Право и экономика в контексте НЭП: заметки на полях работ столетней давности российского юриста А.Г. Гойхбарга

Размещено на http://allbest.ru

ПРАВО И ЭКОНОМИКА В КОНТЕКСТЕ НЭП: ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ РАБОТ СТОЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ РОССИЙСКОГО ЮРИСТА А.Г. ГОЙХБАРГА

Упоров Иван Владимирович,

Шеуджен Нурдин Асланович,

В статье анализируются работы отечественного правоведа Александра Григорьевича Гойхбарга, посвященные правовым основам новой экономической политики (нэп) Советского государства. Основное внимание уделено его труду «Наша экономика и право», опубликованному в 1922 г., т. е. 100 лет назад. Освещается творческий и жизненный путь, оригинальный взгляд ученого и государственного деятеля на развитие социалистического экономического права в начальный период функционирования советского государства, его публицистический талант. Большая заслуга А.Г. Гойхбарга в теоретико-правовом обосновании нэп несомненна, а некоторые его суждения в этой сфере по-прежнему актуальны для современной России.

Ключевые слова: нэп, Гойхбарг, социалистическое право, пролетарское государство, частная инициатива.

Uporov Ivan Vladimirovich, Sheudzhen Nurdin Aslanovich

LAWAND ECONOMY IN THE CONTEXT OF THE NEP: NOTES IN THE MARGINS OFA CENTURY OLD WORKS OFTHE RUSSIAN LAWYER A.G. GOYKHBARG

The article analyzes the works of the Russian lawyer Alexander Grigorievich Goikhbarg, devoted to the legal foundations of the new economic policy (NEP) of the Soviet state. The main attention is paid to his work « Our Economy and Law», published in 1922, i.e. 100 years ago. The author highlights the creative career and life, the original view of the scientist and statesman on the development of socialist economic law in the initial period of the functioning of the Soviet state, his journalistic talent. Great merit of A.G. Goikhbarg in the theoretical and legal justification of the NEP is undeniable, and some of his judgments in this area are still relevant for modern Russia.

Keywords: NEP, Goikhbarg, socialist law, proletarian state, private initiative.

Экономическое развитие России претерпевает чрезвычайно противоречивую историю. До октябрьской революции 1917 г. в Российской империи имела место капиталистическая система хозяйствования, при этом экономическое право предполагало значительное влияние государства на деятельность крупных хозяйствующих субъектов (уставы акционерных обществ утверждались императором). В советском государстве в течение основного периода его функционирования имело место тотальное огосударствление экономики - в соответствии с политико-идеологической платформой большевиков. После распада СССР в 1991 г. в страну вернулся капитализм в самом радикальном и непривычном для советских людей его проявлении. А в последние годы в России вновь растет влияние государства в экономических отношениях, и ставится вопрос о необходимости более жесткого контроля государства в ведущих отраслях экономики. Во всех случаях ожидаемого экономического эффекта достигнуто не было (что, впрочем, неудивительно при такой нестабильности социально-экономического строя).

Но каждый раз при смене экономической стратегии государство издавало соответствующие экономические законы. При этом, как нам представляется, во взаимодействии государство-право-общество далеко не всегда власти удавалось и удается донести до жителей страны убедительные аргументы в пользу принятия (или отказа в принятии) того или иного закона, связанного с экономикой (в современной России, например, критикуется законодательство о налогах, банковской деятельности, проверках предпринимателей надзорными органами и т. д.). В данном контексте представляет интерес период НЭП (1921-- 1929 г.), а точнее первые годы после введения НЭП, когда принималось это очень неоднозначное для большевиков решение, когда некоторые авторитетные советские правоведовы выступали в печати с обоснованием НЭП и высказывали свою позицию о том, каким образом следует обеспечивать правовую основу НЭП.

В числе таких юристов был Александр Григорьевич Гойхбарг, чьи труды являются заметной вехой в истории отечественного экономического права. Вместе тем его роль в сложнейшее время переходного периода, когда В.И. Ленину и его соратникам приходилось предпринимать огромные усилия для того, чтобы убедить товарищей по РКП(б) в необходимости НЭП, на наш взгляд, недостаточно оценена. В этой связи рассмотрим позицию этого правоведа при введении НЭП в советской России в начале 1920 г., т. е. сто лет назад.

Судьба А.Г. Гойхбарга как правоведа изначально складывалась из юридических знаний, полученных им еще в Российской империи на юрфаке Санкт-Петербургского университета, который уроженец г. Каменец-Подольского успешно окончил в 1910 г. Блестящие знания изученных правовых дисциплин, склонность к исследовательской деятельности стали основанием для оставления его в университете на кафедре гражданского права для приготовления к профессорскому званию. Преподавательскую должность он совмещал с деятельностью сначала помощника присяжного поверенного, а затем (с 1914 г.) собственно присяжного поверенного. С молодых лет приобщился к практической политике, разделяя преимущественно взгляды меньшевистской фракции РСДРП и действуя в легальном поле, в основном в форме публицистики. В 1905 г. в 22-летнем возрасте являлся соредактором газеты «Новая жизнь» - печатного органа РСДРП, публиковал статьи в газете «Право» (орган партии кадетов), журнале «Вестник гражданского права» и в других изданиях. Предметом его исследований являлись гражданское, семейное, торговое, трудовое, земельное право, по разным аспектам которых он быстро стал одним из самых публикуемых юристов дореволюционной России [1, с. 369]. После октября 1917 г. как сторонник социал-демократов, теперь уже большевизма, окунулся в активную организационно-правотворческую деятельность в советских правительственных структурах. По распоряжению предсовнаркома В.И. Ленина на основании рекомендации ответственного работника НКЮ и известного правоведа, политика-большевика М.А. Рейснера был назначен заведующим Отделом кодификации и законодательных предположений НКЮ. Эту должность совмещал с профессорством в МГУ и активной правовой публицистикой. Участвовал в разработке проекта первой Конституции РСФСР 1918 г. (не во всем соглашался с итоговым текстом, считал его излишне декларативным) [2, с. 4]. Принимал активное и непосредственное участие в создании первого ГК РСФСР 1918 г. и других актов по указанным выше отраслям права [3, с. 77]. Гойхбарг обладал способностью убедительно разъяснять необходимость принимаемых советской властью законов. Так, в конце 1918 г. он по поручению Ленина подготовил и опубликовал комментарий к Постановлению Всероссийского чрезвычайного съезда Советов (8 ноября) «О точном соблюдении законов», и его комментарий вместе с текстом самого постановления съезда [4, с. 533-535] был направлен как руководство к действию во все наркоматы. В том же году была издана его брошюра «Новое семейное право», которая носила разъяснительный характер, где в доступной форме изложена суть политики советского государства в данной сфере [5, с. 176].

Ученый написал много работ по теории права, высказывая своеобразные взгляды, в частности, полагая, что «пролетариат в процессе социальной революции заменяет право организацией обеспечения материальных и духовных потребностей индивидуумов» [6, с. 171], т. е. право как общественное принуждение должно исчезнуть в силу ненадобности, и трансформируется в совокупность социальных функций, возлагаемых на граждан новой социалистической страны. Гойхбарг доказывал также абсурдность деления права на публичное и частное в условиях социализма, поскольку частное право охраняет частную собственность капитала и допускает эксплуатацию человека человеком, что недопустимо в государстве трудящихся [7, с. 38]. По этому и другим вопросам он вступал в дискуссии с другими советскими правоведами (Я.Л. Берман, М.М. Брагинский, Я.Н. Брандебургский, К.М. Варшавский, А.В. Венедиктов, Е.Б. Пашуканис, И.С. Перетерский, П.А. Руднев, П. И. Стучка и др.). Эти дискуссии в своих активных проявлениях развивали теорию советского социалистического права, позволяя лучше понять закономерности развития отечественной юридической науки [8, с. 292]. В 1920 г. Гойхбарг являлся одним из обвинителей по делу Колчака и его министров. С учетом своей энергичной деятельности, опять же по рекомендации Ленина, Гойхбарг с 1921 по 1923 гг. являлся председателем Малого Совнаркома, оставаясь в штате НКЮ. В 1922 г. он получил звание профессора, несколько лет (с 1923 по 1927 гг.) был директором Института советского права.

Как видно, к началу НЭП Гойхбарг уже являлся одним из самых авторитетных правоведов молодой Советской республики. И его способности потребовались в реализации НЭП, которую он поддерживал, с точки зрения ее теоретико-правового обоснования. На этот счет им был опубликован ряд работ, из которых выделяется статья «Наша экономика и право», опубликованная в «Еженедельнике советской юстиции» в мае 1922 г. [9], в связи с этим рассмотрим ее подробнее.

В начале своей работы Гойхбарг объясняет причины ее написания. Дело в том, что НЭП была провозглашена на Х съезде РКП(б) и организационно закреплена начальными актами ВЦИК и СНК в 1921 г., в частности, в рамках поэтапного углубления нэпа было решено приостановить национализацию, выражаясь современным языком, малого и среднего бизнеса, переложив на эти структуры производство предметов широкого потребления. Было разрешено учреждать частные предприятия (не более 20 работников); крупным национализированным предприятиям (в том числе трестам) разрешалось продавать на рынке 50 % своей продукции, торговать друг с другом и с другими хозяйствующими субъектами и т. д., т. е. расширялись рыночные функции [10, с. 30]. Вместе с тем многие вопросы по дальнейшему правовому обеспечению НЭП были недостаточно ясны, ведь НЭП была объявлена в сложнейшей социально-политической обстановке, объявление о НЭП стало неожиданностью для советского общества (равно как провал в экономике к рубежу 1920 г. стал неожиданностью для советской власти [11, с. 68-86]), соответственно, о планомерной, продуманной реализации НЭП на начальном этапе речи не было.

Например, юрист В. Самойлов, касаясь этой темы, в начале 1922 г. утверждал, что для НЭП требуется «единое, решительное, централизованное» законодательство, предусматривающее уступки «интересам частных лиц и буржуазной идеологии», но эти уступки вынуждены и направлены на развитие производительных советского государства, и такой подход «означает восстановление основных положений гражданских законов, действующих в западно-европейских государствах» [12, с. 6]. Такого рода суждения не были удивительными, ведь сам Ленин в апреле 1921 г. писал о том, что «поскольку мы еще не в силах осуществить непосредственный переход от мелкого производства к социализму, постольку капитализм неизбежен в известной мере, ... и постольку мы должны использовать капитализм (в особенности направляя его в русло государственного капитализма), как посредствующее звено между мелким производством и социализмом, как средство, путь, прием, способ повышения производительных сил» [13, с. 229]. Такого рода установки понимались по-разному, в том числе отмеченный выше правовед В. Самойлов высказал свою точку зрения.

Однако с позицией Самойлова Гойхбарг был категорически не согласен, полагая, что уступки не должны быть такими, которые могут обрушить интересы социалистические революции: «Предначертать такую программу -- значит потребовать полной реставрации («восстановления») дореволюционного, дооктябрьского строя в основной области - в области хозяйственных отношений» [9, с. 1]. Он отмечает, что это, казалось бы, совершенно очевидная вещь, но коль скоро идеи, изложенные Самойловым, о неправильном понимании НЭП и нового экономического права все-таки появляются, то необходим обстоятельный аргументированный ответ, и Гойхбарг дает его. Он пишет, что «необходимо твердо усвоить себе своеобразие переходной эпохи, которую мы переживаем. Новая экономическая политика означает возврат к капитализму, но только ограниченный возврат» [9, с. 1]. И далее, ссылаясь на выступление Троцкого перед Генуэзской конференцией о экономико-финансовом сотрудничестве («они хотят буржуазного права, а мы предлагаем приспособиться к советскому праву»), Гойхбарг постулирует: «Восстановление основных положений гражданских законов, действующих в западноевропейских государствах, может произойти только в результате поражения ныне существующего строя, но такое “восстановление” не может никоим образом быть сознательной программой наших действий» [9, с. 1].

Здесь Гойхбарг, как видно, ставит вопрос ребром: если вернуть экономическое право буржуазных стран, то Советская республика падет. Но такого возвращения не может быть, полагает ученый, поскольку за прошедшее короткое время после революции советская власть заняла основные хозяйственные позиции, включая запрет частной собственности на землю, отсутствие частных железных дорог, частного флота. В руках советского государства - внешняя торговля и «крупнейшая» промышленность, и уже только этого достаточно для того, чтобы не вести речи о восстановлении «основных положений европейских гражданских законов», как предлагал вышеупомянутый В. Самойлов. А речь может идти только об определенном компромиссе, в рамках которого допустимы некоторые уступки, соответственно и советское законодательство при НЭП должно быть компромиссным, и в этом смысле даже в некоторой степени логически противоречивым, поскольку, как сам же Гойхбарг писал ранее, «несмотря на принятие декретов об отмене буржуазного правового уклада, буржуазное право не может быть изжито» [14, с. 6].

Гражданские (экономические) законы западноевропейских государств стали результатом буржуазных революций, которые «сняли феодальные путы с людей и вещей. Эти основные положения сводятся к так называемой свободе собственности, свободе труда, свободе обращения - к манчестерскому принципу невмешательства государства в имущественные взаимоотношения граждан. Маркс давно уже вскрыл под этой свободой всестороннюю социальную зависимость, яснее ясного показал свободным гражданам, что они рабы вещей, внушающие себе, что, как личности, они свободны. Под давлением рабочих масс буржуазии капиталистических западноевропейских государств пришлось к концу прошлого и к началу нынешнего века в некоторых случаях изменить принципы свободы договора, свободы труда и т. д.» [9, с. 2]. Гойхбарг задается вопросом: может ли пролетарское государство, даже в эпоху государственного капитализма, вернуться к таким законам первоначального накопления капитала? И сам же отвечает: «Нет, конечно». Делая некоторые уступки частным интересам, Советская республика «отнюдь не должна делать уступок буржуазной идеологии» [9, с. 2], а должна творить «своеобразное право переходного времени», связанного с НЭП.

Гойхбарг, размышляя об этом, делает упрек коллегам-юристам, работающим в наркоматах, которые не замечают, что и в самих буржуазных государствах прошли изменения, продиктованные новейшей буржуазной теорией права. Там буржуазные правоведы вместо индивидуалистических идей уже говорят о собственности как о социальной функции, подлежащей осуществлению сообразно той цели, ради которой эта собственность предоставлена. Соответственно, они уже отказываются считать право собственности, как прирожденное неотъемлемое и беспредельное право, а считают собственников как простых управителей предоставленных в их заведование благ, которых, если они плохо работают, можно сместить [9, с. 2]. Здесь Гойхбарг затрагивает свой тезис о трансформации права в социальной функции, который подвергался довольно резкой критике его коллег- правоведов. В частности, Е.Б. Пашуканис усматривал в этом приверженность капиталистической правовой науке [15, с. 53]. Но Гойхбарг оставался при своем мнении, утверждая, что в Советской республике даже в тех случаях, когда определенные предметы предоставляются в частное обладание (не только на началах ограниченного пользования или использования, но и на началах собственности в режиме наименее ограниченного использования), не приходится говорить о полном распоряжении объектами собственности, а следует говорить «о правильном использовании своего права в пределах, предоставляемых государственной властью» [9, с. 2].

Гойхбарг подчеркивает, что ограничения собственности имеют место, как в буржуазных государствах, так и в советском пролетарском государстве. Другое дело, в пользу чьих интересов власть устанавливает юридические ограничения: в буржуазных государствах - в пользу частных интересов, а в России - в пользу пролетарского государства, и это незыблемо. При этом советская власть в лице соответствующих наркоматов и подчиненных им управленческих структур должна поощрять частную инициативу, даже при всех ограничениях, если следствием этой частновладельческой инициативы будет польза советскому обществу, советскому государству, советским людям. Указанные ограничения касаются всех аспектов частновладельческого права, если они противоречат не только социалистической идеологии, но и трудовым гарантиям работников. Поэтому рабочие в условиях НЭП даже на частных, арендных, концессионных предприятиях работают на основах, установленных в обязательных (как для предпринимателей, так и для рабочих) законах о труде. Условия труда урегулированы в кодексе законов о труде. У нас имеется закон о минимальной заработной плате, ниже которой предприниматели не могут платить. Рабочий договор у нас не зависит от воли сторон, т. е. от воли предпринимателей. Минимум человеческих условий труда гарантирован рабочим. Исходя из интересов пролетариата, как класса, пролетарское государство не может отказаться от принудительной гарантии этих минимальных человеческих условий труда [9, с. 2].

На наш взгляд, данное суждение Гойхбарга в значительной степени актуально и для современной России. Это касается и его рассуждений о свободе договоров в сфере экономических отношений периода НЭП. Ученый считает, что времена абсолютной свободы договоров позади в тех же буржуазных государствах, и договора там уже основываются на принудительных нормах права, т. е. на законах (об акционерных компаниях, о договоре страхования имуществ и т. п.), соответственно соглашение, отступающее от принудительных норм права, делает недействительным весь договор. А в условиях НЭП абсолютная свобода договоров тем более недопустима, поскольку «при крайней трудности контроля над многочисленными, рассыпанными в разных местах сделками предоставление полной свободы в этих сделках могло бы привести к гибели хозяйственный организм пролетарского государства» [9, с. 2].

Гойхбарг пишет, что «и наши законы об обязательственном, договорном праве должны охранять интересы слабейших в имущественном отношении групп населения против беззастенчивой эксплуатации их крупными хищниками» [9, с. 2]. Этот тезис также представляется актуальным для современной России. В любом случае, как следует из заключительной части статьи Гойхбарга, пролетарское право в переходное время НЭП, допуская определенные уступки капиталистическим элементам, ни при каких обстоятельствах не должно «приносить в жертву» интересы пролетарского государства.

Гойхбарг обращался к вопросам экономического права НЭП и в других работах. В частности, комментируя нормы об институте собственности в ГК РСФСР 1922 г., он отмечал, что «самое широкое и наилучшим образом обеспеченное право собственности принадлежит государству. Затем следуют кооперативные организации, а наиболее узким правом собственности пользуются частные лица. Так, кооперативные организации в противоположность частным лицам вправе владеть предприятиями с неограниченным числом наемных рабочих» [16, с. 21]. Такой подход соответствовал политико-идеологической доктрине большевистской власти, осуществлявшей стратегию огосударствления экономики при тактическом замедлении этого процесса на время НЭП.

Довольно сложную правовую материю Гойхбарг затронул также во второй половине 1920 г. в своей работе «Международное право» [17], которая фактически полностью была посвящена международному частному праву (как отмечается в литературе, причина такого явного несоответствия остается неизвестной) [18, с. 170]. Ученый полагал, что в этой отрасли права не может быть общепризнанных начал, поскольку в разных государствах мнения юристов, решения судов, постановления законов, касающиеся этих основных вопросов, сильно между собою расходятся [17, с. 7]. Соответственно в СССР не следует применять законодательство чужой страны, применяя только свой закон, и такой подход, по его мнению, в сущности, отменяет нормы частного международного права. Однако, учитывая, что союзные республики в СССР как самостоятельном государстве имели определенный международно-правовой статус (согласно Конституции СССР 1924 г. РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР имели право свободного выхода из Союза), то внутри СССР имели место непростые отношения между республиками, и прежде всего, имея в виду экономику, учитывая несовпадение республиканского гражданского законодательства по ряду направлений. В связи с этим (считал Гойхбарг) необходимо выработать правила частного международного права применительно к межреспубликанским отношениям. Но в рамках НЭП этого сделано не было - союзный законодатель издавал по этому поводу лишь отдельные акты (о поставках продукции, о перевозках грузов и т. д.). И только в 1936 г. Постановлением ЦИК и СНК СССР было определено, что гражданское законодательство должно быть единым для всего СССР, а фактически Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик были приняты довольно поздно - в 1961 г., что свидетельствует о сложности этой сферы правовых отношений, о чем писал Гойхбарг.

К концу НЭП Гойхбарг резко снизил свою научную активность, причиной чему стали обстоятельства личной жизни - его сын был осужден и расстрелян как враг народа, а сам ученый был исключен из партии. Трудовую деятельность он продолжил в качестве юрисконсульта в Народном комиссариате внешней торговли СССР. Но с конца 1930 г. Гойхбарг возвращается к правовым исследованиям, в 1944 г. ему без защиты присуждается ученая степень доктора юридических наук, он публикует ряд работ, но уже без прежней энергетики. В 1947 г. он сам был обвинен в государственном преступлении, помещен в психиатрическую больницу, в 1956 г. он и его сын были реабилитированы, а через шесть лет Гойхбарг ушел из жизни, насыщенной творческой деятельностью и вместе с тем драматизмом и трагизмом. Но он оставил о себе добрую память в виде своих научно-правовых работ, ряд которых, в особенности касающихся периода НЭП, по-прежнему актуальны для современной России.

правовед гойхбарг новая экономическая политика советское государство

Литература

1. Лушников А.М. Российская школа трудового права и права социального обеспечения: портреты на фоне времени (сравнительно-правовое исследование): в 2 т. Ярославль, 2010. Т. 1.

2. Гойхбарг А.Г. О Советской конституции // Пролетарская революция и право. 1918. № 3-4.

3. Леоненко Н.Т. Александр Григорьевич Гойхбарг: годы свершений, поражений и забвения // Юридическая наука и практика. 2020. № 4. Т. 16.

4. Гойхбарг А.Г. Исполняйте законы Советской Республики! // Антология мировой правовой мысли: в 5 т. М., 1999. Т. 5.

5. Олейник И.И. Роль А.Г. Гойхбарга в становлении советской науки семейного права / / Теория и практика общественного развития. 2014. № 12.

6. Гойхбарг А.Г. Пролетариат и право // Вестник жизни. 1919. № 6-7.

7. Гойхбарг А.Г. Основы частного имущественного права: очерки. М., 1924.

8. Соборнов П.Е. К вопросу о правопонимании в советской юриспруденции 20-30х годов ХХ века // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2019. № 3. Т. 10.

9. Гойхбарг А.Г. Наша экономика и право // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 19-20.

Размещено на Allbest.ru