Взаимоотношения императрицы Екатерины II и французских просветителей: оценки советских историков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Взаимоотношения императрицы Екатерины II и французских просветителей: оценки советских историков

Мария Васильевна Егорова

Надежда Владимировна Коршунова

Елизавета Юрьевна Егорова

Аннотация

екатерина императрица французский просветитель

В исследовании представлен анализ взглядов советских историков на взаимоотношения Екатерины II и французских просветителей. Выявлены наиболее характерные и общие для них мнения. Установлено, что исследователи сделали попытку выяснить, что могло подтолкнуть к этим отношениям как французских просветителей, так и русскую императрицу. Ряд советских историков подтвердили мнение историков дореволюционного периода об этих взаимоотношениях, как, например, о том, что со стороны Екатерины II они были вызваны тщеславием и данью моде, но также и желанием применить некоторые идеи на практике. Исследователи советского периода установили и новые мотивы этих взаимоотношений: со стороны Екатерины II - это боязнь нарождающегося общественного мнения, месть французскому двору, лицемерие, игра, иллюзии императрицы, стремление к общению с умными людьми. Со стороны же французских просветителей - политические иллюзии, интерес к России, боязнь «революции снизу».

Ключевые слова: Екатерина II, французские просветители, советская историография, просвещенный абсолютизм, идеология

The Relations between Empress Catherine II and the French Enlighteners: Assessments of Soviet Historians

Maria V. Egorova, Nadezhda V. Korshunova, Elizaveta Yu. Egorova

South Ural State Medical University, Chelyabinsk, Russia

Abstract

The study presents an analysis of the views of Soviet historians on the relations between Catherine II and the French enlighteners. The most characteristic and common for them opinions are revealed. It is established that the researchers tried to find out what could have pushed both the French enlighteners and the Russian Empress to these relations. Several Soviet historians have confirmed the opinion of historians of the prerevolutionary period about these relations, for example, that on the part of Catherine II they were caused by vanity and fashion, but also by the desire to put some ideas into practice. Researchers of the Soviet period also established new motives for these relations. On the part of Catherine II they were the fear of the emerging public opinion, revenge on the French court, hypocrisy, a game, the illusions of the Empress, the desire to communicate with intelligent people. On the part of the French enlighteners they were political illusions, interest in Russia, fear of 'revolution from below'.

Keywords: Catherine II, French enlighteners, Soviet historiography, enlightened absolutism, ideology

Оценка жизни и деятельности, формирование взглядов Екатерины II представляют историографические проблемы, так как в период ее правления было много спорного и противоречивого: военные успехи и фаворитизм, просвещенный абсолютизм и пугачевщина. Исследований, посвященных периоду правления Екатерины II, необычайно много как среди российских и советских, так и зарубежных авторов (Егорова, Коршунова, 2021). Непреложным для всех работ является тот факт, что Екатерина II пришла к власти, «подкованная» идеями французских просветителей. Это знакомство в той или иной степени наложило свой отпечаток на взгляды императрицы в законодательной области и формирование ее мнения относительно государственного устройства. Отталкиваясь от этих постулатов, многие исследователи начинают недоумевать и критиковать императрицу за непоследовательность проводимых реформ и неточное следование постулатам Просвещения, причем каждый автор по-своему трактует данное отступничество.

Оценка формирования взглядов и личности Екатерины II как просвещенной императрицы в советской историографии, на наш взгляд, представляет особый интерес по ряду причин. Советская историческая наука не чествовала императоров, условно положительным считали только Петра I. Однако невозможно было отрицать ряд успешных мероприятий во внешней и внутренней политике Екатерины II (Уложенная комиссия, Жалованные грамоты, военные победы, присоединение Крыма и др.). Да и факт переписки с французскими просветителями нужно было как-то объяснить. Добросовестность советских историков сталкивалась с необходимостью учета классового подхода. Именно поэтому взаимоотношения императрицы Екатерины II и французских просветителей в оценке советских историков нам представляются особенно интересными и важными для понимания как исторического периода второй половины XVIII в., так и формирования отечественной исторической школы.

Таким образом, целью данной статьи является анализ оценки взаимоотношений Екатерины II и французских просветителей, сформированной советской исторической школой. Оценить деятельность Екатерины II с точки зрения формационного подхода - сложная задача, особенно это касается проблемы становления взглядов императрицы, влияния на нее идей французского Просвещения.

Для проведения исследования использовался ряд научных методов. Применение метода периодизации обусловлено тем, что работа посвящена непосредственно трудам историков советского периода. Системный метод позволил выявить причинно-следственные связи. Типологический метод дал возможность установить общее и различное в мнениях советских историков о изучаемой проблеме. Несмотря на то, что метод выявления научных направлений и метод выделения научных школ не являются чисто научными для историографии, все же они также сыграли свою роль в уточнении специфики советской исторической науки.

В посвященных последней трети XVIII в. общих академических изданиях, которые начали издаваться уже во второй половине XX в., лишь вскользь говорилось о формировании взглядов Екатерины II, фактически без упоминания французских просветителей. В 1956 г. вышло академическое издание «Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII в.». В данной работе есть краткие сведения о «Наказе» Екатерины II и созыве Уложенной комиссии. Дан краткий анализ указов императрицы в области реформирования органов центрального и местного управления (Очерки истории СССР..., 1956). В 1958 г. был издан пятый том «Всемирной истории», где также не затронута проблема взаимоотношений Екатерины II с французскими просветителями (Всемирная история., 1958).

В 1967 г. вышел третий том издания «История СССР с древнейших времен до наших дней», который имел заглавие «Превращение России в великую европейскую державу. Народные движения XVII-XVIII вв.». В данном академическом издании проблема взаимоотношений Екатерины II и французских просветителей тоже не рассматривается (История СССР., 1967). Таким образом, спорные, выходящие за классические рамки марксистской теории вопросы просто игнорируются.

В то же время в специальных исследованиях указанного периода отечественной истории проблемы формирования взглядов императрицы и влияния на нее и российское общество идей французского Просвещения находят свое отражение. В 1956 г. вышла книга М.М. Штранге «Русское общество и французская революция 1789-1794 гг.». Ни буржуазные, ни советские историки до М.М. Штранге не посвятили этой проблеме ни одного специального исследования. В этой книге автор много внимания уделил вопросу взаимоотношений Екатерины II с французскими просветителями, рассматривая его в необходимом советской идеологии ключе. Он писал: «.своими лицемерными фразами о просветительстве Екатерина II стремилась создать перед лицом европейского общественного мнения иллюзию будто бы существующего в России “просветительского абсолютизма” и этим прикрыть уродливые формы самодержавно-крепостнического строя» (Штранге, 1956: 36). Кроме этих обвинений М.М. Штранге даже не пытается проанализировать взаимоотношения Екатерины II с французскими просветителями.

В 1962 г. выходит общая работа под редакцией Б.Б. Кафенгауза «Очерки истории СССР. XVIII в.». В этом исследовании несколько страниц посвящено переписке Екатерины II с просветителями, в частности с Вольтером, по вопросам образования, «Наказу» и созыву комиссии для составления нового «Уложения», а также отношению императрицы к Французской революции. Б.Б. Кафенгауз так обосновывает необходимость взаимоотношений Екатерины II с французскими просветителями: «Екатерина в первые годы царствования нуждалась в укреплении своей власти и в этих целях не отказывалась от показных мер, если они на деле не колебали абсолютизма и не нарушали интересы дворянства» (Очерки истории СССР..., 1962: 195). И одной из таких показательных мер он считает переписку Екатерины II с Вольтером, Дидро и др. Однако насколько подобная переписка была известна российскому дворянству и как могла укрепить власть императрицы, автор не пишет.

Вышедший в 1964 г. сборник статей под названием «Абсолютизм в России (XVII--XVIII вв.)» содержал специально подготовленную для этого издания статью Н.М. Дружинина «Просвещенный абсолютизм в России». Основной целью автора было раскрыть причины и закономерности появления и развития в России просвещенного абсолютизма как политического явления. Большая работа была проделана ученым по анализу «Наказа» Екатерины II, детально были рассмотрены все статьи этого документа. Н.М. Дружинин исследовал и указы императрицы, т. е. практическую деятельность, в которую вылилась теоретическая работа Екатерины II по изучению трудов Монтескье, Беккариа, Бильфельда, Юсти, Зонненфельса. Автор признает за Екатериной II не просто механическое переписывание, а действительно осмысленную работу над трудами мыслителей: «императрица отбирала, систематизировала и истолковывала политические выводы» (Дружинин, 1964: 437). Причем Н.М. Дружинин подчеркивает, что французские просветители оказали влияние не только на взгляды императрицы, но и на ее политику.

В 1972 г. вышло в свет исследование профессора К.Е. Джеджулы «Россия и Великая французская буржуазная революция конца XVIII в.». Несмотря на название, автор много внимания уделил не только борьбе Екатерины II с идеями Французской революции, но и вопросам взаимоотношения императрицы с французскими просветителями. Исследователь раскрывает причины внимания французских просветителей к России. Одна из них - это интерес к стране, которая еще совсем недавно была отсталой и мало кому известной, а затем достигла больших высот во всех областях общественной жизни. К.Е. Джеджула проанализировал, в чем конкретно проявлялся интерес к России у Вольтера, Дидро и других мыслителей. Одна из причин - личность самой императрицы: «Екатерина II больше, чем кто-либо из европейских государей, сумела понять, насколько сильным является оружие, которым владели французские просветители, и насколько было важным то, на чьей стороне оно будет находиться» (Джеджула, 1972: 126). По мнению автора, причины здесь две: тщеславие императрицы и необходимость. Необходимость, в том числе и для того, чтобы обеспечить господство дворянства в крепостнической стране: «Ярлык “философа на троне” и дружба с французскими просветителями должны были служить для Екатерины II и господствующих классов России своеобразным оружием для подавления в стране классовой борьбы» (Джеджула, 1972: 127-128). К.Е. Джеджула высказывал свое мнение и по поводу «Наказа» Екатерины II. Он писал о том, что «“Наказ” составлялся не для претворения его в жизнь, а исключительно для соблазна европейского общественного мнения.» (Джеджула, 1972: 129). Автор вообще не признает наличия прогрессивных начал во взаимоотношениях Екатерины II с французскими просветителями. Влияние их на императрицу отрицается полностью.

Вышедшая в 1988 г. книга Б.С. Итенберга «Россия и Великая французская революция» представляет собой очерки, посвященные отношению российской общественности к Французской революции. Автор начинает книгу с периода царствования Екатерины II, когда и произошла революция 1789 г. Кто же был идейным предвестником этой революции? Конечно же, французские просветители. Их идеи занимали умы не только во Франции, но и в России. «И императрица Екатерина II, стремившаяся с первых своих шагов на государственном поприще к славе, - пишет Б.С. Итенберг, - хорошо понимала, что французского короля Людовика XIV и прусского короля Фридриха II называли великими не только за их успешные государственные и военные деяния, но и за высокое покровительство науке, литературе и искусству» (Итенберг, 1988: 7). Так автор характеризует причины стремления Екатерины II к установлению личных связей с французскими просветителями. Взгляд, однако, на эту тему не новый. Как и упомянутые предыдущие исследования, данная работа также заканчивается констатацией факта отхода Екатерины II от идей французских просветителей и ее борьбой с революцией.

В работе Н.Я. Эйдельмана «Мгновенье славы настает. Год 1789-й», изданной к 200-летию Французской революции в 1989 г., рассматривается, как исподволь, при помощи французских просветителей русская общественность подготавливалась к грядущей Французской революции. В то же время он анализирует проблему влияния французских просветителей на Екатерину II, начиная с пятнадцатилетнего возраста императрицы и заканчивая последним годом ее жизни. Н.Я. Эйдельман пишет: «...расхожее объяснение этих удивительных контактов - что философы были обмануты, “подкуплены”, что Екатерина желала создать в Европе выгодное общественное мнение, которое уравновесило бы неприятные подробности ее прихода к власти. В подобных суждениях, конечно, немалая доля правды. Уточнив, скажем, что это - правда, только правда, но далеко не вся правда. Екатерина и просветители действительно обманывали друг друга. Обманывали, обманывались, но добавим, и обманываться рады.» (Эйдельман, 1989: 23).

Почему же пошли на этот «обман» обе стороны? Если мы говорим о французских просветителях, то они боялись «революции снизу», кровавой и жестокой, и рады были мирным путем, т. е. «сверху» провести ее. Они предполагали, что Россия, страна новая и малообразованная, «близкая к природе», сможет легче воспринять идеи французского Просвещения и прийти к свободе, тем самым подавая пример всей Европе. Екатерина II также не была лишена определенных иллюзий. Она «мечтала срывать плоды просвещения, но плоды “съедобные”, безопасные для обитателей дворца. Императрице казалось, что ввиду отставания России от Франции и других европейских стран еще не скоро появятся такие опасные “спутники прогресса”, как стремление к свободе, ненависть ко всем формам деспотизма» (Эйдельман, 1989: 24).

Наряду с этим автор отдает должное Екатерине II и впервые как бы косвенно отрицает «титул» Екатерины II как «казанской помещицы» и «закоренелой» крепостницы. Он говорит о том, что Екатерина II и сама видела ту огромную опасность, которая таилась в крепостном праве, «она, возможно, поведала Дидро, что несколько лет назад, когда в Москву съехались дворянские депутаты для выработки нового «Уложения», им были предложены в крайне осторожной форме некоторые идеи насчет “послабления” крестьянам, и что же? За редчайшими исключениями депутаты разных губерний и думать не желали ни о каких “вольностях крестьянских”. Она ясно понимала, что они ее свергнут, уничтожат, если только посмеет коснуться их собственности» (Эйдельман, 1989: 39-40).

Несмотря на это признание, тон автора в тех местах, где речь идет о взаимоотношениях Екатерины II и французских просветителей, кажется нам несколько ироничным. Быть может, это зависит от того, что и Екатерина, и просветители в этих взаимоотношениях играли свои роли. Или это все же отрицание серьезности этих отношений вообще?

Одним из интересных исследований является очерк А.В. Семеновой «Великая французская революция и Россия» (Семенова, 1991). Здесь приведены данные об участии в революции русских граждан и их высказывания о ней. Говориться и о мерах, предпринимаемых екатерининским правительством в борьбе с «якобинским злом». В целом этот очерк, как и книга Б.С. Итенберга, показывает влияние Французской революции на умы русского общества.

Итак, советские историки, проводившие исследования по истории XVIII в., заинтересовались темой взаимотношений Екатерины II и французских просветителей и попытались сделать некоторые выводы. Большинство из них поддержали мнение К.Ф. Валишевского и В.О. Ключевского о том, что во взаимоотношениях с французскими просветителями Екатериной II прежде всего двигало тщеславие, стремление быть на виду. Ее интересовало, что скажут о ней сегодня и сейчас. Однако среди советских историков были и трезвомыслящие исследователи, такие как Н.М. Дружинин, который вслед за С.М. Соловьевым и А.Г. Брикнером говорил о том, что Екатерина II пыталась провести идеи Просвещения в жизнь.

Советские историки назвали и новые причины этих взаимоотношений. Например, Б.Б. Кафенгауз говорил, что это была показная мера для укрепления власти. К.Е. Джеджула считал, что это стало своеобразным оружием для подавления в стране классовой борьбы. Советские историки рассуждали и о причинах этих взаимоотношений со стороны французских просветителей. Так, К.Е. Джеджула полагал, что просветители испытывали огромный интерес к России. Н.Я. Эйдельман видел причину в том, что они боялись «революции снизу» и поэтому шли на некоторый обман во взаимоотношениях. Советские историки предложили и новый аспект исследования данной темы, указав, что необходимо изучить не только сами взаимоотношения, но и причины разочарования Екатерины II в идеях французского Просвещения.

Особый интерес применительно к указанной теме представляют исследования о самих французских просветителях. Прежде всего следует отметить книгу С.Д. Артамонова «Вольтер», изданную 1954 г., где специальное внимание уделено вопросу его взаимоотношений с Россией. В ней автор сделал общий обзор того влияния, которое оказали произведения Вольтера на культурную жизнь России. «Вольтер был моден, - писал С.Д. Артамонов, - о нем всюду говорили, о нем ходили пикантные анекдоты, с ним связывали всевозможные скандальные истории» (Артамонов, 1954: 140). К сожалению, автор не дает анализа взаимоотношений Екатерины II с Вольтером. Пятнадцати лет их переписки как бы и не существовало, а была лишь реакция Екатерины II на Французскую революцию. Такое отношение понять несложно, так как, находясь лишь на классовых позициях, невозможно объективно оценить все влияние Вольтера на русскую императрицу.

В это же время вышла небольшая брошюра В.В. Соколова «Вольтер. Общественно-политические, философские и социальные воззрения». Взаимоотношения монархов с французскими просветителями автор объясняет их боязнью формирующегося общественного мнения (Соколов, 1956).

Монография И.К. Луппола «Дени Дидро. Очерки жизни и мировоззрения», изданная в 1960 г., является одной из наиболее серьезных работ, в которой в известной мере затрагивается изучаемая проблема. В главе «Дидро и Екатерина» автор рассматривает взаимоотношения между Екатериной II и французскими просветителями в целом. Одним из больших успехов автора можно считать тот факт, что он в меру возможностей не навязывает читателю своей позиции. Он старается проследить развитие этих взаимоотношений день за днем и год за годом и предоставить читателю такие факты, на основе которых тот сам составил бы свое представление. Однако он не считает возможным скрывать и своего мнения по поводу этих взаимоотношений. Со стороны Екатерины II, во-первых, основу взаимоотношений составляла чисто внешняя, показная сторона: «...не лестно ли было царице страны варваров. оказаться в глазах французского образованного общества покровительницей этого не совсем благонадежного у себя на родине мыслителя» (Луппол, 1960: 95). Во-вторых, была и политическая подоплека: «Не следует забывать и того обстоятельства, что, покровительствуя французским философам, Екатерина мстила французскому правительству за его политику в польских и турецких делах» (Луппол, 1960: 95). Здесь чувствуется взгляд историка, старающегося объективно рассмотреть проблему, не подпадая под влияние классовых взглядов.

В том же 1960 г. была издана книга А.И. Казарина «Учение Дидро о государстве и праве». Исследуя данную проблему, автор не может не обратиться к взаимоотношениям Дидро и Екатерины II. Связано это с тем, что Дидро мог выразить свои идеи о государстве и праве полностью лишь перед Екатериной II, так как перед ним была, как считал мыслитель, та, которая пожелает и сможет воплотить его идеи в жизнь. Почему же Екатерина II все же не сделала этого? Вот как считает автор исследования А. И. Казарин: «Екатерина только о том и думала, как бы оставить все “как есть”. Это было для нее наилучшим способом удержаться у власти. Поэтому предложения Дидро она и сочла “непрактичными”» (Казарин, 1960: 42). Взгляд данного автора на проблему взаимоотношений Екатерины II с просветителями предельно ясен: со стороны императрицы стремление к знакомству вызвано тщеславием, эти взаимоотношения не принесли ничего плодотворного и полезного. Со стороны французских просветителей - это политические иллюзии, так как стремление повлиять на государей, заставить их переменить государственную систему было полной утопией.

В работе Т.Э. Барской «Дени Дидро. 1713-1784 гг.» несколько строк посвящено поездке Дидро в Россию, его взаимоотношениям с Екатериной II. Со стороны просветителей, как пишет автор, эти взаимоотношения были просто политической иллюзией. Что же касается Екатерины II, то она «заботилась о том, чтобы привлечь на свою сторону общественное мнение.» (Барская, 1962: 23).

Серия «Жизнь замечательных людей» также не обошла вниманием Дидро: в 1963 г. вышла работа А.А. Акимовой, посвященная французскому просветителю. Целью автора было рассказать в увлекательной форме о его жизни и деятельности. Целая глава этой книги, рассказывающая о подготовке и приезде Дидро в Россию, позволяет проанализировать взгляды автора на Екатерину II и ее взаимоотношения с французскими просветителями. А.А. Акимова считала, что Екатерина была искусной актрисой и, играя роль, никогда не забывала о своих выгодах. Эта книга очень ярко отразила классовые позиции автора в подходе к исследуемой теме. Кроме того, что Екатерина II, по мнению автора, лгала и лицемерила, она еще вынуждена была лавировать между нарождающимся общественным мнением и мнением крепостников (Акимова, 1963: 442-443). А.А. Акимова, как В.В. Соколов и Т.Э. Барская, также склоняется к той точке зрения, что Екатерина II боялась общественного мнения.

Книга В.Н. Кузнецова «Вольтер и философия французского Просвещения», вышедшая в 1965 г., посвящена исследованию формирования и развития научных взглядов Вольтера. Одна из глав этой книги называется «Политический идеал и пути его осуществления». В ней автор дает определение просвещенного абсолютизма по Вольтеру, рассматривает его взгляд на «союз философов и государей». Говоря об основе взаимоотношений философов с монархами, В.Н. Кузнецов ссылался на надежду первых, что вторые будут выполнять их ученые и правильные советы. «''Просвещенный государь” Вольтера, а также большинства просветителей - это не абсолютный монарх. Правда, титулы “просвещенных государей” присваивались Фридриху II и Екатерине II. Но эти характеристики в значительной мере относились не к тому, что ими было уже реально сделано, а к тому, чего ожидали от них просветители в будущем» (Кузнецов, 1965: 182).

В 1978 г. вышла книга «Социальные идеи Вольтера», автор которой И.И. Сиволап-Кафтанова исследует научные принципы Вольтера. Однако несколько строк посвящено и отношению Вольтера к Екатерине II через его теорию просвещенного абсолютизма: «Интерес к Екатерине II... был связан с теорией просвещенного абсолютизма. Но в то же время эта часто преднамеренно выставляемая на показ “дружба” была своего рода нажимом на французского монарха. Вольтер хотел показать государыню, которая сознательно ведет страну к победе разума путем просветительских реформ. Он ее идеализировал» (Сиволап-Кафтанова, 1978: 183).

В.Н. Кузнецов, как и в предыдущей своей книге «Вольтер и философия французского Просвещения XVIII в.», в новой работе «Ф.-М. Вольтер», вышедшей в 1978 г., сконцентрировал внимание на научных взглядах Вольтера. В частности, он вновь рассмотрел развитие Вольтером идеи просвещенного государя. Автор пытался опровергнуть мнение, что Вольтер полностью придерживается этой идеи. Он развивал свою мысль о том, что Вольтер считал государей «просвещенными» не в силу того, что они сделали, а того, что они смогут сделать в будущем (Кузнецов, 1978). Эта книга представляет собой лишь теоретическое обоснование просвещенного абсолютизма и не касается взаимоотношений Вольтера с Екатериной II.

В 1980 г. вышла научно-популярная книга для учащихся «Вольтер и его век» С.Д. Артамонова. В ней лишь в нескольких строках упоминается о переписке Екатерины II с Вольтером, но интерес она может представлять и в ином плане. Одна из глав книги называется «Жан-Жак Руссо». В ней автор как бы сравнивает двух мыслителей: «Руссо и Вольтер - два разных полюса французского Просвещения, две разных натуры, поистине два антипода» (Артамонов, 1980: 167). Он дал характеристику их взаимоотношений и представил свое видение ответа на вопрос, почему одного Екатерина II боготворила, а другого ненавидела.

Не менее интересна, на наш взгляд, и книга Т.Б. Длугач «Дидро», вышедшая в 1986 г. Несколько страниц в ней посвящено взаимоотношениям Дидро и Екатерины II, его приезду в Петербург. Однако это лишь описание тех событий, что были в жизни Дидро, анализа взаимоотношений и вывода из этого исследования автор не делает. Отношение же Т.Б. Длугач к Екатерине II как к просвещенной государыне можно понять по следующим строкам: «Вступившая на престол в 1762 году Екатерина II, как известно, вела переписку с просветителями, пытаясь представить себя как просвещенного монарха на троне» (Длугач, 1986: 38). Таким образом, и этот исследователь не воспринимает всерьез взаимоотношения Екатерины II с французскими просветителями.

Как известно, Екатерина II интересовалась не только произведениями Вольтера и Дидро, но и работами Шарля Луи де Монтескье, в особенности при составлении «Наказа». Монтескье посвящена работа Н.М. Азаркина, изданная в 1988 г. Это исследование помогает разобраться в научных взглядах Монтескье и понять, почему именно его работа «Дух законов» явилась первоисточником для составления «Наказа». А такие строки автора, что «Екатерина II, желавшая прослыть просвещенной государыней, при подготовке “Наказа” использовала ряд положений из учения Монтескье» (Азаркин, 1988: 5), дают ясно понять и его отношение к императрице. Н.М. Азаркин считает главным в интересе Екатерины II к французским просветителям показную сторону ее деятельности, не принесшую ничего плодотворного.

Итак, историки, писавшие о французских просветителях, также не обошли вниманием тему взаимоотношений Екатерины II и французских просветителей XVIII в. Большинство из них причиной интереса Екатерины II к просветителям называют тщеславие, которое двигало императрицей на протяжении всей ее жизни. В то же время исследователи выдвинули и новые причины этих взаимоотношений. Так, С.Д. Артамонов считает, что интерес к просветителям был вызван модой. В.В. Соколов, Т.Э. Барская и А.А. Акимова говорят о том, что Екатерина II боялась нарождающегося общественного мнения и потому была вынуждена идти на сближение с французскими просветителями. И.К. Луппол выдвинул, на наш взгляд, более серьезную причину - причину политического характера. Взаимоотношения с просветителями были своеобразной местью французскому двору за его политику в польских и турецких делах. Как считают А.И. Казарин, Т.Э. Барская, В.Н. Кузнецов и И.И. Сиволап-Кафтанова, эти взаимоотношения вызваны политическими иллюзиями.

Исследователи правления императрицы Екатерины II не могли оставить в стороне вопрос о формировании ее взглядов и, как следствие, взаимоотношений с французскими просветителями. Так, в 1989 г. в журнале «Вопросы истории» была напечатана статья А.Б. Каменского «Екатерина II (исторический портрет императрицы)». А в 1992 г. вышла книга того же автора «“Под сению Екатерины”: Вторая половина XVIII века». В этой книге впервые сделана попытка представить популярный очерк социально-политической истории России второй половины XVIII в., периода царствования Екатерины II. Сквозь призму современного исторического опыта автор оценил роль личности императрицы и место екатерининской эпохи в отечественной истории. Придворная жизнь и зарождение русской интеллигенции, возникновение понятия дворянской чести и попытка создания «правового государства», формирование национального самосознания, пугачевщина и масонство - эти и другие вопросы освещаются в книге. Узловыми моментами повествования являются портреты выдающихся деятелей эпохи: Екатерины II, Петра III, братьев Орловых, Потемкина, Румянцева, Дашковой и других. Одна из задач данной книги - «попытаться понять, чем же был в истории России XVIII век, и в частности его вторая половина» (Каменский, 1992: 7).

Из всех книг, когда-либо написанных о Екатерине II или касавшихся личности и деятельности императрицы, эта книга А.Б. Каменского, на наш взгляд, наиболее объективная. Интересный отзыв о трудах предыдущих историков дает сам А.Б. Каменский: «...во всех этих работах, написаны ли они апологетами или обличителями Екатерины, сквозит раздражение: апологеты не могут примирить слова императрицы с ее делами, а обличителям не удается изобличить ее в каких-то особо страшных злодеяниях. Первые исходят из того, что все заявления Екатерины искренни, и она якобы, на самом деле, действовала так, как говорила, вторые - убеждены, что императрица постоянно лгала, фарисействовала и не только не пыталась воплотить свои заявления в жизнь, но делала все наоборот. Истина, как это часто бывает, по-видимому, находится посередине» (Каменский, 1989). С этим мнением мы полностью согласны. Нельзя видеть в человеке только белое или черное, а тем более в политическом деятеле.

Итак, что же думает А.Б. Каменский о взаимоотношениях Екатерины II и французских просветителей? Автор отводит этому сюжету несколько страниц. Вначале он критикует взглядов советских историков, занимавшихся исследованием этой темы, говоря о том, что они упрощали причины этих взаимоотношений. Автор считает, что, рассматривая эту тему, в первую очередь надо выяснить основную цель всей жизни и деятельности Екатерины II. А этой целью было неудержимое стремление к власти, а когда эта власть оказалась в ее руках, то основной целью стало стремление удержать ее во что бы то ни стало. Поняв это, можно более объективно оценить взаимоотношения Екатерины II и французских просветителей.

А.Б. Каменский считает, что Екатерина II, как умный, образованный, а главное, очень увлекающийся человек, искренне верила в идеи Просвещения. Она искренне пыталась реализовать их на практике. Но как только она наталкивалась на сильное сопротивление, которое грозило ей потерей трона, она, как вполне нормальный, трезвомыслящий человек, отказывалась от этих попыток. Екатерина II была политиком-реалистом, а не политиком-фантазером. Императрица принимала идеи Просвещения, но лишь с тем условием, если их можно было реализовать на конкретной почве, а для этого их надо было переработать и сделать более реальными. К сожалению, «все проекты, связанные с воплощением в жизнь идей Просвещения, оказались неосуществленными» (Каменский, 1989). Но проекты все же существовали.

А.Б. Каменский назвал еще одну причину взаимоотношений Екатерины II с французскими просветителями, которую ранее никто не высказывал. Автор считает, что у Екатерины II был огромный интерес к умным собеседникам, так как в ее окружении таковых было очень мало. Такими умными собеседниками и стали для нее французские философы.

Новый взгляд у А.Б. Каменского и на «Наказ» Екатерины II. Исследователь опровергает укоренившееся мнение о том, что «Наказ» могла прочитать только верхушка аристократии. Он пишет о том, что «с 1767 по 1796 год “Наказ” издавался на русском языке восемь раз. Правда, известен объем тиража лишь одного из этих изданий - 600 экземпляров. Зато о другом, издании 1768 года, каталог приводит объявление в “Санкт-Петербургских ведомостях”: “Правительствующего Сената в типографии продается Наказ Комиссии о сочинении проекта Нового Уложения с публикованными манифестами и со следующими к оному дополнениями, ценою каждый экземпляр по 50 коп.”. Надо полагать, типография обладала достаточным запасом экземпляров “Наказа”, раз сочла необходимым дать объявление о его продаже. И купить, и прочесть его мог всякий» (Каменский, 1992: 182). А.Б. Каменский считает, что «Наказ» Екатерины II оказал свое влияние на общество. Подкрепленный авторитетом высшей власти, «он предписывал подданным думать определенным образом» (Каменский, 1992: 182). В целом, на наш взгляд, книга А.Б. Каменского является большим достижением в изучении истории царствования Екатерины II. Понятно, что фактически А.Б. Каменский писал уже в новых условиях, во многом обобщая факты, представленные в работах своих предшественников, но при этом делая собственные выводы.

Таким образом, в советской историографии, как и в дореволюционной, не существует работы, прямо изучающей проблему взаимоотношений Екатерины II и французских просветителей XVIII в. Из имеющейся литературы мы можем узнать, как интерпретировали советские историки причины этих взаимоотношений. По их мнению, стремление Екатерины II к знакомству с просветителями вызвано:

тщеславием (Луппол, Джеджула, Итенберг, Казарин);

модой того времени (Артамонов);

боязнью нарождающегося общественного мнения (Соколов, Барская, Акимова, Джеджула);

местью французскому двору (Луппол);

лицемерием, игрой (Штранге, Каффенгауз, Акимова, Длугач, Азаркин);

иллюзиями Екатерины II (Эйдельман);

желанием применить идеи Просвещения на практике (Дружинин);

стремлением к общению с умными людьми (Каменский).

Французские же просветители испытывали:

политические иллюзии (Барская, Кузнецов, Сиволап-Кафтанова, Эйдельман);

интерес к России (Джеджула);

боязнь «революции снизу» (Эйдельман).

В целом советскими исследователями был сделан определенный шаг вперед по изучению отдельных аспектов темы «Екатерина II и французские просветители». Однако, оставаясь на позиции неприятия положительных аспектов в деятельности царствовавших особ, они зачастую обходили факты объективной неготовности общества к целостному восприятию идей французского Просвещения и их реализации в условиях российской действительности того времени. Многие моменты этих взаимоотношений объяснялись показным поведением Екатерины II в отношениях с французскими философами.

Список источников

1. Азаркин Н.М. Монтескье. М., 1988. 126 с.

2. Акимова А.А. Дидро. М., 1963. 480 с.

3. Артамонов С.Д. Вольтер. Критико-биографический очерк. М, 1954. 172 с.

4. Артамонов С.Д. Вольтер и его век. М., 1980. 223 с.

5. Барская Т.Э. Дени Дидро. 1713-1784 гг. Л.; М., 1962. 114 с.

6. Всемирная история: в 10 т. /под ред. Е.М. Жукова. Т. 5. М.,1958. 784 с.

7. Джеджула К.Е. Россия и Великая французская буржуазная революция конца XVIII в. Киев, 1972. 452 с.

8. Длугач Т.Б. Дени Дидро. М., 1986. 190 с.

9. Дружинин Н.М. Просвещенный абсолютизм в России // Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.): сборник статей / отв. ред. Н.М. Дружинин. М., 1964. С. 456-459.

10. Егорова М.В., Коршунова Н.В. Екатерина II и французские просветители: взгляд из-за рубежа // Общество: философия, история, культура. 2021. № 11. C. 41-46. https://doi.Org/10.24158/fik.2021.11.7.

11. История СССР с древнейших времен до наших дней: в 2 сер.; в 12 т. Сер. 1. Т. 3. Превращение России в великую державу. Народные движения XVII-XVIN вв. / отв. ред. Л.Г. Бескровный. М., 1967. 750 с.

12. Итенберг Б.С. Россия и Великая французская революция. М., 1988. 253 с.

13. Казарин А.И. Учение Дидро о государстве и праве. М., 1960. 115 с.

14. Каменский А.Б. Екатерина II // Вопросы истории. 1989. № 3. С. 62-88.

15. Каменский А.Б. «Под сению Екатерины...»: Вторая половина XVIII в. СПб., 1992. 447 с.

16. Кузнецов В.Н. Вольтер и философия французского Просвещения XVIII в. М., 1965. 275 с.

17. Кузнецов В.Н. Франсуа Мари Вольтер. М., 1978. 223 с.

18. Луппол И.К. Дени Дидро. Очерки жизни и мировоззрения. М., 1960. 295 с.

19. Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII в. /под ред. акад. Н.М. Дружинина. М., 1956. 896 с.

20. Очерки истории СССР. XVIII в. / под ред. Б.Б. Кафенгауза. М., 1962. 320 с.

21. Семенова А.В. Великая французская революция и Россия. М., 1991.63 с.

22. Сиволап-Кафтанова И.И. Социальные идеи Вольтера. М., 1978. 285 с.

23. Соколов В.В. Вольтер. Общественно-политические, философские и социальные воззрения. М., 1956. 34 с.

24. Штранге М.М. Русское общество и французская революция. 1789-1794 гг. М., 1956. 205 с.

25. Эйдельман Н.Я. Мгновенье славы настает. Год 1789-й. Л., 1989. 300 с.

References

1. Akimova, A.A. (1963) Didro [Diderot]. Moscow. 480 p. (In Russian).

2. Artamonov, S.D. (1954) Vol'ter. Kritiko-biograficheskii ocherk [Voltaire. Critical and Biographical Essay]. Moscow. 172 p. (In Russian).

3. Artamonov, S.D. (1980) Vol'ter i ego vek [Voltaire and His Century]. Moscow. 223 p. (In Russian).

4. Azarkin, N.M. (1988) Montesk'e [Montesquieu]. Moscow. 126 p. (In Russian).

5. Barskaya, T.E. (1962) Deni Didro. 1713-1784 gg. [Denis Didro. 1713-1784]. Leningrad, Moscow. 114 p. (In Russian).

6. Beskrovny, L.G. (ed.) (1967) Istoriya SSSR s drevneishikh vremen do nashikh dnei. Ser. 1. T. 3. Prevrashchenie Rossii v velikuyu evropeiskuyu derzhavu. Narodnye dvizheniya XVII-XVIII vv. [History of the USSR from Ancient Times to the Present Day. Series 1. Vol. 3. Transformation of Russia into a Great European Power. Folk Movements of the XVII-XVIII Centuries]. Moscow. 750 p. (In Russian).

7. Dlugach, T.B. (1986) Deni Didro [Denis Diderot]. Moscow. 190 p. (In Russian)

8. Druzhinin, N.M. (ed.) (1956) Ocherki istorii SSSR. Period feodalizma. Rossiya vo vtoroi polovine XVIII v. [Essays on the History of the USSR. The Period of Feudalism. Russia in the Second Half of the XVIII Century]. Moscow. 896 p. (In Russian).

9. Druzhinin, N.M (1964) Prosveshchennyi absolyutizm v Rossii [Enlightened Absolutism in Russia]. In: Druzhinin, N.M. (ed.) Absolyutizm vRossii (XVII-XVIII vv.) [Absolutism in Russia (XVII-XVIII Centuries)]. Moscow, pp. 456-459. (In Russian).

10. Dzhedzhula, K.E. (1972) Rossiya i Velikaya frantsuzskaya burzhuaznaya revolyutsiya kontsa XVIII v. [Russia and the Great French Bourgeois Revolution of the Late XVIII Century]. Kiev. 452 p. (In Russian).

11. Egorova, M.V., Korshunova, N.V. (2021) Catherine II and the French enlighteners: a look from abroad. Society: Philosophy, History, Culture. (11), 41-46. Available from: doi: https://doi.org/10.24158/fik.2021.11.7 (In Russian).

12. Eidelman, N.Ya. (1989) Mgnoven'e slavy nastaet... God 1789-i [The Moment of Glory Is Coming. The Year 1789]. Leningrad. 300 p. (In Russian).

13. Itenberg, B.S. (1988) Rossiya i Velikaya frantsuzskaya revolyutsiya [Russia and the Great French Revolution]. Moscow. 253 p. (In Russian).

14. Kafengauz, B.B. (ed.) (1962) Ocherki istorii SSSR. XVIII v. [Essays on the History of the USSR. XVIII Century]. Moscow. 320 p. (In Russian).

15. Kamensky, A.B. (1989) Ekaterina II [Catherine II]. Voprosy istorii. (3), 62-88. (In Russian).

16. Kamensky, A.B. (1992) «Podseniyu Ekateriny...»: Vtoraia polovina XVII v. [“In the Shelter of Catherine...”: Second Half of the XVIII Century]. Saint Petersburg. 488 p. (In Russian).

17. Kazarin, A.I. (1960) Uchenie Didro o gosudarstve iprave [. Diderot's Doctrine of the State and Law]. Moscow. 115 p. (In Russian) Kuznetsov, V.N. (1965) Vol'teri filosofiya frantsuzskogo prosveshcheniya XVIII v. [Voltaire and the Philosophy of the French Enlightenment of the XVIII Century]. Moscow. 275 p. (In Russian).

18. Kuznetsov, V.N. (1978) Fransua Mari Vol'ter [Francois Marie Voltaire]. Moscow. 223 p. (In Russian).

19. Luppol, I.K. (1960) Deni Didro. Ocherki zhizni i mirovozzreniya [Denis Diderot. Essays on Life and Worldview]. Moscow. 295 p. (In Russian).

20. Semenova, A.V. (1991) Velikaya frantsuzskaya revolyutsiya i Rossiya [The Great French Revolution and Russia]. Moscow. 63 p. (In Russian).

21. Shtrange, M.M. (1956) Russkoe obshchestvo i frantsuzskaya revolyutsiya. 1789-1794 gg. [Russian Society and the French Revolution. 1789-1794]. Moscow. 205 p. (In Russian).

22. Sivolap-Kaftanova, I.I. (1978) Sotsial'nye idei Vol'tera [Social Ideas of Voltaire]. Moscow. 285 p. (In Russian).

23. Sokolov, V.V. (1956) Vol'ter. Obshchestvenno-politicheskie, filosofskie i sotsial'nye vozzreniya [Voltaire. Socio-political, Philosophical and Social Views]. Moscow. 34 p. (In Russian).

24. Zhukov, E.M. (ed.) (1958) Vsemirnaya istoriya [World History]. Vol. 5. Moscow. 784 p. (In Russian).

Размещено на Allbest.ru