Февральская революция

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Моё понимание Февральской революции, изложенное ниже, представлено в четырёх пунктах. Первый пункт -- это большая часть статьи С.А. Нефедова. По-моему, это лучшее, из того, что мне удалось найти на эту тему. Такой ёмкий текст лучше представить целиком, чем пересказывать своими словами. Вот, если бы таких текстов не было, тогда следовало бы их писать. Своё понимание я излагаю во втором пункте. Третий пункт - общеизвестные события с небольшими моими комментариями. Четвёртый пункт составлен из цитат истории крестьянского движения во время революции 1905 года, но они показывают крестьянский характер Февральской революции, произошедшей в городе, в столице, но обеспеченной восстанием крестьян в солдатской форме. Пятый пункт - смена формаций - борьба культур, на основе книги А. Асланова «Культура и власть».

1. Неизбежность крушения политической системы Российской Империи

ФЕВРАЛЬ 1917 ГОДА ВЛАСТЬ ОБЩЕСТВО ХЛЕБ И РЕВОЛЮЦИЯ. С. А. Нефедов

«Вопрос о причинах социального кризиса 1917 года, о взаимоотношениях власти и общества накануне революции, о роли случайного и закономерного в февральских событиях остается дискуссионной темой российской историографии. «Из-за утраты веры в закономерность исторических событий… - отмечает известный американский историк Леопольд Хеймсон, - в современной российской историографии образовался вакуум, чем и объясняется появление таких стереотипов в интерпретации исторических процессов, как… объяснение истоков Февральской революции как следствия заговорщической деятельности масонов» [1]. Многие исследователи полагают, что Россия могла бы избежать революции, если бы не Первая мировая война, до предела обострившая социальные отношения в стране. «Среди историков существует мнение, - отмечает Э. Хобсбаум, - о том, что Россия… могла бы продолжать поступательное и эволюционное движение в сторону процветающего либерального общества, если бы это движение не было прервано революцией, которой, в свою очередь, можно было бы избежать, если бы не первая мировая война. Ни одна из возможных перспектив развития не удивила бы современников больше, чем эта. Если и существовало государство, в котором революция считалась не только желательной, но и неизбежной, так это империя царей» [2]».

«В чем же заключалась специфика России, отличавшая ее от других воюющих стран? Ответ на этот вопрос, в целом, известен: во-первых, эта специфика заключалась в бедности населения страны (сравнительно с другими «великими державами»), а во-вторых, в глубоком социальном расколе, поразившем русское общество - свидетельством этого раскола была революция 1905 года. Социальный раскол был следствием бедности, а бедность была, в основном, следствием крестьянского малоземелья: в аграрной стране бедность и богатство крестьян измеряются размерами полей. Таким образом, коренной российской спецификой было крестьянское малоземелье - притом, что земля в стране была, но она принадлежала помещикам».

«Таким образом, большая война ставила перед Россией тяжелые, почти неразрешимые проблемы. Первая проблема, недостаток вооружений, объяснялась техническим фактором. Вторая проблема, недостаток финансов, была вызвана народной нищетой, тем, что крестьянство не могло платить военные налоги. Третья проблема, ненадежность армии, была следствием крестьянского малоземелья, которое порождало крестьянскую нищету и глубокий социальный раскол в российском обществе. Эти проблемы не принимали фатального характера во время тех непродолжительных войн, которые вела Россия в XIX веке - но большая европейская война должна была привести страну на грань катастрофы».

«В России хлебное снабжение городов было нарушено уже к осени 1915 года. В 1916 году положение с продовольственным снабжением становилось все более тяжелым. …Эти запасы предназначались, в основном, для снабжения городов; обычно они достигали максимума в осенние месяцы, когда на рынок поступал хлеб нового урожая. В ноябре 1915 года запасы составили 65 млн. пудов, затем в ходе обычного торгового цикла они постепенно уменьшались. Но - в отличие от предыдущих лет - осенью 1916 году запасы не возросли. Урожай 1916 года был значительно хуже, чем 1915 году, и, наблюдая рост цен в предыдущий период, производители, как помещики, так и крестьяне не продавали хлеб. Инфляционные ожидания были таковы, что ходили слухи о будущем десятикратном увеличении цен. В результате зерно не попало на склады, оставшись в деревне, и запасы постепенно уменьшились почти до нуля - то есть население городов было обречено на голод[28]».

«К концу 1916 года продовольственный кризис в городах принял катастрофический характер. Многочисленная мемуарная литература свидетельствует об отсутствии хлеба, огромных очередях у продовольственных магазинов в столицах. Тяжелым было положение и в других городах, даже на Черноземье, где в соседних с городами деревнях от хлеба ломились амбары. В Воронеже населению продавали только по 5 фунтов муки в месяц, в Пензе продажу сначала ограничили 10 фунтами, а затем вовсе прекратили. В Одессе, Киеве, Чернигове, Подольске тысячные толпы стояли в очередях за хлебом без уверенности что-либо достать. В декабре 1916 года карточки на хлеб были введены в Москве, Харькове, Одессе, Воронеже, Иваново-Вознесенске и других городах - но по карточкам выдавали очень мало и нерегулярно. В некоторых городах, в том числе, в Витебске, Полоцке, Костроме, население голодало[33]».

«Неповиновение, ненадежность войск - это было еще одно характерное проявление военного кризиса, наблюдавшееся почти во всех войнах, которые вела Россия. Как отмечалось выше, ненадежность войск была порождением глубокого социального раскола, поразившего русское общество. Во времена войны не проводилось социологических опросов, но лучшим ответом на вопрос о лояльности народа к власти было количество сдавшихся в плен. На 100 убитых в русской армии приходилось 300 пленных, а в германской, английской и французской армиях - от 20 до 26, то есть русские сдавались в плен в 12-15 раз чаще, чем солдаты других армий[38]. Сдача в плен - таков был ответ русского крестьянина на вопрос о любви к царю и помещику. О распространении добровольной сдачи в плен говорят многие историки, опирающиеся на анализ фронтовой корреспонденции[39] (необходимо особо отметить фундаментальное исследование О. С. Поршневой[40]). Характерно одно из солдатских писем: «От чистого сердца сознаюсь, что почти все солдаты стремятся попасть в плен, особенно в пехоте… Почему наша Россия оказалась в таком плохом положении, а потому, что наше правительство заглушило жизнь бедного крестьянина, которому не за что класть свою голову…» [41]

Помимо сдачи в плен, массовый протест принимал и другие формы. Резко возросло число дезертиров, по некоторым оценкам к началу 1917 года оно составляло 1,5 млн. [42]. Осенью 1916 года произошли восстания нескольких тысяч солдат на тыловых распределительных пунктах в Гомеле и Кременчуге; возможность большого солдатского мятежа становилась все более реальной[43]. Уже в 1916 году в правительственных документах появился термин «ненадежные части». В особой сводке, представленной председателю Совета министров в начале 1917 года, говорилось: «Возможность того, что войска будут на стороне переворота и свержения династии, допустима, так как, любя царя, они все же слишком недовольны всем управлением страны» [44]. Командующий Юго-Западным фронтом А. А. Брусилов писал: «Можно сказать, что к февралю 1917 года вся армия… была подготовлена к революции» [45]. Генерал А. М. Крымов говорил председателю Думы М. В. Родзянко незадолго до Февральской революции: «Армия в течение зимы может просто покинуть окопы и поле сражения. Таково грозное, все растущее настроение в полках» [46]».

«Современные историки едины во мнении, что солдатский бунт сыграл решающую роль в революции[78]. Впечатление от яростного бунта огромной массы солдат было таково, что уцелевшие офицеры в ужасе разбежались и попрятались. «Развитие бунта говорит о том, что ничего нельзя было сделать, чтобы его остановить», - отмечает Р. Пайс [79]. Сопротивление было равносильно самоубийству - поэтому никто не сопротивлялся. Перепуганная полиция поспешила перейти на сторону восставших, и одна из жандармских рот даже прошествовала к зданию Думы под красным знаменем и под звуки «Марсельезы» [80].

Что же хотели восставшие солдаты? Председатель Думы Родзянко рассказывал неделю спустя, что восставшие солдаты, были на самом деле, «конечно, не солдаты, а просто взятые от сохи мужики, которые все свои мужицкие требования нашли полезным теперь же заявить. Только и слышно было в толпе - «земли и воли», «долой Романовых», «долой офицеров» …» [81] 28 февраля у солдат появились первые наспех изготовленные плакаты, и на них было написано: «Земля и воля!»[82]. 1-2 марта по всему городу происходили митинги, и главное требование солдат выражалось все тем же лозунгом: «Земля и воля!» [83] Когда две недели спустя происходил первый парад революционного петроградского гарнизона, М. Палеолог внимательно читал лозунги, которые несли солдаты на своих знаменах - почти на всех знаменах были надписи: «Земля и воля!», «Земля народу!» [84]

Таким образом, это был, собственно, не солдатский бунт, а крестьянское восстание. Подобно тому, как всеобщая стачка октября 1905 года спровоцировала крестьянскую войну, так и голодный бунт в феврале 1917 года спровоцировал крестьянское восстание. И поскольку на этот раз крестьяне имели в руках оружие, и к тому же находились в столице, то все решилось в один день. При такой расстановке сил исход событий был предопределен.

Подводя итоги, можно сделать вывод о высокой предопределенности событий февральской революции 1917 года. Механизм вызванного войной социально-экономического кризиса был типичным и не раз проявлял себя в войнах, которые вела Россия и другие страны. Особенность состояла лишь в интенсивности действия этого механизма, определяемой, с одной стороны, масштабами войны, а с другой стороны, глубиной того социального раскола, который поразил русское общество. Этот раскол был, в свою очередь, следствием крестьянской нищеты и малоземелья, следствием тех глобальных экономических и социальных причин, которые подняли крестьян на восстание 1905 года. Этот социальный раскол проявлялся в статистике предвоенной преступности, а потом, во время войны - в нежелании крестьян воевать за эту власть и в массовых сдачах в плен. Другой стороной социального раскола и нищеты был финансовый кризис, который породил инфляцию и разрушение рынка; это привело к голоду в городах и голодным бунтам. Продовольственный кризис неминуемо должен был дойти до Петрограда и породить грандиозный голодный бунт - и ненавидящая власть крестьянская армия должна была поддержать этот бунт, а затем - немедленно потребовать землю. Деятельность политических партий (и тем более «заговоры масонов») не оказывала существенного влияния на ход событий. «Февральское восстание именуют стихийным… - писал Лев Троцкий, - в феврале никто заранее не намечал путей переворота… никто сверху не призывал к восстанию. Накоплявшееся в течение годов возмущение прорвалось наружу в значительной мере неожиданно для самих масс» [85]».

Источник: http://book.uraic.ru/elib/Authors/NEFEDOV/Science/Russia/Fevr1917.htm

2. Исторический процесс и его политическое оформление

Факт стихийности или, лучше сказать, самоорганизации рабочих и солдат в осуществлении революции, подтверждается хорошей работой охранного отделения. Почти все революционеры были изолированы, находились в ссылке, тюрьмах или эмиграции. Прибывающие нелегалы, из-за границы или бежавшие из ссылок, в считанные дни вычислялись с помощью сети агентов, как только приступали к активной деятельности. Возможности подготовить массы к выступлению и управлять ими в процессе, фактически не было. Всё прошло на самоорганизации, на стихийном выдвижении вожаков.

Политическая возня оппозиции - Прогрессивного блока, общественных движений Земгора и военно-промышленных комитетов касались разборок с царским правительством и критики высшей власти в лице Николая II. Их активность была связана скорее с желанием предотвратить революцию снизу переворотом сверху.

«Февральская революция» - противоречиво определенное историческое событие. Самое общепринятое определение - «буржуазно-демократическая». Так же определяет её и советская историческая наука. Прежде всего, потому что большевики считали себя марксистами, а по Марксу сперва должна быть буржуазная революция, потом социалистическая. Так и обозвали Февральскую - буржуазной, Октябрьскую социалистической. Суть надо искать в реальных политических силах, которые этот процесс осуществили. Есть политические движения, которые процесс осуществляют, а есть те, которые процесс оформляют. Политическая структура, формирующаяся теми движениями, которые «процесс осуществляют», сразу начинает процесс оформлять под себя и, это называют политикой. Властная структура почти сразу отрывается от своей основы, превращается из объединителя в подавителя. С одной стороны это неизбежно для любых оформителей, стихию надо загнать в рамки государственных структур; с другой стороны государственные структуры наполняются людьми из среды «процесс осуществляющей» и эти структуры становятся основой новой политической системы. Проблемы, вызвавшие революцию с необходимостью должны быть решены.

Пока идут политические войны по оформлению процесса, на местах проблемы решаются явочным порядком: земля конфискуется у помещиков, на заводах фабзавкомы берут управление производством в свои руки, уездные и волостные органы власти заменяются советами и исполнительными комитетами. «Триумфальное шествие» советской власти готовилось с февраля по октябрь, а на самом деле гораздо раньше, со времён крестьянской революции 1905 года.

Особенность русской революции, особенно требование крестьян, национализировать землю, уничтожить помещичью частную собственность на землю, связана с отличием русского менталитета от европейского, точнее североморского.

Военно-командный менталитет русского народа сложился как результат успешного выживания на Среднерусской равнине в течение многих веков. Этому менталитету соответствует военно-административная система, как основа и суть государственной системы. Русское государство - военно-административное государство. Это не хорошо и не плохо. Это исторический факт, благодаря которому русские имеют место быть.

Смысл военно-административного государства, например, русского самодержавия, обеспечить независимое выживание и развитие русского народа. Другого смысла у этой очень неудобной системы нет. Военная монархия оказалась неспособной обеспечить ни грамотное ведение военных действий, ни материально-техническое снабжение войск. Военная промышленность, транспорт, организация самой власти и всей хозяйственной жизни страны оказались в состоянии разрухи почти сразу с началом войны. Голодные бунты начались с 1915 года. В августе 1915г. столкновение голодного населения с полицией в Москве закончилось расстрелом толпы. В следующем году ситуация с продовольствием обострилась до введения карточек в городах и продразвёрстки в деревне, но правительство не могло обеспечить карточки и не могло изъять хлеб, а то, что изъяло - вывезти из-за проблем с транспортом. Из-за не подвоза топлива останавливались пекарни и военные заводы.

Теперь о политической войне. Была ли Февральская революция политической войной? Безусловно, была. Но, была ли эта революция результатом «политической войны»? Безусловно, нет. Надо сказать, что при всей важности политических войн, это процессы на поверхности, типа «ряби» (как сказал Кургинян). По сути, политическая война - это оформление глубинных процессов, тех, которые «процесс осуществляют». Идёт война народная - революция, а процесс «оформляют» воины политические и, поэтому, побеждает не те силы, которые «сделали» революцию, а те силы, которые её «оформили». Однако победить они могут, если «оформили» правильно в русле чаяний основных народных сил.

«Основные народные силы» - это русское крестьянство. Русское крестьянство, с вековым опытом выживания, приспосабливаясь к имеющимся условиям, оказалось в ситуации, когда «приспособиться», чтобы выжить стало невозможно. Этот факт был осознан, об этом свидетельствуют приговоры и наказы крестьянских сходов. Произошло это не позже, чем во время первой русской революции 1905 года.

Можно сказать, что крестьяне стали и «осуществителями» и «оформителями» исторического процесса. В столице империи были собраны солдаты в основном крестьяне, рабочие в основном из крестьян в первом поколении и не оторванные ещё полностью от земли. Для «оформителей» - лидеров политических партий, депутатов Думы, правительства, буржуазии и всех политических акторов революция оказалась неожиданностью. С одной стороны, «наконец-то революция!», с другой стороны, абсолютное непонимание «движущих сил». Одновременно с восстанием военных частей был создан Петроградский Совет (один депутат от тысячи рабочих и один от роты солдат). Совет заседал непрерывно. Исполнительный комитет Совета стал реальной властью, но во главе встали эсеры и меньшевики, для которых свершающаяся революция была буржуазной и, поэтому, власть должна стать буржуазной. Догмы марксизма о закономерной смене формаций, о невозможности без исчерпания потенций капитализма перейти к социализму привели к двоевластию и поддержке Временного правительства. Политические оформители, что в Совете, что во Временном правительстве стоили друг друга. Что Милюков с Гучковым, что Чхеидзе с Керенским оказались в оформителях в силу инерционности процесса становления политической системы, чаемой осуществителями.

Как назвать русскую революцию, буржуазно-демократической, пролетарской или крестьянской? В русской революции были элементы всех перечисленных революций, но она не сводится к одной из них. Более того, она не могла и быть как одна из них. Это единый процесс, но не синтез этих элементов, а содержащий в себе эти элементы. В пользу именно крестьянской революции говорят основные требования восставших: «Земля и воля!», «Земля народу!». Эти лозунги появились сразу, на второй день восстания, а через десять дней на первом параде петроградского гарнизона солдаты несли плакаты только с этими лозунгами. Вооруженные крестьяне оказались в столице и, во время голодного бунта решили свои проблемы.

При всём неограниченном «административном ресурсе» военно-командной системы русского государства оказалось, что выживание народа эта система не обеспечивает. Для режима важнее благоденствие правящего дворянского сословия, причём настолько важнее, что даже о самосохранении система думала в последнюю очередь. Все «реформы», начиная с «освобождения крестьян» царём Освободителем и кончая «реформами» Столыпина своей губительной для системы бескомпромиссностью были вызваны именно этим. Поступиться интересами правящего сословия режим оказался неспособен.

Любая трактовка революции упирается не в знание фактов исторического процесса (эти факты могут признаваться), а в разные модели историософии, в понимание смыла и сути человеческой жизни. Вся логика, все примеры, все факты выстраиваются этим пониманием, этой верой, этой неосознаваемой, но властной силой, в ладу с которой строится понимание и, это понимание, логическое и основанное на знание остаётся субъективным и сильно этой субъективностью.

Против последнего самодержца объединились все. Монархисты спасали монархию от монарха, либералы чаяли частью ограничения монархии, частью демократической республики, почти все социалисты-марксисты считали, революцию буржуазно-демократической и радели о демократической республике с буржуазной властью. Интересно, что отречение от Николая II приняли «социально-близкие» Гучков и Шульгин, которые были за конституционную монархию. Вся эта конституционно-либеральная верхушка политической системы империи уповала на правительство ответственное перед Думой при сохранении монархии, ограниченной конституцией. Высшая власть боролась с этой фрондой за неограниченным ничем самодержавие. Чисто политические вопросы распределения полномочий были главными и единственными как для Думы, так и для царской администрации. Проблемы земли, промышленности и транспорта были, можно сказать, за скобками большой политики. Считалось, что ответственное правительство всё решит, или всё решит крепкая власть, если прижать думских болтунов. Царь же часто говорил, что Бог даст, всё уладится. К этому упованию и сводилась политика Николая II.

После отречения Николая и Михаила, Временное правительство, образованное либерально-монархической фрондой, оказалось полностью зависимым от Петроградского Совета, но руководство Совета, а затем и ВЦИК, возглавляемые эсерами и меньшевиками, считая революцию буржуазной, постепенно от жесткого контроля перешли к сотрудничеству и постепенному подчинению. Решать проблемы, вызвавшие революцию ни Временное правительство, ни ВЦИК, не сбирались. Они не могли, ни ущемить помещиков, ни национализировать землю, заложенную в банках, ни прекратить войну, поскольку во всех этих вопросах зависели от имущих классов и западных «инвесторов». Да они и не хотели, будучи сами укорененными в этих паразитических слоях.

С момента Февральской революции начался стремительный распад политической системы империи (империя слиняла за три дня, как сказал Розанов) и удивительный по нынешним временам процесс самоорганизации по всей России новых структур - исполнительных губернских, волостных и уездных комитетов и советов. Наступил период политического хаоса. Вертикаль политической власти рассыпалась, комиссары, посылаемые Временным правительством, на местах власти не имели. На местах росли новые политические «пирамидки», которые искали соединения с центром, но со своим центром. Таким центром мог стать первый съезд Советов и образованный им ВЦИК, но не стал, из-за меньшевиков и эсеров, которые оправдывали свой отказ взять власть марксизмом, мол революция буржуазная. В течение периода двоевластия марксисты корректировали свои программы в сторону сближения с имущими классами. Во время первого съезда Советов произошли июльские стихийные выступления рабочих, с требованием к Совету взять власть. Однако эсеры и меньшевики активно отказались. Призыв к ним большевиков также остался не услышанным. Зато после того, как большевики угомонили рабочих, их объявили главными организаторами волнений и неудач на фронте, начались гонения на большевиков. Остальные социалисты остались во ВЦИКе, Петроградском Совете и, даже вошли во Временное правительство.

Какой период считается Февральской революцией? До отречения, до образования двоевластия, до корниловского мятежа, или всё-таки до Октябрьской революции? С одной стороны, революция победила сразу и бесповоротно со свержением самодержавия, но с другой стороны свои задачи она могла бы выполнить с точки зрения либералов, созывом Учредительного собрания, с точки зрения крестьян, национализацией земли. Политические свободы требовали и крестьяне, но если либералам этого было достаточно, то крестьянам свобода была нужна для национализации земли с правом пользования землей теми, кто её обрабатывает. Кажется, что весь период от Февраля до Октября относится к периоду Февральской революции. Потому что, как сказал СКГМ: «Меньшевики и эсеры, возглавившие Петроградский Совет не подозревали, что под ними зреет неведомая теориям крестьянская государственность, для которой самодержавие стало обузой, а правительство кадетов недоразумением».

Силы, осуществлявшие исторический процесс, показали своё понимание требуемого им политического оформления этого процесса. Об этом говорят не только крестьянские наказы, но и практическая деятельность по политической самоорганизации крестьян. В конце концов, Февральская революция закончилась тем, ради чего она началась - национализацией всей земли и передачи земли тем, кто её обрабатывает. Октябрьская революция явилась необходимым и достаточным условием завершения Февральской.

политический революция исторический крестьянский

3. Политическая война оппозиции

К началу Февральской революции Госдума IV созыва превратилась в основной центр официальной оппозиции царскому правительству. Умеренное либеральное большинство Думы в 1915 году объединилось в Прогрессивный блок, открыто противостоявший царю; ядром парламентской коалиции стали партии кадетов и октябристов. Основным требованием Думы стало введение в России ответственного министерства, то есть правительства, назначаемого Думой и ответственного перед Думой. Это означало смену государственного строя, преобразование самодержавия в конституционную монархию.

Князь Г.Е. Львов и московский городской голова М.В. Челноков на заседании Прогрессивного блока в Петрограде в январе 1917 года выразили мнение, что Россия не может победить при существующем режиме и что ее единственное спасение в революции. Видимо они под революцией понимали переход к конституционной монархии.

В состав высшего военного руководства входили крупнейшие земельные собственники, владевшие по 50 тыс. и более десятин земли. Земельная аристократия не понимала значения военной промышленности, её представления о войне застыли на картинках штыкового боя и сабельных атак. В империи не было достаточной для крупномасштабной войны военной промышленности и системы дорог.

В 1915 году во время «великого отступления» русской армии царь одобрил инициативу Родзянки о создании Особого совещания по обороне. Особое совещание возглавлялось военным министром, но работали в нём крупные промышленники, банкиры, капиталисты. Были созданы особые совещания по топливу, продовольствию и перевозкам, под кураторством Особого совещания по обороне. Полномочия особых совещаний в пределах их компетенции были диктаторскими. Однако справиться с хаосом и разрухой в промышленности и на транспорте Особое совещание не смогло.

В мае 1915 года на 9-ом съезде представителей была впервые сформулирована идея о создании военно-промышленных комитетов (далее -- ВПК). В июле 1915 года состоялся 1-й съезд ВПК. На его заседаниях наряду с экономическими были подняты и политические вопросы, в том числе создание правительства, пользующегося доверием Государственной думы. В августе того же года был принят нормативно-правовой акт, закреплявший за комитетами функции содействия правительственным учреждениям в деле снабжения армии и флота необходимым снаряжением и довольствием путём планового распределения сырья и заказов, своевременного их исполнения и установления цен.

Для координации действий местных комитетов был создан Центральный Военно-Промышленный комитет. Председателем Центрального ВПК был сначала Н.С. Авдаков, а затем А.И. Гучков.

К началу 1916 года было создано 220 местных ВПК, объединённых в 33 областных, позднее их число возросло.

После 2-го съезда представителей ВПК (26--29 февраля 1916 года), в составе ВПК были организованы рабочие группы: 10 представителей петроградских рабочих во главе с меньшевиком К.А. Гвоздевым избраны в состав Центрального ВПК, 6 -- в состав Петроградского ВПК.

Основной задачей ВПК стало централизованное получение правительственных заказов на поставку военного снаряжения и размещение их на промышленных предприятиях. ВПК стали посредником между государством и частной промышленностью. Правительством ВПК было предоставлено отчисление в 1 % от всех казённых заказов, размещённых при участии военно-промышленных комитетов, что составило значительные суммы.

Ко времени Февральской революции эти организации во главе с Центральным военно-промышленным комитетом и Земгором (Главным комитетом Всероссийских земского и городского союзов) фактически превратились в рупор близкой к Госдуме оппозиции.

Из ВПК выдвинулся ряд будущих деятелей Временного правительства; так, председателем Центрального ВПК в 1915 году был избран лидер октябристов А.И. Гучков, председателем Земгора -- князь Львов Г.Е.

К концу 1916 года высшая государственная власть оказалась дискредитирована цепью скандалов вокруг Г. Е. Распутина и его окружения. Возмущение распутинщиной достигло уже российских вооружённых сил -- как офицерства, так и нижних чинов. Широко распространились слухи об измене, проникшей на вершину власти; главной предательницей общественное мнение считало императрицу Александру Фёдоровну. Не менее популярными были и слухи об интимной связи императрицы и Распутина.

Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства с марта по октябрь 1917 года тщательно искала доказательства «измены» (а также и коррупции в царском правительстве). Были допрошены сотни людей. Ничего найдено не было. Комиссия пришла к выводу, что ни о никакой измене России со стороны императрицы не могло быть и речи.

Особыми скандалами сопровождались кадровые перемещения в Святейшем Синоде. Поставивший перед императором вопрос об удалении Распутина митрополит Петроградский Владимир (Богоявленский) сам был удалён на Киевскую кафедру. Назначение митрополитом Петроградским получил Питирим (Окнов), который давно и «с циничной откровенностью» (по словам протопресвитера Г. Шавельского) стал на сторону Распутина. За два месяца до Февральской революции один из наиболее идейных архиереев-монархистов, архиепископ Антоний (Храповицкий), в частном письме писал: «…рад своей опале у Двора и Синода при скандальном положении первого и глубокоуниженном второго»[1].

«Глупость или измена?» -- таким вопросом П. Н. Милюков характеризовал явление распутинщины 1 ноября 1916 года в своей знаменитой речи на заседании Государственной Думы.

Начиная с осени 1916 года, в оппозицию к Николаю II встали уже не только социалисты всех мастей и либеральная Госдума, но даже ближайшие родственники самого царя -- великие князья, которых на момент революции насчитывалось 15 человек. Их демарши вошли в историю как «великокняжеская фронда», по аналогии с фрондой принцев во Франции XVII века. Общим требованием великих князей стало отстранение от управления страной Распутина и царицы-немки и введение ответственного министерства.

Глава партии октябристов (во время Первой мировой войны также председатель Центрального Военно-промышленного комитета) А. И. Гучков рассказывал в эмиграции, что осенью 1916 года «родился замысел о дворцовом перевороте, в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику. В этих пределах план очень быстро сложился. К этой группе двух инициаторов (Н. В. Некрасов и Гучков) присоединился по соглашению с Некрасовым М. И. Терещенко, и таким образом образовалась та группа, которая взяла на себя выполнение этого плана… примкнул к нашему кружку и князь Вяземский»[2]

Все рассмотренные здесь политические и общественные структуры были представлены элитой, представителями правящего класса. Политическая война шла внутри правящего класса за перераспределение полномочий. Проблемы страны, народа и армии часто использовались в борьбе за власть между царской земельной аристократией и представителями буржуазии. Например, в главном вопросе о земле царская помещичья элита упорно стояла на принципе «священной и неприкосновенной частной собственности», а либеральная оппозиция предлагала конфисковать часть помещичьих земель за «справедливое вознаграждение». Эта политическая возня за «ответственное министерство» или за «правительство народного доверия» была обречена изначально. Наступил период, когда политическое бытие определялось отношением к вопросу о земле.

27 февраля (12 марта) в Петрограде началось вооружённое восстание.

Первой подняла мятеж учебная команда запасного батальона Волынского полка в числе 600 человек во главе со старшим фельдфебелем Т. И. Кирпичниковым. Солдаты и раньше не желали стрелять в демонстрантов, но в этом случае начальник команды штабс-капитан И. С. Лашкевич был убит, а сама команда присоединилась к рабочим. Перед этим Лашкевич повёл себя как военный палач по отношению к народной демонстрации. Убийство палача, как и мародёра в военной среде, что-то вроде санитарной профилактики. По образцу бастующих рабочих, восставшие солдаты начали «снимать» соседние части, вынуждая их также присоединиться к восстанию. К мятежному Волынскому полку присоединились запасные батальоны Литовского и Преображенского полков вместе с 6-м сапёрным батальоном. Часть офицеров этих полков разбежалась, а некоторые были убиты.

Приблизительно к 14⁰⁰ (27 февраля) тысячи солдат пришли к Таврическому дворцу (с 1906 года резиденция Государственной думы) и заняли его. Дума оказалась в двусмысленной ситуации: с одной стороны, она получила указ царя о собственном роспуске и опасалась подхода к Петрограду предполагаемой «карательной экспедиции». С другой же стороны, она оказалась осаждена толпой революционных солдат и рабочих, пришедших к Думе как к основному на тот момент центру оппозиции. В результате Дума решила, формально подчинившись указу о роспуске, вместе с тем продолжить собираться под видом «частных совещаний». Начавшееся в 14³⁰ заседание Совета старейшин и Частного совещания Государственной думы избрало орган власти -- Временный комитет Государственной думы («Комитет Государственной думы для водворения порядка в Петербурге и для сношения с учреждениями и лицами»), в состав которого вошли октябрист М. В. Родзянко (председатель), члены «Прогрессивного блока» Н. В. Некрасов, А. И. Коновалов, И. И. Дмитрюков, В. В. Шульгин, С. И. Шидловский, П. Н. Милюков, М. А. Караулов, В. Р. Львов, В. А. Ржевский, И. Н. Ефремов, а также меньшевик Н. С. Чхеидзе и «трудовик» А. Ф. Керенский[3].

В тот же день Бюро ЦК РСДРП опубликовало манифест «Ко всем гражданам России», в котором призвало к созданию Временного революционного правительства, установлению демократической республики, введению 8-часового рабочего дня, конфискации помещичьих земель, прекращению империалистической войны. Лидеры меньшевистской фракции Государственной думы, «оборонцы», представители солдат и рабочих, «социалисты», журналисты там же, в Таврическом дворце, объявили о создании Временного исполнительного комитета Петросовета, в который вошли К. А. Гвоздев, Б.О. Богданов, Н С. Чхеидзе, М.И. Скобелев, К.С. Гриневич, М.Ю. Кац-Капелинский, Н. Д. Соколов, Г. М. Эрлих[3].

27 февраля (12 марта) Исполком распространил по заводам и солдатским частям листовки с призывом выбирать своих депутатов и направлять их к 19⁰⁰ в Таврический дворец. Уже в 20⁰⁰ в левом крыле Таврического дворца началось первое заседание Петроградского Совета рабочих депутатов во главе с меньшевиком Н. С. Чхеидзе, заместителями которого стали трудовик А. Ф. Керенский и меньшевик М. И. Скобелев. Все трое были депутатами Госдумы и масонами.

В ночь на 28 февраля (13 марта) Временный комитет Государственной думы объявил, что берёт власть в свои руки, ввиду прекращения правительством Голицына Н. Д. своей деятельности. Председатель Госдумы Родзянко разослал соответствующую телеграмму в 6⁰⁰ начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу Алексееву, командующим фронтами и флотами.

1. http://www.pravoslavie.ru/arhiv/060815105100.htm

2. http://www.hrono.ru/biograf/bio_g/guchkov_ai.php

3. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_sp/2723/Февральская

4. Крестьянский характер русской революции

Выше неоднократно указывалось на значение крестьянства и вопроса о земле в революции, что крестьяне были не только основной движущей силой (осуществителями), но и активными участниками политической войны (оформителями). Для подтверждения этого следует обратиться к событиям более ранним, к революции 1905 года. Эти события изложены в цитатах из книги Л.А. Асланова «Власть и менталитет».

«Осмысление событий 1901-1904 гг., особенно социального взрыва 1902 г. постепенно приводит историков к выводу о том, что именно в 1902 г. началась крестьянская революция в России, завершившаяся в 1922 г. и явившаяся основой всех других социальных потрясений того времени - февральской и октябрьской революции 1917 г., гражданской войны, столь круто повернувших весь ход российской истории» [1, стр. 529].

В эти годы примером массовой самоорганизации крестьян явились разгромы помещичьих усадеб: «В Полтавской губернии за период 25-31 марта было разгромлено 40 помещечьих имений. В Харьковской губернии весной 1902 г. за три недели разгромили 105 имений» [1, стр. 530]. Всего за 1905-1907 гг. было разорено свыше 6 тыс. барских усадеб. Высшим уровнем стали возникшие во многих губерниях крестьянские республики.

«Крестьяне стали создавать крестьянские республики, отстраняя органы царской власти от дел. Например, в Самарской губернии с 26 ноября по 8 декабря просуществовала Старобуяновская республика, организаторы которой исходили из того, что «крестьянскую жизнь лучше всего могут устроить сами же крестьяне». Состоявшийся народный съезд принял «Временный закон» по Старобуяновскому волостному народному самоуправлению. Власть была передана народному правлению. Все земельные угодья были переданы крестьянам на уравнительных началах. Была создана милиция.

С 31 октября 1905 г. по 18 июля 1906 г. существовала Марковская республика, провозглашенная в селе Марково Волоколамского уезда Московской губ. Инициатором создания республики стала волостная организация Всероссийского крестьянского союза. Прекратилась уплата выкупных платежей, арендной платы помещикам, поставка рекрутов. Крестьянские республики возникли в Полтавской, Харьковской губ. в Латвии, Грузии. В Тверской губ. 22 ноября 1905 г. был избран Новинский волостной совет, объединивший депутатов 30 сел. На состоявшемся митинге деревенские старосты были лишены власти, был избран волостной Совет крестьянских депутатов. На волостных собраниях крестьянские депутаты приняли решение отказаться от уплаты податей, от исполнения воинских повинностей, потребовали улучшить обучение в школах» [1, стр. 541].

Важным для понимания, что движение крестьян было вполне осознанным и политически определённым являются наказы I и II Думе. После разгона второй Думы «приговорное» движение сошло на нет. Крестьяне поняли, что писать некому, надеяться можно только на себя.

«Главное требование крестьян в приговорах и наказах: дайте землю за счет ликвидации помещичьей земельной собственности, конфискации частновладельческих, монастырских, церковных, удельных земель и передачи в пользование крестьянам с соблюдением принципа равного права на землю всех, кто её обрабатывает. Земля, по мнению крестьян, должна быть общая, а пользоваться ею могут только те, кто на ней трудится, независимо от того как организован этот труд: подворно, общинно, артельно. Во многих приговорах категорически отвергалась частная собственность на землю, так как «земля - ничья, земля - божья».

«Следующим по важности вопрос был податный. В наказах и приговорах содержалось требование замены всех прямых и косвенных налогов единым прогрессивно-подоходным налогом со всех сословий. Из приговоров и наказов следует, что крестьянство требовало смены общественно-политического устройства России, попрания всех привилегий дворянства, чиновничества и полиции, и соглашались лишь на сохранение императора, но как выразителя воли крестьян. Другой царь им был не нужен» [1, стр.544-545].

Источник: 1. Менталитет и власть. Л.А. Асланов, т.2

5. Смена формаций - борьба культур

Коммунизм и капитализм. Общего корня давно нет. Конвергенция невозможна.

Сдаётся мне, что политэкономическое и хозяйственное отличие капитализма от коммунизма не является главным и существенным, а уводит от самой сути реальной разницы. Между капитализмом и коммунизмом разница и цивилизационная, и антропологическая настолько кардинальная, что превратить одно в другое невозможно. Никакой могильщик не сможет зародиться в чреве капитализма, чтобы потом, после революции создать строй столь отличный. Все предпосылки коммунизма искореняются и гасятся ежедневной практикой. Процесс жизнедеятельности и просто выживания не оставляет возможности для таких предпосылок, а все катакомбные изыски гасятся спецслужбами.

С западной буржуазной культурой никакой коммунизм несовместим. Коммунизм возможен в традиционных обществах, осуществляющих модернизацию при культурной изоляции от Запада. По-моему, история вопиет об этом уже сто лет. Коммунизм несовместим с Западом вовсе не из-за всесилия спецслужб, а в силу западной антропологии и культуры.

Все преимущества и прогрессивный характер коммунизма по сравнению с Западом остаются в силе, только коммунизм не может быть порождением Запада, как результат его собственного развития. Коммунизм может быть привит Западу после победы в мире традиционных культур и их научно-техническом усилении до возможности такого воспитательного влияния на Запад.

Гипотеза о последовательной смене формаций и прогрессивном восхождении от первобытнообщинного строя к коммунизму неверна. Здесь примерно такая же подтасовка, как в происхождении человека от обезьяны.

Коммунизм не является результатом развития капитализма, таким результатом может быть только глобальный фашизм. Коммунизм -- это другой вариант развития общества. Конечно, эти варианты существуют одновременно, пересекаются и переплетаются, но это два разных общества с различным генезисом, растущие из разных источников. Можно сказать, что это два ствола, ушедшие от общего корня очень давно.

Таким образом, ничего прогрессивного и доброго нам от Запада не светит, да и самому Западу некуда идти, кроме как к глобальному фашизму, что мы и наблюдаем. Мы остаёмся пока с возможностью коммунистического развития, или угасания страны, народа и культуры. Наша культура не позволит нам войти в Запад даже при всём желании этого Западом. А реально Запад нас рассматривает как добычу и пищу, никакие другие варианты для Запада не приемлемы, особенно в процессе скатывания к глобальному фашизму.

Можно подвести итог лозунгом: «Коммунизм или смерть!», но этого явно недостаточно. Надо пойти дальше и сказать, что всякие переходные периоды типа социализма, уводят и от смысла, и от коммунизма. Нет никаких переходных периодов от капитализма к коммунизму. Нельзя перейти от тяжёлого к горячему. Либо мы, сохраняя верность своей исторической традиции и культуре, сознательно переходим к коммунизму в рамках естественного развития своей культуры, либо сдаёмся сами и сдаём весь мир на пропитание глобального фашизма.

Собственно, и сам капитализм не зародился в недрах феодализма, а явился естественным результатом развития североморской культуры. Затем капиталистические отношения вытеснили в Европе отношения феодальные в силу своих очевидных и конкурентных преимуществ. Сказать, что рынок победил феодалов можно, но причина глубже. Феодалы с рынком бы совладали, а вот с индивидуализмом каждого подданного совладать невозможно. Крайний индивидуализм скорее причина капитализма, чем рынок, рынок он и в Африке - рынок. Я бы сказал, опираясь на Асланова, что североморская культура «перевоспитала» феодальную Европу в капитализм.

С коммунизмом вопрос, т.е. его понимание, посложнее. Если бы существовала культура изначально коммунистическая, то она бы по аналогии с капиталистической культурой и развивалась бы быстрее и мощнее, но реально на Земле самыми «коммунистическими» были аграрные общины традиционных обществ. К моменту обретения силы идей социальной справедливости среди «цивилизованных», в каком-то смысле стран, в крестьянских общинах жила основная масса населения России. Естественное развитие этой общинной культуры в государственный строй пророчили многие российские деятели, народники, революционные демократы, анархисты и пр. Это развитие допускал и К. Маркс в своих неотправленных письмах.

Был аттрактор коммунизма в России! Не на пустом месте пророчили Бакунин и народники. Более того, этот аттрактор никуда и не девался, именно на нём остановился хаос русских революций, как на единственном пути выжить и продолжить независимое развитие. Советская власть, как порождение общинного коммунизма, и устаканилась на этом самом аттракторе, т.е., русский коммунизм создался на своей собственной культурной основе! Всё по Асланову. Как не было рождения капитализма из феодализма, так не было и рождения коммунизма (социализма) из капитализма.

Однако сама эта аграрная субкультура победить мощную государственность самодержавия, опирающуюся на земельных собственников - помещиков, не могла. Самой утопичной была мысль самого Маркса, что это развитие может произойти после победы коммунизма на Западе. Потому что как раз на Западе этого быть не могло никогда.

Теоретически, могло ли быть такое естественное развитие общинной крестьянской культуры в государственный строй? Вряд ли. В России развитие всегда вызывалось внешней агрессией. Это и строительство дорог, создание военной и иной промышленности, образование и пр., и пр. Но это развитие существующей системы, а вопрос о замене одной системы другой, смене общественного строя. Даже если вспомнить крестьянские республики времён Первой русской революции, то они возникли, с одной стороны, в результате крестьянских волнений, начавшихся в 1902г., а с другой стороны, после поражения в войне с Японией и носили локальный, местный характер. Государственный строй определялся и обусловливался сословием дворян - землевладельцев, помещиков. Это была сложившаяся система, с вековой культурой господства и служения, система эволюционировала, усложнялась, появлялись новые структурные элементы, но основа - господство земельной аристократии оставалась неизменной. Реально такая замена произошла после насильственного слома подгнившей («империя слиняла в три дня» - Розанов) системы, которая неизбежно выродилась в господство без служения, т.е. в паразитизм.

Но ведь и капитализм утверждался революциями, когда число носителей капиталистической культуры становилось достаточным для этого.

Капитализма когда-то тоже не было. Он зародился в Фрисландии и оттуда распространился в Северную Европу и Англию. Так и прародителем коммунизма следует считать крестьянскую общину, особенно русскую, в которой и сформировался аттрактор будущего строя, русского коммунизма, который назвали социализмом, а отцом нового строя признали марксизм. Хотя марксизм, к этому зарождению отношения не имеет.

Асланов «Культура и власть» Синергетика:

«Известно, что в силу асимптотической устойчивости вывести систему из аттрактора невозможно (см. выше). Это может означать, что индивидуалистическая культура капиталистического общества, имеющая свой фазовый портрет, не возникла из другой, предшествовавшей ей феодальной формации (обладавшей своими собственными аттракторами), а всегда существовала и развивалась параллельно другим культурам. Иными словами, можно полагать, что формационная теория общественного развития оказывается несправедливой, о чем писал Г. Мюрдаль (см. гл. 1) и многие другие авторы-культурологи».

«В отличие от формационной теории, которая утверждает, будто развитие человеческого общества суть смена одной общественно-экономической формации другой, более прогрессивной (первобытно-общинное общество уступает место рабовладельческому, которое сменяется феодальным, а затем капиталистическим), все изложенное ниже исходит из постулата, что на земном шаре под воздействием среды обитания возникли зародыши разных культур, особенности каждой из которых обусловливались деятельностью, продиктованной спецификой среды обитания каждого народа. В дальнейшем культуры не только развивались самостоятельно, но взаимодействовали между собой, конфликтуя и взаимообогащаясь, и эти процессы составляют суть всемирно-исторического развития.

Под самостоятельным развитием культур подразумеваются те изменения, которые происходят под воздействием меняющейся со временем деятельности народа. Изменение практической деятельности народа означает изменение управляющих параметров системы, что может приводить к изменению фазового портрета (исчезновению одних аттракторов и появлению новых). В этом смысле развитие капиталистической культуры в недрах феодальной есть гетерогенный, медленный, крайне болезненный процесс, охватывающий, как правило, не все общество, а только часть, что приводит к конфликтам внутри общества вплоть до гражданских войн и революций, в результате которых одна часть общества навязывает силой другой части свою культуру. Такой путь прошла, например, Франция.

Во Франции культура народа становилась капиталистической не в результате постепенной и поголовной эволюции населения, а путем возникновения и последующего разрастания части населения, называвшейся гугенотами и исповедовавшей кальвинизм. Борьба двух культур -- традиционной феодальной и гугенотской (сходной с североморской) -- была кровавой.

Возникновению кальвинизма в католической Франции способствовало ее соседство с Нидерландами и с долиной Рейна, где североморская культура демонстрировала французам свое превосходство, свои возможности быстрого развития и большей эффективности жизнеустройства. Смена французской феодальной культуры на капиталистическую -- это не результат имманентного процесса развития, а итог внешнего влияния. Великая французская революция 1789 г. стала возможной только тогда, когда силы той части населения Франции, культура которой была североморского типа, превзошли силы французов с традиционной феодальной культурой».

Так и русские революции привели к «навязыванию частью общества (русскими крестьянами) своей культуры - общинного коммунизма, всем остальным согражданам.

Размещено на Allbest.ru