Непримиримые нарративы "о другом": изучение памяти о вооруженном конфликте в Чечне

Продолжая ту же линию рассуждения, следует привести фрагмент из еще одного интервью, в котором чеченец-респондент утверждает, что «Чечня стала донором всей российской политики, за это время избирателю показали врага, олигархи разграбили за это время, потом проснулись -- было поздно...» Из интервью c респондентом N. Место проведения: г. Москва. Продолжительность минут. Запись: 14 декабря 2019 г. Хранится в личном архиве автора. Из интервью c респондентом N. Место проведения: г. Ростов-на-Дону. Продолжительность 107 минут. Запись: 15 апреля 2019 г. Хранится в личном архиве автора.

Анализ расшифрованных устных свидетельств респондентов подтверждает наличие мемориального конструкта о войне, навязанной со стороны (зачастую в ответах респондентов звучат слова «сверху» и «государство спустило»), и, значит, навязанном враге. Есть устные свидетельства, которые апеллируют к дистанции между теми, кто «пришел с войной», «воевал против тех, кто пришел с войной» и простым населением, которому ничего другого не оставалось, кроме как лицом к лицу столкнуться с войной: «Люди, которые не имели никакого отношения ни к политике, ни к независимости, ни к идеям...<...> простые парни-ополченцы были <...> стихийно мобилизованы, они сами вышли, потому что если ты выйдешь, мне тоже надо идти. Плюс, если все идут, надо идти, с класса все пошли. на войну если... То есть, это естественная нормальная реакция в любом народе, любой стране, если спровоцируют. Если видят танковую армаду, самолеты, армию если ввели, то тут уже просто дело не в Дудаеве!»¹

Отвергаемая линия коллективного сочувствия чеченскому народу как многострадальному, отчетливо прослеживаемая в работе Тишкова, вызывает яркие чувства у респондентов, находящихся в самой Чечне. Во многих интервью они повествуют о том, как простые люди продавали ковры, любые материальные ценности во время «первой чеченской» ради того, чтобы купить оружие, или просто чтобы прокормиться. Этот нарратив наталкивается на популярный конструкт об избытке оружия на территории Чечни в 1991-1994 гг., которое добывалось несколькими способами: путем хищения со складов Министерства обороны РФ, либо подбора оставленного в результате ухода федеральных войск, закупки и «гуманитарной помощи» из-за рубежа, кустарного производства.

Если во время первого этапа внутреннего вооруженного конфликта в Чечне формировался образ Другого -- воюющего чеченца-сепаратиста, то уже во время второго этапа конструировался целостный образ внешнего Иного врага, который прочно ассоциируется у респондентов не с местным населением.

«Чем отличается первая чеченская война от второй? Первую военные не проиграли, ее проиграли политики» Из интервью с респондентом N. Место проведения: г. Ростов-на-Дону. Продолжительность 118 минут. Запись: 24 апреля 2019 г. Хранится в личном архиве автора. Из интервью с респондентом N. Место проведения: г. Москва. Продолжительность минуты. Запись: 27 июля 2019 г. Хранится в личном архиве автора..

Так или иначе, воспоминания об участии некоего третьего актора в чеченском конфликте, чуждому и чеченскому и русскому социуму, напротив, выполняют объединяющую роль. В большинстве интервью обрисовываются контуры общего врага, однако никто из респондентов не идентифицирует его, кто он именно - некий русский, или некий чеченец. Враг -- Другой.

Выводы

Изучение индивидуальной и коллективной памяти о внутреннем вооруженном конфликте в Чечне наталкивается на непримиримые нарративы некогда воевавших друг с другом сторон.

Стигматизация чеченцев и ингушей в 1944 г. стала центральным элементом коллективной памяти об историческом прошлом в контексте недавних вооруженных действий в Чечне. Помнить считается необходимым ради сопричастности к чеченскому социуму, желании продолжить жить в памяти нахского народа. Как правило, респонденты разделяют убеждение о том, что они были фактически объявлены внутренним врагом дважды -- в 1944 г. и в 1994 г., а враг, по их словам, был если не столько внешним, сколько другим.

Изучение памяти о внутреннем вооруженном конфликте в Чечне выявил несколько характерных черт.

1. Сбор устных свидетельств среди респондентов был затруднен, что обусловлено опасениями за возможное преследование вследствие высокой политизации конфликта и его последствий. Как показали интервью, существует негласное «замалчивание» памяти. Чаще всего своими воспоминаниями делились мужчины-респонденты, так как в кавказских обществах мужчинам предоставлена большая «привилегия рассказывать свою историю» (2019: 47).

2. Нежелание респондентов именовать вооруженные действия 1994-1996 гг. и 1999-2009 гг. чеченскими кампаниями, подчеркивая на бытовом уровне принципиальное значение слова «война».

3. В большинстве устных свидетельств наиболее часто упоминаемым событием стал зимний штурм чеченской столицы в 1994 г., при этом последующие военные действия интерпретируются как антипод «быстрой победоносной войны». О зимнем штурме рассказывают даже те, кто не находился в Грозном непосредственно зимой 1994 г., что свидетельствует о символическом значении наступления федеральных войск.

4. Другим символическим элементом памяти стала стигматизация чеченцев и ингушей в 1944 г. Респонденты чеченской национальности чаще всего связывают объявление их «врагами народа» с тем, что произошло уже после распада СССР, и рассматривают внутренний вооруженный конфликт в Чечне в качестве продолжения репрессивных мер, начатых еще при Сталине.

5. Память о депортации 1994 г. для чеченцев-респондентов считается чрезвычайно важной, она обеспечивает сопричастность к чеченскому социуму. Одновременно события депортации увязывают нарратив о недавнем вооруженном конфликте с Великой Отечественной войной, которая для респондентов акцентирована на единственной дате -- 1944 г. Они разделяют отсутствие сопричастности к Великой Победе 1945 г.

6. Большинство чеченцев-респондентов отмечают исключительно политические цели развязывания войны в Чечне.

7. Воспоминания отдельных респондентов демонстрируют острую социальную значимость до сих пор не преодоленных последствий военных действий, в том числе связанных с выплатами компенсаций за утерянное в ходе военных действий жилье и имущество на федеральном уровне. По свидетельствам чеченцев-респондентов, на республиканском уровне дело обстоит иначе.

8. Во время первого этапа внутреннего вооруженного конфликта в Чечне формировался образ другого -- воюющего чеченца-сепаратиста. С 1999 г. начал конструироваться целостный образ внешнего иного врага, ассоциирующийся в нарративах респондентов с «чужими», «пришлыми».

В настоящее время память о вооруженном конфликте в Чечне подвержена значительному влиянию медийной экологии, где «избыток информации и доступ к ней посредством социальных сетей по-новому устанавливают взаимоотношения с прошлым» (2019: 180). В результате цифровая эпоха оборвала привязку памяти о чеченском конфликте к идентичности, сделав память о нем, с одной стороны, общедоступной, а, с другой -- нивелировала необходимость обращения к устным свидетельствам. В конце прошлого года, 31 декабря 2019 г. исполнилось четверть века со дня штурма Грозного. Лишь немногие СМИ опубликовали полные или сокращенные свидетельства очевидцев событий того периода.

Bibliography

1. Achkasov, VaLerij. (2013). “PoLitika pamjati” kak instrument stroiteL'stva postsociaListicheskih nacij [from Rus.: “Politics of memory” as an instrument for building post-sociaList nations]. Zhurnal sociologii i social'noj antropologii 16(4): 106-123.

2. AshpLant, Timothy G., Dawson, Graham, Roper, MichaeL. (2017). The poLitics of war memory and commemoration: contexts, structures and dynamics. Commemorating War. London: RoutLedge, 386.

3. Assman, ALejda. (2019). Zabvenie istorii - oderzhimost' istoriej [from Rus.: ObLivion of history - obsession with history.]. Moskva: Novoe Literaturnoe obozrenie.

4. Banner F. (2006). UnciviL wars: `Suicide bomber identity' as a product of Russo-Chechen confLict. Religion, State & Society 34(3): 215-253.

5. Bernhard, MichaeL H., Kubik, Jan (ed.). (2016). Twenty years after communism: The politics of memory and commemoration. Oxford: Oxford University Press.

6. Bernstein, Seth. (2016). Remembering war, remaining Soviet: digitaL commemoration of WorLd War II in Putin's Russia. Memory Studies 9(4): 422-436.

7. Bodnar, John E. (1991). Remaking America: Public Memory, Commemoration, and Patriotism in the twentieth century. Princeton: Princeton University Press.

8. BoL'shoj Kavkaz. (2013). «Diskriminacionnaja kompensacija dLja russkih iz Chechni». Intervju zamestiteLja predsedateLja associacii bezhencev iz Chechni «Sootechestvennik» O. Makoveeva [from Rus.: “Discrimination against Russians from Chechnya”. Interview with the Deputy Chairman of the Association of Refugees from Chechnya “Compatriot” O. Makoveev] Bol'shoj Kavkaz, 18 JuLy, (accessed 21 January 2020)

9. Bordjugov, Gennadij (ed.). (2015). Pobeda-70: rekonstrukcija jubiLeja [from Rus.: Victory-70: reconstruction of the anniversary]. Moskva: AIRO-XXI.

10. Boutros-GhaLi, Boutros. (1992). An agenda for peace: Preventive dipLomacy, peacemaking and peacekeeping. International Relations 11(3): 201-218.

11. Burganova, Larisa, KorniLov, Petr. (2003). Rekonstruirovanie struktury obraza voennogo konfLikta (po materiaLam SMI) [from Rus.: Reconstructing the image structure of a military confLict (based on media sources]. Sociologicheskie issledovanija 6: 56-63.

12. Cairns, Ed, Roe, MichaeL. (2003). Role of Memory in Ethnic Conflict. London: PaLgrave MacmiLLan.

13. Campana, AurйLie. (2012). The Chechen memory of deportation: from recaLLing a siLenced past to the poLiticaL use of pubLic memory. Public Memory, Public Media and the Politics of Justice. London: PaLgrave MacmiLLan: 41-162.

14. Cornell S. The War Against Terrorism and the Conflict in Chechnya: A Case for Distinction. In: Fletcher Forum of World Affairs, Vol. 27, no 2, p. 167-184.

15. Danilova, Natalja. (2005). Memorial'naja versija Afganskoj vojny (1979-1989 gody) [from Rus.: Memorial version of the Afghan war (1979-1989)]. Neprikosnovennyj zapas 2(3): 40-41.

16. Danilova, Nataliya. (2014). Victims and heroes: commemorating the Russian military casualties in the Chechen conflicts. Chechnya at War and Beyond, London: Routledge, 58-75.

17. Devine-Wright Patrick. (2003). A theoretical overview of memory and conflict. In The Role of Memory in Ethnic Conflict, Cairns, Ed & Roe, Michael (eds). London: Palgrave Macmillan, 9-33.

18. Engelhardt, Tom. (2007). The end of victory culture: Cold war America and the disillusioning of a generation. Amherst: University of Massachusetts Press.

19. Forum pereselencheskih organizacij. (2019). SPCh o merah gospodderzhki vynuzhdennym pereselencam iz Chechenskoj Respubliki. Mezhdunarodnoe obshhestvennoe dvizhenie sodejstvija migrantam i ih ob#edinenijam “Forum pereselencheskih organizacij” [from Rus.: HRC on measures of state support to internally displaced persons from the Chechen Republic. International Public Movement for Assistance to Migrants and Their Associations “Forum of Migration Organizations”]. Forum pereselencheskih organizacij, 3 (accessed 23 January 2020)

20. Fussell, Paul. (1975). The Great War and modern memory. Oxford: Oxford University Press.

21. Gammer, Moshe. (2002). Nationalism and history: rewriting the Chechen national past. In Secession, history and the social sciences, Coppieters, Bruno, Michel Huysseune, Michel (eds.). VUB Brussels University Press: 117-140. (accessed: 14 January 2020).

22. Goryushina, Evgeniya (2019). Rjadovoj besslavnoj vojny: intervju s uchastnikom zimnego shturma Groznogo 1994 g. [from Rus.: A Private of the Inglorious War: an Interview with a Participant in the Winter Assault of the Grozny in 1994]. Novoe proshloe/The New Past 1: 238-268.

23. Hцlscher, Tonio. (2006). The transformation of victory into power: from event to structure. In Representations of war in ancient Rome, Dillon, Sheila, Welch, Katherine E. (eds.), Cambridge: Cambridge University Press, 27-48.

24. Hutchings, Stephen, Rulyova, Natalia (2008). Commemorating the past/performing the present: Television coverage of the Second World War victory celebrations and the (de) construction of Russian nationhood. The Post-Soviet Russian Media. London: Routledge, 153-172.

25. Irwin-Zarecka, Iwona. (2017). Frames of remembrance: The dynamics of collective memory. London: Routledge.

26. Ivanov, Aleksandr et al. (2003). Psihologicheskie posledstvija uchastija voennosluzhashhih v boevyh dejstvijah v Chechenskoj respublike i ih mediko-psihologo-social'naja korrekcija [from Rus.: The psychological consequences of the participation of military personnel in hostilities in the Chechen Republic and their medical, psychological and social correction.]. Konsul'tativnaja psihologija i psihoterapija 11(4): 146-162.

27. Izvestija. (2008). V Chechne vozobnovljajutsja vyplaty za utrachennoe v hode vojny zhil'e i imushhestvo [from Rus.: Payments for housing and property lost during the war resume in Chechnya]. Izvestija, 23 January, (accessed 22 January 2020)

28. Jensen, Sune Qvotrup. (2011). Othering, identity formation and agency. Qualitative studies 2(2):63-78.

29. Kansteiner, Wolf. (2002). Finding meaning in memory: A methodological critique of collective memory studies. History and theory 41(2): 179-197.

30. Kцllner, Tobias. (2013). Ritual and commemoration in contemporary Russia: State-church relationships and the vernacularization of the politics of memory. Focaal 67: 61-73.

31. Kommersant VLast'. (1999). Pobeda za gorami [from Rus.: Victory is not just around the corner]. Kommersant#VLast' 42,26October victoryis just around the corner (accessed 23 January 2020)

32. Lawson, Stephanie, Tannaka, Seiko. (2011). War memories and Japan's `normaLization'as an international actor: A critical analysis. European Journal of International Relations. 17(3): 405-428.

33. Lenta.Ru. (2015). «EsLi Rossija osLabnet, to zapyLaet ves' Kavkaz». Interv'ju S. Shahraja [from Rus.: “If Russia weakens, thewhoLe CaucasuswiLLburn.” Interview S.Shakhrai].Lenta.Ru, 24 December, (accessed 26 January 2020)

34. Lieven, AnatoL. (2000). Nightmare in the Caucasus. Washington Quarterly 23(1): 145-159.

35. Liu, James H., et aL. (2009). Representing worLd history in the 21st century: The impact of 9/11, the Iraq war, and the nation-state on dynamics of coLLective remembering. Journal of Cross-Cultural Psychology 40(4): 667-692.

36. Maercker, Andreas, et aL. (2009). Is acknowLedgment of trauma a protective factor? The sampLe case of refugees from Chechnya. European Psychologist 14(3): 249-254.

37. MaLishevskij, NikoLaj. (2015). AngLojazychnaja istoriografija vooruzhjonnogo konfLikta v Chechne [from Rus.: The EngLish-Language historiography of the armed confLict in Chechnya]. Problemy nacional'noj strategii 5: 224-249.

38. Monaghan, Andrew. (2008). `An enemy at the gates' or `from victory to victory'? Russian foreign poLicy. International Affairs 84(4): 717-733.

39. Nemeth, WiLLiam J. (2002). Future war and Chechnya: a case for hybrid warfare: thesis. Monterey, Ca Lifornia. NavaL Postgraduate SchooL.

40. Obradovic, Sandra. (2016). Don't forget to remember: CoLLective memory of the YugosLav wars in present- day Serbia. Peace and Conflict: Journal of Peace Psychology 22(1): 12-18.

41. OLick, Jeffrey K., Robbins, Joyce. (1998). SociaL memory studies: From “coLLective memory” to the historica L socioLogy of mnemonic practices. Annual Review of sociology 24(1): 105-140.

42. Osmaev, Abbas. (2010). Obshhestvenno-poLiticheskaja i povsednevnaja zhizn' Chechenskoj RespubLiki v 1996-2005 gg.: dis. - avtoreferat dissertacii [from Rus.: Socio-poLiticaL and everyday Life of the Chechen RepubLic in 1996-2005: dis. - doctor dissertation abstract]. MahachkaLa.

43. Paez, Dario, H. Liu, James H. (2011). CoLLective memory of confLicts. Intergroup conflicts and their resolution: A social psychological perspective 105-124.

44. Ram, Harsha. (1999). Prisoners of the Caucasus: Literary myths and media representations of the Chechen conflict. BerkeLey: University of CaLifornia.

45. RosbaLt. (2014). “Tam my russkie, zdes' - chechency” [from Rus.: “There (accessed 22 January 2020)

46. Rostovcev, Evgenij, Sosnickij, Dmitrij. (2014). NapravLenija issLedovanij istoricheskoj pamjati v Rossii [from Rus.: Research directions of historical memory in Russia]. VestnikSankt-Peterburgskogo universiteta. Istorija 2: 106-126.

47. RusseLL, John. (2005). Terrorists, bandits, spooks and thieves: Russian demonisation of the Chechens before and since 9/11. Third World Quarterly 26(1):101-116.

48. Sachs, Jonah. (2012). Winning the story wars: Why those who tell (and live) the best stories will rule the future. Boston: Harvard Business Press.

49. Savin, Sergey, Kasabutskaya, Margarita. (2019). HistoricaL Memory of Ethno-ConfessionaL ConfLicts in Russia. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Istorija 64 (3): 1097-1113.

50. Schuman, Howard, Scott, Jacqueline. Generations and collective memories. American sociological review 359-381.

51. Senjavskij, Aleksandr, Senjavskaja, Elena. (2009). Vtoraja mirovaja vojna i istoricheskaja pamjat': obraz proshlogo v kontekste sovremennoj geopolitiki [from Rus.: World War II and historical memory: the image of the past in the context of modern geopolitics]. Vestnik MGIMO Universiteta. 4: 1-32.

52. Severnyj Kavkaz v sostave Rossijskoj imperii. (2007). Bobrovnikov, Vladimir et al. (eds.) Moskva: Novoe literaturnoe obozrenie.

53. Shnirelman, Viktor. (2006). A revolt of social memory: the Chechens and Ingush against the Soviet historians. Reconstruction and interaction of Slavic Eurasia and its neighboring worlds: 273-307.

54. Shnirelman, Viktor. (2016). Social'naja pamjat' i obrazy proshlogo [from Rus.: Social memory and images of the past]. Novoe proshloe/The New Past 1:100-129.

55. Shurmina, Natal'ja. (2019). Aleksej Miller - o sovremennyh tendencijah v politike pamjati [from Rus.: Alexey Miller - about current trends in the politics of memory]. Prezidentskij centr Borisa El'cina [from Rus. Presidential Center of Boris Yeltsin], 25 October (accessed 10 January 2020).

56. Sikevich, Zinaida. (2017). Jetnicheskaja identichnost' russkih i chechencev v kontekste istoricheskoj pamjati (sravnitel'nyj analiz) [from Rus.: Ethnic identity of Russians and Chechens in the context of historical memory (comparative analysis)]. Vlast' 2:122-129.

57. Simunovic, Pjer. (1998). The Russian military in Chechnya - A case study of morale in war. The Journal of Slavic Military Studies 11(1): 63-95.

58. Sokirianskaia E. (2007). Ideology and conflict: Chechen political nationalism prior to, and during, ten years of war. Ethno-Nationalism, Islam and the State in the Caucasus, London: Routledge, 120-156.

59. Souleimanov, Emil, Ditrych, Emil, Ondrej. (2008). The internationalisation of the Russian-Chechen conflict: myths and reality. Europe-Asia Studies 60(7): 1199-1222.

60. Spillman, Lynette P. (1997). Nation and Commemoration: Creating National Identities in the United States and Australia. Cambridge: Cambridge University Press.

61. Strel'nikova, Anna. (2011). Kollektivnaja pamjat' v gorodskom prostranstve: mesta pamjati ob Afganskoj vojne. [from Rus.: Collective memory in urban space: places of memory of the Afghan war]. Interakcija. Interv'ju. Interpretacija 5(6): 118-125

62. Svjatoslavskij, Aleksej. (2013). Istorija Rossii v zerkale pamjati. Mehanizmy formirovanija istoricheskih obrazov [from Rus.: The history of Russia in the mirror of memory. Mechanisms for the formation of historical images] Moskva: Drevlehranilishhe.

63. The Economist. (2000). Are foreigners fighting there?

64. The New York Times. (2001). War on Terror Casts Chechen Conflict in a New Light. The New York Times, 9 December,

65. Tishkov, Valerij. (2001). Obshhestvo v vooruzhennom konflikte (jetnografija chechenskoj vojny) [from Rus.: Society in armed conflict (ethnography of the Chechen war)]. Moskva: Nauka.

66. Tishkov, Valerij. (2008). Jetnografija chechenskoj vojny [from Rus.: Ethnography of the Chechen war]. Rossija i musul'manskij mir [from Rus.: Russia and the Muslim world] 3: 63-81.

67. Tiskhov, VaLerij. (2004). Chechnya: Life in a War-Torn Society (California Series in Public Anthropology). Berkeley: University of California Press.

68. Vesti.Ru (2013). President Putin compared the Nazis with the terrorists. Vesti.Ru, 2 February, accessed 18 January 2020).

69. Wagoner, Brady, Bresco, Ignacio. (2016). Conflict and memory: The past in the present. Peace and Conflict: Journal of Peace Psychology 22(1): 3-4.

70. Wertsch J. V. et al. (2002). Voices of collective remembering. Cambridge: Cambridge University Press.

71. Wertsch, James V. (2008). Blank spots in collective memory: A case study of Russia. The annals of the American academy of political and social science 617(1): 58-71.

72. Williams, Brian Glyn. (2000).Commemorating “the deportation” in post-Soviet Chechnya: the role of memorialization and collective memory in the 1994-1996 and 1999-2000 Russo-Chechen Wars. History & Memory 12(1): 101-134.

73. Winter, Jay Murray. (2006). Remembering war: The Great War between memory and history in the twentieth century. New Heaven: Yale University Press.

74. Wood, Elizabeth A. (2011). Performing memory: Vladimir Putin and the celebration of World War II in Russia. The Soviet and Post-Soviet Review 38(2): 172-200.

Размещено на Allbest.ru