Роль и значение китайских источников в изучении государственности Древней Средней Азии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Роль и значение китайских источников в изучении государственности Древней Средней Азии

Введение

Развитие национальной государственности Республики Узбекистан выявило большой интерес к историческому прошлому узбекского народа. Первый президент Республики Узбекистан Ислам Абдуганиевич Каримов отмечал: «история любого народа, в том числе и узбекского, неповторима. Наш народ появился не вчера на мировой арене - своей жизнью, своей культурой, своей историей он известен с древнейших времен появления «Авесты». Наш народ, несмотря на суровые испытания истории, стойко перенес их и сохранил высокие качества. Наши предки воспитывали своих потомков на принципах гуманизма, бессмертной восточной философии, национальных ценностей. Наши предки в течение веков сохраняли наш язык и религию, самобытность узбекской нации и воспитали достойных потомков». История государственности Узбекистана как определяющая научная проблема исторической науки стала изучаться во всем ее объеме лишь в 90-е годы ХХ в. с достижением Республикой Узбекистан независимости. Но эта проблема является не только научной, а входит составной частью в понятие национальной идеи, ибо определяет факт самостоятельного возникновения, становления и развития национальной государственности на протяжении нескольких тысячелетий.

История государственности Узбекистана, истоки которой уходят в древнеземледельческие цивилизации, на протяжении всей своей эволюции знала периоды великого расцвета и подъема: древний Большой Хорезм , государство Кангюй, древнеферганское государство Давань, Тюркский каганат, государство Газневидов, и в особенности в эпоху выдающегося государственного деятеля Амира Темура, когда эта государственность определила на несколько веков ход и тенденции развития государственности на Среднем Востоке и Индии . Знала она и периоды упадка и регресса, господства иноземной государственности.

История государственности Узбекистана насчитывает около 3,5 тысяч лет. В современном мире существует около 200 государств, однако не все они одновременно появились на исторической арене. Некоторые народы - хетты, шумеры, скифы и другие на определенном этапе исторического развития гремели своими громкими деяниями, высокоорганизованным государственным устройством. Но со временем они навсегда исчезли с исторической сцены, потеряв этническое единение, язык и государственность - их эволюционное развитие остановилось. Эти цивилизации растворились в составе других народов, потеряли свой этнический облик, название, я зык и государственность. История узбекской государственности знаменуется непрерывным эволюционным развитием с момента его основания - со II тысячелетия до н. э. и до настоящего времени.

Как показывает исторический анализ, государственность созревает внутри общества, развивается, эволюционирует по своим внутренним закономерностям. Государственное устройство никогда не вносится извне как готовый механизм высокой политической организации. Такова историческая закономерность развития общества и в этом не является исключением история узбекской государственности. История становления государственности Узбекистана берет свое начало со II тысячелетия до н.э., с эпохи бронзы. Ранние формы государственности Узбекистана - «оазисы-государства» типа «города-государства», «номы» Месопотамии, Египта, Китая и Мезамерики. В истории становления государственности этот этап прошли все цивилизованные народы мира, в том числе и узбекский народ.

Период со II-го до начала 1 тысячелетия до н .э . в истории Узбекистана был переломным, судьбоносным - он ознаменовался становлением и развитием атрибутов первых цивилизаций - ирригационного земледелия, профессионального ремесла, металлургии, городов, стратификации общества, народностей и государственности («оазис-государство»}. И с тех пор узбекская государственность непрерывно развивается эволюционным путем, следуя закону поступательного движения исторического процесса.

Территория Узбекистана -- одно из древних мест обитания человека. Начало нашей эры у племен, обитавших в междуречье Амударьи и Сырдарьи, ознаменовалось завершением разложения родового строя и образованием крупных рабовладельческих государств.

По мере своего развития обитатели этой территории установили широкие связи с народами соседних районов: на севере -- с тюркоязычными кочевниками-скотоводами, на юге -- с ираноязычными, в основном оседлыми земледельцами, на востоке - с китайскими племенами. В такой обстановке происходило формирование в среднеазиатском междуречье древних народностей. Они известны по названиям рабовладельческих государств Согдиана, Бактрия, Хорезм, Маркиана и др. Определенную роль в изучении древней истории Средней Азии начиная со II в. до н.э. играют китайские источники. Китайские авторы были в общем лучше осведомлены об обстановке в Средней Азии, чем античные. Развитие экспансии Китая на запад вызвало потребность в точном знании ситуации как в Восточном Туркестане, так и собственно в Средней Азии.

Китайские письменные источники играют большую роль в изучении среднеазиатской древности, особенно в её позднеантичную эпоху. Их роль возрастает по мере увеличения пробелов в описании положения исследуемого региона, содержащегося в работах греко-римских авторов, чьи сочинения составляют основу наших современных знаний о среднеазиатской античности. китайский узбекистан государственность азия

Крах остатков эллинистической государственности и угасание жизни эллинских общин на Востоке в первых столетиях новой эры, общая враждебность Ирана греко-римскому миру прервали его контакты с Трансоксианой и Бактрией, лишив западных авторов возможности оперативно отслеживать события в Средней Азии. Это объективно повышает научный интерес к источникам, имеющим азиатское происхождение: армянским, сирийским, индийским, пехлевийским и, конечно, китайским древним и раннесредневековым литературным памятникам.

Первые достоверные сведения о народах Средней Азии были получены от Чжан Цяня, руководителя первого китайского посольства «на запад», посланного императором У-ди (140-86 гг. до н.э.). Эти сведения составили основу текста 123-й главы «Исторических записок» (Ши-цзи) великого китайского историка Сыма Цяня, жившего в конце II -- начале I в. до н.э. Они были дополнены материалами из официального отчета и рассказами участников китайского похода в Фергану (самый конец II в. до н.э.).

Первой собственно исторической работой, посвящённой всей предыдущей истории Китая является произведение китайского «отца истории» Сыма Цяня (145-86 гг. до н.э.), известное под названием Шицзи и написанное до 91 г. до н.э. Ему наследовал целый ряд «династийных историй» - сочинений, посвящённых описанию времён правления одной династии. (1)

Столь же важна для более позднего времени «История старшего дома Хань» (Цянь-Хань шу) («История ранней династии Хань»), написанная выдающимся историком Бань Гу около 90 г. н.э.; её сокращенная обработка Ханьцзи («Ханьские записки»), выполненная историком Сюнь Юэ до 200 г. н.э.. К материалам, заимствованным у Сыма Цяня, здесь добавлены новые сведения (главным образом I в. до н.э.), попавшие в распоряжение китайского правительства. Наконец, в «Истории младшего дома Хань» (Хоу Хань шу), («История поздней династии Хань»), охватывающая период с 25 по 220 гг., автором которой был Фань Е (нач. V в.), в дополнение к старым сведениям добавлены материалы (главным образом II в. н.э.). (2)

История Китая в последние века до новой эры -- первые века новой эры была наполнена борьбой с хуннами. Поэтому в официальной китайской историографии был весьма велик интерес не только к самим хуннам, но и к их соседям и противникам. Именно в связи с этим достаточно подробно освещаются столкновения хуннов с юеджами, движение юеджей на запад, захват ими областей по среднему течению Амударьи. «Имперские» интересы Китая приводили к тому, что в исторических сочинениях присутствуют не только собственно военно-политические события, но и сведения о географических условиях, образе жизни, хозяйственной деятельности, политической организации различных народов Средней Азии. Исторические части дополняются настоящими «военно-статистическими» описаниями, чрезвычайно важными для современных историков. Сопоставление различных по времени сочинений позволяет выявить динамику изменения военно-политической ситуации в Средней Азии. Так, на основе сопоставления данных Шицзи и Цянь-ханьшу (а также Хоуханьшу) можно представить себе процесс постепенного проникновения юеджей на юг. В первом случае юеджи плотно осели на северном берегу Амударьи, территории же на южном берегу находятся от них только в зависимости, во втором уже ставка правителя юеджей находится на южном берегу реки. Китайские источники иногда доносят до нас и народную устную традицию. Такой характер носят многие известные сообщения о Моде-шаньюе. Чрезвычайно важны китайские источники для понимания процесса сложения и ранней истории Кушанского царства.

Вместе с тем при интерпретации китайских источников необходимо учитывать некоторые их специфические особенности. Первой из них является сложность передачи на китайском языке иностранных имен и названий. В силу этого еще больше, например, усложняется проблема согласования китайских и античных свидетельств относительно кочевых народов, сокрушивших Греко-Бактрию. Другим важным обстоятельством является изменение звучания китайских иероглифов с течением времени, что часто ставит исследователя в трудное положение, поскольку нелегко [258] установить, как в действительности звучали в древности по-китайски те или иные имена и названия и, соответственно, сколь справедливо их сопоставление с именами и названиями, известными по текстам, написанным на иных языках. Наконец, важно учитывать основные принципы китайской официальной идеологии (отражающиеся и в историографии). Китайская идеология строилась на постоянном противопоставлении «срединной империи» как воплощения цивилизации миру «варваров» (каковыми являлись, с точки зрения китайцев, и среднеазиатские народы) как миру дикости. Эта концепция не только находила свое отражение в описаниях нравов и обычаев соседних с Китаем народов, но часто приводила к прямому искажению исторической реальности. Например, в официальной историографии (вплоть до нового времени) приезды чужеземцев к императорскому двору всегда рассматривались как выражение вассальных отношений. (1)

Подобными им являются последующие династийные истории, в частности Вэйлюэ («Обзор династии Вэй»), посвящённая кратковременному правлению династии Вэй (220-265). Это произведение дошло до нас в виде фрагментов, включённых в созданное позднее (в конце III в.) Саньгочжи («Описание трёх царств»). Дело в том, что одним из описанных в нём царств и было Вэй. Сюда же относятся: Цзинь шу («История династии Цзинь»), рассказывающая о времени с 265 по 420 г., написанная в середине VII в.; Сун шу («История династии Сун»), повествующая о времени с 420 по 479 г., написанная в конце V в.; Вэй шу («История [династии] Вэй»), описывающая период с 386 по 584 гг., опубликованная в 527 г. В 629 г. была опубликована Лянь шу («История династии Лянь»), рассказывающая о временах с 502 по 557 гг., затем Чжоу шу («История династии Чжоу») - о временах правления династии Северная Чжоу (557-581 гг.); Суй шу («История династии Суй») - о временах правления династии Суй (581-618 гг.), написанная уже в эпоху Тан, в VII в. Последней из интересующих нас является, пожалуй Бэй ши («Северная история»), которая рассказывает о событиях, происходивших с 386 по 618 г. в правление сразу нескольких династий: Вэй, Северная Чжоу, Ци и Суй, написанная также в эпоху Тан. Она и составлена была по материалам соответствующих династийных историй. Во всех указанных исторических сочинениях, начиная с Шицзи, содержались сведения о Средней Азии - в одних больше, в других меньше. Более того, во всех династийных историях традиционно выделялась отдельная глава для «сообщений о Западном крае», в которой рассказывалось и о среднеазиатских странах и народах.

В частности в них упоминаются Большие Юэчжи (тохары, а впоследствии и основанное ими Кушанское царство), Дася (Бактрия), Тухоло (Тохаристан), Давань (Фергана), Кангюй, Иеда и Идань (эфталиты), тюрки и т.д.

В них также упоминается огромное количество городов, рек, горных систем и прочих географических объектов.

Описание каждой среднеазиатской области строится по стереотипной схеме. В общем, складывается впечатление, что авторы этих хроник были хорошо осведомлены о хозяйстве, быте и нравах среднеазиатского населения, о географическом расположении, а также перипетиях во взаимоотношениях многочисленных местных владений и их правителей (афшинов, худатов, ихшидов, дехкан) [2, с. 44-50].

Династийные истории составлялись, как правило, уже после завершения правления той династии, которой они были посвящены, однако на основе документов, созданных, ещё в период её пребывания у власти. Это, прежде всего придворные летописи, отчёты о дипломатических миссиях и военных походах, сообщения об иностранных посольствах в Китай, докладные записки императору и распоряжения самого императора и т. п.

Первым китайцем, который посетил Среднюю Азию, был посол Чжан Цян, который дважды побывал тут во второй половине II в. до н.э. Он прошёл ряд областей среднеазиатского междуречья и достиг Бактрии [5, с. 89-153]. Сообщения Чжан Цяна и данные о последовавшем в конце II в. до н.э. походе ханьцев на Давань, были использованы и в Ши Цзи, и в Цянь Хань шу. Однако вопрос о соотношении этих двух произведений, в том числе и их данных о Средней Азии, не совсем понятен. Известно, что автор Цянь Хань шу многое заимствовал из текста Ши цзи. В то же время, доказано, что для реконструкции утраченных частей Ши цзи использовались данные Цянь Хань шу.

Сведения о боевых действиях китайского полководца Бань Чао в Восточном Туркестане в 94-96 гг., а также о путешествии отправленного им в страну Аньси (Парфия) в 97 г. Гань Ина, дошедшего до самого Вавилона, послужили основными источниками при описании стран Средней Азии авторами Хоу Хань шу [1, с. 108-125; 3, с. 218-232].

Сообщения о посольстве Тун Юаня и Гао Мина, которые побывали в Трансоксиане в эпоху Вэй (V в.), стали аналогичным источником для династийных историй соответствующего периода.

Значительный интерес представляют также сообщения китайских буддийских паломников. Хотя в центре их рассказов были, прежде всего, буддийские святыни, они также содержат детальные и живые описания пройденных государств. Одним из первых путешественников такого рода был Фа Сянь, проследовавший через Среднюю Азию около 400 г. н.э.

Несколько позднее ряд стран региона посетил Сун Юн. Во время своего паломничества в Индию в 516-522 гг. он прошел через Бадахшан и Гандхару, описал природу этого высокогорного края, климат, одежду и быт местных жителей. Кроме того, в описаниях Сун Юна содержатся весьма ценные сведения о народе гуннов-эфталитов и созданном ими могучем государстве [4, с. 1-63].

Упомянутые китайские нарративные источники держат в поле зрения всю Среднюю Азию, они содержат систематические описания её отдельных областей и народов, а также связанных с ними исторических событий. Сообщения этих источников достаточно полны, разнообразны и главное, точны. Правда, в основном это касается хроникальных сочинений, посвящённых истории династии Хань.

Последующие династии утратили большую часть западных ханьских владений, поэтому события в Синьцзяне, а тем более в среднеазиатском междуречье закономерно оказались на периферии внимания китайских политиков, историков и всего общества. (2)

Литература

1. Васильев Л.С. Бань Чао в Западном крае (I в. н.э.) // ВДИ, 1955. № 1. С. 108-125.

2. Гусаков В.В. Центрально-азиатская политика Китая в эпоху династии Хань // Вопросы истории Кыргызстана, 2008. № 2. С. 44-50.

3. Chavannes Е. Trois gйnйraux chinois de la dinastie de Han Orientaux // Pan Tch'ao T'oungPao. 1906. Vol. VII. P. 218-232.

4. Chavannes E. Voyage de Son Yun dans l'Udyana et le Gandhara // Bulletin de l'Ecole Franзaise d'Extreme Orient. 1903. Bd. 3. P. 1-63.

5. Hirth F. The Story of Chang K'ien, China's Pionner in Western Asia. // JAOS. 1917. Vol. 37. P. 89-153.

Размещено на Allbest.ru