Некоторые факты сохранения колокольного искусства в Сибири в 1940-х годах: значение и культурные последствия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Некоторые факты сохранения колокольного искусства в Сибири в 1940-х годах: значение и культурные последствия

Колокольный звон является неотъемлемой частью русской культуры. Звоны были адресованы абсолютно всему населению России и совершались как во время богослужений, так и по поводам, с ним не связанным, - от чрезвычайных ситуаций до государственных праздников. В 1920-30-х годах общегосударственная политика борьбы с религией в первую очередь обрушилась на колокола. Всесоюзная кампания по заготовке колокольной бронзы достигла своего максимума к началу 1940-х годов. Ее итогом стало уничтожение колоколов-гигантов и большинства колокольных подборов, запрет как сигнального, так и церковного колокольного звона.

В исторически сложившихся условиях нехватки колоколов Сибирь стала наиболее пострадавшей территорией от последствий антиколокольной политики. Однако именно в Сибири обнаружены факты попыток сохранения утраченной традиции. Ими стали попытки устного сохранения колокольного звона даже в условиях отсутствия инструмента-звонницы, случаи возобновления совершения колокольного звона и введение его в богослужение, факты колокольного литья и сохранения исторически ценных колоколов.

Данная статья призывает по-новому взглянуть на сложившееся мнение о том, что традиция колокольного звона в СССР была безвозвратно утрачена. Факты ее сохранения известны не только в Сибири, но сведения об этом разрозненны и не систематизированы. В части исследования церковных звонов необходимо особое внимание уделить изучению богослужебной деятельности не закрывавшихся в годы советской власти монастырей и приходских храмов, а также исторических театральных постановок, где звучали русские традиционные колокольные звоны. В части исследования сигнальных звонов - обратить внимание на ведомственные музеи МЧС, маяки, железнодорожные станции. Собранные сведения позволят создать историческую и культурную базу для возрождения колокольного искусства.

Ключевые слова: колокола в Сибири, колокольные звоны в Сибири, антиколокольная кампания, заготовка колокольной бронзы, колокольное литье в Сибири, колокола в театре, колокол Казикермен, колокола завода «П. И. Гилёва сыновей».

Some facts about the preservation of bell art in Siberia in the 1940s: significance and cultural implications

колокольное искусство

Bell-ringing is an integral part of the Russian culture. The ringing was addressed absolutely to the entire Russian population and used during both divine services and on occasions not related to them, ranging from emergencies to national holidays. The nationwide anti-religion policy targeted the bells first and foremost in the 1920-1930s. The all-union campaign for the procurement of bell bronze reached its peak at the beginning of the 1940s. It resulted in the destruction of giant bells and most bell settings, and the prohibition of both signal and church bell ringing.

Given the historical shortage of bells, Siberia became an area, which suffered the most from the implications of the anti-bell policy. However, it is in Siberia that evidence of attempts to preserve the lost tradition has been found. They include attempts to orally preserve the chime even in the absence of a bell-ringing instrument, cases of renewed chime performance and its introduction to divine service, facts of bell casting, and the preservation of historically valuable bells.

This article calls for a new view on the prevailing opinion that the tradition of bell-ringing in the USSR was irrevocably lost. The facts of its preservation are known not only in Siberia, but information about it is scattered and not systematized. When studying the church bells, special attention should be paid to the study of liturgical activities of monasteries and parish churches, which were not closed during the Soviet regime, as well as historical theatrical performances, where the Russian traditional bell-ringing was carried out. As for the study of signal bells, the attention should be paid to departmental museums of the EMERCOM, lighthouses and railway stations. The collected data will make it possible to create a historical and cultural basis for the revival of bell art.

Keywords: bells in Siberia, bell-ringing in Siberia, anti-bell campaign, bell bronze procurement, bell casting in Siberia, theatre bells, Kazikermen bell, bells of P.I. Gilev and Sons Factory.

Первая пятилетка в СССР, названная индустриальной, поглотила большинство церковных колоколов. Их массовое целенаправленное искоренение, санкционированное советской властью, привело к практически полному исчезновению веками складывавшейся звонарской культуры. Для ее уничтожения достаточно было уничтожить инструмент - колокольню с подбором колоколов: исполнителям негде было практиковаться, и колокольное искусство исчезло само собой.

Обоснование уничтожения колоколов в 1930-х годах пытался привести П. В. Гидулянов в своей работе «Церковные колокола на службе магии и царизма (фактические материалы)» [8]. Вопросы потерь колокольного фонда в первые годы СССР поднял В. Ф. Козлов [10]. Аспекты антиколокольной кампании на Дону в 1920-30-е годы рассмотрела Л. В. Табунщикова [18]. Особенности антиколокольной политики середины 20-х - начала 30-х годов XX века и ее реализацию в Смоленске рассмотрел священник Валерий Рябоконь [17]. Вопросы борьбы с колокольным звоном на Тамбовщине затронул священник Георгий Тарасов [21]. Состояние колокольного искусства в России в Советскую эпоху рассмотрели В. И. Пестрецов [15] и С. Г. Тосин [22], однако сведений о Сибири в опубликованных ими данных не приводится, но механизмы заготовки колокольной бронзы в Сибири и культурные последствия этого явления проанализировал А. В. Талаш- кин [19]. Известно, что колокольное искусство в годы советской власти, за редким исключением, в СССР прервалось. Особенно остро этот вопрос встал в Сибири, где колокольный фонд, изначально испытывавший нехватку колоколов, в 1930-е годы пострадал наиболее сильно.

Сохранились свидетельства того, что носители звонарской культуры какое-то время еще пытались ее сберечь, даже не имея инструмента - колокольни с колоколами. Настоятель новосибирского храма во имя Михаила Архангела игумен Владимир (Соколов) вспоминает, как в его детстве, в 1940-х годах, в селе Рачеевка Курганской области в домах во время Великой Отечественной войны по большим церковным праздникам собирались верующие и читали молитвы. А по окончании богослужения пели колокольный звон.

Принято считать, что традиция звонов сохранилась в единичных случаях в центральной части России: в Псково-Печерском монастыре (он не закрывался), в Ростове Великом (сохранен исторический подбор и зафиксированы звоны, производимые на нем). Несмотря на закрытие Троице-Сергиевой лавры, звон удалось восстановить, правда, не без потерь: три главных лаврских колокола были уничтожены зимой 1929-1930 годов.

В Сибири имеются факты, свидетельствующие о том, что в 1940-х годах, в условиях практически полного уничтожения колокольного фонда, все-таки предпринимались попытки сохранения звонарской традиции, местами весьма успешные.

Говорить о колокольном звоне на официальном уровне стало возможно лишь по окончании Великой Отечественной войны. Архиепископ Новосибирский и Барнаульский Варфоломей (Городцов) лично беседовал по этому вопросу с уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР по Новосибирской области П. Созонёнком. Уполномоченный констатировал факт, что Постановлением Совнаркома СССР № 2137-546с от 22/ VIII-45 г. колокольный звон разрешен [3, л. 18]. В Новосибирске в это время действовали две церкви, и обе они озадачились вопросами обустройства колоколен. Настоятель Успенской церкви Новосибирска протоиерей Николай Сыр- нев информировал уполномоченного, что в связи с окончанием церковной пристройки, разрешенной ранее, на 9 декабря 1945 года назначено поднятие креста и колоколов, и просил выдать на это официальное письменное разрешение. Письменное разрешение уполномоченный Созонёнок не выдал, а о назначенном поднятии колоколов и креста предупредил местные власти: Горисполком, Дзержинский райисполком, Гормилицию и Горком ВКП(б).

Если был запланирован подъем колоколов, значит, они уже имелись. Забегая вперед, скажем, что в своем отчете уполномоченный П. Созонёнок описал этот скромный подбор: «Восемь небольших колоколов, самый тяжелый из них 12 килограмм, затем 8 килограмм, остальные мелкие в 600 грамм, 400 грамм и т. д.» [3, л. 55 об.]. Настоятель, конечно же, хотел усилить подбор благовестником, и поэтому староста Успенской церкви Щедрин просил уполномоченного оказать содействие в получении хранящегося на складах Новосибирской конторы Вторцветмета около 15 пудов лома колоколов, необходимого для отливки. «Так как Новосибирская контора Вторц- ветмет отпустить лом колоколов, как и всякие цветные металлы, не имеет права без наряда Главка, Щедрин просил меня возбудить ходатайство перед Главком через Совет о выдаче наряда на 15 пудов лома. Я рекомендовал этот вопрос поставить в Москве через Архиепископа и Московскую Патриархию. Вопрос о порядке приобретения металла церковными организациями и отливки колоколов на государственных заводах не ясен и требуются разъяснения со стороны Совета» [3, л. 54].

Уклонение уполномоченного от помощи в приобретении металла не остановило верующих в стремлении приобрести колокола. Настоятель объявил с амвона, что правительство разрешило колокольный звон, попросил помощи и молитв. И прихожане ответили делом: «В Успенскую церковь вскоре же после объявления об этом было пожертвовано более 20 медных годных и негодных самоваров, медные чайники, примуса, медный лом и т. п.» [3, л. 55 об.].

9 декабря 1945 года в Успенской церкви Новосибирска состоялся большой праздник: были совершены освящение и подъем на колокольню креста и колоколов. Чин освящения колоколов и креста происходил при значительном стечении верующих. Настоятель церкви о. Николай Сырнев объявил верующим о времени праздника без предварительного согласования с уполномоченным, за что получил предупреждение, однако колокола были подняты.

Попытки обустроить колокольни Новосибирска продолжались и в 1946 году. В марте благочинный Новосибирских церквей архимандрит Никандр (Вольяников) поставил вопрос перед П. Созонёнком о ходатайстве последнего перед местными организациями о разрешении на продажу со складов уже более значительной массы - 80-100 пудов колокольной бронзы, а также о содействии в размещении заказов на изготовление колоколов на местных заводах. Приходская община Успенской церкви также подняла вопрос об оказании помощи уполномоченным в отливке на заводе № 664 трех колоколов из металла, пожертвованного церкви, общим весом до 25 пудов.

В беседах с представителями епархии П. Со- зоненок не препятствовал отливке колоколов, рекомендовал затрагивать эти вопросы непосредственно в местных организациях, а дирекции завода № 644 разъяснил, что Правительством СССР колокольный звон разрешен [4, л. 5-5 об.]. Кроме того, уполномоченный давал советы не идти на весьма сомнительные сделки с различного рода жуликами и «дельцами», предлагающими отлить колокол для церкви без особых хлопот для настоятеля. П. Созонёнку стало известно, что представителям прихода Вознесенской церкви неустановленными лицами было сделано предложение отлить 35-пудовый колокол за 80 тысяч рублей, причем эти лица заявили, что сами достанут металл, отольют колокол и доставят его в ограду церкви без всяких забот со стороны прихода [3, л. 54].

На складах Сибирской Краевой конторы «Металлом», а также на предприятиях, покупавших у конторы колокольную бронзу, даже к концу 1940-х годов, по-видимому, оставалось еще много не только осколков, но и сохранившихся колоколов. «В марте с. г. (1946. - А. Т.) церковным Советом Вознесенской церкви на одном из заводов 179 комбината куплен находившийся на складе завода церковный колокол весом 21 пуд. Этот колокол и 6 колоколов малого размера в 8 килограмм и меньше в конце марта подняты на церковь, и производится колокольный звон» [4, л. 5].

Однако в справке представителю ЦК ВКП(б) тов. Протазанову П. Созонёнок говорит о том, что сам пресек заключение договора об отливке колоколов, а за продажу колокола помощник директора наказан. В справке он написал о том, что была попытка церковного совета Успенской церкви в начале 1946 года отлить 3 колокола общим весом 25 пудов на заводе № 644 из материала, пожертвованного в церковь. Зам. председателя горисполкома т. Сташков предупредил директора завода, и на заводе отливать колокола отказались.

Если в Новосибирске только обсуждались вопросы отливки колоколов, то в Тюмени это удалось реализовать. Дореволюционная Тюмень славилась мастерами-литейщиками. В разное время в этом сибирском городе были известны мастера Колокольниковы, Шмотины, Котельниковы, Гилёвы, Шапошников, Кондаков, Петров. Известно, что в 1913 году только на одном заводе Гилёвых было занято около 20 рабочих. Возможно, к 1940-м годам в Тюмени еще оставались люди, способные выполнить хотя бы разовую отливку.

Документально известно об отливке двух больших колоколов на деревообделочном комбинате «Красный Октябрь». Колокола были отлиты в 1946 году для Знаменского собора города Тюмени. Тюменский горком ВКП(б) охарактеризовал действия управляющего комбинатом как «позорный поступок», «осудил позорные действия управляющего комбината “Красный Октябрь”, члена ВКП(б) тов. Суслова». Секретарю парторганизации комбината тов. Ленёву было велено обратить внимание на слабый контроль за действиями хозяйственных руководителей. Постановление о вопиющем поступке было разослано во все первичные организации для ознакомления секретарей парторганизаций и коммунистов - руководителей предприятий и организаций ТОЦДНИ. - Ф. П-7. - On. 1. - Д. 1265. - Л. 17. Цит. по [11, с. 97]..

Еще один факт отливки колокола в Тюмени отмечает омский краевед Наталья Лебедева: «В январе 1949 года в Тюмени был приобретен 72-пудовый колокол, поднятый на колокольню Крестовоздвиженской церкви» [12]. Этот благовестник, пожалуй, является единственным материальным свидетельством литья колоколов в Сибири в 1940-х годах, он до сих пор находится на колокольне омского Крестовоздвиженского собора. В нижней части его отлита короткая надпись «1948 г.». Колокол интересен своей угловатой формой и профилем, а также не характерной для церковных колоколов формой короны - она отлита в виде стола с четырьмя ножками. У бла- говестника отсутствует характерное утолщение губы, толщина колокола одинакова по всей высоте. Можно предположить, что за основу профиля благовестника была взята форма поддужного колокольчика (у него тоже нет утолщения в нижней части), кроме того, можно отметить и внешнее сходство.

Если отливка была совершена в 1948 году, а покупка в следующем, может ли это означать, что колокол изначально не был предназначен для омского Крестовоздвиженского собора и был отлит впрок, на продажу? Учитывая разнос, устроенный Суслову 3 января 1947 года, сомнительно, что он решился еще на одну отливку. Если же колокол 1948 года был отлит не на комбинате «Красный Октябрь», значит, в Тюмени действовало еще одно предприятие, отливающее крупные даже по сегодняшним меркам церковные колокола. Причем удивительно еще и то, что в такой обстановке колокола были не только отлиты, но и подняты на колокольню.

Прихожанка собора Ангелина Александровна Сартакова (1930 г. р.) в личной беседе с тюменским краеведом В. А. Курмачевым сообщила: «В 1950-х годах в Знаменский собор прихожанами было приобретено три больших колокола. Вскоре местная власть, “борясь с городским шумом”, запретила церкви бить в набат, а затем они были сняты вообще и неизвестно куда увезены» [11, С. 73-74]. Возможно, это были тюменские колокола дореволюционного литья. Но есть вероятность, что это были колокола, рожденные в литейной деревообделочного комбината «Красный Октябрь». Возможно, еще один колокол тюменского литья сохранился в самой Тюмени и установлен в качестве памятника во дворе Знаменского кафедрального собора: у него такая же необычная форма короны в виде стола с четырьмя ножками.

Безусловно, в то время колокола являлись мощным средством проповеди. Русская Православная Церковь остро нуждалась в том, чтобы ее голос звучал, звучал вопреки всем пережитым и переживаемым катаклизмам. И верующие откликались на этот голос Церкви, что и фиксировал уполномоченный по делам Русской Православной Церкви П. Созонёнок: «Колокольный звон привлекает верующих и несколько увеличил посещение ими церквей» [4, л. 17 об.].

А звон, производимый с колокольни храма в честь Рождества Христова в Хабаровске в 1948 году, стал не только значимым для города событием, но и надолго - предметом обсуждения. Колокола небольшого привокзального храма на Дальнем Востоке «услышали» даже в Москве. Дело в том, что с 18 мая по 17 июня 1948 года Дальний Восток посещал Архиепископ Варфоломей (Городцов), и всюду его торжественно встречали на железнодорожных станциях: духовенство, внушительное стечение верующих, много цветов, большой церковный хор. «Особенно многочисленная и пышная встреча была организована Архиепископу Варфоломею на ст. Хабаровск при обратном проезде его из г. Владивостока. Поезд, в котором ехал Архиепископ Варфоломей, при подходе был встречен колокольным звоном, на перрон вокзала собралось свыше 500 человек, многие с цветами, на перроне пел большой церковный хор» [7, л. 82]. Москва попросила уточнить, насколько пышными были встречи и проводы, звучал ли колокольный звон и т. д., поскольку имелась информация обратного характера. Уполномоченный П. Созонёнок провел проверку и выяснил, что встречи были действительно значительными, на перронах церковный хор пел, колокола звучали [6, л. 26-27]. Эти события имели большое значение для верующих и впоследствии долго обсуждались. После разъяснения Москвы П. Созонёнок донес до сведения Архиепископа Варфоломея, что не следует таким образом организовывать свои встречи и проводы. Колокольный звон и здесь оказался в ситуации формально разрешенного, но фактически в значительной степени ограниченного.

Известно, что звонарское послушание часто входило в круг обязанностей пономаря или сторожа. При небольшом количестве колоколов и в условиях нерегулярного совершения звона вряд ли звонарское послушание было выделено особо, а тем более оплачивалось отдельной статьей. Тем не менее в справке о количестве рабочих и служащих, работающих в епархиальном управлении и православных церквях Новосибирской области, составленной в 1956 году уполномоченным

Н. Мосоловым, перечисляются 26 профессий (не считая клира). Отдельной строкой упоминается звонарь (1 человек), служащий, в частности, в городской церкви и имеющий жалованье в 400 рублей в месяц. Судя по документу, звонарское служение не воспринималось как часть богослужения и было отнесено к числу прикладных профессий. Звонарский труд оценивался ниже работы бухгалтера, кладовщика, машинистки-казначея, кассира, делопроизводителя, завхоза, повара, шофера, прачки, экспедитора, разнорабочего, дворника, продавца, швеи, столяра, слесаря, электромонтера, но выше работы сторожа, уборщицы, пекаря [5, л. 6-7].

Сохранились свидетельства о совершении колокольных звонов в театрах. В Большом театре в 1920-30-х годах звонницу оборудовал известный московский звонарь А. В. Кусакин, он же и совершал колокольные звоны во время спектаклей [1]. В театре имени С. М. Кирова (Мариинский театр. - А. Т.) в 1930-40-х годах оборудовал звонницу и звонил И. А. Матвеев [14]. О колокольном подборе в Екатеринбургском театре оперы и балета имеются обрывочные сведения. А в Новосибирском театре оперы и балета колокола звонили с самого первого спектакля: 12 мая 1945 года состоялась премьера, в опере Глинки «Иван Сусанин» публику особенно впечатлил финал, где звучали симфонический и духовой оркестры, пел хор, звонили колокола [9]. Один из колоколов подбора [20] был отлит на заводе «П. И. Гилёва сыновей» в Тюмени. Имя артиста, звонившего в колокола в театре в 1940-х годах, на данный момент обнаружить не удалось.

Несмотря на общую тенденцию на уничтожение, в 1940-х годах в СССР были предприняты даже некоторые попытки сохранения колоколов, например, колокольный подбор Софии Новгородской [13] и другие новгородские колокола. В данном случае спасение колоколов было обосновано не только сохранением от фашистов ценной бронзы, но, в первую очередь, сохранением предметов исторического и культурного наследия. Знаменитый колокол «Казикермен», отлитый в 1695 году из захваченных в плен турецких пушек и перелитый в 1890 году на заводе Н. Д. Финляндского, также был спасен, причем неоднократно. Сначала администрация Полтавского краеведческого музея спасла колокол от переплавки в 1930-х годах, а спустя 10 лет во время Великой Отечественной войны - от фашистов. Часть его сибирской истории [23] малоизвестна, однако колокол был эвакуирован с 1941 по 1954 (? - А. Т.) год вместе с имуществом Полтавского паровозоремонтного завода и находился в Красноярске. После разрешения колокольного звона в СССР благочинный церквей Красноярской епархии священник Николай Попов 22 декабря 1945 года просил уполномоченного по делам Русской Православной Церкви П. Т. Гусева разрешить совершение звона на территории епархии и содействовать в получении колоколов, хранящихся на паровозоремонтном заводе [2, л. 22-22 об.]. В отчете, отправленном в Москву, Гусев сообщил, что при паровозоремонтном заводе «действительно имеется 1000-пудовый колокол (здесь допущена ошибка: масса колокола «Казикермен» после переливки - 119 п. 36 ф. - А. Т.), эвакуированный в период Отечественной войны как исторический уникум - этот колокол был повешен в г. Полтаве Петром I в честь Полтавской победы. В настоящее время колокол отправляется обратно в г. Полтаву, - поэтому просьба благочинного мною была отклонена» [2, л. 14]. Однако отправить колокол на территорию Украины оперативно не удалось. Колокол мог бы остаться в Сибири, но со временем был возвращен в Полтаву.

Итак, в условиях практически уничтоженной звонарской культуры на территории СССР в 1940-х годах в отдельных населенных пунктах Сибири имеются факты отливки (о чем до сих пор не было известно в центральной части России), приобретения, освящения колоколов и подъема их на колокольни, а также произведения звонов. Несмотря на официальное разрешение церковного колокольного звона Советом народных комиссаров СССР в 1945 году, можно сказать, что разрешение это носило чисто формальный характер, поскольку практически все церковные колокола на тот момент уже были сняты с колоколен. На складах контор заготовки металла имелись как сохранные церковные колокола, так и колокольный лом, но воспользоваться ими, как правило, не разрешалось. Совершение колокольного звона для верующих было настоящим праздником, В условиях нехватки церковных колоколов звон совершался и в заменители, например, в дужные колокольчики, Кроме того, местные представители власти, находясь в постоянном консультативном общении с Москвой, активно препятствовали воспроизведению звона, старались не допускать фактов отливки и приобретения церквями колоколов, Театральное пространство так же стало местом, где сохранялись традиционные колокольные звоны, правда, в отрыве от богослужения, Тема требует дальнейшего всестороннего рассмотрения, но и имеющиеся факты говорят о том, что колокола в Сибири в 1940-х годах все-таки отливались, освящались, поднимались на колокольни и возвещали о торжестве Церкви.

Литература

1. Благовещенская Л. Д. Колокола в театре // Театр и музыка в современном обществе: мат-лы IV Междунар. симпозиума 19-21 апреля 2008 года. - Красноярск. 2009. - Т I. - С. 40-43.

2. Государственный архив Красноярского края (ГАКК). - Ф. Р-2384. - Оп. 1. - Д. 74.

3. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). - Ф. Р-1418. - Оп. 1. - Д. 15.

4. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). - Ф. Р-1418. - Оп. 1. - Д. 19.

5. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). - Ф. Р-1418. - Оп. 1. - Д. 27.

6. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). - Ф. Р-1418. - Оп. 1. - Д. 31.

7. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). - Ф. Р-1418. - Оп. 1. - Д. 51.

8. Гидулянов П. В. Церковные колокола на службе магии и царизма (фактические материалы). - М.: Атеист, 1929. - 75 с.

9. Городинский В. «Иван Сусанин» в Новосибирском театре оперы и балета. // Советская Сибирь, Новосибирск. - 1945. - № 94 (7799). - С. 2.

10. Козлов В. Ф. Гибель церковных колоколов в 1920-1930-е годы. Знаменитые колокола России / сост. В. Ф. Козлов. - М., 1994. - С. 193-216.

11. Курмачев В. А. Собор Знамение Пресвятые Богородицы в Тюмени: Время. События. Люди. 1768-2001 годы / отв. ред. А. В. Чернышов. - Тюмень: МИ «РУТРА», 2001. - С. 73-74.

12. Лебедева Н. Крестовоздвиженская церковь [Электронный ресурс] // История омских храмов. - URL: https://web.archive.org/web/20111002105341/ http://www.omsktime.ru/church/krestovoz.html (дата обращения: 03.05.2023).

13. Одиноков А. Новгородский колокольный узел. Ч. 4 [Электронный ресурс] // Проза.ру. - URL: https://proza. ru/2013/06/03/1834 (дата обращения: 03.05.2023).

14. Песков М. И., Иванов А. Е. Звонарь Кировского театра Иван Матвеев. // Колокола и колокольчики: альманах / гл. ред. Н. С. Каровская, С. А. Старостенков; М-во культуры РФ; Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль». - Ростов Великий, 2016. - Вып. 1. - С. 287-292.

15. Пестрецов В. И. Колокола и колокольный звон в общественно-политической жизни России (исторические очерки). - М.: Колокольный центр, 2010. - 236 с.

16. Пришвин М. М. Когда били колокола... - М.: Индрик, 2011. - 112 с.

17. Рябоконь В., священник. Особенности антиколокольной политики середины 20-х - начала 30-х годов XX века и ее реализация в Смоленске // Христианское чтение. - СПб.: СПБДА, 2015. - № 5. - С. 219-237.

18. Табунщикова Л. В. Антиколокольная кампания на Дону в 1920-1930-е годы Вестник ПСТГУ Серия II: История. История Русской Православной Церкви. -2017. - Вып. 76. - С. 54-66.

19. Талашкин А. В. Заготовка колокольной бронзы в Западной Сибири в 30-е годы XX века: технология, динамика, культурные последствия // Культурное наследие России. - 2017. - № 3 (июль - сентябрь). - М.: Русский культурный центр, 2017. - С. 85-93.

20. Талашкин А. В., Благовещенская Л. Д., Васильев В. А., Шульц И. Р. Памятник сибирского литья // Православный звон: прошлое, настоящее, будущее: сб. тр. II Междунар. науч.-практ. конф. - М.: Колокольный центр, 2014. - С. 10-19.

21. Тарасов Г., священник, Тарасова С. А. Изъять «Голос церкви», или Борьба с колокольным звоном на Тамбовщине // Христианские чтения. - СПб.: СПБДА, 2015. - № 5. - С. 238-248.

22. Тосин С. Г. Традиция русского колокольного звона. Прошлое и настоящее. - Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория имени М. И. Глинки, 2021. - 423 с.

23. Шубникова Ю. Н. «Эвакуированный колокол». Историческая реликвия Петровского времени в Красноярске // XXII Красноярские краевые Рождественские образовательные чтения «К 350-летию со дня рождения Петра I: секулярный мир и религиозность». - Красноярск: Восточная Сибирь, 2022. - С. 80-89.

References

1. Blagoveshchenskaya L.D. Kolokola v teatre [Bells in the theater]. Teatr i muzyka v sovremennom obshchestve: materialy IV Mezhdunarodnogo simpoziuma 19-21 aprelya 2008 goda [Theater and music in modern society. Materials of the IV International Symposium April 19-21, 2008]. Krasnoiarsk, 2009, vol. 1, pp. 40-43. (In Russ.).

2. Gosudarstvennyy arkhiv Krasnoyarskogo kraya (GAKK) [The State Archive of the Krasnoyarsk Region], F. R-2384, Op. 1, D. 74. (In Russ.).

3. Gosudarstvennyy arkhiv Novosibirskoy oblasti (GANO) [The State Archive of the Novosibirsk Region], F. R-1418, Op. 1, D. 15. (In Russ.).

4. Gosudarstvennyy arkhiv Novosibirskoy oblasti (GANO) [The State Archive of the Novosibirsk Region], F. R-1418, Op. 1, D. 19. (In Russ.).

5. Gosudarstvennyy arkhiv Novosibirskoy oblasti (GANO) [The State Archive of the Novosibirsk Region], F. R-1418, Op. 1, D. 27. (In Russ.).

6. Gosudarstvennyy arkhiv Novosibirskoy oblasti (GANO) [The State Archive of the Novosibirsk Region], F. R-1418, Op. 1, D. 31. (In Russ.).

7. Gosudarstvennyy arkhiv Novosibirskoy oblasti (GANO) [The State Archive of the Novosibirsk Region], F. R-1418, Op. 1, D. 51. (In Russ.).

8. Gidulyanov P.V. Tserkovnye kolokola na sluzhbe magii i tsarizma (fakticheskie materialy) [Church bells in the service of magic and tsarism (factual materials)]. Moscow, Ateist Publ., 1929. 75 p. (In Russ.).

9. Gorodinskiy V “Ivan Susanin" v Novosibirskom teatre opery i baleta [“Ivan Susanin" at the Novosibirsk Opera and Ballet Theater]. Novosibirsk, Sovetskaya Sibir' Publ., 1945, no. 94 (7799), p. 2. (In Russ.).

10. Kozlov V.F. Gibel' tserkovnykh kolokolov v 1920-1930-e gody [The death of church bells in the 1920s and 1930s]. Znamenitye kolokola Rossii [Famous Bells ofRussia]. Moscow, 1994, pp. 193-216. (In Russ.).

11. Kurmachev. V A. Sobor Znamenie Presvyatye Bogoroditsy v Tyumeni: Vremya. Sobytiya. Lyudi. 1768-2001 gody [Cathedral of the Sign of the Most Holy Theotokos in Tyumen: Time. Events. People. 1768-2001]. Tiumen, MI “RUTRA” Publ., 2001, pp. 73-74. (In Russ.).

12. Lebedeva N. Krestovozdvizhenskaya tserkov' [Holy Cross Church]. Istoriya omskikh khramov [The history of Omsk temples]. (In Russ.). Available at: https://web. archive.org/web/20111002105341/http://www.omsktime.ru/church/ krestovoz.html (accessed 03.05.2023).

13. Odinokov A. Novgorodskiy kolokol'nyy uzel. Chast' 4 [Novgorod bell node. Part 4]. Proza. ru [Prose. ru]. (In Russ.). Available at: https://proza. ru/2013/06/03/1834 (accessed 03.05.2023).

14. Peskov M.I., Ivanov A.E. Zvonar' Kirovskogo teatra Ivan Matveev [Bell ringer of the Kirov Theater Ivan Matveev]. Kolokola i kolokol'chiki: al'manakh [Bells and small bells. Almanac]. Chief editors N.S. Karovskaya, S.A. Starostenkov; Ministry of Culture of the Russian Federation; State Museum-Reserve “Rostov Kremlin”. Rostov Velikiy, 2016, vol. 1, pp. 287-292. (In Russ.).

15. Pestretsov VI. Kolokola i kolokol'nyy zvon v obshchestvenno-politicheskoy zhizniRossii (istoricheskie ocherki) [Bells and Bell Ringing in the Socio-political life of Russia (historical essays)]. Moscow, Kolokol'nyy tsentr Publ., 2010. 236 p. (In Russ.).

16. Prishvin M.M. Kogda bili kolokola... [When the bells were destroyed...] Moscow, Indrik Publ., 2011. 112 p. (In Russ.).

17. Ryabokon' V, svyashchennik. Osobennosti antikolokol'noy politiki serediny 20-kh - nachala 30-kh godov XX veka і ее realizatsiya v Smolenske [Features of the anti-bell policy of the mid - 20s - early 30s of the twentieth century and its implementation in Smolensk]. Khristianskoe chtenie [Christian Reading]. St. Petersburg, SPBDA Publ., 2015, no. 5, pp. 219-237. (In Russ.).

18. Tabunshchikova L.V. Antikolokol'naya kampaniya na Donu v 1920-1930-e gody [The anti-bell campaign on the Don in the 1920s and 1930s]. Vestnik PSTGU. Seriya II: Istoriya. Istoriya Russkoy Pravoslavnoy Tserkvi [Bulletin of the PSTSU. Series II: History. The History of the Russian Orthodox Church]. Moscow, PSTSU Publ., 2017, iss. 76, pp. 54-66. (In Russ.).

19. Talashkin A.V. Zagotovka kolokol'noy bronzy v Zapadnoy Sibiri v 30-e gody XX veka: tekhnologiya, dinamika, kul'turnye posledstviya [Harvesting of bell bronze in Western Siberia in the 30s of the twentieth century: technology, dynamics, cultural consequences]. Kul'turnoe nasledie Rossii [Cultural Heritage of Russia]. Moscow, MOO “Russkiy kul'turnyy tsentr” Publ., 2017, no. 3, pp. 85-93. (In Russ.).

20. Talashkin A.V, Blagoveshchenskaya L.D., Vasilyev V.A., Shults I.R. Pamyatnik sibirskogo lit'ya [Monument of Siberian casting]. Pravoslavnyy zvon: proshloe, nastoyashchee, budushchee: materialy 4-y Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii [Orthodox ringing: Past, present, future. Materials of the 4th International Scientific and Practical Conference]. Moscow, Bell Center Publ., 2014, pp. 10-19. (In Russ.).

21. Tarasov G., svyashchennik, Tarasova S.A. Iz”yat' «Golos tserkvi», ili Bor'ba s kolokol'nym zvonom na Tambovshchine [To withdraw the “Voice of the Church”, or the fight against bell ringing in the Tambov region]. Khristianskoe chtenie [Christian Reading]. St. Petersburg, SPBDA Publ., 2015, no. 5, pp. 238-248. (In Russ.).

22. Tosin S.G. Traditsiya russkogo kolokol'nogo zvona. Proshloe i nastoyashchee [The tradition of Russian bell ringing. Past and present: monograph]. Novosibirsk, Novosibirsk State Glinka Conservatoire Publ., 2021. 423 p. (In Russ.).

23. Shubnikova Y.N. “Evakuirovannyy kolokol”. Istoricheskaya relikviya petrovskogo vremeni v Krasnoyarske [“The evacuated bell”. A historical relic of Peter the Great's time in Krasnoyarsk]. XII Krasnoyarskie kraevye Rozhdestvenskie obrazovatel'nye chteniya «K 350-letiyu so dnya rozhdeniya Petra I: sekulyarnyy mir i religioznost'» [XXII Krasnoyarsk Regional Christmas educational readings "To the 350th anniversary of the birth of Peter I: secular world and religiosity"]. Krasnoiarsk, Vostochnaia Sibir Publ., 2022, pp. 80-89. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru