Государственная политика регулирования трудовой миграции в Волго-Каспийском рыболовном районе во второй половине XVIII - первой половине XIX в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственная политика регулирования трудовой миграции в Волго-Каспийском рыболовном районе во второй половине XVIII -- первой половине XIX в.

Abstract

State Policy of Labor Migration Regulation in the Volga-Caspian Fishing Region in the Second Half of the 18th to the First Half of the 19th Century

Nikita V. Kuznecov-Lipeckij, Sergey V. Vinogradov, Nataliya I. Kulakova

The article analyzes the state policy of regulating labor migration during the second half of the 18th to the first half of the 19th centuries. Changes in the settlement and development strategy of the Volga-Caspian fishing region are demonstrated through examples of population groups such as noble landowners, peasants, merchant-fishermen, and industrial workers. The achievements and shortcomings of state-regulated labor migration during the examined period are identified. The article also assesses the normative framework that governed the processes of labor migration in the region, outlines the historical stages of settlement and development in the area, and documents the outcomes and consequences of this process for the future socio-economic development of the Volga-Caspian fishing region. Labor migration is viewed as a tool for the settlement and development of the peripheral territories of the Russian state.

Furthermore, various forms of migration were employed by the government during the study period, including noble, monastic, peasant, Cossack, and voluntary migrations. Based on an examination of the collected material, the authors conclude that migration types successfully implemented in other (agricultural) regions of the country, such as noble, peasant, and monastic migrations, were not as productive in the context of the Volga-Caspian fishing region, where the primary economic activity revolved around fishing. The most effective workers for the fishing industry were supplied by the so- called “voluntary migration.”

Given that the subject of the study is the state policy of regulating labor migration, the primary sources encompass legislative and normative documents from the second half of the 18th to the beginning of the 19th centuries, as well as materials from central and regional administrative structures preserved in the archives of the Russian State Historical Archive and the State Archive of the Astrakhan Region. A portion of these materials is being introduced into academic discourse for the first time.

Keywords: State Policy; Legislation; Volga-Caspian Fishing Region; Labor Migration; Migration Policy; Fishery; Resettlement; Development; Colonization; Trade.

Аннотация

В статье анализируется государственная политика регулирования трудовой миграции второй половины XVIII - первой половины XIX вв. Показаны изменения в стратегии заселения и освоения Волго-Каспийского рыболовного района на примере таких групп населения как дворяне-помещики, крестьяне, купцы-рыбопромышленники и промысловые рабочие, выявлены достижения и просчеты государственного регулирования трудовой миграции в исследуемый период. В статье также дается оценка нормативной базе, которая регулировала процессы трудовой миграции в регион, обозначены исторические этапы в заселении и освоении региона и фиксируются результаты этого процесса и его итоги для дальнейшего социально-экономического развития Волго-Каспийского рыболовного района. Трудовая миграция рассматривается как инструмент заселения и освоения окраинных территорий Российского государства.

При этом в исследуемый период существовали различные виды миграции: дворянская, монастырская, крестьянская, казачья, вольная и т. д. На основе изучения собранного материала авторами делается вывод о том, что успешно опробованные в других (земледельческих) регионах страны такие виды миграций как дворянская, крестьянская и монастырская, на пространстве Волго-Каспийского рыболовного района, где основу экономической деятельности составлял рыбный промысел, не были столь продуктивны. Самых эффективных работников для рыбных промыслов поставляла т. н. «вольная миграция». В связи с тем, что предметом исследования является государственная политика регулирования трудовой миграции, основной комплекс источников представлен законодательными и нормативно-правовыми документами второй половины XVIII - начала XIX вв., а также материалами центральных и региональных управленческих структур, хранящимися в фондах Российского государственного исторического архива и Государственного архива Астраханской области, часть из которых впервые вводится в научный оборот.

Ключевые слова: государственная политика; законодательство; Волго-Каспийский рыболовный район; трудовая миграция; миграционная политика; рыбный промысел; переселение; освоение; колонизация; торговля.

Введение

На примере одной из окраинных территорий Российской империи - Волго-Каспийского рыболовного района - в статье рассматривается роль государственной политики в регулировании трудовой миграции во второй половине XVIII - первой половины XIX вв.

Освоение и заселение обширных окраинных территорий, присоединенных к России в XVIII - XIX вв., проходило в условиях крепостного права и, следовательно, в отсутствии рынка свободной рабочей силы. Несмотря на такие непростые условия, Российское государство успешно решало эту сложную задачу, вырабатывая новые стратегии освоения земель, либо опираясь на уже сложившиеся на осваиваемых территориях экономические модели.

Под Волго-Каспийским рыболовным районом (далее - ВКРР) авторы подразумевают пространство, включавшее в себя территорию низовьев рек Волги и Урала, а также акваторию северного и среднего Каспия, по границе от низовья реки Кумы на западе до южного берега полуострова Мангышлак на востоке. Северный рубеж ВКРР по Волге проходил приблизительно по границе современных Астраханской и Волгоградской областей. В административном отношении большую часть района в исследуемый период составляла Астраханская губерния, а в г. Астрахань находились органы управления, регулировавшие рыбный промысел ВКРР.

Основным природным ресурсом ВКРР было наличие значительного количества рыбы. Помимо этого, в ВКРР имелись богатые и относительно легкодоступные месторождения поваренной соли. Именно такое сочетание природных факторов на этом пространстве позволяло превращать скоропортящееся рыбное сырье в ценные пищевые продукты долговременного хранения, а удобные коммуникации по реке Волге делали возможным организацию достаточно скорой их доставки и выгодной продажи в центральных регионах страны и за рубежом.

В статье рассмотрены несколько видов миграций в ВКРР, которые имели преобладающий характер в рассматриваемый период:

Вольная миграция состояла в основном из беглых крепостных крестьян. Со второй половины XVIII в. к этой категории мигрантов прибавились оброчные крестьяне, добровольно пребывавшие в ВКРР для работы на рыбных промыслах, с целью выплаты оброка своему помещику.

Дворянская или помещичья миграция - представляла собой переселение дворянами крепостных крестьян в новые поместья, полученные в ВКРР.

К этому виду миграции была близка монастырская миграция, при которой переселение зависимых крестьян на новые территории осуществляли монастыри, также получавшие от государства земли и рыболовные воды в ВКРР.

Под крестьянской миграцией понимается переселение Правительством в обязательном порядке на территорию ВКРР государственных крестьян.

Источники и методы

В работе анализируются государственные законы, принятые в исследуемый период, реализация которых способствовала развитию трудовой миграции в ВКРР. Основными источниками для написания статьи послужили, во-первых, делопроизводственные материалы из Российского государственного архива (РГИА) и Государственного архива Астраханской области (ГААО). В РГИА были использованы документы, отложившиеся в фондах: 379 (Департамент государственных имуществ), 1284 (Департамент общих дел МВД), 1291 (Земский отдел МВД), 1374 (Канцелярия генерал-прокурора Сената). В ГААО были задействованы архивные дела из фондов: 1 (Канцелярия Астраханского гражданского губернатора), 194 (Управление Каспийско-Волжскими рыбными и тюленьими промыслами), 394 (Астраханская губернская канцелярия), 406 (Астраханский уездный суд), 476 (Кавказское наместническое правление), 687 (Астраханская казенная палата).

Во-вторых, авторами были задействованы сборники опубликованных документов (прежде всего, Полное собрание законов Российской империи), касавшиеся исследуемой темы.

Тема освоения и заселения ВКРР нередко становилась предметом научных изысканий современных исследователей, а также частично освещалась в обобщающих работах по истории края (История Астраханского края, 2000; Природа и история Астраханского края, 1996). В частности, ее разрабатывают такие отечественные историки как Белоусов С.С. (2020, с. 632-639), Воронова А.А. (2014, с. 64-68), Команджаев А.Н. (2012, с. 25-28), Кузьмина И.В. (2011, с. 33-38; 2017, с. 228-233), Торопицын И.В. (2001, с. 97-98) и ряд других российских ученых (Виноградов, Турицын, Ещенко, Савельева, 2021, с. 750-759). При этом в рамках предлагаемого методологического подхода данная тема не рассматривалась.

Фундаментальной базой исследования является совокупность аналитических подходов, представленная концепцией модернизации, геополитическим подходом и теорией миграционного процесса, что позволит всесторонне охватить все аспекты изучаемой проблемы и решить поставленные задачи.

Результаты и обсуждение

В исследуемый период Волго-Каспийский рыболовный район являлся окраинной территорией, активно осваиваемой Российской империей. Основным инструментом его заселения и освоения являлась миграция населения из центральных районов страны. В освоении и заселении ВКРР присутствовали разные виды миграций: вольная, дворянская, монастырская, крестьянская, служилая, казачья, кочевая и т. д.

С 1704 по 1762 гг. рыболовные воды ВКРР стали государственной собственностью, что резко подняло роль и влияние бюрократии, контролировавшей рыбный промысел. Результатами государственной монополии в середине XVIII в. стали неэффективное управление и упадок рыбопромысловых предприятий, нехватка на них рабочих, отъезд из Астрахани рыбопромышленников и, как результат, сокращение потока рыбных товаров из ВКРР (Виноградов, Ещенко, Савельева, Лихолет, 2022, с. 1564-1574).

В период правления Елизаветы Петровны начались поиски более эффективной стратегии освоения и увеличение трудовой миграции в регион.

В 1740-е гг. началась передача отдельных участков рыболовных вод в содержание отдельным купцам (О разных..., 1762, с. 31). Одним из самых ранних законов этого периода (РГИА, 1873-1899, с. 210-210об), был Именной, данный Сенату указ от 19 марта 1745 г. (Об отдаче..., 1745, с. 347). Примечательно, что в данном Указе была дана негативная оценка последствиям передачи Волго-Каспийских водных угодий из частных рук в казну в 1704 г., из-за чего «...о тех делах, как о взятье у партикулярных людей рыбных ловель в казенное содержание, так и о ревизии, что во оной где произошло, Мы не известны, и от Сената о рыбных ловлях от Нас никакого повеления не требовано; а о происходящих по ревизии делах, где что учинилось, нам донесено не было».

В контексте рассматриваемой проблематики данный Указ важен как некоторый стимул для оживления трудовой миграции в регион, а также поземельного устройства переселенцев, которых требовалось «...поселить по реке Волге на пустых местах, которые никакой пользы, будучи пустыми, не приносят, а поселенные во всяком случае потребны».

Следует также сказать о попытках генерального межевания земель Российской империи. 28 февраля 1752 г. вышел Именной, объявленный из Правительствующего Сената Манифест, извещавший о предстоящем межевании и объявлявший начало подготовки к нему (О приготовлении..., 1752, с. 610). Примечательно, что Астраханская губерния в числе некоторых соседних территорий в документе была оговорена отдельно. В опубликованной вслед за Манифестом Инструкции от 13 мая 1754 г. (1754, с. 104) был прописан основной принцип елизаветинского межевания: владение землей разрешалось лишь при законном (документальном) на то основании. Однако эта задумка так и не была реализована. Подтверждает это, во-первых, тот факт, что при Елизавете Петровне размежевать успели только земли в Московском уезде, а во- вторых, слова в преамбуле уже нового Манифеста о новом генеральном межевании, опубликованного Екатериной II.

Главной причиной провала елизаветинского межевания послужил следующий фактор: негативное отношение большинства дворянства, являвшегося основным землевладельцем. Множество дворян, по тем или иным причинам, не имели документов, подтверждавших их право на владение землей, поэтому чрезмерная строгость, по мнению того же дворянства, условий проведения елизаветинского межевания вызывала их недовольство.

С 1762 г. начался важный этап в освоении ВКРР. Екатерина II своим Указом отдала рыболовные воды в коллективное «вечное пользование» астраханским купцам-рыбопромышленникам. Фактически это решение открыло ящик Пандоры для роста «вольной миграции», так как рыбопромышленники постоянно нуждались в рабочей силе для дальнейшего увеличения добычи и переработки рыбы.

Шедшие параллельно процессы - роста вольной миграции на рыбные промыслы и увеличения прибыли астраханского купечества от выгодной продажи рыбных товаров на российских и иностранных рынках, - вызывали растущее недовольство со стороны дворянства. Об этом свидетельствуют многочисленные ходатайства со стороны помещиков центральных и поволжских губерний в канцелярию Астраханского губернатора о поимке беглых крепостных и жалобы на купечество, которое, якобы, неэффективно использует предоставленные ему императрицей привилегии.

Помимо этого, в 1760-е гг. Правительство Екатерины II пыталось активизировать дворянскую миграцию в регион (История Астраханского края, 2000, с. 222). Предполагалось, что дворяне, получавшие имения в ВКРР, и, прежде всего, в Астраханской губернии, будут переселять в них крепостных крестьян, так как они делали это в аграрных регионах.

Важным инструментом для развития данного вида миграции в ВКРР стало продолжение Екатериной II елизаветинской линии на генеральное межевание земель. Но при этом наблюдались тенденции, противоположные нормотворчеству елизаветинского периода. Так, Манифест о генеральном межевании земель, изданный 19 сентября 1765 г. (1765, с. 329), отменял главную причину дворянского противодействия елизаветинскому межеванию, а именно, обязательное требование документального подтверждения прав на владение землей (ГААО, 1772, л. 14). Это решение способствовало более успешному проведению этого мероприятия (Об учреждении..., 1765, с. 353).

Параллельно с этим наблюдалось послабление для условий государственного землеустройства. Так, 14 марта 1766 г. вышел Указ Правительствующего Сената (О продаже..., 1766, с. 607), разрешавший продавать пустующие казенные земли, на которых заострялось внимание в документах по межеванию елизаветинского периода (Глава XXXI). В русле этой тенденции находились и прямые регуляторные нормы того времени. Речь шла, во-первых, об Инструкции от 12 февраля 1766 г. (1766, с. 560), обращенной к непосредственно самим акторам межевания, во-вторых, об изданной вскоре - 25 мая того же года - Инструкции профильным правительственным учреждениям на местах (1766, с. 716).

В контексте исследования значимыми представляются положения второй Инструкции, которые должны были стимулировать процесс трудовой миграции в регион и поземельное устройство в нем отдельных групп переселенцев. В пункте 16 Главы XIV астраханскому губернатору прямо указывалось на необходимость решения вопроса с казаками, поселенными «в степных местах Астраханской губернии».

В силу географических и хозяйственных характеристик ВКРР больше конкретики несли положения Главы XXIV «О землях, данных из диких поль» рассматриваемой Инструкции. Так, согласно пункту 14, поселившимся на принадлежащих казне территориях государственным (в частности: дворцовым, экономическим и монастырским) крестьянам предназначалось «отдавать безденежно положенную на число душ пропорцию [земли]».

Касавшийся тех же территорий пункт 10 закладывал основы для будущего процесса дворянской колонизации ВКРР, разрешая продавать такие земли от их де-юре владельца (казны) к владельцам де-факто (помещикам, военным и гражданским чиновникам), причем за тройной размер от официальных цен. Это же положение развивают пункты 4 и 8 Главы XXVII: во-первых, допускавшие самовольное заселение, во-вторых, регламентировавшие с их с точки зрения разные ситуации - как малоземелья, так и, напротив, обилия земель для обустройства жителей. В данном случае имелась в виду так называемая «примерная земля, коя им [настоящим владельцам] в дачу не дана»: Так, если такой земли на 1 душу выходило не более 8 десятин, то эту «примерную землю» предлагалось поделить поровну между законным хозяином и самовольными поселенцами, в случае же излишка - оставить за владельцем, а при нехватке - взыскать с незаконно водворившихся ту же тройную плату в пользу хозяина де-юре. Те же меры отдельно проговаривались и в отношении самовольных поселенцев из числа владельческих крестьян. Таким образом, настраивались механизмы, направленные против захвата казенных земель дворянами (Инструкция межевым..., 1766, с. 716).

Впрочем, реальный результат этих ограничительных мер нивелировался другими положениями этой же Инструкции. Так, согласно пункту 5 той же Главы XXVII, к продаже годились даже угодья, предназначенные исключительно для промыслов (в случае ВКРР - водные угодья для рыбной ловли), хотя и по особым условиям. Этой нормой не преминули воспользоваться крупные землевладельцы в процессе дворянской колонизации региона (ГААО, 1776, л. 38; 1800, л. 264).

Из-за жаркого и засушливого климата и незначительного количества плодородных земель успешное ведение сельского хозяйства в регионе требовало значительных финансовых и материальных затрат. Поэтому дворяне ограничивали свою хозяйственную деятельность в новых имениях добычей и переработкой рыбы для продажи. Это, с одной стороны, позволяло быстро окупать затраты на приобретение имения и получать прибыль, а, с другой стороны, не требовало затратного переселения значительного числа крепостных крестьян в регион (Кузнецов-Липецкий, 2022, с. 17).

Стоит отметить реакцию Правительствующего Сената на сигналы о негативных результатах дворянской миграции в ВКРР. Так, в Сенатском указе от 22 августа 1772 г. ставилось обязательное условие приобретений дворянами земель: непременное устройство там поселений, причем в строго определенный срок (ГААО, 1772, л. 1 об.). А 4 октября того же года ведомство и вовсе издало Указ о запрете продажи земли на территории ВКРР (О непродавании.., 1772, с. 580). Последний, в частности, предостерегал: хотя «проданы для перевода и поселения крестьян государственные земли по Волге реке, <...> некоторые помещики в тамошних местах, может быть, покупать станут [их] не на переселение туда крестьян, но единственно для того, чтоб только по них воспользоваться рыбными промыслами и проистекающими от них доходами».

В ответ на эту, признаваемую Сенатом, пусть и осторожно, негативную тенденцию ведомство принимало категоричные ответные меры: «...где уже по Волге и другим рекам имеются для рыбного промысла учуги, дабы, и тамо через продажу земель не сделать какого помешательства и в сем промысле, до будущего впредь рассмотрения, порозжих земель никому никакого числа не продавать» (Об оставлении..., 1778, с. 748).

К шагам того же характера стоит отнести также изданный 18 сентября 1778 г. Именной указ, данный Межевой Экспедиции Сената (О продаже..., 1766, с. 607).

Импульс освоению и заселению западного побережья Каспийского моря в 1780-е годы придал П.С. Потемкин, занимавший в тот период должность Кавказского генерал-губернатора. С его подачи 5 мая 1786 г. был утвержден Указ Екатерины о заселении земель по р. Терек, он касался, прежде всего, территории Кизлярского уезда, примыкавшей к ВКРР (1776, с. 374).

Под этот процесс необходимо было создать нормативную базу. Таковой попыткой представлялся Сенатский указ от 5 декабря 1778 г., регламентировавший сохранение за владельцами казенной земли (О правилах..., 1778, с. 771).

Осуществлялись также единичные попытки перевести поземельное устройство на более высокий, нежели региональная власть, уровень. Таковой можно назвать, например, Высочайшую резолюцию от 24 марта 1781 г. на записку генерал-прокурора А.А. Вяземского. В пункте 13 этого документа выдвигалось требование, чтобы «сложение и выключка из оклада оброчных статей не должны низко деланы быть, [кроме] как представлением генералов-губернаторов и казенных палат Сенату на его рассмотрение и решение» (О ведении..., 1781, с. 81).

Это можно было рассматривать как превентивную меру по дополнительному контролю над процессом заселения ВКРР и прилегающих к району территорий.

Вскоре последовали данные Правительствующему Сенату Именные указы: от 25 июня 1781 г. - о поселении крестьян на территориях Азовской и Новороссийской губерний (О поселении..., 1781, с. 186), и 22 декабря 1782 г. - о раздаче всем желающим земель под поселение в степи по Моздокской линии (1782, с. 784). В пользу связи последнего закона с подготовкой расширения дворянской миграции на территорию ВКРР говорит изданный незадолго до этого - 20 октября 1782 г. - данный Сенату Именной Указ, прописывавший правила перевода помещиками крепостных крестьян не только между разными губерниями, но и между разными уездами одной губернии (О правилах..., 1782, с. 709). В более поздних документах оба этих законодательных акта прямо указывались как основания для выделения дворянам земель (ГААО, 1776, л. 52). Указом И сентября 1783 г. П. С. Потемкину поручалось организовать переселение ногайских народов на территорию соседней с Астраханской губернией Уральской степи, примыкавшей к пространству ВКРР с юго-востока (1783, с. 1010).

5 мая 1785 г. вышел Именной Указ Сенату об образовании единой Кавказской губернии из Астраханской и Кавказской губерний (О составлении..., 1785, с. 388). 9 мая того же года, императрицей был утвержден Указ, адресованный лично П. С. Потемкину - об устройстве Кавказской губерний (1785, с. 388). В нем содержались некоторые положения, направленные на стимуляцию трудовой миграции в ВКРР. Так, пункт 6 предписывал «удовольствовать <...> татар и других поселенцев, и вновь селиться желающих, нужными землями». При этом пункт 28 распространял это же положение не только на частные случаи («об отводе земель татарам для обрабатывания, и вообще о раздаче [им] земель, за удовольствованием казенного ведомства поселян, татар, калмык и тому подобных»), но на вообще весь масштабный процесс «заселения степи от Астрахани до Кизляра». Документ сопровождается важным требованием к П.С. Потемкину представить для рассмотрения Правительствующего Сената сведений и личное мнение «...о беглецах, производящих по берегам Каспийского моря рыбную ловлю за наем под именем ватажников, и [о] приходящих в Астрахань и на [Моздокскую] линию, за которыми долгое время не присылают помещики» (РГИА, 1797, л. 1).

Этот документ содержит одно из первых упоминаний в официальных документах о новой социальной группе морских ловцов, начавшей формироваться в ВКРР. Их незаконные поселения стали возникать на побережье Каспийского моря в конце XVIII в.

Между тем запущенный П.С. Потемкиным процесс колонизации подведомственной ему территории получал все более широкую нормативную базу. Так, 1 июля 1785 г. вышел Указ о доставлении ведомостей о пожелавших поселиться в Кавказском наместничестве (О доставлении..., 1785, с. 414), а 14 июля того же года - Высочайший Манифест, разрешавший иностранцам селиться в городах и селениях Кавказской губернии (О дозволении..., 1785, с. 428). В известной степени этому послужил и Указ того же года о запрете польским выходцам селиться на соседней территории Войска Донского (1785, с. 415), поэтому они вынуждены были выбирать для поселения именно Кавказскую и Астраханскую губернии.

Точкой отсчета для безвозмездной раздачи земель в рамках дворянской колонизации в ВКРР стал Высочайший Рескрипт на имя кавказского генерал- губернатора П.С. Потемкина от 30 мая 1785 г. Именно этот документ местная казенная палата указывала как основание для раздачи земель, причем не только помещикам, но также казенным поселянам и казакам (ГААО, 1800, л. 63). Однако уже через 3 года процесс стал сворачиваться. Так, не опубликованный Указ Правительствующего Сената по межевой экспедиции от 11 мая 1788 г. (РГИА, 1873-1899, Л. 214), предписывал, во-первых, отнимать отошедшие помещикам территории, на которых те и не думали, как того требовали законы, поселять крестьян или заводить производство (пункт 3), во-вторых, обновить поземельные планы прикаспийских земель (пункт 13), и, в-третьих, до окончания их составления возвратить казенные учуги во владение казны, оставив за «покупщиками» только те земли, которые им отвела астраханская губернская канцелярия. Финальным актом этого долгого процесса стал Именной, данный Сенату Указ Екатерины II от 23 июля 1794 г. об остановке раздачи местному населению казенных земель в губерниях, где таковая прежде была разрешена, с целью их «обратить в продажу для приращения казны и на пользу общую к распространению земледелия и хозяйства» (1794, с. 335).

В период правления Павла I ставка в освоении ВКРР сместилась на дворянство (Китанина, 2018, с. 63-82). Правда, как и в других сферах жизни, в решениях этого императора по освоению новых территорий имелось достаточно противоречий и непоследовательности (Об оставлении..., 1797, с. 621).

Указ от 5 июня 1797 г., данный Павлом I Правительствующему Сенату, продолжал линию Екатерины II на поддержку дворянской колонизации. Данный конкретный Указ касался прежде всего дворянской миграции в Саратовской губернии. Но так как в нем было упоминание о «землях, розданных в прочих губерниях», то он был обязателен и для Астраханской губернии. Вот только поступил он в Астрахань со значительным опозданием: его копию вместе с запиской обер-прокурора К.С. Рындина местные власти получили лишь 16 ноября 1798 г. (РГИА, 1797, л. 4)

Несмотря на сильный дворянский уклон в вопросе освоения окраин, Павел поддерживал и крестьянскую миграцию (имелось в виду переселение государством на вновь осваиваемые территории государственных крестьян). В этом русле, в частности, сначала был 11 ноября 1797 г. Высочайше утвержден Доклад, а затем 27 числа по нему же принят сенатский Указ о предоставлении переселенцам из государственных крестьян земельных участков на новых территориях (о наполнении..., 1797, с. 807).

Во второй половине 1790-х гг. механизм процесса помещичьей колонизации края претерпел изменения. Теперь решения о выделении крупных земель в регионе правительство предоставляло Высочайшей воле, а не местным властям (Долгих, 2009, с. 22-27). Примером этого являются не опубликованные указы: Именной от 1 марта 1798 г. о жаловании канцлеру князю Безбородко в вечное и потомственное владение земли и состоящих при них из числа волго-каспийских рыболовных вод, отведенных ему в 1785-м г. Астраханской губернской канцелярией (РГИА, 1873-1899, л. 215) и Сенатский от 20 марта 1798 г. князьям - братьям Александру, вице-канцлеру, и Алексею, генерал-прокурору, Борисовичам Куракиным - «астраханских рыбных ловель и казенных учугов» (л. 215-223 об.). При этом в качестве причины отказа астраханским купцам в пользовании рыболовными водами называлось «отсутствие выгод» (ГААО, 1800, л. 8). С самих же Куракиных сверх годового оклада, прежде вносимого в казну местным купечеством, последовали «в пользу города по 12-ти тысяч рублей на год» (л. 106).

Если размежевание и выделение земли государственным крестьянам и другим сословным и этническим группам мигрантов могло тянуться годами, то в данном случае, напротив, прослеживается стремление власти как можно быстрее выделить угодья новоиспеченным крупным собственникам (лл. 2-2об). Так было и с имением, отошедшим графу Кутайсову: на основании Высочайшего указа от 20 ноября 1799 г. ему были пожалованы Эмбенские воды вместе с островами, косами и буграми, «...присоединяя к помянутым рыбным ловлям по берегам потребное количество земли» (ГААО, 1799, л. 3).

Последней принятой при Павле I мерой, относившейся, в том числе, к поземельному устройству мигрантов в ВКРР, стал Сенатский указ от 27 июня 1800 г. (О рассматривании..., 1800, с. 184), также носивший продворянский характер. В документе ограждаются от каких-либо пересмотров землевладения, «которые в число Всемилостивейше пожалованных разным особам назначены».

Александр I попытался смягчить продворянский крен в миграционной политике Павла I. Период его правления был богат попытками решить крестьянский вопрос в России. В правительственных решениях того времени прослеживалось определенное стремление расширить рынок свободной рабочей силы, необходимый для роста трудовой миграции в осваиваемые регионы, в том числе в ВКРР (Ружицкая, 2015, с. 53).

Значимой вехой в социальном устройстве населения ВКРР, не так давно испытавших сильное влияние дворянской колонизации, стал Именной, данный Сенату Указ от 15 августа 1801 г. (О причислении..., 1801, с. 748), о снабжении землею и оставлении на поселении зашедших в Астраханскую губернию помещичьих крестьян. Александр I пошел дальше своих предшественников, постановив таковых людей «причислить в казенное ведомство и обложить податями наравне с прочими государственными поселянами». Этот нормативный акт можно рассматривать и как вариант решения серьезного социального вопроса, как минимум 16-летней давности, поставленного еще в указе Екатерины II (Обустройстве..., 1785, с. 388). Расширяли и дополняли это направление политики Александра I относительно населения Астраханской губернии, проживавшего на побережье Каспийского моря, такие документы как: Высочайше утвержденный Доклад Сената от 5 апреля 1803 г. (О причислении..., 1801, с. 748) и данный Управляющему Военным министерством Сенатский Указ от 6 мая 1815 г. (О возвращении..., 1815, с. 105).

Одним из ключевых документов того периода, заложившим основы дальнейшего поземельного обустройства осваиваемых территорий, вплоть до реформенного периода 1860-х гг., стал Высочайше утвержденный Указ Сената от 17 октября 1801 г. (Об удовольствовании..., 1801, с. 801). В нем устанавливалась норма обязательной минимальной 15-десятинной пропорции при наделении поселенцев землей. Астраханская губерния в нем официально обозначилась в числе И губерний, в которых «имеется достаточное количество порозжих и оброчных земель». Ввиду последнего обстоятельства важным представляется и положение пункта 3, согласно которому в условиях, когда «за малоимением казенных земель намерить [15 десятин на 1 душу] будет не из чего, а казенные крестьяне пожелают переселиться на пустопорожние казенные земли других губерний», губернаторам и местным казенным палатам предписывалось всячески поддерживать этот процесс, «чтоб оное [переселение] было без отягощения крестьянам и без запущения в недоимку следующего с оных в казну сбора». Мера эта стала основой для права поселения мигрантов на осваиваемых территориях, в том в ВКРР, и их землеустройства (ГААО, 1801а, л. 1; 1801b, л. 2). Астраханская губерния встраивалась в общее направление подобной политики, доказательством чему служит Высочайше утвержденные доклады от 27 ноября 1803 г. (О правилах..., 1803, с. 1029) и 23 ноября 1806 г. (О водворении..., 1806, с. 877).

Ответом на происходившие в регионе миграционные процессы стал Именной, данный Астраханскому Гражданскому Губернатору Указ от 25 ноября 1802 г. (О правилах..., 1802, с. 372), который во главу угла ставил прежде всего «казенных крестьян, в Астрахани живущих». Особое внимание в своих требованиях к местной власти Александр I заострял на «подробном рассмотрении состояния» местного населения, «дабы внезапным их переводом не потерпели они разорения». При этом, в отличие от весьма абстрактных целей хозяйственного развития территорий, декларируемых в подобных указах Екатерины II, законодатели времен Александра I думали о конкретных преимуществах и выгодах переселенческой политики. В частности, фискальной стороне вопроса был посвящен отдельный законопроект: Именной, данный Сенату указ от 11 октября 1803 г. (О правилах..., 1803, с. 925).

Важным для ВКРР представляется изменение статуса промысловых вод в регионе, предпринятое в Именном Сенату Указе от 27 августа 1802 г. (1802, с. 232). Как и Высочайше утвержденный Доклад Министра Внутренних Дел от 17 июля 1803 г. (Об Астраханском..., 1803, с. 743), этот документ Александра I имел большое значения для дальнейшего промышленного освоения акватории Каспийского моря, входящего в ВКРР. Так, положения Указа о необходимости свободного использования приморских территорий для устройства местным ловецким населением промыслов и пристанищ во многом предшествовали Высочайше утвержденному 25 мая 1865 г. Уставу Каспийских рыбных и тюленьих промыслов (1865, с. 318), по которому была отмежевана и закреплена как вольная зона береговая полоса Каспийского моря. Однако, в контексте актуальной тогда проблематики, закон был направлен на смягчение павловской раздачи имений, так как оспаривал право крупных землевладельцев на монопольное владение морским побережьем в ВКРР, вызывавшее недовольство населения и замедлявшее вольную миграцию в регион (Виноградов, Турицын, Ещенко, Савельева, 2021, с. 754). Одним из первых примеров практического применения этого Указа стало рассмотрение в Сенате дела помещика Салтыкова, получившего некогда «не угодья, к заселению годные, но морские рыбные ловли, на отдачу коих указ никого не уполномочивал и не мог уполномочивать...». Во избежание эксцессов, подобных другому фигуранту, графу Кутайсову, в сенатском решении подчеркивалось: «...рыбные морские ловли <...> к вознаграждению приняты быть не могут».

Надо сказать, что названный комплекс законодательных мер, несмотря на свою умеренность, способствовал некоторому оживлению трудовой миграции в ВКРР. В частности, именно в этот период новый толчок получает процесс переселения в Астраханскую губернию жителей центральных и, как правило, малоземельных территорий. В одно только село Пришиб в 1806 г. переселились более 200 однодворцев Павловского и Бобровского уездов Воронежской губернии (РГИА, 1806-1808, л. 1), причем с поддержкой их в этом выступил министр внутренних дел В. П. Кочубей. Примечательно, что, несмотря на ряд налоговых осложнений (ГААО, 1803, л. 6), этот процесс продолжился и в годы правления Николая I (РГИА, 1825-1832, л. 1-13).

Заключение

Подводя итоги, следует отметить, что законодательство второй половины XVIII - начала XIX вв. во многом предопределило развитие трудовой миграции и, соответственно, освоение пространства ВКРР. В целом издаваемые законы носили противоречивый характер, колеблясь от предоставления широких возможностей капиталистическим элементам, в лице купцов-рыбопромыш- ленников, по развитию рыбного промысла и найма свободной рабочей силы в период правления Екатерины II, до полной передачи рыболовных вод, включая российскую части побережья Каспийского моря, в собственность дворянам-помещикам, как это произошло при Павле I. Подобные законодательные колебания можно объяснить, тем, что правительство располагало ограниченным набором возможностей по освоению и заселению огромных окраинных территорий. Опыт освоения ВКРР во второй пол. XVIII - первой пол. XIX вв. показывал, что привычные инструменты заселения окраин, такие как монастырская и дворянская миграции, хорошо зарекомендовавшие себя при освоении других регионов, в условиях ВКРР не срабатывали или срабатывали плохо.

Во многом это объяснялось спецификой рыбного промысла, которой являлся главной доминантой экономики региона. В отличие от земледельческих районов, которые в основном осваивало Русское государство, рыбный промысел осуществлялся в быстроизменяющихся условиях водной стихии, которая требовала от работников иных, отличных от земледелия качеств: быстрота мышления, предприимчивость, умение работать в команде (бригаде, ватаге) и т. д.

Самых эффективных работников для рыбных промыслов и морских ловцов поставляла т. н. вольная миграция. Как правило, в условиях отсутствия рынка свободной рабочей силы при крепостном праве, вольными мигрантами становились беглые крепостные крестьяне. Помимо них со второй половины XVIII в. в регион для работы на рыбных промыслах стали прибывать те же крепостные крестьяне, но уже на легальной основе: заработать на выплату оброка для своего помещика. Относительный дефицит таких вольных работников заставлял рыбопромышленников конкурировать между собой за создание приемлемых условий по привлечению рабочей силы. Это позволяло наемным работникам, в отсутствие инструментов социальной защиты со стороны государства, зарабатывать, выплачивать оброк помещику, содержать семьи, а самым предприимчивым обзаводиться самостоятельным ловецким хозяйством, то есть «выбиваться в хозяева».

Передав Указом 1762 г. рыболовные промыслы в «вечное пользование» астраханскому купечеству, правительство Екатерины II, фактически открыло «ящик Пандоры» для роста вольной миграции в регион. Приток такого населения, не всегда легального, находился в прямой зависимости с увеличением прибыльности купеческого промысла. И поскольку интересы этих сторон были обоюдны - приток мигрантов усиливался, а купечество активно развивалось и приобретало все больший экономический вес в регионе. Это вызывало недовольство со стороны помещиков центральных и поволжских губерний, выразившееся в массовых жалобах и ходатайствах астраханскому губернатору на укрывательство беглых крестьян купцами-рыбопромышленниками.

Правительство Павла I продолжило делать ставку на принудительную помещичью или дворянскую миграцию. Под предлогом скорейшего заселения ВКРР, а также наведения порядка в рыбной промышленности и улучшения сбора налогов, император отменил Указ 1762 г и отдал в 1797-1798 гг. рыболовные воды, включая северное побережье Каспийского моря, во владение дворянству. Среди владельцев новых поместий оказались представители богатейших дворянских родов Российской империи: Куракины, Юсуповы, Кутайсов, Безбородько и т. д. В результате этих решений императора на территорию Астраханской губернии было, юридически, распространено крепостное право. Дворяне, владельцы поместий в дельте Волги и на побережье Каспийского моря, оттеснили купцов-рыбопромышленников от управления рыбным промыслом.

Еще одним миграционным инструментом правительства в этот период стало переселение государственных крестьян, которое также носило принудительный характер. Государственных крестьян в основном расселяли в северных, земледельческих, районах астраханской губернии.

Система крупных дворянских имений, включавших прибрежные территории и рыбопромысловые воды, сформировавшаяся в ВКРР в конце XVIII в., в основном просуществовала до 1860-х гг., то есть до периода «Великих реформ». Она замедлила, но отнюдь не прекратила «вольную миграцию» в ВКРР. Купцы-рыбопромышленники вынуждены были перенести свою деятельность на Каспий, начав тем самым развивать более производительный, по сравнению с речным, морской лов. Таким образом, спрос на свободную рабочую силу, хотя и в сокращенном виде, продолжал сохраняться.

рыболовный население трудовой миграция

Список литературы

1. Белоусов С.С. (2020). Формирование органов управления и административно-территориального устройства переселенческой деревни на калмыцких землях Астраханской губернии (вторая половина XIX в.). Былые годы, 56(2), 632-639.

2. Виноградов С.В., Турицын И.В., Егценко Ю.Г., Савельева Е.В. (2021). Значение трудовой миграции в освоении окраинных территорий Российской империи в 1861-1914 гг. (На примере Волго-Каспийского рыболовного района). Былые годы, 16(2), 750-759.

3. Виноградов С., Ещенко Ю., Савельева E., Лихолет О. (2022). Проблемы освоения окраинных российских территорий в XVIII в.: Поиск стратегии (на примере Волго-Каспийского рыболовного района). Былые годы, 17(4).

4. Воронова А.А. (2014). Мотивация переселенческих движений в Нижнее Поволжье в XIX -- начале XX в. Перекрёстки истории. Актуальные проблемы исторической науки: Материалы X научно-практической конференции, 64-68.

5. Высочайше утвержденный Устав Каспийских рыбных и тюленьих промыслов. № 42136. (1865).

6. В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание второе: Т. XL. Отделение второе. 1830-1885. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

7. Государственный архив Астраханской области (ГААО). (б. С.-а). Ф. 1. On. 10. С. 1688.

8. Государственный архив Астраханской области (ГААО). (б. С.-b). Ф. 394. On. 1. Т. 2. С. 3787.

9. Государственный архив Астраханской области (ГААО). (б. С.-с). Ф. 687. On. 2. Связка 346. С. 1429.

10. Государственный архив Астраханской области (ГААО). (1776). Ф. 394. On. 1. Т. 2. С. 3781.

11. Государственный архив Астраханской области (ГААО). (1799). Ф. 194. On. 1. С. 1162.

12. Государственный архив Астраханской области (ГААО). (1800). Ф. 406. On. 1. С. 4.

13. Государственный архив Астраханской области (ГААО). (1801). Ф1. On. 10. С. 427.

14. Государственный архив Астраханской области (ГААО). (1803). Ф. 687. On. 2. С. 397.

15. Долгих А.Н. (2009). О программе Павла I по крестьянскому вопросу. Вестник Московского государственного областного университета. Серия: История и политические науки, 3, 22-27.

16. Инструкция землемерам к генеральному всей Империи земель размежеванию. № 12570. (1766).

17. В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XVII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

18. Инструкция межевщикам. № 10237. (1754). В Полное Собрание Законов Российской Империи.

19. Собрание первое: Т. XIV. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

20. Инструкция Межевым Губернским Канцеляриям и Провинциальным Конторам. № 12659. (1766).

21. В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XVII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

22. История Астраханского края. (2000). Издательство Астраханского государственного педагогического университета.

23. Китанина, Т. М. (2018). К вопросу об аграрном законодательстве Павла I в 1796-1801 годах. Северо- Запад в аграрной истории России, 24, 63-82.

24. Команджаев, А. Н. (2012). Русско-украинская переселенческая деревня Калмыкии в конце XIX - начале XX в. Каспийский регион: политика, эконожика, культура, 2, 25-28.

25. Кузнецов-Лнпецкий Н.В. (2022). Помещичья колонизация прикаспийских территорий в конце XVIII в. В контексте социальной политики Российского государства. Каспийский регион: политика, экономика, культура, 2,15-22.

26. Кузьмина И.В. (2011). Государственное регулирование переселений в Нижнее Поволжье во второй половине XIX - начале XX в. Каспийский регион: политика, эконожика, культура, 2, 33-38.

27. Кузьмина И.В. (2017). К вопросу о роли миграционных процессов в развитии капиталистических отношений в Астраханской губернии в середине XIX века. Каспийский регион: политика, эконожика, культура, 3, 228-233.

28. Манифест о генеральном размежевании земель по всей Империи. № 12474. (1765). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XVII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

29. О ведении Казенным Палатам всех казенных сборов. № 15140. (1781). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXI. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

30. О водворении в Кавказском крае переселяющихся из внутренних губерний казенных поселян. № 22367. (1806). В Собрание первое: Т. XXIX. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

31. О возвращении в прежнее ведомство жителей слободы Черногридинской Енотаевского уезда, самовольно поселившихся на землях Астраханского казачьего полка. № 25838. (1815). В Собрание первое: Т. XXXIII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

32. О дозволении иностранцам селиться по городам и селениям Кавказской губернии и отправлять беспрепятственно торги, промыслы и ремесла свои. № 16226. (1785). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

33. О доставлении ведомостей в Сенат о желающих селиться в Кавказском наместничестве и об отсылке в оное отставных от воинской службы нижних чинов. № 16210. (1785).

34. В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

35. О заселении приграничных по Тереку земель Волгским войском; о соединении всех под разными названиями состоящих небольших войск в один корпус и о именовании его Астраханским казачьим войском. № 14464. (1776). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XX. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

36. О наполнении казенным крестьянам, не имеющим указной пропорции земли по 15 десятин на душу, и о предоставлении им во владение мельниц, построенных их иждивением. № 18256. (1797). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXIV. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

37. О недозволении принимать польских выходцев к поселению на землях Войска Донского. № 16211. (1785). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

38. О непродавании в Астраханской Губернии порозжих земель при устьях реки Волги, дабы покупщики не сделали на оных заколов и других препятствий к ходу рыбы. № 13876. (1772).

39. В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XIX. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

40. О переселении ногайских народов на Уральскую степь. № 15830. (1783). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXI. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

41. О поселении крестьян на землях Азовской и Новороссийской губерний. № 15177. (1781). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXI. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

42. О правилах взыскания податей с казенных порозжих земель, розданных для заселения владельцам в Саратовской, Астраханской и Кавказской губерниях. № 20979. (1803).

43. В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXVII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

44. О правилах, которые должны быть наблюдаемы помещиками при переводе крестьян своих из одной губернии в другую и из одного уезда в другой. № 15549. (1782). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXI. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

45. О правилах оставления казенных земель за владельцами. № 14826. (1778). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XX. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

46. О правилах переселения крестьян, живущих в Астрахани. № 20525. (1802). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXVII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

47. О правилах раздачи в полуденных Губерниях земель под поселение крестьян. № 21052. (1803).

48. В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXVII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

49. О приготовлении документов и планов на земли по случаю имеющего быть генерального межевания. № 9948. (1752). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XIII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

50. О причислении в казенное ведомство помещичьих крестьян, зашедших в Астраханскую губернию, с зачетом помещикам за рекрут. № 19979. (1801). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXVI. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

51. О причислении всех до ныне оказавшихся зашедшими в Астраханскую губернию помещичьих и казенного ведомства крестьян, а равно и переведенных ими из прежних их селений туда с женами и детьми их в казенные поселяне Астраханской губернии. № 20702. (1803).

52. В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXVII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

53. О продаже казенных засек и земель, не бывших в доходах. № 12595. (1766). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XVII. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

54. О раздаче желающим под поселение земель, составляющих обширную степь, простирающуюся по линии Моздокской. № 15619. (1782). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXI. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

55. О разных постановлениях касательно торговли. № 11630. (1762). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XVI. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.

56. О разсматривании крепостей, истребованных от владельцев на общие с казенными крестьянами дачи, в Уездных Судах и о предписании Казенным Палатам, чтобы они уравнивали казенных крестьян землями и отводили оные каждому селению по способности. № 19462. (1800). В Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание первое: Т. XXVI. Отделение второе. 1830. Типография II Отделения Собственного Его Императорского Величества Канцелярии.