Формирование системы школьного образования в районах строительства БАМа (1970-1980-е гг.)

Все это снижало социальный контроль над образованием. Ротация кадров отрицательно влияла на степень ответственности педагогов за своих учеников. Заместитель главы администрации Муйского района вспоминал: «В старых поселках учитель знает родителей каждого своего ребенка. Родители знают учителей своих детей. Поэтому учителю стыдно давать не совсем те уроки и знания, которые ребенок должен получить... Здесь двигало человеком только одно: заработать машину, квартиру, гараж и что-то там еще. Часы хорошие - зарплата неплохая. Поэтому взял тридцать часов в неделю и давай-давай-давай. Когда учитель нахватывал по тридцать с лишним часов в неделю, я все время говорил: “Вы уже из учителей превращаетесь в урокодателей!”»⁸. В ходе областных проверок качества уроков нередко выявлялись многочисленные нарушения. Например, проведенная в 1983 г. на читинском участке БАМа проверка показала, что в Новочарской средней школе только 9% уроков отвечают современным требованиям, 30% проведены с грубыми методическими ошибками [18. Д. 513. Л. 48].

Следует обратить внимание на тот факт, что у бамовцев не было привычных для советских семей дедушек и бабушек. Рабочие редко перевозили в зону стройки своих родителей. В результате большую часть внешкольного времени дети были предоставлены сами себе, что в условиях недостатка мощностей общего и дополнительного образования являлось одной из предпосылок роста преступности среди несовершеннолетних. В первую очередь это касалось таких крупных центров, как Усть-Кут, Магистральный, Северобайкальск. Если в 1977 г. школьниками Усть-Кутского района было совершено только 4 преступления, в 1980 г. зарегистрировано 8 случаев, а в 1983 г. - уже 26 [11. Д. 379. Л. 49-52]. Во второй половине 1980-х гг. в районе ежегодно регистрировалось более 50 преступлений среди несовершеннолетних [Там же. Д. 513. Л. 41-43].

Более неблагоприятная обстановка сложилась на бурятском участке стройки. Так, в 1984-1985 гг. на учете в ИДН находились 75 учащихся Северо-Байкальского района и 80 учащихся города Северобайкальска. За год только в школах города было совершено 115 правонарушений [38. С. 3]. Более половины подростковых правонарушений составляли уголовные преступления (кражи, угоны автотранспортных средств, хулиганство). Около четверти относилось к нарушениям общественного порядка [39. Д. 31. Л. 9-12]. Настоящей проблемой для педагогов стало употребление школьниками алкоголя. Соцопрос, проведенный среди второклассников средней школы пос. Звездного, показал, что 50% мальчиков родители угощали спиртным во время праздничных застолий [16. Д. 21. Л. 149-155].

Низкие результаты учащихся, выявляемые в ходе различных проверок, объясняются также общим приоритетом воспитательной работы нередко в ущерб качеству знаний. Одна из выпускниц вспоминает: «Вообще не помню, чтобы я и мои друзья по школе просиживали за выполнением школьных домашних заданий, а вот когда успевали посещать кружки, секции, организовывать различные мероприятия и выполнять всякие общественные нагрузки, совсем не понимаю. Мы были пионерами, а девиз пионера: “Будь готов! - Всегда готов!”. Мы помогали ветеранам войны по хозяйству... Шефствовали над школьниками младших классов, по договоренности учителей со строительно-монтажным поездом работали на его объектах... регулярно ходили или ездили на экскурсии, играли в «Зарницу», переписывались с ровесниками из других стран, два раза в год. ходили в походы, участвовали во всяких конкурсах и акциях.» [13. С. 249].

Сами педагоги в своих воспоминаниях объясняют трудности, с которыми столкнулись в бамовских школах, нехваткой организаторского и педагогического опыта: «Сложность была в том, что в отличие от районных школ здесь все нужно было заново создавать, тем более коллектив учителей молодой. Ну а пока эти традиции складывались. Мы, конечно, в первое время отставали в спортивных или творческих соревнованиях, конкурсах от старых школ района. Ну а потом, уже года через три-четыре, наработали и выровнялись, принимали участие наравне со всеми»¹.

В целом, несмотря на выявленные проблемы в подготовленности школьников, в воспоминаниях учителей о своих подопечных часто подчеркивались их заинтересованность в предмете, «начитанность» и прочие положительные качества: «Дети здесь отличались более широким кругозором, они были более целеустремленными, плюс влияла среда семей, так как на БАМ выезжали все-таки не самые худшие»⁴.

Высокая мотивация многих учащихся была связана как с идеологическими, так и с прагматическими факторами. С одной стороны, советский миф о БАМе активно внедрялся в работу со школьниками, которым внушалась мысль, что они оказались в эпицентре большой истории. С другой стороны, необходимость частой смены школ, как и временность пребывания на стройке в целом, осознавались многими ребятами, особенно старшеклассниками, как серьезное препятствие качественной подготовке, а также как источник возможных трудностей адаптации в новом коллективе.

Сильные стороны позднесоветского образования были обусловлены его скрытым разнообразием. В основе данной диверсификации лежали различные представления о том, как будет выглядеть человек будущего, которого предполагали формировать в ходе образовательного процесса [28. С. 10-11]. Советская пропаганда описывала БАМ как о «дорогу в будущее», «стройку века», «путь к коммунизму». Многие комсомольцы- идеалисты воспринимали ударную стройку как свободное от советской двойственности и формализма пространство, наполненное возможностями обновления «застоявшейся» жизни.

Как справедливо отмечают исследователи, ни одна школа в Советском Союзе не могла отказаться от политизированных и идеологизированных форм работы, которые обусловили перегрузку школьных программ, а также развитие формального отношения учителей и учащихся к содержанию учебно-воспитательного процесса [26. C. 17]. В условиях позднего социализма идеологический дискурс партии и государства перестает интерпретироваться буквально, что позволяет советским людям формировать сложное и дифференцированное отношение к нормам и ценностям системы. В зависимости от контекста они могли их отвергать, переосмысливать или производить новые, что постепенно изменяло «весь дискурсивный режим» советской системы «изнутри» [40. C. 2].

Процесс диверсификации протекал постепенно и достиг максимума к концу перестройки. В это время в бамовских школах начались эксперименты по созданию классов с углубленным изучением определенных предметов, с обучением иностранному языку в начальной школе. В условиях географической удаленности и транспортной малодоступности районов стройки учителя нередко оказывались более свободными в выборе методики и содержания преподаваемых предметов в сравнении с коллегами на «большой земле». Учитель истории Магистральнинской средней школы вспоминает: «Нам было дано больше возможностей поэкспериментировать. Как-то нас тут никто не зажимал. Эксперименты даже приветствовались. У меня друг углубился в методику Шаталова, опробовал ее на истории, и очень даже здорово получалось»¹.

В большей степени школьная программа регламентировала урочное обучение. При этом внеклассная работа всегда сохраняла вариативность. Популярностью в школах пользовались экологические проекты и спортивный туризм, поисково-краеведческая деятельность при школьных музеях, эстетическое воспитание. Интересы учащихся подогревались молодостью (средний возраст учителей составлял 25-30 лет) и инициативностью педагогов, которые большую часть своего времени проводили на работе.

Партийные и советские органы управления не имели в новых поселениях привычного влияния. Гораздо большими властными полномочиями обладали руководители строительно-монтажных поездов, тоннельных и мостостроительных отрядов и других предприятий. В рамках шефской помощи школам они не только проводили текущий ремонт или закупку необходимого инвентаря, но и организовывали внеклассные мероприятия, вели кружки и спортивные секции.

В условиях ограниченного выбора возможностей для досуга в новых поселениях школы становились центрами различных активностей. Особенно много внимания уделялось физическому воспитанию: «Тесная дружба была с комсомольско-молодежными бригадами. Они к нам приезжали, помогали мероприятия проводить... Спортзала у них не было, они приходили к нам играть. Многие из них вели секции: по шахматам, по хоккею, туристический клуб. Ребята с удовольствием с ними ходили в походы. Учитель мог их не сопровождать. Может, в этом и была свобода, что у взрослых доступ в школу не ограничивался...»¹.

Из-за нехватки учебных помещений спортзалы, бассейны, хоккейные коробки возводились методом «народной стройки», нередко на собственные деньги. Привлекаемые в качестве шефов строительные организации выделяли на такие объекты средства из сметы на временные производственные сооружения. В результате бассейн в документах мог значиться как открытая пожарная емкость, а спорткомплекс - как склад. Шефы обеспечивали школьников спортинвентарем и униформой. Например, учитель средней школы пос. Тоннельного вспоминает, как вывозил школьную хоккейную команду на областные соревнования в Улан-Удэ: «На республику в 1984 г. дети приехали с “Адидасом”, с фирменными клюшками “Кохо”, на пластиковых коньках “Сальво”. Когда наши ребята выиграли, то им подарили советские клюшки, они их просто раздали всем желающим»⁵. Таким образом, бамовские дети могли резко выделяться среди сверстников на «большой земле» как внешним видом, так и поведением.

Поскольку строители съезжались на БАМ с разных концов страны, здесь создавалась возможность более интенсивного обмена информацией, в том числе и находящейся под запретом советской цензуры. Часто это касалось событий советской истории. Например, ленинградские строители, занятые на возведении Северобайкальска, были в основном из семей ветеранов, из-за чего северобайкальские школьники «знали правду о блокаде» еще до начала политики гласности⁹. Кроме того, в школы попадали официально не признаваемые или запрещаемые произведения литературы и искусства. Особенно часто в воспоминаниях встречаются эпизоды, связанные с музыкальной и песенной культурой: «Администрация школы совместно с милицией частенько устраивали рейды по дискотекам. Мы, конечно, разбегались со скоростью тараканов при неожиданном включении света на общежитской кухне. Кто, как и где доставал записи, сильно никто не распространялся. Но при желании можно было иметь все: и закрытые концерты Высоцкого, и “Машину времени”, и Элтона Джона, и “Битлов”, и любых итальянцев.» [13. С. 252].

Еще одна важная особенность школьников БАМа - несвойственная советским детям предприимчивость. В воспоминаниях выпускников нередко встречаются истории о первых заработках, самостоятельном приобретении одежды, спортинвентаря или техники (мопед, магнитофон), продажах дефицитных вещей сверстникам с «большой земли». С одной стороны, такая практичность вырастала скорее из общей неустроенности жизни на БАМе, нежели из вектора на политехнизацию школ или прочие официальные идеологические тренды перестройки. С другой стороны, оказывало влияние семейное окружение, так как у многих рабочих преобладали меркантильные мотивы приезда на БАМ. Часто в семьях устанавливался режим строгой экономии, поскольку оба родителя одновременно подавали заявки на покупку машины и выплачивали стоимость сразу по двум целевым чекам. В рассказах практически всех учителей присутствуют сюжеты о голодных обмороках детей или о выделении им бесплатных школьных обедов из-за того, что весь доход родителей уходил на погашение «автомобильного кредита».

Таким образом, в районах стройки в кратчайшие сроки была сформирована разветвленная сеть общеобразовательных школ. По темпам и масштабам процесс ее становления может быть сопоставим с периодом всеобщей ликвидации безграмотности в СССР. По специфике возникновения можно выделить четыре типа бамовских школ: существовавшие до БАМа «старые» школы, которые благодаря стройке смогли укрепить свою материально-техническую базу; временные школы, организованные для детей строителей, которые с завершением строительства были упразднены или переведены в постоянные здания; школы в капитальном исполнении, построенные бамовцами для территориальной или ведомственной (железнодорожной) сетей образования.

Школьное строительство постоянно отставало от реальных потребностей населения, что было вызвано остаточным принципом финансирования народного образования в СССР, распылением средств на множество объектов, ведомственной разобщенностью в процессе возведения школ, задержками в подготовке проектно-сметной документации, перебоями в снабжении стройматериалами, оборудованием и инвентарем. Не- контролируемость потоков трудовых мигрантов и подвижность контингента, вызванная особенностями транспортного строительства, создавали объективные трудности в расчете потребностей населения в мощностях учебных заведений. Все это влекло за собой загруженность учебных площадей и педагогов, многократно превышавшую установленные нормы. Многие школы оказались не в состоянии охватить учащихся всеми формами работы и были вынуждены отказаться от кружков, факультативов, групп продленного дня. Материально-техническое состояние большинства школ также находилось на низком уровне: в помещениях не соблюдался температурный режим, отсутствовали специальная мебель и учебное оборудование, ощущались перебои в организации горячего питания и медицинского обслуживания учащихся.

Несмотря на все материальные и организационные трудности, школы строителей БАМа превосходили учебные заведения соседних регионов по таким показателям, как политехнизация, внедрение инновационных методик обучения и прочие формы диверсификации образовательного процесса. Это достигалось за счет личного энтузиазма и молодого возраста педагогов, культурного обмена между представителями разных регионов («БАМ строит вся страна»), слабого партийно-идеологического контроля над учреждениями образования в условиях района нового освоения. Школы не только выполняли образовательные функции, но и являлись просветительскими и досуговыми центрами строителей, для которых организовывались воскресные университеты, лекции, занятия спортом, художественной самодеятельностью, туризмом, краеведением и т.д.

Значительные успехи в развитии бамовских школ были связаны с реализацией строительного проекта. После завершения комсомольской стройки перспективы большинства населенных пунктов, расположенных в зоне влияния БАМа, оказались размытыми. Из-за оттока населения загрузить рассчитанные на значительный контингент учащихся новые школы не удалось. Одновременно усилился дефицит педагогических работников. Железная дорога в рыночных условиях превратилась в убыточное предприятие, что привело к передаче ведомственных школ в муниципалитеты, которые не могли в полном объеме содержать все имеющиеся объекты. В результате часть школьного фонда была переведена в другие ведомства или приспособлена под выполнение иных функций. Некоторые здания были заброшены и со временем разобраны местными жителями.

Примечания

1. Полевые материалы автора (ПМА): интервью с учителем истории, пос. Магистральный, 2019 г.

2. ПМА: интервью с бывшим главой администрации, пос. Магистральный, 2019 г.

3. ПМА: интервью с учителем химии, пос. Новый Уоян, 2004 г.

4. ПМА: интервью с бывшим директором Таксимовской средней школы № 1, г. Улан-Удэ, 2002 г.

5. ПМА: интервью с учителем Тоннельной средней школы, пос. Новый Уоян, 2004 г.

6. ПМА: интервью с преподавателем Северобайкальской школы искусств, г. Северобайкальск, 2004 г.

7. ПМА: интервью с учителем истории, г. Северобайкальск, 2002 г.

8. ПМА: интервью с работником администрации Муйского района, пос. Таксимо, 2002 г.

9. ПМА: интервью с учителем истории, г. Северобайкальск, 2002 г.

Список источников

1. Гаврилова Н.Ю. Социальное развитие нефтегазодобывающих районов Западной Сибири (1964-1985 гг.). Тюмень: Нефтегазовый ун-т, 2002. 282 с.

2. Кирилюк Д.В. Развитие школьного образования в Югре (1945-1991 гг.). Курган: Курганский Дом печати, 2019. 400 с.

3. Файзуллина Н.К. Школьное образование Западной Сибири в середине 1950-х - середине 1960-х гг. (на материалах Омской, Томской и Тюменской областей): дис. ... канд. ист. наук. Тюмень, 2010. 192 с.

4. Букин С.С. Опыт социально-бытового развития городов Сибири (вторая половина 1940-х - 1950-е гг.). Новосибирск: Наука, 1991. 240 с.

5. Куксанова Н.В. Социально-бытовая инфраструктура Сибири (1956-1980 гг.). Новосибирск: Наука, 1993. 223 с.

6. Рафикова С.А. Быт рабочей семьи Западной Сибири в 1960-е годы. Красноярск: СибГТУ, 2007. 253 с.

7. Долголюк А.А. Формирование трудовых коллективов Братско-Усть-Илимского ТПК, 1955-1980. Новосибирск: Наука, 1988. 238 с.

8. Цыкунов Г.А. Ангаро-Енисейский ТПК: проблемы и опыт: (исторический аспект). Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1991. 250 с.

9. Кин А.А. Регионально-транспортный мегапроект БАМ: уроки освоения // Регион: Экономика и Социология. 2014. № 4 (84). С. 55-72.

10. БАМ: строительство и хозяйственное освоение / А.Г. Аганбегян и др. М.: Экономика, 1984. 144 с.

11. Архивный отдел администрации Усть-Кутского муниципального образования Иркутской области (АО УКМО). Ф. Р-29. Оп. 1.

12. МКУ «Управление культуры и архивного дела муниципального образования “Северо-Байкальский район” Республики Бурятия» (УКАД СБМО). Ф. Р-14. Оп. 1.

13. История Северо-Байкальского района / сост. Т.П. Темникова. Улан-Удэ: Нова-Принт, 2015. 600 с.

14. Байкалов Н.С. «Обживая стройку века»: пространство повседневности и жилищная мобильность строителей Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (1970-1980-е гг.) // Новейшая история России. 2018. Т. 8, № 4. С. 998-1016. doi: 10.21638/11701/spbu24.2018.414.

15. Трасса мужества. Бурятский участок БАМа / ред.-сост. П.Л. Натаев. Улан-Удэ: Респ. тип., 2005. 271 с.

16. АО УКМО. Ф. Р-34. Оп. 1.

17. Государственный архив Республики Бурятия (ГАРБ). Ф. Р-2002. Оп. 1.

18. Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК). Ф. Р-927. Оп. 1.

19. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. Р-9538. Оп. 16.

20. БАМ на территории Бурятии: история строительства, ее роль в хозяйственном освоении региона / отв. ред. И.В. Гордиенко. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1999. 217 с.

21. ГАРБ. Ф. П-8. Оп. 12.

22. Историческая справка об открытии образовательных учреждений Северобайкальского отделения ВСЖД ОАО РЖД // Отдел архивов № 5 Службы управления делами ВСЖД филиала ОАО РЖД.

23. Архивный отдел администрации Казачинско-Ленского муниципального района Иркутской области (АО КЛМР). Ф. Р-1. Оп. 1.

24. Архивный отдел администрации муниципального образования «Город Северобайкальск» Республики Бурятия. Ф. Р-2. Оп. 1.

25. УКАД СБМО. Ф. Р-1. Оп. 1.

26. Молоков Д.С. Тенденции развития советской общеобразовательной школы второй половины 60-х - первой половины 80-х годов. Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2004. 148 с.

27. Овчинников А.В. О реформе советской школы 1984 года // Пространство и время. 2014. № 4 (18). С. 190-194.

28. Острова утопии: педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940-1980-е). М.: Новое литературное обозрение, 2015. 720 с.

29. Байкалов Н.С. Производственный травматизм и охрана труда при строительстве западного участка БАМа (1970-е - 1980-е годы) // Научный диалог. 2019. № 8. С. 226-242. doi: 10.24224/2227-1295-2019-8-226-242.

30. АО КЛМР. Ф. Р-39. Оп. 1.

31. АО КЛМР. Ф. Р-43. Оп. 1.

32. Забота партии и правительства о благе народа: сб. док. М.: Политиздат, 1985. Кн. 3, ч. 2. 511 с.

33. Архив администрации муниципального образования «Муйский район» Республики Бурятия. Ф. Р-4. Оп. 1.

34. Белова Н.А. Повседневная жизнь учителей / отв. ред. М.Ю. Мартынова. М.: ИЭА РАН, 2015. 228 с.

35. Валиева Е.Н. Основные аспекты демократизации сибирской школы на рубеже 80-90-х гг. ХХ в. // Интерэкспо ГЕО - Сибирь. 2016. Т. 6, № 1. С. 112-116.

36. Мищенко А.Н. Социально-профессиональный портрет южноуральского школьного учителя постсоветской эпохи (на примере Челябинской области) // Общество: философия, история, культура. 2018. № 7 (51). С. 77-80.

37. Народное хозяйство СССР за 70 лет: юбилейный стат. ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1987. 766 с.

38. Школа - забота общая // Северный Байкал. 1984. 6 сент.

39. АО КЛМР. Ф. Р-38. Оп. 1.

40. Юрчак А. Поздний социализм и последнее советское поколение // Неприкосновенный запас. 2007. № 2 (52). С. 1-12.

References

1. Gavrilova, N.Yu. (2002) Sotsial'noe razvitie neftegazodobyvayushchikh rayonov Zapadnoy Sibiri (1964--1985 gg.) [Social development of oil and gas producing regions of Western Siberia (1964-1985)]. Tyumen: Neftegazovyy un-t.

2. Kirilyuk, D.V. (2019) Razvitie shkol'nogo obrazovaniya v Yugre (1945--1991 gg.) [Development of school education in Ugra (1945-1991)]. Kurgan: Kurganskiy Dom pechati.

3. Fayzullina, N.K. (2010) Shkol'noe obrazovanie Zapadnoy Sibiri v seredine 1950-kh -- seredine 1960-kh gg. (na materialakh Omskoy, Tomskoy i Tyumenskoy oblastey) [School education in Western Siberia in the mid-1950s - mid-1960s. (Omsk, Tomsk, and Tyumen regions)]. History Cand. Diss. Tyumen.

4. Bukin, S.S. (1991) Opyt sotsial'no-bytovogo razvitiya gorodov Sibiri (vtoraya polovina 1940-kh -- 1950-e gg.) [Social development of Siberian cities (second half of the 1940s - 1950s)]. Novosibirsk: Nauka.

5. Kuksanova, N.V. (1993) Sotsial'no-bytovaya infrastruktura Sibiri (1956--1980 gg.) [Social infrastructure of Siberia (1956-1980)]. Novosibirsk: Nauka.

6. Rafikova, S.A. (2007) Byt rabochey sem'i Zapadnoy Sibiri v 1960-e gody [The life of a working family in Western Siberia in the 1960s]. Krasnoyarsk: SibGTU.

7. Dolgolyuk, A.A. (1988) Formirovanie trudovykh kollektivov Bratsko-Ust'-Ilimskogo TPK, 1955-1980 [Labor collectives of the Bratsk-Ust-Ilim TPK, 1955-1980]. Novosibirsk: Nauka.

8. Tsykunov, G.A. (1991) Angaro-Eniseyskiy TPK: problemy i opyt: (istoricheskiy aspekt) [Angara-Yenisei TPK: problems and experience: (a historical aspect)]. Irkutsk: Irkutsk State University.

9. Kin, A.A. (2014) The Baikal-Amur regional and transport megaproject: lessons from exploitation. Region: Ekonomika i Sotsiologiya. 4(84). pp. 55-72. (In Russian).

10. Aganbegyan, A.G. et al. (1984) BAM: stroitel'stvo i khozyaystvennoe osvoenie [BAM: construction and economic development]. Moscow: Ekonomika.

11. The Archival Department of the Administration of the Ust-Kutsk Municipal Formation of the Irkutsk Region (AO UKMO). Fund R-29. List 1.

12. MKU Department of Culture and Archival Affairs of the Municipal Formation “Severo-Baikalsky District” of the Republic of Buryatia (UKAD SBMO). Fund R-14. List 1.

13. Temnikova, T.P. (2015) Istoriya Severo-Baykal'skogo rayona [History of North-Baikal Region]. Ulan-Ude: Nova-Print.

14. Baykalov, N.S. (2018) “Living the project of a century”: the space of everyday life and housing mobility of the builders of the Baikal-Amur Railway (1970-1980s). Noveyshaya istoriya Rossii -- Modern History of Russia. 8(4). pp. 998-1016. (In Russian). DOI: 10.21638/11701/spbu24.2018.414.

15. Nataev, P.L. (ed.) (2005) Trassa muzhestva. Buryatskiy uchastokBAMa [The track of courage. The Buryat section of BAM]. Ulan-Ude: Resp. tip.

16. The Archival Department of the Administration of the Ust-Kutsk Municipal Formation of the Irkutsk Region (AO UKMO). Fund R-34. List 1.

17. The State Archive of the Republic of Buryatia (GARB). Fund R-2002. List 1.

18. The State Archive of the Trans-Baikal Territory (GAZK). Fund R-927. List 1.

19. The Russian State Archive of Economics (RGAE). Fund R-9538. List 16.

20. Gordienko, I.V. (ed.) (1999) BAM na territorii Buryatii: istoriya stroitel'stva, ee rol' v khozyaystvennom osvoenii regiona [The BAM on the territory of Buryatia: the history of construction, its role in the regional economic development]. Ulan-Ude: SB RAS.

21. The State Archive of the Republic of Buryatia (GARB). Fund P-8. List 12.

22. Russia. (n.d.) Istoricheskaya spravka ob otkrytii obrazovatel'nykh uchrezhdeniy Severobaykal'skogo otdeleniya VSZhD OAO RZhD [Historical note on the opening of educational institutions of the Severobaikalsk branch of the Higher Railways of Russian Railways]. Department of Archives No. 5 of the Administration Service of the Higher Railways of the branch of Russian Railways.

23. The Archival Department of the Administration of the Kazachinsko-Lensky Municipal District of Irkutsk Region (AO KLMR). Fund R-1. List 1.

24. The Archival Department of the Administration of the Municipal Formation “Severobaikalsk” of the Republic of Buryatia. Fund R-2. List 1.

25. MKU Department of Culture and Archival Affairs of the Municipal Formation “Severo-Baikalsky District” of the Republic of Buryatia. Fund R-1. List 1.

26. Molokov, D.S. (2004) Tendentsii razvitiya sovetskoy obshcheobrazovatel'noy shkoly vtoroy poloviny 60-kh -- pervoy poloviny 80-kh godov [Trends in the development of the Soviet secondary school in the second half of the 1960s - the first half of the 1980s]. Yaroslavl: Yaroslavl SPU.

27. Ovchinnikov, A.V. (2014) On the Soviet School Reform of 1984. Prostranstvo i vremya -- Space and Time. 4(18). pp. 190-194. (In Russian).

28. Safronov, P., Mayofis, M. & Kukulin, I. (eds) (2015) Ostrova utopii: pedagogicheskoe i sotsial'noe proektirovanie poslevoennoy shkoly (1940-1980-e) [Islands of Utopia: The Pedagogical and Social Design of the Post-War School (1940--1980s)]. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.

29. Baykalov, N.S. (2019) Industrial Injuries and Labor Protection during the Construction of the Western Section of the BAM (1970s - 1980s). Nauchnyy dialog -- Scientific Dialogue. 8. pp. 226-242. (In Russian). DOI: 10.24224/2227-1295-2019-8-226-242.

30. The Archival Department of the Administration of the Kazachinsko-Lensky Municipal District of Irkutsk Region (AO KLMR). Fund R-39. List 1.

31. The Archival Department of the Administration of the Kazachinsko-Lensky Municipal District of Irkutsk Region (AO KLMR). Fund R-43. List 1.

32. USSR CPSU. (1985) Zabota partii i pravitel'stva o blage naroda [The care of the party and government for the welfare of the people]. Vol. 3. Moscow: Politizdat.

33. The Archive of the Administration of the Municipal Formation “Muisky District” of the Republic of Buryatia. Fund R-4. List 1.

34. Belova, N.A. (2015) Povsednevnaya zhizn' uchiteley [Everyday Life of Teachers]. Moscow: IEA RAS.

35. Valieva, E.N. (2016) Osnovnye aspekty demokratizatsii sibirskoy shkoly na rubezhe 80-90-kh gg. XX v. [The main aspects of the democratization of the Siberian school at the turn 1990s]. Interekspo GEO -- Sibir'. 6(1). pp. 112-116.

36. Mishchenko, A.N. (2018) Social and professional portrait of the South Ural school teacher in the post-Soviet era (a case-study of Chelyabinsk region). Obshchestvo: filosofiya, istoriya, kul'tura -- Society: Philosophy, History, Culture. 7(51). pp. 77-80. (In Russian). DOI: 10.24158/fik.2018.7.15.

37. The USSR State Committee on Statistics. (1987) Narodnoe khozyaystvo SSSR za 70 let [The national economy of the USSR for 70 years]. Moscow: Finansy i statistika.

38. Severnyy Baykal. (1984) Shkola - zabota obshchaya [School is a common concern]. 6th September.

39. The Archival Department of the Administration of the Kazachinsko-Lensky Municipal District of Irkutsk Region (AO KLMR). Fund R-38. List 1.

40. Yurchak, A. (2007) Pozdniy sotsializm i poslednee sovetskoe pokolenie [Late socialism and the last Soviet generation]. Neprikosnovennyy zapas. 2(52). pp. 1-12.

Размещено на Allbest.ru