Женское политическое представительство: теоретические и исторические аспекты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Женское политическое представительство: теоретические и исторические аспекты

Аннотация

В статье поднимаются теоретические вопросы значимости женского представительства в национальных парламентах в контексте стратегии достижения гендерного паритета в политике. Опираясь на теории репрезентации Х. Питкин, авторы размышляют о том, какую роль в продвижении ориентированной на женщин политике играет их представительство в законодательных органах, а также обращают внимание на кросснациональные особенности продвижения женщин в политику. В центре внимания в историческом очерке эволюции женского представительства в парламентах такие страны, как Великобритания, СССР, Ирландия, США, ОАЭ и др. Авторы обращают внимание на концепцию "государства, дружественного женщинам", сформулированную в скандинавских странах, и экстраполируют ее на теоретические размышления о значимости представительства женщин в парламентах других стран. Авторы демонстрируют разницу между дескриптивным и содержательным типами репрезентации на примере представительства женщин и анализируют теорию "критической массы", которая традиционно используются исследователями при разговоре о представительстве миноритарных групп в политике. гендерный парламент исторический

Ключевые слова: женское представительство, гендер, гендерное равенство, дескриптивная репрезентация, содержательная репрезентация, парламентаризм.

D. B. Vershinina, E.S. Burmistrova

WOMEN'S POLITICAL REPRESENTATION: THEORETICAL AND HISTORICAL ASPECTS

Представительство женщин в политике - один из основных показателей достижения гендерного равенства, если следовать принципам Совета Европы, среди которых - уровень представленности женщин в национальных парламентах. Многие авторы отмечают, что участие женщин в политической жизни коррелирует с вопросом человеческого развития: "...страны с более высоким уровнем человеческого развития, вероятно, имеют низкий уровень участия женщин в политической жизни" [1].

Между тем согласно статистике, приводимой Межпарламентским союзом, в 2021 г., только 26,1 % парламентариев в мире были женского пола, и только в пяти странах мира женщины составляют 50 % или более в представительных органах власти национального уровня (Мексика, Никарагуа, Руанда, ОАЭ и Куба) [2]. Приведенная статистика позволяет представителям виднейших международных организаций говорить о недостаточной представленности женщин на всех уровнях процесса принятия политических решений и об отдаленности достижения цели гендерного паритета в общемировом масштабе. Внимание ООН, Европейского союза и других международных организаций к проблемам представительства женщин в национальной и локальной политике активизирует попытки обосновать значимость женского голоса в политике, которые впервые были предприняты еще на рубеже XIX и XX вв., когда женское движение сосредоточилось на задаче получения женщинами активного и пассивного избирательного права. От утверждений британского премьер-министра второй половины XIX в. Уильяма Гладстона о том, что "включение слабого пола в политическую суматоху осквернит их природную скромность, нарушит их деликатность, чистоту, изысканность и возвышенность всей их натуры" [3], в течение XX в. многие передовые страны не просто пришли к принятию возможности политической карьеры женщины, но и реализовали идею женского политического лидерства. Проблема женского участия в политике также стала одной из активно изучаемых в исторической и политической науках, а расширение женского представительства на современном этапе позволяет перейти от анализа конкретно-исторических обстоятельств прихода женщин в политику к широким теоретико-методологическим исследованиям женского политического представительства. Женское представительство в политике: теоретико-методологические основания анализа

Традиционная политическая культура, в рамках которой женщины рассматривались лишь как объект политики, приводила не только к их отсутствию в политических институтах. Как отмечает белорусский историк И.Р. Чикалова, "устранение женщин на протяжении столетий из публичной жизни и властных сфер имело следствием практически полное игнорирование их в политической теории" [4, с. 82]. С античных времен утверждалось, что биологические особенности женского организма не позволяют слабому полу участвовать во властных структурах, поскольку у них отсутствуют качества, необходимые для политической и гражданской активности.

Однако политическая и - еще важнее - общественная активность женщин в XX столетии не просто поставила вопрос о необходимости представленности женщин в политике, но и сделала эту задачу одной из приоритетных для всех международных организаций, а также для большинства современных партий. Так, в аналитическом отчете Совета Европы 2016 г. утверждалось, что степень представленности женщин в политической жизни является "ключевым показателем гендерного равенства и полного осуществления женщинами прав человека и в то же время условием гендерного равенства, социальной справедливости и истинной демократии" [5].

Еще в 1967 г. американская исследовательница Ханна Питкин выпустила работу "Концепция репрезентации", в которой обратила внимание на значимость представительства любой группы общества в законодательных и исполнительных органах власти как возможность заявить о своем существовании и добиться реализации политики в своих интересах [6, р. 8-9]. Питкин при этом разделила репрезентацию на дескриптивную и содержательную, подразумевая под первой количественные показатели представленности группы в политике, а под второй - характеристики тех, кто представляет группу, к примеру, в национальном парламенте. В дальнейшем именно вопрос о том, как связаны между собой выделенные Питкин дескриптивная и содержательная репрезентации, или о том, насколько на самом деле представляют интересы конкретной социальной группы депутаты, обладающие теми же характеристиками, что и их избиратели, стал центральным поводом для дискуссий в феминистски ориентированных и более широких политологических текстах.

Осмысление значимости дескриптивного представительства женщин было результатом начавшегося еще в XIX в. спора о том, что именно лежит в основе требования равного представительства полов в политических институтах: если часть феминисток заявляла о том, что женщины ничем принципиально не отличаются от мужчин и должны находиться в парламенте как раз в силу отсутствия принципиальной разницы между полами, то другие, напротив, отмечали, что женщины привносят в политику нечто отличное от мужского опыта и на этом основании не могут быть корректно представлены мужчинами-депутатами. Таким образом, исследователи и активистки стали осознавать значимость количественного роста числа женщин-депутатов в парламентах и формулировать идею о необходимости достижения определенного порога в дескриптивном представительстве женщин (равно как и другой маргинализируемой группы). Подобные требования традиционно связывают с теорией "критической массы", в соответствии с которой группа сможет заявлять о себе, лишь добившись существенного количественного представительства в законодательных органах и политике в целом. Опорными текстами для развития этой теории стали работы Розабет Мосс Кантер [7; 8] и Друд Далеруп [9], в которых был обозначен порог в 30 % парламентариев как критерий достижения "критической массы".

Критики дескриптивного представительства отмечают, что невозможно радикально трансформировать государственную/региональную/локальную политику по достижении определенного процента представленности той или иной группы. Так, британские исследовательницы С. Чайлдз и М. Крук прямо заявляют: "...предположения о том, что существует линейная взаимосвязь между числом (женщин в парламенте - Е.Б., Д.В.) и результатами, а также о том, что есть точный переломный момент, после которого происходят изменения в пользу женщин, не выдерживают критики" [10, р. 126]. К примеру, значимые изменения могут быть достигнуты и тогда, когда в парламенте находится лишь небольшое количество женщин, но их влияние значимо настолько, что они способствуют изменению политики, как, например, произошло в США 1970-х гг. [11].

Вместо акцента на критическом количестве депутатов женского пола многие авторы сосредоточиваются на анализе факторов, которые могут помешать женщинам даже в относительно сбалансированном представительном органе продвигать политические меры в интересах женского пола: среди них называют партийную политику, институциональные нормы, недостаток законодательного опытау представителей меньшинств, электоральные системы и многое другое. Другими словами, важно не только количество женщин в парламенте, но и то, в каких политических обстоятельствах они действуют, а также какие взгляды они разделяют. Безусловно, женщинам сложнее продвинуть собственную повестку, когда они в абсолютном меньшинстве в представительном органе, но история XX в. показывает немало примеров, усложняющих картину и свидетельствующих о том, что само по себе попадание женщин в парламент не гарантирует готовность этих женщин защищать интересы других женщин: так, в Ирландии 1920-1930-х гг. немногочисленные депутаты женского пола голосовали за консервативные реформы, которые к концу 1930-х гг. превратили молодую республику в одно из наиболее патриархальных государств западного мира, в Британии данные о гендерном разрыве в голосовании демонстрируют большую консервативность женщин третьего возраста, в то время как более молодые представительницы женского пола чаще, чем их сверстники-мужчины поддерживают левые партии [12].

Впрочем, опыт стран Северной Европы, описанный впервые еще Хельгой М. Хернес в работе 1987 г., говорит о значимости количественных показателей представленности женщин в парламентах: чем выше доля женщин-парламентариев, тем более активная социальная политика, дружественная женщинам, проводится в государстве [13]. Таким образом, анализ того, насколько женщины представлены в национальном парламенте, дает возможность определить готовность государства проводить политику в интересах женщин, к примеру, принимать решения в сфере репродуктивной политики, борьбы с домашним насилием и т. д.

Эволюция женского представительства как политическая проблема XX - начала XXI веков

Являясь центральной задачей феминизма первой волны, который развивался начиная с 1840-х гг. в ряде стран Запада, политическое участие женщин уже ко второй половине XX в. стало восприниматься феминистками новой волны как более проблематизированное явление: в женском освободительном движении 1960-х гг. популярным становится радикальное крыло феминизма, представительницы которого критически оценивали саму идею кооперации женщин с такими мужскими по своей природе институтами, как политические партии или парламентские органы. Радикальные феминистки 1960-х гг. отмечали, что основной проблемой предшествовавшего им движения суфражисток была готовность вступать в "политически сомнительные союзы" для его защиты. Все чаще звучали высказывания о том, что "как только голоса были получены, женщины не попытались использовать их для более широких социальных изменений" [14, p. 39]. Действительно, к середине 1980-х гг. статистические данные о влиянии права голоса, предоставленного женщинам, на то, как они голосуют и как проявляют себя в национальной политике, едва ли были утешительны для тех, кто полагал, что женское представительство в политике - ключ к гендерному равенству. Однако в 1980-е гг., с преодолением доминирования сепаратистской позиции в женском движении, популярность стала набирать идея внедрения феминистски ориентированных политиков в партийные ряды с целью трансформации как образа партии, так и ее повестки в национальных парламентах.

Участие женщин в политике и представительных (а тем более исполнительных) органах власти - это вызов устоявшимся стереотипам о женском и мужском предназначении. Биограф первой женщины в британском парламенте Нэнси Астор пишет о ее "невероятном мужестве, необходимом, чтобы противостоять враждебности - мелочной, упорной и часто злобной со стороны ее коллег по Палате общин. Враждебность исходила в основном от ее собственной партии. Среди консерваторов был негласный консенсус по поводу того, что женщина-депутат по своей природе не права. Идея состояла в том, чтобы охладить ее пыл, добиться максимального смущения и унижения и таким образом убедить избирательные округа не выбирать других женщин-кандидатов. Консерваторы, которых она так хорошо знала, отвернулись от нее" [15, р. 323].

Почти через сто лет после Астор в британском парламенте как институте мало что изменилось: в 2017 г. разгорелся крупный Вестминстерский скандал, когда выяснилось, что в обеих палатах распространенной практикой были буллинг и сексуальные домогательства. Отголоски конфликта слышны и по сей день: так, осенью 2021 г. было заявлено, что новые парламентарии отныне обязаны проходить курс по предотвращению харассмента в течение первого года работы в Вестминстере (а давно сидящие на своих местах члены парламента должны проходить курс раз в три года) [16]. Аналогичные случаи, связанные с домогательствами, высокомерными и сексистскими фразами, отказом воспринимать женщин-парламентариев как равноправных коллег, фиксируются и в других парламентах[17]. Одной из наиболее громких историй было выступление Александры Окасио-Кортес, члена Палаты представителей США с 2019 г., в ответ на грубые комментарии республиканца Теда Йохо в ее адрес [18].

Таким образом, несмотря на увеличение представительства женщин (и других меньшинств), представительные учреждения зачастую продолжают оставаться закрытыми элитарными клубами с ограниченным доступом, или, как пишут исследователи о британской Палате общин, - "клубами пожилых мальчиков" (old boys' clubs). В таких обстоятельствах количественный критерий оказывается значимым, поскольку чем меньше женщин в парламенте, тем меньше у них шансов изменить политическую культуру, процветающую в представительном учреждении. Отсюда приверженность многих левых партий (начиная с 1980-х гг.) идее гендерного квотирования, которое, с их точки зрения, может исправить ситуацию с представленностью женского пола в парламенте и, как результат, в национальной политике. При этом, по мнению авторов, позиция партий по вопросу продвижения женщин в политику может играть более значимую роль, чем уровень развития женского движения в стране: во Франции и Уганде, характеризующихся слабым уровнем развития женского движения, в местных органах власти представлено большое количество женщин, а Индия и США, где женское движение развито в высокой степени, характеризуются низким уровнем представленности женщин в политике [19, р. 3].

Интересно, что существенно раньше к идее гендерного квотирования в XX в. пришли социалистические страны во главе с СССР: так, исследования участия женщин в партийных органах, проведенные социологом Галиной Силласте, демонстрируют, что со сталинских времен негласная квота предполагала строгое распределение мест по признаку пола (кроме ЦК и Политбюро): "... твердо выдерживалось неписаное правило: число женщин на руководящей партийной работе должно было соответствовать (примерно) их удельному весу в партии (в 1990 году -30,2 %). Таким и было реальное положение дел: в том же 1990 году среди секретарей первичных партийных организаций на долю женщин приходилось 34 %" [20, с. 114-115]. Впрочем, интеграция женщин в партийные механизмы и институты должно было продемонстрировать решенность женского вопроса в стране, однако в реальности деятельность женщин-депутатов советского периода едва ли позволяет говорить о дескриптивной, а тем более содержательной репрезентации женщин в политике. Об этом же писала М. Мо- линье, обращая внимание на существенное количество женщин, включенных в политический процесс в социалистических странах в периоды, когда независимая деятельность женского гражданского общества подавлялась при однопартийных правительствах [21]. Ю. Градскова отмечает, что "система "политического равноправия мужчин и женщин" в ее советском варианте характеризовалась прежде всего отсутствием женщин как коллективного актора - действующего субъекта, привносящего в политику свою субъектность и защищающего свои интересы", и важно отметить влияние этого феномена на восприятие женщины-политика и в современной России [22]. Так, сравнивая пути попадания женщин в политику Франции и России, Н.Ю. Лапина отмечает, что "несформированность в современной России институциональных механизмов продвижения женщин в политику и власть приводит к тому, что российские женщины чаще "следуют" за ситуацией, а их попадание во власть - результат стечения благоприятных обстоятельств, а не продуманной карьерной стратегии" [23]. Кроме того, женщины-политики в современной России не стремятся позиционировать себя как представительницы женского пола, не поднимают вопросы гендерного равенства, часто высказываются в защиту патриархальных ценностей, следуя за политическом курсом страны и проявляя лояльность по отношению к продвинувшим их мужчинам-политикам.

В отличие от России, и западные, и незападные демократии нацелены в современном мире на расширение женского представительства. Исследователи отмечают, что для признания в качестве значимого игрока на мировом рынке требуется искренняя приверженность построению устойчивого общества, что обязательно требует просвещенной политики в отношении положения женщин во всех слоях общества [24]. К примеру, правительство ОАЭ открыто заявляет о первостепенном значении гендерного равенства, что закреплено и в Конституции, гарантирующей женщинам равный с мужчинами правовой статус. В рамках укрепления своей позиции лидера по показателям гендерного равенства в регионе с 2019 г. указом Президента ОАЭ была установлена обязательная квота при выборах и назначении депутатов в Федеральный национальный совет в 50 %. Такая политика, в первую очередь, связана с тем, что основной целью ОАЭ - страны, характеризующейся влиянием иностранного капитала и большим присутствием экспатриантов, - является соответствие европейским "стандар-там" для расширения международного сотрудничества. В русле этой тенденции правительство ОАЭ стремится расширить женские права, однако "на самом деле они не заходят достаточно далеко, чтобы ликвидировать глубокую дискриминацию в отношении женщин в законодательстве и на практике" [25].

Заключение

Еще в конце 1980-х гг., исследуя политическую культуру различных стран, Г. Алмонд и С. Верба утверждали, что "политически компетентная, осведомленная и активная женщина выглядит существенным компонентом гражданской культуры" [26, с. 440], и можно лишь предполагать, какие последствия за собой привнесет "вживание" женщин в политику. В начале XXI в. участие женщин в политическом процессе стало распространенным явлением и требует анализа не только количественных, но и качественных параметров женского представительства.

С одной стороны, увеличение доли женщин-парламентариев действительно меняет направленность национальной политики, что, судя по всему, осознается политическими лидерами во многих странах мира; с другой, женщины-политики продолжают сталкиваться с трудностями на своем пути вхождения в национальную политику. К примеру, в 2009 г. в ирландском парламентском отчете "Женское участие в политике" были выделены ключевые препятствия для роста политического представительства женщин, которые являются универсальными, независимо от национальных или региональных характеристик: финансы (женщины имеют меньший доступ к денежным ресурсам и могут потратить меньше средств на избирательные кампании), представления о роли женщин в воспитании детей (уход за детьми останавливает женщин от участия в политике), вера в собственные возможности (женщины не уверены в своей победе на выборах и не баллотируются), общественные установки (даже левые партии больше ориентированы на мужчин) и процедуры отбора кандидатов (нацелены на мужчин, а не на женщин) [27, p. 11].

Цели ООН в области устойчивого развития между тем подталкивают страны мира стремиться к гендерному паритету, поскольку в качестве одной из задач ведущая международная организация заявляет необходимость "обеспечить всестороннее и реальное участие женщин и равные для них возможности для лидерства на всех уровнях принятия решений в политической, экономической и общественной жизни" [28]. Этого невозможно добиться без стремления к увеличению количественного и качественного политического представительства женщин на всех уровнях: от должности главы государства до участия в деятельности органов местного самоуправления.

Список источников и литературы

1. Mlambo C., Kapingura F. Factors influencing women political participation: The case of the SADC region // Cogent Social Sciences. 2019. Vol. 5, iss. 1.

2. New IPU report: more women in parliament and more countries with gender parity // Inter-Parliementary Union. 2022, 3 March. URL: https://www.ipu.org/news/press-releases/2022-03/new-ipu-report-more-women-in-parliament- and-more-countries-with-gender-parity#:~:text=The%20global%20proportion%20of%20women,in%20Parliament%20in%202021%20report (дата обращения: 28.07.2022).

3. Gladstone W.E. Female Suffrage: a Letter to Samuel Smith. 1892. // HathiTrust. Digital Library. URL: https://babeLhathitrustorg/cgi/pt?id=uiuo.ark:/13960/t6xw4s56z&view=1up&seq=5 (дата обращения: 28.07.2022).

4. Чикалова И.Р. Гендерная проблематика в политических науках // Введение в гендерные исследования. Часть 1. Харьков; СПб., 2001. 80 с.

5. Balanced participation of women and men in decision-making. Analytical report - 2016 data // Gender Equality Commission. 2016. URL: https://rm.coe.int/analytical-report-data-2016-/1680751a3e (дата обращения: 28.07.2022).

6. Pitkin H.F. The concept of representation. Berkeley: University of California Press, 1972. (Беркли, это город, где находится данное издательво, год выпуска книги пишем через запятую). 330 p.

7. Kanter R.M. Some effects of proportions on group life // The gender gap in psychotherapy ed. by P.P. Rieker, E.H. Carmen. Boston, MA: Springer, 1984. Pp. 53-78.

8. Kanter R.M. Men and women of the corporation. NY: Basic Books, 1977. 390 p.

9. Dahlerup D. From a small to a large minority: Women in Scandinavian politics // Scandinavian Political Studies. 1988. Vol. 11, iss. 4. Pp. 275-298.

10. Childs S., Krook M.L. Analysing women's substantive representation: From critical mass to critical actors // Government and opposition. 2009. Vol. 44, iss. 2. Pp. 125-145.Childs S., Krook M.L. Critical mass theory and women's political representation // Political studies. 2008. Vol. 56, no. 3. Pp. 725-736.

11. Norris P. A gender-generation gap? //Critical Elections: British Parties and Voters in Long-Term Perspective. 1999. Pp. 743-58.

12. Hernes H. Welfare state and woman power: Essays in state feminism // (Тут не нужно скобочки, так как идет название изд-ва, и год выруска, но неверный был. Ставим точку вместо двух косых черт.) Oxford: Oxford University Press, 1988. 176 p.

13. Nachescu V. Radical feminism and the nation: History and space in the political imagination of second-wave feminism //Journal for the Study of Radicalism. 2009. Vol. 3.1. Pp. 29-59.

14. Fox J. The Langhorne Sisters. London: Granta Books, 1998. 578 p.

15. Wolf M. Newly elected MPs must take sexual harassment course by end of year: HoC // Global News. 15.09.2021.

16. URL: https://globalnews.ca/news/8193670/sexual-harassment-course-house-of-commons/ (дата обращения:

17. 28.07.2022).

18. McGing C. Dealing with everyday sexism in Leinster House // Raidio Teilifis Eireann. 20.11.2018. URL: https://www.rte.ie/brainstorm/2018/1120/1012074-leinster-house/ (дата обращения: 28.07.2022).

19. aOc slams Ted Yoho's explanation of foul-mouthed confrontation // Youtube. 23.07.2019. URL: https://www.youtube.com/watch?v=_dzqrdHVE2g (дата обращения: 28.07.2022).

20. Goetz A.M. Paper commissioned for the EFA Global Monitoring Report 2003/4. The Leap to Equality. 2004.

21. Силласте Г.Г. Женские элиты в России и их особенности // Общественные науки и современность. 1994. №. 1. С. 112-121.

22. Molyneux M. Women's Rights and the International Context: Some Reflections on the Post-Communist States1 // Millennium. 1994. Т. 23. № 2. Pp. 287-313.

23. Градскова Ю.В. "Обычная" советская женщина-обзор описаний идентичности. М.: Sputnik+, 1991.

24. Лапина Н.Ю. Феминизация политической элиты: изучение проблемы в рамках компаративного исследования // Pro nunc. Современные политические процессы. 2009. №. 1 (9). С. 96-125.

25. Hesketh A., Williams J.B. Public policy on gender equality in the United Arab Emirates: a critical appraisal. 2021.

26. Human Rights Watch Submission to the Committee on the Elimination of Discrimination against Women on the United Arab Emirates // Human Rights Watch. 04.03.2021. URL: www.hrw.org/news/2021/03/04/human-rights- watch-submission-committee-elimination-discrimination-against-women (дата обращения: 28.07.2022).

27. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура. Политические установки и демократия в пяти странах. М.: Мысль, 2020. 502 с.

28. Women's Participation in Politics. Joint Committee on Justice, Equality Defence and Women's Rights. Second Report. October 2009. URL: https://data.oireachtas.ie/ie/oireachtas/committee/dail/32/ioint committee on justice_ and_equality/reports/2009/2009-11-05_women-s-participation-in-politics_en.pdf. (дата обращения: 28.07.2022).

29. Цель 5: Обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей всех женщин и девочек // Организация Объединенных Наций. URL: https://www.un.org/sustainabledevelopment/ru/gender-equality/ (дата обращения: 28.07.2022).

30. REFERENCES

31. Mlambo, C., Kapingura, F. Factors influencing women political participation: The case of the SADC region. Cogent Social Sciences, 5(1). 2019.

32. New IPU report: more women in parliament and more countries with gender parity // Inter-Parliementary Union. 3 March 2022. URL: https://www.ipu.org/news/press-releases/2022-03/new-ipu-report-more-women-in-parliament- and-more-countries-with-gender-parity#:~:text=The%20global%20proportion%20of%20women,in%20Parliament %20in%202021 %20report (accessed 28.07.2022).

33. Gladstone W.E. Female Suffrage: a Letter to Samuel Smith. 1892. URL: https://babel.hathitrust.org/ cgi/pt?id=uiuo.ark:/13960/t6xw4s56z&view=1up&seq=5 (accessed 28.07.2022).

34. Chikalova I. Gendernaya problematika v politicheskoj teorii. Vvedenie v gendernye issledovaniya. Chast' 1 [Gender Issues in Political Theory. Introduction to Gender Studies. Part 1]. Kharkov; Saint Petersburg. 2001. 80 p.

35. Balanced participation of women and men in decision-making. Analytical report - 2016 data // Gender Equality Commission. 2016. URL: https://rm.coe.int/analytical-report-data-2016-/1680751a3e (accessed 28.07.2022).

36. Pitkin, H.F. The concept of representation (Vol. 75). Univ of California Press. 1967.

37. Kanter, R.M. Some effects of proportions on group life // The gender gap in psychotherapy. Springer, Boston, MA. 1977. Pp. 53-78.

38. Kanter, R.M. Men and women of the corporation New York. NY: Basic Books. 1977.

39. Dahlerup, D. From a small to a large minority: Women in Scandinavian politics. Scandinavian Political Studies, 11(4). 1988. Pp. 275-298.

40. Childs S., Krook M.L. Analysing women's substantive representation: From critical mass to critical actors // Government and opposition. 2009. 44(2). Pp. 125-145.

41. Childs S., Krook M. L. Critical mass theory and women's political representation // Political studies. 2008. Vol. 56, no. 3. Pp. 725-736.

42. Norris P. A gender-generation gap? //Critical Elections: British Parties and Voters in Long-Term Perspective. 1999. Pp. 743-58.

43. Hernes H. Welfare state and woman power: Essays in state feminism. Oxford University Press, USA. 1987.

44. Nachescu V. Radical feminism and the nation: History and space in the political imagination of second-wave feminism //Journal for the Study of Radicalism. 2009. Т. 3. . 1. Pp. 29-59.

45. Fox J. The Langhorne Sisters. London. Cranta Books.1998.

46. Wolf M. Newly elected MPs must take sexual harassment course by end of year: HoC // Global News. 15.09.2021. URL: https://globalnews.ca/news/8193670/sexual-harassment-course-house-of-commons/ (accessed 28.07.2022).

47. McGing C. Dealing with everyday sexism in Leinster House //Raidio Teilifis Eireann. 20.11. 2018. URL: https://www.rte.ie/brainstorm/2018/1120/1012074-leinster-house/ (accessed 28.07.2022).

48. aOc slams Ted Yoho's explanation of foul-mouthed confrontation // Youtube. 23.07.2019. URL: https://www.youtube.com/watch?v=_dzqrdHVE2g (дата обращения 28.07.2022).

49. Goetz A.M. Paper commissioned for the EFA Global Monitoring Report 2003/4. The Leap to Equality. 2004.

50. Sillaste, G.G. ZHenskie elity v Rossii i ih osobennosti [Women's elites in Russia and their peculiarities]. Obshchestvennye nauki i sovremennost'. 1994. №. 1.С. 112-121. (In Russian).

51. Molyneux M. Women's Rights and the International Context: Some Reflections on the Post-Communist States1 // Millennium. 1994. Т. 23. №. 2. Pp. 287-313.

52. Gradskova, Yu.V. "Obychnaya" sovetskaya zhenshchina-obzor opisanij identichnosti ["Ordinary" Soviet Woman- Review of Identity Descriptions.]. Moscow, Sputnik+.1991. (In Russian).

53. Lapina, N. Yu. Feminizaciya politicheskoj elity: izuchenie problemy v ramkah komparativnogo issledovaniya [Feminization of the political elite: exploring the problem within the framework of comparative research]. //Pro nunc. Sovremennye politicheskie processy. 2009. №. 1 (9). Pp. 96-125. (In Russian).

54. Hesketh, A., Williams, J.B. Public policy on gender equality in the United Arab Emirates: a critical appraisal. 2021.

55. Human Rights Watch Submission to the Committee on the Elimination of Discrimination against Women on the United Arab Emirates // Human Rights Watch. 04.03.2021. URL: www.hrw.org/news/2021/03/04/human-rights- watch-submission-committee-elimination-discrimination-against-women (accessed 28.07.2022).Almond, G., Verba, S. Grazhdanskaya kul'tura. Politicheskie ustanovki i demokratiya v pyati stranah [The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations]. Litres.2020. (In Russian).

56. Women's Participation in Politics. Joint Committee on Justice, Equality Defence and Women's Rights. Second

57. Report. October 2009. URL: https://data.oireachtas.ie/ie/oireachtas/committee/dail/32/ioint committee on

58. justice_and_ equality/reports/2009/2009-11-05_women-s-participation-in-politics_en.pdf. (accessed 28.07.2022).

59. Cel' 5: Obespechenie gendernogo ravenstva i rasshirenie prav i vozmozhnostej vsekh zhenshchin i devochek [Goal 5: Achieve gender equality and empower all women and girls] // UN. URL: https://www.un.org/ sustainabledevelopment/ru/gender-equality/ (дата обращения 28.07.2022).

Размещено на Allbest.ru