. Т. 4. № 4. DOI: 10.18254^258770110013057-4.

15. Келле В.Ж. Цивилизационный подход и проблемы формирования теории исторического процесса // Вопросы социальной теории. 2008. Т. II. Вып. 1 (2). С. 356-374.

16. Козлов В.А. Российская история: обзор идей и концепций 1992-1994 гг. // Свободная мысль. 1996. № 3. С. 99-113; № 4. С. 104-120.

17. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 1. 1898-1917. М., 1983. 683 с.

18. Лапин Н.И. Своеобразие культур цивилизаций - достояние и ресурс каждого человека и всего человечества // Вопросы философии. 2020. № 10. С. 5-16.

19. Ленин В.И. Полн. собр. соч.: в 55 т. Т. 44. М.: Изд-во политической литературы, 1970. 725 с.

20. Межуев В.М. Гуманизм и современная цивилизация // Человек. 2013. № 3. С. 5-13.

21. Миллер А.И. История империй и политика памяти // Россия в глобальной политике. 2008. Т. 6. № 4. С. 118-134.

22. Мотрошилова Н.В. Цивилизация и варварство в эпоху глобальных кризисов. М.: Канон+, 2010. 480 с.

23. Неретина С.С., Никольский С.А., Порус В.Н. Философская антропология Андрея Платонова. М.: Институт философии РАН, 2019. 236 с.

24. Никольский С.А. Власть и земля. Хроника утверждения бюрократии в деревне после Октября. М.: Агропромиздат, 1990. 237 с.

25. Никольский С.А. Российская философия истории и литература // Вопросы философии. 2018. № 10. С. 116-127.

26. Никольский С.А. Художественная философия. О методологии исследования // Философские науки. 2020. Т. 63. № 3. С. 24-55.

27. Никольский С.А. Империя и культура. Философско-литературное осмысление Октября. М., 2017. 125 с.

28. Олейников Д. Николай I. ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 2012. 336 с.

29. Преображенский ЕА. От НЭПа к социализму. Взгляд в будущее России и Европы. М.: Московский рабочий, 1922. 138 с.

30. Смирнов А.В. Всечеловеческое vs общечеловеческое. М.: Садра: Издательский Дом ЯСК, 2019. 216 с.

31. Смирнов А.В. Самосознание российского общества // Вестник Российской академии наук. 2020. Т. 90. № 3. С. 220-223.

32. ТолстойЛ.Н. Собр. соч.: в 8 т. Т. 6. М.: Лексика, 1996. 606 с.

33. Хомяков Д. Православие. Самодержавие. Народность. Монреаль: Изд-во Братства преп. Иова Почаевского, 1983.

34. Чаадаев П.Я. Философические письма // Чаадаев П.Я. Полн. собр. соч.: в 2 т. Т. 1. М.: Наука, 1991. 768 с.

35. Черняев А.С. Приближение к обрыву. Из дневника помощника президента СССР Анатолия Черняева // Независимая газета. 20.03.2017. URL: http:// www.ng.ru/ideas/2017-03-20/8_6952_ussr.html (дата обращения: 20.01.2018).

References

1. Akunin B. Ognennyj perst. M.: AST, 2005. 384 s.

2. Bibihin V.V. Sobstvennost'. Filosofiya svoego. SPb.: Nauka, 2012. 536 s.

3. Buharin N. Politicheskoe zaveshchanie Lenina // Kommunist. 1988. № 2. S. 93-102.

4. Buharin N. Ekonomika perekhodnogo perioda. M.: Gos. izd-vo, 1920. 157 s.

5. Buharin N., Preobrazhenskij E. Azbuka kommunizma: populyarnoe ob”yasnenie programmy Rossijskoj kommunisticheskoj partii bol'shevikov. SPb.: Gos. izd-vo, 1920. 321 s.

6. Gasparov M.L. Filologiya kak nravstvennost'. M.: Fortuna EL, 2012. 283 s.

7. Gordin Ya.A. Kavkazskaya Atlantida. 300 let vojny. M.: Vremya, 2014. 479 s.

8. Gor'kij M. O russkom krest'yanstve. URL: https://royallib.com/book/gorkiy_maksim/ o_russkom_krestyanstve.html (reference date: 20.01.2018).

9. Gor'kij M. Kniga o russkih lyudyah. M.: Vagrius, 2000. 572 s.

10. Gulyga A. Russkaya ideya i ee tvorcy. M.: EKSMO; Algoritm, 2003. 447 s.

11. Kant I. Ideya vseobshchej istorii vo vsemirno-grazhdanskom plane // Kant I. Soch.: v 6 t. T. 6. M.: Mysl', 1966. S. 5-23.

12. Kapustin B. Postsovetskaya istoriya Rossii - vzglyad snizu // Rossiya v global'noj politike. T. HIII. Iyul', avgust 2015. C. 8-27.

13. Kara-Murza A.A. «Novoe varvarstvo» kak problema rossijskoj civilizacii. M.: Institut filosofii RAN, 1995. 209 s.

14. Kara-Murza A.A. Ulybyshev i Pushkin o «durnom sinteze civilizacij» («Aziopa» v svete «Zelenoj lampy», 1819-1820) // Polilog. 2020. T. 4. № 4. DOI: 10.18254/ S258770110013057-4.

15. Kelle V.Zh. Civilizacionnyj podhod i problemy formirovaniya teorii istoricheskogo processa // Voprosy social'noj teorii. 2008. T. II. Vyp. 1 (2). S. 356-374.

16. Kozlov V.A. Rossijskaya istoriya: obzor idej i koncepcij 1992-1994 gg. // Svobodnaya mysl'. 1996. № 3. S. 99-113; № 4. S. 104-120.

17. KPSS v rezolyuciyah i resheniyah s”ezdov, konferencij i plenumov CK. T. 1. 18981917. M., 1983. 683 s.

18. Lapin N.I. Svoeobrazie kul'tur civilizacij - dostoyanie i resurs kazhdogo cheloveka i vsego chelovechestva // Voprosy filosofii. 2020. № 10. S. 5-16.

19. Lenin V.I. Poln. sobr. soch.: v 55 t. T. 44. M.: Izd-vo politicheskoj literatury, 1970. 725 s.

20. Mezhuev V.M. Gumanizm i sovremennaya civilizaciya // Chelovek. 2013. № 3. S. 5-13.

21. Miller A.I. Istoriya imperij i politika pamyati // Rossiya v global'noj politike. 2008. T. 6. № 4. S. 118-134.

22. Motroshilova N.V. Civilizaciya i varvarstvo v epohu global'nyh krizisov. M.: Kanon+, 2010. 480 s.

23. Neretina S.S., Nikol'skij S.A., Porus V.N. Filosofskaya antropologiya Andreya Platonova. M.: Institut filosofii RAN, 2019. 236 s.

24. Nikol'skij S.A. Vlast' i zemlya. Hronika utverzhdeniya byurokratii v derevne posle Oktyabrya. M.: Agropromizdat, 1990. 237 s.

25. Nikol'skij S.A. Rossijskaya filosofiya istorii i literatura // Voprosy filosofii. 2018. № 10. S. 116-127.

26. Nikol'skij S.A. Hudozhestvennaya filosofiya. O metodologii issledovaniya // Filosofskie nauki. 2020. T. 63. № 3. S. 24-55.

27. Nikol'skij S.A. Imperiya i kul'tura. Filosofsko-literaturnoe osmyslenie Oktyabrya. M., 2017. 125 s.

28. Olejnikov D. Nikolaj I. ZhZL. M.: Molodaya gvardiya, 2012. 336 s.

29. Preobrazhenskij E.A. Ot NEPa k socializmu. Vzglyad v budushchee Rossii i Evropy. M.: Moskovskij rabochij, 1922. 138 s.

30. Smirnov A.V. Vsechelovecheskoe vs obshchechelovecheskoe. M.: Sadra: Izdatel'skij Dom YASK, 2019. 216 s.

31. Smirnov A.V. Samosoznanie rossijskogo obshchestva // Vestnik Rossijskoj akademii nauk. 2020. T. 90. № 3. S. 220-223.

32. Tolstoj L.N. Sobr. soch.: v 8 t. T. 6. M.: Leksika, 1996. 606 s.

33. Homyakov D. Pravoslavie. Samoderzhavie. Narodnost'. Monreal': Izd-vo Bratstva prep. Iova Pochaevskogo, 1983.

34. Chaadaev P.Ya. Filosoficheskie pis'ma // Chaadaev P.Ya. Poln. sobr. soch.: v 2 t. T. 1. M.: Nauka, 1991. 768 s.

35. Chernyaev A.S. Priblizhenie k obryvu. Iz dnevnika pomoshchnika prezidenta SSSR Anatoliya Chernyaeva // Nezavisimaya gazeta. 20.03.2017. URL: http://www.ng.ru/ deas/2017-03-20/8_6952_ussr.html (reference date: 20.01.2018).

Размещено на Allbest.ru